Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Решил изучить жизнь врачей так сказать изнутри, как изучают они нас посредством своих фибро и гастро скопов. Договорился с хорошими знакомыми, причину придумал – мол надо мне уметь, если что, оказать первую помощь, ну там вырезать аппендицит, роды принять или почку пересадить, потому что кругом пустыня или море и помощи ждать не от куда. В общем наплел с три короба.
- Ладно,- согласились мои знакомые,- Хочешь – валяй. Только после не жалуйся.
Пристроили меня на хорошую подстанцию в самую лучшую бригаду. Первого выезда я ждал как откровения, все думал может и я на что сгожусь и даже кого-то спасу. А тут как раз команда:
- Шестая бригада – на выезд.
Шестая бригада это в том числе я. Подошел фельдшер. Подтянулся врач.
- Чего там? - Помирает кто-то. Воровского 17. - А-а… Тогда пойду допью кофе. - Так ведь там пациент помирает!- напомнил я. - Ну да,- согласился врач,- Только пока мы доедем – все-равно помрет. Или сам по себе выживет. Все от бога…
И точно, пошел допивать свой кофе. Это я к чему?… Это я к тому, что все врачи сильно не романтики. Реалисты они. И циники. Профессиональное это… Наконец собрались и поехали. Не спеша.
- У киоска притормози,- попросил врач,- Сигарет куплю. Кончились. Притормозили. - А чего мы так медленно?- тихо спросил я. - А куда торопиться?- удивился фельдшер,- Лично я не спешу в морду получать. Там ведь кто помирает – там алкаш помирает. Главное дело все-равно не помрет – всех переживет. И тебя и меня… Мы все эти адреса как пять пальцев. Знаем – бывали…
И точно, встретил нас алкаш – бодренький такой для покойника.
- Вы где?... Вы чего так долго?... Ездят они… А человеку, пролетарию, сдохнуть – да? - Лучше б сдох! - крикнула жена пролетария,- Доктор – усыпите его что-ли. Совсем! - Он меня не усыплять, он меня спасать должен. Обязан!- заорал в ответ алкаш. Инфантильный как сытый питон доктор чего-то там вколол, чего-то дал съесть и чем-то запить. - Ну все - мы пошли.
И мы – пошли. Потом были другие адреса и были умирающие и умершие и все это буднично, без криков – «Он уходит от нас», не как в сериалах. Все скучно – до оскомины. «Он уходит от нас» я слышал из уст врачей лишь однажды, когда они говорили о заместителе главврача. И еще они добавили – «Наконец-то!» И «Давно пора». Это я все к чему?... Ах да… Про жену… Дойдем и до жены…
Скоро ко мне привыкли. И я – привык. И меня уже заставляли таскать носилки и держать и поворачивать пациентов и даже подавать какие-то там ампулы. И я уже не морщился от вида крови и не шмыгал носом от запахов. Разных. Потому что болезнь это штука, в первую очередь, малоаппетитная – кровь, гниль, тяжелый дух, капризы, угрозы и слезы родственников. Тоска. Отчего врачи со стажем – как черепахи в панцире – непробиваемы. Ничем!
- Помер что ли? - Вроде да. - Ну ладно… Время поставь. И ампулы собери… Соболезнуем… Натоптали мы тут у вас…
А то - сидят в машине – рядом покойник переломанный словно его через мясорубку прокрутили, а они беляши трескают. И говорят:
- Мясо не прожаренное, сыроватое мясо-то… - Ага…
И все им по барабану. Хотя, иногда, и их пробивает… Так вот теперь про жену… Идеальную. Был вызов в район застроенный частным сектором, где сам черт ногу… Но водитель ехал уверенно - водители скорой каждую дырку в любой дыре знают. Едем. На этот раз быстро – видно про этот адрес бригада ничего такого не знала. Водитель даже мигалку включил.
