Юмористические истории

Освободитель Болгарии от Османского рабства знаменитый русский военачальник Михаил Дмитриевич Скобелев вошёл в историю как Белый генерал. Так его прозвали турки – Ak-paşa (Ак-Паша) за появление в сражениях в белом мундире и на белом коне.
А вслед за османами стали повторять болгары с русскими. Белый генерал Скобелев был верующим, весьма набожным человеком. Он часто и подолгу истово молился вслух.
А ещё у Михаила Дмитриевича долгие годы жил говорящий попугай по кличке Кромка. Именно он является главным героем этой истории.

Однажды Скобелеву подарили очень дорогую книгу на военную тематику. После очередного изучения он оставил её открытой на столе и отправился по своим служебным делам. А когда вернулся, то с ужасом увидел, что уникальное, драгоценное и редчайшее издание было порвано в клочья любимым попугаем, который неизвестно как выбрался из клетки. Праведному гневу генерала не было предела. Он схватил мухобойку и стал гоняться за пернатым шкодником с криками: «Убью!»…

Виноватая птица ловко залетела за шкаф и там спряталась. Хитро и мудро поступила. Достать её оттуда не представлялось никакой возможности... Ну, что ж, генерал Скобелев, терпеливый и основательный военный, решил дождаться капитуляции – добровольной сдачи шалуна с повинной. Он сел на диван напротив шкафа и стал терпеливо ждать, когда попугай выберется...

И вот, примерно через полчаса из-за шкафа стали доноситься просительно-покаянные слова: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного!»… Слова святой молитвы повторялись вновь и вновь: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго!»… Попугай Кромка не просто запомнил слова, которые каждый вечер слышал от своего хозяина, он даже скопировал его интонацию. И самое главное – из своего великого словарного запаса он выбрал самую нужную в тот момент фразу и очень точно её применил.

Мухобойка выпала из рук онемевшего от неожиданности генерала. Сердце его дрогнуло и умилилось. Бывалый человек, видевший многое в своей сложной жизни, старый воин Михаил Дмитриевич Скобелев расчувствовался и заплакал. А потом крикнул за шкаф попугаю: «Ладно, грешник, вылетай! Ты помилован!»… И уже через несколько мгновений умная птица радостно болтала на плече у Белого генерала.

В детстве я была очень разносторонней, поэтому собственные родители обещали меня убить.

Так и сказали однажды: «Запишешься еще куда-нибудь — убьем. Знакомые уже косо на нас смотрят и плохо о нас думают. Что мы какие-то деспоты и не пойми кого тут пытаемся вырастить. А мы обычные родители и просто хотим, чтобы ты окончила школу с золотой медалью и институт с красным дипломом — и всё. Очевидно же, что мы люди без серьезных амбиций».

Не помню уже, что их тогда так подкосило — батутная секция или цирковой кружок. Как потенциальный циркач я в детстве была нарасхват — очень гуттаперчивый ребенок, каждый кружок мечтал подбросить меня повыше и поймать по мере возможности.

Но главным полем применения моей дикой энергии были танцы. В танцах я имела успех, поклонников, триумф на местном телевидении и даже дала два корявых автографа.

А еще у нашего ансамбля был коронный танец по мотивам сказки Бажова «Хозяйка медной горы». В нем я исполняла Хозяйку, а также хозяйкино альтер-эго.

Оно вообще-то должно было быть ящерицей, но ящерицу руководство ансамбля не одобрило как животное сомнительных внешних данных.

Поэтому из Хозяйки я превращалась в змею, из змеи в Хозяйку. (Хочется, конечно, продолжить цитатой из моего любимого анекдота: «А гости всё не унимались и кричали «горько, горько!»).

С этим танцем мы выступали по разным ответственным поводам и предъявлялись иностранным делегациям, которым, кстати, можно было только улыбаться, а разговаривать и принимать от них значки и жвачку, к сожалению, было совсем нельзя.

Прошло примерно 35 лет, и вот к чему я рассказываю эту длинную историю.

На днях мою маму в разрешенной соцсети нашел один человек.
«А я вас знаю!» — вскричал он всеми буквами.
«Откуда же?» — кокетливо спросила мама.

Этот человек был из нашего родного города, а значит, мама, прогуливаясь в своих лучших нарядах мимо комбайнового завода, могла оставить в его сердце неизгладимый след.

