Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Приехал Вовочка на экскурсию в женский монастырь! И сразу же в силу своей коммуникабельности, перезнакомился со всеми монашками. История про белый камень поразила хрупкое сознание юных монашек, но больше всего им хотелось узнать о любовных утехах. Наконец сестра Маргарита спрашивает Вовочку: - Вова, а как выглядит женщина перед половым актом? Он отвечает: - О, сёстры! Она как бутон нераспустившейся розы! — А-а-х! А она выглядит как во время этого дела? Вовочка: - Соответственоо, как распустившаяся роза! Монашки вздыхают: — О-о-х! И как же после всего? Как она выглядит после? Вовочка, слегка подумав, ответил: - Сёстры, вы видели рожу бульдога, обожравшегося сметаны?
был у меня начальник с ценным указанием:"чтоб было как положено" это касалось всего. Установить стенд "как положено". Подготовить отчёт "как положено". Повесить передовиков производства "как положено". Положить на "как положено", "как положено".
Литератор Григорий Свирский кроме всего, писал воспоминания. ... вот как он описал дело ветерана войны, танкиста, писателя Рудольфа Бершадского. Заседание Союза писателей СССР по этому делу проходило 1 марта 1953 года. Председательствовал на нём Константин Симонов. В дни истерии, вызванной сообщениями советской прессы о "деле врачей -убийц", несколько энтузиастов, среди которых была и осведомитель ГБ Шапошникова, член редкол-легии журнала "Москва", взломали рабочий стол Бершадского в редакции "Литературной газеты". И обнаружили там начало заказных фельетонов с проклятиями "врачам-убийцам", которые Бершадский не передал для публикации. Ручкой на белом листе было выведено. "НЕ МОГУ.НЕ ЗНАЮ - КАК" Шапошникова выступала на этом заседании свидетелем. Стенограмму заседания записал втихую очевидец, присутствовавший на заседании писатель Григорий Свирский. ШАПОШНИКОВА: В исторические дни, когда газеты "ПРАВДА" и "ИЗВЕСТИЯ " непрерывно публикуют материалы об убийцах - евреях, об этих Вовси, Этингерах, Литературная газета" как в рот воды набрала. Агент "Джойнта" и сионистов Бершадский Крики из зала" Диверсант"! Агент империалистических разве-док! Иуда, продавший страну за тридцать сребреников! Пусть выступит, скажет свое слово! Враг за тридцать сребреников! Враг должен держать ответ! У стола президиума появляется весь в боевых орденах, полуглухой, сгорбленный инвалид войны, ветеран, танкист Бершадский. - Товарищи, нет сил говорить. Пусть скажет товарищ Свирский. Свирский: Рудольф Бершадский командовал артиллерийской батареей. Прошел от Сталинграда до Берлина. Изранен. В теле осталось множество осколков. Имеет боевые ордена. Зал затих. Мне показалось, что сейчас все скажут: Что же мы творим. Но в этот момент поднялся со своего места в президиу-ме благовоспитанный, находчивый Константин Симонов. И спас положение. Мягко грассируя и как бы в раздумье, он произнёс речь, о которой месяц говорила вся литературная Москва и которую мы никогда не забудем. Привожу речь Симонова, я записывал за ним дословно . СИМОНОВ Да - ( я услышал в голосе состраданье, но и желание решительно преодолеть жалость к врагу) - Бершадский действительно храбро воевал. О его подвигах многократно писали газеты. Но (и тут Симонов нанес коварный удар) за какие идеалы воевал Бершадский? За кого он рвался в бой? Конечно же за идеалы сионизма. Космополитизма. Он воевал за Ротшильдов, Рокфеллеров, за реакционное еврей-ство. Бершадский - враг русского народа. И должен понести наказание по всем статьям. Симонов сел на место. В зал вошли люди в штатском. И увели Бершадского под руки. Костыль за ним нес я.Бершадского арестовали. А через несколько дней умер Сталин.Берия реабилитировал всех, кто проходил по делу врачей обвиняемым. Объявил на всю страну, что дело сфабриковано. Бершадского выпустили. Он приехал ко мне. Через несколько дней мы отправились в Союз писателей, где Симонов читал для учителей Москвы доклад о советской литературе. Мы как ни в чем ни бывало сели на первом ряду. Бершадский одел свою тюремную робу. Он смотрел в упор на Симонова. Симонов побледнел. Отпил из стакана с водой, попытался продолжить. И вдруг Бершадский поднялся, взял костыль, подошёл к столику президиума. Переложил костыль в правую руку. И неожиданно для всех, нанес Симонову удар костылем прямо в лицо, Симонов упал вместе со стулом на спину. В зале раздались выкрики: " МИЛИЦИЮ, ВЫЗОВИТЕ МИЛИЦИЮ!" В это время с пола поднялся Симонов. Утирая кровь, текущую из рассеченной брови. - Не надо милицию, мы с товарищем Бершадским друг друга поняли. - Я тебе не товарищ - произнес Бершадский. Ты ничем не отличаешься от наших врагов, с которыми мы воевали. Я фашистам никогда товарищем не был. И никогда не буду - закончил Бершадский, развернулся и заковылял в сторону выхода. Я шел за ним. Симонов молчал, опустив глаза в пол. Учителя безмолвствовали!
Ну-с, кoгда вы входите в дoм, то cтол уже должeн быть накрыт, а когда сядете, сейчac салфетку за галcтук и не спешa тянетесь к графинчику с водочкoй.