Направо, налево, разворот под кирпич. Приехали. Небольшой, в три окна домик, наличники, забор деревянный. Возле забора мужик стоит. Лет семидесяти. Бросился к нам как к родным, чуть под машину не лег.
- Скорей, скорей, помирает!
Потащил в дом. В доме прибрано и половички расстелены.
- Туда-туда!
Утянул за перегородку. За перегородкой – кровать. На кровати женщина. Видно - жена.
- Что с ней? - Помирает! Утром стало плохо, а теперь – вот.
Женщина лежала недвижимо, с закрытыми глазами с руками сложенными на груди и даже было не понятно, дышит она или нет. Врач кивнул фельдшеру. Тот раскрыл сумку. И по тому, как кивнул врач, фельдшер все понял. И я - понял. Со стороны – да, не сообразишь, но я с ними уже поездил и научился читать между строк. Нечего тут было делать ни скорой ни вообще помощи.
- Ну что?... Как?... Она будет жить?...- суетился, спрашивал мужик.
Хотя она – УЖЕ не жила. Врач померил давление, чего-то послушал в фонендоскоп. Но так - для очистки совести.
- Эй, вы слышите меня?- спросил он. И громче - Э-эй!
Поворочал, потряс больную. Никаких реакций. Вообще никаких – пациентка не видела, не слышала, не чувствовала. Ее уже здесь не было. Она была уже – там. Но прежде чем ее отпустить, врач должен был совершить ряд манипуляций призванных задержать покойницу на этом свете еще минут на двадцать. Фельдшер вколол чего-то в вену. И ввел чего-то под кожу.
- Ответьте! Вы слышите меня?
Но пациентка даже не шелохнулась. Даже после кубиков. Все… Врач расслабился. Он больше не препятствовал. Он сделал все что мог, согласно инструкции Минзрава. Теперь он мог умыть руки…
- Дайте полотенце. - Что?- не понял мужчина. - Полотенце!- повторил врач. - А?- мужчина начал растеряно оглядываться,- Полотенце?... Да? Я не знаю где… Счас.
И повернулся к жене. Мертвой.
- Маша, Маша, где у нас полотенца лежат? А? Полотенца где? Доктор просит.
Врач остолбенело глядел на мужика.
- Маша. Маша скажи!
Врач моргнул фельдшеру, чтобы тот приготовил шприц с успокоительным. И, наверное подумал, что придется вызывать психбригаду и может даже связывать мужику рукава.
- Ма-аша!
И тут, что-то такое случилось – невообразимое, потому что женщина шевельнулась, вздохнула и открыла глаза.
- Маша, где у нас полотенца?- буднично спросил муж. - Там!- ответила покойница,- В шкафу,- И показала пальцем.
У врача отпала челюсть. У фельдшера покатилась ампула. Женщина закрыла глаза и замерла.
- Шприц! - заорал врач,- Три кубика!... Два кубика!... И еще!…
Вы слышите меня? Женщина ничего не слышала.
- Эй, откройте глаза!- просил доктор, тряся омертвевшую пациентку за плечо. Причем, довольно грубо.
Та лежала неодушевленным бревном. С руками сложенными на груди. Вкололи три кубика. И еще два.
- Вы слышите меня? Слышите?
Ни хрена! Бабушка не подавала признаков жизни. Никаких. Бабушка умерла. Фельдшер замер со шприцем в руке. Врач покачал головой. Фельдшер опустил шприц. Из-за перегородки вышел муж. Без полотенца.
- Я не нашел,- виновато развел руками он. - Да черт с ним, не надо полотенца, - ответил врач вставая и собираясь уходить. - Маша, я не нашел полотенце. Его нет в шкафу.
Женщина дернулась, вздохнула. И открыла глаза. Врач – сел. И фельдшер тоже. Женщина обвела всех бессмысленным, потусторонним взглядом.
- Маша, там нет полотенец,- пожаловался муж, - Я искал.
