Ночь. Непогодь. На пороге посыльный.
Распределение папик получил где-то осенью, а я переехала к родителям
где-то в конце ноября, то есть почти в декабре. Все нужные справки были
поданы, уже обустроились на новом месте. Вечером решили посмотреть
киношку (да.. тут надо сказать что место настолько богом забытое, что
смотреть можно исключительно видик - потому как из каналов было только
2, и те невозможно смотреть). А надо сказать местность жуткая - степь,
да степь кругом… Из местных обитателей – ссыльные и неблагонадежные
личности, которых еще в конце 70-тых под шумок олимпиады повыселяли из
подмосковья. Личности в целом колоритные, это потом стало понятно. Ну и
естессно военные. У местных мамзелей была единственная мечта –
захомутать приличного мужика и свалить к нему на родину. Ну, или по
крайней мере до следующего места службы. На соседней станции одна дуреха
почти «окрутила» лейтенанта. Почему дуреха? Да потому что спалил он ее
на ком-то из сослуживцев, и жутко осерчав на ветреность женского полу
перестрелял всю ее семейку, которая, по его мнению, намеренно скрывала
от него правду о ее «легкомыслии» (а че? Нормальный, мужицкий поступок,
я б тоже так поступила). Парень снайпер, сто пудов, так как из восьми
выстрелов – ни разу не промахнулся, 7 трупов, и только с одним
проволочка вышла - тяжелое ранение, потеря крови и есть шанс спасти
убогого укрывателя неверных красавиц путем вливания редкостной группы
крови.
Сидим мы, ни о чем не подозреваем, невдомек нам, что на соседней станции
такие Шекспировские страсти творятся. Тут звонок. Ночь. Непогодь. На
пороге посыльный стоит. Откашлялся и сразу в бой (дверь открыла я):
- Вы ...? - и называет мои фамилию и имя.
Я растерялась, стала судорожно припоминать, где и когда я успела в
историю вляпаться, но на всякий случай согласилась – типа да, я.
- Собирайтесь, срочно требуется переливание крови.
Надо сказать, что на тот момент я довольно доходная была, я уж молчу,
что годков-то мне всего 17 было, живого весу – 41 кг, зеленая к тому же
(всего пару месяцев назад перенесла пневмонию), и меньше всего в тот
момент я походила на донора. Но, раз моя кровь может кого-то спасти
(знай я о перепетиях, фиг бы согласилась местным подонкам свою кровь
одалживать, но в то время я была юная и старалась ширше смотреть на
вещи), я оделась и пошла с солдатом. Папик последовал за мной. В медбате
нас быстро погрузили в машину и мы поехали в Безречку. Госпиталь в
Безречке тоже как-то особым благоустройством не обладал, морга там не
было, поэтому трупы лежали тут же, в парадном коридоре, просто прикрытые
простынями. От такой картины мне стало еще хуже (мало того, что мне
предстоит расстаться минимум как с поллитрой крови, так ишшо и ужастик
нахаляву под ногами валяется), захожу в процедурный, а врач, бегло на
меня посмотрел и спрашивает у дежурного по части – это что, и есть донор?
Я не успела даже оскорбиться, как у меня взяли анализ, выяснилось, что
донором я быть не могу (йуху!), матюкнулись и отправили всех по домам.
Дело, насколько мне известно, спустили на тормозах, рогатый снайпер
уволился по причине невменяемости, и уехал искать счастья на родину.
А я навсегда запомнила свою группу крови.