Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Приятеля моего, педиатра Вадима Ивановича распределили из медуниверситета в глухой уголок Беларуси, но в принципе по телефону он сообщал, что ему редкостно повезло. Выделили не просто угол у древней старушки, а целый дом, оставшийся от умершего в конце девяностых деда. Вадим вооружился веником, ведром с водой, вымел из дома остатки прежней жизни. Первую неделю боялся, спал со светом. Призрак прежнего хозяина не желал уходить, стучал ставнями, скрипел полом, шуршал на чердаке. Потом привык и перестал пугать молодого чужака.
С рабочим местом тоже повезло. Из начальства древний, как КПСС главврач. Милейший дедушка, главные проблемы которого: огород, рыбалка и козы, которых он развёл в неимоверном количестве. Из напарников – несколько симпатичных медсестёр, присланных в район по распределению. От родителей пациентов – завсегда почёт и уважение. В больнице – горячая вода из крана, всегда можно помыться. Неплохо устроился. Из отрицательных моментов – те же пациенты. Был бы Вадим Иванович красной девицей – плакал бы по ночам в подушку. А так – только мне звонил, ругался. После окончания отработки уехал оттуда, хотя ровесник КПСС настойчиво предлагал ему своё место, а медсёстры руку, сердце и всё к ним прилагающееся. А истории про пациентов остались.
Однажды приезжает Вадим на вызов. Мол, у ребёнка пяти лет высокая температура, кашель, насморк. По адресу – обычный деревенский дом. Из-за забора надрывается лохматая дворняга. На стук и крики, а главное, на дикий лай охранника из дома никто не выходит. Вадим плюнул, открыл калитку, дал пинка сторожу, чтоб сохранить в целости ноги. И вошёл. В большой комнате избы – дым коромыслом. За столом несколько тел в разной стадии опьянения. На столе – полупустые бутылки, закусь в консервных банках, огурцы, прямо на липкой клеёнке. Надкусанные и целые. Кто-то поёт, кто-то ругается. - Хозяева где?! – орёт доктор, пытаясь перекричать бал в доме Ростовых. - Чаво? – отзываются сразу несколько голосов. - Хозяева, говорю, где?! - Слышь, братва, а где Машка-то? - Да где-то тут. МАШКААА! Из-за занавески, отгораживающей кухню от столовой, высовывается опухшее и недовольное женское лицо. - Кому что надо? - Доктора вызывали? - А-а-а, вызывали. Малой заболел. - Где ребёнок? - Там, - мать неопределённо машет рукой. Потом хихикает, её явно кто-то тянет обратно за занавеску. Вадим идёт в указанном направлении. За печкой обнаруживается дверь. За дверью небольшая комнатенка, где на кровати лежит мальчишка. - Ты больной? – спрашивает Вадим. - Ага, - хрипло отвечает тот. – Воды вчера из колодца хлебнул, поплохело. Вода холодная. Мамка говорила не пей, а я выпил. Сам виноват. - Подняться можешь? - Ага. Вадим осматривает пациента. Слушает хриплое дыхание маленьких лёгких. - В больницу поедешь? - Ага. - Надо документы, и родителей. - Нах… родителей, - солидно отвечает пациент. – Сами справимся. И начал медленно одеваться. Вадим подивился самостоятельности пациента и осторожно спросил. Просто так, чтоб разговор поддержать: - А родители что вообще делают? Пацан удивлённо посмотрел на доктора: - Ты што, дядя, не видишь? Водочку пьют. - Ага, - вздохнул Вадим. – И тебе наливают небось? - Не-е, - серьёзно качает головой маленький пациент. - Не пьёшь вообще? - Не, не пью. Жавязал. Пятнадцать лет прошло. А у Вадима Ивановича это стандартная отмазка на любой вечеринке. - Не пью. Жавязал. __________
А ещё в той деревне жила Валька. Валька – ЧДБ, часто и длительно болеющий ребёнок. Судьба у Вальки тоже не сахарная. Батька кого-то зарезал по пьянке – посадили. Мать гуляла, гуляла, да загуляла куда-то далеко, в город. Живёт Валька у любящей бабушки. Точнее прабабушки. Та ещё крепкая старуха, сама корову доит, сама огород перекапывает. Вальку в обиду никому не даст. Прошлым летом Вальку задразнили какие-то пацаны, так бабуля вооружилась черенком от лопаты и дала пацанам ….. (Ну, это не литературное слово). Пацаны приводили родителей на разборки. Бабушка взяла черенок потолще и повторила процедуру.