Взгляд пациентки приобрел осмысленность.
- Посмотри на верхней полке, под пледом. - А-а, под пледом. Ладно посмотрю.
Муж ушел за перегородку.
- Шприц!- прошептал врач. - Вам? - Нет – ей!...
Я все это видел! Я там был! Я – хоть под присягой.
- Охренеть!- выдохнул врач,- В конец!
Добавил что-то про кубики и крикнул:
- Эй вы, как вас там… Да – вы! Идите сюда! Быстрее!
Муж пришел. Без полотенца.
- Вы это, спросите ее,- сказал врач, неуютно поеживаясь под халатом, потому что ощущал себя полным идиотом,- Спросите…, как она себя чувствует? Муж кивнул.
- Маша… Маша… Доктор спрашивает как ты себя чувствуешь?
Врач диковато смотрел на мертвую женщину. Взглядом заинтригованного патологоанатома, который только что вскрыл покойника и что-то там нашел чего быть не должно. Что-то лишнее.
- Маша. Маша! Маша!...
Хм… И опять, откуда-то из бездны, из мрака того света, с самого дна, женщина пошла на зов своего мужа и, карабкаясь и цепляясь за его голос, вышла, вынырнула, вернулась. И спросила:
- Что ты? - Вот, доктор спрашивает - как ты себя чувствуешь?
Доктор нехорошо улыбнулся.
- Я… Спасибо… Да… Лучше. - Ты полотенце нашел? - Нет. - Извините доктор, он у меня такой беспомощный. Я сейчас, я сама… - Лежать! – заорал доктор.
Потому что, вдруг, поверил, что эта покойница сможет встать и пойти за перегородку, и влезть на табуретку и перерыв белье найти и принести ему полотенце и еще на руки полить!
- Не надо, я сам,- предложил муж. - Назад! - Но полотенце… - Какое полотенце?... Какое на хрен полотенце… Не нужно мне никакое полотенце! Говорите с ней. - О чем? - Не знаю! О чем угодно. Говорите! Раз вы такой… - доктор даже подходящих слов подобрать не смог, - Говорите!
А про себя подумал про пушного зверька и про то, что медицина здесь точно - бессильна. Правда совсем в ином, в не привычном, контексте. А покойница, только теперь осознав расположившуюся подле нее медбригаду, стала перебирать по одеялу пальцами и озабочено спросила:
- Ты чай… Ты их… Напоил?… - Нет… А сахар, где у нас? - Там, в буфете, на средней полке.
И доктор сказал:
- М-м-м!- и еще:- Ёе-е!- и еще,- Твою маму!...
Потому что когда мы не знаем что сказать, от избытка чувств, всегда так говорим. И еще сказал фельдшеру, безнадежно махнув рукой:
- Давай, вызывай реанимационную бригаду. Быстро! И предупреди их, чтобы они его в больницу с собой взяли. - Кого? - Мужа! - Зачем?- подивился фельдшер. - В качестве… дефибриллятора!
После, в машине, доктор долго-долго молчал, уперев кулаки в подбородок, а потом вздохнул:
- Никогда не завидовал пациентам. Вообще – никогда. А этому – завидую. По черному!... Он же даже не знает где сахар!...
Какую жену отхватил!... Какую!... Идеальную! И снова замолчал. Окончательно. Наверное, своих жен вспомнил. Всех четырех, с которыми был в разводе. И тут я с ним, конечно, согласен. Повезло – мужику. Что да – то да! Но, может было за что… Больше я с той бригадой не ездил. И вообще – не ездил. Хватило…
Сегодня с утра в маршрутке мама и сын. От мамы услышал самую изумительную фразу для стимуляции учебного процесса: Сын: Мама, я заболел, у меня наверное коронавирус (показушное покашливание и хлюпание носом) Мама: Ничего у тебя нет. Иди учиться. Или ты хочешь быть таким же как Гретта Тумберг?
