Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Леонид Анцелович
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Однажды с моим коллегой Ефимом случилось трагикомическая история. Умер его престарелый сосед. Как это ни печально, но вопреки усердиям науки человек остается смертным и рано или поздно это печальное событие неизбежно наступает. Наследники покойного, как положено, готовились с честью проводить старика в последний путь и разделить между собой постигшее их горе, в том числе то, что находилось у старика во рту. Задолго до того как склеить ласты старик имел глупость вставить себе полный рот золотых протезов,– тогда это считалось признаком хорошего тона. Лежал он посреди комнаты с суровым лицом и плотно сцепленными руками на груди. Родственники были людьми практичными, и ещё при его жизни заглядывали ему в рот, как старатели в промывочный ящик. Закапывать ценный металл вместе с дедушкой в их планы не входило, поэтому они пригласили Фиму на предмет извлечения золотых коронок. С подобным предложением к нему обращались не впервые, но он обычно от подобных операций уклонялся, хотя гонорар за такую услугу был достаточно щедрым — третья часть извлеченного сокровища. Отказывался он вовсе не по этическим соображениям, а элементарно боялся покойников. Но в тот раз заколебался, уж очень соблазнительной была «халтурка». Нехитрую манипуляцию по изъятию зубных протезов на работе Фима проделывал по нескольку раз на день, но то же на живых людях... После некоторых размышлений верх одержала корысть, и он принял соломоново решение: скооперироваться с известным специалистом по этой части Артуром Христофоровичем, а выручку поделить по братски, а заодно подучиться тонкостям мрачного ремесла. Произведя половину этой мрачной процедуры, наставник уступил место стажёру. Собрав в кулак остатки стремительного тающего мужества, Фима, потея от напряжения, вцепился в золотую коронку специальными щипцами, и в этот ответственный момент... покойник захрипел. У Фимы моментально подкосились ноги, цвет его лица приобрёл такой же безжизненный оттенок как у «клиента», после чего он плавно опустился на пол. «Теперь у меня уже два покойничка» – с ужасом подумал Артур Христофорович и бросился за помощью к родственникам старика, бдительно дежурившим у двери. Состоялся торжественный вынос тела впечатлительного доктора на свежий воздух, где при помощи нашатыря ему возвратили жизнеспособность и под белы ручки препроводили домой. На следующий день Артур разъяснил оскандалившемуся коллеге причину злополучного инцидента: когда он следил за Фимиными трясущимися руками, то случайно (а скорее всего намеренно) упёрся локтем в грудь покойника, отчего воздух из его лёгких со зловещим хрипом вырвался наружу...
При всех своих пороках, советская власть на такое свинство, как невыплата трудящимся их кровного жалования, не отваживалась. Но имела в своем арсенале, ряд сравнительно честных способов отъема денег, например: в дни зарплат, могли своих трудящихся облапошить изящным способом – пол зарплаты вместо денежных купюр отоварить красивыми фантиками с убедительной государственной символикой, именуемые облигациями государственного займа (без отдачи), были и другие добровольно-принудительные поборы. А случилось это в конце августа, аккурат ко дню шахтера. Руководство шахты "Стахановский забой", которую ехидные бабы окрестили: "СтаКановский заПой", осчастливило своих трудящихся зарплатой одновременно с премией. Получив на руки приличные бабки, рыцари отбойного молотка и совковой лопаты, не мешкая, рванули на волю, с единственной целью – плодотворно отметить свой пролетарский праздник. Не всем удалось благополучно миновать родную проходную без потерь. У ворот многих горняков подстерегали дальновидные жены. Умудренные опытом, они отлавливали зазевавшихся мужиков и с боем отбирали часть барыша в пользу тощей мошны семейного бюджета. Миновав коварную таможенную преграду, узники подземелья, направились прямиком в ближайший гадюшник со скромным названием кафе "Уголек", где кофеем отродясь не пахло. Зато царил стойкий дух кислых щей и пригоревшего лука. За прилавком находилась типичная общепитовская тетка неопределенного возраста, грудастая, в несвежем фартуке с серым от густого алкогольно-никотинового смрада лицом. Благоухая дешевой косметикой, она одаривала вмиг разбогатевших клиентов приветливой золотозубой улыбкой. Вскоре на столах было не протолкнуться от изобилия алкоголя самой различной мощности, что можно было списать на широту души: водка, вино, пиво и даже чуждый рабочему люду "шампусик", выставленный от душевной щедрости и для куражу. Ассортимент же закусок был по-спартански скуп: макароны по-флотски, салат из квашеной капусты, селедка и крутые яйца. Собственно из-за яиц-то и произошла трагикомическая история, хотя несушки к тем яйцам отношения не имели. Торжество удалось на славу и даже обошлось без традиционного мордобоя. А когда были опорожнены все емкости, спеты любимые песни, типа: "Распрягай-ты, хло-опци конив..." и выяснилось, кто кого и за что уважает, возник спор, без которого редко обходился подобный сабантуй. Если кто помнит, разливное пиво тогда доставлялось в дубовых бочках, заткнутых деревянной пробкой. Пробку забивали вовнутрь молотком и насосом качали пиво. Сидя на пустых бочках, крепко подогретые мужики затеяли спор: кто сможет засунуть свои яйца в отверстие из-под пробки. Не подозревая подвоха, за бутылку водки вызвался осуществить эту, казалось бы, нехитрую манипуляцию мелкий и шустрый мужичек, известный как - "дядя Коля Суета", который был, как та пробка, - во все дырки затычка. Его неразлучный приятель, тоже Николай, но крупный и медлительный, отчего его прозвище звучало в переводе с непристойного: "Дядя Коля - задери горячку". Он, как обычно, стал подстрекать приятеля на очередной героический подвиг: "Ну не влезут твои яйца в эту дыру, ты же не кролик! " Упертый Суета под ободряющие вопли "болельщиков", ухитрился по одиночку пропихнуть в бочку свои принадлежности, после чего победоносно прогорланил: "Нюрка, готовь пол литра! ". Всеобщее ликование, бурные аплодисменты (как на очередном съезде партии). Но радость победителя оказалась преждевременной и была омрачена одним непредвиденным обстоятельством: извлечь назад свои причиндалы Суете никак не удавалось: они, подлые, вместе наружу не выходили, а поодиночке изнутри бочки их пропихнуть было невозможно. Еще минуту назад собутыльники были в восторге от циркового трюка и весело ржали, а после, хмельное веселье сменилось озабоченностью, и они стали сообща размышлять: как избавить легкомысленного спорщика от такого цепкого капкана. Это напоминало консилиум хирургов перед операцией по разделению сиамских близнецов. И тут: "позвольте встрять", выступил горняк Семен, как бывший сапер, предложил сгонять домой, где у него хранятся еще с войны толовые шашки, по его словам, можно взорвать бочку в лоскуты, и при этом яйца Николая останутся невредимыми. Против таких экспериментов с риском кастрации Суета категорически возражал, он еще не терял надежды наплодить кучу себе подобных каскадеров. Как сбивали обручи со злополучной бочки и освобождали бесшабашного Суету, это отдельный рассказ, но после благополучного завершения, выяснилось, что не все трудящиеся в состоянии продолжить праздничный марафон. Многие сошли с дистанции и устроились на ночлег под густыми кустами соседнего парка культуры и отдыха. А один член бригады коммунистического труда, не найдя подходящего места, улегся у изваяния своего кумира да так и уснул, нежно обняв гипсовые ноги вождя мирового пролетариата. Самые стойкие трудящиеся разбрелись по ночному городку в поисках приключений на свою известную часть тела и, как правило, находили. Обычно, после таких мероприятий, сплоченные ряды шахтеров заметно редели, и прямо пропорционально пополнялись койки в местной больничке. К чести Семена, он после упоительного застолья отправился прямиком домой, попутно заглянув в одно не вполне легальное учреждение, где предприимчивая гражданка, несмотря на почтенный возраст, трудилась в поте лица, выдавая на гора десятки литров популярного народного напитка за весьма умеренное вознаграждение. Ее услугами пользовались самые широкие слои населения: рабочие, интеллигенция, беспартийные, члены КПСС и даже местный участковый милиционер, который в виде исключения обслуживался бесплатно. К своей хибаре Семен добирался на ощупь, часто спотыкаясь в темноте: лампочки Ильича исправно крушили из рогаток юные его внучата – октябрята и пионеры. Он с трудом протиснулся в калитку, навстречу ему устремился дворовой пес Пират, но, учуяв знакомый сивушный душок, вежливо вильнув хвостом, благоразумно нырнул в будку от греха подальше. Сбросив с себя одежду, Семен отправился прямиком в спальню и плюхнулся в супружеское ложе. Попытался обнять свою необъятную половину с вполне конкретным намерением. Но жена холодно отвергла его робкое домогательство, буркнула что-то невразумительное и демонстративно отвернулась к стене. Потерпев неудачу на амурном поприще, он почувствовал, как на смену возвышенному чувству явилось вполне земное – здоровое чувство голода. В потемках, дабы не разбудить ворчливую супружницу, он, руководствуясь исключительно обонянием, обнаружил на подоконнике еще теплую миску с едой. В считанные минуты опустошил объемную посудину, лег и моментально уснул. Утром его разбудил желчный голос жены: "Эй ты, стаКановец хренов, зачем вчера кормил Пирата, он не доел и я ему оставила на утро! ".
