ФИГОВИНА
В феврале квартирная хозяйка предупредила что через месяц ее дочка
приезжает из Германии насовсем и мне нужно уходить. Найти съемную
квартиру в Советском Союзе, если кто помнит, было не самой легкой
задачей. Я сделал все что мог: оповестил всех знакомых и развесил
объявления с рабочим телефоном в людных местах. На объявления
откликались только аферисты, которым очень хотелось получить плату как
минимум за полгода вперед в обмен на ключ и клочок бумаги с
несуществующим адресом. Аферисты мне были не страшны. От них как правило
разило перегаром, впаривать они толком не умели, а денег платить за
полгода у меня все равно не было. Знакомые занимались своими делами и
особого энтузиазма в поисках жилья для меня не проявляли. Я рассовал где
попало вещи и ночевал на работе в полной безысходности.
Выручил меня в итоге Гена, такой же бездомный бедолага как и я, но с
одним неоспоримым преимуществом - его любили женщины. Самое интересное
что он к этому никаких видимых усилий не прикладывал. Еще к чести Гены
нужно сказать что практических выгод он из своего дара не извлекал и не
пытался извлечь. Наоборот, чем больше неприятностей ему сулил новый
роман, тем легче он на него решался. Женщины вокруг Гены делились на три
основные категории: знакомые, воздыхательницы и подружки. Были, конечно,
и подкатегории, сотрудницы, например. И все они горели желанием сделать
Гену счастливым. Так вот, семья одной из воздыхательниц продавала
пустующий дом, в котором когда-то жили бабушка с дедушкой. И это
воздыхательница предложила Гене поселиться там «пока не продастся» и
оплачивать только коммунальные услуги. Гена, широкая душа, предложил
пожить там и мне.
Дом оказался почти в центре города, там где до войны там был еврейский
район. Старый, он врос в землю так, что подоконники совсем немного
возвышались над тротуаром. Но внутри оказались три комнаты, две газовые
печки - грубы для отопления, исправная газовая колонка в кухне
совмещенной с ванной и даже телефон. Из крана в ванну тонкой струйкой
бежала вода.
- Давай починим, - предложил романтик Гена.
- Давай лучше не трогать – предложил более приземленный автор этих
строк.
Через несколько дней непрерывной топки отсыревший дом просох и в него
можно было переезжать. Вскоре заботами гениных девушек в нем появилась
кое-какая мебель и не только мебель. Дом стал вполне обитаемым.
Я вырос среди многоэтажек и практически никогда не бывал в частном
секторе. Неожиданно мне понравилось. Понравились тишина, независимость
(хочу - топлю больше, хочу – меньше), отсутствие соседей снизу и сверху.
Даже новые обязанности – убирать тротуар перед домом и белить перед
праздниками выходящую на улицу стену – не казались мне обременительными.
Дневник я не вел и в моей памяти остались только отдельные эпизоды
тогдашней жизни.
В маленький дворик без следа зелени выходили двери нескольких домишек
вроде нашего. По вечерам в окнах горел тусклый свет. Но людей мы не
видели никогда. Только раз, через недели две после нашего поселения в
дверь позвонил очень худой молодой человек, представился соседом и
поставил на стол бутылку водки. Мы достали казенный спирт. На прощание
он сказал: - Хотел оставить у вас пару углов сламу, но вижу что вы не по
этому делу. Не буду портить вам жизнь.- Выйдя за двери, он растворился в
сумраке и больше никогда не появлялся.
Телефонная линия в дом шла по воздуху. Однажды провод оборвался. Вызвали
мастера. Утром появился человек со следами тяжелого похмелья. Он
обреченно надел когти и полез на столб. На полдороге он упал и даже не
пытался подняться. Громко стонал. Я вежливо спросил не желает ли товарищ
обезболивающего. Товарищ мгновенно сообразил, вскочил, принял сто
граммов спирта, ожил и снова полез на столб. На этот раз без
последствий.
