Поиск по автору:

Иногда люди своим поведением превращают распродажу «Чёрная пятница» в толкучку «Пятничная чернь».

Больше всех страдают бессонницей пастухи: они всё время считают овец.

В зарослях многословия легче устроить пожар демагогии.

«Никогда не опускайте руки!» — призывала реклама мусорного ведра с педалью.

Ходить по струнке? Нет уж, дудки!

Назначить графомана редактором литературного сайта — это то же самое, что поручить колорадскому жуку присматривать за картофельной грядкой.

Эпитет в поэзии — золото, а в прозе — бижутерия.

Когда голова еловая, набивать шишки легче.

Если котелок не варит, жизнь задаст жару.

Как слово «переносица» отлично переносится!

У Гоголя армяне любят «Нос».

Не стоит лезть из кожи вон, когда овчинка выделки не стоит.

Мусоропровод — это кишечник здания.

Мавзолей — элитное нежильё.

Капитулянты ненавидят дуэлянтов.

Успех — это вершина небоскрёба, в котором наверх движешься по крутой лестнице, а вниз — на скоростном лифте.

ТАСС уполномочен задавить.

Пацаны не извиняются, пацаны раскаиваются.

А как фотогеничны мы, когда на загранпаспорт!..

Если не можете прийти к полному консенсусу, приходите к худому.

Да я за нимб хоть на край света!

Отмычка — приспособление, имеющее для вора ключевое значение.

Даже играя вслепую, шахматисты не действуют втёмную.

Опознать человека легко, сложнее — познать.

Афористика — это ювелирная промышленность литературы.

Какой уж там из тополя бонсай?!

Яркое солнце похвалы вдохновляет автора, холодный дождь критики — обучает, промозглый туман незамечания — уничтожает.

Легко быть хладнокровным, когда дело не касается собственной крови.

Разница между каменотёсом и скульптором в том, что первый наделяет камень телом, а второй — душой.

Афоризм, который оформлен неряшливо, что еда, которая подана в грязной тарелке.

Если совесть спит, то рано или поздно проснётся, но если она молчит, то вряд ли заговорит.

Скороспелое недолговечно.

На скользком пути не избежать грехопадений.

Добродетель курицы — яйценоскость.

Учить гепарда бегать не пристало черепахе.

Бульварный роман — это литературное фальшивомонетничество.

Пешеходные зебры размножаются перекрёстным опылением.

Лучше свежо писать о табуретках, чем банально — о смысле жизни.

Это раньше глаголом жгли сердца, теперь всё чаще разглагольствуют.

Мифология — это обожествлённая ложь.

Попал впросак, но думал, что промазал.

Себя ценил, дискаунтов не делал.

«С гравитацией не поспоришь», — оправдывался импотент.

Только хочешь побыть с удачей тет-а-тет, как неудача тут как тут.

— Доктор, помогите! Я, кажется, отравился.
— Присаживайтесь. А как это произошло? Что вы ели?
— Да захотелось мне зелени. Вышел в огород, чтоб прямо с грядки съесть — да темно было. По ошибке сорвал отраву.
— Что за отрава?
— Забыл название этого растения. На языке вертится, но никак не вспомню.
— Как же так? Очень важно, чтобы вы вспомнили.
Пациент резко встаёт и отвешивает доктору пощёчину.
— Вы что, — кричит доктор, — белены объелись?
— Да.

Дело было во времена Союза. Местком поручил моему отцу собрать членские взносы со всех сотрудников парикмахерской, где он работал. Со списком в руках отец пошёл собирать «дань». Очередь дошла до Раисы Гришиной, дамского мастера. Отец смотрит в список и не видит её фамилии.
— Рая, — спрашивает он, — а почему твоей фамилии в списке нет?
— Лютая я теперь, вот почему.
— Я тоже временами лютый, и что?
Рая засмеялась и говорит:
— Серёжа, ты не понял. Я ведь недавно замуж вышла, и моя фамилия теперь Лютая!

Живущему на бездорожье не по карману внедорожник.

Иногда лучшей стратегией является надежда на тактику.

В семье мы как падежи: для одних — родительные, для других — винительные, для третьих — дательные...

Диета Аткинса увеличивает наши шансы дожить до болезни Альцгеймера.