Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: edvins
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Английское агенство "labor ready", то есть по предоставлению услуг поденщиков. Босс пришел познакомиться со вновь прибывшими гастарбайтерами. Поговорили о том, о сем на ломанном английском. Обращается к одному: -Тебя как звать? -О!У меня очень трудное для произношения имя -Геннадий, вам придется научится его выговаривать. -А нахрена мне учиться выговаривать? Будешь Чарльзом. Как принц.
Наш начальник техотдела любил рассказывать анекдоты. Приходил на полчаса раньше и заняв место в курилки ездил по ушам работягам. Собиралось три-четыре человека и подхихикивали. А тут в один из дней прохожу проходную и слышу громкий хохот. Собралась таки приличная толпа и хохочут с анекдотов нашего Матвеевича. Матвеевич в ударе. Подхожу поближе. У Матвеевича на левую ногу надет черный ботинок, а на правую рыжий сандалет. Видимо собирался на работу впопыхах.
1989й год выдался урожайным на гласность. Городские киоски ломились от бумаги, народ в нашей провинции предпочитал чтение хождениям на митинги. Я выписывал пять газет. Макулатуру забирал тесть. После небольшого вливания он любил за кухонным столом изготавливать из нее оригами для сортира. Выбирал страницы с фотографиями политических деятелей, перегибал их промеж глаз и с ехидным смешком ножичком нарезал квадратики 20х20. Занятие это иногда прерывалось криками тещи: -Прекрати издеваться на членами политбюро! Вот вышлют тебя на Колыму! -Не вышлют. В один из июльских дней Матвеевич сидел в техотделе и читал свежую желтую прессу. Прочитал статью про кооператора Артема Тарасова, сделавшего состояние на продаже алюминиевых ложек в Америку. Потом шла реклама рижской конторы по скупке цветных металлов с ценами на них от этого самого алюминия до редкоземельного стронция. Дошел в списке до вольфрама и призадумался. -Вася-спросил он зашедшего прораба- помнишь, к нам завозили из Риги вольфрамовые стержни для системы разморозки холодильников, там вроде еще оставались? -Лежат на пятом складе- ответил прораб. Вызвали кладовщицу и грузчика, и двинулись на склад. В далеком пыльном углу за досками валялись никому не нужные свертки со стержнями. Грузчик вытаскивал их на свет Божий, а кладовщица взвешивала. Набралось около 80ти килограмм. Матвеевич вернулся в кабинет и быстро подсчитал на арифмометре, сверяясь с газетой. Сумма набиралась приличная. Разделил полученный результат на 46, число работников. На каждого выходило по 7-8 тысяч долларов. По ценам тех времен хватало на приличный дом, автомобиль и еще на пять лет безбедной жизни. После обеда освободили от папок с документами конторский несгораемый шкаф и переносили драгоценные стержни со склада. Ключ от шкафа Матвеевич забрал себе. Потом в курилке состоялось собрание новоявленных миллионеров. Работяги разверзнув рты, не верили своему счастью. Кто-то побежал за портвешком. Некоторых обуяло беспокойство за сохранность металла. Однако старая сторожиха на ломанном русском заверила: -Мимо меня ни один черт не проскочит! В томительном ожидании прошло две недели, пока прораб Вася не провел в курилке новое собрание. Оказалось, что старый маразматик Матвеевич перепутал рубли с копейками и на брата выходит лишь по 70 долларов. Но и эта сумма была довольно приличная. Потом все опять затихло и однажды во время выходных пропал сейф прямо с вольфрамом. Либо черт все-таки проскочил мимо сторожихи, либо произошел другой казус. Хотели заявить в милицию, но на балансе предприятия вольфрам не числился. А потом произошли другие события и все это затерлось во времени.
Стоял испепеляющий летний зной, не характерный для Прибалтики. Тесть решил подстричься наголо и поковылял в наш местный Дом быта. Через полчаса звякнул засов калитки, теща глянула в кухонное окно и там застыла с пельменем во рту. - Мама, что случилось? - забеспокоилась моя. Теща в ответ только тыкнула в окно пальцем. Тесть вернулся с наполовину обритой головой, то есть с левой волосатой и правой обритой частями черепа. Мы уже давно привыкли к его чудачествам и не обращали на них особого внимания, но тут он явно переборщил. Отчебучил, так отчебучил! - Что случилось, Пиманка? - пришла в себя теща. - Плохо стригут! - Я сейчас пойду разберусь! - Не надо. - Ну как не надо? Тесть быстро зашел нервным шагом, схватил портняцкие ножницы с зеркальцем и удалился в сарай. Тайна быстро раскрылась. Через пару недель тесть заглянул ко мне на стройку (мы строились неподалеку) с банкой самогонки и закуской под видом инспекции. Подошел сосед, мы выпили по граненому. И сосед ляпнул: - А расскажи, Пафнутьич, как ты бежал из парикмахерской, - и дико заржал. И тесть приступил к повествованию: В помещении парикмахерской было не менее знойно, чем на улице. Раскрытая дверь не спасала и парикмахерши вышли на смену без рейтуз, одев халаты на голое тело. Пока деваха лет под сорок в приличном теле брила голову тестя, то он стал заглядывать ей в разрез халата, любуясь сочными грудями. А когда она покончив с бритьем половины головы перегнулась, то халат затопорщился и в зазоре между полами стали видны и густые заросли. Тесть не удержался и запустил туда свою пятерню. - Ах ты паскудный дед! - завопила деваха и, схватив щетку для подметания волос, огрела его по макушке. Вдруг очутившись на четвереньках, он рванул в открытую дверь, но деваха ринулась вслед за ним. Сначала он подумал, что его хотят убить, а потом вспомнил про подвязанную казенную простыню и быстро сорвал ее с шеи, прибавив темпа. На его беду на площади перед Домом быта стояла квасная бочка и куча зевак с трехлитровыми банками и бокалами стала свидетелями происшествия. Были и жертвы, поперхнувшиеся квасом. В понедельник тесть пошел в универмаг и купил себе машинку для стрижки.
Я вернулся в родной городок из Англии и метался в поисках работы. Хорошая работа была только для лиц определенной категории польских евреев. У меня была польская фамилия и это выручало, когда прикидывался евреем, но потом наводили справки и все начиналось по новой. В итоге я оказался в Англии, где меня обуяла смертная тоска. Козни никто не строил и платили четко по пятницам. Потом денег стало столько, что они потеряли свою актуальность. По вечерам я слушал сидюки по плееру и читал старинные английские энциклопедии. Как-то раз глядя в потолок вспомнилось о былом. Мои давние "друзья" открыли исторический сайт и писали там всякую муть для простонародья. И я подумал о судьбе апостола Павла, которого так же выжили из бизнеса по шитью палаток. Святой нашел таки в себе силы ответить недоброжелателям. "Cлово- меч христианина!" Теперь по вечерам я писал на еврейском сайте. Сначала огорошил их Гермесом Трисмегистом, потом интимной жизнью Троцкого и Владимира Ильича, тамплиерами, семейством Медичи и прочими древними персонажами. Назойливого "писателя" старались вычислить. Местные англичане-антисемиты, прознав об этом, щедро снабжали меня материалами из масонских архивов. Вернувшись в свой городок писал уже по старой привычке. Видимо я своих евреев хорошо достал, раз они собрав выдержки из моих писаний, двинули в отделение полиции, чтобы возбудить дело об оскорблении религиозных чувств и достоинства. Заявление не приняли ответив: -А на кого вы собственно подаете заявление? На "Эдвинса"? А нам нужны конкретные имя и фамилия. Обращайтесь в "Латтелеком" где вам это все предоставят. В телефонной компании история повторилась. -Без бумаги от полиции о возбуждении уголовного дела мы никаких сведений не выдаем. Через пару лет "друзья" поскрипев кошельками нашли концы и сведения получили. В разгаре моих поисков работы вдруг зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал сладкий мужской голос: -Господин Н.? -Да, слушаю вас. -У нас есть для вас интересное предложение по роду вашей деятельности. Не желаете ли сотрудничать? (продолжение следует)
2. Я поехал по адресу. В Англии свиней содержат в полукруглых жестяных будках. Прибыв на место я обнаружил увеличенную копию этого строения в местном исполнении. Окон у строения не было, а на месте свиного лаза была встроена стальная дверь. На мой стук на свет Божий выглянул кучерявый и заспанный чувак. Чувак тоже оказался копией, но поэта Саши Пушкина. Видимо чувак тоже не был чужд поэзии, ибо стены обиталища его были покрыты снаружи сеткою рифм, начертанных углем, мелом и разными сортами краски на тему:
-Когда сука вернешь деньги!
Вышедший улыбнулся мне, тепло поздоровался и жестом пригласил во внутрь этой свиной норы.
Говорил он красиво, убедительно и задорно, исподтишка следя за реакцией собеседника. Впечатление от речей портил только его бомжацкий вид.
Мне вспомнился мой "Экзотус" и его речистые адепты в драных сандалетах и дырявых носках. Я писал на них резюме и они проходили в министры и депутаты, уже не узнавая меня.
-Да ты, братка, из той же породы- подумалось мне.
Из породы детей выше упомянутого Гермеса Трисмегиста.
Гермес первоначально был египетским божком жуликов, аферистов, воров и картежников. Изображался с головою павиана, обезьяны, что живет одним днем. Ему приписывают сформирование герметической теории по обработке лохов и оформление воровского племени в герметические ордена.