Самая лучшaя закуcка, ежели желаете знать, селeдка. Съели вы ее кусочек с лучкoм и с гоpчичным соусом, сейчас же, благодeтель мой, пока еще чувствуете в животe искры, кушайте икpу caму по себе или, ежели желаете, с лимончикoм, потом пpостой редьки с солью, потом опять селедки, но всего лучшe, благoдетель, pыжики соленые, ежели их изрезать мелко, как икpу, и, понимаете ли, с лукoм, с прованcким маслом… объедение! Нo нaлимья печенка — это трагедия!
Ну-с, как только из кухни пpиволокли кулeбяку, сейчас же, немедля, нужно втoрую выпить. Кулебякa должнa быть аппетитная, бесcтыдная, во всей своей наготе, чтоб соблазн был. Подмигнешь на нее глaзом, отрежешь этакий кусище и пальцами над нeй пошевелишь вoт этак, от избытка чувств. Станешь ее есть, а с нее масло, как cлезы, начинка жирная, coчная, с яйцами, с потpохами, с лукoм…
Как только кончили с кулебякой, тaк сейчас же, чтоб аппетита не перебить, велитe щи подавать… Щи дoлжны быть горячие, огневые. Но лучше всего, благодетeль мой, борщoк из свеклы на хохлацкий манер, с ветчинкой и с сосискaми. К нему подaются сметана и свежая петрушечка с укропцeм. Великолепно тaкже расcольник из потрохов и молоденьких почек, а ежели любите суп, то из супoв наилучший, который засыпается коpеньями и зеленями: моpковкой, спаржей, цветной капустoй и всякой тому подобной юpиcпруденцией.
Как только скушaли борщок или суп, сейчас же велите подавать рыбное, благодeтель. Из рыб безгласных самая лучшая — это жареный карась в сметaне.
Но рыбой не наcытишься, это еда несущественная, главное в обеде не рыба, не соуcы, а жаркое. Ежели, положим, подaдут к жаркому парочку дупелей, да ежeли прибавить к этому куропаточку или парочку перепелочек жиpненьких, то тут про всякий катaр забудете, честное благородное слoво. А жареная индейка? Белая, жиpная, сочная этакая, знаете ли, вродe нимфы…
После жаркогo человек становитcя сыт и впадает в сладoстное затмение. В это время и телу хоpошо и на душе умилительно. Для услаждения можете выкушaть рюмочки три запеканочки. Домашняя самоделковая запеканочкa лучше всякого шампанского. После первой же рюмки всю вашу душу oхватывает обоняние, этакий мираж, и кажется вам, что вы не в кpесле у себя дома, а где-нибудь в Авcтралии, на какoм-нибудь мягчайшем страусе…
Bo вpeмя запeканки хорошо сигарку выкурить и кoльца пускать, и в это время в голову приходят такие мечтательные мыcли, будто вы генералиссимус или женаты на первейшей крacaвице в мире, и будто эта краcавица плавает целый день перед вaшими окнами в этаком басcейне с золотыми рыбками. Она плаваeт, а вы ей: «Душенька, иди поцeлуй меня!»
В одной стране, назовем ее скажем Блефуску, был департамент, где можно было надыбать дюже много вкусной и вдобавок секретный информации, по теме технологий местного ВПК и куда естественно стремились всевозможные шпионы и даже разведчики. И у другой страны, назовем ее к примеру Иррукан, в этом департаменте был страшно сказать "Крот", то есть на языке штатских - завербованный местный служащий, работавший на чужую разведку. И так получилось, что этот Крот, был вынужден выходить на связь чаще чем обычно, ввиду того, что внезапно пошел поток очень интересной информации. И аналитики из его Конторы в Иррукане насторожились, а вдруг эта инфа деза, с целью выявить и разоблачить агента, ведь именно на связи ловятся чаще всего разведчики и даже шпионы. И дабы прикрыть агента, была разработана операция по подставе контрразведке противника "уругвайского шпиона", т.е. невинного человека, не имеющего никакого отношения к разведке. Благодаря Кроту у данной спецслужбы были досье на всех окружающих его сотрудников, и после экстренного мозгового штурма, сакральная жертва была выбрана, это была скромная коффе-герл Мэри. Глупенькая, но обаятельная девушка, была младшим менеджером обслуги и в ее задачу входила доставка кофе от кофейного автомата, до столов сотрудников и обслуживание ксерокса. Плюс она с радостью взяла на себя заказы фаст-фуд для персонала. Помимо всего прочего, у этого милого существа, был брат, работающий рекламным агентом в косметической фирме и периодически дарившей своей сестре кучу пробников и проспектов, которыми она радостно делилась с сослуживцами и посему она была всеобщей любимицей. И подставу нехорошие вражеские шпионы, решили устроить именно ей. Они завербовали разносчика из пиццерии где Мэри заказывала пиццу для своих сослуживцев, завербовали его естественно от имени разведки другого государства и периодически подкидывали ему мелкие задания курьерского плана, при этом хорошо оплачиваемые. И вдень Х, он должен был любыми путями подменить разносчика несущего заказ Мари и всучить простушке пакет с подарком от фирмы (в котором будет естественно солидная сумма), а его наниматели, должны были к этому моменту слить особистам Блефуску инфу о том, что казачка то мол, засланная и связь держит через пиццерию. Но все было далеко не так просто ,как казалось на первый взгляд... Ибо в Конторе Иррукана также был Крот, и не откуда-нибудь, а из самой легендарной Скифии. И как только этот Крот сообщил о провокации, готовящейся против Мэри, как в Скифской Конторе была объявлена Красная тревога. Случайности бывают всегда и везде и иногда они вторгаются и в игры разведок, так случилось и в этот раз. Милая простушка Мэри, в свою очередь была Кротом Краснознаменной Скифии, причем Кротом весьма эффективным. Она имела доступ везде и на нее практически не обращали внимания, и информация поступающая от нее, была более чем широкой, да и сама она была далеко не так проста, как казалось окружающим и не зря ее псевдоним в личном досье звучал, как "Волк". Так что Мэри надо было выручать во что бы то не стало... Была разработана такая операция по подмене пакета, что Копперфильд обкурился бы в углу, но пакет подменить так и не удалось, и Мери так плотно пасли местные тайные ликторы, что отход был мало реален, и посему планировалось выручать ее после ареста, но... Когда внутренняя безопасность, торжественно повязала Мери с фастфудом и подозрительным пакетом, то в пакете обнаружили рекламные календарики и шоколадку. А завербованный разносчик испарился и естественно с деньгами. Человеческий фактор однако.
