Новые истории - основной выпуск

Сегодня моя маман мне показала заметку, которая просто не могла оставить
меня безразличным. И, что характерно, не оставила. В этой заметке хорошо
все: и сама история, и стиль изложения, и… Все, короче хорошо. Остается
добавить, что это была газета «Труд-7» от 24 июня 2004 г. стр.21. За сим
оставляю вас один на один с этим чудным текстом :)))

«Заявление
Я, Бутейко Мария Даниловна, 1970 г. рождения, прошу назначить
мне алименты на мою дочь 1998 г. рождения. Удивитесь, при чем тут ваше
медицинское заведение - вы ж не роддом. А при том.
В начале прошлого года мой муж, будучи находясь за рулем в состоянии
нетрезвого опьянения, налетел на бетонный столб с тяжелыми
последствиями, про какое ниже. Я пошла его навестить в травматическую
больницу, то есть к вам. Дежурная глянула в список и сказала, что
пациент Бутейко лежит в 26-й палате, причем сильно ушибленный в голову и
вообще верхнюю половину своего человеческого туловища. Висел на
растяжках, в гипсе, да еще сплошь обмотанный бинтами, так что виднелись
только глаза и ротовое отверстие.
Какой ни есть поврежденный, а супруг, и я стала отпаивать больного
сливками, медом, собачьим салом и прочими дефицитами. Выполняла это
каждый день ему в лежачем виде в течение месяца. Когда же платить
сестрам за ночной уход стало нечем, я начала оставаться в палате до
утра. И так продолжалось еще недели три.
И вот наконец его размотали, и что ж я обнаружила? Этот вовсе не мой
муж! То есть тоже по фамилии Бутейко, но Анатолий Николаевич, тогда как
мой - Петр Карпович. Однако в женской консультации мне сказали, что уже
поздно.
Конечно, вам любопытно, где все это время находился мой законный? Не
знаю. Скорей всего, у той курвы, какую катал в машине, а может, у какой
другой. Во всяком случае дома его присутствия не наблюдалось. Когда ж
через полгода он, то есть Бутейко П.К., заявился, я была уже сильно в
положении от травмированного гражданина Бутейко А.Н.
Однако тот жениться на мне категорически не в состоянии, потому как я
официально в состоянии замужем за Бутейко, который П.К., сам же он
женатый - на особе, каковая в настоящий период проживает за границей, а
именно в городе Шебекино Белгородской обрасти.
В результате полученного мною ошибочного зачатия у меня родилась дочка
по фамилии Бутейко, а по отчеству то ли Петровна, как мои старшенькие,
то ли Анатольевна - от своего поврежденного отца.
Вина во всем этом происшествии, ясно, лежит на вашем лечебном заведении.
Потому ввиду моего затруднительного материального положения прошу в моей
алиментарной просьбе не отказать.
Бутейко М.Д., кормящая мать. »
Доставил в редакцию Савелий Цыпин.

В те далекие времена наш крутоватый институт хирургии АМН имени своего
первого директора был простой областной центральной клинической
больницей. А наш зав. «отделом термических поражений», он же зав.
отделением, он же профессор, он же и тд. , был простым клиническим
ординатором. Медицина тогда была пусть и совковая, но финансировали нашу
обл. клинику на два порядка лучше, чем сейчас академический институт. По
этому поводу в клинику постоянно поступало новое и передовое (по тем
временам) оборудование.
В частности в распоряжение хирургов попал диковинный инструмент под
названием электроскальпель. Прибор очень хороший и нужный.
Это была одна из первых отечественных моделей производимая на каком-то
оборонном заводе, мощностью почти 1000Вт и напряжением на выходе насадки
высоковольтной коагуляции до 4500В. В связи с такими тех.
характеристиками, в момент начала манипуляции на конце электродов
проскакивала искра.
Наш будущий профессор оперировал нагноившиеся копчиковые ходы.
Операция несложная. Особенность в том, что пациент лежит на животе, и
ему дают общий наркоз. Неизвестно, как его готовили к операции.
Но когда его раздели, уложили на живот, дали наркоз, а наш клинорд
склонился над его задницей чтобы сделать первый разрез, пациент
расслабился и смачно, от всей души, пернул. В этот момент на концах
электродов по странному стечению обстоятельств проскочила искра. Метан
кишечника, и прочие горюче-пахучие газы моментально воспламенились.
Объем газа был большой. Произошел практически
«взрыв». Результат: персонал операционной секунд 10 пребывал в немом
шоке, у пациента сожгло все волосы на заднице, клинорд спалил брови,
ресницы и частично прическу, а в больнице в течение месяца действовал
запрет на работу c электроскальпелем.