Руслан и Людмила. Воскресным вечером Николай Степанович сидел в любимом кресле с газетой, переполненной украинскими событиями, но мысли помимо его воли устремлялись совсем в другое направление. На кухне жена с тёщей гремели посудою и не давали сосредоточится. К теще, как это нередко бывает, он испытывал откровенную неприязнь: прижимистая, неврастеническая особа, шумливая как бензопила "Дружба". Вместе они были вынуждены жить по банальным житейским обстоятельствам - Николая Степановича угораздило вляпаться в кредит, для приобретения квартиры для любимой дочери Людмилы, а закончилось эта канитель, как говорил мудрый Виктор Степанович Черномырдин: "хотелось - как лучше, а получилось - как всегда". Точнее как планировал ушлый банк, - простодушный клиент заглотнул соблазнительную наживку, после чего, чтобы не лишить семью своей дочери жилья, теща пожертвовала своим домом. С тех пор они с зятем вынуждены стоически терпеть друг друга. Люся, невысокая блондинка за тридцать, с пышными формами и зелеными распутными глазами, долго находилась на краю брачной востребованности. Родители регулярно устраивали семейные разборки, перетирая эту болезненную тему; пытались прибегнуть к услугами свах, но с наступлением интернета, эта некогда популярная специальность окончательно выродилась. Кроме того, дочь категорически возражала против таких способов поиска спутника жизни и горячо утверждала, что от женихов у неё нет отбоя. Её послушать, так она тем только и занималась, что отбивалась от ухажеров. Отказывала им по самым разным причинам, одни были слишком молоды, другие непозволительно красивы, а третьи и вовсе чересчур богаты. С точки зрения её девичьей гордости выйти за таких было бы безнравственно, что окружающие могут подумать. Прошлым летом на пляже Левбердона она познакомилась с Андрюхой. Кавалер оказался начинающим алкоголиком, но к тому времени Люсино желание выйти замуж было уже нестерпимым. Счастье продлилось недолго; вскоре разведка донесла, что за ним числилась жена, не поддающаяся разводу, и насколько неучтенных детей от разных женщин. Жена сперва грозила прислать бандитов с освободительной миссией, а вскоре нагрянула сама. Она оказалась из разряда тех баб, которые и коня остановят и в горящую избу - как в гости, поэтому не стала ему задавать банальных вопросов, типа: "Я - или она", а просто тихо произнесла: "Пошли домой, борщ стынет". С тех пор ни о каких женихах слуха не было. Грустные мысли Николая Степановича прервал дверной звонок. Затем раздался звонкий голос дочери: - Мамочка, познакомься, его зовут Руслан. Николай Степанович чертыхнулся: "Не могла предварительно позвонить", и принялся лихорадочно одеваться. Надел выходной костюм, непослушными руками кое-как повязал галстук, из загашника в книжном шкафу достал бутылку коньяка, и в таком виде предстал перед очами своей семьи. Немая сцена. От неожиданности Люся чуть не выронила своего лохматого щенка Русланчика.
Где–то в середине 70–х одна молодая семейная пара обзавелась сибирским котенком, которого назвали Мишкой. Усатое создание вполне соответствовало этому имени, котенок смахивал на медвежонка: крупный, косматый и бурого окраса. Как все котята рос Мишка забавным, игривым и шкодливым. Но в полном соответствии с природой, достигнув определенного возраста, его характер заметно испортился: стал агрессивным, раздирал обои, царапал мебель, катался по полу, пытался вырваться за дверь и душераздирающе орал. Жили они на пятом этаже, поэтому ни о каких прогулках не могло быть и речи. Это благородные псы позволяют хозяевам выгуливать себя таким унизительным способом, как на поводке, уважающий же себя кот такого унижения терпеть не станет. Проконсультировавшись с опытными кошатниками, хозяева выяснили, что с наступлением половозрелого возраста ему нужна подруга, а без нее кот свою нереализованную энергию вынужден тратить таким варварским образом. И это еще не все, Мишка в квартире начал метить свою территорию. Кто имел удовольствие заходить в неряшливый подъезд древних хрущевок, навсегда запомнил этот незабываемый кошачий аромат. По совету тех же кошатников, Мишку кастрировали. Результат не заставил себя ждать, кот стал прожорливым, жирным и ленивым. Метить территорию перестал, исправно пользовался своим кошачьим туалетом. Но однажды к ним обратился родственник Николай, который ушел от жены и попросился временно у них пожить. Мишку как подменили. Николая он невзлюбил с первого взгляда и свою неприязнь стал выражать специфическим способом: «метить» его обувь. Когда это случилось впервые, гость не сразу сообразил, решил, что туда случайно попала вода, но при детальном обследовании туфли специфическое благоухание с головой выдало автора кошачьей подлости. Мишка от хозяйки получил заслуженною трепку с окунанием мордой в оскверненную обувь. Эта воспитательная мера поставленной цели не достигла, теперь хозяева были вынуждены запирать обувь гостя в шкафу, тогда Мишка принялся «метить» его одежду. После тщательного анализа, выяснилось, что дома у Николая жил матерый котяра, чьим запахом пропах гардероб гостя. Николай, будучи человеком интеллигентным, не стал ставить родственникам ультиматум: «Я или он!?», а просто нашел себе другое «политическое убежище». Но и на этом эпопея противоборства Мишка–Николай не закончилась. Находясь в стадии развода с женой, Николай решил спасти часть своего имущества от неминуемого раздела и принялся прятать его по друзьям и знакомым. Родственникам на сохранность он привез дорогой и модный по тем временам магнитофон Грюнтик. Забрал свой магнитофон Николай спустя полгода, но вскоре поделился горем: нутро дорогущей японской стереосистемы все поржавело и недвусмысленно разило кошачьей мочой.
Всего 13 лет понадобилось Владимиру Владимировичу, чтобы Россию поднять с колен. Теперь Россия уже другая. Она встала, оглянусь и подумала: "Ёптыть, это ж какой на дворе год"? И правда, какой сейчас год? Школьники щеголяют в одинаковой форме, трудящиеся сдают нормы ГТО, передовиков производства под гимн СССР награждают медалью "Герой Труда". Широким Объединенным народным фронтом идет охота на шпионов и борьба с врагами народа, которых немедленно и надежно изолируют от общества. За два месяца преемники НКВД посетили 270 организаций НКО из 57-ми регионов. В Генеральной прокуратуре объяснили, что мероприятия проводятся в рамках Закона об иностранных агентах, в число которых попали такие, как "Помощь больным муковисцидозом", заказник "Журавлиная родина" и т.д. По поводу последнего, из информированного источника стало известно, что когда наш Гарант летал с журавлями в поднебесье, среди стерхов находился агент ФСБ, который ему шепнул, что Муравьевский парк, где охраняют редких журавлей, является иностранным агентом. Представляете, эти птицы бесцеремонно позволяют себе ежегодно зимовать за границей. Ежу понятно, за чей счёт они живут и с кем общаются. Ведь с воздуха они наблюдают за российскими военными базами, считают боеголовки, а самое страшное - могут разбрасывать листовки и белые ленточки над российскими городами. Поэтому Владимир Владимирович вполне своевременно выдвинул вопрос о вражеских агентах и поставил его ребром: "С кем вы, мастера культуры? На кого работаете?". Борьба с империализмом снова стала важнейшей государственной задачей на современном историческом этапе. И мастера культуры не заставили себя долго ждать. Рядами и колоннами они стали в очередь записываться в Народный фронт. А насчет помощи больным муковисцидозом, как и другим больным в России, справедливо замечено жителями Васюков: "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Уже не осталось СМИ, где бы родители больных детей не просили соотечественников скинуться на их лечение. И это понятно: не у Путина же, или Абрамовича просить. Меньше врачей у нас получают только медсестры, секретарши и дворники. Но не время сейчас о зарплатах, у государства есть проблемы первоочередные. Здесь вспоминается известный персонаж Ильфа и Петрова: "Граждане! - сказал Остап, открывая заседание. - Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания - она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем. Мы, господа присяжные заседатели, должны им помочь. И мы, господа присяжные заседатели, им поможем".
Году этак в 70-м, перед предстоящими мотогонками на Ростовском ипподроме двое мотогонщиков решили потренероваться в незапланированное время, – вечером поставили пузырь дежурному сторожу, и он их пустил. Погоняли, подрегулировали движки и уже собрались уезжать, как к ним подходит захмелевший сторож и клянчит: «Ребята, дайте прокатиться!» Чтобы он отвязался, м\с Юрик ему предложил: «Я тебе мотоцикл, а ты мне коня». Неожиданно, тот согласился, и вывел из конюшни гнедую кобылу. С великим трудом водрузили новоявленного жокея на неосёдланную лошадь, и только она сделала пару шагов, как сторож, открыв до упора ручку газа гоночного мотоцикла, рванул стартер. Мотор взревел не слабее реактивного истребителя. Кобыла, охренев от ужаса, понеслась к конюшне со скоростью того самого истребителя. Юрка мёртвой хваткой вцепился в лошадиную гриву, его задница подлетала высоко вверх в такт лошадиному галопу, и было очевидным, что долго ему не продержаться. А когда на полном скаку они приблизились к конюшне, положение стало и вовсе угрожающим: наездник не вписывался в высоту ворот и вполне мог оказаться всадником без головы. Мгновенно сработала реакция спортсмена: буквально за метр до ворот он катапультировался и приземлился аккурат на мягкую горку ещё тёплого лошадиного говна, которую предприимчивый охранник заготовил для продажи садоводам-любителям. Вечером, отмывшись и отстиравшись, Юрка рассказал такой анекдот: «Замерзает на дороге воробей. Проходит мимо корова и накрывает его тёплой лепешкой. Воробышек оклемался и на радостях запел. Услыхал эту песню котяра, цапнул солиста и слопал. Мораль: не каждый враг, кто на тебя насрал, не каждый друг, кто из дерьма вытащил. А главное: попал в говно – не чирикай!»
