Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Эд
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
А как встретил тебя темной ночью в эту весну я, То решил прожить другую жизнь, запасную. Чтоб в осаде ждать, а потом овладеть без боя И на этот раз, с той лишь разницей, что тобою.
А когда ты ответила мне, мол - дудки, Я прождал одни и еще запасные сутки. И еще пол-часа, про забывчивость твою зная. После жизни кончились: эта и запасная.
Интеллигент смеется сквозь рыданья, Смеется мент от слова «до свиданья», Над цифрой 2 смеется холостяк, Крутой братан смеется просто так. Хихикает алкаш, когда поддатый, Хихикает калаш, когда нажатый, Хихикают дела, когда плохи, А ты чего не делаешь хи-хи? Возможно, тебя мало щекотали? Ты не дала или тебе не дали? В подтяжке кожи вышел поворот - И там, где рот, теперь уже не рот? Возможно, увлекаешься ты рипом? А может, ты болеешь птичьим гриппом? А может у тебя опять запор? Случайно придавил тебя забор? Ну, улыбнись, пожалуйста… Немножко! Представь, что это мышь, а Таня - кошка, Что это кот, а Таня – страшный пес, Что это коллектив, а Таня - босс. И если все стихи - для идиотов, Зайди в раздел забавных анекдотов, Карикатурой мысли озадачь, Заткни, Танюша, варежку, не плачь!
Однажды под утро, в четыре часа, Иван Петухов открывает глаза И видит не спальню четыре на три, А видит, что он у ракеты внутри. Стоит за окном галактический мрак Мерцают созвездия: дева и рак. А в чреве ракеты, среди потрохов Завис в невесомости сам Петухов. Кричать бесполезно, вокруг его тельца Ни члена команды, ни члена пришельца, И вдруг из динамика, словно паук, Хватает Ивана космический звук. Вздымается дыбом единственный волос, Ему говорит человеческий голос: - На нашей планете случилась беда, На ней поселилась Большая Манда. У всех мужиков, кто конечно не пьет, При виде ее непременно встает. А если учесть, что у нас нету рта, То попросту всех окрутила манда. К примеру, на службу, а не на злодейство, Выходит отец небольшого семейства, Идет себе мирно, читает стишок, И тут же впадает в нервический шок. К манде устремляется, словно пиявка, А там уже крики, а там уже давка, Любой гражданин, кто бы ни был и где, Спешит обнажить половое муде. Работа стоит: корабли не гружены, Концерты не петы, а тут еще жены… Иная дерется, другая ревет И обе стремглав подают на развод. От этого дела на нашей планете Намедни родились последние дети… Задев за какие-то штуки плечом, Иван закричал: - Ну а я тут при чем?!! А голос рокочет, как будто простужен: -Вот ты-то, Иван Петухов, нам и нужен.
(желаете знать про вещей положенье? – к субботе должно подоспеть продолженье)
Вы помните, что в предыдущем стишке Иван оказался в железном мешке. И тащат по спейсу его басурмане Как некую фигу в фотонном кармане Неясно зачем, неизвестно куда, Понятно одно: положенье – манда.
Ну, долго, ли коротко, значит, летели, В земных единицах – не меньше недели. Питание – сайра, напитки – вода, За окнами – космос, в рассудке – манда. Но вот по миганию кнопок на пульте Становится ясно, что скоро распутье, И сразу за кучкой безлюдных земель Мерцает огнями иванова цель.
Неверной походкой ступает Иван, В чужой и загадочный мир басурман. И видит: народец – не ктулху, не хоббит - Обычные люди. У каждого хобот. И только который ширинку таит - У тех гуманоидов, значит, стоит. Один подступил к Петухову: -Ну, здрасьте, Надеюсь, вы в курсе про наши напасти? Поскольку вы в деле сношения - асс, То мы полагаемся чисто на вас. Но если объявите нам саботаж, Тогда о возврате не думайте даж!