Билет белеет одинокий в тумане бело-голубом...

Как известно, в нашей империи сионистского зла армия комплектуется
принудительно, путем забривания молодых людей призывного возраста.

Понятно, служить три года хочется далеко не всем, тем более, что если
все уйдут за Родину погибать, то кто же ее будет любить?

Вариантов уклониться есть несколько. Можно, например, родиться арабом,
их не берут. Или пойти учиться в ультраортодоксальную ешиву. Или,
наконец, закосить.

При этом родиться арабом удается не всем, а в ешиве надо каждый день
учить Тору, носить ультраортодоксальную форму одежды (лапсердак и пейсы)
и тщательно выполнять заповеди, что в принципе не лучше армии.

Остается только закосить.

Косить можно по-разному, но наиболее простой и безболезненный метод -
это косить под психа. Вообще, говорят, делать ничего не надо - только
отмочить какой-нибудь номер на медкомиссии, и, возможно, повторить потом
у психиатра.

Заветный белый билет называется "двадцать первый профиль".

На благодатной почве прикладного психиатрического симулянтства обильно
произрастают всевозможные байки и истории, которыми будущие защитники
отечества очень любят обмениваться по дороге на призывной пункт.
Следует отметить, что у большинства дальше обмена байками дело не идет.

Герою нашей истории, условно назовем его Моше, очень не хотелось идти в
армию. Дома была мама и приставка с видеоиграми, а в армии - страшные
командиры, оружие и суровый походный образ жизни.

Всю дорогу, в автобусе, он тоскливо глядел в окно, временами ощущая
нереальность происходящего вокруг и зябко поеживаясь с недосыпу.

Предьявив документы и повестку, Моше прошел в небольшой дворик, уселся
на лавочку и стал ждать открытия призывного пункта. Скучая и позевывая,
он от нечего делать вслушался в разговор трех приятелей, сидевших на
соседней скамейке.

- Вот железный способ, - начал один из них вполголоса, настороженно
озираясь. - Для людей с крепким желудком. В начале медкомиссии будут
делать анализ мочи, экспресс тест. Надо взять с собой бутылочку фанты и
вылить ее в баночку для анализа.
- Неужели не просекут? - спросил другой, с недоверием глядя на знатока.
- Да нет, дай договорить. Ставишь баночку медсестре в окошечко, потом
как бы собираешься уходить, а потом поворачиваешься, кричишь "нет! не
отдам!" и залпом выпиваешь. 21-й профиль тебе гарантирован.

Приятели умолкли, видимо, обдумывая только что услышанный рецепт.

Моше посидел на лавочке минуту, затем встал и с независимым видом
отправился к автомату напитков. Достав из кармана пятачок, спокойно
опустил его в прорезь монетоприемника, выбрал "Фанту", собрал сдачу и
вернулся на лавочку.

Ровно через три минуты двери призывного пункта открылись, началась
регистрация прибывших призывников.

Через полчаса Моше уже поднимался на второй этаж, проходить медкомиссию.
Поллитровая бутылка "Фанты" лежала в кармане куртки. Газ из Фанты он
аккуратно выпустил, приотвернув пробку и периодически встряхивая
бутылкой.

Прямо напротив лестницы находилось окошко. Возле окошка стояла горка
пластиковых сосудов для анализов, а за стеклом прыщавая медсестра с
застывшим навсегда на лице выражением отвращения механически выдавала
пустые стаканчики, принимала полные, опускала в них экспресс-тест, и
опять - выдавала, принимала...

Рядом стояла очередь в мужской туалет, и еще одна - поменьше, к
фонтанчику для питья.

Поборов нерешительность, он глубоко вдохнул и шагнул к окошку.
Медсестра не глядя приняла у него удостоверение личности, выдала емкость
и безразлично сказала "наполни, принеси сюда".

Достоявшись до кабинки, Моше аккуратно запер дверь, достал бутылку и
налил полную баночку. Затем, для конспирации и от страха, помочился и
шумно спустил воду.

Подойдя к окну, он поставил свои анализы рядом с другими такими же, он
нехотя повернулся, как бы собираясь уходить. Затем резко крутанулся
обратно, схватил баночку и, вскричав "не отдам! не отдам!", залпом выпил
ее содержимое.

