Всякая всячина

Тексты, не попавшие ни в основные, ни в читательские, ни в повторные. Собираются и хранятся исключительно в научных целях. В этот раздел вы заходите на свой страх и риск. мы вас предупредили!

Вирус.
Знаете ли вы таких правильных людей, которые никогда чужого не возьмут,
осуждают безделье и свято берегут традиции? Один из них - мой папа.
Абсолютно всю жизнь занимаясь наукой, оставив советскую юность в
библиотеках, к 60 годам запатентовав 50 изобретений в своей научной
области, и накопив массу знаний, он решился под старость все это
оставить в виде монографий.
К тому времени, когда широко распространились флешки, папа заканчивал
третью монографию, и планировал четвертую. Помню, он очень обрадовался и
удивился - на такую маленькую штучку помещаются все его труды за всю
жизнь! И носил ее всегда с собой на брелке. Резервные копии флешки (на
всякий случай) он делал редко. И по иронии судьбы, такой случай
наступил.
Важная деталь - папа разбирался в компьютерах крайне слабо, на уровне
скопировать/открыть файл, но это не помешало ему изучить математические
программы, например, mathcad для своих расчетов.
Уже написав почти половину четвертой монографии, проводя целые дни за
графиками, расчетами и бесконечными формулами, и почувствовав себя
плохо, он лег в больницу на обследование.
Его сын, то есть я, как и принято у новых поколений, компьютер осваивал
легко, но объяснить папе что такое компьютерный вирус, не совсем
удавалось. Папа смотрел задумчиво в монитор, и потом удивленно
спрашивал: "так для чего их делают?!", в результате мы приходили к
выводу, что есть злые люди, которых совсем мало, и которые желают всем
зла. Это объяснение папу устраивало. Поэтому он никогда по моим советам
не использовал флешку на чужих компьютерах. Но однажды он всё таки
подхватил компьютерный вирус. Думаю, многие сталкивались с ним - который
делает файлы и папки "скрытыми", т. е все данные на месте, но их просто
не видно.
Проблема в том, что папа никогда бы не догадался включить опцию
"показать скрытые файлы", а обращаться за помощью ко мне, опасаясь
выглядеть глупее своего сына, к сожалению, он не стал.
Папа потратил больше месяца на то, чтобы восстановить половину четвертой
монографии, буквально заново написав её, и снова вирус «спрятал» все
новые файлы. Перед операцией, я зашел к нему в палату, и восстановил
данные, показав папе все его исчезнувшие труды в целости и сохранности.
Папа обрадовался, но получилось так, что он бы уже закончил и издал
четвертую монографию, если бы ему не пришлось переписывать ее заново. На
восстановление было потрачено слишком много времени. Папа сначала очень
удивлялся современным технологиям и злым вирусам. Но когда я уходил,
папа отвернулся к стене на больничной кровати, и на звонки почти не
отвечал до самой операции. Я заметил, что тогда в нём как будто что-то
сломалось. Папа, к сожалению, не выжил. Прошло уже полгода, и вот лежит
у меня папина флешка на столе, иногда листаю эти бесконечные формулы, но
так и останется недописанной "теория и расчет гребного винта". И не
будет у меня в руках четвертой книги с подписью "Дорогому сыну от автора
на память"

... Сейчас нас разделяет повседневность.. Мы смотрим на неё легко; так
мы позволяем втянуть себя в рутину. Повседневность - это зверь,
ненавидящий нас. Входя в жизнь на мягких лапах, она обнажает свои клыки
и пожирает кусочек за кусочком.. Иногда удаеться спастись. Тогда мы
оставляем всё и начинаем зализывать раны. Ещё одна бойня, ещё одна ложь,
ещё одна катастрофа уже ничего не добавят в наш опыт. Мы знаем об этом.
Мы знаем, что смертны и в какой-то мере зависимы. Что всё вокруг
неисправимо, и мы оставим мир таким же, каким застали.

Когда надвигается беда и мы понимаем, что ничего не сможем изменить,
тогда всё взрывается и разум превращается в заброшенный завод, и мы
открываем что-то своё, очень личное и непонятное для остальных. Это
взрыв.. Он меняет в нас всё. Внешне не происходит ничего. Всё остаётся
прежним, кроме одного: суеты и иллюзий.


