Как-то раз я остался один. В матримониальном смысле.. Прошло все
ненапряжно. Жили люди вместе- перестали люди жить вместе, без всяких
осложнений как друг для друга, так и для окружающих. Расстались, как
говорится, друзьями. Отношения с окружающими никак не изменились ни у
кого из нас. Мы даже пересекались в «общих гостях».
Да и общие друзья, не важно с чьей стороны, вполне могли заглядывать ко
мне просто так, как и раньше. Да…
Однажды, на исходе какой-то летней субботы (а я как раз думал, как
распорядиться вечерним одиночеством), по дороге с пляжа (а я как дурак
весь день дома), слегка колорированные июльским солнышком в «белую медь»
(это надо видеть), в платьицах-сарафанчиках, в босоножках-сандалетках,
улыбчивые, милые, кожа еще излучает впитанный за пляжный день
ультрафиолет и поблескивает матово-бархатно (я замер, любуясь),
взглядывают вопросительно- не потревожили, не отвлекли, кстати ли…
В общем, забежали по пути, наши общие подружки-приятельницы.
Девушки легкие, не страдающие ложными комплексами и не отягощающие
сознание условностями. Временно свободные. В принципе, «временно» они
как раз бывали не свободные. А вот свободные- всегда. Потому в некоторых
приличных домах их принимали с подсознательной опаской. Ну а в нашем
внутреннем круге они были всегда желанными гостьями, что вместе, что
поврозь. Просто они хорошие! Кстати, моя бывшая тоже нет-нет, а
напрягалась. Ну, ревность вообще была ее слабым местом.
Вот не надо только здесь! Это приличные, воспитанные, образованные
девушки, не то что нынешняя молодежь! Умные. Одна из них диссер пишет,
между прочим! А что мужиков перебирают- так то мужики не по техзаданию
попадаются. Сам видел! Я отвлекся.
- Привет-привет! Я же говорила, кто-нибудь все равно дома! (Чмок с двух
сторон).
- Как ты? Ничего, что без звонка? Занят?
- Тань-Лен! Бросьте этих глупостей! Мне как раз пузырь коньяку девать
некуда.
Меня какая-то щенячья радость захлестнула, был бы хвост- вилял бы!
- Ах, поручик! За что мы тебя любим- так это за своевременные
инициативы. Лен, позвони, скажи- задержимся. Да что мы там не видели?
Перепьёмся, как обычно, старые анекдоты, старые песни-танцы, потом
понесет в кабак какой-нибудь, и Петька- опять замуж звать… Выходной
угробим. Звони! Дим, ты как? Может, давай все вместе туда? Нет? Ну и
правильно! В общем, лично я никуда уже не иду! Девочки скинули,
босоножки, бросили сумки, прошли в гостиную.
Я решил ничего им не рассказывать. Наверняка всё известно и лишний раз-
лишний. Они также не касались темы ни вопросами, ни намеками. Вот
умницы, вот это такт- я подумал. Потом я обнаглел и еще подумал: а
может, как раз потому и пришли? И тут же почувствовал укол, нет, совсем
не совести- либидо! Это уже потом уколола совесть. Я незамедлительно
предал себя анафеме, наложил епитимью и строгое взыскание.
В глазах всех наших друзей я всегда был образцом верности и благочестия
в сексуальном смысле, хладнокровия и рассудительности- в любом другом.
При этом занудой, как может показаться, я не был. Все эти мои благие
качества, вызывали не только зависть, но и безграничное доверие. «С ним
ничего не выйдет, даже очень случайно! ». И поговорить со мной можно
«обо всём», безо всякой опаски- как с врачом или подружкой. Я был
залогом веры в человечество и архетипом Мужчины, Который Должен Быть
Рядом. Вспоминая себя тогдашнего, сам удивляюсь. Святой! Но это
отдельная тема, не для анекдотов. Не будем отвлекаться.
В общем- никто никуда не идет. Расположились кому как удобно. Удобно
всем оказалось на полу- набросали диванных подушек, переместили туда все
полагающееся, стаканы-пепельницы, лимон-шоколад. Развалились,
выпиваем-разговариваем, музычка… Хорошо-то как! Всем хорошо, атмосфера
наполнилась той душевной благостью, когда все еще сравнительно трезвы, и
каждому уже хочется быть для присутствующим всем самым лучшим! Каждый
для каждого- самая близкая душа и единственный в этом мире хороший
человек. И над этим- едва осязаемый флер, как бы возможного, как бы
флирта.
Вечер жаркий, хоть и уже поздний, коньяк гоняет кровь, и постепенно даже
раскрытых настежь балконных дверей и всех окон стало недостаточно.
Жарко…
- Жарко как, взмокла вся.
- Душ, силь ву пле? - коварно предлагаю я
- Да? Можно? Я быстро. Не скучайте.
- Подожди, я тоже, - Ленка приподнялась, -поместимся ведь?