Случилось это в далёком послевоенном году. В конце августа, аккурат ко дню шахтёра. руководство шахты «Стахановский забой», которую ехидные бабы окрестили: «СтаКановский заПой», осчастливило своих трудящихся зарплатой одновременно с премией. Получив на руки приличные бабки, рыцари отбойного молотка и совковой лопаты, не мешкая, рванули на волю, с единственной целью – плодотворно отметить свой пролетарский праздник. Не всем удалось благополучно покинуть родную проходную без потерь. У ворот многих горняков подстерегали дальновидные жёны. Умудрённые опытом, они отлавливали зазевавшихся мужиков и с боем отбирали часть барыша в пользу тощей мошны семейного бюджета. Миновав коварную таможенную преграду, узники подземелья, направились прямиком в ближайший гадюшник со скромным названием кафе «Уголёк», где кофеем отродясь не пахло. Зато царил стойкий дух кислых щей и пригоревшего лука. За прилавком находилась типичная общепитовская тётка неопределённого возраста, грудастая, в несвежем фартуке с серым от густого алкогольно-никотинового смрада лицом. Благоухая дешёвой косметикой, она одаривала вмиг разбогатевших клиентов приветливой золотозубой улыбкой. Вскоре на столах было не протолкнуться от изобилие алкоголя самой различной мощности, что можно было списать на широту души: водка, вино, пиво и даже чуждый рабочему люду «шампусик», выставленный от душевной щедрости и для куражу. Ассортимент же закусок был по-спартански скуп: макароны по-флотски, салат из квашеной капусты, селёдка и крутые яйца. Собственно из-за яиц-то и произошла трагикомическая история, хотя несушки к тем яйцам отношения не имели. Торжество удалось на славу и даже обошлось без традиционного мордобоя. А когда были опорожнены все ёмкости, спеты любимые песни, типа: «Распрягай-ты, хло-опци конив…» и выяснилось, кто кого и за что уважает, возник спор, без которого редко обходился подобный сабантуй. Если кто помнит, разливное пиво тогда доставлялось в дубовых бочках, заткнутых деревянной пробкой. Пробку забивали вовнутрь молотком и насосом качали пиво. Сидя на пустых бочках, крепко подогретые мужики затеяли спор: кто сможет засунуть свои яйца в отверстие из-под пробки. Не подозревая подвоха, за бутылку водки вызвался осуществить эту, казалось бы, нехитрую манипуляцию мелкий и шустрый мужичёк, известный как - «дядя Коля Суета», который был, как та пробка, - во все дырки затычка. Его неразлучный приятель, тоже Николай, но крупный и медлительный, отчего его прозвище звучало в переводе с непристойного: «Дядя Коля - задери горячку». Он, как обычно, стал подстрекать приятеля на очередной героический подвиг: «Ну не влезут твои яйца в эту дыру, ты же не кролик! » Упёртый Суета под ободряющие вопли «болельщиков», ухитрился по одиночку пропихнуть в бочку свои принадлежности, после чего победоносно прогорланил: «Нюрка, готовь пол литра! ». Всеобщее ликование, бурные аплодисменты (как на очередном съезде партии). Но радость победителя оказалась преждевременной и была омрачена одним непредвиденным обстоятельством: извлечь назад свои причиндалы Суете никак не удавалось: они, подлые, вместе наружу не выходили, а поодиночке изнутри бочки их пропихнуть было невозможно. Ещё минуту назад собутыльники были в восторге от циркового трюка и весело ржали, а после, хмельное веселье сменилось озабоченностью, и они стали сообща размышлять: как избавить легкомысленного спорщика от такого цепкого капкана. Это напоминало консилиум хирургов перед операцией по разделению сиамских близнецов. И тут выступил бывший сапёр и предложил сгонять домой, где у него хранятся ещё с войны толовые шашки, по его словам, можно взорвать бочку в лоскуты, и при этом яйца Николая останутся невредимыми. Против таких экспериментов с риском кастрации Суета категорически возражал, он ещё не терял надежды наплодить кучу себе подобных каскадёров. Как с бочки сбивали обручи и освобождали из дубового капкана бесшабашного Суету, это отдельный рассказ, но после этого приключения спорить по пьянке, он прилюдно зарёкся.
Один гражданин по имени Василий выйти на пенсию почувствовал, как жить стало скучно с материальной стороны. Наступило плохое питание, в результате чего нарушился обмен веществ и началось расстройство нервной системы. Они с жинкой стали по деньгам скучать, она и без того была сварливая холера, а тут и вовсе взбеленилась, не соглашается на Василия пенсию скромно жить. А тут ещё кум встрял: «Очень даже удивительно, что всё ещё встречаются меланхолики, которые скулят и ноют, и вообще не знают, как заработать побольше барыша. При новой власти это плёвое дело. Кругом происходят замечательные истории, как, например, один бывший непримиримый борец с мировой буржуазией И баба Василия, такая сварливая холера, как та старуха из сказки о золотой рыбке: «Не хочу - говорит – на твою нищенскую пенсию существовать, ступай дурачинушка ты, простофиля и думай, как дальше жить будем! ». Долго они кумекали и решили на склоне лет обогатиться. Ничего лучшего не придумали, как назанимать у соседей и родственников деньжат и купить подержанный автомобиль, который собирались использовать в корыстных целях. Они, курицыны дети, хотели через это стать капиталистами и начать жить напропалую, то есть загулять на старости, если успеют. Решили завести себе такси, а лучше маршрутное, туда больше народу впихнуть можно. Василий, по дурости своей согласился. Не думал, что кукиш там будет, а не барыш. Поехал Василий с кумом на авторынок, выбрал подходящий автомобиль марки Газель. Ничего машина, всё на месте: колёса, мотор и даже стёкла частично целые. Поторговался, бросил шапку о землю, и купил. Целую неделю кум натаскивал старика: какие педали нажимать и куда баранку вертеть. Ещё месяц ушёл на оформление документов и разные мелкие ремонты. Наловчился пенсионер лихо по городу носиться, потому, как ежели не спеша тащиться и по сторонам глядеть, кукиш заработаешь, а не барыш. Вот он с пол года по дорогам колесил, и однажды приключилась с ним драматическая история. В часы пик в нашем общественном транспорте ни сидеть, ни стоять, ни лежать спокойно нет ни какой возможности. А едут на работу широкие слои населения всех сортов, кроме буржуев и депутатов. Пешком шкандыбать, кому охота. Гонит Василий по скользкой дороге, стёкла замерзли, видимость слабая, а пассажиры спешат на работу и потому нервные. В салоне конечно давка, машину колбасит в разные стороны, люди расстраиваются от такой поездки, хватают друг друга за разные части тела, чтобы не опрокинуться. Водитель кричит, чтоб прекратили пихаться и раскачивать автомобиль, подвергая свои жизни опасности. И тут разворачиваются главные события: один пассажир пролетарской наружности, находясь в раздражённом состоянии, не выдерживает качки и начинает возмущаться: «Это не водитель, а сукин сын какой-то. Напихал полный автобус людей и несётся, как очумелый. Швыряет машину, вроде дрова везёт! Хуже чем в трамвае! ». Ему с ехидцей возражает полная блондинка, сидящая на коленях тощенького старичка: «Чай не в театре, не до жиру, все на работу спешим». Тогда другая мадам в меховой шапке скулит из-под сидения: «Этот водитель наверное под мухой, сам деньги лопатой гребёт, а трудящихся свободно до инвалидности доведёт. Таким водителям морды надо разбивать». Народ очень раздражительный попался, расстраивается по пустякам и сразу норовит засветить кому-нибудь в глаз. Начали раздаваться разные вопли: мол, какой водитель подлец, и кто такого ненормального мазурика в его пожилом возрасте за баранку посадил… А Василий от таких речей стал душевно страдать: «Я прямо удивляюсь на вас, господа, и довольно обидно такие речи слушать, ежели кому не нравится, ну вас в болото. Сами набились в мою жестянку, как шпроты. Выметайтесь наружу, кому ехать не комфортно, очищайте воздух. Не при советском режиме живём, чтобы критику почём зря разводить и писать претензии в жалобную книгу». Тогда один инвалид не сдержался: «Это в высшей степени нахальство, так трясти пассажиров, у меня уже последняя печёнка отваливается…» - и как брызнет Василия костылём по затылку. В общем началась грубая перебранка, стали буянить и случилась небольшая потасовка. А драться в тесноте было не с руки, особо не развернуться. Но один интеллигентный студент, утомлённый высшим образованием, держится индифферентно и пытается утихомирить граждан: «Вы, - говорит - напрасно водителя выводите из спокойствия, он расстраивается, и мы свободно можем получить аварию». Как в воду глядел, Рыбий глаз. После этих слов, машина со всего маху завертелась волчком, тюкнула подвернувшийся, как на грех, джип и упёрлась в столб электрического освещения. Сразу поднялся шум и всякие дискуссии. Василия окружила толпа и в разъярённом состоянии, граждане стали чертыхаться и обзывать его нехорошими словами. Тут всех раздвигает крупный такой мужчина какой-то горной наружности, хозяин покалеченного джипа: «Покажите мне этого гада-водителя, я ему-паразиту сейчас буду голову отвинчивать! ». К счастью милиция тут, как тут, желает узнать, не выпивши ли водитель, и сколько лишних денег у него в кармане. Василий находился в полном беззащитном состоянии, мало чего соображая. Он прямо ахнул, когда услыхал, в какую сумму ему обойдётся ремонт навороченного джипа и раздолбанной за миленькую душу собственной Газели, в то время, когда кругом экономический кризис. Его затрясло и закачало на ногах, а по щекам потекли слёзы. Фантастическая сумма окончательно подкосила его силы, отчего, придя домой, он слёг в койку. Два дня лежал и скучал, пищу перестал кушать. А на третий день помер. У ворот рая толпилась большая очередь. Священник с бородой и в рясе попытался протиснуться первым, но дежурный архангел преградил ему путь: «Только после собеседования с САМИМ! », и поманив пальцем Василия, пропустил его безо всяких хлопот. Батюшка стал возмущаться, почему этого безбожника вне очереди, а он духовное лицо, через собеседование!? «А потому, - доходчиво разъяснил ему дежурный, - что на твоих проповедях, святой отец, народ спал, а его пассажиры, как правило, молились! ».