С тех пор Вальку никто не трогает. Вот только ЧДБ – вечно сопливый нос, зимой и осенью температура. Вадим у них, как на дежурство, раз в две недели, а то и чаще. Под эту лавочку и старушка со своими хворями. То «в грудях щемит», то «дыхать цяжка». А сама нарубит поросятам бурачных листьев, подхватит на горб корытце с этим месивом и тащит через двор. Вадим как-то тайком попытался приподнять пустое корытце. И понял, что рассказы про бабушкин черенок от лопаты, это не пустая болтовня. - А чаго ж ты худы таки, доктар? – бабуля встречает Вадима стандартной фразой и силой усаживает за стол. Мигом жарит яичницу со шкварками, вываливает на тарелку картошку в мундирах. - Пакуль не зъяси – ниякага лячэння. Вадима долго уговаривать не надо. С утра на ногах. Валька выглядывает с печки, у неё там гнездо. Куча цветастых тряпок, куклы-инвалидки. Прикроешь глаза – ну точно чеховский доктор на глухой деревне. Только с потолка провод свешивается с лампочкой. Да куклы у Вальки пластмассовые.
После лечения бабушка доктора просто так не отпускала. Выйдет Вадим из хаты, а в кармане, то печенька, то сырок. И отказываться неудобно, и понимаешь, что на «подарок» старуха потратила драгоценные копейки со своей маленькой пенсии. - А однажды сую руку в карман, а там хруст какой-то и мокро. Я испугался, руку вытаскиваю, все пальцы в каких-то соплях. Ну, думаю, чудеса. Вытряхнул Вадим карман, а там скорлупа. И понял, что случилось. Пенсия у старухи только через три дня. Видно, совсем с деньгами прижало. Так она нашла, что в доме было. Свежее куриное яйцо. И сунула в карман доктору. - И не поверишь, - рассказывал мне потом суровый доктор, с седыми висками. Мне ведь уже под тридцать было. И пациентов я хоронил, и в детской онкологии подрабатывал. Ничего меня не брало. А тут иду по улице и реву над этим яйцом белугой. Накупил потом Вальке всяких кукол-шоколадок, притащил в подарок. - И что? - Знаешь как больно, когда черенком от лопаты по заднице лупят?
Я считаю, что нужно указывать национальность преступников.