(продолжение следует)
Не собирался особенно писать, но реакции на мои истории вдохновили. Больше сотни на каждую последнюю. Минусы я ценю больше, ибо раз читатель его поставил, то что-то в моем тексте его взбудоражило. Напишу про интернет. В википедиях точной даты создания всемирной сети не стоит, но я помню появление его прообраза в СССР. Стоял пасмурный октябрьский день и заняться особенно школоте было нечем. Дом наш представлял хрущевку, расположенную в середине двух точно таких же, соединенных своими торцами в виде ступенек. Пять этажей и 11 подъездов. Сразу же за домом находилась живописная эспланада прудами, кустарником и остатками довоенных сооружений. Эспланада это такая открытая зона перед крепостными укреплениями. Так вот позвонил мой друг из соседнего подъезда спросил: -К сети подключаться будешь? Идея была проста. Мы жили в железнодорожном поселке, рядом находилась контора связистов у которых всегда можно было выпросить мотки цветной проволоки, из которой плели различные подделки. А друг предложил соединить все наши магнитофоны в домах в одну сеть. К каждому магнитофону в те времена прилагался микрофон. Раздобыли лестницы и две недели прокладывали провода по внешней стене, а потом проводили переговоры типа конференций или крутили музыку. Один раз была таки авария. Пришел старший брат одного юзера и вместо вилки магнитофона воткнул в розетку такую же вилку от нашей связи. У некоторых сгорели динамики. Потом я ушел в армию, переехал из своего района после нее к староверам на другой берег реки. Дружба на новом месте как-то ни с кем не заладилось. Это были не интеллектуалы-железнодорожники, а ребята с крестьянской прожилкой. Потом в разгар кооперативного движения я зашел к другу на квартиру. Телевизионная тумба была заставлена видиками и какими-то усилителями сигнала. -Транслирую на весь дом, рубль с квартиры. Платили охотно, кроме некоторых бабок. Это было первое кабельное телевидение в городе. Пришел революционный 1991й год и друг решил замахнуться на создание кабельного канала в городе. Записался на визит к новому меру-демократу. Мер внимательно выслушал, подбодрил и обещал всяческое содействие начинанию. Дело стояло за малым: принести ему схемы и описание принципа работы, что и было сделано. Буквально через пару месяцев в городе заработало кабельное, только друг был уже ни при делах. Студию открыли уважаемые люди, а мер имел в ней интерес в 10%. Сигнал брали с российских спутников и транслировали уже за плату. Российские каналы то с гостелевидения убрали. Я смотрел бесплатно. Сигнал между районами транслировался посредством тарелок и мне повесили с нужной частотой приема, а потом и большинству населения за рекой. Глава кабельной фирмы по этому поводу умолял с экранов со слезной физиономией и драматично шепелявя: -Платите за сигнал, уважайте труд работников... -Пошел бы ты братан!- думал я. Когда-то этот уважаемый деятель работал у меня прорабом со всеми вытекающими повадками. А друг запил. -Кто тебя надоумил связаться с "уважаемыми людьми"?- спросил его как-то. Мое детство прошло среди них и я хорошо знал эту категорию. Как писал раввин Кук, подлейшего сословия.
После обретения независимости мы отреклись от старого мира и отрясли его прах со своих ног. Проще говоря почти все предприятия в нашем городе позакрывались, будущее было во мгле. Сожаления о своей закрытой конторе я особого не испытывал, последние семь месяцев ничего не платили и я перешел на заказы от населения. Старые мои коллеги с аналогичной судьбой предложили объединиться и создать артель. Артель по производству жестяно-скобяных изделий расположилась в моем свеже-построенном доме. Точнее недостроенном. Крыша была покрыта, окна-двери вставлены, но внутри были голые стены. Но не были особо избалованы бытом и трудились, иногда выпивали и встречались с разными интересными людьми из числа заказчиков: попами, рекетирами, старьевщиками и прочими аферистами. И как-то на огонек к нам зашел мой сосед с другого конца района, оказавшийся другом детства моего коллеги Станислава. На улице они долго радостно и возбужденно беседовали. Потом Станислав вернулся и заявил мне: - Ну вот, пока ты Мурочку тут чешешь, твой сосед уже все. Приглашает меня сегодня на новоселье. Станислав потребовал отгул. - Ну иди раз такое дело! Станислав переоделся в чистое, помылся, достал откуда-то пузырек с одеколоном, обильно им освежился и пошел. В отместку мы сходили за пивком и продолжили гнуть металл. Около четырех Сигизмунд заявил, что неплохо бы закругляться ибо совсем нет настроения. Мы уже садились в его машину, когда появился Станислав. На удивление он был почти трезв, настроен серьезно, но смущала одна деталь. Деталь в его гардеробе. На Станиславе были штаны явно с чужого плеча или с бедра, не знаю как правильно выразиться по-русски, филологи подправят. Штаны были явно ему коротковаты и из протертой на заднице чесучи, сквозь которую просматривались ягодицы. Сигизмунд прыcнул со смеху, я тоже не удержался. - Эка братка какие на тебе шаровары? - Не стоит заострять внимание - ответил Станислав. На наши расспросы он только отмахивался. Мы с Сигизмундом довезли его до дома, а потом выдвинули две версии. Я придерживался мнения, что он перепил на торжестве гороховой самогонки и попросту обдристался, такие случаи были. А Сигизмунд плотоядно усмехнувшись выдвинул более пошлую версию. В моду как раз входил Моисеев. Любопытство его мучало и две недели спустя мы выловили на улице соседского сына, а он обстоятельно описал картину c перерывами на наше ржание. У соседа было не новоселье, а праздник стропил. С утра он прибил последние листы шифера и решил это отметить в узком кругу. Внутри дома был такой же голяк, как у меня. Только благодарные клиенты иногда дарили мне мебель с историей, как поговаривают дизайнеры. Кровати там хорошей женщины Сони, уехавшей в Хайфу или любимое кресло покойного Марка Ароновича. Одна девушка подарила боевую рапиру, а кто-то из военных чугунный герб СССР. А у соседа такой возможности не было, но оставался газобетон. Из блоков которого и была сооружена мебель, как из детского конструктора. Стол представлял из себя дверь положенную на четыре блока, поставленных на попа. Подобные же лавки из досок и печка тоже. В блоке была проковыряна борозда спиралью, куда была вставлена нихромовая пружина из старой духовки. Станислав сначала ерзал на доске, а потом в процессе пьянки и пересел на этот блок. Пригрелся, задремал. Через некоторое время помещение освежило запахом шашлыка и почти сразу огласило воплем Станислава. Он взметнулся с газобетоновой печки и начал выделывать коленца. Из задницы его валил дым, как в детской песенке про беса. При его судорожном похлопывании по горящему заду стали отваливаться обугленные куски брюк и трусов. В общем праздник удался, дамы стриптиз оценили. Сосед сбегал за ведром воды. В куче старого тряпья нашли какие-то штаны и Станислав покинул торжество в обновке, пробираясь к нам по кустам и заборам.
В октябре 1970 года, когда я учился в третьем классе, у нас проводился месячник по сбору макулатуры. Вес принесенного фиксировали и заносили в график этого своеобразного соревнования. Отстающих песочили. Мы были подписаны на газеты "Гудок" и "Пионерскую правду" которые выходили редко и были тощи по объему и весь тираж уходил в сортир и упаковку завтраков. Из остатков прессы брат складывал самолетики и запускал их с балкона. Приходилось выпрашивать разрешения у соседей-интеллигентов на предмет очистки их подвалов от бумаги. Но чемпионом по сбору неожиданно стал довольно серый ученик, папа которого подвез на мотоциклете с коляской полное собрание сочинений Иосифа Сталина. Это было солидное издание коричневого цвета с золоченным выпуклым профилем вождя на обложке. Раритет взвесили, рекорд засчитали и после того мы накинулись на драгоценные тома. Три из них досталось и мне. Правда я промахнулся с содержанием, в томах были торжественные речи 1934-37х годов. Но все равно было полезно с ними ознакомиться для саморазвития.
В старших классах я сидел за одной партой с моим приятелем, сыном полковника, наполовину евреем и таким же, как и я распиздяем. А его сводный брат и чисто еврей Гриша учился в параллельном классе. Параллельных классов было три: в "А" были собраны местные умники, в "В" аналогично дураки, а в нашем те кто не так и не сяк. Половину уроков я читал букинистические книги, обернутые в газетную обложку с надписью шариковой ручкой "математика" или "биология", он Мопассана. Иногда играли в карты в дурака или в походные шахматы. Бывало шахматная партия затягивалась и продолжалась уже на перемене. Заходил Гриша, наблюдал за игрой и вальяжно произносил: -Игра средних умов! Так происходило несколько раз и я спросил приятеля: -А что, Гриша силен в шахматах? -Куда там, он и играть в них не умеет. И когда Гриша в очередной раз прошелся по моему уму, то я не удержался и возразил: -Среднего ума, Григорий, в природе не существует, а есть базовый или центральный. Остальное отклонения. Вот прочитал я у старого латышского поэта: "Аграк зинатниекс ун пэтнекс, тагад набагс маяс сетнекс". (Вчера ученый и профессор, а сейчас бедный дворник в богадельне.) В Латвии было много опустившейся интеллигенции из России в 30е годы. А почему? Колесо Фортуны! Чем дальше лезешь на край, тем выше центробежная сила. А Мишка Бор из сапожной будки на рынке менял подметки полицейским чинам при Ульманисе, красноармейцам-освободителям в сороковом, солдатам вермахта в поcледующих сороковых и таки опять возвернувшимся освободителям. В то же время шибко умные чиновники и депутаты этих трех режимов в лучшем случае оказались в лесных бараках, а то и под забором. Гриша только махнул рукой, а я пришел из любопытства в школу через 25 лет для проверки верности своего учения. Пришла кроме меня еще только одна одноклассница. Мы покрутились по пустым коридорам и она предложила навестить нашу классную на дому. Жила она на далекой панельной окраине. По дороге зашли в супермаркет, одноклассница полезла в карман за мелочью с целью набрать вскладчину на пол-литра. Я манул рукой на ее потуги, как когда-то Гриша. Потом набрал всякой снеди и выпивки два полных пакета. Пошли на этажи к нашей "Хрюшке". Дверь открыло какое-то мелкое существо, года и невзгоды сбили с Хрюшки всю сдобу. В квартире было полутемно, как и во всем подъезде. То ли не мыли окна, то ли экономили на электричестве. Хрюшка особо не обрадовалась и засеменила на кухню за чаем. Я тем временем вывалил содержимое пакетов на столик, достал три стакана из серванта и наполнил их водкой. Хрюша увидев провиант зарделась. -Ну давай, Валентиновна, за встречу!- и мы тут же опрокинули в себя по сто грамм. У всех отлегло и начались воспоминания: - А я всегда считала тебя Л-с человеком неординарного ума. Вот и селедку ты выбрал правильного посла и в винах разбираешься. Я ехидно промолчал, вспомнив, как она пророчила мне будущее в тюрьме или дурдоме. Ну тут она с умом ошиблась дважды. Осуществив свою тонкую месть и напившись до предела я покинул отрубившуюся учительницу с одноклассницей под мышкой. Проводив последнюю почти до дверей ее квартиры. На последней лестничной клетке она растрогалась и уселась на широкий подоконник, распахнув шубу и широко раздвинув ноги. Потом я шел в ночи по пустынному городу, морозный ветер освежал лицо и сдувал с меня волосинки меха старой шубы и я ни о чем не думал и ни о чем не жалел.