-Позвольте, - воскликнул Иван Петухов, -Да кто вам сказал, что шибко таков? Конечно, когда-то, слегка, внеурочно, Возможно, немного… и то ведь не точно! А так, чтоб наскоком, в мои-то года, К тому же с дороги… да не, никогда! -Презренный землянин, ты брешешь бесстыдно, Нам было все слышно, хотя и не видно. Тебе на работу едва заступать, А ты уже сразу «Да … вашу мать!» Кричит бригадирша: «Впердоливай шпалу», А ты ей: «Сучара, держи по е…лу!». Правительству, банкам, снохе и жене Ты клялся по яйца впендюрить во сне. А если шагаешь отлить на ветру, То слышат синоптики: «В зад отдеру!» И после такого вы нам говорите, Что встретить Большую Манду не горите? Отправим на прииск, сгноим на руде!..
Если женщин сосчитать, Будет их не две, не пять, И не десять, и не сто, Если сосчитать их, то Ни число игральных карт, Ни карманчиков у нард, И ни капелек в вине Не устроят нас вполне.
Если правильно их счесть, То получится не шесть Не одиннадцать и не - Как часов в обычном дне, Или месяцев в году, Или чертиков в аду, Или зайчиков в луче, Или мальчиков вообче.
Если женщин мы сочтем, То получится не том, Не брошюрка, не тетрадь - То, что можно потерять, Склеить, выменять, пропить Или где-нибудь забыть, Оплатить, как счет за свет... Нет, и нет, и нет, и нет!
Если сосчитать их всех, Взяв на душу этот грех, Если нас попутал черт Применить обычный счет, Если счесть их всех, до дна, То получится ОДНА. То получишься лишь ты! И тебе - все-все цветы!
1. Бывая в чине Генерала, Жизнь принимаю за число, Которое, как из пенала, Мне школьным ветром занесло В распоряженье. "Браво, браво", Течёт на мельницу вода, Что эта бритая орава Не выговаривает "да", Тем паче "нет", а только "есть" и... И что? Запамятовал! И... Ах, да, и ничего! По чести Сказать, я - пуп. Чего? - Земли. Откуда знаю? Да оттуда И знаю, что весьма похож! На мне всё сходится. Посуда Звенит (что означает дрожь), Лишь шаг нелёгкий мой заслышит. И так же (полагаю) враг. В моём присутствии всё дышит Трусцою яростных атак.
2. Но в остальном я человечен. Бывает, карту отстраня, Сажусь к окну. И если вечер, То звёзды смотрят на меня. Но стратегические планы Уж и на небе чертит ум, Несутся звёздныя уланы Как рифма требует - на штрум. И я меж ними на Чухонце, Моём возлюбленном коне, Скачу к укрытию. В оконце Мне видно всё - и всё в огне! Достав секретныя депеши Из-под поручика, лежа- Щего отдельно, я, опешив С Чухонца, кашляя (он - ржа), Определяю этим малым Чтоб каждый третий был заклат. Кровь заливает небо алым, Рассвет находит на закат, Как бык на тёлку. Всюду страсти, Дымы... Потребую пенсне К венку из лавра... Мама!... Здрасьте... (Явь достигается во сне.)
3. А помню, было мне виденье, Что я скончался, что усоп, Погиб в трагическом сраженье И с почестью положен в гроб. Недоусмотрен, недогляжен, Преступно где-нибудь забыт, Меж взрывов и обширных скважин - Сих следствий взрывов - и убит! Майоры надо мной кричали, Пол неба изборождено Салютами. Тогда в печали Узрел я то, что суждено. И вот безудержная слава Взнесла меня на пьедестал, И я чуть слева, весь из сплава Поверх Чухонца восседал!
4. Едва доверишься сортиру, А уж на службу и - радеть. Вечор, опробуя мортиру, Попал в поручика. Ах ведь И натирает мне, однако, Один из, ногу, сапогов, Возможно, левый, верно знак, а Чего?! Зови, Кузьмич, волхвов! Пошёл, эйн, цвей. Зело прохладно, Когда б не новый шаровар, Подбитый котиком. Наглядно, Смешав живых дыханий пар, Войска натянуты струною. Они готовы на убой. И я меж них, подобный Ною (А выше только Тот - Рябой), Взойдя на как бы борт фрегаты И взыв по паре пушкарей, Стрельцов, метателей гранаты - На размноженье - я скорей Не стих, но басню, даже притчу, Плод - каб не лысина - седин, На ужас всем, с кем я граничу, Несу войскам. Итак, один...
