Раз в месяц прилетаю навестить своих стариков. Это святое. В этот прилёт Питер встретил меня довольно приятной погодой и я решил прогуляться по местам моей юности. Воспоминания нахлынули, как огромная волна: здесь мы гуляли, вот тут я кому-то начистил морду, а там начистили уже мне...
- Молодой человек, вы не могли бы помочь мне донести сумку до остановки? - незнакомый голос вернул меня в реальность.
Я обернулся на голос. Это была старушка, неброско, но опрятно одетая. Рядом с ней стояла большая сумка на колесах, красная, в клеточку. С такими сумками обычно пожилые люди ходят за покупками. У сумки отсутствовало одно колесо.
- Вышла из магазина, спускалась по ступенькам и оно отвалилось,- с сожалением, словно извиняясь сказала она.
- Пойдемте, Вам куда?- спросил я и взялся за ручку сумки.
От движения верхняя часть сумки немного отошла и я увидел большой мешок кошачьего корма. Сумка была довольно тяжелая и вдобавок отсутствие одного колеса довольно затрудняло её передвижение. Я представил себе как она дальше будет ее тащить...
- У вашего котика хороший аппетит,- пошутил я и кивнул на корм. Старушка немного смутилась.
- У меня у самого семь кошек дома, и у них тоже очень хороший аппетит- я достал айфон и продемонстрировал ей мой домашний зоопарк.
- Вот я донесу сумку до ближайшей остановки, а как же вы дальше с ней?- спросил я и предложил:
- У меня тут машина недалеко припаркованна. Давайте я вас до дому подвезу. Кто же нас, кошатников, кроме друг друга поимет?
После недолгих уговоров она согласилась и мы пошли к автомобилю. По дороге мы разговорились.
Война застала её, шестилетнюю девочку и её маму на Украине. Местное население не очень жаловало чужаков, поэтому мама решила попытаться вернутся домой, если не в Ленинград то хотя-бы на территорию России. К тому же её отец был офицером а немцы поощряли местное население выдавать им семьи военных.
Мир не без добрых людей и в одной деревне их приютили на несколько дней. Когда немцы зашли в деревню её и маму спрятали. Во время внезапных проверок, их спускали в погреб. Чтобы девочка не боялась крыс, хозяйка спускали с ней кошку. Тёплый и пушистый зверёк грел и урча успокаивал.
Им удалось перебраться в Рязань, но счастье было недолгим: в течении короткого времени немцы оккупировали и Рязанскую область. Тяжелое было время. Голод- не тётка. Еда была не всегда, а когда была то её все равно не всегда хватало. Она ходила искать еду на улице и на помойке возле рынка, куда продавцы выбрасывали отходы.
- Это немного мне моей маме,- словно извиняясь, говорила она уличным кошкам, которые тоже искали там еду.
Иногда кошки оставляли ей отходы, а иногда убегали с ними. В этот момент она, шестилетний ребёнок, пообещала себе, что если они с мамой выживут- она всегда будет помогать бездомным кошкам.
Они с мамой выжили и та шестилетняя девочка до сих пор выполняет своё обещание. Она достала из кармана сумки толстую тетрадь где аккуратным подчерком записанно сколько кошек, в каком дворе и сколько корма необходимо.
Дотащив сумку до двери, я отказался от предложенного чая, быстренько попращался, пожелал удачи с кошками и вернулся к машине. Теперь я знал номер квартиры. Осталось только кинуть в почтовый ящик конверт с подписью "это для Ваших кошек".
Если кто-то из Вас, гуляя по Питеру увидит старушку с сумкой на колесах и толстой тетрадью, шепчущую себе под нос:
Свечной переулок, дом 20 - 3 кошки, Коломенская 9 - 2 кошки, просто помогите ей донести сумку. Она действительно тяжелая.
Тенгиз, скважина, трубы
Шёл третий день бурения. Буровики изо всех сил старались наработать задел, который помог бы им получить "ускорение" - премию по итогам завершения бурения скважины, которую выдавали при уменьшении плановых сроков, причём чем больше экономия времени, тем больше премия. А чего бы им не стараться? По факту буровая ещё находилась в монтаже, бумаги о передаче буровой не были подписаны, время начала отчёта ещё не наступило. Бури себе и радуйся.