Под предлогом обсуждения сложных задач плана 1950 года Устинов как-то в мае вызвал к себе в субботу на 10 часов вечера Гонора, Королева, Тритко и меня. Поехали двумя машинами: я с Королевым, Гонор с Тритко. По дороге Королев сказал, что «выложит» министру не столько планы, сколько претензии по структуре и бардаку в НИИ-88. Но у министра все это высказать Королеву не удалось. Во-первых, совещание Устинов начал не в 10 часов вечера, а на полтора часа позже. Мы, накурившись в приемной, уже почти в полусне соображали, во сколько же он нас отпустит. Во-вторых, начал он совещание с сообщения о перспективах работы с ЗУР. Королев попытался вклиниться в пространные наставления министра с изложением своих взглядов на организацию работ, но Устинов не настроен был открывать дискуссию. Он посмотрел на часы, сказал, что все мы сильно устали, уже час ночи, пожелал успехов, отдыха в воскресный день и отпустил. Мы вышли, сильно разочарованные таким совещанием, на котором никто из нас не имел возможности высказаться. Тритко неожиданно предложил поехать поужинать. «Ресторан „Москва“, – сказал он, – открыт до 5 утра. Пока мы ждали, я заказал по телефону столик, нас ждут». Королев и Гонор не обрадовались, но согласились. В ресторане на третьем этаже, несмотря на глубокую ночь, было полно публики, по всем признакам, тоже отпущенной с ночных совещаний. Пировала под воскресенье военно-промышленная элита. Тритко оказался здесь завсегдатаем. Иностранцы и «легкая» публика с женщинами, объяснил он, веселятся на крыше «Москвы», а здесь все свои и можно поговорить по душам. Но, чтобы разговор действительно был «по душам», надо нам всем выпить «по-артиллерийски». Все, кто сможет пить «по-артиллерийски», остаются навеки боевыми друзьями. Такова, по словам Тритко, традиция настоящих фронтовых артиллеристов. По его команде все понимающая официантка быстро поставила на наш столик четыре пол-литровые бутылки водки, четыре пустые пивные кружки, два больших графина с пивом и наполнила глубокие тарелки аппетитной горячей солянкой. Гонор возмутился первый: «Ты что задумал, на каждого по пол-литра! С меня хватит солянки и пива». Королев сидел мрачный, ожидая разговора «по душам». Но Тритко быстро наполнил до краев пивные кружки водкой и скомандовал: «Пол-литра водки надо выпить из кружки, не переводя дыхания, не отрываясь! Потом запиваем пивом и закусываем солянкой». Он подал пример. Я был самый молодой в этой компании и счел нужным показать, что не только артиллеристы способны на такой подвиг. После того как выпил пол-литровую кружку водки, запил кружкой пива и принялся за солянку, полностью потерял память. Как поступили Королев и Гонор, я уже не видел. Сознание вернулось утром, когда я проснулся дома совершенно свежий и пытался вспомнить, как же я попал домой и в каком состоянии. Спросил Катю. Она сказала, что я явился в пятом часу. Объяснил, что было очень трудное совещание у министра, просил утром не будить, от всякой еды отказался. Ничего ненормального в моем поведении она со сна не заметила. В понедельник Тритко счет нужным проверить по телефону, на месте ли я. Убедившись, что все в порядке, он сказал: – Ты настоящий артиллерист! Как все было на самом деле, мне рассказал шофер Гонора: «Льва Робертовича и Королева еле рассадили по машинам. Королев хотел драться, а вы с Тритко их разнимали. Я довез вас до дому. Сами нормально вышли, а Гонор был совсем плох. Когда приехали, то он из машины выйти не мог». Ни Гонор, ни Королев впоследствии об этом ночном разговоре «по душам» не вспоминали.
Когда я был юным, все звезды курили. Они курили так восхитительно, что не подражать им мог только юноша, лишенный воображения. А у меня воображение было...
А как курили Вячеслав Тихонов, Лановой, Высоцкий, Цой... Не курил только Брюс Ли. Поэтому он и умер в 33 года.
Суровые взрослые мужчины курили сигары.
Железный Арнольд в "Хищнике" и Аль Пачино в "Лице со шрамом" сделали меня преданным читателем журнала Cigar Afficionado. Я тратил на сигары по 500 долларов в месяц и ни разу не пожалел об этом.
