Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: елыч
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
У НАС ГЕРОЕМ СТАНОВИТСЯ ЛЮБОЙ! В конце 60-х учитель физики Алик Штибен приехал с женой по распределению в таежный леспромхоз. И в 25 стал директором школы. Местный VIP. VIP-ы часто по выходным сидели у реки под шашлычок. Из Москвы за лесом приехал полковник КГБ, грузин. Вечером комитетчика повели на берег. Алик, как самый молодой, занимался мясом. Когда хорошо подпили, гэбульник сделал Алику неожиданное предложение – стать героем социалистического труда. Нет, не купить звезду и красоваться, а официально – по Указу Президиума Верховного Совета СССР. За четыре тысячи рублей – трехлетнее жалование Алика. Алик опешил: разве это возможно? как? – Очень просто, – улыбнулся чекист. – Ты авансом отдаешь мне две тысячи. Я уезжаю. А в Москве у нас очень большой грузин, уважаемый человек – секретарь Президиума Георгадзе. Через месяц ваш райком партии получает разнарядку – представить к званию героя соцтруда учителя, молодого коммуниста, немца по национальности. А в районе ты такой – один! Звезду получаешь в Кремле, в Москве отдаешь мне остальные деньги. Ну как? По рукам? Алик ночь не спал, с женой советовался. Немецкая осторожность победила.
ЛЕТАЙТЕ И ПРИЛЕТАЙТЕ 80-е. Рейс 4092 прибывал на юг из Киева. Симферополь не принимал. "Борт 1-2-3-4! – надрывался диспетчер, - уходите на Киев! На Киев!" Но "Аннушка" упрямо кружила в небе. Пассажиры, наблюдая как самолет то выпускает, то вновь поджимает лапки шасси, стали волноваться. Шел к концу первый час овалов и кругов над летным полем, когда из кабины пилотов выглянула стюардесса: "Успокойтесь, товарищи, сядем обязательно! Экипаж симферопольский, а у нас сегодня зарплата!" Так и летал Ан-24, пока чистили полосу. А потом, прицелившись, сел.
Проснувшись утром с гремучего похмелья, я понял, что на работу поеду на такси, а не как обычно на своем авто. Как смог привел себя в порядок, и вышел на улицу. С трудом добрался до проезжей части, где поймал частника согласившегося довезти меня до моей цели. Дорога предстояла не длинная километров пять, может шесть, поэтому я решил не расслабляться на заднем сиденье тонированного фольцвагена и сел вперед. Проехав буквально треть пути, спросив у меня разрешение, водитель свернул на заправку, припарковав машину непосредственно у колонки заправки он вынул ключ из замка зажигания и направился оплачивать покупку бензина. Вот! Тут я позволил себе расслабиться. Приподняв совсем на немного одну свою полужопицу я с ненавязчивым, но уже звуком с удовольствием выпустил порцию ядовитого газа. И еще разок повторил, приоткрыв дверь авто, ну чтоб проветрилось. Я дождался водителя, и мы благополучно продолжили путь к моей цели. Проехав два перекрестка, водитель, глядя в салон через зеркало заднего вида, задал вопрос: - Где? Здесь? - Да, здесь! – ответил приятный женский голос…. Водитель тут же остановился у обочины, мимо моего лица протянулась женская рука с денежной купюрой и хлопнула дверь. Мы покатились дальше. Мысли в моей голове после пережитого путались и кучковались. Главное это то, что я не посмотрел на нее и не видел «ядовитого» выражения лица.
На деревянной веранде ресторана "Пикассо", что рядом с "Электроникой", редкие посетители пили холодное пиво. Ветер шевелил листочки тополей, ласково гладил золотистые женские лица. – Ну где взять столько спермы? – риторически вопрошал Ивашин, болезненно реагируя на движущиеся по улице бедра и груди. – Если у нас летом полчаса постоять на Сурикова возле "Дом быта" – семь раз кончить можно!
– Так вот где ты онанизмом занимаешься, – парировал Сотник. – Наливай давай!
...И раздался стук каблучков. И взошла на веранду – Она.
Улыбчивая полная барышня села за соседний столик. Закурив, покачала полуснятой туфелькой. Рассеянно осмотрелась вокруг. Ей ответно заулыбались: "Девушка! Девушка, пиво будете? Холодное! Присаживайтесь! К нам!" – Я вас умоляю...- произнесла барышня протяжно. – Спасибо... Двадцатисемилетняя Мирра оказалась юристом риэлтерской фирмы и Колиной соседкой. Она работала в "Электронике", с первого по пятый этаж нашпигованной офисами. Мирра пила "Сибирскую корону" и щелкала фисташки. На службе у девушки был обед. В августовский полдень хорошо шло "Старый мельник, светлое", под легкий треп и эфирный флирт. Друг Сотника любил полных молодых юристок и презирал длинные прелюдии. Он действовал по-суворовски: быстрота и натиск. Поэтому, отставив бокал, очень скоро предложил: "Может, подружимся? Я – сексуально активный..." Мирра томно отмахнулась: "Я вас умоляю... Понимаете, я могу только с двумя мужчинами... сразу..." – Тройничок? – сообразил Коля. – А почему нет? Сотник подумал, это шутка у девушки такая. И Коля так подумал. Но телефон взяли.