5. Орлы! Ягнятники! Один Баран отправился обедать. А в сей же час простолюдин, Решив баранины отведать, Бредёт навстречу между тем, И шарит взор его равнину (Я сам баранины не ем, Предпочитая ей конину), Как хвать барана за рога (Скотина, я б его повесил) (Я разумею мужика), И тащится, резов и весел. Баран взови к нему: - Постой! Уж как обедать шли мы оба, Давай дружить промеж собой, До осени, а то - до гроба. Всё буду у тебя в долгу... Хитрец смеётся, безучастен: - До осени, брат, не могу, До гроба же, изволь, согластен.
6. («Согластен» ради рифмы). Так Я провожаю батальоны, Чтобы в пылу моих атак Они теряли миллионы Своих туманных единиц, Своих несчитанных количеств, Чтоб им идти и падать ниц, Не глядя знаков их различеств, Сперва, бывает, что в пути, Затем, естественно, от пули, Сначала тем, кто впереди, За ними прочим: в карауле, В осаде, между двух огней, Что наиболее некстати, Поскольку удивляет (Гней Помпей вам подтвердит), в осаде, Во чистом поле, налегке, Под грузом веры, плащ-палатки, Иллюзий, снов, в грузовике, В объятьях женщины, солдатки, Поручика, среди траншей (Сих мудрости земной извилин), Упав в котёл солдатских щей (Над ним был сук, и сук подпилен!), Под танком, спящими, от ран, В огне, на льду, под ним, без пищи, Уйдя в разведку, на таран, В расход, отбросив голенища, И выше, руки до манжет, Петлиц! Гортань на гимнастёрке - Вот орден!.. Что-то стало жечь В паху! Кузьмич!.. волхвов, касторки! -Чего?! Поручик, Вы - балбес! Какая вам нужда в морали? У вас и без того протез. Держите бороду в забрале.
7. Замёрз... Спасает только мех. Фельдксёндз, прочтите им молитву, Что Тот, Который выше всех, Благословляет, мол, на битву. Машу рукою, чтобы шли, Но тралю оком часового, Пока не скроется в пыли Похожий харей на Рябого, Плывущий чуть поверх угроз В кровавом венчике из роз.
Я заметил невзначай: У меня украден чай. Я, друзья, и выпив чаю За себя не отвечаю, А как чаю не попью, Так кого-нибудь убью. Возврати мне чай в пакете, Крикнул я соседу Пете, По хорошему неси, Рыкнул девочке Люси. Буркнул Боре и Аните – Лучше вы его верните. Не жирейте на чаю, А не то я вас убью. Дни прошли, часы минули – Ничего мне не вернули. Наточил я ржаваый нож И сказал себе: ну что ж... Не ищите больше Пети – Нет его на белом свете, И Люси давным-давно Не выходит из кино. А придя в квартиру к Боре Обнаружите вы вскоре, Что с Анитой на плече Он не дышит там вообще. Переживши нервотрёпку Чаю новую коробку Ароматнее чем был Я в пакетиках купил. Говорю я другу Косте: Заходи, брат, ко мне в гости.
Наш добрый дедушка, наш милый, С геройской планкой на груди, Дай бог тебе весны и силы, Не уходи, не уходи! По пыльным улицам двадцатых, Полуголодный и босой, Скакал ты лихо на ребятах В свой первый - как последний бой. А через десять лет, в охапку Сгребя детей – чтоб не отнять, Когда арестовали папку, Мгновенно постарела мать. Ты рос задумчивым, красивым, Из школы – разгружать вагон, Назло пустопорожним ксивам, Храня в душе живой огонь, И под угрозой супостата, Подняв его над головой, Не получая аттестата, Опять ушел в последний бой. Война хрипела и косила, Не разбирая лиц и тел, По брату мама голосила, А ты пришел. Ты уцелел. В убогой коммуналке, краше Которой нету на земле, Ты повстречал свою Наташу Однажды, в снежном феврале. И в свете факта - будут детки - Забыв, как лишний эпизод, Все довоенные отметки, Ушел работать на завод. Трудился честно, не волынил, Портретов к стенкам не лепил, Себя в начальство не продвинул, Но не сбежал и не запил. И если оказалась стройка Социализма и страны - Как всенародная помойка, То в этом нет твоей вины. И снова вышло лихолетье - Считать и крохи, и гроши, Но встали за спиною дети И правнук – огонек души. А ты - усталый, но как прежде Шагаешь твердо впереди Навстречу призрачной надежде - Не уходи! Не уходи.