- Сёма, скажи мне совет, как адвокат: если я через СМИ назову проститутками группу лиц за их убеждения? - Фима, таки это 282 , от 2 до 5. - Сема, а если это сделает известный протоиерей? - А это уже будет проповедь о семейных ценностях.
Священнику Смирнову вовремя отключили микрофон. Полный текст был бы такой: Гражданские жены - это бесплатные проститутки. Законные жены - это платные проститутки. Молодые незамужние девушки - будущие проститутки. Пожилые одинокие дамы - бывшие проститутки. Весь мир - бардак.
У меня из прошлой жизни старший товарищ – уролог. Достаточно не плохой. Говорят. Пока медицина не стала официально платной к нему записывались по знакомству, и за деньги. Еще были знакомые проктолог и лор, но про их историю – в другой раз. От первого лица. «….Так вот, Саня, конец дня, и конец приема. Всегда в конце (вот ведь Фрейд сейчас наверное ухмыляется себе в бороду) приходят смущающиеся. Им неловко, не удобно. Они дожидаются, когда основной поток схлынет, и они, таким, робким, чуть шелестящим ручейком, затекает за дверь, краснея, и едва шевеля губами. Отчего? От ужаса, конечно. Меня, вообще, трудно чем удивить. Ты же в курсе сколько у меня за спиной, и перед глазами прошло. За спиной – в смысле – опыт. А не то, что кто-то мог бы подумать. Но ты же всех моих жен и подруг знаешь – сомнений и инсинуация быть не может. Ну, короче. Дверь рывком распахивается. В дверях матрона а-ля Фрекен Бок, или даже Маргарита Павловна из «Покровских». В руках у нее подросток. Ну, думаю – геронтофилии мне только не хватало. Дама подростку: - Все хорошо не волнуйся. Доктор сейчас все посмотрит, затем мне,- Посмотрите пожалуйста, мальчик жалуется.
Мальчик пятнами. Глаза на мокром месте. Дама требовательно на меня смотрит. Я: - Извиняюсь, мэм, мы вместе будем осматривать? Или все-таки из уважения к частной собственности и достоинству, вы оставите нас наедине? Тут она как-то особо пристально смотрит на меня, и выходит.
У пацана все нормально – какая-то потничка, плюс носил синтетические плавки. Запаниковал. Стал смотреть симптомы в интернете, засим и был вычислен. Но пикантная подробность – все что ниже пояса и до колена – обильно пахло ополаскивателем для рта. Спросил. Он говорит – бабушка посоветовала.
Выписал ему мазь то-се. Говорю – сам иди, и позови бабушку. Бабушка заходит. Ставит на стол коньяк: - В кассе мы оплатили, но это - традиционно. Итак - слушаю вас. - Спасибо, конечно. Мадам, я извиняюсь, а вы зачем мальчику посоветовали мальчику побрызгать «там» - ополаскивателем для рта? - Ну, я подумала, что вам так будет приятнее его брать. И еще, доктор, вы уж меня простите… - Говорите уже… - Доктор – слова «извиняюсь» - нет в русском языке…».
Протоиерей назвал женщин, сожительствующих с мужчинами без оформления брака, "бесплатными проститутками". Правильно ли я понял, что по логике церковника, женщин, вступивших в брак, следует считать проститутками платными?!
