13.12.2014, Всякая всячина
Политика коллективизации 1930-1932 гг. была для большевиков борьбой именно с крестьянством. Большевики испытывали глубокий страх перед крестьянами, и этот страх возник не на пустом месте. Он возник во время самого масштабного крестьянского восстания времен Гражданской войны в Тамбовской губернии 1920-21 гг. – «Антоновщины».
Известно, что крестьянство (и русское, и украинское) довольно благосклонно отнеслось к большевикам после принятия Декрета о Земле. Раздел помещичьих и общинных земель был воспринят с энтузиазмом. Большевики таким образом обеспечили себе победу в Гражданской войне.
Но они довольно быстро показали свое «рабоче-крестьянское» лицо.
Исторически доказано, что первая попытка коллективизации случилась еще в 1919 – 1920 гг. Наряду с «продразверсткой» (по сути, вооруженным грабежом) это и стало причиной массового недовольства.
Вот типичный разговор того времени.
«Землю отдали, а хлеб до последнего зерна отбираете: да подавись ты сам такой землей! Мужику от земли один горизонт остается», — заявляет коммунисту мужик завоеванной деревни.
А в ответ на объяснение, что отбираемый хлеб нужен революции, крестьянин возражает: «Дурень ты, народ ведь умирает – кому ж твоя революция достанется?»
Вот еще о «коммунах» слова крестьянина: «Камуна энта совсем дело не подходящее. Ведь энто значит все, что у кажного есть в хозяйстве, вали в общий котел: и коров, и лошадей; и сохи, и бороны, и телеги, и все, все. У меня, к примеру, лошадь стоит 150 рублей, а у другого всего 75, у меня коров три и все хорошие, а у другого одна, и та плохонькая; у меня две телеги и колеса на них с железными ободьями; я сам работник умелый и старатель, а другой никудышный. И так во всем. И получится потом из всего энтаго похлебка, которой не расхлебаешь».
Что тут добавить? Вот мы и хлебаем до сих пор.
Опущу все перипетии протекания «взаимоотношений» Советской власти и тамбовского крестьянства. Перейду к самому восстанию.
Восстание началось стихийно в августе 1920 г. Ни партия эсеров, ни белогвардейцы к его организации не имеют отношения. Антонов присоединился к восстанию сразу, как только о нем услышал. И, благодаря его организаторским и военным способностям, восстание приобрело угрожающий масштаб, а также эволюционировало из бессмысленного бунта, на ходу приобретая цели, политическую платформу, военную и гражданскую администрацию.
Вот типичный состав восставших в начале событий из сводки красных: «… вооруженных приблизительно до 4 тыс., в том числе, до 3500 пехоты и кавалерии до 500. Кроме того, вооруженных вилами, косами и т.п. до 10 тыс., при них 4 пулемета».
Вилами и косами.
Я далек от идеализации восставших. Борьба носила крайне жестокий характер, зачастую принимая черты откровенного бандитизма. Хотя, как показывают документы, Антонов и СТК (Союз Трудового Крестьянства) предпринимали меры по борьбе с мародерством и бандитизмом, в любом случае, они пользовались полной поддержкой крестьян.
Вот два пункта из программы СТК, поддержанные крестьянством Тамбовской губернии:
«…4. Созыв Учредительного собрания по принципу равного всеобщего прямого и тайного голосования, не предвещая его воли в выборе установления политического строя, с сохранением права за избирателями отзыва представителей, не выполняющих волю народа.
…14. Свободное самоопределение народностей, населяющих бывшую Российскую империю»
Как видите, программа была сугубо демократическая. Законно избранное Учредительное Собрание, разогнанное большевиками. И самоопределение народов – то, чего не хватало Белому Движению.
С самого начала борьба большевиков приобрела карательный характер. Практиковались массовые расстрелы, брались заложники, сжигались деревни. Это только подливало масла в огонь, и скоро в пяти уездах советская власть перестала существовать. Исключение составляли лишь крупные города. А за их пределами СТК сумел организовать настоящую армию.
Масштаб восстания оказался настоящей неожиданностью для большевиков. На глазах рушилась идеология единства рабочих и крестьян. Как демонстрируют документы, именно «Антоновщина» заставила большевиков отказаться от политики военного коммунизма и отменить продразверстку. Причем изначально планировалось сделать это секретно и только на территории Тамбовской губернии.
В феврале 1921 г. наступил перелом. Советское правительство заменило «продразверстку» «продналогом» и ввело вместо «военного коммунизма» НЭП в ответ на восстание. Но тамбовские крестьяне не верили коммунистам. Борьба продолжалась.