Пиздец, как известно, приходит нежданно. Вот и в это декабрьский денек холостяки из нашей стройбригады пошли в обед за закуской в ближайший магазинчик райпо, а вернулись с пустыми руками и квадратными глазами. -Что продуктов совсем нет? Последние дни полки магазинов катастрофически пустели. -Да нет, почти изобилие. Правда... Они подзамялись: -Шпроты по 35 рублей баночка, оцинкованные ведра по сто! -Да не может этого быть! Мы побрели в лавку. Недавно я получил 1200 рублей и был в хорошем настроении. А теперь? Если обедать сугубо шпротами, то за месяц уйдет вся получка. В Латвии начались экономические реформы. Главный экономист, как и его российский коллега имел фамилию на букву "Г" и тоже большую голову. С латышского она переводилась, как "честный человек", но в народе поговаривали, что в молодости он был Голдман. По дороге с работы я зашел со своим горем к теще. На мое удивление они с тестем были в приподнятом настроении. Заходили днем ее сестры. У одной горело 70, а у другой 55 рублей на сберкнижке. Теща налила мне полную тарелку щей и воскликнула: -Что развесил нюни, соседка Зента была в Зарасах, литовцы цены так не подняли, завтра с утра едем за хлебом. С утра они долго копались, искали мешки, заводили свой "Запор". Литовский городишка находился в 24х километрах от нас. Хлеб там уже оставался только черный и давали по два кирпичика в руки. Объехали все четыре магазина и даже на мешок не набиралось. Поехали в следующий городок, где была АЭС и магазинов побольше. Городок располагался прямо в лесу и мы брели по снегу в совершенно кустодиевском виде. Тесть в засаленной фуфайке и валенках, теща в платке с бахромой и тоже в валенках, я сзади в тулупе и саночками, на которых вез мешок хлеба. Встречные девчонки угорали с нас. Наконец мои спекулянты решили, что на сегодня хватит и мы потурчали обратно. Перед границей машину тормознули какие-то чины в зеленых шапках с кокардами. Тесть залопотал по-литовски и высунул права в окошко. -Права не надо, открывай багажник! Постановлением совмина Литвы на вывоз из республике разрешено по две буханки на персону. Проследуйте за нами в таможенное управление для конфискации контрабанды и наложение штрафа. Таможенное управление находилось в избе бывшего сельсовета. Теща проследовала в кабинет, а таможенники отбыли на ловлю очередных мешочников-контрабандистов. Мы померзли в "Запоре", а потом зашли в коридор этого управления. В коридоре не было ни души и кругом горы целофанновых мешков с хлебобулочными изделиями. Тесть нервно подрыгивал ногой и высматривал наши, а потом махнул рукой: -Давай зятек! Мы взяли по мешку побольше и с караваями подороже и бегом припустили к машине, упаковав их в багажник. Вернулись, посидели. Тесть совсем разнервничался и схватился за мешок. Пятый уже еле впихнули на заднее сидение и я закрывал награбленное своим тулупом. Тут появилась из дверей и теща с озабоченным видом и квитанцией в руке. Штрафы еще не успели поднять и все наказание обошлось в пять буханок. Уселись и побыстрее покинули гостеприимную Литву. Хлеб у моих староверов на базаре ушел со свистом, многие мешочники в тот день попали под облаву и конкурентов не было. Через неделю литовцы просекли фишку и стали привозить в наш город хлеб автофургонами прямо со своих хлебокомбинатов. Местные баранки-бублики никто не брал. А потом подтянулись белорусы со своей снедью, у них цены местные реакционеры не поднимали. Позвонил теще насчет ее "бизнеса". Трубку подняла швагерка: -Они сейчас на хуторе, водку возят по лесной дороге. Тещин хутор был почти на границе, в молодости они ходили лесом на танцы в Зарасы. Так сорвался голодомор в отдельно взятом городе. Реформатор на "Г" еще некоторое время гадил. Мои однопартийцы как-то прислали его фотографии с оргии. С удовольствием выставил его на ФБ. Садо-мазохиста, мать твою!
Спой нам ветер про синие горы, Про отважных и честных людей !
Спою про честнейших. Была у меня в друганах важная птица, птица с верхнего насеста. Как раз он в то время был изгнан из КПСС и создавал свою демократическую партию. Всю подоплеку этого события раскрывать пока не буду. Обликом своим он был похож на комика Луи де Финеса. Такой же корявый, суетливый и говорливый с такими же редкими волосенками, орлиным носиком и бегающими глазками. Только в отличие от Луи у него они были цвета полинявшего василька. Еще он всегда был при белой рубашке и страшно душился одеколоном "Шипр". Перебивал свое природное средиземноморское амбре. И вот в один из визитов беседа наша приняла странный оборот. Птица стал жаловаться на местечковых коммунистов, которые развернули против него клеветническую компанию. В их городке поликлиника располагалась в старинном здании с гранитными парапетами, а парапеты перед главным входом украшала пара гранитных шаров размерами с школьный глобус. А недавно они пропали и одна бабка видела, как Птица поздним вечером грузил шары в багажник своих "Жигулей". Их местную газету я не выписывал и был не в курсе происшествия. Но Птица все не унимался и брызгая слюной разоблачал происки коммунистической мафии, короче задолбал всех в корягу. Через месяц я оказался в командировке в его городке. Вечером делать было нечего и я решил зайти к нему взять почитать книжек с Брайтон-бич. Американский посол пер оттуда гусскоязычную литературу. Жена открыла дверь и сказала, что он в огороде за домом. Я потащился по зарослям травы вдоль мелиорационной канавы и понял, что дошел до границы его делянки, когда наткнулся на икебану из гранитного шара, тростника и осота. Стало смешно поначалу. Потом не очень, когда заходившие в гости демократы после сытного обеда на халяву имели обычай что-нибудь унести с собою на память. Один по обыкновению еб мозги, а второй внюхивался в обстановку. Среди украденного был обувной рожок за 18 копеек и начатая бутылка "крутки". А потом украли камень. Я нашел при рытье котлована под строительство дома черный булыжник с золотистыми прожилками. Демократы увидали его у меня на кухонном подоконнике. Вечерний разговор переключился на геологию и друзья-товарищи унесли камень на экспертизу в лабораторию. Больше я никого из них не видел. А когда сам продвинулся в геологической науке, то понял, что это были прожилки железного колчедана или пирита. Который демократы очевидно приняли за золото. С каждой встречей моя брезгливость нарастала и я послал всех деятелей подальше летом 1990го года. А на следующий год придя к власти демократы растащили на камешки половину гранитной мостовой с нашей центральной улицы. Гранитный брук пережил русских, немцев, евреев, латышей, Сталина с диктатором Ульманисом и прочих, а честнейших не пережил. Птицу мою потом выбрали депутатом в Сейм, а свою дочку он устроил главой администрации президента.
Горбачевская эра настигла моего тестя Пиманыча, когда работал водителем на "Мазе". Близился очередной ТО, пройти который на сухую было проблематично. В слесаря обычно попадали лишенные прав за пьянку шофера и подобралась та еще компания. Без поллитра и не подходи, затянут ремонт на неделю. А тут и водка подорожала, и пошли перебои с нею. Пиманыч особо не расстроился, испросил у тещи разрешения на выгон самогона и деньги на сахар. И пока уговаривал ее и торговался, то и сахарный песок исчез с прилавков. Озадаченный он шел из магазина по нашему предместью, бывшей Иерусалимке. Бесполезные рубли были зажаты в потной руке, его трясло. По дороге встретился знакомый латгалец. Они остановились, громко поругали власть и тесть поделился проблемой. -А ты, Пиманыч гони из гороха! Пиманыч заинтересовался и записал народный рецепт латгальского напитка. Горох еще был в гастрономе в ассортименте и денег хватило на мешок. Через некоторое время в спальне у печной трубы стояли бутыли с раздутыми в приветствии резиновыми перчатками. Выходилось как раз к ТО. -Ну что, Пиманыч, принес?- поинтересовались слесаря. -Принес! Своя, родниковая. Вот еще хозяйка дала свежих огурцов на закуску. Слесаря оживились, раздвинули болты и шайбы лежавшие на верстаке, постелили газету. Пиманыч хряпнул стаканчик за компанию: -Ну все, ребятки, я побежал. Ребятки ухайдохали бутыль родниковой, закусили огурцами и полезли в смотровые ямы. Первым юркнул тощий Юрка, за ним солидный животастый Федор. Юрка однако при спуске ощутил позывы в прямой кишке. Настрожился и начал выбираться по скользким кафельным ступеням, спотыкнулся вылезая и вдруг стал рвать на себе комбинезон, приняв направление на сортир. Слесарные комбинезоны тогда представляли из себя что-то среднее между костюмом и смирительной рубашкой. Верхняя и нижняя часть были сшиты и подпоясывались кушаком на узел, а спереди был разрез на пуговицах. От волнения Юрка затянул узел на кушаке и никак не мог избавиться от одеяния. В пяти метрах от заветных дверей стало уже поздно. -Пиманыч, родниковая!!! Убил бы!- пришло к нему озарение. В подтверждение его клятвы из соседней ямы раздалась шестая фуга Баха, громогласно исполненная задницей Федора. Остальные собутыльники тревожно переглянулись. Самый ушлый рванул в сортир, где запершись на крючок надолго уселся на генуэзской чаше под антикварным чугунным бачком "The Best Niagara". Другие кинулись к пожарному водоему, где можно было укрыться в зарослях бурьяна. Туда же поперся и Юрка отмачивать свой комбинезон. Через неделю я встретил друга из автоколонны Пиманыча: -Ты знаешь какую диверсию устроил твой тесть на день рождения Горбачева? Как только КГБ не загребло? Мы поржали.
