Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Vova
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Последнее сообщение во все российских СМИ: Спешите слышать! Главная новость столетия! У Шарона зачесалось в мудях! Народ России в трауре, на улицах палестинских городов радостные террористы раздают прохожим шоколадные торты.
Российская Фемида перенимает опыт ялтинских коллег по разрешению межгосударственных споров. Товарищеский суд деревни “Светлый путь” рязанской губернии признал незаконным отторжение от России Крыма и Донбасса и постановил: 1. Вернуть Крым и Донбасс в состав России. 2. Всем хохлам покинуть названные территории в 24 часа. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.
В ответ на истоию 15 от 5 апреля. Мой однокурсник Колька работает в Ботаническом институте. Работает серьезно, часто ездит по каким-то международным грантам и программам в дальние экспедиции. Раз забросило его в составе какой-то международной группы на о. Шпицберген, где увлеченные ботаники откапывали отпечатки древних растений по берегам какой-то доисторической речки.
В составе группы оказалась одна японка. Ну, и возник у них с Колькой контакт. На научной, естественно, почве. Общение - на английском. И вот японка, держа в руке очередной камень с отпечатком какой-то веточки, спрашивает российского авторитета:"Какой, мол, ты полагаешь, Ник, это род?" В смысле - род растения. А Колька говорит - тоже по-английски: "Я, мол, полагаю, что это самшит". Растение такое, в Средней Азии растет. Ну, и на Шпицбергене, видно, росло, в доисторические-то времена.
Японка вытаращила раскосые глаза и разговор быстро свернула. Потому что "самшит" было сказано по-русски. Не знал Колька, как оно по-латыни, да и по-английски тоже. А она, конечно, поняла - "some shit". "Какое-то дерьмо", то есть. Совсем не вязался такой ответ с прежними их отношениями на научной почве. Хоть Колька и попытался выразиться более наукообразно, сказав - ну, в смысле, "самшитус", чтоб как будто по-латыни.
Наверное, она подумала - он еще и издевается.
К разговору этому она больше не возвращалась, отношения их похолодели, да и экспедиция скоро закончилась.
Провожает мужик жену на курорт. Вышел из вагона на перон и говорить: М: "не гуляй там", она: "не слышу". М: "не гуляй там", она: "не слышу". он еще раз, она -не слышу, в это время поезд трогается, мужик бежит спотыкается, падает и так в сердцах: "да заебись там" она:"хорошоо дорогой"
Всем привет! Все наверное видели по НТВ в программе максимум про телефонных хулиганов. Хочу рассказать как я из алкоголичку довел до такого, что она начала писать стихи, а как потом выяснилось, что является сестрой Шуры Каретного. сделал много пранков, создал сайт ***.ru вообщем заходите, слушайте и читайте что бабки могут!
Ах да а началось все с того, что просто ошибся номером(перепутал 2 цифры) А меня в ответ и му***ом, раз*****м и так далее. забавно вышло!
А вот в пору самой махровой перестройки и инфляции, когда денег ни у кого не было (ну, у большинства), захожу в магазин. Вижу за стеклом - коробка с какими-то шоколадками фигурными. И в фантиках этаких разноцветных - не избалованные изобилием, мы таких не видели. И ценник стоит с таким количеством нулей, что сопоставимо с зарплатой.
А на ценнике написано, коротко и ясно: "Шок. набор".
Товарищ министр обороны РФ! Мне 24 года, я женат на вдове 44 года, которая имеет 25-летнюю дочь. Мой отец женился на этой девушке и таким образом стал моим зятем, поскольку он муж моей дочери. Таким образом, моя падчерица стала моей мачехой, раз уж она жена моего отца. У нас с женой родился сын. Он стал братом жены моего отца и двоюродным братом моего отца. И, соответственно, моим дядей, поскольку он брат моей мачехи. Таким образом, мой сын теперь - мой дядя. Жена моего отца тоже родила ребенка, который стал одновременно моим братом, раз уж он сын моего отца, и моим внуком, поскольку он сын дочери моей жены. Так как муж матери кого-либо является его отцом, получается, что я отец своей жены, раз я брат своего сына. Таким образом, я стал своим собственным дедом. Учитывая вышеизложенное, господин министр, прошу вас принять необходимые меры для моей демобилизации, поскольку по закону нельзя призывать на службу одновременно сына, отца и деда. С надеждой на ваше понимание, примите, господин министр, уверения в моих искренних чувствах.