Мы идём сквозь сопротивление слепой мощи, зная, что с последним вздохом
проиграем. Этот ужас, с которым мы свыклись, помогает почувствовать нас
самих. Нашу нежность, нашу неповторимую нежность.. И ещё - нашу силу. Не
надо бояться показаться странным. Люди смотрят вокруг, редко - в свою
душу и никогда - в душу другого человека. Они рождаются и умирают
дилетантами. Это общество с ограниченной ответственностью.
Приспособиться, чтобы выжить, но так как приспосабливаться им приходится
к абсурду и крови, они сами становятся кровью и абсурдом. Это страх,
который мы иногда слышим в их нервозном смехе. Страх свил гнездо в их
извилинах. Ты не должен бояться прослыть странным. Будучи живым, всегда
выходишь из общего могильника.
Наши интересы заключены не столько в деньгах, сколько в возможностях, не
столько в истине, сколько в любви. Уважение в любви не нуждается: оно
держится на страхе. Любовь - единственная ценность, которую нельзя
подделать, продать или купить. Уважение - только маска для нашего
комфорта. Для уважающего она - прямая выгода, для уважаемого - иллюзия.
Если он не глуп, он всегда чувствует неуверенность, шаткость, потому что
уважение - всегда ложь. Потому уважение постоянно требует жертвы в свою
честь.


Я говорю об исключении из правил человеческих и самих людей. Нельзя
любить всех. Это принадлежит лишь одному человеку. На долю всех, кого я
знаю, я хотел оставить уважение. Но я понял, что и это не имеет смысла.

Красота не спасёт мир. Она всегда была жертвой моральных уродов. Как
только вооружишься здравым смыслом и, вычислив абсурд, подумаешь: "Слава
Богу, это невозможно!" как тут же получаешь доказательство обратного.
Когда я задумываюсь о браке и детях, мне вспоминаются ублюдки, сосущие
нашу кровь. Я вспоминаю системы, созданные в изобилии лишь затем, чтобы
подавлять нас и наказывать. Бойни продолжаются, этот "кризис" не
последний и не первый, и даже улицы требуют ножа. Это страшно, а я умею
убивать, и от этого страшнее вдвойне. Это сплошная бойня. Всяк жрёт
другого и изобретает оправдание под чавканье. Абсурд дошёл до
собственного пика, а я не желаю сдавваться. В начале принять маразм всей
душою, а когда станет совсем плохо, когда страх победит, податься в
религию и убить свой разум. Воистину, в них мало любви, если они так
легко капитулируют перед смертью.

Всё это изводит меня. Я ищу опору и не нахожу её. Нужно только время,
чтобы понять главное. Понять этот могильник, чтобы никогда не
смешиваться с ним. Совершать свой путь в тени и молчании.

Извини, это звучит слишком отчаянно и, может быть, самонадеянно. "Он
слишком много на себя берёт":- так обычно говорят побежденные. Я ни в
чем не хочу убедить тебя, только объяснить. Но любое объяснение - только
верхушка над водой. Остальное существует в нас и не требует
доказательств. Я вкусил желчь и думаю, что знаю цену этому идиотизму..

Казарменное Положение или ночь со Спецназом (Рассказ очевидца)

Идя на встречу пожеланиям трудящихся,(чур меня чур) решил на конец
опубликовать рассказ о событиях прошлой ночи

Началось всё, с позднего звонка моего партнёра: мол оппозицию будут
троллить нещадно и нам следует отправится на защиту собственной
инвестиции и собственного бизнеса. Объяснять кахетинцу что либо, сложно,
а этому и подавно! Аргументы типа что и нам набьют морду не одни так
другие бессмысленно!

Если кахетиниц что то решил, то так оно и есть! Дальнейшая дискуссия
была вредна душевному и физическому здоровью больше чем мордобой, так
что пришлось согласится!