Под Новый год мне выделили квартиру в новом доме. Со временной пропиской пока не дострою дом, 40 квадратов, большие окна, батареи жарят. Соседи в подъезде тоже попались веселые и душевные. К июлю-месяцу радость стала затухать. Соседи все продолжали праздновать новоселье, кругом гам, шум и тарарам. Часто заходили в гости одолжить сигарету или рублик. И вот как-то лежим в своем бетонном раю, окна открыты настежь. В тещином в эту пору в форточку веет запахом сирени и прохладой от земли, птички поют, а здесь неуловимый запашок от асфальта, который доносит и до нашего 4го этажа. Далеко за полночь, но не можем заснуть, ворочаемся потные. Тут в дополнение ко всему включается радиоточка наверху. Над нами живет еврей-алкоголик с которым конфликт. Раз засекли его, когда мочился у наших дверей, по пьянке этаж перепутал и ключ не подошел к квартирке. А сейчас судя по происходящему радиоспектаклю он привел к себе двух дам и у них там продолжение какого-то алкогольного торжества. Пьеса происходит на три голоса: его гнусавый, дамский старушечий и дамский звонкий. Сначала происходит диалог гнусавого и старушечьего с громкими чмоканиями между делом, потом охами-вздохами и скрипом кровати. В финале наступает тишина прерванная старушечьим возгласом: -Как хорошо таки! Под него мы мирно засыпаем. Но оказалось ненадолго, это был антракт. Начинается акт номер два. Диалог гнусавого и звонкого голосов: - Дашь? -Не дам! -Дашь?! -Не дам!! И так сорок раз вподряд. Причем громкость постепенно усиливает ибо герои драмы приближаются к открытому окну. Окон в комнате два: слева двойное и справа одинарное. Я не выдерживаю и иду посмотреть на актеров из маленького окна. На пятом этаже в большом высунуты две пьяные рожи, сверху нашего друга, а внизу дамская с рыжими локонами. Судя по напряженным выражением этих рож между ними происходит борьба на предмет стягивания трусов. Я быстренько бегу на кухню, где в корзине стоят мягкие от жары тещины помидоры, потом к окну. Первый помидор очень удачно попал соседу в профиль и ослепил супостата. В тоже время рыжая дама смогла вырваться и отвесить ему пендаль. Интерес к трусам был тут же утерян и началось разбирательство о нанесенной физической травме. И наш гнусавый пошел к окну высмотреть на улице хулигана. А я его уже поджидал и повторил залепуху. Наверху поднялся переполох. На этот раз к окну пошла старушенция. Досталось и ей. Вся кампашка переполнилась гневом и судя по хлопанью дверей ринулась на улицу ловить хулиганов. До утра стояла мертвая тишина.
Когда я детстве путешествовал со своею Мариупольской бабкой по Дону, то одним солнечным утром нас навестила маман. Она как раз возвращалась с курорта на поезде "Адлер-Рига" и сошла по дороге в Белой Калитве. В привокзальном ларьке были только книги и сахарная вата. И вот так я получил в подарок кипу детской литературы местного издательства. Это были странные книжки по форме и содержанию. Бабка еще просила купить мне новые шорты, но таких в продаже не имелось и пришлось заказать у местной портнихи, которая их и пошила из старой наволочки. Но возвращусь к книжкам. Они были напечатаны на серой оберточной бумаге в такой-же цветовой гамме. С пигментами видимо тоже была большая проблема. Красный был заменен грязно-малиновым, бежевый бурым, желтый каким-то поносным. Запомнилась одна с дурацким названием "Бибигон". В ней речь шла о каком-то гноме, упавшем с Луны во хлев, где он доставал какого-то местного индюка. Подоплеки событий я так и не понял. А еще был детский детектив о соревновании двух Черноморских городков за чистоту. По сюжету какой-то негодяй по утрам завозил мусор в чемоданах и разбрасывал по улицам, а пионеры его ловили. Что в общем-то походило на правду. При пустых полках мусору там взятся было неоткуда, разве что было густо наплевано на тротуарах и ветер теребил шелуху от подсолнечных семечек. По ходу своего путешествия мы отправились в следующий городок и там я встретился с фанатами "Бибигона", троюродными братом и сестрой. Брат был на две недели младше меня, но важней и солидней. Родители-интеллигенты его следили, чтобы он поменьше общался со мной. А сестра вообще не обращала на меня внимания и носилась голышом по зарослям лопуха. Потом мы вернулись, я отнес книги на мусорку и забыл про бибигонов. Пока спустя года таким же солнечным летним утром не посетил свою родную квартиру в Двинске. Я уже жил у староверов и пришел забрать кое-какие свои вещи. И вставив уже ключ в замочную скважину, услышал радостный вопль: -Эдя!? Я сразу узнал Бибигона из Горловки. Его невозможно было ни с кем спутать. Подобного я видел еще только одного. В 10м классе к нам пришел учиться "комсомолец из Бигосово". Ну еще потом по телевидению был показан олигарх Ходорковский. На Бибигоне был одет, невзирая на жару, костюм с галстуком, который несколько диссонировал с туфлями-говностопами и раздутой старушечьей кошелкой в руке. Из кошелки был извлечен презент в виде двух пятилитровок варенья: черешневого и абрикосового. Я чуть не сблеванул. Варенье бибигоны варить не умели, не зная о пектине и ванили с корицей. Мятые ягоды просто плавали в сахарном сиропе. - Ты бы лучше горилки привез! Не обрадовался я. Потом я повел его в пивбар и показать город. Бибигон возмущался обшарпанными стенами подворотен и встреченными по пути красными мордами приезжих селян. -Вижу, что тебе город особо не понравился? Завтра едем в Ригу, орган послушаем, в Юрмалу на пляж скатаем. Заодно мне надо было посетить знакомого барыгу в Плевках-Плявниеках. Микрорайон был еще новый и до конца не благоустроен. Дорога от остановки представляла из себя два ряда бордюров с навезенными самосвалами посреди их куч щебенки. Мы пробирались вдоль бордюра и вдруг Бибигон скомандовал: -Тримай саквояж, Эдя! Я принял кошелку, а он резво взбежал на кучу щебенки, уселся на ее вершине, спустил штаны и стал наваливать на куче кучу. У меня отвалилась челюсть. Вечером странного брата, студента престижного вуза и любителя балтийских сыров я передал на попечение тетке. Опять грядущие события перелистнули эту страницу моей памяти пока чрез несколько лет по приезду из Англии я не отправился погулять по своему городку со староверкой. Ей надо было выгулять наряды, а мне поразвеять ностальгию. По пути зашли в кинотеатр, в прокате шел фильм "Борат". Зашли от нечего делать, в зале сидела кучка народа. На экране начала идти какая-то муть и я уже было пожалел, как моя староверка толкнула меня в бок со словами: -Смотри, наш Бибигон! Я присмотрелся и грохнул со смеха. Потом зашелся в истерике. Кульминацией был тот момент, когда Борат Сагдиев снимает штаны и срет на улице Нью-Йорка.
Истрия, как говорят москвичи, крайняя. Во первых не хочу быть излишне назойливым, во вторых стало не хватать времени на все. История из тех времен, когда человек человеку был друг, товарищ и брат. Мы жили тогда своей дворовой коммуной и дружили, и ходили друг другу в гости, и сообща решали проблемы. Сейчас от этого ничего не осталось и бывает замучает щемящая сердце ностальгия. Иных уж нет, а иных разметало по миру от Исландии до Новой Зеландии. Сейчас я живу в городе-Солнце за стеной из трехметровых туй. Архитектор начиталась Кампанеллы и земельные участки нарезала в виде ломтиков круглого торта и я нахожусь в центре этого торта или колеса Сансары. Видимо в этом есть и своя эзотерическая изнанка, ибо жизнь соседей происходит по принципам этого колеса. В начале появляется резвый деятель в кожаной кепке и белых штанах и затевает грандиозное строительство. Потом штаны меняет на более скромные, "Мерседес" меняется на "Опель" и в конце концов он исчезает из поля зрения. Спустя некоторое время появляется другой такой же подобный первому, продолжает строительство и в конце концов разделяет судьбу своего предшественника. Потом появляется третий и так далее. Вот и сегодня употребляя утренний кофе я вижу сквозь окно соседнего делавара. Грандиозный замысел по постройке небоскреба оборвался у него на нулевом цикле и он проживает в своем циклопическом подвале, перекрытым панелями, которые бережно застланы рубероидом. С молодецким эханьем он бросает пустые бутылки из-под контрабандной белорусской водки в траву и приступает к помывочным процедурам. Чугунная ванна стоит прямо во дворе. Он оголяется по пояс, намывает свои торс и лысину, и потом тщательно вытирается куском ветоши с нескрываемой ненавистью бросая взгляды в направление моего окна. Еще недавно он регулярно писал доносы на меня в муниципальную полицию. Другая соседка служит там полицмейстершой и было весьма удобно написать и передать ей через забор. Доносы были разнообразные начиная от высоты травы в моем газоне до оскорбление мною его нравственности путем употребление матерных слов. На почве этой дружбы они скорефанились и дело шло к свадьбе. Каким то днем я увидал из того же окна романтическую картину. Сосед снимает сетку с заборного пролета и потом со стопкой чистого белья и шлепанцами победно шествует к ней в баню. Но торжество его было недолгим и карма его настигла. Через некое время вечернюю тишину огласили вопли и жених был выпровожен пендалем под зад. -Как жизнь, говноед? Поинтересовался я у него следующим утром. Но он уныло промолчал и очередного доноса в полицию не поступило. Только к вечеру раздался визг болгарки, неудавшийся жених стал пилить свои приданое в виде пяти древних машин и жестяной продуктовой будки на металлолом. Недавняя пассия организовала штраф за бардак на участке. Так вот о моей коммуне. (продолжение следует)