Пусть будут заголовки "Русские выходцы из Саратова перекрыли проспект, танцуя хоровод", "Евреи устроили в шахматном клубе дебош со стрельбой из травматов", "Эвенки организовали гонки на оленях по Садовому кольцу"
Мать известного психолога Роберта Дилтса в 1978 году заболела. Ее долго лечили, но результата не было. В 1982 году Патрисию Дилтс выписали домой с диагнозом: четвертая стадия рака груди. Роберт решил: раз уж он сумел оказать помощь стольким посторонним людям, своим клиентам, почему он не может попытаться помочь собственной матери? Дилтс буквально заперся с матерью в доме на несколько дней и в процессе работы сделал одно из важнейших открытий в психологии. Он обнаружил причины, по которым люди сами не позволяют себе изменить свою жизнь к лучшему. Дилтс назвал это "ограничивающими убеждениями", или "вирусами сознания". Их оказалось три. "Сынок, - сказала Патрисия Дилтс, - Я понимаю, что ты очень ко мне привязан и не хочешь, чтобы я умерла. Но никто и никогда не вылечивался от рака 4-й стадии, тем более врачи сказали, что ничего уже сделать нельзя". Это — первое ограничивающее убеждение, которое Дилтс назвал "безнадежность". Раз никто и никогда чего-то не смог, то и я не смогу. Есть варианты: "ни одна женщина этого не может", "никто в этой стране так не может", "ни один наш пенсионер..." и так далее. Но Дилтс не был бы гениальным психологом, если бы не догадался, и довольно быстро, как можно справиться с безнадежностью: надо найти исключения. Он принес матери вырезки из газет, выписки из медицинских журналов, записи телепередач о людях, которые излечились от тяжелых болезней неожиданно и необъяснимо для врачей. Такие случаи действительно есть, и они описаны. Но дальше дело застопорилось: Дилтс столкнулся со вторым типом "вируса сознания" — беспомощностью. "Да, конечно, - сказала его мать, - такие люди есть. Но они — особенные, это исключения. Я не такая: я обычная, старая, слабая и больная женщина. Я не смогу то, что получилось у них, у меня нет на это ресурсов". Но и это оказалось возможным преодолеть: Роберт Дилтс, который считал, что у любого человека есть неограниченный ресурс, напомнил матери, как когда-то давно их семья жила бедно и впроголодь, но она всегда находила выход из ситуаций, казавшихся безвыходными, по принципу "глаза боятся, а руки делают". Когда Патрисия Дилтс вспомнила один за другим эти эпизоды, она приободрилась, и ей стало лучше. Но ненадолго. На их пути возникло последнее препятствие — третье и самое неочевидное ограничивающее убеждение. Дилтс назвал его "никчемностью". Его мать долго отказывалась говорить об этом, но, наконец, сказала: "Ты помнишь свою бабушку, мою мать?" — Да, помню. — "А помнишь, от чего она умерла?" — От рака груди. — "А ее сестра, моя тетя, от чего умерла она?" — От рака пищевода, кажется. — "Я очень любила и свою мать, и тетю. Я ничем не лучше их. Если они умерли от рака, почему же я должна поправиться?" Дилтс обнаружил, что преданность семье, родителям и старшим родственникам — хорошее человеческое качество, может сыграть с человеком злую шутку. Для его матери выздороветь в ситуации, в которой ее собственная мать умерла, было равносильно предательству. Раз так жили наши предки, а мы их любим, значит, так будем жить и мы. Короче, "не жили богато, так нечего и начинать". Знакомо? Преодолеть это препятствие было труднее всего. Но Роберт Дилтс догадался, как это сделать, и теперь мы тоже можем воспользоваться его открытием. "Подумай хорошенько, - сказал он матери, - А хочешь ли ты, чтобы моя сестра, твоя дочь, если она вдруг когда-нибудь заболеет раком, сказала: раз моя мать умерла от этого, то я тоже должна умереть, ведь я так ее люблю?" — Что ты такое говоришь! - возмутилась Патрисия Дилтс. — Ну так подай ей хороший пример. Если ты сейчас решишь поправиться, то и она, заболев, скажет себе: моя мать сумела выздороветь, и я сумею. Ресурс для преодоления никчемности лежит в будущем. Дети копируют своих родителей.
Если сейчас мы не найдем новую модель поведения, которая позволит нам прожить еще 25 лет с удовольствием и пользой для себя и для других, а сядем на лавочки доживать и жаловаться на жизнь, демонстрируя следующему поколению безнадежность, беспомощность и никчемность, то и наши дети, которые нас очень любят, в 50 скажут себе: мы ничуть не лучше наших отцов, которые в 50 стали стариками. А что до матери Роберта Дилтса, то она все равно умерла. Спустя 13.5 лет и совсем от другого.