Оптовая фирма, в которой трудились наши герои, занималась швейной фурнитурой и располагалась в подвале "Электроники". В одном из помещений, сплошь из лечебной соли, стояла доставшаяся Ивашину при разводе гигантская кровать. Здесь бывший арендатор, медик, врачевал астматиков, а теперь Коля – в свободное от служения Меркурию время – женщин с половыми дисфункциями. Сюда вечером пятницы пылкий мачо и заманил Мирру. Через минуту оптовик-фурнитурщик атаковал девушку-юриста, но барышня сказала: "Перестаньте! Перестаньте, я вас умоляю! Только с двумя, и не надо так торопиться..." Когда по тревоге прибыл Вова, побуревший Коля уже сбегал за водкой и успел изрядно отпить. Он сидел рядом с Миррой, нашептывая непристойности: "Я тебя вылижу везде... Это будет бешеный секс..." Его щетина царапала девичью щеку. Мирра томно отмахивалась. Сотник представил, как Коля вылизывает Мирру: седая голова между полусогнутых женских ног. В реконструкции он напоминал выглядывающего из окопа фашиста. Сравнение было ярким, но чужим. Вова порезал арбуз, разлил остатки. После второй Николай рассказывал анекдоты. Мирра смеялась, запрокинув лицо. Ее зрачки расширились, глаза блестели. На нежном горле двигалась крохотная родинка. Маленькие пальчики с перламутровыми ноготками эротично поглаживали тонкую сигаретку с ментолом. А две разбухшие мошонки стали посылать отчаянные сигналы коре головного мозга. Этил, всасываясь в кровь, сигналы усиливал. Неутомимый Коля разделся до несвежих плавок и станцевал на столе. Спрыгнул, приобнял правоведа и стал настойчиво подталкивать в сторону спальни. – Я вас умоляю, – слабо отбивалась Мирра, – мальчики, только вместе! Пошли втроем, не веря счастью.
...Мирра на кровати, вид сверху – аппетитный ранний Рубенс. Полные короткие ножки. Груди с крупными сосками, прелестно растекшиеся по пухлой грудной клетке. Многоточия пахучих подмышек. Волнующие выпуклости и впуклости. ...Через два часа распался клубок белых потных тел. Вова сполз на соляной пол, медленно оделся. И вышел – тихий, светлый. Приятно задумчивый. Голая Мирра провожала. Это уже не Рубенс, а некто периода алкогольного распада. Обвисли груди. Валик живота прикрыл кустик на лобке, ноги давно просили эпиляции. На шее красовался бордовый пятачок засоса. И лишь глаза блестели по-прежнему. Теплые губы коснулись щеки: "Ты нежный... Сколько тебе лет? Ты шутишь... Ты меня затрахал всю, я себя тряпочкой чувствую... Я бы тоже ушла, дома – сестра с зятем, зятя – ненавижу... Может, останешься?" Но изменщика Вову ждала жена и дети. Мирра осталась с героем-любовником. Девушка с редким хобби имела гибкую психику. Она могла поступиться принципами.
Утром телефон Ивашина не отвечал. Сотник пошел на автостоянку. Поворачивая с Игарской на Ленина, неожиданно увидел Мирру. Она шла вдоль недостроенного института искусств, ее галантно держали под руки двое крепких мужчин. Один что-то вдохновенно врал, Мирра задорно смеялась. – Я вас умоляю! – донеслось до Вовы. ...И он чудом не въехал в багажник "тойоты".
...Ивашин открыл, зевая и почесываясь. – Ну как? Живой? Фашиста показывал? Коля улыбнулся самодовольно: – Отымел как отстирал... Она сказала, что я сильный и нежный... И что она себя чувствует... кем, блин?.. Мятой бумагой. Часа три как ушла. А ты пива привез, я вас умоляю?
ДОБРЫЕ ДЕТИ Случилось это на летнем отдыхе в Хахасии. Пошла утром девочка в сортир временный, видит – чьи-то черненькие глазки блестят испуганно из фекалий. Присмотрелась – да это же суслик! Маленький, хороший. И вот-вот утонет. Сжалилась девочка, вытащила его. Помыла шампунем, вытерла полотенцем пушистым. Отпустила зверька – а тот не уходит, стоит у палатки столбиком. – Это от потрясения! – поняли дети. Мальчик налил в рюмочку водки и поставил перед страдальцем. И суслик выпил, в натуре. – Закусить-то дай ему! – сказала девочка. Мальчик протянул зверьку ящерку. Суслик откусил ей хвостик, лапки; съел остальное. И посмотрел на детей благодарно. Долго сидел он у костра, наблюдая, как дети выпивают за его спасение. К вечеру убежал, а утром вернулся. Но водка к тому времени уже кончилась.
Так добрые дети спасли животное от алкогольной зависимости.