На днях была в одной конторе в центре Москвы. Впереди меня в очереди
оказались два здоровенных бугая, одетых в майки, шорты, шлепанцы и,
конечно, золотые цепи. Они сидели рядом со мной, читали газеты и
журналы, разложенные для посетителей, и периодически очень громко
переговаривались. Фразы они произносили такие, что я подумала: «Ну надо
же, в аналитических статьях пишут, что НОВЫХ РУССКИХ больше нет, что их
сменило новое поколение, ан нет - вот они, родимые – прямо как из
анекдота. » Тут один из них спрашивает другого: «Слыш, братан, я че-то
забыл, а вот Пушкин…» - тут он делает небольшую паузу, а в моей голове с
бешеной скоростью проносятся разные варианты продолжения вопроса: «…
Пушкин в каком году написал «Повести Белкина»? » или «…Пушкин где жил,
когда писал «Евгения Онегина»? ». Одновременно с этим я думаю о том, что
я зря горжусь своей проницательностью, оказывается – я ошиблась, и
вообще, видимо, это дурная привычка, пытаться «определять» людей по
первому впечатлению. Тут же я пытаюсь себя утешить, придумывая, что это,
может быть, студенты-филологи, которые ходят в качалку и одновременно
изучают на практике все тонкости и оттенки русского языка… Но в этот
момент мои сомнения развеиваются, поскольку я слышу продолжение вопроса:
«… А Пушкин – это у кого такой тариф? ». Его приятель зевает с хрустом и
коротким подвыванием, так, что пугаются все, кто находится рядом, и,
почесав под коленкой, отвечает: «Корбина-телеком… кажется…»