- Наверно. А у нас все равно сухое полотенце только моё осталось. Пошли.
Димочка, мы тебя бросаем. Зато вернемся все сразу!
Они поднялись и направились в ванную, по дороге расстегивая пуговички и
развязывая бретелечки. Две пары стройнейших загорелых женских ног, в
убийственном ракурсе «сзади-снизу», намертво приковали взгляд. Периферия
отметила уже обнажившуюся Танину спину и одну развязанную бретельку на
сарафанчике Лены. Они вошли в ванную, Таня пропала из виду.
Предположительно, на ней остались уже только трусики. Лена развязала
второй бантик- сарафан потек вниз. Двадцать пятым кадром мелькнула
грудь… Дверь, увы, закрылась.
Слух обострился и улавливал не только их голоса, но и шорох снимаемой
одежды, той, что еще осталась. Подлое сознание коварно подсовывало
воображению картины, одна другой краше: две красивые обнаженные женщины
под струями прохладной воды, в нескольких шагах, за тонкой дверью
ванной… Неспроста они там вместе! Наверноможетбыть, задумали что-нибудь,
ну, такое- и обсуждают? Зачем они сразу стали раздеваться? Воображение
лихо подхватило сюжет. Сценарные линии немного различались, но
кульминация темы во всех вариантах была одна: все дальнейшее
художественно развивается в красочный эротический перформанс… А я уже
всерьез прикидывал: как бы мне, дипломатично и не теряя лица, подвести
всё происходящее к сексу. Сейчас то чего уже!?
Мой «облико» второй месяц не нуждается ни в какой «морале»! И нет
никаких сил сдерживаться в этих обстоятельствах! Хоть гаркни: «А ну,
ложись! Обе! » А с кем из них? Наверно- сразу? А как? И что потом?. Да…
незадача. Еще я испугался, что они каким-то образом заметили, как я
жадно пялился на их «дефиле неглиже».
Может, это часть замысла? Ну конечно- не подростки ведь! А если я все
это сам напридумывал?
Был конечно выход- быстро и надежно напиться. Ну, это от меня не уйдет.
Посмотрим как фишка ляжет! Только не танцевать!
В ванной перестала шуметь вода. Возвращаются. О! Без платьев (правда, в
купальниках).
«…Камера работает от пола, медленно, поднимаясь до самых…» Господи! За
что!?
«Купальники вообще-то ни к чему! »- заметил я про себя. Возможно и
девчонки так же думали, но какие-никакие приличия должны быть, даже
между старыми друзьями! К тому же я-то одет и как бы, ни о чем таком не
думаю.
Помнится, когда-то давно, бывали мы в сауне большой компанией— и ничего,
все чинно-благородно. Что с того, что все нагишом? Подумаешь! Но то-
сауна. Там все одинаково красные, голые и влажные, если и посмотришь на
девушку- интерес чисто гуманитарный, и никаких подтекстов. Потом все в
простыни замотались. Но я-то с тех пор знаю, что там, под ними! И какое
там оно всё!
Дома, на мягком ковре, в россыпи подушек. Купальники- близкие к
условным, даже для пляжа. Даже для старинного друга, который знает, что
там, под ними. Ох-х-х! И зачем про сауну вспомнил?
Луше бы они вообще не приходили! Никогда! Ни из душа, ни с пляжа, ни
откуда вообще! В отчаяньи делаю мощный глоток прямо из бутылки.
Полегчало. Знаю, что ненадолго. Тут ведь как- все может сложиться либо
невероятно хорошо, либо охренительно безобразно. Только бы не танцевать…
Скажите, что может чувствовать молодой, сильный и подогретый коньяком
мужчина, на втором месяце воздержания? В компании сразу двух чертовски
привлекательных, свежих, сверкающих улыбками и взглядами, задорно
нетрезвых, восхитительно полуголых и, возможно, сегодня доступных,
девушек?
Потребовали соблюдения дресс-кода. Я приклеил идиотскую улыбку и
сомнамбулически поперся искать что-нибудь комильфо. Только не
танцевать!!! Зашел по дороге в холодильник. Еще бутылка водки есть.
Глотнул. Если что- открою кингстоны и геройски затону под «Варяг»!
Вернулся, имея на себе боксеры и зачем-то майку. Тупо уставился на моих
нимф. Снял майку. Подумал, что надо было остаться в джинсах. Крем и
карамель… Уютные, плавные обводы. Игра светотени. Где надо, на
выпуклостях и округлостях-блики. Где надо, на ямочках и впадинках- тени…
И всё- дважды! А купальники эти бесовские, ни фига не скрывают на самом
деле! Все линии, которые им положено прерывать, делить или вообще
прятать- наоборот, антицеломудренно продолжаются и даже как-то
дополнительно отштриховываются. Контур Таниной груди нахально и детально
дорисовывается под топом сам по себе, одновременно отображая размер,
округлость, степень ее упругости и температуру поверхности.