Немая сцена, последовавшая за этим демаршем, еще ждет своего драматурга.
Вылупившиеся глаза, остолбенелые лица, полная тишина длилась несколько
секунд.
Затем кто-то рванул в туалет, зажимая рот руками.

Медсестра же тихо ойкнула, глядя на выражение лица главного героя этой
сцены.
Вся боль и скорбь еврейского народа отразилась в тот момент его глазах,
а лик его обезобразила нечеловеческая гримаса мучения.

Это была не та баночка.

Из жизни:
Пошел сегодня в магазин хозяйственный, за хозяйственными же
товарами и попросил у продавщицы (без злого умысла) мышеловку и
мясорубку, чем ее изрядно позабавил.
Все.

Пересказываю одну из многочисленных историй своего батюшки. Я ее здесь
не встречала. Могу ошибиться в технических терминах, за что заранее
прошу прощения у специалистов.
Был у моего папы - военного хирурга - одно время молодой ассистент.
Хороший такой врач, способный, но периодически плоховато как-то
выглядел, бледным и немощным, а однажды сразу после операции в обморок
свалился. Ну, батюшка его запер у себя в кабинете и начал допрос с
пристрастием - в чем, мол, дело, может, ты болен серьезно и помощь
нужна? Как же так - молодой мужик, в обмороки грохаешься. Ну, тот и
признался - голодаю, мол. Лечебно. Батюшка озверел: какое, к чертям,
"лечебно", если на ногах не стоишь?! А работать?! Все-таки хирург, дело
ответственное. Тот мялся-мялся, да и рассказал историю, после которой
папа неделю хохотал, не переставая. Итак, молодого доктора, сразу после
окончания академии, направили на службу на подводную лодку. Хороший
доктор, веселый и жизнелюбивый, и, как все веселые люди, с отменным
аппетитом. И как-то они пошли в поход аж на 6 месяцев. В походе форму
офицеры не носили, а что-то вроде рабочих роб. Свободного размера и со
штанами на резинках. Кормят /или кормили/ в походах вполне прилично, а
уж офицеров - совсем хорошо. Поход закончился. Приплыли, что называется.
На причале или как там это для подводных лодок - оркестр, цветы,
встречающие и т. д. Наш молодой доктор готовится к торжественному
выходу, пытается надеть форму... А фиг! Т.е. брюки он натянул, но чтоб
застегнуть - и речи нету. Рубашка и китель - и того хуже, на руки и
плечи наделись, а между бортами - сантиметров 20 голого пуза. И как быть?
Сидеть, как Винни Пух в норе, в лодке, пока обратно не похудеет? Решил
ждать темноты и тихо-тихо под покровом ночи пробраться домой. Брюки и
китель веревками кое-как подвязал, чтоб не падали, по виду - чистый
бомж. Дальше - хуже. "Выходить" надо было в специальный люк. Тут уж
совсем 100-процентное сходство с Винни случилось - в люк он не пролезал!
Оставшиеся дежурные техники, помирая от хохота, пытались его, с одной
стороны, из люка выпихивать, с другой - вытягивать, но он в люке
прочненько застрял! В конце концов, обдирая кожу, его впихнули обратно,
открыли какой-то там грузовой люк, и все-таки выпустили на свободу. Он
огородами пробрался к родному дому. А жил в коммуналке с соседями,
где-то год вместе прожили до этого долгого похода, дружили и общались
постоянно. Звонит он в дверь, открывает соседка, и так подозрительно на
него смотрит: вам кого? Он ей жалобно: Рая, это я, Виктор... Она еще
минуту на него смотрит в недоумении, а потом сползает по стене в
приступе дикого хохота. Причем, смеялась она не 5 минут, и даже не час,
а несколько дней - как увидит его, так начинает ржать аж до слез. Она уж
и глаза отводила, и пряталась от него всячески. Он, к примеру, в туалет
выйдет, а она из кухни, давясь смехом - шмыг к себе в комнату, чтоб с
ним в коридоре не столкнуться... Он говорил, что никогда ни до, ни после
не слышал, что б человек ТАК смеялся! Так что голодать он начал
немедленно! А поскольку склонен к полноте, то взял за правило раз месяц
голодать по 3 дня, и от этого правила несколько лет не отступал. Пока
его "на землю" не перевели и он папу моего не встретил....