Перехожу к коммуне, ибо про Кукуй писать особо и нечего. Немного исторической справки. В пару кварталах от меня родился и рос раввин Кук. Для тех кто не в курсе это был в свое время главный раввин Лондона, а потом и Палестины и написал много чего интересного про эти места еще до меня. А само местечко было основано в 16м веке по решению папы Клиемента Седьмого Медичи. Когда-то там был речной порт и фактория по cбору меха, пеньки и воска, принадлежащих его семейству. Так как он планировал войну против испанцев и немцев, то организовал у нас строительство металлургического комбината. А следующий папа Иоанн Павел Первый отправил на эту народную стройку Римских евреев. В местном еврейском квартале вспыхнула эпидемия сифилиса после путешествий некоего Колумба и он пресек ее распространение. Так был в чистом поле основан Иерусалим Семигаллский. Впоследствии комбинат разрушили шведы, а антисемит граф Клейнмихель провел по центру поселения железнодорожную ветку зацепив кусок кладбища. Расстроенные Рубинштейны заказали по этому поводу оду у поэта Некрасова со словами: "А по краям то все косточки русские" и "Чу, смотри Ваня, встают мертвецы!" К нашему времени славное прошлое полиняло и истерлось из памяти. Про нонешних обитателей местечка и писать то нечего. Люди едят, оправляют естественные потребности, случаются по мере сил и все. По праздникам едят шашлыки с вином. Вроде бы и люди интересных профессий, таких как старьевщики, нарко-диллеры или гадательницы по картам Таро, а сказать про них нечего. Зимою чистят снег, а летней порою оголяются и мелькают в просветах между туй голые румяные задницы или обвислые груди и прочее мясо. Поздней осенью проводится ритуал утилизации дерьма, к общей канализации подключены только мы с соседским цыганом, 2,70 в месяц тоже деньги. Чистят нужники и пудр-клозеты. Дерьмо укладывают в ящики слоями перемежая слоями растительной ботвы. Весной этот торт "Наполеон" пойдет на удобрение помидор. А в коммуне было что не человек, то личность. И самой заметной была даже не семья дочери бывшего городского головы Евгении, читавшей наизусть "Бородино" и "Полтаву" и игравшей на пианинах. Один из ее сыновей был православным епископом в Канаде. А жившее напротив этого дворянского гнезда семейство нашего Саши. На лестничной клетке было две квартиры. Это был уцелевший колоритный осколок древней России, который в самой России и не сыщешь. Предки их были родом из пригородного военного поселения, устроенного тем же графом Клейнмихелем для строительства железной дороги. Войны и революции обошли стороною волость и в конце концов они переселились со всем своим русским духом в город. Мама пекла большие тонкие блины, а папа играл на гармонике. (продолжение следует)
Я как-то встретил Йозефа на рынке,- Он жидкость от мозолей покупал. В зубах держал сметаны Йозеф крынку... - Такое у меня сложилось впечатление от писцов с мемуарами. А потому не буду больше составлять им компанию. И последний гвоздь от меня. - В тот день вся наша стройка встала. Национальная сборная по футболу вышла в четверть финала и боссы распустили нас утром по домам смотреть решающий матч. За счет фирмы. Я попросил Дэвида высадить меня около магазина. С этого дня я решил экономить, а то деньги в больших количествах не собирались. Напокупал макарон, бараньего фарша, кетчупа и решил перенести на иностранную почву свой командировочный опыт. Момент был благоприятный ибо дома никого не должно было быть. Дойдя с тяжелыми торбами до родных дверей я понял, что забыл ключ. В сердцах я стал обходить дом, пнул стеклянную кухонную дверь и она открылась. На радостях я разложил продукты и приступил к готовке. Отдраил древнюю чугунную сковороду и приступил к готовке. Такая же древняя вытяжка над плитой повела себя странно и кухня наполнилась легким дымком, к тому же из духовки пошел запах застарелой гари. Но я особо не расстроился и наготовил себе лазанью. И только выложил ее на тарелку, как скрипнула входная дверь. Черт принес невовремя Фиону. Фиона была шустрой рыжей и конопатой ирландкой. Жила она у нас со своим зачуханным другом и составляла ему контраст. Друг был с серым лицом и такими же в тон ему волосами, ростом мне до подбородка. А еще активистом ИРА и вечно привозил кипы листовок. Передвигался он на мопеде в кожаных крагах по локоть. Фиона заглянула на кухню и стала кому-то звонить на тему поджога эмигрантом дома. Я поливал лазанью кетчупом и никак не реагировал. И вот я уселся разложив столовые приборы на краю длинного стола. Фиона вылила свое негодование телефону и пропала. Я уже подцепил первую порцию своего деликатеса на вилку, как она снова возникла на кухне с утюгом и ворохом белья. В итоге на одном конце стола я смаковал макароны с бараниной по-флотски, а она гладила свои маечки смотря на меня с нескрываемой ненавистью. Я старался не смотреть в ее сторону и сделал вид, что читаю листовку ее бойфренда. Дошел вдруг до фразы: "Империалисты завезут полудиких эмигрантов и они будут трахать ваших баб!" Я улыбнулся и посмотрел на Фиону, раскрасневшая от негодования она была сегодня особо хороша. Еще она набирала в рот воды и мило фыркала ею на белье. Понемногу эта водная процедура приближалась все ближе ко мне и мне показалось, чо она сейчас плюнет мне в тарелку. Я не выдержал и поднялся в свою комнату. Там в шкафу у меня лежала сумка с сувенирами. Дарить их было все-равно некому, боссу я презентовал бальзам и все. Я выбрал 300 граммовую шоколадину с золотым силуэтом Риги и спустился на кухню: -Вот, Фиона, тебе сувенир из Риги. -Мне!? Фиона выплюнула воду в раковину и заулыбалась. И мы уже весело стали заканчивать свои дела, когда появился ее бойфренд. Фиона стала ему хвастаться шоколадиной, а тот швырнул в угол свои краги и позеленел. Ночью в их комнате было шумно. Утром приехала его маман и семейство стало выносить вещи. Она типа не позволит находится своей будущей невестке в доме с сексуальными маньяками. Я подивился такой странной реакции. Через пару дней другая соседка, молодая испанка с белокурыми волосами и голубыми глазами стала интересоваться, что и как у нас было с Фионой. На что я состроил как можно более невинную рожу: -Ну как вы так могли плохо подумать на нас? Друг ее был копия Фионинова мыша. Я выбросил все из своей головы и не стал придавать значения мелочам. На выходные поехал прошвырнуться в Дублин с земляком. Друг был с виду натуральным клошаром надо заметить. Ирландцы одеваются подчеркнуто небрежно, но он их переплюнул. На ногах он имел средневековые сабо, а в джинсы был вставлен радужный офицерский ремень. Застегивался он латунной бляхой на манер лифчика. Военный папа оставил его ему в наследство вместе с любовью ко спиртному и привычкой поговорить за жизнь. Ничего не предвещало, когда мы сидели после прогулки на автостанции. Как подошла блондинка и на ломаном русском поинтересовалась: -Вы русские? Она оказалась литовкой и мы разговорились, а потом обменялись адресами. Через три дня по приходу домой после работы еще один наш сосед, еврей из ЮАР меня огорошил: -Эдвард, приехала твоя жена. Вещи положила в твоей комнате и пошла смотреть город. Я обрадовался и взлетел по лестнице наверх. Неужели моя староверка решилась на сюрприз? Но вещи были не ее. Через полчаса появилась "жена", литовская блондинка. Мы покурили, попили пивка и высунулись дышать ночным воздухом в окно. Я обнял ее сзади, потрогал ее теплый упругий живот и моя ладонь инстинктивно соскользнула в ее рейтузы. И только я дотронулся до слезка колючего ежика, как она закричала что есть мочи: -Караул, насилуют!- на чисто английском языке. При этом правой рукой она стала пихать мои пальцы себе в щель, а левой пыталась дотянуться до ключа в дверях. -Ах ты шмара!- заорал я по-русски от неожиданности. Наконец я смог освободить руку от ее промежности, а она с полуспущенными рейтузами вырваться в коридор. Соседи вышли посмотреть, как я насилую свою жену. Африканский еврей ее успокоил и устроил в комнате Фионы. С утра она требовала деньги, а не то сообщит моему руководству и меня выгонят с работы. В обед появился босс Шон и вместо дежурного анекдота повел перед работягами другую речь: -Пока вы тут вечерами пьете пивко и гоняете в снукер, Эдвард перееб всех баб в округе и вчера так отжигал с проституткой, что разбудил весь квартал. Вечером ко мне в гости заявилась бригада в полном составе, в новых клетчатым рубашках и начищенных до блеска ботинках: -Эдвард, мы тут подсобрали финансов, вези нас к "рушн проститьют". (Финиш, продолжения не будет.)