Один гражданин по имени Василий испытал на себе не один десяток разных профессий, но шофером трудиться не довелось, хотя водительские права имелись. Ему кум на день рождения подарил. Но это было давно, еще при советском режиме. А при теперешнем строе его угораздило выйти на пенсию и сразу жить стало скучно с материальной стороны. Наступило плохое питание, в результате чего нарушился обмен веществ и началось расстройство нервной системы. А тут еще кум встрял: «Очень даже удивительно, что все еще встречаются меланхолики, которые скулят и ноют, и вообще не знают, как заработать побольше барыша. При новой власти это плевое дело. Кругом происходят замечательные истории, как, например, один бывший непримиримый борец с мировой буржуазией, враз стал миллиардером». И баба Василия, такая сварливая холера, как та старуха из сказки о золотой рыбке: «Не хочу - говорит – на твою нищенскую пенсию существовать, ступай дурачинушка ты, простофиля и думай, как дальше жить будем!». Долго они кумекали и решили на склоне лет обогатиться. Ничего лучшего не придумали, как назанимать у соседей и родственников деньжат и купить подержанный автомобиль, который собирались использовать в корыстных целях. Они, курицыны дети, хотели через это стать капиталистами и начать жить напропалую, то есть загулять на старости, если успеют. Решили завести себе такси, а лучше маршрутное, туда больше народу впихнуть можно. Василий, по дурости своей согласился. Не думал, что кукиш там будет а не барыш. Поехал Василий с кумом на авторынок, выбрал подходящий автомобиль марки Газель. Ничего машина, все на месте: колеса, мотор и даже стекла частично целые. Поторговался, бросил шапку о землю, и купил. Целую неделю кум натаскивал старика: какие педали нажимать и куда баранку вертеть. Еще месяц ушел на оформление документов и разные мелкие ремонты. Наловчился пенсионер лихо по городу носиться, потому, как ежели не спеша тащиться и по сторонам глядеть, кукиш заработаешь, а не барыш. Вот он с пол года по дорогам колесил, и однажды приключилась с ним драматическая история. В часы пик в общественном транспорте ни сидеть, ни стоять, ни лежать спокойно ни какой нет возможности. А едут на работу широкие слои населения всех сортов, кроме буржуев и депутатов. Пешком шкандыбать, кому охота. Гонит Василий по скользкой дороге, стекла замерзли, видимость слабая, а пассажиры спешат на работу и потому нервные. В салоне конечно давка, машину колбасит в разные стороны, люди расстраиваются от такой поездки, хватают друг друга за разные части тела, чтобы не опрокинуться. Водитель кричит, чтоб прекратили пихаться и раскачивать автомобиль, подвергая свои жизни опасности. И тут разворачиваются главные события: один пассажир пролетарской наружности, находясь в раздраженном состоянии, не выдерживает качки и начинает вопить: «Это не водитель, а сукин сын какой-то. Напихал полный автобус людей и несется, как очумелый. Швыряет машину, вроде дрова везет! Хуже чем в трамвае!». Ему с ехидцей возражает полная блондинка, сидящая на коленях тощенького старичка: «Чай не в театре, не до жиру, все на работу спешим». Тогда другая мадам в меховой шапке вопит из под сидения: «Этот водитель наверное под мухой, сам деньги лопатой гребет, а трудящихся свободно до инвалидности доведет. Таким водителям морды надо разбивать». Народ очень раздражительный попался, расстраивается по пустякам и сразу норовит в морду. Начались раздаваться разные вопли: мол, какой водитель подлец, и кто такого ненормального мазурика в его пожилом возрасте за баранку посадил… А Василий от таких речей стал душевно страдать: «Я прямо удивляюсь на вас, господа, и довольно обидно такие речи слушать, ежели кому не нравится, ну вас в болото. Сами набились в мою жестянку, как шпроты. Выметайтесь наружу, кому ехать не комфортно, очищайте воздух. Не при советском режиме живем, чтобы критику почем зря разводить и писать претензии в жалобную книгу». Тогда один инвалид не сдержался: «Это в высшей степени нахальство, так трясти пассажиров, у меня уже последняя печенка отваливается…» - и как брызнет Василия костылем по затылку. В общем началась грубая перебранка, стали буянить и случилась небольшая потасовка. А драться в тесноте было не с руки, особо не развернуться. Но один интеллигентный студент, утомленный высшим образованием, держится индифферентно и пытается утихомирить граждан: «Вы, - говорит - напрасно водителя выводите из спокойствия, он расстраивается, и мы свободно можем получить аварию». Как в воду глядел рыбий глаз. Машина со всего маху закрутилась, тюкнула подвернувшийся как на грех, джип и уперлась в столб электрического освещения. Тут сразу шум поднялся, дискуссии всякие. Окружила Василия толпа и в разъяренном состоянии, стали чертыхаться и обзывать его последними словами. Тут всех раздвигает крупный такой мужчина какой-то горной наружности, хозяин покалеченного джипа: «Покажите мне этого гада водителя, я ему паразиту сейчас буду голову отвинчивать». К счастью милиция тут, как тут, желает узнать, не выпивши ли водитель и сколько лишних денег у него в кармане. Василий находился в полном беззащитном состоянии, мало чего соображая. Он прямо ахнул, когда услыхал в какую сумму ему обойдется ремонт навороченного джипа и раздолбанной за миленькую душу собственной Газели. Его затрясло и закачало на ногах, и по щекам потекли слезы. Фантастическая сумма окончательно подкосила его силы, отчего, придя домой, он слег в койку. Два дня лежал и скучал, пищу перестал кушать. А на третий день помер. У ворот рая толпилась большая очередь. Священник с бородой и в рясе попытался протиснуться первым, но дежурный архангел преградил ему путь: «Только после собеседования с САМИМ!», и поманив пальцем Василия, пропустил его безо всяких хлопот. Батюшка стал возмущаться, почему этого безбожника вне очереди, а он духовное лицо, через собеседование!? «А потому, - доходчиво разъяснил ему дежурный, что на твоих проповедях, святой отец, народ спал, а его пассажиры, как правило молились!».
История отношений Палестинкой автономии и Израиля напоминает сюжет рассказа М. Зощенко о студенте (ХАМАС) и водолазе (Израиль). «Водолаз был очень даже здоровый тип, в водолазном деле слабых не употребляют, но этот был ужасно какой здоровый дьявол. А студент, конечно, мелковатый и непрочный субъект. И красотой особой не отличался. Чего-то у него завсегда было на морде, вроде золотухи». А только они подрались. Была между ними и классовая борьба и идеологические расхождения. Кроме всего прочего они, грубо говоря, не поделили между собой бабу (территорию). Баба так себе, ничего особенно сверхъестественного в ней не наблюдалось: никаких дворцов и замков и возраст у невесты довольно почтенный… Но обе стороны в нее были сильно влюблены. Раньше она гуляла со студентом, но после перекинулась на водолаза. Может, он ей симпатичнее показался, или руки у него чище были, я не знаю. Только она действительно отошла к нему. И у них возникла пылкая любовь. А вскоре уже водолаз стал и сам не рад своему счастью. Потому, как оказалось, у него ужасный противник. Однако виду не показывает. Гуляет храбро под ручку со своей дамой, а студент его, конечно, задевает и обзывает водолаза всякими хамскими словами и при случае пихает в грудь. И однажды на любовной почве у них случилась драка. Грубо говоря, они не поделили бабу! Это ж прямо анекдот. Гуляет водолаз со свой фифочкой, а студент ему вслед запустил булыжник и угодил, рыбий глаз, аккурат ему по затылку. Тогда водолаз провожает свою даму, возвращается ударяет студента по брюху и по другим важным местам. Студент брык наземь, лежит отдыхает. Тут его соседи натерли снегом его слабую грудь и отвели домой. Тот ничего, отлежался и вечером вышел подышать свежей прохладой. Не успел, как следует надышаться, как навстречу идет водолаз. И тогда он снова быстрым темпом идет до врага и бьет его своею тощей рукой прямо в харю. Ну, тут товарищ водолаз порядочно отутюжил студента. Так что пришлось его домой относить на шинельке. Только проходит совсем немного времени, студент поправляется, встает на худенькие ножки и обратно ищет водолаза. Водолаз хочет его не увидеть, а тот подходит к нему вплотную и снова ударяет его по зубам. Тут происходит безобразная сцена. Студента кидают, вращают по земле и бьют смертным боем. На этот раз у студента стали отниматься передние и задние ноги. Его забирают в больницу, а водолазу грозят народным судом. В рассказе у Зощенко водолаз устал бить студента, он совершенно извелся и они помирились. Остается открытым вопрос: чем закончится подобная история на Ближнем востоке.