Суббота. 6 Утра. 50 км от города. Река. Мы с женой в лодке на середине
реки рыбачим. По берегу проезжает машина. Сначала в одну сторону, затем
в другую. Потом машина снова возвращается, останавливается напротив нас.
С пассажирского сидения вылазит женщина, явно навеселе, и на всю округу
орет: "У вас случайно на найдется лишнего презерватива?". Больше мы
рыбачить не могли.

Легенды авиационного училища.

Легенда о том, что пьянство - это правильно.
Однажды курсант спортроты, шкафообразный борец, возвращался из
увольнения в казарму. Сказать, что он был пьян - это ничего не сказать.
Проходя через КПП, он на глазах дежурного по училищу выбил большое
стекло на КПП, после чего, видимо, удовлетворенный, пошел спать в роту.
Когда он проснулся, ему рассказали то, чего он даже не помнил. И наш
спортсмен написал объяснительную, которую я процитирую по памяти:
«…Я вышел в город в увольнение и ко мне подошли трое местных. Они
предложили мне выпить с ними сто грамм вина, но я отказался, потому что
я спортсмен и у меня режим. Тогда они сказали, что они меня побьют, если
я не выпью. Я бы сам мог их побить, но я решил не позорить училище
пьяной дракой. Я выпил сто грамм вина, а так как я спортсмен и ничего
спиртного не пью, то я почувствовал себя плохо. Поэтому я сразу пошел в
роту, но проходя через КПП, потерял равновесие и выдавил стекло массой
своего тела, потому что я спортсмен и никогда не пью спиртного.
Обязуюсь впредь не повторять, а стекло починить…»
…Нас собрали на общее собрание и замполит зачитал ЭТО вслух.
А потом объявил спортсмену благодарность - за то, что не опозорил
училище.

Panzer

Командир взвода, проходя вдоль взвода и глядя на нас, молодых, молвит
скептически:
"Да... Американские матери могут спать спокойно!"

Шоу по Аэрофлотски.

Уж не знаю, было ли это стечением обстоятельств, или действительно
работники Хабаровского аэропорта в тот день заскучали, но факт остается
фактом.
Свободных мест на рейс в славный город Артем, по заверению всех служб,
в тот день не было. Хотя такой небольшой, прозрачный намек, что может
быть, пара-тройка, после регистрации и найдется, из чьих-то уст
прозвучал. Вот это-то народ возле кассы и собрало. Человек двадцать нас
желающих было. Впереди меня оказалось двое - женщина у самого окошечка,
за ней мужичок, а на дворе между прочим лето, жара под тридцать. Стоим -
потеем. Те, кто в «хвосте», ведут себя довольно спокойно, так как точно
понимают, что им ничего не светит, а вот у нас, в начале - напряжение
огромное. Первой не выдержала женская часть:
- Мужчина, прекратите мне дышать в затылок! - это она моему соседу
спереди.
- Так может мне встать на четвереньки и дышать тебе в … - это он, глядя
на нее безумно, - мне, между прочим, тоже дышат!
Я, понимая, что дело пахнет керосином, стараюсь отпихнуть очередь
назад, пятясь сам. И не зря, между прочим.
- Да вы хам! - это она.
- Слушай, ты бы заткнулась, пока по хлебалу не словила! - это он,
воодушевленный тем, что есть повод расправиться с конкуренткой.
- Коля, Коля! - это она.
Почему слоноподобных граждан называют Колями, я не могу понять даже
сейчас. Откуда-то из-за дверей, спешно выбрасывая сигарету, несется он,
с заранее покрасневшими глазами. Бабенка, не теряя времени, хлопает
мужику пощечину, от которой во все стороны разлетаются капли пота с его
лица.
- Ах ты ж, стерва! - это он, видимо страдающий близорукостью и еще не
видящий летящего как торпеда, Колю.
Женщина еще толком не успела клацнуть зубами от полученной оплеухи, как
Коля уже размазал ее противника по стене
- Мужики, наших бьют! - это он, понявший, что женщина так вмазать не
могла.
Из-за перил второго яруса свешиваются несколько рож, тоже потных. На
лестнице слышен галоп лихого эскадрона.
Коля медленно, но верно соображает, что толпой забивали и мамонтов.
- Милиция, милиция! Помогите, здесь человека убивают! - это она и иже с
ними, из хвоста очереди.
Потный, разомлевший милиционер - один, без напарника. Услышав, что
кого-то убивают и узрев остервенело тусующийся народ, спешно включает
заднюю скорость и «рвет когти» в другой конец зала.
Зато повываливал весь контингент аэропорта, вместе с уборщицами и
продавцами лотков. Кассирши примкнули к стеклам. Еще какие-то люди, в
аэрофлотовской форме, внимательно рассматривали и обсуждали, и мне
кажется, нелегально делали ставки.
Коля, уставший объяснять четырем мужикам, за что он ударил их друга,
отмахиваясь, беспрерывно кивает на свою бабенку, которая все это время,
визжит как дисковая пила. Возможно, это было бы второе по величине
сражение, после Курской битвы, но в это время:
- Внимание, гражданам желающим вылететь во Владивосток, просьба подойти
к кассе номер два. На рейс Хабаровск - Владивосток имеются свободные
места.
Народ бросает разборки и вновь дисциплинированно выстраивается в
очередь. Билеты взяли все. Объявление дублировалось раз двадцать. В
самолете остались свободные места, и как нам объяснили, из-за того, что
его поменяли на большей вместимости. Коля, бабенка и мужички сидели
рядом, но драки больше не было, и насколько я понял из разговоров,
завязалась даже дружба.
А, я летел и думал - правильно, жить по-другому было бы скучно. Не
вызывать же администрации аэропорта и авиакомпаниям Киркорова с
внеплановым концертом для увеселения коллектива. Можно обойтись и
своими силами.

