Не мое.
Евреи и арабы: квартирный вопрос
Удивительное дело: стоит заговорить о ракетных обстрелах Израиля, адепты
палестинцев тут же начинают вопить об исторической справедливости. Надо
понимать, бомбить базы Хамаса – это не справедливо с т. з. истории, а
стрелять в еврейских детей – исторически оправданная мера...
Эта ублюдочная логика не заслуживает серьезной дискуссии. Однако тем,
кто действительно хочет разобраться в ситуации, надо понимать: адепты
Хамаса, помимо всего прочего, нагло врут. И врут именно в этом самом
историческом аспекте, который предполагает, что евреи якобы
отсутствовали в Палестине 2 тыс. лет, свалились арабам на голову в 1948
году и отняли у них землю.
Как же обстоит дело на самом деле? Используем полюбившийся нам метод
аналогии – и рассмотрим ситуацию с точки зрения квартирного вопроса.
До революции в небольшой, но уютной квартире жила большая дворянская
семья – 12 человек. Были они не богаты – особо не шиковали, постоянной
прислуги не держали. Так, придет время от времени какой ремесленник или
рабочий, поживет временно, сделает работу, да и уйдет восвояси. Кто-то
их любил, кто-то не очень, но все знали, что это их квартира, и никому
бы в голову не пришло предъявлять на нее права. Жилья-то в городе было
предостаточно.
И вдруг – революция. Война, беспорядки, репрессии, голод. По семье
крепко ударили: кто-то погиб на фронте, кто-то умер от болезней,
нескольких человек арестовали и расстреляли, а оставшиеся уехали к
родственникам или на заработки. И вот остался в квартире
один-единственный старичок, старенький и больной.
Пришел назначенный новой властью управдом, посмотрел на старичка,
сказал: ну хрен с тобой, все равно скоро помрешь. Квартирку
национализировали, временно опечатали, да так и оставили. Жилья-то в
городе было предостаточно.
Прослышали о том цыгане: дай, думают, поживем там пока. Дед сирый, чего
он нам сделает. К тому же бывший буржуазный элемент, значит, рыпаться не
будет.
Поселились цыгане в квартире – старичок не возражал. А хоть бы и
возражал, что толку? Так они у него только пенсию отнимают, а будет
возникать – еще и бить начнут.
Шло время, цыгане сменяли друг друга. Одна семья уходила, другая
приходила. Но все исправно отнимали у старичка пенсию. Квартира пришла в
упадок: о ремонте никто не заботился, убирать за собой цыганам тоже
резона не было – сегодня тут ночуют, завтра в другое место уйдут.
Управдомы тоже менялись: время лихое – то одного посадят, то другого. Но
каждый из них знал, что в той квартирке цыгане ночуют, да еще дед живет,
из прежних. Может, живет, а может уже и помре.
И вдруг – событие: к старичку сын приехал. Молодой, красивый, сильный,
при деньгах. И, что самое главное, принципиальный. Как увидел, что
цыгане отца обижают да пенсию отнимать повадились, – сразу по ушам
надавал.
Затем к управдому пошел и говорит: так и так, квартирка-то оно конечно
государственная, да все ж таки как наша. Да вот и отец мой все это время
тут жил. Так что уж имейте в виду, что я с ним тоже поживу покамест, а
там посмотрим. Управдом только плечами пожал: охота тебе с цыганами
квартировать – на здоровье.
А сын сразу за дело взялся: в квартире прибрался, ремонт организовал,
родственников обзвонил – мол, давайте отцу поможем, да и наше родовое
гнездо поправим чуток. Цыган он не трогал – не выгонять же людей на
улицу, не звери мы все ж таки.
Тут и второй сын приехал. Посмотрел, одобрил: хорошее дело делаете, я к
вам с удовольствием в гости буду приезжать. Затем еще кто-то из родни
наведался и еще.
Вот тут цыгане и забеспокоились. Поняли, что квартирка из рук уплывает.