Я сидел в сортире в доме моей пассии и курил. Вася из Мончегорска или Мойша из города Чикаго сразу представят пыльную дыру с метлой в углу и просцанным синтетическим ковриком под ногами и будут неправы. Фигос под нос! Сортир представлял собой залу под 20 квадратов cо стенами облицованными кремовыми и бежевыми изразцами с рельефами в виде цветущих лотосов. Различные атрибуты ее убранства от корзины для белья до ведерка с ершиком поблескивали хромом. Пассия провела юность в Ливии и поднабралась много чего из мавританского стиля. И вот я с наслаждением пускал кольца дыма в потолок этого филиала Вавилонского храма. Познакомились мы с ней при довольно странных обстоятельствах. После грандиозного пожара на нашей английской фирме я вернулся в родное гетто и продумывал новое направление для уезда. Перспективным для меня показался Питер, где остался дом моей бабки и я понемногу стал собирать документы выйдя на тамошний архив. Добытый по левому оригинал документа стоил всего сотню евро и я занялся восстановлением прав на свое имущество. Предки мои были не последние в той дореволюционной иерархии и я привлек чье-то внимание. В интернете всплыла незнакомка и обещала действенную помощь в этом тягомотном деле. Мы встретились в городе и место для дальнейших переговоров она назначила почему-то в бане у своей подруги. И вот летним вечерком я подъехал по адресу и встретившая меня подруга указала на баньку со словами: -Маша вас уже ждет. В расслабленном настроении я ступил в предбанник и вместо Маши очутился в компании двух "быков". Мощная комплекция выдавала в них бывших спортсменов. -Ну что, попаримся!?- провозгласили они, стягивая синхронно потные фуфайки. -А почему бы и нет?- ответил я и скинул майку. Чем вызвал у них вздох разочарования. Вместо чахлого ботанического тела они вдруг узрели мой мощный торс и сплетение стальных мышц. Один как-бы в шутку пнул меня кулаком в живот и я рассмеялся, когда он ойкнул наткнувшись на непробиваемый пресс. Потом нахально поржал над тестовидными телами бывших Геркулесов. Поговорили ни о чем, наскоро попарились, как дверь скрипнула и заглянула Маша. Взгляд ее застыл на моей фигуре, она была кажется пьяна: -Ну ладно, пошли домой. Ожидаемая экзекуция видимо провалилась и мы побрели с Машей к ее домику. Придя к ней я присел на диван, а Маша извернувшись на паркете неожиданно изобразила прием из карате. Я инстинктивно отбил в сторону рукой ее ногу, когда пятка сверкнула почти перед моим носом. Маша поскользнулась от неожиданности и грохнулась на паркет. Я наклонился над ней, расстегнул молнию и резко стащил с нее джинсы. Под джинсами вместо трусов оказалась белокурая поросль и я надругался над женщиной. Маша задергалась в конвульсиях и отрубилась. Потом я уложил ее в постель, заметил стоящую на столике зеркальную камеру и сфотографировал ее спящую в разных позах на память, а потом прилег рядом и сладко заснул. Проснулся под утро от легкого холодка. Маша стянула с меня одеяло и наводила фокус камеры на мои причиндалы. Я улыбнулся и помотал хреном из стороны в сторону. Потом схватил ее за горло и прорычал: -Колись, кто меня заказал? Маша испугалась и всех сдала. На Питерский домик бабки было много претендентов, место было козырное на Петроградской стороне почти напротив Зимнего и у меня оказались родственницы в Гонконге с выходом на Контору. В конце концов я ее переубедил, а зеркалка предоставленная Конторой осталась на память. Да и я почувствовав бесперспективность своей затеи прекратил архивные поиски. А паузу мы заполнили строительной деятельностью в родном местечке, пока Машу не направили в Германию. Она здорово выросла со мной в умственном плане. Тысячу и одну ночь я читал ей лекции по истории, лингвистике, стилях рококо и ар деко. А потом во время приездов заезжал к ней для снятия стресса. Получая взамен безделушки в виде серебряных монеток с медальками или сервизов Мейсенского фарфора. И вот в один из таких приездов я сидел в уже упомянутом выше сортире и пялился на цветущие лотосы. Потом мой взгляд привлекла стоящая вблизи от унитаза пыльная пустая бутылка из-под вина. Я взял ее в руку, чтобы рассмотреть получше. Прошлый раз в углу стояло сорок таких полных бутылок, а теперь только одна пустая и ее полная сестра в углу. На верхней этикетке красовались цифры "1964", а на большой нижней герб с орлом и готическая вязь. "Рэйнвайн"-разобрал я. С этой пустой бутылкой и вышел в гостинную. -А что это? -Да окочурился дедок, там где я жила и старуха решила пустить дом на продажу и попросила помочь очистить подвал: -Собери мол, Маша, бутылки и вынеси на помойку. Вино старое и как-бы никто не отравился. -Я собрала пару ящиков и отправила попутным микроавтобусом к себе. Какой русский выкинет вино на помойку? -И как? -Да вот попиваю уже две недельки, вино вроде неплохое. На моих глазах показались слезы, Рейнское вино шестидесятых годов должно было стоить по моим понятиям евро 500-600 за бутылку. А сорок бутылок? -Маша, ты пропила мой новый "Гольф"!!! -А почему именно твой, Альфонс? И вообще ты мудак и прекрати наконец писать про евреев! Они жалуются. -Да насрать на твоих евреев, пусть евреи тебя и трахают. Сегодня не рассчитывай на очередную проникновенную беседу. -Да ладно, не пускай сопли, Альфонс, самую старую я еще не выпила, можешь забрать. Я ринулся в сортир и извлек из угла бутылку Рейнского за 1953й год. Дома я посмотрел в инете на сайте винного аукциона похожее вино. Начальная стоимость стояла в 1240 евро. Понятно, что его невозможно бы было продать в нашем городишке. Я сколотил ящичек из ясеневых дощечек, засыпал стружкой и положил туда бутылку, а потом отнес в подвал. Выпить его я психологически не смог. Маша хохотала надо мной.
Если обуяли заботы Ты заходи на "анекдоты" Тут графоманский стар и млад И мертвого порассмешат. Вот Мойша воет в си-бемоль Про вечно свой больной мозоль, А ниже тети Люси сказ Какой начальник пидарас. Вот теща зятя ставит раком Гоняет скалкой, как собаку. Напишет старый импотент Про эротический момент. Обидел Хаима таксист У Семы обнаружен глист. Тут Калифорния с проблемой И Сызрань с водочную темой. И отдохнешь ты всей душой И распрощаешься с тоской.
Камни Ротко. Кто сейчас не знает Марка Ротко, звезды и лидера авангарда мировой живописи? Его полотна "Красное на черном", "Коричневое на желтом" или "Серо-малиновое с голубым" уходят на аукционах на суммы свыше сотни миллионов долларов. А тогда в СССР 1989го года даже я не слышал о нем ничего, хотя каждый рабочий день проходил мимо его домика по тихой улочке, следуя в свое ПМК. Домик был мне симпатичен, одноэтажный из красного кирпича с накладными белыми пилястрами дорического стиля. Особенно был хорош цоколь из блоков финского гранита в два ряда искусно подобранными по цвету и представлявшие завораживающую гамму от голубого и изумрудного до багрового оттенков. Домик окружали заросли чудесно пахнущей сирени. Но допуская возможность, что какой-нибудь сельский лапоть еще не в теме творчества мэтра, перескажу вкратце его биографию. Марк Ротко или тогда Маркус Янкелевич Роткевич родился в вышеописанном домике в нашем тогда еще Двинске. И рядом с домиком на углу Шоссейной и Псковской располагалась аптека, сгоревшая в великом пожаре 1941го года. Где его папаша и занимался своим аптекарским делом. События в нашем еврейском городке тогда происходили бурные, прикостельные новообращенные евреи зажимали ортодоксальных. И у Янкеля пошли проблемы со сбытом, а тут еще родной брат стал зазывать в благословенный Нью-Йорк. И тогда Янкель продал свой дом, продал лекарства и кров и на все деньги купил билетов на пароход. Так семья оказалась в трущобах Бруклина, где трепыхалась, как рыбы выброшенные на берег. Учеба на английском плохо давалась Марку и он связался с дурной компанией. По окончанию учебного заведения дядя устроил его декоратором в театр. Марк трепыхался как мог в грозовые двадцатые и наконец голова его не выдержала перемен, по ночам ему снился покинутый домик среди кустов сирени, он сделался весьма агрессивным. И когда из-за своих выходок он сделался опасным, то жена сняла в аренду брошенную конюшню и заперла его там. Еду и чистое белье передавали чрез дверную кормушку. Но был в этом и положительный, как оказалось момент. Марк получил свободу самовыражения. Собрав лошадиные попоны, ведра и щетки для чистки лошадиных крупов он принялся за дело. В ведрах из конского навоза, его собственной мочи и остатков каретных красок готовились составы для будущих произведений. Роковым оказалась задумка написания холста "Этюд в багровых тонах", который должен был быть написан кровью. Для чего художник вскрыл себе вены на руках и умер истекая кровью на бетонном полу. Нашедший его там хозяин конюшни был в шоке. Марка тихо похоронили и хозяин потребовал долг по арендной плате у вдовы. Денег у той не оказалось. Шел 1970й год, самый расцвет культуры авангарда в США. И предприимчивый еврей решает погасить недоимку оригинальным способом. Он организует выставку-продажу полотен сумасшедшего художника. Для чего задействует все свои связи в местном кагале и вывешивает расписные попоны на стенах бывшей конюшни. Планируемая выручка от продаж предполагается в 870 долларов. продолжение следует
Не помню уже кто-то тут на сайте предложил мне писать мемуары. По жизни довелось мне близко общаться с различными деятелями, которые тогда не были еще деятелями. И вот выставляю один мой мемуар из цикла типа: "Мои встречи с Лениным". Произошла эта история в городе Ленинграде в 1992м году. Латвия уже формально отделилась, но границ еще не было и мы поехали в этот город революций торговать продукцией растиеноводства. Базар должен сказать в пригороде, где мы разместились в товаром, был сродни Римскому форуму. Окромя торговли народ вступал в жаркие политические дискуссии или просто изливал душу, предлагал купить сворованные где-то товары, подходили с предложениями проститутки и так далее. В общем скучать не давали. В субботу приходили дачники и накал был втрое сильнее. И как-то раз ко мне подошел местный скромный парень и спросил: -Ты ведь из Прибалтики? Тебя интересуют металлы? Еще бы! В том году у нас был самый разгар "медной лихорадки", пиздили все блестящее, бронзовые ручки с дверей театра, мемориальные доски и как-то ночью похитили памятник пострадавшим евреям. А памятник был нехилый, три метра в высоту, наподобие стрелкам в Риге, только вместо них было три еврея. -Да, интересуют. Парень самодельный прейскурант со списком металлов. Я и не подозревал, что их так много в природе: барий, стронций, висмут, осмий и еще много чего вплоть до кажется курчатовия. Но ходовых меди, бронзы и никеля в списке не было. -Мне что-нибудь попроще надо типа меди. -Хорошо, я переговорю с Володей. Я заметил, что это имя он произнес с неким придыханием. Парень приходил ко мне еще и в субботу Володя обещал организовать две с половиной тонны меди, а я договорился с шофером, который подвез рассаду нашим староверам и рад был подработке. В субботу Володя на связь не вышел. Я был на нервах. В обед появился парень и сообщил, что у Володи экстренное совещание и дал мне номер человека от него, который должен был помочь, но в понедельник. Я еле уговорил шофера задержаться. В воскресенье вечером позвонил Володиному человеку из автомата. Трубка отозвалась заплетающимся голосом, слышалась музыка и пьяные голоса. -Перезвони утром! -Хорошо, извините за беспокойство. Утром я звонил в восемь, девять и десять, но трубку подняли только в одиннадцать. Мы с шофером вздохнули с облегчением и пошли на встречу. Бизнесмен был чисто выбрит, надушен и одет в модный светло-голубой костюм. С ним была дама тоже умытая и надушенная, но с фонарем под глазом. Оказалось, что это была искательница приключений из Воронежа. С бизнесменом она познакомилась по переписке. Очно она ему не понравилась и он уступил ее другу, а друг не понравился ей и они слегка повздорили, но потом напились и перетрахались по очереди и все окончилось хорошо за исключением синяка, который быстро пройдет. -Ну что, пройдем в мой офис для заключения сделки. И мы пошли по сонному летнему городку. Бизнесмен на ходу рассказывал про достопримечательности. Фамилии великих людей из него сыпались, как зерна гороха из короба. Потемкины, Камероны, шуты Педриллы. Наконец он подвел нас к дыре в старинном ажурном заборе. Мы просочились сквозь нее и оказались перед четырехэтажной хрущевкой. В подвале которой был его офис. Спустя пару минут мы спустились в подвал. Стены помещения были выкрашены видимо недавно масляной краской, стоял стол, массивный сейф и школьные стулья. Бизнесмен за стол важно уселся, поискал что-то в шуфлятке и вытащил оттуда ключ, которым стал отпирать сейф. Я подумал, что сейчас он вытащит контракт и отметил про себя страсть россиян к формальностям. Но бизнесмен вместо деловых бумаг вытащил початую бутылку "Амаретто" и начал пить ее с горла. И почти успел крякнуть: -Как хорошо-то!!! Как отворилась дверь и какой-то босс завопил: -Михаил, ты решил вопрос с паллетами из Ливана? -Уже решаю, Сергей Юрьевич, в среду встречаюсь с арабом. Рядом с городком находился институт в котором учились также и иностранцы. -Какой нахрен арап, ты сам как арап! Ливан в Латвии. -А кстати, Сергей Юрьевич, вот у меня на приеме делегация из Латвии. -Ты знаешь, где у вас Ливан в Латвии? -Это городок Ливаны в 60км от нашего. -Чудесно, устрой его снабженцем в нашу фирму- обрадовался Сергей Юрьевич. Меди не оказалось и шофер был в бешенстве: -Нашел с кем связываться?! С Питерскими пиздоболами, от них только геммор заработаешь. Но может все случилось и к лучшему, за время нашего отсутствия на границах поставили блокпосты и медь изымали. Строительный вагончик приспособленный под пункт прохода был почти скрыт за горами медного лома. А Володя пошел вверх. В Советские времена в водку подмешивали какой-то глюканат, а Володя будучи в Фатерлянде пил свежее пивко и избежал печальной участи оглумления мозга.