23:15 мы наконец поймали такси, остальные таксисты только крутили
пальцем у виска когда мы называли адрес. Наш добродетель (согласился
отвезти за 4 лари) то ли был под кайфом, то ли болен сильным недугом
потому как заявил: "ну до площади я вас не думою что смогу довезти но
куда сможем доедем, всё ок будет ребята!

Довезти смог он нас только до начала улицы Леселидзе, прямо у "Мейдан
Паласа" стояла патрульная и охранная полиция. Пришлось выйти.
Представляли мы довольно живописную группу: оба в довольно старой одежде
(всё таки допускали что могут отпиздить, также сильный ливень, от
которого город пострадал сильнее чем от протестантов, всё в месте
создавало непередаваемый стиль от созерцание которого Донатела Версаче
повесилась бы на стрингах Перис Хилтон), так же при нас был баульчик с
одеялом, съестным и ею самой, родимой!

Как только покинули уютный салон такси, так сразу меня обуяло чувство,
что до офиса мы фиг дойдём и патруль глянув на наши одеяния отпиздел бы
нас прямо на Шардена а потом скинул бы на фиг с Метехского моста прямо к
костям святого Або Тбилели.

Но патруль сильно разочаровал нас даже и не посмотрев в нашу сторону.
Обнадёживало и наводило на не хорошие мысли то что в пафосных кафе и
ресторанах на улице Шардена развлекались во всю. Ну оно и понятно: 26е
выходной день так что развеется и погудеть стоит, жизнь ведь так
коротка!

На улице Леселидзе спецов не наблюдалось, хотя искусствоведы в штатском
присутствовали как и десять часов назад. Не кто не обращал на нас
малейшего внимания! Все двигались, переговаривались кто то весело кто то
сосредоточенно. Напряжения почти не чувствовалось как обычно играли рок
"Скарлет Сеилс", "Сигар бар" был поглощен в дым и нежные звуки старого
негритянского джаза.

Так прошли мы улицу до самого верха. Около "Донер Леселидзе" уже ни кого
не наблюдалось, зато около дома Европы движение было опять перекрыто
силами патруля, но на этот раз в место охранной полиции стояли ребята в
масках и с щитами.

Что то мне не захотелось смотреть дальше как там и что там тем более: уж
скоро полночь а Германа всё нет (Серьгеиичь). Зарулили во офис,
закрылись, но мы ведь мокрые! Зато есть она родимая!

Только выпили по второй как воздух наполнился шумом сирен визгом шин и
прочими мало приятными звуками, среди которых на фоне дождя отчётливо
были слышны выстрелы полицейских дробовиков и взрывы 40 миллиметровых
газо-дымовых гранат.

Так как было выпито только по две пока я не решился понаблюдать за
происходящим. Было принято мудрое решение налить по третей и пойти
понаблюдать за происходящим на Леселидзе. Первым потерпевшим (это только
00:15 приблизительно) оказался деревенский парень который с сильным
акцентом поинтересовался как он сможет попасть на Вере (район Тбилиси на
другом конце проспекта Руставели) через сололаки. Парень был слегка
подмокшим но выглядел довольно бодро, видно ему хватило ума себатся до
начала веселья. На фоне этого мы решили выпить по четвёртой. После
четвёртой стало веселей: всё приняло совсем безопасный и не трагичный
окрас. Со стороны садика Гудашвили, шли трое в масках с дубинками, на
груди у них горела надпись
"პოლიცია", немного не
комфортно стало даже, но лишь один окинул нас беглым взглядом и
продолжил беседу с коллегой: "пока ребёнок не подрастёт я не советую
тебе брать ноут, слишком нежная это штука..."

"А ведь в этот ливень газ не очень эффективен будет! Я думаю"-
резюмировал друган. Как опровержение его слов, с Леселидзе на на улицу
Дюма, парень нёс девушку на спине (слабак девушек надо на руках носить).
"Да нет действует" опроверг себя друган.
Так как алкоголь быстро выветривается на холоде, а было довольно
слякотно, было решено выпить по пятой.