Во время исследования в Гарварде в 1950-х годах доктор Курт Рихтер поместил крыс в бассейн с водой, чтобы проверить, как долго они могут держаться на воде. В среднем они сдаются и тонут через 15 минут. Но прямо перед тем, как они сдавались из-за истощения, исследователи вынимали их, сушили, давали им отдохнуть в течение нескольких минут - и возвращали их для второго раунда.
Во второй попытке - как вы думаете, как долго они продержались? Еще 15 минут? 10 минут? 5 минут? Нет! 60 часов! Это не ошибка. Верно! 60 часов плавания.
Был сделан вывод, что, поскольку крысы верили, что они в конечном итоге будут спасены, они могут держать свои тела на воде дальше того, что раньше считали невозможным. Я оставлю вас с этой мыслью: eсли надежда может заставить измученных крыс так долго плавать, что может сделать для вас вера в себя и свои способности?
P.S. «Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы!» Эрих Мария Ремарк
"Разрывая семейные узы" (Breaking Home Ties, 1954) — одна из самых популярных и любимых американцами картин Нормана Рокуэлла.
Художник написал её, когда сам начал ощущать "синдром опустевшего гнезда" — его дети один за другим стали уходить во взрослую жизнь и именно это ощущение тоски от предстоящей разлуки он повытался передать в фигуре отца, который готовится посадить на поезд сына, отправляющегося в университет. Парень одет в свой лучший костюм, на его чемодане наклейка "Университет штата", из кармана торчит билет, рядом с отцом стоят флаг и фонарь — они из такого маленького городка, что здесь даже нет станции и отцу предстоит остановить поезд, чтобы посадить на него сына, а пока что они ждут, сидя на подножке их фермерского грузовичка.
В 2006 году эта картина была продана на аукционе "Сотбис" за 15,4 миллиона долларов — на тот момент это была рекордная сумма за картину Рокуэлла. Не в последнюю очередь рекорд был установлен из–за необычной и довольно интересной истории, связанной с этой картиной.
В 1962 году, через восемь лет после создания, эту картину купил за 900 долларов у самого Рокуэлла его близкий друг и сосед — художник комиксов Дон Трахт. С тех пор картина оставалась у Трахта, до самой его смерти. Он отказывался продавать ее за любые деньги — когда в середине семидесятых Трахт отклонил предложение в 35 000 долларов, Рокуэлл написал ему записку: "Ты просто спятил, что не продаешь ее, но я ценю твою преданность". В 2004 году Трахт переехал в дом престарелых и его дети решили передать драгоценную картину в музей. Но когда там начали сравнивать оригинал с обложкой журнала, в котором она была впервые напечатана, обратили внимание на несоответствия. Краски оказались более блеклыми, лицо мальчика было другим, отличались и другие детали. Эксперты пребывали в недоумении, поскольку история картины была безупречна — её продал сам Рокуэлл, на руках владельцев были все документы, сохранился даже оригинал чека. Картину отправили на экспертизу, чтобы установить проводились ли над ней дополнительные манипуляции и рентген не показал никакого второго слоя. В конце концов сотрудники музея сошлись на том, что скорее всего картина была испорчена плохим реставратором при одной из чисток.
В марте 2006 года младший сын Трахта обходил дом своего покойного отца, который выставили на продажу, и заметил странную щель в стене у книжной полки — как будто в этом месте панель, закрывавшая стену, немного отошла. Он потянул ее на себя, заглянул внутрь и увидел очертания картин. Оказалось, что стена легко отъезжала в сторону, а за ней висели восемь картин знаменитых американских художников: Мид Шеффер, Джорджа Хьюза, Джина Пелхама, а в центре — "Разрывая семейные узы" Нормана Рокуэлла. Вот только большинства из этих картин у Трахта не должно было быть. В 1973 году он развелся со своей женой, Элизабет, и восемь картин современных американских художников были поделены между ними — пять достались Элизабет, а три, включая "Разрывая семейные узы", перешли во владение Дона. Вернее так думали. На самом деле Дон Трахт, сам талантливый художник, просто скопировал все картины, будучи не в силах расстаться с ними. Потом, подчиняясь решению суда, он передал копии бывшей жене, свои копии развесил по стенам у себя дома, а оригиналы спрятал в тайнике. После этого удивительного открытия оригинал отправили туда же, где находилась копия — в музей, где их некоторое время демонстрировали вместе, а потом посвятили удивительной находке целую выставку — "Тайны за стеной: Коллекция Дона Трахта" — где показали все картины, найденные в тайнике вместе с их копиями.