Президентские выборы закончились, голоса подсчитаны, победивший премьер смахнул непрошеную слезу и вышел в залу к гостям. Столы были уставлены невиданными яствами. Неожиданно к будущему президенту подошел незнакомый гостям молодой человек, отвел его в сторону и тихо произнес: «Слушайте шеф, я имею вам сказать пару слов. Меня послал Николай Платоныч с Лубянки». «Ну, хорошо, - ответил премьер, - что это за пара слов?». «Бандерлоги опять собирают митинг - велел сказать Николай Платоныч». «Я знал об этом еще позавчера, - ответил премьер. – Дальше». «А когда будет митинг, вы знаете?». «Он будет через неделю». «Шеф, он будет сегодня!». «Кто сказал тебе это, мальчик?». «Это сказал Николай Платоныч. Вы знаете Николая Платоныча?». «Я знаю Николая Платоныча. Дальше». «Они собрали лигу и сказали речь. Мы, говорят, должны протестовать против диктатуры президента, потому что там, где есть диктатура, там не живет свобода. Сегодня, когда у него гости, мы испортим ему праздник». «Ну, иди» - ответил премьер. «Что сказать Николаю Платонычу?». «Скажи: я знаю за митинг». Вы меня спросите, как простой советский офицер сделал такую сумасшедшую карьеру, с подполковника до главы государства? Почему он один взошел на вершину мраморной лестницы, а все остальные засохли внизу на холодных ступеньках? Человек, жаждущий ответа, должен запастись терпением. Хорошо, я вам расскажу, берите мои слова и кладите себе в уши. Об чем думает простой советский военный отправленный в отставку в самом расцвете сил? Он думает об не пыльной работе, об купить иностранный автомобиль, а в выходной день выпить хорошую стопку водки и набить кому-нибудь морду – и больше ничего. Но этот был не наш случай, наш офицер не простой, а из всесильной организации КГБ. Он еще с детства усвоил девиз ученого-самоучки Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача!». Исходя из этого принципа, отставной подполковник решительно обратился к своему бывшему учителю со словами: «Возьми меня в свое дело, я хочу прибиться к твоему берегу. Тот берег, к которому я прибьюсь, будет в выигрыше». Учитель спросил: «Парень, откуда ты пришел, и чем дышишь?». «Попробуй меня, - ответил ученик, - и перестанем размазывать белую кашу по чистому столу». Учитель подумал: «Он говорит мало, но говорит смачно. Испытаю его в деле». И он оказался кругом прав, ученик оправдал его надежды. Их дела резко пошли в гору, и вскоре учитель стал градоначальником Северной столицы, чему в меру своих сил и способностей содействовал пробивной воспитанник, со специфическими навыками от основной специальности. Скоро сказка сказывается, да не гладко дело складывается. Долго ли коротко, но случилось то, что должно было случиться, - градоначальника не избрали на очередной срок, больше того, над его головой тревожно засветились лучи восходящего громкого уголовного дела. Несчастье уже шлялось под окнами его дома, как пьяница возле дверей винного магазина. И тогда верный ученик показал, чего стоит голубая кровь и неугасающая надежность рыцаря щита и кинжалов. Используя свои связи в среде бывших сослуживцев, он увез учителя из-под самого носа преследователей и спрятал его в укромном местечке на берегу восхитительной реки Сена. Вы будете смеяться, но поражение учителя, стало победой его ученика. Слух об его доблестном поступке, докатился до ушей самой Первопрестольной столицы и запал в души граждан самого высокого полета. Отважного заступника срочно переправили в Москву, где уже через год он стал приставом госбезопасности вся Руси, а еще через два наследником престола. Как это делалось в России? Тут все дело в налете. На большом совете было принято решение, - попробовать нового пристава на Генеральном прокуроре, который проявил нездоровый интерес к гешефту главной государственной Семьи. Когда приставу передали это решение, он сказал «да» без колебаний, после чего отправил прокурору письмо такого содержание: «Мосье прокурор, вы взяли себе за моду проявлять излишнее любопытство в том, об чем вас совершенно не просят. Я имею интерес, чтобы вы навсегда оставили привычку тревожить уважаемых граждан без спроссу. В случае отказа вас ждет большое разочарование в вашей личной и семейной жизни. С моим почтением, ваш покорный слуга». Дата. Подпись. Три письма, одно яснее другого, оставались без ответа. Прокурор не стал скрывать своего раздражения и принялся вопить на всю прокуратуру: «В какой стране мы живем? Почему там, где начинается госбезопасность, заканчивается закон?». Тогда пристав окончательно рассерчал и устроил бестолковому прокурору воспитательную меру: обещанное разочарование в семейной жизни не заставило себя долго ждать, - по телевизору был показан документальный фильм «Трое в постели», где «человек, очень похожий на генерального прокурора» занимается любовью в баньке с двумя аппетитными труженицами постельного ремесла. На следующий день в служебном помещении пристава появился прокурор с зеленым, как молодой листок, лицом. Едва отдышавшись, он спросил: «Что это будет, коллега?». «Или ты живешь в своем доме, или переселяешься в казенный. Это же дважды два» - ответил пристав. «Я вас понял», - соврал прокурор, потому он не совсем, почему ему запрещают соблюдать закон. Но инстинкт самосохранения оказался выше всяких понятий. Нужны ли тут слова? Был прокурор, и нет прокурора. Работал себе человек, пока не узнал, что закон – понятие довольно зыбкое, а про дышло в университетах не преподавали, может быть, поэтому генеральный прокурор камнем рухнул со своего высокого кресла. Но при этом, у него хватило ума проявить благоразумие, за что получил неограниченную возможность заниматься шалостями с девушками без демонстрации подробностей любопытной общественности. Осуществив операцию по обезвреживанию несмышленого прокурора, пристав надел парадную форму и явился к президенту с визитом. Он вошел к нему в кабинет, поздоровался и попросил у него должность премьер-министра. Старика хватил легкий удар, но он поднялся. В нем было жизни еще лет на десять. «Слушайте президент, - сказал ему визитер, - если я займу ваше место, я сделаю вас почетным пенсионером со сказочными привилегиями и невиданными гарантиями неприкосновенности. Прокуроры не будут ходить по той улице, на которой живет ваша семья. Я не оставлю в нищете ваших родственников и преумножу их благосостояние. Вашим отпрыскам я выстрою дворцы на Рублевке. Весь бюджет страны будет лежать в нашем несгораемом сейфе, а ключи от него будут у нас с вами. Я пересажаю всех ваших врагов, а друзей сделаю миллиардерами. Когда вы умрете, я похороню вас на центральной аллее Новодевичьего кладбища и поставлю памятник из розового мрамора. И вспомните, президент, вы в молодости тоже не были демократом. Кто состоял кандидатом в члены Политбюро, не будем об этом говорить громко?». И он добился своего, потому что он страстно любил и страдал. Любил власть и страдал от ее ограниченности. И чудо не заставило себя ждать: ему понадобилось всего четыре года, чтобы из помощника кремлевского завхоза превратиться в главу государства. Целых 8 лет он наслаждался всем, чем могла одаривать своих властителей эта должность: роскошные дворцы, яхты, путешествия по всей стране и за ее пределами, встречи с интересными людьми. Он парил в небесах, покорял морские глубины, рассекал пространство на мотоциклах и автомобилях, рисовал картины и пел с эстрады. Везде его встречали с хлебом солью, воинскими почестями с духовым оркестром и парадом вышколенного караула. От этого он устал и взял 4-х летний отпуск за свой счет. И вот теперь, отдохнувший и помолодевший он возвращался на свое законное место. На бархатных скатертях праздничного стола находилось все, чем славна кремлевская кухня. Лучшие повара страны колдовали над замысловатыми блюдами. Среди сотен гостей были самые известные личности: политики, режиссеры, артисты, спортсмены, депутаты государственной Думы, министры… Рядом с виновником торжества сидел молодой ВРИО президента. Они долгие четыре года были неразлучны, как сиамские близнецы, и даже государством управляли вместе, отчего получили названием Тандем. Но если сравнивать этот тандем с поездкой на велосипеде, то функции были строго разграничены: крутили педали оба, а рулил один. ВРИО президента наклонился к виновнику торжества и заявил: «Вы знаете, что мине сдается? Мине сдается, что за окнами происходит какой-то галдящий беспорядок». «Брателло, ответил новоизбранный президент, - не отвлекайся, выпивай и закусывай». Младший тандема, привык беспрекословно поступать так, как ему рекомендовал старший товарищ,, поэтому он выпил виски и закусил аппетитным шматком заливной стерлядки. Но шум доносился все отчетливее, сквозь оконные стекла были видны взвивающиеся в небо белые надувные шары. Гости стали беспокойно переглядываться, взвизгнули женщины. Хозяин был безутешен, только периодически бросал суровый взгляд на помертвевшее лицо городового. «Мине нарушают праздник, - наконец он не выдержал и закричал, голосом полным отчаяния, - дорогие гости, прошу вас, выпивайте и закусывайте. Пусть вас не волнует этих глупостей…». И в это время в зале появился тот молодой человек, который приходил в начале вечера. «Шеф, - сказал он, - я имею вам сказать пару слов…». «Ну, говори, ты всегда имеешь в запасе пару слов…». «Шеф, - произнес молодой человек, и захихикал, - это прямо смешно, только они развернули транспаранты, как из спецтехники посыпались бойцы и принялись весело метелить митингующих дубинками». Хозяин усмехнулся и дружески подмигнул порозовевшему городовому. Молодого человека, принесшего добрую весть, усадили за стол и налили полный бокал коньяка. Он выпил, раскраснелся, глаза его заблестели и он предложил: «Господа, если хотите наблюдать что-нибудь интересное из столичной жизни, зайдите на балкон, там есть с чего посмеяться. Недовольные выборами только вышли на площадь, как началось представление. Это зрелище было увлекательней боев без правил!». При упоминании боев без правил хозяин посуровел лицом, глаза его сузились, и на скулах заходили желваки. Ему невольно вспомнился конфуз, когда в московском спорткомплексе "Олимпийский", он вышел поздравить с победой российского чемпиона по смешанным единоборствам Федора Емельяненко, зрители презрительно его освистали. Глава избирательного штаба, ветхий старичок с блестящей лысиной, вскочил с места и заверещал визгливым голосом: «Айда смотреть, это должно быть так забавно!». Все, в ком квартировала совесть, услыхав этот призыв, покраснели, но хозяин запретил гостям смотреть на облаву и на балкон отправился сам. К тому времени благородные напитки растекались по всему его телу, и сладкой волной разогревали внутренности и дурманили мозг. Стоя на морозном ветру, он в бинокль любовался открывшейся панорамой, где жестокость с гулким стоном и протяжным криком хозяйничала на площади. Чудовищные призраки в черных, как их души, экипировках, догоняли убегающих в панике людей, щедро отоваривали их дубинками, валили на мостовую и волоком тащили в поджидавшие автобусы… Глядя на это жуткое зрелище, будущий глава государства размышлял: «Каждый человек имеет свой интерес в жизни. Есть люди, умеющие красиво жить, пить белое вино под, нежную форель, нарезанную мелкими ломтиками, переложенными раковыми шейками и паюсной икрой. Наслаждаться филейчиками из дроздов с трюфелями, перепелами по-генуэзски, дупелями, гаршентами, бекасами… А есть вот такие, которые не умеют от жизни получать удовольствие, и поэтому им нравиться страдать. Ну, что ж, как говориться: каждому свое. Еще незабвенный Васисуалий Андреевич Лоханкин философствовал : «Может быть, так надо? Может именно в этом есть великое искупление, очищение, и сермяжная мужицкая правда?». Может быть, ЭТИ услышали меня, когда собравшимся на предвыборном митинге своих сторонников я призвал жертвовать собою, и даже процитировал Лермонтова: «Умремте ж под Москвой». И вот уже появились желающие». Он сделал над собой усилие и прогнал грустные мысли. Лицо его просветлело. Ночь прошла, на улице гасли фонари, и в небе просыпалась зимняя заря. Новый президент продрог и вернулся к гостям. А там за окнами начиналась новая история, которую нам еще предстоит читать…
Всё во имя человека, всё на благо человека. (лозунг КПСС).