Дальнейшее наблюдение не приносило новых впечатлений, хотя стояли мы уже
на самой Леселидзе. В друг с низу подрулили два автобуса марки "Богдан",
из автобусов вышли ребята ширина плеч которых наводила ужас даже без
формы и защитных лат. "Да бля, такого точно пластиковой трубой не
остановишь" - было сделано следующее резюме. Ну интересно просто,
неужели моя бухая физия внушает столько доверия, благонадёжности и
гражданского порядка, что не один из нескольких сотен виденных мною за
тот день даже не спросил у меня документов, не то что обвинить в участии
в митинги. Ребята оперативно перекрыли улицу около бывшего ресторана
"олимпик". Мы продолжили рассматривать их обмундирование и экипировку,
обсуждая достоинства пластиковово-волоконных наколенников перед
пластиковыми. Спецы даже как будто не замечали нас. Стояли себе и ни
кого не пропускали в сторону площади свободы, всех пускали либо в низ
либо в переулки перпендикулярные улице леселидзе.

Даже бледных мальчиков которые забыли снять бендены, максимально вежливо
выпроваживали восвояси. Грузинская хлебосольство, и сочувствие спецназу
вынудили меня наладить контакт с бойцами. Когда самый низкий из них (во
мне 183 а он значительно выше меня) укрылся под балкончиком и засмолил
сигаретку в кулаке я решил наладить с ним контакт:

- Привет братишка! Наверно вымок весь?
- Да брат! Не помню я такого дождливого и холодного мая... Улыбнулся
через маску боец.
- Слыш брат! Давай я тебе тактичненько для сугреву её самой родимой!
Комар носа не подточит! Как будто лимонад и жвачка, тоже есть!
Боец на этот раз искренне расплылся в улыбке:
- Да нет спасибо! Я не пью, совсем! Правда! И похлопал меня по плечу
своей медвежей лапой...
Хлебосольство не сдавалось:
- Может тогда кофейку? Спросил я.
- Кофей я тоже не пью, но может кто из ребят хочет? Боец окликнул своих:
Парни кто кофейку хочет?
- Парни кофе будете? От чистого сердца предлагают!
Парни ответили:
- Ага Михо, только потом ротный из нас самих кофе сварит! А что с тобой
близость Шардена тебя светским сделала не с того не с сего????
Парни заржали в голос.

В этот момент со стороны садика Гудиашвили появился тот кого называют
мажорами среднего возраста. Вот только от мажорстава не осталось и
следа: пол лица украшал качественный бланш, на бежевом пиджаке
угадывались следы ботинок.

Спецы сразу посерьёзнели, Михо вышел на пере рез мажору и предложил
вызвать скорую, мажор вежливо отказался и незамедлительно удалился...

Становилось совсем тихо и мы уже было решили пойти допить её самую, ном
тут появился самый интересный персонаж: лет 20, пьян до синевы, слегка
выбрит, глаза красные и не добрые, майка в обтяжку, а джинсы висят. Кент
тихо проследовал мимо спецов и не с того не с сего со всей дури ударил
по пластиковому шитку "Богдана" и заорал отборную матерщину пытаясь
скрыться. Михо сделал резкий шаг и схватил недоделанного оппозиционера
за плечи и приподнял над землёй, оппок дико заверещал, готов поклясться
что он звал маму!
Михо закинул его в автобус с той лёгкостью с какой наши регбисты пас
передают. Через 30 секунд верещания стихли, через 5 минут подъехал
чёрный Фольксваген Пассат, юный революционер вышел из "Богдана" и
аккуратно сел на заднее сиденье Пассата, искусствовед в штатском,
пересел с переднего сиденья на заднее и защёлкнул на хмыре браслеты.
Чёрный ворон удалился...

Мы сочли что увиденного достаточно, пожелали ребятам мира и двинули
допивать и потом спать.
Но это не было последним впечатлением за ночь!

В предрассветной мгле, кто то забарабанил по стеклу офиса вот оно
напали, решил было я!

Это был Михо!
- Братишка будь братом до конца! Пусти меня в туалет пожалуйста!
- Фууу! В чем проблема бартишка!??? на этот раз искренне улыбался я!

Через пару часов был парад...

(имена и приметы сотрудников МВД Грузии изменены, всякое сходство
случайно)