ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕХ, КТО ЛЮБИТ АРМИЮ.
Получил приглашение на домашний обед к человеку, который много-много лет
назад руководил внешней разведкой. Догадался, что попросят затем
поиграть для гостей на рояле. Обед был очень вкусным, однако ни гостей,
ни рояля не было. Хозяин пригласил меня в кабинет, дав понять, что
разговор будет очень серьёзным. Неужели таким приятным способом вербуют
в шпионы?
Хозяин сказал, что я нахожусь в его доме по рекомендации моих друзей N.
– его родственников. Он знает, что мои предки были военными,
следовательно, я не могу не любить армию; что я вырос в военных
городках, служил в армии солдатом и затем много лет путешествовал с
концертами по её самым отдалённым и запрятанным от всех гарнизонам.
Причина нашей встречи: его сын собирается в армию. Они, конечно, имеют
достаточно связей и друзей, чтобы освободить сына от воинской службы. Но
они, и, главное, - сам сын не хотят позорить себя нечестными уловками.
Сын принял твёрдое решение служить там, куда направит его Родина, чтобы
с гордостью почувствовать себя настоящим мужчиной.
Всё, что требуется от меня – это просто честно рассказать завтрашнему
солдату: что именно он увидит в армии, с чем столкнётся, к чему следует
быть готовым, и как себя вести в трудных ситуациях, которые, конечно же,
порою возникают. Я уже знаю (от моих друзей): что они за семья; они
знают: что я за человек (от них же). Поэтому мы можем полностью доверять
друг другу и быть совершенно откровенными. Сыну будет полезно как бы
«взглянуть на армию моими глазами», да и хозяину это тоже интересно – по
роду своей работы он всегда знал иностранные армии гораздо лучше нашей.
Я с удовольствием согласился. Вопреки моде, я действительно люблю нашу
армию, её традиции, историю, прославивших её героев и военачальников. С
детских лет знаю, что «народ, который не любит и не хочет кормить свою
армию, очень скоро в этом случае начинает кормить чужую». Я не
экономист, но для меня очевидно, что это как раз Российская-то армия и
кормит сегодня свою страну (которая, как мы знаем, живёт сейчас в
основном распродажей за рубеж того, что армия для неё добыла и сберегла
за столетия). Я был рад случаю рассказать надёжному человеку, который
«вхож в самые высокие двери» о её проблемах.
Я сказал, что за весь срок мне дали выстрелить лишь однажды: всего 3
(три) патрона. Сосед пнул меня, когда я готовился к первому выстрелу, и
я видел, как моя пуля умчалась в даль, сбивая гребешки на бороздах
пашни. Другие ДВЕ, возможно, и поразили что-то на мишени. Посмотреть мне
не дали, так как наблюдавший в стерео-трубу руководитель стрельб
закричал: «Все ТРИ в десятку, в машину и на работу!»
Моей «воинской специализацией» была загрузка вагонов ящиками с
шампанским. Начальство ценило мой высокий рост – я мог укладывать и
шестой ярус, в этом случае в приезжавший из штаба УАЗ загружали вечером
на одну канистру вина больше.
Вероятно, таким образом начальство укрепляло нас-солдат физически, но
почему-то совершенно забывало кормить в течение всего «шестичасового –
то есть с шести утра, и до шести вечера», как мы шутили, рабочего дня на
морозе. Начальство полагало, что нас должен кормить Завод Шампанских
Вин, а завод и не думал этого делать. Ели ворованный из мешков сахар и
пили вёдрами вино вместо еды.
Вступился за новобранца («деды» расквасили ему лицо, чтоб он другой раз
им отдавал со своей тарелки масло и сахар), и тотчас получил
«привилегию»: ежедневно мыть полы в казарме до самого дембеля. «Нечего
гнилой интеллигенции строить из себя хороших, а вокруг, дескать, все
звери!».
Обед обычно сводился к двум-трём ложкам горохового пюре с 3 кусочками
жареного сала, размером с чайную ложку. Зато на полу проходной часто
были заметны капли крови: она капала из авосек персонала столовой и
склада. От компетентных людей знаю, что «солдат физически не может
съесть за день всю ту еду, что ему положена и «отпускается»
государством». Вот только, где она эта еда?
Ни один (из лично мне известных, конечно), солдат после армии не умел
оказать помощь раненому (хотя бы остановить кровотечение и сделать
перевязку), вырыть окоп, замаскироваться на местности, незаметно
подползти к врагу, итд. В армии никто их этому и не собирался учить.
Боевых отцов-командиров «на моём веку» уже не было, их давно уволили.
Были рабовладельцы, которые обеспечивали себе успешные карьеры, посылая
солдат строителями, подсобными рабочими, на кухни или поломойками к
обкомовцам и прочему начальству домой. Стоит ли удивляться, что округ,
где я служил, идёт сегодня на врага (если верить прессе) не боевым
порядком, а походной колонной с повёрнутыми назад орудиями, не выслав
даже вперёд разведку (с печальными последствиями), чуть не 20 лет не
может справиться с 60-ю бегающими по горам бандитами, итд.
После моих слов: «Вообще, трудно отделаться от ощущения, что кто-то у
нас ненавидит собственную армию, боится её и хочет иметь вместо
настоящих воинов послушных, но беспомощных баранов.. »
http://svpressa.ru/society/article/32764/ хозяин кабинета внезапно
заорал, что он «не позволит мне чернить нашу действительность», чтоб я
немедленно уходил и никогда не появлялся у него опять (как будто я сам
напросился к нему на этот его обед с «абсолютно откровенными»
разговорами).
Оказывается (я узнал позже) ситуация в этой семье была-то мне обрисована
хозяином «с точностью до наоборот». На самом деле и сын, и жена умоляли
хозяина использовать все его связи, чтобы помочь ребёнку «откосить» и
избежать всех этих кошмаров, о которых отслужившие рассказывают.