Прежде всего хочу заметить, что публикуясь здесь я испытываю двойное удовлетворение: от удовольствия поклонников моего таланта и от раздражения злопыхателей, что для меня особо ценно. И откликаясь на критику я решил более полнее развить базарную тему. Базар в Питере был своеобразным предшественником интернета, где тусовалась и обменивалась новостями интеллигенция разных сортов. Жили мы там же в колхозной гостинице, бывшей когда-то общежитием Царскосельского лицея и вполне возможно, что я спал на кровати Саши Пушкина. Ленинградцы бережно относились к старине и ремонта не было с тех пор. Вполне "кюхельбекерно и тошно". Дверные замки в номерах отсутствовали и молоденькая кастелянша слегка подшофе могла заявиться на нашу вечернюю трапезу и произнесть: -Ребятки, там мы выпиваем, а закусить нечем! И с этими словами она собирала со стола наши бутерброды и прочую приглянувшуюся ей снедь. Народ был своеобразный. А когда мы в пять утра проходили мимо базарной пивной бочки, то бывало какой-нибудь мужик в очереди наяривал на гармонике, а любительницы пива на тот мотив пели матерные частушки. Настроение наше быстро подымалось. Днем интеллигенты тоже не оставляли нас без внимания. Подходила интеллигентная бабка и верещала: -Ой ребятки, а вы тут не замерзли? Я вам термос принесла японский. Термос я купил, но тепло он не держал. Пришлось устранять дефект. Но осадок на душе остался. Предлагали библиотечные книги. Кто-то просил пять рублей. Приходила представитель санэпидстанции в белом халате и с трубой. Трубу она ловко засунула в рассаду и тож запричитала: -Караул, радиация зашкаливает! Родственник мой не растерялся и сунул ей в карман рубль со словами: -Я положил вам 25 рублей! -Спасибо, торгуйте cпокойно, я вас прикрою! В общем всего не передать. А один раз подошли трое с красными рожами и предложили девушку за пять рублей. -А где та девушка?- поинтересовался родственник, который сношал все, что шевелится. -Да вот же она! Один из них и был девушкой. Когда они отошли в своих ватниках от прилавка мы узрели это по голым ногам одного из компании. Но и там встречались порядочные люди. Некий мужичок регулярно продавал деликатесы в пол цены. Камчатских крабов, маринованный чеснок, палки сервелата. Но в один день он подошел к нам сильно расстроенный и с подбитым глазом. -Что случилось Павел Климентиевич?- поинтересовался родственник. И Павел Клиементиевич поведал нам свою грустную историю. Шесть лет он провел в Сибири по какой-то статье за грабеж. К концу срока он накопил там на своем счету 16 тысяч и едя домой чувствовал себя солидным человеком, но по прибытию в родной город Ленинград его ждал сюрприз, деньги обесценились и бутылка водки стоила уже 50 рублей. И всего его состояния хватило только на костюм, шляпу, ботинки и посидеть пару раз в ресторане. Клиементиевич однако не пал духом и вспомнил старые навыки. Прогуливаясь мимо ресторанов он засек график приезда грузовичков с продукцией. Когда грузовик подъезжал на разгрузку он брал упаковку товара вместе с грузчиками, но не нес ее в кладовку, а доходил до угла и давал стрекача. Потом забегал на рынок, где не вызывал подозрений ибо много кто там шастал с коробками и сбывал деликатесы нам. И вот наконец его вычислили и поймали, слегка наваляв. -Возьмите меня в Латвию!- и родственник пообещал. Перед отъездом родственничек одумался и решил потихоньку слинять. -Переночуем у моей дамы. Дама жила в коммуналке на первом этаже с решетками на окнах. Родственник был у нее дома первый раз и удивился. Воровать там было нечего. Все имущество состояло из шкафа, кровати, табуретки и двух номеров газеты "Спид-инфо". -А не скажи, недавно меня обокрали. -Надо же! -Был день рождения, я испекла торт и поставила его остужаться на подоконник. Так разбили окно и украли. Я охуел и пошел спать за шкаф, где мне постелили матрас. Хотелось поскорее заснуть, чтобы не слышать возьню родственничка с дамой в кровати. Тот не подкачал, потряс кровать минуты полторы, издал хрип помирающего и захрапел. Но я рано радовался, кто-то ухватил меня за ногу. -Эд, давай, присоединяйся к нам! Дама трясла меня, а я притворялся спящим. Ее расстройству не было придела.
Как меня назначили массовиком затейником. Как писал библейский Соломон, в нашей жизни все решает случай. В разведку я попал совершенно случайно. Наш славный предок профессор Александр Брониславович Вериго был одним из первых советских граждан достигших границ космоса. Отца назвали в его честь и благодаря заслугам предка он имел знакомства среди космонавтов и втихаря устроил меня на срочную на космодром. Был такой секретный в СССР в дебрях Архангельской губернии. Из Даугавпилса помниться добирались до него трое суток. Сначала в Ригу, потом в Ленинград с ночевками в бывшей тюрьме и на вокзале и с повторными медицинскими комиссиями. И вот мы тащимся после Вологды средь заснеженных полей и дощатых вокзалов, где нас приветствуют суровые мужики в фуфайках и бабы в валенках. Состав поезда из четырех вагонов: латыши, эстонцы и остальное этапируемые зэки. В наших вагонах все уже пьяные в зюзю, включая сопровождающих нас "купцов". Пьяные эстонцы и латыши высовываются из окон крича что-то на своем в сторону перрона. Кто-нибудь обязательно крикнет: "Хайль Гитлер!". Толпа местных смотрит на конвоиров и средь нее раздается вдруг истошный бабский крик: -Пленных немцев везут! После чего перрон пустеет. Шустрый мой сосед еврейчик из Риги бродит средь нетрезвого вагона и пристает к "купцам" с расспросами: -А таки каковы у вас условия службы, каков паек? Ну и так далее в этом роде. На что старший прапор потрясая стопкой папок с личными делами хвастает: -Объект у нас сверх секретный. Запускаем космические корабли каждую неделю. Кормят до отвала, выдают форму космонавтов. Могут взять с собою и в полет, если понравишься! Еврейчик возбуждается и заговорщически шепчет ему на ухо: -А как к вам попасть? -Давай свое личное дело и сотню, всего-то и делов! Вскорости поезд тормозит на очередном полустанке в лесной чащобе, прапор выкрикивает фамилии своих и они покидают вагон блестя свежевыбритыми головешками. Таки значит договорились. Из окна я вижу, как они грузятся в видавший виды армейский тягач и немного удивляюсь этой космодромовой прозе. Продолжение истории читайте завтра, а пока предлагаю посмотреть мой сельский видеоклип. Слова, музыка и прочее мои, но отредактированы в генераторе Искусственного Разума. Кстати пробовал отредактировать свои истории, но генератор выдает:
Стиль письма и сюжет оригинальны и совершенны и в дальнейшем редактировании не нуждаются!
Spried ar Delfi 03.06.2025 00:00:00 Sārts: Pēterburgas interneta troļļu vietā jau sen strādā mākslīgā intelekta roboti (6) Author Image Andris Auzāns "Delfi TV" producents andris.auzans@delfi.lv
В Петербурге вместо знаменитых местных интернет-троллей уже давно работают роботы с искусственным интеллектом. И попробую угадать кто это? Максим Камерер- бессвязный понос несвойственный человеку, Лианит- робот-сборщик. Просто Леша- занудная недоработанная модель. Михаил Ашнин- устаревший аппарат с периодическими повизгиваниями. Гарда Лаке- устройство со стереотипами про Запад и нелепой писаниной. Пожалуй живой среди них Вованавсегда, имеющий сходный уровень интеллекта.
Чувствую, что ждете от меня историю, а мне писать лень... В 70е моя тетка записалась в группу йоги. И вот теперь по субботам я был вместо ватрушек и пирожков с рисом, зеленым луком и рубленным яйцом, стал получать порцию мудреной зауми с пучком петрушки. В группе собирали десятину. К тому времени я уже был всесторонне образованным мальчиком и теткины бредни вместо сдобного теста стали понемногу раздражать. На досуге я полез в фолианты, чтобы прояснить их кредо. Египетский божок Тот был бабуином, сбежавшим с Мадагаскара. Кто-то подобрал его обессиленного на брегу Нила и доставил к фараону. Ну а тот уж научил фараона жизни. В следующую субботу я ее слегка раздраженно спросил: -Идешь опять в свое стадо! Был скандал и бабуины советовали принять меры. Кроме демагогии и задирания лап, их еще вынуждали заниматься шпионажем и буллингом. Вспомнился Сухумский обезьяний питомник и горечь нехорошего предчувствия прокралась в мою душу.
