Еще в девяностых, в эпоху новорусского туристского бума по зарубежным
курортам, одному моему знакомому, разжиревшему на неправедно добытых
денежках, случилось скататься на недельку в Испанию.
Надо доложить, что этот чувак чрезвычайно прижимист. Даже его в ту пору
друзья (ныне бывшие) про него говорили: "Он не жадный, он - алчный!"
Несмотря на существенный для провинции капитал и солидные доходы,
товарищ позволял себе не скупиться только по тем статьям, которые
подчеркивали его пальцастость, и то, с большой оглядкой на окружающих
"пацанов". Менталитет имел понятно какой, причем ровно уровня небольшого
городишки, откуда был родом.
На поездку его с огромным трудом раскрутила тогдашняя подруга, позже
благополучно от него сбежавшая с американцем. Раскрутить удалось по
причине всплеска чувств со стороны бойфренда, что было для того весьма
необычно, но понимабельно по причине исключительных внешних данных и
общей продвинутости подруги. Ему льстило, что с ним общается девушка,
которую во всех отношениях не стыдно показать "пацанам". После долгих
уговоров, что уже все "реальные чуваки" давно съездили за границу, и не
раз, и что над ним уже и "лохи" скоро будут смеяться, тот, наконец,
поддался.
Барышня, в свою очередь, уже успела не однажды побывать за бугром со
своим бывшим, и очень-то уж ей понравилась Испания. Потому-то поехали
именно туда, несмотря на призывы экономного бойфренда ехать в Турцию.
Никогда прежде не бывавший за границей товарищ просто прифигел от
увиденного контраста. У него снесло крышу. Расслабившись от дел, он,
как водится, пустился бухать. Если, будучи трезвым, этот господин по
характеру довольно сдержан, если только ему не мерещится, что его
пытаются "кинуть на бабки", то по пьяной лавочке он очень активен,
крайне эмоционален, порою даже бешен и агрессивен.
В очередной раз, после разгула в курортном ресторане, поздно ночью
подруга потащила его в отель. Товарищ был изрядно навеселе, шумно
хохмил, орал на тихой спящей улице, никак не реагируя на ее призывы
вести себя прилично. Вдруг он увидел череду мирно стоящих машин,
ночующих возле домов своих хозяев, плотно так стоящих, как часто в
европах бывает. Просто так стоящих, не за забором на стоянке, абсолютно
без охраны. Что-то переклинило в башке у хлопца, и он с размаху сильно
пнул по одной из машин. Раздался глухой звук.
Подруга завопила:
- Ты чего, совсем сдурел???
- Не, ну ты посмотри, охренеть, стоит без охраны и даже сигналки нет!!
Ну-ка, а у этой?
Далее удар ногой по соседней машине. Тишина.
- Во ни хрена ж себе!! Во зажрались! Тачки так вот запросто на улице
бросают!!
И вдруг, товарищ вскакивает на капот и затем на крышу очередного
автомобиля, и, перепрыгивая своей стокилограммовой тушкой с крыши на
крышу, несется по целому ряду штук из двадцати машин, сначала туда, а
потом обратно, и при этом орет:
- Не, ну ты прикинь!! Вааще писец!! Нигде СИГНАЛКИ НЕЕЕЕТ!!!!
Оставив кучу вмятин, довольный, спрыгнул на землю. Подруга стояла,
прислонившись к столбу и ни чуточки не разделяя его восторга. Невдалеке
она заметила скромную тихую парочку, которая при виде всего этого
действа сразу шмыгнула в кусты. Из окон кое-где стали выглядывать.
Схватив его обеими руками за майку, сумела кое-как утащить в темный
переулок. Благополучно достигли отеля.
Подруга тряслась до момента взлета обратного самолета. Ей мерещились
местная кутузка и навсегда потерянный "шенген". Товарищу было похрен, на
ее возмущенные увещевания он твердил только: "А че они их там
понаставили?"
И только запугивания, на сколько он может попасть, заставляли его
бледнеть.
Все это я услышал из уст этой самой подруги, случайно столкшувшись с ней
в кафешке после их возвращения.
Она меня спрашивала: "Он всегда такой дурной, когда напьется?"
"Ой, - говорю, - это он еще был в хорошем настроении..."
Очень быстро после этой поездки, я помню, у нее появился американец.