Легенды авиационного училища.

Легенда о том, как в казарме появились два призрака.
На третьем курсе, особенно недели за три до дембеля, дневальный на
тумбочке не стоит. Но иногда ночью он просыпается, например, чтобы
сходить в сортир. И вот в эту ночь проснувшийся дневальный шел по
коридору казармы, который у нас называют «взлеткой» и вдруг услышал
непонятный шум на лестнице. Кто-то приближался к дверям казармы…
Аккуратно вынув швабру, запиравшую дверь, он выглянул на лестничную
площадку. Так как рота находится на последнем, пятом, этаже, то
вообще-то, в нормальных условиях сначала видно фуражку идущего (вид с
затылка) и можно заранее подготовиться, если идет командир. В этот раз
шум был, а ЧЕЛОВЕКА НЕ БЫЛО.
Почувствовав неладное, дневальный посмотрел вниз. Там он увидел, как по
лестнице, ПО-ПЛАСТУНСКИ ползет курсант. На нем была одета майка,
вывернутая наизнанку. Все остальное он прижимал к груди. Ему было
тяжело, и не только от выпитого - представьте себе, как это - ползти по
лестнице, ударяясь гениталиями о ступеньки, прижимая к груди ботинки,
хэбэшку и фуражку.
Вползя в роту, он строго по осевой взлетки дополз до своего кубрика,
подполз к своей кровати, стащил с нее матрас и мирно уснул на полу.
Сразу спать дневальный не пошел. И правильно сделал.
Вскоре на лестнице опять раздался шум. Призрак номер 2 шел на
четвереньках. Он был в трусах, а на остальное опирался при ходьбе. Так
же молча проследовав мимо дневального, он так же строго по осевой
взлетки дошагал на четырех до кубрика, так же стянул матрас и уснул
рядом с первым.
Пришедший утром командир шел по взлетке в канцелярию и боковым зрением
увидел два трупа, мирно лежащие в кубрике. Его поднятая нога застыла в
воздухе. Удостоверившись, что это не обман зрения, он повернулся к
дневальному и сказал, учитывая, сколько осталось до дембеля:
- Ну… Вы, это… Укрыли бы их, что ли…
- Есть! - сказал дневальный и побежал выполнять приказ…
Путь двух призраков от места веселого дружеского отдыха до дверей
казармы мы отследили, как следопыты. Вид был такой, как будто по земле
проволокли два тяжелых мешка. Совсем как в песне Высоцкого «Землю тянем
зубами за стебли» трава вдоль траектории была вырвана клочьями. Два
бойца переползли футбольное поле, лежащий бетонный столб и асфальтовую
площадку возле курилки.
Их путь был АБСОЛЮТНО ПРЯМЫМ. На пути у них были острые камни и куски
битого стекла. Но они доползли невредимыми, как МакЛауды…
…Только у призрака номер 1 гениталии были зеленые от молодой травы.

Panzer