Пошли к управдому, говорят: мы, это самое, исключительно протестуем
против того, чтобы всякий буржуазный класс нашу квартиру заселял.
Управдом почесал в затылке и говорит: ну, вообще-то, если по-хорошему,
это их квартира… но вы живите, вам-то чего? вас же никто не трогает…
Поняли цыгане, что дело дрянь. Пошли к своему барону – у него был домик
по соседству: говорят, так и так. Барон – умный, говорит: надо было
раньше квартирку на себя переписывать! Постарайтесь теперь доказать, что
вы всегда там жили.
А как доказать? Там сколько таборов ночевало, не упомнишь теперь.
Да очень просто доказать: вот пройди по району, спроси у любого, кто в
такой-то квартире живет? Тебе каждый скажет: цыгане. А кто раньше жил?
Цыгане. А еще раньше? Цыгане… ну и еще господа какие-то, но это еще
когда было.
И началось. Сыновья квартиру ремонтируют, цыгане по району бегают. К
отцу родственники приезжают – цыгане тоже три табора в квартиру набили,
и кого не спроси – всегда тут жил. Сыновья строят, цыгане саботируют.
Ну ясное дело, начались ссоры. Тут и там цыгане по ушам схлопочут. Но
бывает, что и наоборот – подкараулят родственника из новоприбывших, да
измочалат как следует. Целый день шум-гам, окрестные жильцы начали
жаловаться.
Управдом пришел, посмотрел, говорит: ну давайте как-нибудь договоримся
уже? Семья говорит: давайте-давайте, мы только рады будем! Цыганы весь
табор подняли, загудели: не о чем тут договариваться, наша квартира и
все тут.
И вот такая тут дилемма. Раньше оно бы как? Управдом позвонил бы куда
надо, через полчаса приехали бы специалисты – и цыган ликвидировали. Или
– семью. А лучше – и тех, и других. Да вот незадача, нынче другие
времена, травоядные. Да и с жильем напряженка, какой раньше не было.
Квартиры подорожали.
Управдом посмотрел на предмет спора: семь комнат. Четыре комнаты семья
уже отремонтировала и поселилась там – цыган не пускает, чтоб не гадили.
Три комнаты за цыганами остались. Ну, говорит управдом, так и поделим.
На семью четыре комнаты запишем, на вас три. Семья согласилась с
радостью. Цыгане отказались – не пойдем на твои компромиссы, начальник,
нам вся квартира положена. Управдом пожал плечами и говорит: я запишу,
как сказал, а вы сами разбирайтесь.
И вот, когда управдом ушел, кинули цыгане клич на всю округу, собрали
толпу огромную и напали на семью. Но сыновья тоже не дураки –
подготовились и дали достойный отпор. Всех цыган в районе зашугали, так
что никто и рта открыть не смел. И зажили в своих положенных четырех
комнатах, в чистоте и довольствии. Цыган по-прежнему не трогали – раз уж
управдом отписал им три комнаты, пусть живут. Но должен быть закон и
порядок, бардака у себя в квартире мы не потерпим.
Вот так с тех пор они и живут. Семья растет и множится, богатеет и
развивается. Цыгане сидят в своих трех комнатах, даже не в состоянии
сделать ремонт, но активно плодятся. Тянут из барона деньги – на
поддержку в тяжелой ситуации. Тянут из управдома душу: нас угнетают,
обижают. Тянут из семьи жилы, постоянно устраивая мелкие и крупные
пакости.
На весь город прославилась та квартира. Кто семью поддерживает, а кто
цыган. Но мало кто помнит, что семья там жила всегда – и никогда эту
квартиру не покидала, а цыгане появились совсем не сразу, да и не те,
что нынче. Зато все любят, сидя в своих собственных, приватизированных
квартирах, порассуждать за чашкой чая, как важно соседям уживаться друг
с другом и как все должно быть разделено по справедливости.