Обращение Леонида Гозмана к организаторам так называемого "Русского
марша"
Господа! Хочу объяснить, почему у нас нет шансов в России.
Мы собрали под своими знаменами самых тупых, безграмотных и злобных
людей - фашистов, лысых, религиозных фанатиков, да и просто психически
больных. Мы собрали аутсайдеров и неудачников, тех, кого не берут на
работу, кто не может получить образование, кого не любят женщины, кто не
может создать нормальную семью. Их объединяют ненависть и страх.
Ненависть к свободе и страх перед жизнью, в которой они обречены на
неудачу. И с ними мы собираемся диктовать свою волю великой стране? С
таким войском можно устроить погром, можно напасть на безоружного, но
нельзя победить.
Убийствами беззащитных людей мы пытаемся запугать всю страну. Для нас
насилие естественно, а для любого нормального человека – крайняя,
вынужденная мера. Но мы недооцениваем подтвержденного всей мировой
историей непреложного факта – демократические сообщества сильнее
диктатур, свободные люди сражаются лучше фанатиков. И когда доходит до
войны, до драки, когда такие, как мы, вынуждают таких, как вы, говорить
с нами на понятном нам языке, выигрываете вы. Известный даже нашим
бойцам пример – конец Гитлера. А ведь кому-то из нас суждено стать
Ремом.
Люди, подобные нам, есть везде, даже в самых благополучных странах.
Везде за ними тянется кровавый, зловонный след. Им иногда кажется, что
они близки к успеху. Они одурманивают сами себя своими криками, своей
демагогией, своими идиотскими ритуалами. Но кончается это всегда
одинаково, так же, как кончилось для гитлеровских армий, 65 лет назад
стоявших под Москвой – поражение, позор, проклятье современников и
потомков. Неужели мы всерьез думаем, что для нас это кончится иначе?
Если бы мы захватили власть в России, это было бы огромным несчастьем
для вашей страны, да и для всего мира. Ваша культура, ваша экономика,
ваши политические институты были бы отброшены назад, вы, как когда-то
немцы, стали бы пугалом для всего человечества. Но этого не случится.
Мы, наверное, совершим и спровоцируем еще не одно преступление, но
потом, все равно, уйдем в небытие. Мы – болезнь тяжелая, но излечимая. И
вы не должны успокоится, пока страна ваша не излечится от нас
окончательно.