До этого случая я полагал, что сумасшедшие бывают двух типов. Опасные – это те, кто сидит в больницах с решетками на окнах, и безопасные – с которыми можно случайно столкнуться на улице и, проходя мимо, покрутить пальцем у виска. Однако теперь я точно знаю, что от встречи с подобными людьми, и даже очень близкой встречи, не застрахован никто.
Я работаю в лаборатории, которая занимается новыми лекарствами. По роду работы приходится иметь дело с людьми самых разных запросов и темпераментов. Робкими и настойчивыми, основательными и торопливыми, гибкими и упрямыми, а иногда и просто с хамами. Однако известно ведь, что в конце концов привыкаешь ко всему – привык в конце концов и я. К каждому свой подход, основательность и доброжелательность – ну, кто знает, тот поймет.
Звонок, с которого все началось, раздался с утра в понедельник – факт сам по себе неприятный. Не люблю я звонков вообще, да еще в понедельник, да еще с утра. Тихий и застенчивый голос попросил к телефону меня, убедился, что это уже я и есть, и, убедившись, понес такую примерно околесицу:
- Я, видите ли, тоже...в некотором роде ...разработчик...э-э-э...лекарств. Нам бы с Вами...э-э-э.. переговорить... Как коллеге с коллегой, так сказать... хе-хе-хе. Я вот тут... тоже... открыл. Сейчас, правда, работаю в строительно- монтажном управлении... Оно тоже поддерживает... И вообще, всем таким очень и очень интересуется. И финансово – тоже... Сейчас, правда, не может... Многократно, многократно...
Послушав это с несколько минут, я рискнул все же внести ясность и спросил – а собственно, от меня-то что он хочет - этот... разработчик?
- Дак это... встретиться бы. Как коллеге с коллегой. Мирового, мирового значения... э-э-э... открытие!
Заинтригованный таким поворотом дела, когда строительно-монтажное управление поддерживает открытия мирового значения, да еще в фармакологии, я назначил встречу.
"Разработчик" появился минута в минуту. Сначала в дверях кабинета показалась внушительная пачка листов бумаги в вытянутой руке, а следом появился и ее обладатель – невысокий давно не стриженный человечек с красными, видимо, от бессонницы, глазами. В них светились гордость и преданность.
- Вот! – и пачка листов оказалась у меня на столе. Мельком взглянув, я с ужасом обнаружил, что все листы мелко исписаны столбиками цифр и строчками длинных дифференциальных уравнений. Шестой степени. Я, правда, не математик, но мне пришло все же в голову, что это уж как-то... слишком. Однако, взяв себя в руки, я сказал ему вежливо – слушаю, мол, Вас.
Открытие, которое "коллега" излагал мне с полчаса, сводилось к следующему. Если взять телевизор, а перед ним поставить бронированную плиту сантиметровой толщины (именно бронированную и именно сантиметровой), то в момент включения, а особенно выключения телевизора за плитой образуется совершено особое излучение. Никто пока не знает ни о его существовании, ни о природе, ни о свойствах. Но он, разработчик, открыл эти свойства, правда, пока что два, но на этом останавливаться не собирается. Во-первых, под воздействием этого излучения многократно усиливается действие лекарств. Он сам, разработчик, когда простудился и заболел, поставил за плиту флакон с нафтизином, включил-выключил телевизор, и нафтизин, обыкновенный нафтизин, приобрел невиданные и нехарактерные для него свойства. А именно – вылечил его от простуды не за три дня, как обычно, а всего за два. Мои робкие доводы, что нафтизином не лечатся от простуды, и что, наверное, он на этот раз просто простудился не так сильно, как обычно – это все меркло перед величием открытия.