Вот какими увидел «бандитов» землемер Носонов: «Меня пригласили выполнять должность секретаря. В штаб приводили бандитов… Я воочию встретился с крестьянами – бедняками, которые возмутились «тиранами-коммунистами» и стали уничтожать их без пощады. Пойманные бандиты были одеты в рубища, часто босые, истощенные. Я едва сдерживал себя, сгорая от стыда, что до этого довели, быть может, все здесь сидящие ответственные работники….»
К разгрому крестьянской армии большевики отнеслись со всей серьезностью.
Весной командование возлагают на Тухачевского, вся власть в мятежных уездах переходит к военным. Тухачевский в своих докладных записках писал без обиняков: «Это советская оккупация враждебной территории». И применял весь подобающий случаю комплекс мероприятий.
Вот, когда началась советская оккупация. Не в Прибалтике, не в Украине, нет – она началась в сердце России, в Тамбовской губернии!
Численность стянутых на подавление мятежа красных войск непрерывно росла: если на 1 января 1921 года здесь находилось лишь 11 870 бойцов и командиров, то на 1 февраля — 33 750, а на 1 марта — 41 848. К началу лета она превысила 140 000 штыков и сабель. Тухачевский получил в свое распоряжение 4 мобильных кавбригады, 2 авиаотряда, бронеотряд, 6 бронелетучек, 4 бронепоезда и десантный отряд.
Схема подавления – разгром основных сил и проведение «зачисток». Это происходило так: все население деревни выстраивали на площади, после им предлагали выдать «бандитов» и их семьи, схроны оружия. Если жители деревни молчали, красноармейцы расстреливали 10 человек. И так везде. Очень действенная схема.
Именно здесь применяется химическое оружие. В интернете я нашел несколько «радостных» статей, где доказывается, что массового применения химического оружия не было. Однако не потому, что Тухачевский не хотел этого делать, а потому, что ему специалистов и баллонов не хватило. И вообще, мол, ничего плохого в применении химоружия нет, мол, все так делали. Что бы писали авторы этих «опусов», если бы Тухачевскому хватило баллонов, можно только догадываться.
Во время подавления Тамбовского восстания большевистское правительство успешно обкатало большинство из тех методов, которые потом использовало все время своего преступного существования.
Большевиков никогда не интересовали национальные вопросы. Их интересовала только мировая революция. Они рассматривали бывшую Российскую империю как плацдарм и ресурс для реализации идеи именно мировой революции. Остальное для них было вторично.
С прискорбием хочу отметить, что в риторике современной российской власти тема Тамбовского восстания не получает должного места и освещения. Причина, возможно, в том, что вскрытие и широчайшее освещение этого события не укладывается в парадигму преемственности с СССР. Проще говоря, фраза «развал Советского Союза – крупнейшая геополитическая катастрофа» окажется кощунственной, так как само становление СССР и было катастрофой, в первую очередь, для русского народа. Командарм Тухачевский из реабилитированного должен опять превратиться в осужденного. Почти весь пантеон у Кремлевской стены можно выкопать и сжечь прямо на площади. Даже к маршалу «голгофы» Жукову появятся очередные неудобные вопросы.
Кстати, всячески обласканный Михалков не снимает эпических фильмов про восставших крестьян. Неудивительно: с чего бы барину снимать про холопов, он ведь все больше про царей. Поделом им, холопам, что не поддержали господ своих вовремя. И Гиркин реконструкцию не сделает. Зачем ему это? Подвязать кафтан бечевкой, надеть лапти, взять вилы. Разве сможет он так поступить? Он тот, кем хочет казаться – декадентствующий белый офицер-морфинист, просравший свою жизнь и все на свете.
Шановні українці! Будь ласка, не вірте покидькам, які намагаються переконати вас, що росіяни – генетичні раби, які ніколи не прагнули свободи. Якщо такі думки запали вам в душу, нехай понівечені хлором обличчя тамбовських селян, які загинули за волю і долю в гаях навколо своїх хатинок, постануть перед вашими очима німим докором.
Владислав Макаров
17.02.2015, Всякая всячина
Донецк. Двое наших трехсотых, и пленный Едут в машине. Тоже ранен, в грудную клетку, но не тяжело. Забинтовали, капельницу ему поставили, врач над ним колдует.
Ребята пленному говорят: "Ну вот хрена ты сюда поперся? Ты же видишь, мы не садисты, не пытаем. Тут ни фашистов, ни бандеровцев. Лермонтова, Пушкина тебе наизусть рассказать можем. Мы свою землю защищаем. Вот прописка наша. А ты, ты тут зачем? Сидел бы себе дома, нет, поперся..."
"А куда мы едем?"
"В больничку едем. Мы — лечиться, а тебя сначала ГУР допрашивать будет."
"Да, хлопцы, дурак я, наслушался, обманули, заблудился. А вы из какого подразделения?"
Ребята без всякой задней мысли ему в ответ: "Мы? Да мы — Правый Сектор"
Он взял и умер.