Благодаря смекалке советского стайера Виктора Косичкина в конькобежном спорте началась «нейлоновая» эра. Именно он первым понял, что синтетика способна творить чудеса. Вышло это совершенно случайно, рассказывает Виктор Косичкин: «В Давосе (на чемпионате мира–1960) на "червонце" я попал во вторую группу. Под вечер похолодало. Катаюсь и чувствую: мерзну. Захожу в раздевалку, а там американки и немки. Говорю им: "Дайте какой–нибудь "дресс" мне!" Они мне суют колготки. Я их надеваю, а они же малы, черт бы их побрал. Взял, обрезал, натянул верхнюю часть, катаюсь, смотрю: так тонизирует ноги этот нейлон! Бегу "червонец" — лед не тот, погода не та, но все равно показываю второй результат. Первый был Йоханнесен. Подъехал к девкам, показываю им обрезанные колготки, они смеются... На банкете сижу с Кудрявцевым, говорю ему: "Константиныч, во–первых, я девчонкам колготки должен, а во–вторых, у меня идея появилась. Надо в магазин сходить". А в город по одному советские спортсмены выходить не могли. Тем более вечером. Вытащил я из–за стола Кудрявцева и веду его в магазин, где накануне видел в витрине огромную женщину в черных колготках, прошитых двойным швом. Заходим, я говорю продавцу: "Мне вот такие колготки на "биг фрау". Приносят. Попросил такой же черный свитер. И его принесли. Облегал он туловище потрясающе! Девчонкам я колготки вернул. Приехали в Москву, напутствия на Олимпиаду и все прочее... До Америки летим дня четыре. Устали, как черти! В Скво–Велли приехали часов в 11 вечера. Разместились и заснули мертвым сном. А мне не спится. Я же купил! Мне надо попробовать! Насилу дождался, пока рассвело. Было примерно 6.30 утра. А на стадион одному идти тоже нельзя! Я к Константинычу — тот спросонья отмахивается: да брось ты, дай поспать! А я ему: "Константиныч! Мне надо попробовать, чтобы потом не было стыдно в женских колготках. Надо мне еще что–то надевать или нет, я же должен знать?!" Он и пошел со мной. Лед припорошен. Размялся чуть–чуть и говорю: ну, давай "троечку" попробуем. Еду четвертый круг, а Константиныч кричит: "Да стой ты! Стой!" Подъезжаю: "В чем дело, Константиныч?" А он мне: "Не понимаю, то ли секундомеры у меня врут, то ли ты рекорд мира побил на 20 секунд... Рекорд на "тройке" 4.37, а ты бежишь 4.16". "Константиныч, — говорю, — удалось!" После завтрака начинаю тренироваться в этом черненьком костюмчике, всех обхожу. Подъезжает Женя Гришин: "Витя! Дай я тоже попробую!" Попробовал, глаза круглые: "Витя! Что ж ты мне раньше не сказал!" Вот в этом костюмчике Женя Гришин выиграл в Долине Индианок две золотые медали» На той Олимпиаде в Скво–Вэлли Косичкин выиграл золото и серебро, а в конькобежном спорте начался нейлоновый век.
- Пишут: "Россиянам раскрыли способ определить пальмовое масло в сыре". - Да мы и сами знаем, как определить: если сыр раздавили трактором, то он натуральный. А если его продают в магазине, то это пальмуха.
