Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Крантец
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Однажды гроссмейстер Михаил Таль похвалил журналиста Виктора Хенкина за его репортажи с очередного шахматного чемпионата СССР. Журналист поблагодарил Таля и заметил, что редко от кого услышишь похвалу. Таль тут же съязвил: - Естественно - ведь, кроме меня, тебя никто и не читает...
Однажды Георгий Вицин сбежал с гастролей театра им. Ермоловой, проходивших в Киеве, приехал в Москву и подал заявление об уходе. Вскоре вывесили приказ: "За неоднократное нарушение дисциплины уволить артиста Вицина. Основание: заявление артиста Вицина".
Режиссера Марягина пригласил на переговоры один американский продюсер. Речь шла о возможной совместной работе. Но, прежде чем прийти на встречу, Марягин решил сделать давно откладываемое дело - сдать пустые бутылки. В те времена это было непросто, и на встречу Марягин немного опоздал. - Извините, - сказал он, входя и здороваясь. - Немного опоздал. Сдавал бутылки... И тут же по глазам окружающих понял, что совершил непростительную ошибку. Кто станет всерьез воспринимать режиссера, который сдает пустые бутылки. Лицо продюсера поскучнело, но Марягин тотчас нашелся: - У меня очень много старинных бутылок. Я их время от времени сдаю в музей...
Рассказывает Анастасия Вертинская: "Помню, как однажды отец решил отправить нас с сестрой в пионерский лагерь. Само решение пришло к нему так: мы сидели за столом с двумя боннами, он внимательно посмотрел на меня и на Машу и сказал моей маме: "Лиля, у меня такое впечатление, что мы воспитываем наших дочерей не как советских гражданок". Тогда-то нас и снарядили в пионерский лагерь. Нам собрали два кожаных немецких чемодана, туда положили шерстяные гамаши, рейтузы, свитера, платья - такие, третьи, десятые, дали гору продуктов и отправили радостно туда, где должны сделать из нас этих самых советских гражданок. О, это был опыт, действительно! Ничего не помню об этом лагере, кроме дикого чувства голода и еще как мы ходили с Машей воровать хлеб ночью в столовую и как ели чернику в лесу. Вначале она отгоняла от меня комаров, потом я. А когда мы приехали домой, у нас был один фибровый чемодан на двоих, в котором сестре принадлежала майка голубая, застиранная, с вышитым "Коля К.", а у меня были сатиновые трусы, на которых было вышито "4-й отряд". И с диким матом на все буквы алфавита, расчесывая вшивые головы до крови, мы ввалились в квартиру. Не поздоровавшись с ошеломленными папой и мамой, мы рванули на кухню и руками стали есть котлеты, так же матерясь, пукая и рыгая. Остолбенелый папа долго стоял в прихожей, потом как-то молча ушел в свой кабинет и долго сидел там в большой растерянности. Бабушка стала изучать наши волосы и обнаружила лагерных вшей. Нам намазали головы керосином, завернули в полотенца и стали ждать, пока пройдет двое суток, после которых вши должны погибнуть, но когда развернули полотенца, вши ползли не обращая никакого внимания ни на бабушку, ни на ее керосин. Тогда нас обрили наголо и отправили с двумя боннами на курорт - вновь отдыхать после лагеря".
- Аня, доченька, я же говорила тебе, чтобы ты не занималась сексом с парнями! Тебе ещё рано! - Мама, да я и не думала! - А почему в подъезде написано: «Анька динамит»? - Мам, ну не динамИт же, а динАмит…
Фаина Георгиевна Раневская как-то сказала композитору Вано Ильичу Мурадели: - Вано, ты же совсем не композитор! - Это почему же? - Потому что фамилия у тебя неправильная: вместо "ми" у тебя "му", вместо "ре"- "ра",вместо "до"- "де", а вмнесто "ля"- ли. В ноты абсолютно не попадаешь, а всё туда же!
Когда скончался Николай Крючков, директор Гильдии актеров кино России Лера Гущина позвонила в Главполитуправление Армии. Николай, мол, Афанасьевич был народный любимец и Герой, так что просим похороны по всей форме: военный оркестр, почетный караул, белые перчатки, ружейный салют… Генерал выслушал, тяжело вздохнул и мягко Лере попенял: «Конечно, дорогая, все сделаем, но в следующий раз в таких случаях, пожалуйста, звоните заранее!»
У Юлия Райзмана как-то не заладились дела — очередной фильм провалился, начались семейные неурядицы, короче, режиссер попал в полосу неудач. В это время он встретился с И. Пырьевым, и они пошли по скверику неподалеку от «Мосфильма». Райзман долго жаловался на свои неприятности. Пырьев слушал-слушал, а потом начал утешать. «Вот, — сказал он, — ты удручен сложившейся ситуацией, а между тем все это не так страшно. Все-таки ты известный режиссер, ты находишься в зените творческих возможностей, народ тебя любит, ценит и знает... И, между прочим, я не сомневаюсь, что тебе со временем даже и памятник поставят. Почему бы нет? Ведь народ тебя действительно ценит и любит. Представь себе, лет эдак через пятьдесят стоит твой памятник вот в этом самом скверике, а люди ходят, смотрят на тебя, любуются, спрашивают: „Кто это?"»
На одном из творческих вечеров к Леониду Марягину на сцену пришла записочка. В ней было два вопроса: "Что вас волнует?" и "Ваше семейное положение?" - Меня еще волнует, но я уже женат! - мгновенно нашелся режиссер.
Обмен кораллов на кларнет Давным-давно сошёл на нет, Трава другая во дворе, И нету дров на той траве, А время мчит стрелой вперёд, И даже Саша на шоссе Теперь не сушку уж сосёт.
- Папа, выручай, я в полиции! - Что ты натворил? - Да ничего такого, просто мы с ребятами катались на катке. - Так за это в полицию не забирают! - Вот и мы пытались это объяснить водителю катка...
Однажды Зиновий Ефимович Гердт выпил в гостях. То есть выпил не однажды, но однажды он выпил и возвращался домой на машине. С женой. Так гласит легенда, что с женой он возвращался на машине якобы домой. Причем машина была японская с правым рулем. Это сейчас их полно, а тогда это была чуть не первая в Москве с правым рулем, их толком еще и гаишники не видали. И вот как раз их почему-то останавливает гаишник. Видимо, ему понравилась траектория движения машины. Останавливает и столбенеет, потому что за рулем сидит Зяма, но руля нет! И Зяма, видя это дикое изумление, со своей вкуснейшей коньячной интонацией говорит: - Да это херня. Когда я выпью, я всегда отдаю руль жене... Если бы это сказал кто-нибудь другой, он бы вошел не в эпос, а в другое место.