Новый год времен борьбы с пьянством и алкоголизмом.
Помните эти времена: безалкогольные свадьбы, юбилеи, а также прочие
мероприятия.
Ну так вот, наш отдел готовился праздновать Новый год, 1988, если память
не изменяет. Досталось нам для этого мероприятия кафе в подвальчике
заводского ДК культуры, цеха гуляли в танцевальном зале, кому-то
балетный класс достался, короче, не одни мы были. Раз так - должны
наличествовать проверяющие товарищи из парткома на предмет отсутствия
алкоголя на мероприятии.
К процессу подготовки застольной части праздника мы подошли творчески,
памятуя, что если хочешь что-то спрятать - немного поменяй оболочку и
выложи на видном месте.
В заводской столовой были закуплены трехлитровые банки из-под
мандаринового сока с этикетками (это важно!). По отделу был проведен
сбор облепихового варенья и жестяных крышек для закатки банок. Водка
была смешана с вареньем, розлита в банки и закатана! При этом внешний
вид напитка стал практически неотличим от ранее находившегося там сока.
Стол, несмотря на времена дефицита, получился вполне приличный:
различные домашние соленья и маринады, салаты, жареные куры, и
выстроившиеся вдоль стола банки с якобы мандариновым соком, еще
запечатанные. А в уголке за шторкой был водружен 40-литровый бидон с
клюквенным морсом. По ходу подготовки заглянул наш парткомовский
куратор, был угощен огурчиками-помидорчиками, а также сокрушенными
вздохами в ответ на его провокационные высказывания насчет пропадающего
закусона.
Далее началось застолье, но как старые партизаны, «сок» мы наливали
сугубо в чайные чашки, а за морсом за шторку ходили со стаканами.
Когда всем стало хорошо, пошли музыка, песни и танцы, на шум заглянул
куратор. Видит: народ теплый, но на столах сок! Как раз – новую банку
открывают.
- Вы же выпили! - возмущается куратор.
- Нет!- уверяем мы. И тут кто-то выныривает из-за шторки со стаканом.
- Вот вы и попались! - медленно и зловеще произносит куратор,
выхватывает стакан и разом отпивает половину. Немая сцена.
- Что это? – слабым голосом спрашивает куратор.
- Морс клюквенный, а что, невкусный? – невинно отвечает кто-то…