Юмористические истории

На уроке в пятом классе:
- Учитель, Петров у меня списывает!
- Спасибо, Саша, обоим на балл оценка ниже!
- А мне за что?
- Доносчику первый кнут.

Обида мгновенно уступает место любопытству.
- А что это значит?
- Издавна, на Руси не любили доносчиков. Хотя это не мешало народу массово доносить друг на друга. Иногда, это был оговор или неправда. Было решено ввести испытание для доносившего. Его били плетьми, чтобы выяснить правду ли он говорит. Каждый, кто собирался донести на ближнего своего знал, ему тоже достанется.
Вы очень часто жалуетесь друг на друга, по пустякам, мешаете вести урок, поэтому наказывать буду обоих. Есть одно исключение из этого правила. Если это касается угрозы жизни и здоровья, никакого наказания рассказавшему не будет.

- Учитель! Я хочу рассказать!
- Есть угроза жизни и здоровья?
- Еще какая!
- Говори!
- Если Светка не отдаст мою тетрадку, я её убью!

Утренняя шурпа

Друга моего, Анварбека, в Петербурге часто останавливают полицейские. И я могу их понять, ведь Анварбек похож на нелегального иммигранта больше, чем все, когда-либо виденные мною представители этого сословия. У него отсутствующий взгляд, сложного силуэта одежда и чёрные руки слесаря. Анварбек ― художник, кузнец, ювелир. Его работы выставлялись в Эрмитаже, их покупают в частные коллекции.
― И ведь что самое обидное, ― жалуется Анварбек, ― ну проверили разок, запомнили и отпустили, так нет же, каждый раз новые полицейские, хотя я из своего района почти не выезжаю! Здесь слишком много полицейских!
У Анварбека нет банковских карт и счета. Всякий раз возникает проблема, когда ему хотят деньги перевести, особенно в валюте. Живёт Анварбек один, в маленькой квартирке на проспекте Сизова, еду дома не готовит ― на кухне у него небольшой горн.
Я рассказываю ему про рестораны авторской кухни, как там интересно и вкусно, и вообще, говорю, в центре Петербурга очень красиво.
― Там ещё больше полицейских! ― пугается Анварбек, ― А из еды нет ничего вкуснее утренней шурпы, точно тебе говорю!
― А что это ещё за блюдо такое? Чем от обычной шурпы отличается? ― удивляюсь я.
― Вах! ― взгляд Анварбека становится чуть менее отсутствующим, ― это вчерашняя шурпа, которую недоели, и она всю ночь тебя ждёт, и утром ты приходишь ― и она твоя.
― А куда приходишь-то?
― Как куда… Поесть. Официантку там зовут Шахло, такая красавица! Ты, вот что, утром приезжай ко мне, на Сизова, и пойдем шурпу кушать. На угол, к магазину, где шаверму дают.

И вот, сам себе не веря, я оказался утром на проспекте Сизова.
― Зайди за мной, пожалуйста, ― попросил Анварбек, ― а то меня по дороге полицейские остановят и ты меня ждать будешь долго.
Я поднялся к нему на девятый этаж. Анварбек показал свою новую работу, безумной красоты фантазию на тему пчака ― узбекского ножа.
― Соседу подарю, ― сказал Анварбек, ― Чтобы не обижался когда шуму много. Как думаешь, возьмёт?
― Ну… Я бы взял, ― ответил я не совсем искренно, на секунду представив себя соседом кузнеца.
Мы вышли из дома и, щурясь на зимнее солнце, подошли к угловому универсаму. Сбоку к магазину притулился киоск с шавермой, над ним было кафе с немыслимым названием «Афрасиаб».
Нас встретил суровый интерьер и очаровательная девушка Шахло. Не прошло и минуты, как подали шурпу.
С первой ложки Мир, за редкими исключениями, исчез для меня. С последней ложкой нехотя начал возвращаться.
― Да это же чудо какое-то! ― пролепетал я ошеломленно, ― Фух, ещё, наверное, попрошу, ещё порцию.
― Не надо, ― остановил меня явно гордый собой Анварбек. ― Лучше чай будем пить. С чабрецом. Умеренность ― союзник природы и страж здоровья. Так сказал великий мудрец Абу-ль-Фарадж бин Гарун.
― Хм… Знаешь, имя мудреца как-то впечатляет больше, чем эта мысль.
― Хорошо, тогда так: Ешь столько, чтобы тела зданье не гибло от перееданья.
― Это посильнее. Кто сказал?
― Абдуррахман Нуреддин ибн Ахмад Джами.
― Ух ты. Но такая шурпа… Такая…
― Человек живет не тем, что он съедает, а тем, что переваривает.
― А вот это мощно. Убедил. Кто сказал? Авиценна?
― Абу́ Али́ Хусе́йн ибн Абдулла́х ибн аль-Ха́сан ибн Али́ ибн Си́на?
― Да.
― Нет.
― А кто?
― Бенджамин Франклин.
― О, боже! Хорошо, пусть Франклин, но скажи мне эти слова по восточному, мне нужен мостик от утренней шурпы в мой Петербург.
Анварбек улыбнулся и, подумав секунду, то ли произнес, то ли пропел что-то стройное и шелестящее. Шахло в углу захихикала.
― Скоро весна! ― подумал я.