- Однажды я вёз женщину с восемью кошками, - вспоминает таксист Виталий Степанович, который, один из последних в Москве, ещё 5 лет назад "таксовал" на самом настоящем "Москвиче". - Это был такой страх, что я ещё долго в себя приходил. Она из дома вынесла их в двух больших корзинах, как, знаете, куда грибы собирают! Представляете, как они орали оттуда - по четыре в каждой корзине! Короче говоря, надо было ей ехать на дачу - хороший заказ, недешёвый. И только мы выехали - надо было на Истру ехать, она котов-то из корзин выпустила. Лето, жара - и я не могу стёкла опустить, они же, дураки, выскочат! Одна мне залезла на шею, как воротник, другая попыталась на голову вскочить, а когда у неё не получилось - вообще залезла в ноги. А у меня там педали же! Либо мы все в аварию попадём, либо я педалью этой мохнатой стерве хребет сломаю. В общем, когда я дуру выковырял из-под педалей, говорю: "Дальше так не поеду, что хочешь делай!". Она взмолилась: "Куда я с ними?". В общем, договорились, что она держит их в корзинах. Орали всю дорогу, но это лучше, чем по салону прыгать. Хоть бы окно я смог открыть.
Директор магазина проводила совещание, когда ее 35-летняя дочь позвонила и закричала :" Мама, я выхожу замуж!!!". Повесив трубку, еле сдерживая волнение, директор продолжила: - Так, на чем мы остановились? - Давайте наконец неликвид уже спишем и утилизируем, ведь столько лет пылится и занимает место на складе, ну не найдется на него покупатель! - Нет, пусть еще полежит... всякое бывает, - директор смотрела в окно, улыбаясь чему-то своему.
Зашёл в местный супермаркет. Стою, жду продавца по кондитерке. Рядом плотный мужик с корзинкой с продуктами в руке, что-то тщательно высматривает на столах с коробками развесного печенья. Ставит свою корзинку на пол и медленно обходит один стол, второй. Обойдя очередной стол, спотыкается об свою корзинку и зло: "Кто поставил!", по сторонам взглядом. Потом смотрит в в корзинку. Тихо наклоняется, тихо поднимает, тихо уходит.
- Саш, когда ты мне шубу купишь? Ты же хорошо заработал в этом месяце. - А, отстань. - Как это?? - Мы с тобой не расписаны? - Нееет... - Ага, вот отец Димитрий считает, что ты бесплатная проститутка. Бес-плат-ная. Больше никаких денег. Иди и молись.
Исполнил я как-то просьбу сына и подарил ему на день рождения цыплёнка. Другие полученные в этот день подарки Виген уже не замечал и радостно забавлялся живой игрушкой. Прошло несколько дней. Эйфория у Вигена постепенно спадала. А ещё через неделю случилось то, что случается со всеми игрушками — она надоела. Взять цыплёнка под опеку пришлось нам с женой. Не выбрасывать же. Необычного питомца назвали Цыпой. Звучит, конечно, неоригинально, зато естественно и удобно. Кормили самой лучшей и свежей едой. Помимо круп, это были творог, овощи и рубленная зелень, которую Цыпа любила больше всего. Жила она в просторной коробке из-под телевизора, которую мы поместили в лоджии. Иногда отпускали Цыпу погулять по квартире, но как только она начинала «помечать» территорию, немедленно отправляли в коробку. Раз в неделю птицу мы купали. Это может показаться странным, но Цыпа была весьма умной и легко поддавалась дрессировке. Как только я начинал рубить зелень, Цыпа, услышав звук ножа, хлопала крыльями и пыталась вылететь из коробки. Или когда я отпускал Цыпу погулять, а сам лежал на диване и наблюдал за ней, то стоило мне позвать её, прихлопывая ладонью по полу, как она стремглав мчалась к руке и позволяла себя гладить. Так прошло три месяца. Всё бы ничего, но Цыпа неумолимо увеличивалась в размерах, превращаясь в курицу. Держать её в двухкомнатной квартире становилось всё сложнее. И в первую очередь для самой птицы, росшей без солнца, травы, сородичей. И хотя мы очень привязались к своей курочке, решили её куда-нибудь