Интересно все же складывается иногда человеческая судьба. Какой-то
незначительный случай, небольшой штрих обстоятельств, не имеющий ничего
общего с желаниями и задумками, может изменить многое. Ну, да ладно, что
я вокруг да около.
Мой однокашник и приятель Валерка, как говорится, схватывал все на лету.
И родители, и учителя с раннего детства предрекали ему светлое будущее,
институт, аспирантуру и пр. Но, у каждого человека бывают свои загибоны,
особенно при стороннем влиянии. А на Валерку такое влияние было в виде
соседа – дяди Пети, бульдозериста с двадцатилетним стажем. Запах
солярки, сгоревшего на коллекторе масла и грохот двигателя привлекал
Валерку гораздо больше, чем научные расчеты. Начиная класса с шестого, он
все больше и больше времени проводил в мехмастерких, помогая дяде Пете
ремонтировать бульдозер. А уж когда тот выезжал на "линию", выдернуть
Валерку из кабины было практически невозможно. Успеваемость падала,
родители были против такого хобби сына, и дядя Петя принял их сторону.
Валерке отдавались только каникулы, да и то, при условии хороших оценок.
В общем, как бы там ни было, а школу Валерка закончил неплохо, но на все
доводы родителей поступать в институт сказал твердое нет. Трехмесячные
курсы бульдозеристов по направлению леспромхоза были по его уразумению
самым необходимым в его жизни. К зиме он уже обитал в мехмастерских,
правда, на правах подменного.
В аккурат перед Новым годом был обильный снегопад. Бульдозера были
нарасхват, бульдозеристы работали на износ, а сил все равно не хватало.
В бой бросали последние резервы.
- Валера, ты в одиночку-то смогешь? – вызвав к себе в кабинет, спросил
начальник мехмастерских.
- Какие вопросы, Степаныч!
- Ну, тогда давай, Валера. С поссовета сейчас позвонили, просят дорогу до
рыбразвода расчистить, оттуда ведь каждый день в поселок автобус со
сменой ходит. Ты давай иди домой отдохни, а часика в два ночи приходи.
На Мартынова бульдозер сядешь и чтобы к утру дорога блестела как
котовы...
Валерка был доволен, что ни говори, а первая самостоятельная работа. Но
в тот момент, пока он отдыхал, в поселке появилась одна неординарная
личность. Как ее звали, никто не знал, но был он представителем северной
народности – айны. В поселок он пришел по одной простой причине –
продать шкурки соболей и затариться "огненной водой". Еще надо сказать,
что одет он был довольно экстравагантно, в длинную до пят шубу из шкур
неведомых зверей, такую же бесформенную шапку и унты.
Продать шкурки не составило труда, с водкой ограничений не было, и
абориген отбыл восвояси.
В два часа ночи Валерка завел еще не остывший с прошедшей смены
бульдозер. От поселка до рыбразвода было три километра. До 7 утра, пока
автобусу нужно будет ехать, он планировал пробежаться по дороге раз
несколько. Снег все еще валил, и за поселком было ровное поле. Свет фар
с трудом пробивался через снежную круговерть, бульдозер натужно гудел и
снег буруном выходил из-под отвала. Валерка шел на пониженной, боясь
сбиться с ориентира в виде столбов электросвязи, стоящих вдоль
засыпанной снегом дороги. Примерно через полкилометра от поселка
случилось нечто, что перевернуло Валеркину жизнь кардинально.
Из-под отвала, ярко контрастируя с белизной снега и освещенное светом
фар, вдруг выползло что-то страшное и лохматое. Ужас шевельнулся в
Валеркиной душе, а ноги инстинктивно выжали сцепление и ударили по
тормозам. Отвисшая и стучащая челюсть на какой-то момент заглушила даже
звук работающего двигателя. А страху все добавлялось и добавлялось,
потому что чудище оказалось живым. Оно зашевелилось и приняло позу
похожую то ли на человека, то ли на человека, но снежного. Это нечто
размахивало руками или лапами, дергалось, порываясь вылезти из снега и
порвать Валерку на части. Этого как раз Валерка ждать и не стал. Он
даже не понял, как открыл постоянно заедающую дверь. Скорости, которую
он развил по только что вырытой его бульдозером траншее, мог бы
позавидовать любой бегун с мировым именем. И надо заметить, что скорость
эта со временем не спадала, а нарастала. Минут через десять-пятнадцать
он в том же ритме влетел в собственный дом, снеся что-то в прихожей и с
грохотом прорвавшись в свою спальню. Ничего не понявшие мать с отцом
застали его в полной рабочей амуниции на кровати, с выпученными глазами
и тяжело дышащего. На вопросы: "что случилось", Валерка что-то мыкал,
тыкал в пространство пальцами и только через несколько минут, выдохнул:
- Там бульдозер в поле и ЧУДОВИЩЕ-Е-Е!!!
Поселковые мужики народ не хлипкий, но даже Валеркин отец, сосед дядя
Петя и его сын шли к бульдозеру с опаской. Два двуствольных ружья
наперевес немного добавляли храбрости, но сути не меняли. Скоро стал
различим свет фар бульдозера, потом стало можно рассмотреть кабину, и...
шевелящееся в ней чудовище. Два предупредительных выстрела в воздух
заставили распахнуться дверь кабины и, пробиваясь сквозь грохот двигателя
и порывы ветра, раздался вполне человеческий голос монстра:
- Зачем стреляешь, однако?!
Пояснения были получены, когда четверо мужиков, сидя в кабине, пили водку
и слушали аборигена.
- Я, однако, водки выпил, когда домой шел. По снегу идти тяжело, думаю,
дай отдохну, однако. Снегом засыпало, тепло совсем, заснул маленько, а я
ведь всегда так сплю. Вот только по тундре бульдозер не ездит...
Но его рассказ в принципе не суть важен, так как история все же о
другом. А именно, о том, что когда отец Валерки спросил, пойдет ли тот
на работу, ответ был примерно таковым:
- Я, бать, подумал, может мне все же в институт? Ну его нафиг этот
бульдозер с ночными сменами. Посижу за учебниками, а если весной в армию
не заберут, поступать буду.
На том и порешили. Весной в армию Валерку не забрали, в институт он
поступил успешно. При последней нашей встрече, лет пятнадцать назад,
защищал кандидатскую. А сейчас, наверно, уже и докторскую защитил.
Интересно, вот если бы не тот абориген, работал ли сейчас Валерка на
науку или буровил бульдозером снежные покровы и земляные пласты?