В одном из московских ресторанов произошла драка между лицами, национальность которых нельзя называть и лицами, которые не против, чтобы их национальность назвали.
В Кузбассе не редкость встретить старожилов, откинувшихся когда-то с поселений и химии. Люди как правило суровые, но справедливые. Об этом сия история.
Жила была в подгороднем шахтерском поселке в своем домишке старушка, аж под 85 лет ей стукнуло. Забрели к ней вечерком пара молодых ублюдков, глядят бабка старая, полуслепая, не грех ломануть ее себе на пропитание. А что старушка сделает против здоровых молодых амбалов, показала где у нее захованы ее "накопления". Сама дала им в руки фонарик и открыла подпол с заначкой. Бабушка старенькая, память слабая. Пока воришки спускались в погреб и шуршали там старушка и забыла зачем она его открывала. Ну и заперла его взад. Бедолаг воришек случайно освободил сын старушки, который приехал навестить мамулю через недельку другую. Выжили болваны лишь за счет запасов картофана и яблок в подвале. Что поделаешь, человек пожилой, память слабая, не обижайте бабушек.
Это отчасти история, а отчасти предостережение возможным участникам подобной ситуации. Наверное, многие замечали в последнее время в интернете рекламные всплывающие окна мс информацией о том, что пенсионерам, имеющим стаж при СССР от 25 лет возможно получить прибавку к пенсии. Решила выяснить, что это такое. Задала в поисковике вопрос и в первой же ссылке появилось предложение задать вопрос юристу и оставить телефон. Перезвонили почти сразу и предложили приехать к ним на консультацию. У них якобы «именно сегодня дежурный юрист консультирует по данному вопросу». Наше пенсионерское свободное время сыграло роль (слава богу, не роковую). На следующий день в назначенное время приехала к ним в офис на Кутузовском проспекте. Все из зеркал и ковров, аромат кофе, суета клерков. Все солидно. Молодой юрист встретил меня и провел в кабинет, в котором сидел и его руководитель. Началась беседа. Все сводилось к тому, что пенсионный фонд изначально неверно формирует размер пенсии. Не буду загромождать подробностями, но обещания свелись к тому, что вместо имеющейся у меня пенсии 23800 я должна получать не менее 34-36 тыс. И, якобы, пенсионные недоплаты не имеют срока давности, и я должна буду получить невыплаченные мне деньги за весь пенсионный срок. У меня это 6 лет. Я стала задавать разные вопросы, которые не понравились руководителю (он за соседним столом). Он жестко попросил молодого человека призвать какую-то Марию Петровну (точно имени не помню). Через 5 минут она появилась и дальнейшая беседа на ту же тему продолжалась почти два часа. Она типичный «убалтыватель». Трясла документами, папками, исковыми заявлениями, исками в суды и т.д. В сухом остатке предложила три варианта. Первый - я сама запрашиваю свое пенсионное дело в пенсионном фонде (она называла его выплатным делом), сама выбираю период, по которому мне удобно рассчитать исходную пенсию, далее подаю заявление в пенсионный фонд о перерасчете, получаю отказ и с отказом иду в суд. Этот вариант бесплатный. Но и без гарантий. Второй – они сами проходят все этапы до суда, а в суд я иду сама. Стоит это 80 тыс. руб. Тоже без гарантий. (Ведь у вас же нет опыта выступления в судах, а пенсионный фонд пришлет опытного юриста). Третий – все этапы они проходят сами, я могу даже не присутствовать в суде. Стоимость 160 тыс. руб. Практически 100% гарантия. В ответ на мои слова: «Я подумаю» последовала тирада о том, что это сегодня мне повезло, что дежурным юристом оказалась она, которая хорошо разбирается в вопросе и знает судебную практику. А в другой день дежурным будет молодой практикант, от которого квалифицированной помощи не получишь. Моя реплика, что сегодня дежурным был тот молодой человек, который мне так и представился, осталась без ответа. Она продолжала убалтывать и сказала, что не надо сейчас платить всю сумму. Достаточно заключить договор и потом уже думать. Просьба дать мне текст договора домой, чтобы я его подробно изучила не прошла. Якобы с каждым заключается персональный договор с индивидуальными условиями. После трехчасового в общей сумме общения я все-таки ушла. Через час мне позвонили и напомнили, что они работают до 21 часа и я еще успею вернуться и заключить договор. Звонили и на следующий день, и через день, до тех пор, пока я не послала их в вежливой форме. Не знаю, что это было. Может и не развод, но что-то ни у кого из моих знакомых нет такой пенсии, которую мне обещали. Хотя некоторые из них сами юристы и, наверное, должны знать подобные ходы для ее увеличения. Не даю рекомендаций, только предостерегаю.