Абрис бедра Лены дает четкие координаты ее божественной попы… Она чуть
повернулась- и от талии к низу живота пролегла стреловидная тень,
острием своим указующая… Как раз куда надо и указующая!
Я замер. Уверен, моя рожа красноречиво отражала пульсации моего
сознания, плотоядно сверкающие глаза предательски выдавали содержание
этих пульсаций, и возможно я даже делал какие-то конвульсивные движения.
Взбесившееся либидо даже распространяло, как мне казалось, осязаемые
эманации, а плотности трусов никак не хватало, чтобы культурно
драпировать восстающую физиологию. Я спешу присесть. Сосредоточенно
смотрю куда-нибудь не на них, от чего выгляжу как имбецил.
Чтобы хотя бы не молчать, я как дурак брякнул:
- От меня же Ольга ушла! Вы не знаете разве?
Оказалось-нет.
Мало того, данный факт привел их в какое-то замешательство. Хорошо это
или плохо и как можно тактически использовать это обстоятельство, я
придумать не смог. На всякий случай, хлебнул еще.
После этого принялся уже подробнее рассказывать, что Ольга, как
персонаж, выведена из моей личной истории. Что я, девочки, отныне
свободен и доступен.
Я полон никому теперь не нужной нежности, невостребованной (пока)
страсти и так далее.
Еще один глоток добавил в мою речь оптимизма и веры в завтрашний день:
что мне теперь открыты невероятные горизонты- далее что-то пространное и
путанное- ну, дайте я вас обниму, милые мои- одни вы у меня остались… А
поцеловать? Нет? Я свободен, я ничей! Видимо, дальше я, как говорится,
«пошел вразнос», потому что девочки, продолжая меня слушать, стали
обмениваться знаками и взглядами. Потом сыграли общий сбор и удрали.
Обе.
Помню еще, как неуклюже пытался их удержать, занудно повторяя: «Ну чего
вы? Ну как же так? ». Естественно, напился до полной невозможности,
утром ничего прояснить не удалось.
Потом, одна из них, которая Тань, рассказывала, что они просто
растерялись. «Одно дело, когда жена, другое дело- когда ее нет».
Ситуация неоднозначная сложилась. Ты, говорит, покинутый, необласканный,
а тут мы нарисовались. К одинокому мужчине (при живой-то жене),
напились, еще и разделись едва ли не догола. Ольге потом рассказывали.
Молодец! Да не ты- она. Нехорошо, говорит, девочки. В смысле- так
издеваться над человеком- нехорошо. Чего уж хорошего! А кто знал? А с
Ленкой мы едва не поругались тогда! Она, кстати, всё вернуться
порывалась- я почему-то не пускала. Не знаю, может не надо было… Она
потом полвечера еще переживала, дулась на меня по-моему. А, мы тоже
напились! Ой! Ты только не проговорись! Ну, ей ты, вообще-то, уже
да-авно интересен. Как мужчина. А что здесь такого? Нет, открытым
текстом не говорила. Ну что я- слепая? Ха! Еще как видно! И потом, я
десять лет ее знаю. Но мужчина подруги- это святое! Мы еще думали
какое-то время- сойдетесь обратно, никуда не денетесь. Кто же тогда
знал? … А ты мужественно держался! Ну, то есть, другой бы наверняка
как-нибудь опошлил всё. Железный ты наш!
Я вспомнил позор того вечера и мысленно выматерился. Вот ведь зараза!
Ишь ты- «не пускала», она! А если б я тут лопнул? Умер бы от
гиперспермии?! С ума бы сошел? Или позвал бы проститутку и заболел
венерически? Таня, как ты могла?
Что характерно, Таня рассказывала мне это, уютно лежа на моем плече,
после…
В общем, где-то неделькой позже, она явилась каким-то уж очень ранним
утром, не помню, под каким предлогом. Я никого не ждал, накануне
подгулял здорово (отпуск), едва проснулся и встретил ее в чем мать
родила- в халате и тапочках.
После принятых в соответствии с дипломатическим протоколом кратких
церемоний: чай-кофе, «пойду побреюсь, не ждал, извини», - «да ничего,
это я нагрянула ни свет ни заря», все вдруг как-то завертелось внезапно.
Задорно, с увлечением, старательно, и несуетливо. Наверно, на неделю
вперед, в общем, щедро… Так и день прошел, оделись мы где-то к вечеру.
Оказалось- зря. К утру я размяк настолько, что как честный человек,
предложил ей отношения. Отказалась. Времени нет- работа, аспирантура-
никак. И потом, цитирую: «…мешать секс и личную жизнь- это аморально…».
- Ну, пока, не скучай- чмокнула в нос, обещала заглядывать «если что».
Вот объясните мне теперь кто-нибудь! Очень прошу, умоляю! Как же их
понимать-то!?