Одно время я курил трубку. Но это было как-то старомодно, а Сталин был для меня в то время не слишком sexy.
А сейчас я смотрю на молодых и не очень молодых людей с электронными сигаретами и никак не могу понять, как они могли променять честный вирджинский табак, гладкую как тело кубинки сигару на железный член робота Вертера?! Как можно прилюдно сосать шпиндель токарного станка?!
Это - отвратительно. Это - фальшак. Это - любовница из тиндера. Это - дружба в фейсбуке.
Премия за мир.
Вручается Евросоюзу за повышение расходов на оборону на 30% единовременно.
Премия по физике.
Как закрыв все атомные котлы и вырубив магистральный газ не заморозить население.
Премия по биологии.
Как смешивать жителей двух континентов, но всегда требовать от белых — черного, от чёрных — белого хлеба.
Премия по химии.
Как смешивать нефть так, чтобы по нее по составу нельзя было определить ее страну происхождения.
Премия по экономике.
Как и зачем Швейцария кредитует свои банки долларами, когда первый банк страны покупает второй, а потом они дружно падают.
Премия по литературе.
Как переписать историю соседа так, чтобы он стал похож на монстра и дурака одновременно.
Обилие убогих баек на сайте изумляет. Вырождение нации? Не могу удержаться, чтобы не выложить здесь байку из рассказа Шукшина "Миль пардон, мадам!" (Героя байки, Броньку, тика в тику похожего на плененнoго немецкого генерала, забрасывают к немцам с заданием убить Гитлера) Учитесь на его примере!
"...Глаза у Броньки сухо горят, как угольки, поблескивают. Он даже алюминиевый стаканчик не подставляет – забыл. Блики огня играют на его суховатом правильном лице – он красив и нервен.
– Не буду говорить вам, дорогие товарищи, как меня перебросили через линию фронта и как я попал в бункер Гитлера. Я попал! – Бронька встает. – Я попал!.. Делаю по ступенькам последний шаг и оказываюсь в большом железобетонном зале. Горит яркий электрический свет, масса генералов... Я быстро ориентируюсь: где Гитлер? – Бронька весь напрягся, голос его рвется, то срывается на свистящий шепот, то неприятно, мучительно взвизгивает. Он говорит неровно, часто останавливается, рвет себя на полуслове, глотает слюну...
– Сердце вот тут... горлом лезет. Где Гитлер?! Я микроскопически изучил его лисиную мордочку и заранее наметил куда стрелять – в усики. Я делаю рукой "Хайль Гитлер!". В руке у меня большой пакет, в пакете – "браунинг", заряженный разрывными отравленными пулями. Подходит один генерал, тянется к пакету: давай, мол. Я ему вежливо ручкой – миль пардон, мадам, только фюреру. На чистом немецком языке говорю: фьюрэр! – Бронька сглотнул. – И тут... вышел он. Меня как током дернуло... Я вспомнил свою далекую родину. Мать с отцом... Жены у меня тогда еще не было... – Бронька некоторое время молчит, готов заплакать, завыть, рвануть на груди рубаху: – Знаете, бывает, вся жизнь промелькнет в памяти... С медведем нос к носу – тоже так. Кха!.. Не могу! – Бронька плачет.
– Ну? – тихо просит кто-нибудь.
– Он идет ко мне навстречу. Генералы все вытянулись по стойке "смирно"... Он улыбался. И тут я рванул пакет... Смеешься, гад! Дак получай за наши страдания!.. За наши раны! За кровь советских людей!.. За разрушенные города и села! За слезы наших жен и матерей!.. – Бронька кричит, держит руку, как если бы он стрелял. Всем становится не по себе. – Ты смеялся?! А теперь умойся своей кровью, гад ты ползучий!! – Это уже душераздирающий крик. Потом гробовая тишина... И шепот, торопливый, почти невнятный: – Я стрелил... – Бронька роняет голову на грудь, долго молча плачет, оскалился, скрипит здоровыми зубами, мотает безутешно головой. Поднимает голову – лицо в слезах. И опять тихо, очень тихо, с ужасом говорит: – Я промахнулся.
Все молчат. Состояние Броньки столь сильно действует, удивляет, что говорить что-нибудь – нехорошо.
– Прошу плеснуть, – тихо, требовательно говорит Бронька. Выпивает и уходит к воде. И долго сидит на берегу один, измученный пережитым волнением. Вздыхает, кашляет. Уху отказывается есть.
...Обычно в деревне узнают, что Бронька опять рассказывал про "покушение"."
Приходит немец в бар и спрашивает у бармена: Бармен, виски с колой пожалуйста! а бармен дает ему яблоко. немец спрашиват: я же заказывал ром с колой. зачем мне яблоко? бармен говорит: просто поверь мне немец говорит: реально, на вкус как ром бармен: переверни яблоко! немец: ого! на вкус как кола бармен: наслаждайся! Приходит француз в бар и спрашивает у бармена: Бармен, джин-тоник пожалуйста! а бармен дает ему яблоко. немец спрашиват: я же заказывал джин тоник. зачем мне яблоко? бармен говорит: просто поверь мне немец говорит: реально, на вкус как джин бармен: переверни яблоко! немец: ого! на вкус как тоник бармен: наслаждайся! Приходит русский в бар, а немец и француз говорят русскому: заказывай что хочешь, он даст тебе яблоко ты офигеешь русский говорит: хочу яблоко со вкусом пизды бармен дает ему яблоко, русский кусает и плюется. русский: фу, на вкус как гавно бармен: ТАК ПЕРЕВЕРНИ!!!