Невдалеке от дома располагалась швейная фабрика. После вечерней смены
усталые работницы негромко переговаривались под нашими окнами в ожидании
служебного автобуса. Мы с Геной решили их немного развлечь. Перенесли
динамик проигрывателя поближе к окну и поставили редкостную по тем
временам эротическую сорокопятку: под мелодичную музыку нежно стонали
женщина и мужчина. Под окном стало тихо. Потом одна из работниц громко
вздохнула:
- Во люди ебутся! Любо-дорого послушать. Не то что мой нажрамшись...
- Услышу это блядство еще раз – окна побью, - сказала другая.
Больше мы пластинку не ставили.
Я думаю каждому знаком чудесный вкус временной жизни, будь то отпуск или
армейские сборы. Если такая жизнь длится достаточно долго чтобы
перестать думать о прошлом и достаточно коротко чтобы она не
превратилась в рутину, человек погружается в удивительное состояние
свободы и полной безответственности. Именно это и произошло с нами,
временными жильцами старого дома. В нашу обитель потянулся уставший от
благополучного быта народ. Шумные сборища плавно перетекали в
бесконечные посиделки, дешевое вино и казенный спирт лились рекой. Мы
закупили гору стекляных пятикопеечных стаканчиков и просто выбрасывали
их после употребления, предвосхитив появление одноразовой посуды. Каждый
день мог быть последним и это придавало каждому дню особую остроту.
Через полгода дом продался. Его купили симпатичные молодожены – шахтер
Серега и медсестра Люся. Гена перебрался к одной из своих подружек к
несказанной ее радости, а я вновь обосновался на работе. Через
неделю-другую обнаружил, что забыл нечто важное и вернулся. Перед домом
зияла яма глубиной в добрых четыре метра. Серега рассказал что решил
заменить кран в ванной. Когда поставил новый, лопнула ржавая труба.
Заменил ее – лопнула главная, а потом и стояк. Теперь его меняет
Горводопровод.
- Слушай, - сказал Серега, - когда копали, я нашел какую-то фиговину.
Принес на работу – никто не знает. Говорят инопланетяне забыли. Может ты
в курсе?
Он протянул мне странную металлическую пластину с разрезом. Нечто вроде
ножниц, но сплошных, без колец и без гвоздика посередине. По сторонам
тянулась затейливая надпись на незнакомом языке. Я повертел фиговину в
руках и честно признался что понятия не имею, но буквы точно еврейские.
- А откуда ты знаешь?
- А я еврей.
- Ну не переживай, - утешил меня Серега, - все будет нормально.
И предложил:
- Забирай эту фиговину. Может кому-нибудь из ваших пригодится.
Я забрал.
Есть вещи которые как бы прилипают к тебе. Например, моя жена теряет
любые темные очки в течение 48 часов с момента покупки. И только очки,
которые она нашла на пляже во Флориде служат ей верой и правдой уже лет
десять. То же случилось и с Фиговиной. Она не потерялась во время моих
многочисленных переездов, она не потерялась во время эмиграции и в
конце-концов обосновалась на моем письменном столе в Нью Джерси. Еще
через лет восемь я увидел родную сестру моей Фиговины в витрине музея в
Венецианском гетто. Фиговина оказалась приспособлением для обрезания. Я
не удержался и сфотографировал несмотря на строгий запрет. На
http://world.lib.ru/b/b_a/pictureweekly.shtml можете посмотреть на это
фото, если интересно.
А моя Фиговина исчезла. И даже не знаю когда. Однажды спохватился, что
давно не попадалась на глаза, а ее нет. Самое обидное - я так и не
выяснил что же было на ней написано. Все собирался спросить у раввина да
так и не собрался. Кто знает, может быть эта надпись была предназначена
именно мне. Может быть, прочитай я ее, она бы изменила мою жизнь. Я
надеюсь что Фиговина рано или поздно найдется. Ведь не мог же
отправитель обидеться на меня и забрать свое послание назад.
Abrp722