Парнишка самых честных правил, Когда стал тихий инвалид, То отвезти себя заставил В Пандору, где хороший вид. Его пример – другим наука: Учитесь бить врага из лука, Еще Мичурин славил лук, А он был кандидат наук. Короче, парня, Джека Салли, В коляске кинули на борт И вислозадый звездолет, Который мельком описали, К Пандоре бодро зашнырял, Чтобы добыть там минерал.
Прикол был в том, что на планете Жил Нави – синенький народ, Такой большой, что даже дети Могли с людьми сношаться в рот. К тому же там и атмосфера Была – одна сплошная сера, Зверье бродило без копыт, Имея самый дикий вид. И появилось предложенье Создать в бутылке синий клон, Такой придав ему уклон, Чтоб он валялся без движенья, Пока сотрудник из бадьи Не скажет: встань, мол, и иди.
Поверить в это было трудно На запах, зрение и слух, Но сколько нам открытий чудных Готовит просвещенья дух. И Салли, взял судьбу за жабры: Сначала ноги - словно швабры, Потом забили сгоряча И дали в джунгли стрекача. Затем, стреляя, словно в тире, Его спасла красотка-Шрек. -Как звать тебя? - воскликнул Джек, Она ответила – Нейтири И повела сие дитя Учить премудростям житья.
Народец Нави жил неплохо, Хоть и не то, чтоб хорошо: Стрелял и ел лесного лоха, Скакал по сучьям: что еще? Схватив дракончика за шею Они косичкою своею В знак уваженья и любви В его разъёмчик USB Вплетались. Страх и беспокойство Сперва испытывал дракон, Но очень скоро видел он, Что это – внешнее устройство. И отвечал ему на зов Под драйвера от Майкрософт.
Науку Джек освоил быстро И стал у местного вождя Подобием премьер-министра, Но подвела его бадья. Полковник Критч его оттуда Извлек, как джина из сосуда, - Не увлекайся, - говорит, - Нам важно то, что там зарыт В корнях, под местным баобабом Настолько ценный минерал, Что этим, черт бы их подрал, Зеленым мужикам и бабам Пора исчезнуть наконец, А то наступит им трындец.
Но лишь не зная Джека Салли Подумать может кто-нибудь, Что он, как мы уже писали, Под пули не подставит грудь. К тому же – что такое пули? Их силу недруги раздули. Они снуют туда-сюда Не причиняя вам вреда. Совсем другое дело – луки! Их стрелы бьют через броню. Они срезают на корню Все металлические штуки, Что сочинили от балды Псевдонаучные труды.
Еще скажу о вертолетах: Ведь что такое вертолет? Казалось, и в чужих болотах Большую фору он дает? На самом деле это фигли: Дракончики его постригли, И лишь дымится под крылом Позорный сей металлолом Да и вообще, любые звери: Слоносорог, волкопотам, Кусая вас, то тут, то там, Такие вызовут потери, Что человек, поджавши хвост Сам уползает на погост.
Но нет хвоста у человека, Нет даже остреньких ушей, Как говорил еще Сенека: Что человек? Рассадник вшей. Полковник – буйный полудурок, Скакал в одной из тех фигурок, Каких навийцы по полста Сшибают кончиком хвоста. Закончив битву, взяли пленных Чтобы катиться им домой; Плясали, издавая вой, До боли в чашечках коленных, И в хороводе рук и лап Зацвел любимый баобаб.