- А во-вторых, - все более распаляясь, продолжал разработчик лекарств, - нет, Вы не поверите! Во-вторых, под воздействием этого чудо- излучения в обычной воде происходит самозарождение вирусных частиц!
- Ну, тут уж позвольте Вам не поверить, - борясь с желанием дать разработчику пинка, сказал я. – Это-то с чего Вы взяли?!
- Но это же очевидно! – пораженный моим невежеством, вскричал он. – Это же все здесь описано!
"Здесь", очевидно, означало, что все эти исписанные уравнениями листы на моем столе и описывают как раз процесс самозарождения.
- А от меня-то что Вы хотите? – спросил я наконец.
- Подтвердить... вот это все... э-э-э... экспериментально.
С каждым словом коллеги моя решимость спорить угасала. Я чувствовал себя выжатым и обессиленным. Примерно то же, наверное, испытывал в свое время Галилей, доказывая церкви очевидные вещи. Коллега же, наоборот, выглядел все бодрее и вдохновеннее.
В отличие от Галилея, я нашел наконец в себе силы сказать свое слово. Сославшись на недостаток времени, средств, да и вообще, всего, проявив чудеса тактичности, я выпроводил его из кабинета и посидел еще немного, успокаиваясь. Поймал себя на мысли, что жаль, что нет при мне сейчас телевизора, бронированной плиты и флакона валерьянки. Выпил бы весь.
На следующий день я рассказал эту историю знакомым математикам.
- Ну, дает! – смеялись они. – Какие же тут уравнения шестой степени?! И третьей достаточно. Зарождение вирусов – это ведь так просто!
Я прямо опешил. Ведь не в уравнениях совсем было дело! Я красноречиво объяснил им, что не бывает такого самозарождения. И усиление действия лекарств излучением – тоже бред. Наконец, они согласились, и с тяжелым сердцем мы расстались.
Разработчик звонил мне еще несколько раз, то на работу, то домой, но я был стоек и на провокации не поддавался.
- Ну да, - сказала знакомая, когда я, собравшись с духом и помня историю с математиками, рассказал все ей, - совсем мужик свихнулся. Какие там телевизоры да плиты! На живом огне надо погреть – и любую болезнь как рукой снимает!
Я глубоко вздохнул, сосчитал до десяти – и не стал спорить.
Сосед- физик долго чесал в затылке, уточнял толщину плиты, просил переспросить, какая именно должна быть сталь и какой фирмы – телевизор. Сколько метров должно быть от плиты до телевизора и от плиты до лекарства. И если действует на раствор, то подействует ли на таблетки. Я топал ногами, кричал, доказывал что-то, призывая на помощь все свое красноречие, гнал его – он уходил, но появлялся снова и кротко спрашивал, сколько именно жидкости было в том флаконе, и сразу ли надо начинать лечение, как почувствуешь болезнь, или можно подождать.
Я уехал на неделю в командировку и немного отошел духом. Вернувшись, я подумал – а не описать ли всю эту историю? Я взял отгул, отключил телефон и звонок, чтобы не столкнуться снова с соседом и написал все, как помнил.
Редактор журнала, куда я принес рукопись, долго смеялся, вытирая лысину платком.
- Вот ведь люди, а?! – говорил он сквозь выступившие от смеха слезы,- бывают же такие!
Когда я уходил, оставив рукопись в кабинете, он окликнул меня на самом пороге. Заговорщицки глядя мне прямо в глаза, он тихонько спросил:
- Послушайте... как Вас... Я вот тут подумал... Как по-Вашему... А если водку?! Водку ведь оно тоже...того...усилит?
Я понял, что в этом журнале мой рассказ вряд ли напечатают.
Стою сегодня в очереди на почте. Передо мной что-то отправляют два мужика. Говорят между собой по-русски, но видно, что гости-работники из ближнего зарубежья. Минут двадцать совместными усилиями пишут адрес на конверте и заполняют почтовый бланк. - А вот здесь, - показывает приемщица на свободное место на конверте, - напишите сумму прописью. Долго думают. Через минуту смотрю - написал: "Сумма прописью: 182"