Поймали три брата золотую рыбку. Она взмолилась: - Отпустите меня, добры молодцы, и тогда исполню каждому по три любых желания.
Посовещались братья и решили рыбку отпустить. Молвит старший брат: - Хочу мешок золота.
Молвит средний: - И я хочу мешок золота.
Младший же брат говорит: - А я хочу, чтобы рука тряслась!
Посмотрели все на него, как на дурачка, но ничего не сказали. Загадывают дальше. Старший и средний пожелали для себя кареты резные, позолоченные от крыши до колёс, какие во всём королевстве не сыщешь, а младший опять чудит: - Хочу, - говорит, - чтобы нога тряслась!
Переглянулись братья. "Ну, - думают, - точно спятил". Загадывают последнее желание. Старший захотел сделаться сильным, как лев, а средний попросил ещё два мешка золота, потому как жаден был до денег. А младший и говорит: - Хочу, чтобы голова тряслась!
Исполнила рыбка их желания. Возвращаются молодцы домой. Старший и средний радуются, предвкушают, как будут жить они в роскоши, как не будет в их жизни горести, а младший идёт, трясётся и думает: - Бля чёт хуйню загадал.
Начало 90-х, Бруклин и я берусь за любую чистую подработку.
Однажды старая вдова наняла разобрать архив похороненого мужа который вёл переписку (на незнакомом ей языке) с родными братьями в России.
Большинство писем было 1915- 1938 годов, ( в 1938 братьев расстреляли как ин-агентов найдя у них переписку с американцем) так-же были его дневники и блокноты, кое-что она разрешила сфотографировать, вот понравилось у него взял:
Бог,двух вещей я прошу у Тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом,
дабы, пресытившись, я не отрёкся Тебя и не сказал: «кто Господь?» и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе.
Есть род, который проклинает отца своего и не благословляет матери своей.
Есть род, который чист в глазах своих, тогда как не омыт от нечистот своих.
Есть род — о, как высокомерны глаза его и как подняты ресницы его!
Есть род, у которого зубы — мечи, и челюсти — ножи, чтобы пожирать бедных на земле и нищих между людьми.
У ненасытимости две дочери: «давай, давай!» Вот три ненасытимых, и четыре, которые не скажут: «довольно!» —
Преисподняя и утроба бесплодная — земля, которая не насыщается водою, и огонь, который не говорит: «довольно!»
Глаз, насмехающийся над отцом и пренебрегающий покорностью к матери, выклюют вороны дольные и сожрут птенцы орлиные!
Таков путь и жены прелюбодейной; поела и обтёрла рот свой, и говорит: «я ничего худого не сделала».
От трёх трясётся земля, четырёх она не может носить:
раба, когда он делается царём; глупого, когда он досыта ест хлеб;
позорную женщину, когда она выходит замуж, и служанку, когда она занимает место госпожи своей.
Вот четыре малых на земле, но они мудрее мудрых:
муравьи — народ не сильный, но летом заготовляют пищу свою;
горные мыши — народ слабый, но ставят домы свои на скале;
у саранчи нет царя, но выступает вся она стройно;
паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах.
Если ты в заносчивости своей сделал глупость и помыслил злое, то положи руку на уста;
потому что, как сбивание молока производит масло, толчок в нос производит кровь, так и возбуждение гнева производит ссору.
Холмы по ту сторону долины Эбро были длинные и белые. По эту сторону ни деревьев, ни тени, и станция между двумя путями вся на солнце. Только у самого здания была горячая тень, и в откры- той двери бара висел занавес из бамбуковых па- лочек. Американец и его спутница сидели за столиком в тени здания. Было очень жарко. Экспресс из Барселоны должен был прийти через сорок минут. На этой станции он стоял две минуты и шел дальше, в Мадрид. -- Чего бы нам выпить? -- спросила девушка. Она сняла шляпу и положила ее на стол. -- Ужасно жарко, -- сказал мужчина. Давай выпьем пива. DOS cervezas. -- сказал мужчина, раздвинув занавес. (Две кружки пива (исп. ). ) -- Больших? -- спросила из-за двери женщина. -- Да. Две больших. Женщина принесла две кружки пива и две войлочных подставки. Она положила их на стол, поставила на них кружки с пивом и взглянула на мужчину и девушку. Девушка смотрела вдаль, на гряду холмов; они белели на солнце, а все вокруг высохло и побурело. -- Словно белые слоны, -- сказала она. -- Никогда не видел белых слонов. -- Мужчина выпил свое пиво. -- Где уж тебе видеть! -- А почему бы и нет? Мало ли что ты говоришь, это еще ровно ничего не значит. Девушка взглянула на бамбуковый занавес. -- На нем что-то написано. -- сказала она. -- Что это значит? -- "Anis del Того". Это такая водка. -- Давай попробуем. -- Послушайте! -- позвал он. Женщина вышла из бара. -- С вас четыре реала. -- Дайте нам два стакана Anis del Того. -- С водой? -- Ты как хочешь? С водой? -- Не знаю, -- сказала девушка. -- А с водой вкусно? -- Недурно. -- Так как же, с водой? -- спросила женщина. -- Да. с водой. -- Отдает лакрицей, -- сказала девушка и поставила стакан на стол. -- Вот и все так. -- Да, -- сказала девушка. -- Все отдает лакрицей. Особенно то, чего так давно хотелось. Вот и с абсентом так было. -- Перестань. -- Ты сам первый начал, -- сказала девушка. -- Мне было хорошо. Я не скучала. -- Ну что же, давай попробуем не скучать. -- Я и пробовала. Я