Москва. Конец семидесятых. Садовое кольцо. Время к полночи, еду в
пустом троллейбусе домой. На задних сиденьях (на самых задних, что в ряд
у окна) раположились в довольно вальяжных позах два молодых парня и один,
положив ногу на ногу, разглядывает "Playboy" (по тем временам - большая
редкость). Другой тоже заглядывает и оба ведут обсуждение увиденного.
На очередной остановке в троллейбус входит довольно сильно подвыпивший
мужчина, но на ногах еще держится. Подходит к кассе (раньше такие были)
и достает пятачок. В это время троллейбус трогается с характерным гулом
и ускорением, свойственным этому виду транспорта ночью на пустынной
дороге. Мужик теряет равновесие и плавно, как замедленная съемка в кино,
начинает задом падать в глубину салона. Равновесие теряется
в соответствии с нарастанием ускорения троллейбуса, в ход уже пущено
размахивание руками, и все это грозит кончиться довольно неприятным и
болезненным падением. Вот так задом, в танце, он добирается до той
скамейки, где изучается "Playboy". Тогда один из читателей, не прерывая
своего занятия, поднимает ногу, ловит зад мужика на широкую ступню, и
выстреливает его обратно к кассе. Мужик снова у кассы, со своим пятаком,
троллейбус разгон уже взял, опасности больше нет. Он смотрит на меня,
потом на спасителей, те, не обращая внимания на такую фигню, продолжают
свое увлекательное чтение. Мужик вновь недоуменно смотрит на меня -
спасли, или обосрали? благодарить, или обматерить?
Я развожу руками...