«Да, я вас точно знаю, — присмотревшись, сказал этот внезапный человек. — Вы мать змеи».

© Где тебя носит, Клэр?

Навеяно историей про заначенный полтинник https://www.anekdot.ru/id/1542319/
"Павловская" реформа по обмену 50-ти и 100-рублевок проводилась в очень сжатый срок - 3 дня. Папа рассказывал: команда инженеров в командировке далеко от дома, все бросаются звонить на межгород, "сдают" домочадцам свои заначки. И только один никуда не идёт со словами: "Хрен с теми ста рублями, уж очень тайник надёжный!" У него была жена и три дочки.

Запустил я несколько лет назад шутку: мол, все нормальные люди когда садятся выпить, наливают по сто грамм, и только лингвисты - по сто граммов.

А недавно меня с этой шуткой поймал настоящий лингвист и просветил: в сочетании с числительными в русском языке используется не родительный падеж единственного (с числительными меньше пяти) и множественного (с большими) числа, а счётная форма, она же счётный падеж. Который совпадает с родительным падежом в 99.9% случаев. Исключения можно пересчитать по пальцам. Одно из самых известных - граммы.

Вот так вот я и сел в лужу. Оказывается, как раз лингвисты, которые в курсе этой особенности русского языка, тоже наливают по сто грамм. Стыдно мне, граждане.

Сижу я на курсах первой помощи. Скучища страшная: инструктор показывает на манекене-женщине, потом на кукле-«ребёнке», как надо действовать при родах. Народ кивает, но видно — все зевают.

Я думаю: надо же как-то разнообразить. Быстро в телефоне нахожу аудио с плачем новорождённого.

И вот, момент истины: инструктор торжественно достаёт куклу-младенца из манекена... и в этот момент из моего смартфона раздаётся громкий детский плач!

Инструктор застыл, глаза как блюдца, явно пытается сообразить: «Неужели кукла реально с функцией?»
Толпа держится из последних сил, а потом у кого-то вырывается ржач. Вся аудитория уже смеётся, кто-то аплодирует, кто-то орёт: «Ну хоть на этих курсах роды наконец удались!»

Инструктор покраснел, махнул рукой и только пробормотал:
— Ну… будем считать, это была максимально реалистичная симуляция.

«Случай ошибочной идентичности, или Гинекологический детектив»

В медицинской практике случаются истории, которые не придумать даже самому изощрённому автору комедийных драм. Эту моей родственнице рассказала в поезде попутчица, врач-гинеколог с многолетним стажем. И, как она заверила, это чистая правда, от первого до последнего слова. Естественно, никаких личных данных раскрыто не было.

Дело было в "лихие девяностые ". В приёмное отделение гинекологии областного центра N поступила юная пациентка — назовем её Катя Иванова — с серьёзным воспалительным процессом. Девушке едва исполнилось шестнадцать, но её медицинская карта уже пестрела мрачными записями: три аборта, запущенные инфекции… В общем, классический случай раннего взросления с тяжёлыми последствиями.

Перед операцией врач, соблюдая инструкцию, решила поговорить с матерью девушки. Сама Катя уверенно заявила: «Мама всё знает! И про аборты, и про остальное». На следующий день в кабинет вошла ухоженная, спокойная женщина.

— Я по поводу дочери, Ивановой, — сказала она мягко.
— Проходите, — кивнула врач. — Обследование показывает серьёзное воспаление.
— Боже мой! — мама всплеснула руками. — Что же могло его вызвать?
— Ну… Три аборта — это не шутки. Организм истощён.
— КАК ТРИ АБОРТА?! — женщина побледнела, схватившись за грудь. — Она же даже половой жизнью не живёт!
— С двенадцати лет живёт, — поправила врач, начиная чувствовать неладное.
Мама ахнула и закатила глаза, будто ей привиделся апокалипсис. Её отпаивали валерьянкой, утешали, убеждали… А врач тем временем отправилась к Кате — выяснить, почему её мать, «знающая всё», реагирует так, будто услышала новость о конце света.

Не успела она приблизиться к палате, как Катя маняще помахала ей рукой:
— Доктор, моя мама звонила — сегодня не сможет прийти. Перенесём на завтра?

Врач замерла. Медленно прислонилась к стене, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Головой пронеслись вопросы: Так кто же та женщина? И что я ей наговорила?