пристроить. Отдать, как говорится, в хорошие руки. Я вспомнил о приятеле, который жил в собственном доме с участком и как раз держал несколько десятков кур. Позвонил ему и предложил взять Цыпу. Разумеется, на условиях её неприкосновенности. Приятель согласился. Через полчаса я подъехал к его дому. В голове предательски и навязчиво стучало: «мы в ответе за тех...». Но в тот момент я не сомневался, что птице так будет лучше. Мы вышли в абрикосовый сад и отпустили Цыпу к пасущимся курам. Впервые в жизни она увидела созданий, подобных себе. Перепачканные в грязи, шумные и суетливые «дикари» окружили её и, казалось, с интересом изучали. Так рассматривают вошедшего в школьный класс «новенького». Белоснежная чистая Цыпа выделялась на их фоне своим благородством и спокойствием. Аристократизм Цыпы, однако, поразил не всех. Единственный в компании индюк, который среди кур казался огромным подъёмным краном, приблизился к Ципе и клюнул её в голову. Я аж вскрикнул. Мой приятель немедленно подбежал к индюку и пнул его. Оставив Цыпу, я поехал домой со смешанным чувством жалости и беспокойства. Через три дня «родительский» инстинкт возобладал над вежливостью. Я позвонил приятелю и напросился в гости. Он понял моё состояние и первым делом мы пошли в сад. У меня колотилось сердце. Как и три дня назад в саду паслись куры. Я стал глазами искать Цыпу. Не найдя, я позвал её. Через несколько мгновений, выскочив откуда-то из-за деревьев, ко мне со всех ног мчалась грязная серая курица. Моё сердце сжалось — это была Цыпа. Я подхватил её на руки и стал гладить. Наверное, выглядел я нелепо, но мне было всё равно. Вскоре у приятеля заболели куры и их пришлось зарезать. Но Цыпу он, как и обещал, не тронул. Он вынес её в ближайшее поле и отпустил. А через несколько дней я увидел сон, который словно подтверждал, что все мы вышли из гоголевской «Шинели». Мне приснилось, будто у Давташенского моста и далеко подальше стала показываться по ночам курица, ищущая рубленную зелень... Я проснулся и перевернулся на другой бок. Но заснуть больше не мог.
Звонит телефон, отвечаю, на том конце мужской голос, представляется сотрудником банка, говорит, была попытка взлома моего счета, просит перевести все деньги на другой счет, диктует реквизиты. А я ржу про себя, вот идиота нашел. ага, прямо все свои денежки побегу сейчас переводить! Перевёл половину.
Трудно принять на веру заявление Исинбаевой о том,что все члены рабочей группы умеют читать.Сенатор Арашуков тоже принимал законы,а когда прижали сознался,что не знает русского языка и потребовал переводчика.
У нас очень добрый и независтливый народ: даже бомжи радуются и гордятся, когда очередной россиянин становится, по версии "Форбс", долларовым миллиардером!
- Дорогой, ты где был? - С друзьями в бане. - Ты что, мне изменял? - Ну что ты, дорогая - это мои друзья изменяли своим жёнам, а я рядом стоял и только смотрел.
Конгресс США принял резолюцию о том, что Папа Римский отныне будет называться «Родитель номер 1 Римский». После этого американские феминистки обвинили конгрессменов в мужском шовинизме, заявив, что Папа Римский должен называться «Родитель номер 2 Римский» - и никак иначе!
На приеме у сексолога: - Я рекомендую вам немного разнообразить вашу интимную жизнь, применять сексуальные игры, ну например, муж пациент, жена медсестра, или - муж начальник, жена секретарша, или - муж клиент, жена проститутка. - Доктор, извините, но последнее вовсе и не игра, мы же в гражданском браке.
В маршрутке. Через пустое место от меня сидит женщина с марлевой повязкой, но какой-то странной - только на рот. И подкашливает. Пару остановок спустя не выдерживаю, замечаю: мол, надо ж все лицо закрывать. На что получаю: - Мужчина, что вы ко мне пристали. Я ртом кашляю, был бы насморк, нос бы закрыла.