Нашему государству не позавидуешь, как только оно родимое не старается проявлять трогательную заботу о здоровье и безопасности своих граждан, а им всё по барабану. Населению положено любить своё государство, но желательно, чтобы эта любовь была взаимной. А у нас только государство отвлечётся, - народ тут же завернёт какую-нибудь поганку. Ну, нельзя наших людей оставлять без присмотра. Вдруг кое-где, кто-нибудь, когда-то? Например, преследуя самые благие намерения, Президент СССР решил бороться с пьянством. И по большевистски, одним росчерком пера, решил пьянство «взять и отменить». Михаил Сергеевич (не к ночи будет упомянут) долго пребывал на вершинах власти (что ни ума, ни здравого смысла ему не прибавили), твёрдо усвоил, что стоит мудрому КПСС что-нибудь запретить, так оно тут же бесследно исчезает. Поэтому при советской власти не было проституции, наркомании, и даже секса в СССР не было. Во всяком случае, так однажды в прямом телеэфире утверждала одна вполне вменяемая советская гражданка. Но номер с выпивкой у Генсека не прорезал, как говорил помещик Грябов, снимая штаны перед женщиной: «Чай не в Англии». Алкогольный плод на Руси испокон веков был сладок, а уж когда стал запретным, наши граждане окунулись в его дегустацию по самое темечко, и не нашлось места гамлетовским раздумьям, типа: пить, - или не пить, народ без колебаний решил: «ПИТЬ! ». Из истории России известно, что картошка впервые была завезена ещё при Петре Первом, но народ ещё долго отказывался употреблять в пищу диковинный заморский продукт. Зато наши ушлые предки быстро смикитили и нашли корнеплоду более достойное применение: научились из него гнать самогон. Но то был дремучий, малопродуктивный способ. Ну, ничего нет святого у народа, на каждое действие властей, у него всегда найдётся противодействие. Выпивающие граждане от этого запрета и не поморщились. На изыски способов массового производства запрещённого народного напитка были брошены лучшие умы российской инженерной мысли, и стали повсеместно возникать самогонные аппараты, работавшие по новейшим космическим технологиям. А неприхотливая часть населения, бомжеватой наружности, перебивалась незатейливыми спиртосодержащими жидкостями сомнительного происхождения, типа политуры и тошнотворного клея БФ-2; аптечная настойка боярышника в этих кругах слыла изысканным напитком. Страну захлестнул алкогольный цунами невиданной силы. Советская власть закончилась, а синдром похмелья остался. К власти прошёл родимый батюшка Борис Николаевич, не понаслышке знакомый с тяготами трезвого образа жизни. По доброте душевной, он вернул трудящимся их любимые веселящие жидкости. Прилавки магазинов прогнулись под тяжестью напитков самой различной мощности. Своим гуманным поступком он, как асфальтовым катком закатал репутацию своего недавнего соперника, в политическое забвенье. Это был звёздный час первого Президента России. И ещё запомнился он нам тем, что за время правления Россия лишилась почти всех своих врагов. Даже с традиционными заокеанскими агрессорами, стали дружить семьями. Жить стало скучно. Но после его ухода, Россия снова оказалась в привычном окружении коварных противников, которые пытались всеми способами изводить российский народ, в первую очередь отравленными продуктами питания: грузинским боржоми, польским мясом, молдавским вином, прибалтийской сметаной и т. д. С этими происками диверсантов спецслужбы справились испытанным способом – не пущать! Но враг не дремлет, и мировая закулиса нам впендюрила «птичий грипп». Из-за кордона с воздушными массами стали запускать на нашу территорию птиц, заражённых опасным вирусом. Но, не на тех напали! Наша бдительная власть сразу раскусила откуда подул ветер, у неё забота за здоровье граждан особенно обостряется в период выборов. Тут уж её не удержать. Непотопляемый народный депутат юридического происхождения (который за русских и за бедных), неизменно придерживается общепризнанной формулы: - всё гениальное просто. Пока «товарищи ученые, доценты с кандидатами» - искали вакцину для борьбы с надвигающейся из-за бугра напастью, Владимир Вольфович предложил самый радикальный способ решения этой проблемы: на всех российских границах установить гаубицы и расстреливать перелётных птиц всех без исключения, то есть - из пушки по воробьям.
Секретарь президента США доложил: - Господин президент, какой-то гражданин колотится до вашего помещения. -Пусти, - разрешил президент. Когда президент увидел в дверях посетителя, его хватил легкий удар, перед ним стоял президент России, собственной персоной. - Если Магомед не идет к горе, гора пришла к Магомеду – произнес гость вместо приветствия. Хозяин кабинета прошел в себя, засуетился, достал из холодильника запотевшую бутылка виски, содовую и лед. - Президент, у тебя не выносимые манеры, - продолжал гость, - я имеет интерес узнать, отчего ты не ответил на моё письмо? - Ай-я-яй! Приношу извинения, на письмо я ответил сразу же. Козни ЦРУ, у республиканцев там свои люди. Чем вызван твой экстренный визит? - Каждый президент, - пригубив виски, ответил российский лидер - имеет свой интерес. Какой у главы государство может быть интерес? Стабильность! У тебя стране нет стабильности, все пущено на самотек: Законы, выборы суды, в сенате воротят, что хотят. Зачем они суют свой гриппозный нос в чужие дела? Ты глава государства, или они? - Народ Америки меня не поймет, хорошую себе вы взяли моду - убивать живых людей. - Ты не поверишь, три года, как у моих людей не просыхают слезы за дорогого покойника, как за родного брата. Вышла ошибка, но кто не ошибается? Ошибаются все, даже сам господь Бог. Разве с его стороны не было ошибкой поселить евреев в России, чтобы они мучились у нас как в аду? И чем было бы плохо, если бы они жили себе в Швейцарии, в окружении горного воздуха, голубых озер и сплошных швейцарцев? Вышла ошибка с господином Магницким, но кто знал, что он такой несговорчивый? Ему же советовали не препятствовать бизнесу очень уважаемых граждан. Ну, погорячились пацаны, поверь, коллега, им было что терять. И вспомни, ты тоже в молодости не были священником. Чьи родственники скрываются в Мексике от хваленного американского правосудия, и жертвовали $200 тысяч на вашу выборную компанию? Не будем об этом говорить громко. Но речь сейчас идет не о бедном покойнике, а о будущем президенте США. У меня в запасе есть интересное предложение, о т которого ты не можешь отказаться. - Что это будет, коллега, я же мзду не беру. - Мзда бывает разная. Если у моих людей не будет визы, ты не будешь президентом. Это же дважды два. - выпив очередную рюмку, гость продолжил, - у тебя осенью выборы, об чем ты думаешь? Ты думаешь об выпить хорошую стопку виски, выкурить гаванскую сигару и еще четыре года сидеть в Белом доме? Это тебе вряд ли удастся, с твоим сенатом и без моей помощи. Давай перестанем размазывать белую кашу по чистому столу. Если мы договоримся, ты не только сможешь выиграешь выборы, но и останешься хозяином Белого дома, до конца свих дней, да продлит их Господь. Тебя мой пример и о чем не говорит? Тут все дело в волшебстве…
- Выйдем из помещения. - Хозяин кабинета красноречиво показал пальцем сначала на потолок, а после на свое ухо. И на свежем воздухе они договорились. Президенту США был гарантирован, как минимум, второй срок, и выдано в том удостоверение с печатью. И, как выяснилось позже, лидер США был кругом неправ, прав был гость. Обещанное чудо не заставило себя ждать: прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете… Теперь каждый вечер президент с бородатым волшебником, по совместительству Главой Изберкома США, подолгу гуляют во дворе Белого дома, и о чем-то оживленно беседуют. А вы, уважаемый читатель, думаете, что на свете не бывает чудес . Много лет назад, известный исполнитель Юрий Антонов пел песенку, про то, как важно иметь надежную крышу:
Мы все спешим за чудесами Но нет чудесней ничего, Чем та земля под небесами Где крыша дома твоего Где крыша дома твоего.
Нет повести печальнее на свете, Чем повесть о ростовском туалете.