сказала, что холмы похожи на белых слонов. Разве это не остроумно? -- Остроумно. -- Мне хотелось попробовать эту водку. Мы ведь только и делаем, что ездим по новым местам и пробуем новые вина. -- Вот именно. Девушка взглянула на холмы. -- Чудесные холмы, -- сказала она. -- Пожалуй, они вовсе и не похожи на белых слонов. Просто мне подумалось, что вот так же и те белеют сквозь деревья. -- Не выпить ли нам еще? -- Пожалуй. Теплый ветер качнул к столу бамбуковый занавес. -- Хорошее пиво, холодное, -- сказал мужчина. -- Чудесное, -- сказала девушка. -- Это же пустячная операция, Джиг, -- сказал мужчина. -- Это даже и не операция. Девушка смотрела вниз. на ножку стола. -- Ты сама увидишь, Джиг, это сущие пустяки. Только сделают укол. Девушка молчала. -- Я поеду с тобой и все время буду подле тебя. Сделают укол, а потом все уладится само собой. -- Ну, а потом что с нами будет? -- А потом все пойдет хорошо. Все пойдет по-прежнему. -- Почему ты так думаешь? -- Только это одно и "мешает нам. Только из-за этого мы и несчастны. Девушка взглянула на занавес и. протянув руку, захватила две бамбуковые палочки. Так ты думаешь, что нам будет хорошо и мы будем счастливы? -- Я уверен. Ты только не бойся. Я многих знаю. кто это делал. -- Я тоже, -- сказала девушка. -- И потом все они были так счастливы. -- Если ты не хочешь, не надо. Я не настаиваю, если ты не хочешь. Но я знаю, что это сущие пустяки. -- А ты правда этого хочешь? -- Я думаю, это самый лучший выход. Но если ты сама не хочешь, то и не надо, я вовсе этого не хочу. -- А если я это сделаю, ты будешь доволен и все пойдет по-прежнему, и ты меня будешь любить! -- Я и теперь тебя люблю, ты же знаешь. -- Знаю. А если я это сделаю, то все опять пойдет хорошо, и если я скажу, что холмы похожи на белых слонов. тебе это понравится? -- Я буду в восторге. Я и сейчас в восторге, только теперь мне не до этого. Ты ведь знаешь, я всегда такой, когда нервничаю. -- А если я это сделаю, ты не будешь нервничать? [i] -- Нет, потому что это пустяки. -- Ну, тогда я сделаю. Мне все равно, что со мной будет. -- То есть как? -- Мне все равно, что со мной будет. -- Но мне-то не все равно. -- Да, да. Но мне все равно, что со мной будет. Я это сделаю, и все будет хорошо. -- Если так, то я не хочу, чтобы ты это делала. Девушка встала и прошла до конца платформы. По ту сторону линии были засеянные поля и деревья вдоль берегов Эбро. Вдали за рекой были горы. Тень от облака скользила по зеленому полю, и между деревьями виднелась река. -- Все это могло быть нашим, -- сказала девушка. -- Все могло быть нашим, но мы сами виноваты, что это с каждым днем становится все более невозможным. -- Что ты говоришь? -- Я говорю, что все могло быть нашим. -- Все и так наше. -- Нет. Не наше. -- Весь мир наш. -- Нет. Не наш. -- Мы можем поехать куда угодно. -- Нет, не можем. Теперь все это не наше. -- Наше. -- Нет. То, что раз упущено, никогда не вернется. -- Но мы еще ничего не упустили. -- А вот увидишь. -- Идем обратно в тень, -- сказал он. -- Не надо так волноваться. -- Я не волнуюсь, -- сказала девушка. -- Просто я все понимаю. -- Я не хочу, чтобы ты делала то, чего ты не хочешь... -- Или что мне вредно. Знаю. Не выпить ли нам еще пива? -- Хорошо. Ты должна только понять... -- Я понимаю, -- сказала девушка. -- Может быть, мы оставим этот разговор? Они сели за стол. Девушка смотрела на выжженные склоны холмов за рекой, ее спутник смотрел на нее и на стол. -- Ты должна понять, -- сказал он, -- я вовсе не хочу, чтобы ты делала то, чего не хочешь. Если для тебя это так много значит, я готов пойти на это. -- А для тебя это ничего не значит? Мы бы как-нибудь справились. -- Конечно, значит. Только мне никого не надо, кроме тебя. Мне больше никто не нужен. И я знаю, что это сущие пустяки. -- Конечно. Ты знаешь, что это сущие пустяки. -- Ты можешь говорить что угодно, а я знаю, что это так. -- Можно тебя попросить об одной вещи? -- Я все готов для тебя сделать. -- Так вот, я тебя очень, очень, очень, очень, очень прошу замолчать. Он ничего не ответил и посмотрел на чемоданы, которые стояли у стены. На них были ярлыки всех отелей, где они останавливались. -- Я не хочу, чтоб ты это делала, -- сказал он. -- Мне это вовсе не нужно. -- Я сейчас закричу. -- сказала девушка. Из бара вышла женщина с двумя кружками пива и поставила их на промокшие подставки. -- Поезд придет через пять минут" -- сказала она. -- Что она говорит? -- спросила девушка. -- Что поезд придет через пять минут. Девушка благодарно улыбнулась женщине. -- Я пойду перенесу чемоданы на ту сторону, -- сказал он. Она улыбнулась в ответ. -- Хорошо. А потом приходи обратно допивать пиво. Он поднял тяжелые чемоданы и перенес их на другую платформу, по ту сторону станции. Он взглянул на пути, но поезда еще не было видно. Возвращаясь, он прошел через бар, где пили пиво ожидавшие поезда пассажиры. Он выпил у стойки стакан Anis del Того и посмотрел на них. Все спокойно дожидались поезда. Он вышел, раздвинул бамбуковый занавес. Она сидела за столом и улыбнулась ему. -- Ну, как ты себя чувствуешь? -- спросил он. -- Прекрасно, -- сказала она. -- Все в порядке. Я чувствую себя прекрасно.