У нас была обратная ситуация. Мы югрюмо сидели и думали, что тут можно сделать? У нас была обратная ситуация - с каждым днем наши шансы на премию таяли, а её размер становился меньше. Мы - это бригада вышкомонтажников, которая на неделю раньше срока смонтировала и подготовила к бурению эту буровую. Я работал там вышкомонтажником, сразу после армии. А теперь из-за мелочных придирок бурового мастера мы никак не могли сдать работу.
Придирки действительно были мелкими - тут покрасить, там что-то подтянуть. Причём выдавались они дозировано, сегодня устранили одни замечания, к утру выдавались другие. Процессу бурения это никак не мешало, и было понятно, что бумаги будут подписаны ровно в последний день, когда у буровой бригады будет неделя запаса, а мы останемся без шансов на премию.
И тут Михаил, наш бригадир, хлопнул себя по коленкам и спросил у нашего сварного: "Ты резак уже упаковал? Доставай!" Мы подогнали к буровой кран и отрезали кусок желоба метров десяти длиной, по которому стекал буровой раствор. Без раствора бурить невозможно и буровая сразу остановилась.
Через пять минут прибежал буровой мастер. "Что случилось?“
"Желоб криво смонтирован был, править будем."
"Сколько времени вам нужно? Мне быстро надо!“
“Дня четыре. Или пять. Сложный случай, быстро не справимся."
У мастера началась истерика. Вместо того, чтобы обсудить патовую ситуацию, он убежал в свой вагончик и по рации доложил своему начальству в конторе, что мы, бригада вышкомонтажников, украли у его бригады три буровые трубы (для справки - буровые трубы толстостенные, длиной двенадцать метров, с резьбой на обоих концах. Именно их опускают в скважину в процессе бурения. Подразделяются на несколько классов по качеству). Мы действительно взяли эти трубы для недостающего куска водовода из ближайшего солёного озера, причём взяли те, которые нам указали и которые все равно пошли бы в отбраковку. Но тут это было преподнесено как воровство, и на следующий день должен был прилететь вертолёт с начальством для расследования происшествия, о чем он нам с довольным видом и сообщил.
Наступил вечер. Мы с Михаилом сидели и грустно смотрели на закат в степи. Остальные разбрелись по вагончикам. Мало того, что без премии остались, так ещё и воровство пришьют. На горизонте засветились два факела. Это горела скважина номер 37, которая открыла огромное нефтяное месторождение Тенгиз в западном Казахстане. Она горела уже год, и за это время все, что смогли сделать - вместо одного горящего ствола сделали два. До неё было примерно 50 км.
"А давай туда съездим" - вдруг предложил Мишка. Мы разбудили водителя Камаза-полуприцепа, который как раз сегодня привёз на буровую какие-то детали, объяснили ему ситуацию. Тот сразу согласился, мы прыгнули в кабину и поехали на огонёк.
Неподалёку от горящей скважины стояла новая буровая, которая должна была пробурить наклонную скважину и попасть в ствол горящей 37-й. Если не ошибаюсь, 101-я скважина. Но что-то пошло не так и в ствол даже близко не попали. Вот на эту буровую мы и приехали. Она больше походила на завод, чем на обычную буровую, на огромном основании, вокруг на стеллажах несметное количество обсадных труб из нержавейки. К тому времени уже знали, что нефть там содержит огромное количество сероводорода и к бурению подготовились основательно. Неподалеку с самолетным ревом продолжал гореть нефтяной факел.
Мы с Мишкой нашли там бурового мастера, довольно молодого парня, казаха, и откровенно рассказали ему про свою проблему. "Трубы? Три штуки? Подгоняйте свою машину вон туда, мы вам пять штук загрузим. Хорошие трубы, новые, японские. Да нет, ничего мне за это не надо, спасибо достаточно!“
Утром мы привели своего бурового мастера к стеллажу, на котором ночью разгрузили трубы. "Сколько там труб не хватало, трех? Здесь пять. Конечно, не твои, эти намного лучше. Будешь в контору звонить, вылет отменять?“
К обеду все бумаги были подписаны, желоб восстановлен и бурение продолжилось.