Оказалось, в соседней палате лежала другая девушка — однофамилица Кати того же возраста, с совершенно иной проблемой: никаких абортов, никакой половой жизни, чиста, как стеклышко. И её мать — та самая, с которой только что беседовали — пришла узнать о состоянии дочери. Но из-за путаницы в фамилиях или комнатах её направили не к тому врачу…

Дальше начался настоящий хаос. Мама невинной девушки металась по отделению, требуя объяснений: почему сначала ей вывалили шокирующие подробности о «несуществующей» жизни дочери, а теперь все врачи хором уверяли, что её девочка — ангел во плоти. Доходило до абсурда: главный врач лично провёл осмотр и выдал официальную справку о том, что пациентка virgo intacta, а мама требовала письменного же опровержения предыдущих «клеветнических» данных.

Это был день, когда гинекологическое отделение превратилось в театр абсурда. А два одинаково юных лица, две судьбы и две материнские боли переплелись в один узел, который распутывали всем миром.

И да, та самая Катя в итоге спокойно перенесла операцию. Её мама так и не появилась в больнице. Видимо, «всё знала» с самого начала. Но это уже совсем другая история…

«Энтеролиз для Музы, или Тайное искусство актёров Современника»

В театральной среде ходят легенды. Одну из самых пикантных и гениально-абсурдных рассказывал известный режиссёр Роман Виктюк, чья память была сундуком с сокровищами театрального закулисья.

Дело происходило в легендарном «Современнике» начала 1970-х. Эпоха дыхания оттепели, гениальных премьер и железной руки его лидера — великого Олега Ефремова. Театр был храмом, а Ефремов — его строгим и вдохновенным жрецом. Но даже в храме находятся те, кто готов молиться и… немного грешить.

Среди служителей Мельпомены был один выдающийся актёр — назовём его Б. Его позже знала вся страна по фильмам Рязанова и Шукшина. Харизматичный, мощный, обаятельный. Но с одной слабостью — неистребимой страстью к «употреблению». В те годы это было, увы, почти нормой. «А кто не пьёт? Нет, ты скажи!» — как говаривал герой Броневого из «Покровских ворот».

Ефремов, человек дисциплины и высочайших требований, объявил в театре сухой закон. Но где запрет, там и хитрость. Б. быстро нашёл себе сообщника — коллегу В. Вместе они составляли идеальный дуэт: талантливые, весёлые и неизлечимо жаждущие обмануть систему.

Сначала они пили традиционно — из стаканов, в укромных уголках за кулисами. Ефремов ловил их, громил, грозил увольнением. На время это помогало — грешники затихали, как школьники после грозной взбучки.

Но однажды Олег Николаевич снова заметил знакомые признаки: туман в глазах, лёгкую нетвёрдость походки, ту самую творческую расслабленность, что бывает только от «принятого на грудь». Он подошёл ближе, приготовившись к разоблачительной речи… и отступил в полном недоумении.

От них не пахло! Ни единым пАром от дыхания. Чистые, как младенцы. Но глаза — стеклянные, походка — ватная. Ефремов метался, но ничего не мог доказать. Словно его водили за нос сами законы физиологии.

Разгадка оказалась до гениальности проста и до безумия рискованна. Актёры, доведённые до отчаяния сухим законом, нашли нетривиальный выход. Они ставили себе клизмы с водкой.

Это был коктейль из отчаяния, юмора и своеобразного гения. Способ обмануть не только бдительность режиссёра, но и собственный организм. Эффект был — а следов нет.

Узнав об этом, Ефремов, по легенде, не то чтобы рассвирепел, а… зауважал. Ярость сменилась невероятным изумлением. Как можно было уволить таких изобретательных, таких преданных (пусть и в своём роде) искусству людей? Они же не просто пили — они творили процесс!

Говорят, после этого история замялась. Возможно, Ефремов сдался, признав их победу. Или просто понял, что гениальность — она разная. Иногда — с душком спирта, но абсолютно без запаха.

Эта история стала театральной притчей. О том, что настоящий актёр всегда входит в роль. Даже если для этого нужно применить нестандартный метод. И о том, что русский театр — это не только «Чайка» и триста лет традиций, но и триста грамм водки, введённых туда, куда не ступала нога критиков.