09.08.2008, Остальные новые истории
Малость философское... детям не читать.
Я вначале вообще подумал, что, может, это мне клизму ставят
очистительную или массаж простаты делают, потом посмотрел: нет, все-таки
ебут. Уж даже и не знаю, кто они были там, по виду – то ли
белогвардейцы, то ли хиппи какие-то, так и не разобрался, стоят себе
сзади и ебут. - За что, говорю, вы меня ебете-то? На тюрьме ведь не
положено вот так вот просто хватать невинного человека со шконки, тащить
в угол, как мелкий ублюдок свою нелюбимую куклу, и безнаказанно ебать. -
Не мы тебя ебем, отвечают мне, а я тебя ебу. Я тут один. Все остальное –
аберрация, дифракция и интерференция. Физические феномены и зрительные
иллюзии. А ебу просто так. Натура у меня такая зловредная, чтобы ебать.
Ни хуя себе, думаю, феномены и иллюзии. Этак с выпадающими геморроями и
трещиной анального отверстия на волю откинуться можно. И куда
администрация смотрит? Посадили в одну камеру со сластолюбцем. Надо
будет жалобу написать, чтобы ему хотя бы бром в еду подмешивали, или,
там, яйца в изоляторе отбили. - Ох, говорит он, что-то никак кончить не
могу. Вроде и не ебал давно никого, а все равно не идет. Тяжелый ты,
говорит, какой-то человек. Прямо как радиатор парового отопления. Ну ты
хоть подмахивай что ли, отмучаемся оба поскорей, да разойдемся.
- А ты, говорю, брось меня ебать и не мучайся. - Я бы, говорит, рад
бросить, да не могу. Характер у меня, понимаешь, такой вредный. Вот хоть
ты тресни, надо мне тебя выебать. Причем до конца. Посмотрел я на него
через плечо, а лицо у него, даже сквозь аберрацию и интерференцию,
честное-честное, как у князя Мышкина или сотрудника УБОП. Ну, а что мне
делать? Стал я ему подмахивать. Стоит он сзади, кряхтит, мне уже больно,
потому что без вазелина, аж слезы на глазах и школьные годы
вспоминаются, а он все никак кончить не может. - Слушай, говорит он мне,
а может ты оргазм сымитируешь? С бабами мне такое даже по пьянке кончить
помогало. - Ну вот еще, говорю, оргазм. Какой же тут оргазм, если я,
например, никакого удовольствия это всей этой херни не ощущаю? Это же
прямое насилие над истиной. А на такое я не пойду, это, говорю, уже
вопрос убеждений.
- Да, говорит он, раз вопрос убеждений, то не надо. А вообще ты не
бойся. Я вот читал, ученые установили, что ебаться в жопу – это не
только модно, но и полезно для здоровья. Практически, клизма из
протеинов и массаж предстательной железы. - Полезно для здоровья,
говорю, это когда с добровольного согласия, с использованием
презервативов и любрикантов, а не так чтобы схватить человека, как
какашку из песочницы, и дрючить. И вообще, давай не будем об этом, это
для меня сейчас больная тема. Ты тут за что сидишь-то? - Зарезал. -
Кого? - Его! - говорит, а сам пальцем в потолок тычет.
- Как, говорю, самого начальника тюрьмы что ли? – а сам думаю, если он
начальника тюрьмы зарезал, то даже если я на него жалобу и напишу, то
пока новый начальник не придет, никто ему, гаду, бром в баланду сыпать
не будет, и яйца в изоляторе отбивать тоже. - Бери выше, говорит. - Что,
говорю, начальника областного ГУИНа? - Еще круче! - Неужели министра
внутренних дел? - Нет, говорит. Я Бога зарезал. - И что? - Как, говорит,
что? Gott ist Tot, а мне пожизненное впаяли. - Слушай, говорю, а в
прошлой жизни тебя не Ницше звали? - Ну, говорит, и Ницше тоже звали. -
Тоже? - Ну да, говорит, Ницше это я. И Сократ – я, и Вольтер, и
Наполеон, и даже Уолт Дисней – это я.
- Ну говорю, раз такое дело, что даже Уолт Дисней – ты, то я могу и
оргазм, потому что Гуфи и Чип и Дейл – это святое. - Нет говорит,
во-первых, у тебя убеждения, а во-вторых, я уже все равно почти кончил...
Вытащил он из моей жопы хуй, посмотрел, и говорит: говно и кровь, самое
то, что требуется. Теперь можно и сделку оформлять. Потом достал
какую-то бумажку, подтер мне жопу и говорит: вот, мол, подпись у меня
твоя есть, по всем правилам, экскрементами, кровью и семенем дьявола.
Проси теперь чего хочешь.
- Чего, спрашиваю, просить? - А чего хочешь? Хочешь секрет вечной жизни?
- Нет, говорю, не хочу, на хуй мне такая жизнь нецивилизованная, когда в
жопу ебут без вазелина и моего предварительного согласия, и даже спереди
при этом подрочить не удосуживаются. - Ну извини, говорит, не додумался,
давай сейчас тебе подрочу, - и руку тянет. - Нет уж, говорю, сейчас я и
сам могу себе подрочить, в нужном мне ритме. - Ну ладно, дрочи сам. А
хочешь, говорит, я подарю тебе секрет выращивания гомункулюсов, открытый
Парацельсом? - Вот гомункулюсы, говорю, мне тут точно в хуй не срались.
Мне сегодняшнего хватило, чтоб потом всю жизнь вам, пидарасам, ебла
ломать. Я, говорю, и тебе сейчас седло-то отбил бы, но раз даже Уолт
Дисней – это ты, не могу. Рука на мировую культуру не поднимается. - А
может, тебе открыть тайные знания мистагогов? - Это, спрашиваю, которые
какашки едят? Не хочу я их тайных знаний! Мне и явных хватает, про то,
что говно воняет. А какое оно на вкус я не интересуюсь. - Ну так чего
ты, спрашивает, хочешь? - Хочу, говорю, Клаудию Шиффер себе под шконку!
- Исполнено! – говорит он, а потом открывает дверь камеры (бля буду,
пацаны, сам просто берет и открывает), и говорит: заносите, мол, предмет
договора. Занесли. Смотрю, что-то она какая-то не такая. В пятнах вся,
не шевелится, в носу опарыши. - А чего, спрашиваю, дохлая-то? - Так
зарезал, говорит. Ты уж извини, по привычке так получилось. В общем-то,
как и Бога. Потому что Чикатило и Чарли Мэнсон это тоже я. Надо же,
думаю, какие меня люди сегодня ебали. Вольтер, Дисней, Чикатило. Кому
рассказать – не поверят.
Вы ведь вот, наверное, и не верите. А я все помню, как будто это вчера
со мной было, хотя уже неделя прошла. А то, что Клудия Шиффер дохлая
оказалась, так может оно и лучше, потому что под шконкой жить она бы хуй
стала, баланду тоже делить пришлось бы, а то и всю отдавать, скандалы
женские опять же, и вся остальная хуйня гнилого института семьи. Тут
достал ее из-под шконки, поебал, да обратно положил. А те части тела,
которые не ебутся, я съел. Мясо, конечно, тухловатое было, но если
хорошо прожарить, то даже и ничего. И что опарыши в ней – тоже хорошо
оказалось, очень уж интимно они у нее там щекочутся.
Эх, хорошая трава была...