Глава Чечни предложил запретить, как минимум - к изучению в школах, а в идеале - вообще произведения М.Ю. Лермонтова за разжигание межнациональной вражды: Злой чечен ползет на берег, Точит свой кинжал... А что вы хотели? Герой нашего времени.
Только что видел бабушку за рулём внедорожника. Откуда он у неë?! Напекла? Навязала? В поликлинике в очереди насидела? Нет, она молодец, копила на похороны, а потом психанула.
Уинстон Черчиль говорил - "Лучший аргумент против демократии — знакомство со среднестатистическим избирателем." Но, поверьте, знакомство со среднестатистическим депутатом будет куда более весомым доводом.
В юности неформалила, даже побрилась на спор налысо! При этом встречалась с байкером с длинными волосами. Вот как-то едем в маршрутке, маршрутка останавливается – заходит бабулька, протягивает мне деньги и говорит: «Паренёк, передай, пожалуйста». Отвечаю бабушке, извините, но я не парень. Бабулька не растерялась, поворачивается к моему бойфренду байкеру и говорит: «Ну тогда, внучка, ты хоть передай!»
Приходят в Изумрудный город за исполнением своих желаний: девочка Элли, Страшила и Железный Дровосек. Гудвин спрашивает: - Кому там из вас мозги нужны были? Железный Дровосек: - Мозги - это Страшиле. Гудвин: - Хорошо, подходи ближе, девочка.
Мужчина за соседним столиком, по телефону, возбужденно: ― И все без конца спрашивают! Откуда взялся этот вирус? Что делать? Когда кончится? А я им не ничего не отвечаю. Так все обижаются! Ты же врач! Ты же в красной зоне работаешь! А что мне им сказать? Мойте руки перед едой, в остальном я не уверен. Чего обижаться-то? Я вообще ещё полтора года назад венерологом был. Покажи мне твёрдый шанкр, так я тебе про него всё расскажу, и спою, и станцую!
Если власти на ухабистой дороге вместо того, чтобы ее чинить, вешают знак "ухабистая дорога", то какие решения она может принимать при других проблемах?
Будучи молодым, неженатым, подрабатывал в свободное время в автошколе. Занятия, как правило, начинались в 18:00 и продолжались до 23-х часов. Не думал, что у нас в стране столько замужних, желающих переспать с инструктором. Предлагали даже денег.
Эх, секс-шоп переехал, а я так и не удосужился в него зайти! А как интриговало объявление на непрозрачной (в сердечко) двери: "ПРЕЗЕРВАТИВЫ - БЕЗ ОЧЕРЕДИ!". Воображение рисовало очередь страждущих - кто за вибратором, кто за бабой резиновой, а кто и вовсе за плёткой и наручниками, - и тут врываюсь я с криком: -"Мне только презервативы!". И все такие: -"Да-да, имеете право"...