При советской власти в нашей замечательной стране постоянно имелись проблемы не только связанные с отсутствием необходимых продуктов и товаров, но и таких незатейливых, повседневных спутников цивилизованного человека, как мыло, зубная паста, туалетная бумага; да и с туалетами была острая проблема. Каждому гражданину периодически приходилось переживать конфуз, связанный с отсутствием поблизости сортира. Обычно, оказавшись в щекотливой ситуации, человек стремился кратчайшим путём добраться до вокзала, базара или, на худой конец, каких-нибудь густых кустов городского парка. Капризный организм, наплевав на правила хорошего тона, неумолимо угрожал трагическим исходом. Не найдя подходящего убежища, горемыка нырял в первую попавшуюся подворотню и, бормоча про лопнувший мочевой пузырь вместе с совестью, совершал неотвратимое. Одними из первых буревестников надвигающегося капитализма стали повсеместно возникающие вожделенные сортиры. Вчерашние комсомольские вожаки как никто другой знали о "нуждах" своих сограждан и, с присущим им энтузиазмом, принялись реставрировать старые и воздвигать новые, но уже платные, относительно респектабельные, кооперативные нужники, где наши трудящиеся, учащиеся и пенсионеры стали осваивать туалетную бумагу. Если тщательно поскрести нынешнего олигарха, обязательно всплывёт его кипучее комсомольское прошлое. В 60-х годах в наш ростовский мотоклуб ДОСААФ вступил парень по имени Геннадий. Был он невысокого роста, коренаст и обладал могучей физической силой. Раньше занимался борьбой, но получил травму плеча и решил заниматься мотокроссом. По натуре он был, как теперь говорят - крутым, по любому поводу вспыхивал как порох и лез в драку. По какой-то непонятной причине имел прозвище — Кислород. Его девушка утверждала, что оно ему ни каким боком не соответствует, ему больше подошел бы псевдоним Углекислый газ. Однажды с ним приключился трагикомичный случай. Тёплым весенним вечером, пребывая в расцвете юношеского легкомыслия, на крыльях очередной влюбленности Геннадий летел на свидание, предварительно не озаботившись о комфортном состоянии своего организма. Было ещё далеко до светлого клозетного будущего, поэтому, когда появились первые угрожающие позывы, он резко сменил маршрут и взял курс на единственный тогда в центре Ростова сортиродром, который тоже имел свой псевдоним — «Метро на Газетном» из-за подземного месторасположения. Плотно стиснув зубы, губы и всё остальное, что только поддавалось стискиванию, Гена оказался, наконец, у заветной цели. В туманном полумраке мерзко смердело хлоркой вперемешку с мочой. Вдоль стены тянулся долгий ряд совершенно одинаковых дверей-близнецов, окрашенных в уныло-салатный цвет. Это была последняя преграда на тернистом пути страждущих. Силы Генки были на исходе и, мобилизовав всю оставшуюся волю, он вложил её в могучий рывок первой же попавшейся ручки двери. Натиск дверь с честью выдержала, ручка нет. Отделившись от двери, она осталась в его судорожно сжатом кулаке. Следующая кабинка оказалась также намертво заперта изнутри. Предприняв ещё несколько безуспешных попыток, будучи на грани катастрофы, он изо всей силы рванул двери очередной кабинки, где в глубокой задумчивости дремал тщедушный старичок в неустойчивой позе орла. Услыхав, как какой-то раздолбай крушит двери соседних кабинок, он оклемался и, при отсутствии спасительного шпингалета, вцепился мертвой хваткой в свою дверную ручку, в надежде отстоять законную территорию. Но силы оказались неравными и… гражданин со спущенными штанами, описав в воздухе классическую дугу, пронесся мимо вероломного оккупанта с ускорением прямо пропорциональным приложенной силе. Старичок ещё пребывал в свободном полете, когда захватчик одним прыжком взгромоздился его место. Освоившись, Геннадий принялся знакомиться с туалетным народным творчеством. Кабинка гостеприимно предоставила свои стены мастерам самых различных жанров: поэзии, прозы и живописи, причём, исключительно эротической направленности. Прямо передо ним была расположена картина художника середины ХХ века, на которой была изображена женская обнаженная натура, филейной частью к зрителю. А какой-то соавтор неизвестного живописца для полноты реализма в непристойном месте создал дыру, сквозь которую Генка увидел живописную панораму: несчастный старик судорожно натягивал портки и ошалело глядел в сторону дверей, пытаясь определить из которой катапультировался. Виновнику было стыдно, извиняться он по понятной причине он не стал.
Заранее извиняюсь за бедность моего сюжета, который слабо освещает сегодняшнюю международную обстановку. В то время, когда кругом случаются цветные революции, тонут пароходы, падают самолеты и спутники, следует писать об чём говорит писатель Проханов: «Надвигается гражданская война, где один имперский флаг бьет другой имперский флаг, когда она красная звезда сбивает другую красную звезду, когда один брат Иван стреляет в брата Петра». А здесь автор предлагает затёртую тему про драку двух малосимпатичных субъектов. Только наши уважаемые граждане, может уже устали от напряжения и всяких митингов, пущай немного отдохнут и отвлекутся, тем более что факт, о котором пойдет речь, в нашем случае, поучительный, а главное попробуем догадаться, кого имел в виду главный патриот России под именами Ивана и Петра?
Схватились два человека, и совершенно слабый интеллигентишка, золотушный парнишка наклепал сильному и здоровому. Прямо даже верить неохота. То есть, как это слабый парень может, нарушить все основные физические и химические законы? Чего он сжулил? Или он перехитрил того? Нет! Просто у него личность преобладала. Или я так скажу - мужество. И он через это забил своего врага. А подрались, я говорю, два человека: товарищ подполковник спецслужб Петухов мужчина спортивного телосложения, привыкший завсегда свои бицепсы демонстрировать, и другой хилый и невзрачный парнишка Курицын, напичканный амбициями и поисками справедливости.
Петухов был очень даже здоровый тип. В органах слабых не употребляют, но этот был ужасно здоровый дьявол. А Курицын был, конечно, мелковатый, непрочный субъект, и к тому же обременен чахлым здоровьем и высшим образованием. Он силой особой не выделялся, всё больше мозгами привык работать. А подполковнику, зачем мозги, у него там всего одна извилина, да и та от фуражки. Он поначалу свою слабость по части умственного мышления принимал за болезнь телесную. Но доктор по внутренним болезням его на рентгене просветил и успокоил: «Да нет, - говорит, - это вовсе не то, об чём вы по глупости думаете. Это болезнь не телесная, а мозговая. То есть у вас такой болезни быть не может, ей не на чём обосноваться, почвы для нее нету!». Но, как говорится, сила есть – ума не надо.
Вот они и подрались. А только надо сказать, промежду них были классовые разногласия, и наблюдалась идеологическая несовместимость, что явилось отблеском зарождавшейся буржуазной культуры. Но, только на этот раз драка затеялась на любовной подкладке. Они, скажем грубо, власть меж собою не поделили! На дворе экономический кризис, всякие выборы на носу, а они власть не поделили. Ну, прям, как бабу. Это ж анекдот. Эта легкомысленная власть не очень-то и молодая и довольно на вид страхолюдная, и вообще малоинтересное существо. Морда у неё такая, что глубоко в душу не западает, как говорится, не мечта поэтов. Но от ухажеров не было отбоя. Они подлецы знали, что ей наследство привалило от давшей дубу старушки мамаши. Мужчины за ней сильно волочились, руку и сердце предлагали, но, как писал поэт: «Я другому отдана…». Целых 9 лет она крутила шашни с видным, но пьющим мужчиной. А когда он одряхлел и окончательно пришел в негодность, то собственноручно переправил её к ещё молодому Петухову, как бы по наследству. И Петухов был безумно рад своему счастью и решил он начать с нею новую великолепную жизнь. А этот тощий противник тоже не лыком шитый перец, он казался по уши в неё влюбленным, всё глазки ей строил, норовил за ручку подержаться. В общем, увивался за ней из последних сил, и при этом огорчался и страстно завидовал счастливчику Петухову. Любовь в этом смысле завсегда отрицательно отражается на мировоззрении отдельных граждан. Но Петухов на него особого внимания не обращал, уж очень невзрачной наружности казался ему соперник.
Между тем, водит товарищ военный свою возлюбленную под ручку в разные места, в то время как Курицын на них смотрит и душевно страдает. А подполковник высоко держит знамя своей любви. Но не так прост, оказался тщедушный интеллигент, он не терял надежды на взаимность, и, конечно, при каждой встрече задевал Петухова. Прямо не давал ему дыхнуть. Называл его разными хамскими словами и при случае пихал в грудь. Пихнет и говорит: «А ну, выходи на серенаду! Щас я тебе, паразит, башку буду отвинчивать». Ну, конечное дело, военнослужащий недолго терпел, и однажды не выдержал, подходит к нахалу и бьёт его в рыло. Научный работник брык наземь, лежит и жалобно хрюкает. Петухов, используя разные приемы физического воздействия, принялся его воспитывать по брюху и по другим важным местам. Бедолага лежит, дышит, как рыба и смотрит в небо, ничего не понимая. Тут, конечно, общественность оттеснила пострадавшего от товарища военнослужащего и поставила его на ноги. Сердобольные граждане натерли его слабую грудку снегом и отвели домой.
Тот ничего, отдышался и вечером вышел подышать свежей прохладой, заодно остудить вспухшую, как пирог, морду. Он вышел подышать прохладой и на обратном ходу встречает своего врага. И тогда он снова быстрым темпом подходит до Петухова и обратно бьет его в харю. Только на этот раз общественности не было, и военный порядочно отутюжил наглого соперника, после чего сам вызвал ему неотложку. Проходит, может, полторы недельки, Курицын совершенно поправляется, встает на свои тонкие ножки и идет на службу. Идет он по улице и обратно встречает Петухова. Петухов, при виде Курицина, впадает в меланхолию, он хочет его не увидеть, а тот подходит до него вплотную и снова ударяет его по зубам. Тут снова происходит безобразная сцена. Курицына кидают, вращают по земле, и метелят по самым чувствительным органам. И снова уносят на пальтишке.
Только на этот раз дело оказалось серьёзней. У научного работника буквально, как говорится, стали отниматься передние и задние конечности. Целый месяц он лежал, скучал, пищу престал кушать, зубов мало осталось. А дело было к весне. Запевали птички, и настурции цвели. И наш голубчик после этой битвы ежедневно сидел у больничного окна и отдыхал. Товарищ подполковник завсегда отворачивался, когда проходил мимо, ужасно сильно вздрагивал и башку назад откидывал, будто его бить собирались. Оклемавшись через месяц, Курицын ещё три раза бил Петухова и два раза получил сдачи, хотя не так чувствительно. А в третий и в последний раз военнослужащий сдачи не дал. Он только потер побитую морду и говорит: «Я, говорит, перед вами сдаюсь. Я, говорит, через вас, товарищ научный работник совершенно извелся и буквально дошёл до ручки».
На этом история ещё не закончилось. Петухов к тому времени поблек, потерял свой молодцеватый облик. И Власть, уставшая от житейских бурь, к тому времени заметно подряхлела, изменился характер, и начала она с интересом поглядывать на окрепшего и возмужавшего Курицына. Но вывод уже можно сделать: сила - силой, а против силы имеется еще одно явление, пока наукой мало изученное.
Нельзя не вспомнить без улыбки То время счастья моего, Когда все члены были гибки, За исключеньем одного. Увы, то время пролетело, И не вернуть уже его. Теперь все члены затвердели, За исключеньем одного.