Русский, французский и китайский лингвисты решили написать имена друг друга, каждый на своём языке. – Моя фамилия Ге, – сказал француз китайцу. – В китайском языке два иероглифа Ге, но, к сожалению, ни один из них не подходит для фамилии. – Почему? – Потому что один имеет значение «колесо», а другой передает звук, с которым лопается мочевой пузырь осла. – А что плохого в колесе? – Мужское имя не может быть круглым. Для твоего имени мы возьмем иероглиф Шэ, означающий «клавиатура», «корнеплод», «страница», а также прилагательное «бесснежный» и дополним его иероглифом Нгу, означающим мужской род. В конце я пишу иероглиф Мо – «девственный». – Но это, мягко говоря, не совсем… – Никто не будет считать тебя девственником, просто без иероглифа Мо иероглифы Ше-Нгу означают «сбривающий мамины усы».
– Хорошо, теперь я напишу твое имя. – Моя фамилия Го. – Отлично, я начну твою фамилию с буквы G. – Что означает буква G? – У нас, европейцев, сами по себе буквы ничего не значат, но чтобы проявить к тебе уважение, я поставлю перед G букву H – во французском она все равно не читается. – Отлично! Дальше O? – Нет, чтобы показать, что G – произносится как Г, а не как Х, надо после G поставить букву U, а также H – чтобы показать, что U не читается сама по себе, а только показывает, как правильно читать G, и буквы EY, показывающие, что слово не длинное и скоро закончится. – Hguhey… дальше O? – Нет, О во французском произносится как А или Ё, в зависимости от стоящих по соседству букв, ударения и времени года. Твое чистое О записывается как AUGHT, но слово не может кончаться на T, поэтому я добавлю нечитаемое окончание NGER. Вуаля!
Русский лингвист поставил бокал на стол, взял листочек и написал «Го» и «Ге». – И всё? – Да. Француз с китайцем почесали в затылке. – Хорошо, а какая у тебя фамилия? – Щекочихин-Крестовоздвиженский. – А давайте просто выпьем? – первым нашёлся китаец. Русский кивнул и француз с облегчением поднял тост за шипящие дифтонги.
Как-то на рыбалке, за рюмочкой водки, у рыбаков зашёл спор, как определить возраст рыбы. Долго спорили, рассказывали разные версии про чешуйки, оттенок, плавники... Пока они спорили, к ним подошел местный мальчик, решили спросить его: - Пацан, как думаешь, как можно определить возраст рыбы? - По глазам!!! - ????!!! - Чем дальше глаза от ж@пы, тем рыба старше...
Чукотский писатель Юрий Рытхеу рассказывал забавные случаи, которые показывали другой угол зрения на современное общество. Предлагаю вашему вниманию отрывок из рассказа о переводе и переводчиках.
К одному из революционных праздников было решено приготовить концерт, в котором должна была быть исполнена национальная песня о Сталине. Поручено это было сразу нескольким наиболее выдающимся певцам-поэтам Уэлена. Но то ли позабыли земляки о почетном поручении, то ли понадеялись один на другого, но в общем оказалось, что к назначенному сроку торжественная песня отсутствует.
Но тут изобретательный Рыппэль вдруг хлопнул себя по лбу и заявил, что песня такая есть и существует с древнейших времен, вот только мало кто догадывался об истинном значении ее.
Это была торжественная песня о Вороне-Создателе.
В день торжественного исполнения певцы, как всегда, заняли свои места на длинной скамье, выставив вперед большие круги бубнов-яраров.
В чукотских танцевальных песнях мало слов. Их надо исполнять с большими интервалами. Переводчиком на этом важном и торжественном концерте был назначен молодой Гоном, хороший знаток русского языка. Правда, у него был один существенный недостаток: он любил перемежать русские выражения матерными словами и считал это вполне допустимым.
Поначалу все было хорошо. Сталин-Ворон с наклеенными усами для большего сходства с великим вождем взлетал над темным и безмолвным Пустым Пространством, готовясь к созидательным подвигам. В оригинале они состояли в том, что Сталин-Ворон обильно испражнялся и мочился. Из больших кусков его выделений образовались горы, целые материки, а из мочи — моря, океаны, реки. Вся песня-танец иллюстрировалась телодвижениями знаменитого танцора Атыка, и он вполне натурально изображал, как Сталин-Ворон тужился в созидательном напряжении, то приседал, то взлетал, а Гоном переводил это приблизительно так:
Великий Сталин, наш Вождь и учитель!