"В тюрьму сажают не в гусельки играть" (арестантская поговорка)
С утра ехал на работу и на узкой дворовой дороге упёрся в него, в человека, слабо знакомого с ПДД. Он сперва помаячил фарами, погудел клаксоном, потом помахал рукой, мол сдай назад, я тут главный. В ответ я состроил скучающее выражение лица, что должно было означать: хочешь, можем постоять, я никуда не тороплюсь. Через минуту мужик не выдержал, вылез из своего джипа, подошёл ко мне и сказал: - Ну, долго мы будем стоять? Сдай назад. Я вежливо поздоровался и ответил:
- Для вас - это наверное будет полной неожиданностью, но, вы сейчас находитесь на встречке. - Какая встречка, ты что? Мы во дворе! Я девятнадцать лет за рулём, почти двадцать, а ты будешь меня правилам учить? - А я тридцать шесть лет за рулём – это почти тридцать семь. И что из этого?
Мужик перешёл на Вы:
- Что вы такое несёте, какая тут может быть встречка? Где разметка? Это придомовая дорога. - Обратите внимание – эта дорога шириной в две полосы, ваша полоса занята припаркованными машинами, а моя свободна, стало быть, по отношении ко мне, вы таки находитесь на встречке и обязаны уступить мне дорогу.
Мужик подумал, посмотрел на свой джип, прикинул где право, где лево и сказал:
- Ничего не знаю, не хотите сдавать назад, будем стоять. Я уже домой почти приехал, так что никуда не тороплюсь. Постоим, подождём. И он ехидно улыбнулся и даже подмигнул мне.
Я очень не хотел сдаваться в этом поединке нервов, тем более, что прав на сто процентов, но реальность была такова, что через час у меня назначена важная встреча, а ехать до работы минут сорок, не меньше. Нужно было срочно придумать какой-то психологический трюк, чтобы с одной стороны сдаться, но уехать, а с другой остаться и победить. И меня от безнадёги осенило, я вспомнил как Том Сейер красил забор. Я, почти натурально, зевнул и ответил:
- Тут, вот какое дело; я сейчас еду в Домодедово встречать друзей, но только что узнал, что их рейс задерживается на два часа, так что мне, в общем-то абсолютно всё равно где ждать, тут, или в Домодедово. А поскольку вы за девятнадцать лет так и не смогли разобраться где на дороге встречка, то вряд ли уже разберётесь. Так что научить вас правилам дорожного движения я, увы, не в состоянии, но я решил наказать вас, ведь незнание правил не освобождает от ответственности. Так ведь? - Наказать? Меня? В смысле наказать? - В прямом смысле. Я назначаю вам наказание в виде лишения свободы сроком, скажем, на пятнадцать минут, ноль-ноль секунд. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Посидите и подумаете над своей жизнью. Сейчас у нас восемь ноль пять, а ровно в восемь двадцать, когда вы отсидите от звонка до звонка, я открою дверь вашей темницы, сдам назад и выпущу вас на свободу с чистой совестью. Но, ни секундой раньше. Время пошло.
С этими словами я закрыл своё окно. Мужик похлопал глазами и пошёл в свою машину. Раз в пять минут он взрывался, о чём-то матерился, отчаянно жестикулировал, моргал фарами, гудел, а я в ответ улыбался как Буратино и показывал на пальцах сколько ему ещё сидеть в тюрьме. Наконец мужик отсидел весь положенный срок, я изобразил, как невидимыми ключами открываю невидимую дверь и торжественно отъехал назад. Когда закончилось узкое место, мы с ним поравнялись он открыл окно и стал истерично толкать беззвучную речь, которую готовил весь свой долгий тюремный срок. Беззвучную, потому, что своё окно я так и не открыл, просто остановился на секунду, перекрестил мужика и уехал. На душе было тепло и весело…
Звонок в дверь. Открываю — стоит сосед с бутылкой водки. — С женой, — говорит, — поругались. Она меня нахрен послала. — И что, ты решил, что нахрен — это здесь? — Ну, вроде как… — Правильно решил! Заходи.