2020 г. ©СергейОК

Как-то, встретившись с Ломоносовым, один из придворных въедливо спросил:
- Скажите, уважаемый, почему Вас принимают в царском дворце? У Вас, наверное, знатные предки?
- Мне предки не обязательны, Ваше сиятельство, - ответил Ломоносов. – Я сам – знатный предок.

С друзьями вспоминали кто в какой школе учился, и выяснилось интересное.
Я родился в городе, название которого теперь нет на карте, в стране, которой так же нет на карте, учился в школе, которой теперь нет, закрыли, демография - однако. Пошел на специальность, которой теперь нет, на кафедру, которой нет, защищался на совете, которого нет, и ВУЗа уже тоже нет. Черт, а я оказывается alter ego царя Мидаса!

Лет тридцать назад советские энергетики отправились обследовать створ горной реки, на предмет строительства гидроэлектростанции. По прибытии на место они обнаружили нехватку оборудования и послали в отраслевой институт телеграмму: "СРОЧНО ПРИШЛИТЕ ТРОСЫ НЕ МОЖЕМ РАБОТАТЬ В НИЖНЕМ БЬЕФЕ". Сотрудники института получили телеграмму: "СРОЧНО ПРИШЛИТЕ ТРУСЫ НЕ МОЖЕМ РАБОТАТЬ В НИЖНЕМ БЕЛЬЕ".

Отдал отрывок Пушкина на анализ онлайн сервису главред (анализирует качество текста)

Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы
Или блистали, мой читатель;

получил рекомендацию:

Кажется, здесь можно упростить синтаксис, уменьшите вложенность, лучше удалить подчиненные конструкции или разделите на несколько предложений. Станет проще и мощнее.

Не тянет Пушкин - можно было проще и мощнее написать )))

Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:

отзыв:
Необъективная оценка. Читателю хотелось бы увидеть доказательства: фактами, примерами или иллюстрациями

Еще работать и работать автору над качеством текста )))

У нас от дома до аэропорта ходит автобус-экспресс, National Express. Водители там веселые и дружелюбные, но последний переплюнул своих коллег. Перед подъездом к аэропорту он выдал целую речь:

"Уважаемые пассажиры, в аэропорту 2 терминала - Северный и Южный. Сейчас мы подъезжаем к Северному терминалу. Следом будет Южный. Но не волнуйтесь, если вы вышли не в том терминале, между ними шустро и абсолютно безвозмездно курсирует шатл.

Если вас не затруднит, прихватите, пожалуйста, свой мусор и тем самым порадуйте следующих пассажиров.

И самое главное - не забывайте в салоне свою ручную кладь. А если вы что-то и забыли, то у нас есть замечательный онлайн-сервис ebay (европейский аналог авито), где практически за бесценок вы сможете вернуть свою вещь домой."

Недавно супругу рассмешил.
К вам временами наверняка тоже привязываются мелодии которые не то чтобы пропеть, случайно услышать не хочется. Как они всплывают в моей голове – уму непостижимо. То из бабушкиного радио 70-х, то из хора мальчиков в котором я служил), а еще хуже, если вдруг вылезет, где-то случайно подслушанная «левая» отечественная попса.
И ходишь потом, поешь внутри себя до тошноты. А мы с супругой еще и меломаны. Много чего слушаем, и мурлыкаем порою вслух, заражая случайно друг-друга каким-нибудь песняком. Но только случайно. На то, чтобы специально накидывать друг-другу музыкального вируса, у нас табу. Только ради прикола спрашиваю у нее иногда, когда вдруг ловлю себя на чем-то особенно навязчивом: - Хочешь попеть? - Нет, спасибо, отвечает она.
А тут намедни выгуливаем псинку, снег под вечер валит в полном безветрии, теплынь, пятница - красота.
Проходим мимо нашего затрапезного кинотеатра самой провинциальной провинции Приморья. Супруга озвучивает, торчащую из сугроба афишу:
- Братья Радченко.
Я, с трудом припоминая их, закаленное многолетними чесами по стране сладкоголосие, интересуюсь:
- А что они поют? Супруга: - «Домик окнами в сад». Я попытался припомнить, но слава Богу, кроме этой строчки ничего в голову не приходило.
- А ты откуда их знаешь? – Удивляюсь я.
- Маме нравятся, - отвечает.
- Занесло их сюда, - говорю, - наверно не от хорошей жизни, или тамошнего слушателя подташнивать начало.
Приходим домой, проходит с полчаса.
- Тьфу ты! – слышу от супруги.
– Чего, - спрашиваю.
– Пою, -отвечает.
- Что поешь? – спрашиваю, совсем забыв про братьев Радченко.
- Домик окнами в сад.
Я разулыбался, с удовольствием не припоминая ни слов, ни мелодии:
- Приятного вечера!