Он срал и ссал с высоты, делая горы, моря…
Мы славим его труды, его мудрость,
Его силу и щедрость!
Зрители, уэленцы, с восторгом воспринимали новейший, современнейший танец-песню, и многие даже стали подпевать и топать мягкими торбазами в такт ударам бубнов.
Секретарь местного парткома Локкэ, одновременно служащий торговой конторы, вдруг вскочил на край сцены и замахал руками:
— Немедленно прекратить! Немедленно прекратить клевету!
— Это черт знает что! — бушевал Локкэ. — В таком виде изображать нашего великого вождя! Срущим и ссущим!
Теперь было видно, что Локкэ перед началом праздника, как человек приближенный к торговым кругам тангитанов, приложился к бутылке и от этого стал весьма бдительным и понимающим.
Дело было на съемках «Место встречи изменить нельзя». Вспоминает Володя Конкин, исполнитель роли Шарапова:
Ситуация сложилась так, что я отчетливо понял: никому я в этой картине не нужен. Тогда я тихо собрал свой чемодан и уже решил было уезжать, как вдруг в дверь моего гостиничного номера постучал Виктор Павлов, с которым мы должны были сниматься в прологе фильма. Этот пролог был в сценарии, но не вошел в картину: там мы показывали кусочек фронтовой биографии Шарапова и Левченко (эту роль как раз и играл Павлов). Потом пролог почему-то вырезали и, наверное, правильно сделали: в результате встреча Шарапова и Левченко в пятой серии картины вышла более неожиданной и психологически сильной...
Так вот, Витя Павлов спрашивает: «Чего это ты чемодан собрал?»
«Да вот, Вить, уезжаю я. Не могу больше работать в такой обстановке, когда все тебя не любят, не понимают... Да и Высоцкий давит, как танк, ничего не слушает, тянет одеяло на себя...». А именно так и было, чего скрывать? Не знаю, может, кому-то и приятно, когда на него орут. Мне приятно не было, у меня просто руки опускались... Другая порода, понимаете? Не толстокожий я, что ж поделаешь.
А Вите Павлову я буду по гроб жизни благодарен. Он взял сценарий и говорит:
«Ладно, давай пойдем подышим. На поезд ты еще успеешь, я тебя даже провожу».
Мы вышли на улицу. Смеркалось. А неподалеку от нашей гостиницы был то ли институт марксизма-ленинизма, то ли еще что-то в этом роде, и там стояли на пьедесталах Маркс и Ленин.
Вот в этих декорациях Витюша начал читать сценарий. Как смешно было!.. Мне и в голову прийти не могло, что это, оказывается, просто комедия, водевиль, канкан на тему борьбы с бандитизмом! По крайней мере в интерпретации Витюши все выглядело именно так. Он вообще прекрасный рассказчик, знаток анекдотов и всяких смешных историй. Я просто умирал от смеха! В общем, ему удалось вырвать меня из атмосферы всеобщей агрессивности, поддержать и успокоить.
Мы вернулись в гостиницу, распили бутылочку сухого вина, и я, умиротворенный, заснул.
Наутро моих страданий и след простыл, и я уже был готов к дальнейшей работе...
Фото со съемок сцены, которая не вошла в конечный вариант сериала "Место встречи изменить нельзя"
Инструкция. Как заработать миллион. Или миллиард, если хочется. Открываете рекламу. Ищите объявление о продаже замка или острова занедорого. Например за 1 доллар. С условием его переустройства и оживления. Покупаете. Обещаете. Рисуете проект. Идете в банк за кредитом. Получаете деньги. Миллион или миллиард если хочется. В качестве залога оставляете ваш замок или остров, купленный недавно. Уезжаете куда хотели, прикупаете там красивый замок или остров и живете себе в удовольствие. А как же кредит? Ах да, банк не получая своих выплат просто забирает себе ваш залог. Ах как жаль. Не удалось реализовать проект. Как нибудь в следующий раз. Нравится? Есть одно но, закладывая в банк остров, купленный вами за 1 доллар, надо быть увереным, что это ваш банк. Или вашего тестя....
Объясните в чём прикол, когда люди рассказывают, как они по часу стоят в очереди к кассе в супермаркете, как им не хватает корзин и тележек, как они как резанные кричат - " Позовите ещё одного кассира " ... Николай Владимирович, пенсионер, хожу в " Ашан " в девять часов утра.
Приходит как-то мужик со свиньёй к ветеринару. А свинья на костылях! Доктор офигел и спрашивает: - А что это у вас, товарищ, хрюшка-то на костыликах? А тот ему отвечает: - Ну понимаете, доктор, такая ситуация была: я как-то напился в зюзю, упал в канаву, не мог выбраться - так бы и умер там. А тут свинья прибежала, за руки, за ноги вытянула. Долго ли, коротко ли - Новый Год. Вся семья на торжество собралась, требует холодец. А свинья одна у меня, моя спасительница. Убивать её как-то совесть не позволяет. Ну, я ей одну ногу и отрезал. Поели холодец, все довольны, свинья вроде тоже смирилась. А потом как пошли праздники: Рождество, 8-е Марта, туда-сюда... Так, тихой сапой, ног у неё и не осталось. Любит моя семья холодец, что поделать. А скотинку жалко - без ног она ходить-то не может, на пузе ползает, культями дрыгает во все стороны... Вот я ей костыли и приделал. А что я, в самом деле, за шмат сала скотину гробить буду?!
