Этот глупый итальянец –
Со спагетиной какашка,
Вышел не в футбол играть,
Футболистов оскор...блять.
Он играет не ногой,
Не рукой, не головой,
И с футболом не знаком –
Зато играет языком!
Видно - вся его команда
Вылизана, словно манда!
Он ее и облизал,
На других теперь напал!
В жизни так порой бывает –
Людям ухи отъедают!
Оторвем ему язык,
Чтоб в футбол играть привык!
Хороша еще для гада
"Сплетник года!" - вот награда!
вася д-пилс.
То ли мышка-береговушка,
то ли ласточка-полевка,
но:изготовлена ловушка,
заряжен ствол,намылена веревка.
Зверек ли,птичка ли(опасности не чуя),
летит ли,пробегает беззаботно,
опасность вслед за ней,за ним кочуя,
смыкает круг - неотвратимо и добротно.
Оказалось, что Зидан,
Как ни странно, был не пьян.
Несмотря на мясорубку,
Согласился дунуть в трубку.
Дунул мощно он и остро,
И товарищ с Кози Ностры
Повалился на газон.
Ну причем тут чемпион?
Фифочка посовещалась
И к обоим им придралась.
За базар ответить надо,
А не то не жди пощады.
Не положишь на общак,
Будет вам большой кирдык.
Фифочка
Оказалася Акулина Микулишна
Не по совести, по злой волюшке
На далеком острове, на диковинном,
Прозывалась землица - Сардинию.
Посередь стоял замок башенный,
Днесмь реликтовый, фуурический.
Пышны залы все разукрашены
Канделябрами огроменными,
На свейтой манер, иноземишный -
Палка с тряпкою, жженой порохом.
Оседал частенько там ихный царь
Со дружиною сапрапельною,
Сплошь эпюрною, околотошной,
Величался он Смартадонтушкой
Пиво пил, брагу пенную,
Да с чернавками каруселился!
Как завидел тот царь, царь-батюшка,
Акулинушку-свет-Микулишну
Посерел лицом, закручинился,
Слово молвил незавидное:
- Что за крюку таку, закорючину,
Привезли вы мне для погибели.
Отвечала дружина подлая,
Вся из нехристей состоящая:
- Не вели казнить, вели миловать!
Баба эта тебе богом дадена не для похоти,
Для полезности!
Потому как нет силы-мочушки
Грех терпеть твой отвратный, жекторский!
Усмехнулся царь в кудрю-бороду,
Закусил губу плотоядную,
Извращенную, скрозь порочную,
Да примолвился Акулинушке:
- Ты ручища свои лопастые, Акулинушка, не заламывай
Физьяномью надменну не состраивай,
Особлив душой не отчайвайся.
Ты ж не знашь ничаво про пронохрафью,
И про разны финты заморские...
Посмотри на меня, на царь-батюшку:
Сверху тога, как есть вся греческа,
Сандалеты снизу тальянские,
На перстах металлы драгоценны - фриканские,
На башке ж котелок склюзивный,без имени-отчества.
Так что, Акулина моя свет Микулишна, рот закрой
И делай, что сказано, ровно десять лет и три месяца.
Отвечала ему Акулинушка
На прямой манер, по-заморскому:
- Коннетабль ты, как есть, коннетаблевич!
Вся одежа твоя дерьмовая:
Всшита, вздевана на день, на ноченьку,
Только, тьфу! сказать, - и нетути!
Сорвала со стены канделябрину
Замела ею полы мозаишны, ладно сложены, в стык подогнаны.
Поднялася пыль-пылина страшенная,
Огроменной тучею, плотной завязью,
Заслезила глаза, заволокла небушко,
Заполошила легки всем трапезничащим.
Кашлял Смартадонтушка три дня и три ночи,
А затем загнулся и отошел тихохонько,
в себя не придючи
Во кургане почил, наспех сваленом,
Мхом покрытым, сардин-травушкой.
Поняла тут Акулина свет Микулишна,
Что за порнохрафья такая!
Села в лодочку утлу-плоскодонную,
Поплыла по волнам, по барашечным
Со стороны заморской, неизведанной,
Без руля, без ветрил, ко двору родному,
Неказистому, богом дадену!