Мой дедушка граф Сен-Жермен. Среди обывателей довольно распространена, искаженная сорок раз во времени, легенда о Големе. Первоисточник затерялся в глубине веков. Древних евреев обижали соседи и они собрали войско из бабуинов, охмурив им мозги. И как знак отличия на лоб им ставили звезду Соломона. С врагами бабуины успешно расправились, но потом вреда стали приносить больше, чем пользы. Первосвященники собрались на совете по этому вопросу и решили чмур снять. Бабуинов просветили насчет истинного положения дел и психика не выдержала. Кто-то спился, кто-то повесился от тоски. Итак приступаю к разоблачению бабуиновых иллюзий. Легендарный граф Сен-Жермен является моим прадедушкой по прямой линии. Напомню, что наш род ведет свое начало от Вергилия Маро. По настоящему его звали Герман фон Иерихо. Предок приехал в Ливонию из города Иерихона на Эльбе. А знаменит мой дедушка Герман был феноменальными познаниями в алхимии. То есть дед приезжал в Париж и шел с визитом в какой-нибудь великосветский салон, где между прочим вскользь упоминал о возможности вырастить с помощью философского камня рубин или сапфир за ночь. И не обманывал никого, камни были действительно великолепны. Тайна этого чуда до сегодняшнего дня была нераскрыта. Изнанка легенды прозаичней. Наши предки жили в замке Динабург, пока очередной римский папа не начал Контрреформацию и не нанял татар Ивана "Грозного". Вернее командующим был хан Шигалей, но не в этом суть. В итоге рыцари были в полном составе сосланы в Парагвай. Парагвай оказался страной Эльдорадо, где самоцветы и золотые слитки валялись буквально под ногами. Но был один нюанс. Рыцари приносили обет бедности и все по закону принадлежало Ватикану. Начались проблемы с монетизацией даров природы и какой-то задействованный в этом деле еврей проговорился. И уже война началась в Парагвае. В итоге рыцари совершили обратное путешествие в Ливонию, где часть земель выкупили. А дед набивал карманы камнями и ездил по европейским салонам под видом чародея-алхимика. Увлекательно сочинять, как потомок Вергилия, он имел способность. Это и был его философский камень. Таким путем он сумел реализовать камни и самородки, и накопить денег на грядущую революцию. Легально естественно продать их он бы не смог. Деньги пошли бабуинам, какие перевернули кверху тормашками Париж и его пригороды.
Дегенератор песен. "От каждого по способностям-каждому по потребностям!"- хороший был лозунг нашей партии в свое время. Способности естественно у каждого разные. Кто-то ловко может гонять мяч, а кто выращивать репу. Говорят, что дело в генетике. Наш род прославился своими классиками музыки и литературы. Причем были они признаны в совершенно разные времена и в совершенно разных странах. И в высококультурных Италии и Испании. И я непроизвольно вступил на эту стезю предков. Но это светлое начало было оборвано, как струна на скрипке Паганини. Шел декабрь 1981го года, бабуинский переворот в Польше, заварушка на Мальвинах. Римский папа с довольно странным прошлым объявил очередную Сатурналию. И поэты стали не нужны. Тогда и была написана моя последняя публичная песня, безбожно перевранная кураторами Цоя. И я перешел в архитектуру, каменную музыку, которая более весома и устойчива. Наивно было полагать, что бабуины меня забыли. Когда я ликовал в душе, возводя стропила ибо каждая деталь давалась непросто в той стране залежей дерма. Так вот я был в прекрасном настроении, как подошел мой костельный друган, одетый почему-то в черный костюм и белую рубашку, несмотря на жару:
-Чему радуешься?! С этими словами он вынул из кармана пистолетик, потряс им, потом расстегнул китурку и посцал на угол моего дома. Я растерялся и меня в то же время стало трясти. Бог представил мне случай для ответа через три дня. С бабуином мы встретились на стоянке участка полиции через три дня. Он опустил стекло своей машины и выставил ехидную рожу. Машинально я зарядил ему кулаком в бубен. Тот испуганно втянул голову с разбитым носом и дал по газам. Оказалось, что поехал к моей теще просить компенсацию в пять лат. Подошедшие менты хохотали и спросили: -За что ты так его? Оскорбление было смыто с юшкой, но зато пошли попытки террора. Гадили по мере сил. Но как-то в парке у фонтана с бронзовой девочкой с лотом ко мне подошел приятный молодой человек в костюме и заговорил с иностранным акцентом: -Наслышаны! А не хотите ли под наше крыло? Поможем, просветим, покажем дорогу. С того дня бабуины пропали с горизонта и у особо активных начались серьезные проблемы. И когда я с облегчением отряхнул грязь со своих штиблет, то задумался о литературе. Не тут то было! Получилось, как в стихах Есенина: "Если раньше мне били в морду, то теперь вся в крови душа!"
Гадили морально, обсирали, издевались и в итоге присваивали мои творения и выдавали за свои. Продавали в журнальчики за шекели. Ситуация меня не устраивала и я задумался. Может начать снимать корометражки? Их труднее украсть и проще донести до публики? И я задумал завести свой канал на "трубе". А для начала разместить там песенку своего сочинения. Пару молодых пианисток мне отказали. Потом рекомендовали старуху с бешеным почасовым тарифом. И я по примеру Цоя полез в song generator. На первые два запроса мне были выданы образчики непереваримого "деревянного" дерьма. И я понял. Чтобы получить что-то стоящее, надо вводить свой ритм, как основу. Начал с детского: -Тратата та! -Люси ми бэби нейм! -Тратата та! -Ю смайл ми эвридэй! -Тара та тата! -Тарата та та! И песенка пусть примитивная, но получилась. Через минуту она засветилась на главной странице сайта на втором месте и предлагалась на продажу с аннотацией: "Чудесная фривольная песенка от Эдвина Люка и так далее на семь строк." Дело пошло, за два месяца я написал где-то 45 мелодичных произведений. Не забыл и родной город. Перед выборами хорошо зашла забойная: -Ах ты, сраный депутат! -Сраный депутат!!! -Любишь деньги, любишь власть! -Как так можно низко пасть?! -Улюлю!!! -Мразь, мразь!!!! Особой популярностью пользовалась про нашего президента и его гомосецкий рижский клуб "Шкаф": -Бесы в лесу, бесы в "Шкафу", -Бесы у папы танцуют в кругу!
Убрал, когда набрала за двести просмотров. И это при том, что в Латвии за последний год не было написано ни одной приличной песенки в легком стиле. Ожидал вызова в полицию безопасности, но ответка была непредсказуемо дурацкой с той стороны. Бабуины ринулись в генераторы и стали выдавать музыкальное дерьмо тоннами. Уровня Мусоргского замечено пока не было. Так они еще клипы снимают под свои звуки, где выплясывают в фуфайках. И народу стало весело, а особенно мне.
Немного продолжу. С генераторов песен постоянно получаю письма, чтобы не уходил, так как повышаю ему уровень. Здесь наблюдаю обратное. Остатки пристроенных бабушек с вязаными носками трясутся за будущее в конкуренции с ИИ. Перспективы грядущего пендаля под зад от экономной администрации реальна и тогда лишняя бутылка простоквашки по утрам или покупка коврика для прихожей уже не светит. Как и узбек-дворник- альфонс. Потому не стану чрезмерно перегружать интеллект. Николя Карамзин был масоном из Симбирской ложи "Золотая корона". Ливонцев после войны выселяли на Волгу, тех кто не захотел в Парагвай. Давали стада аборигенов и они их там немного цивилизовали. Методички были древние еще с римских времен. Шаблон понятен. В грязи, злобе и невежестве прозябает стая бабуинов, но вот приходит добрый дядя и дарит им свет в оконце, добро и ласку. Почти как я. Николя вступил на стезю просветительства со статьей в защиту Вергилия. Его покровителя Сен-Жермена огорчали грязные выпады в адрес предка и пасквилянта поставили на место. А потом была написана история про город Кийев и его основателя князя Куя. В реале то было занюханное еврейское поселение на реке с регулярными ярмарками. У Жидовских ворот был торг. Северяне везли мед, янтарь, селедку и металлоизделия и выменивали их у евреев на рабов. Больше предложить с Дикого поля было нечего. В рабов посвящали посредством фаггота-кия, отсюда и прозвание местечка. В еврейских источниках Самбата. Карамзин начал бойко, но потом с увеличением числа персонажей запутался и ликвидировал массовку посредством монголо-татарского ига. Останки Куя археологами найдены не были.
Россия- родина хрена? Город Куйев пал после очередного крестового похода против гомосексуалистов Константинополя. Кто ж из интеллигентных людей не читал про похождения императора Михаила Пьяницы? А остальным рекомендую зайти в сельскую библиотеку, если интересует тема. Экспорт мальчиков прекратился и особо ушлые перешли на торговлю мехами, уехав на Москву-реку. Остальных зажарил на Лысой горе отряд крестоносцев. Так пала Куйевская Русь. Руссами или россами в те времена обзывали рыжих. Карамзин таки откопал в каких архивах про древний символ и он вернулся в Российскую геральдику. Позолоченные хрены украшают ограду Летнего сада. Летний сад не тавтология, а был священной рощей богине Лето, где совершались амурные акты. Еще Карамзин ввел в русскую грамматику букву "Ё" и выражение: "Пошел ты на х..!", что означало первоначально не половой орган, а фаггот-палку о двух концах. К началу XX века древний символ переживает свое очередное возрождение среди гомосексуалистов, ставших называть себя фашистами в его честь. Два фаггота, перечеркнутые хером, попали на первый герб РСФСР. На что дедушка Ленин среагировал вызовом художника, которому попенял: -Ты хоть знаешь, козлиная борода, что это означает? И на гербе СССР были уже изображены скромные пшеничные фашины. В Германии связки колосьев красовались на монетах до операции "Колибри", когда вплотную занялись фашистами-гомосеками. Одновременно среагировали на Сталинском Востоке. (продолжение с пикантными подробностями последует).
