Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Василь Лукаш
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Переплывают Петька и Василий Иванович через реку, а вслед им белые стреляют. Петька говорит: — Василий Иванович, брось ты свой чемодан, пропадём ведь! — Не могу, Петька, в нём план захвата Парижа! Плывут дальше. Петька опять говорит: — Василий Иванович, брось ты свой чемодан, пропадём ведь! — Не могу, Петька, в нём план захвата Парижа! Наконец, они реку переплыли, на берегу Чапаев открывает чемодан, полный картошки. Берёт одну самую большую в руку и говорит: — Вот, Петька, допустим, что это Эйфелева башня...
Сидит компания евреев, разговаривают за жизнь, о том, кто уехал, кто не уехал… В конце концов Рабиновичу надоело обсуждение всяких отъезжающих, он и говорит: – Так, друзья, ну шо мы всё про отъезды, Израили всякие и Америки!.. Давайте уже таки о женщинах, шо ли?.. – Изя, давай! А ты в курсе – Роза и Циля Цукерман уже уехали или нет?
Первое свидание. Он ей: — Зачем ты каблуки надела? Еле идёшь… — Я подумала, что тебе нравятся высокие девушки. — Нет, мне нравятся умные. — Для этого я очки надела.
В Средней Азии гаишник тормозит дедушку, едущего на ишаке: - Так, почему превышаем? - Да как же, я на ишаке превысить могу?! - А почему вы его палкой били?! Вы что, не знаете, что животные это братья наши меньшие?! Просите прощения! Старик гладит ишака и говорит: - Ишак, прости дорогой, за то, что я тебя бил... Я же не знал, что твой старший брат в ГАИ работает!
Однажды мужика укусил шершень. Ощущение такое, будто палкой ударили. Но это только начало. Потом руку раздуло. Неимоверный зуд, плюс сильнейшая головная боль. Температурая под 40, озноб, пот холодный. Прошло через две недели. И вот как-то сидит он в деревенском сортире. Залетает эта красота с палец величиной. Он его автоматически газетой — бах! И оно падает ему в штаны. И там теряется. Жуть! В штанах — шершень! Помня, что было с рукой... На ногах — офицерские сапоги и солдатские галифе (на даче ходить — лучше не придумаешь). Пулей выскочил из этой сбруи. Ощутил себя уже босиким, без штанов. В брюках этот монстр! Избивал брюки лопатой минут пятнадцать. Очнулся — стоит с голой жопой, с лопатой наперевес, и вкрадчивый голос жены сзади: — Дорогой, за что ты их так?