Давайте поговорим об Рабиновиче. Хотите знать почему не об светской львице Ксюше Собчак, или немеркнущих звездах Алле Пугачевой и Максиме Галкине? Или на худой конец не об очередном замужестве Анастасии Заворотнюк? Тогда забудьте на время, что у вас на носу очки, а в душе осень и слушайте сюда. У Рабиновича случился юбилей, - прошло ровно восемьдесят лет, как он выпал из утробы своей мамаши. Кто не знает Рабиновича? Об нем рассказывают много и смачно, и если вам было смешно, значит это действительно об нем. Некоторые граждане позволяют себе утверждать, что все эти истории – анекдоты. Это не правда, просто вся его жизнь, как и наша с вами, сильно похожа на анекдот. Он - неиссякаемая наша плоть, как будто нас с ним родила одна мамаша. Только ему уже восемьдесят. Что нам мешает сесть на трамвай и поехать к нему домой, поздравить старика, выпить с ним стопку водки и закусить, чем Бог послал? Вы не знаете, как поступить? А он знает! Он все знает, потому что он Рабинович, а не какой-нибудь Ваксельберг, у которого в голове одни только яхты, а в штанах яйца Фаберже. Как стало известно из хорошо осведомленных кругов, к евреям-олигархам обратились поклонники Рабиновича: с письмом такого содержания: «Многоуважаемые господа! Если в вашей душе еще квартирует совесть, будьте настолько любезны, положить на счет № ХХХ… ХХХ… - рублей, на установку памятника Рабиновичу, работы скульптора Эрнста Неизвестного, или на худой конец Зураба Церители известного. В случае отказа, вас ждет крупное разочарование в вашей коммерческой жизни». И што вы себе думаете? Имея в себе столько дерзости, сколько денег, они дружно сказали, что это перебор. А один жлоб не поленился из Англии выслать телеграмму: «Господа, вы грамотные люди и даже умеете читать. Но я не держу вас за идиотов, и боже сохрани вас за таких знать. Об чем вы просите? Неужели вы не знаете, что на дворе экономический кризис? И скажу вам, положа руку на сердце, что мне надоело переживать всякие угрозы. Сколько я сделал для вашего благополучия, а в благодарность имею язву желудка, сплошные интриги и бессонницу. Бросьте этих глупостей. Ваш, больше чем вы себе предполагаете. - Борис Березовский». Толстосумы рассерчали и имели нахальство утверждать, что все монументы в нашей стране – явление капризное и недолговечное. И они оказались кругом правы: еще вчера клали цветы к памятникам героям Октябрьской революции, а сегодня кладут на революцию в целом и на ее героев в частности, а недавних бронзовых идолов сдают на металлолом. Даже Железного Феликса сдернули петлей с пьедестала и как последнего сукиного сына под громкий свист и улюлюканье, упрятали на свалку. Назвать одну из своих яхт именем Рабиновича, Рома Абрамович наотрез отказался, утверждая, что яхта с таким названием непременно утонет, а у него на иждивении молодая жена, пятеро детей, и многочисленная СЕМЬЯ (в широком смысле этого слова), плюс Челсинская с Чукотской губернии. Прижимистых ударников капиталистического труда, после долгих препирательств удалось раскрутить лишь на скромную мемориальную доску, которая теперь украшает стену убогой развалюхи, на унылой окраине города, где даже бандиты боятся ходить поодиночке. На мраморе начертана трогательная надпись: «Здесь живет и страдает от непосильного гнета антисемитизма, сионизма, капитализма и жены своей Сары Соломоновны популярный герой устного народного творчества – гражданин вселенной - Рабинович». Сара не осталась безучастной к юбилейной дате и накануне преподнесла мужу небольшой сюрприз. Совершая привычный утренний шмон, в кармане его штанов она обнаружила мокрый носовой платок. Версия насморка была отвергнута без колебаний, сморкался он исключительно в полотенце. Следов помады и запаха духов экспертиза не обнаружила. И Рабинович получил истерику. Разборки длились весь день. Жена швыряла ему укоры, каждый из которых был тяжел, как булыжник. Рабинович упорно молчал. Тем временем солнце стремительно скатывалось за горизонт и своими жаркими лучами цепко шарило по раскаленной земле, пытаясь за что-нибудь ухватиться и продержаться подольше в ослепительно-синем небе. Но неумолимо надвигались чудовищные сумерки, проникая в окна домов и, как пальцы налетчика, жадно шарили по закуткам. Холодная луна вытеснила ненасытное светило и заняла свое привычное место. Она застряла в частоколе блуждающих звезд, рассыпанных по всему небу, как сыпь, как веснушки по лицу беременной молодухи. Под скупым освещением луны торопливо ерзали облака, ликуя и содрогаясь, как зарезанная курица. Саре пришлось применять пытки, причем направлены они были на саму себя: она не спала всю ночь, сотрясала кровать рыданиями и стаканами глушила валидол. Это была Варфоломеевская ночь. На следующее утро продолжился допрос с пристрастием и звуковым сопровождением в виде истерического визга, переходящего в ультразвук, битья посуды и угроз покончить с собой. Рабинович по детски жалобно морщил рот и плакал горькими старческими слезами. Вместо того чтоб выпить хорошую стопку водки и набить жене морду, он был способен только плакать. Ему хотелось еще жить, как жил всю свою бедную и неприветливую жизнь, а Сара заставляет его умирать двадцать раз на день. До самого обеда она кричала визгливым голосом, ломала руки и, содрогаясь, рыдала скорбно и с надрывом. Наконец, Рабинович не выдержал и раскололся: «Да, это мои слезы, я таки плачу в платок». «С какой радости? » – удивилась жена. «Сара, не делай трагедию, ты не Шекспир. Какая может быть радость, имея под боком такое горе, как ты? И если бы ты была одна, это можно было как-то пережить. Но твоя мама, чтоб она была здорова в свои 98 лет, считалась самой родственной еврейкой в Жмеринке. Она годами живет в нашей тесной квартире с оравой своей оголтелой родни. А кто ей жаловался, что я чудовище, сожравшее твою молодость и промотавшее состояние твоего пьяницы папаши!? ». Рабинович живо вспомнил, как почтальон Моисей, каждый раз вручал ему телеграмму со словами: «Не волнуйся, ни кто не умер. До тебя едет теща со Жмеринки. И лично я не знаю, что лучше!? ». «Хвороба мне в печенку, - вопил Рабинович, - не выводи меня из спокойствия и перестань размазывать кашу по чистому столу. Пока ты рядом, радостью здесь не пахнет. Имей сострадание и не делай мне цорес на краю жизни. Ты достаточно уже испортила мне здоровье. Я плачу оттого, что нафарширован болячками, как та щука, которую ты так и не научилась готовить». Рабиновича мама, была искусной кулинарка. Однажды, отобедавший у них холодной фаршированной рыбой с хреном местный пристав, вытирая платком усы, сытно рыгнув, заметил: «Ради такого блюда стоит принять иудейство». Как у каждого интеллигентного человека, у Рабиновича к старости в организме уже много чего вырезали. Зато поспели: остеохондроз, склероз и геморрой. А к 80-летнему юбилею, когда он уже достаточно состарился, чтобы слегка подвинуться умом, болячки посыпались, как из рога изобилия. В последние годы ему особенно досаждала еще одна деликатная проблема – хронический запор. Значительную часть суток он вынужден был томиться в клозете, и зачастую безрезультатно, за что Сара называла его Санузник. Часами он сидел, с тоской разглядывая стоптанные войлочные чувяки, перламутровые пуговицы трикотажных кальсон и снова плакал, проклиная свой увядающий кишечник. Да и отсидеться по полной программе не всегда удавалось, так как жили они с Сарой в многосемейной коммуналке, а несознательные соседи, не посвященные в медицинские тонкости его хвори, обычно в самый ответственный момент, когда уже наклевывался результат, сдергивали горемыку с унитаза. Глупая старость жалка не менее, чем трусливая юность. Как-то ранним весенним утром, насмешливый луч сияющего солнца, обшаривая окна домов, уткнулся в сияющую лысину Рабиновича, пребывающего в привычно скорбном настроении. Это нежное прикосновение пробудило в его душе давние воспоминания. В захудалой Жмеринке, где все жители наперечет, его будущая жена порядком перезрела в ожидании долгожданного жениха. Давно отцвели прыщи, оставив на лице заметные рытвины, а свахи обходили их хату стороной. В один субботний вечер, когда в комнате было жарко, душно и тоскливо, Саре нестерпимо захотелось поделиться с кем-нибудь своей нерастраченной лаской. И тогда она деревянным голосом обратилась к отцу: «Папашка, имейте сострадание. Каждая девушка имеет свой интерес к семейному уюту. Или у меня будет жених, или я сделаю конец моей жизни. Мое терпение тоже имеет конец». Пьяненький Соломон отмахнулся от дочери и послал ее туда, куда она так настойчиво просилась. Тогда Сара, рассерчав, упала на пол и сделала ему небольшой припадок. Она таки вывела его из равновесия, и Соломон обратился к жене: «Мадам Циля, имейте беседу с вашей дочерью. Она имеет ваш надоедливый характер. Надо кушать много гороха, прежде чем с вами можно говорить». Разговор стал принимать очень не дружелюбный характер: «Босяк, - вытаращив глаза, стала кричать жена Соломону, - пусть я не доживу до хорошей жизни, если ты не купишь ей жениха. Я тебя спрашиваю, босяк, сколько может ждать наша девочка? ». Соломон был человеком упрямым, но его упрямства хватило только на неделю. В понедельник он встал со своей постели, когда рассвет уже начал хлопать своими подслеповатыми глазами, а в небе зажглись далекие золотые тучки. Он долго рылся в чулане, пока отыскал потертое кожаное портмоне, в котором хранил утаенный от семьи загашник. Весеннее утро повело его в дом успешной свахи и своднице Райки Хейфиц. «Мадам Райка, я пришел до вас, как до родной мамы и питаю надежды на вашу отзывчивость. Я имею интерес, чтобы моя дочь получила свадьбу», – завел свою шарманку озабоченный папаша. Райка была женщина у себя на уме. Прожженная сваха изрядно рисковала своей репутацией, взявшись спихнуть замуж застрявшую в девках невесту, по причине ее наружной непривлекательности: Сара представляла собой рослую толстуху с кирпичного цвета щеками и жирными ногами, раздутыми, как шары. Поэтому Райка вынесла свой неутешительный приговор: «Слушайте сюда и кладите себе в уши мои слова. У мине полно такого залежалого товара. Это будет стоить пятьдесят карбованцев. Такое мое мнение. Идите к своему семейству и возьмите с собой мою цену». Деньги мудрая женщина брала вперед, после случаев, когда дома всегда никого не оказывалось, если дело подходило к расчету. Пятьдесят карбованцы легли каменной глыбой на душевное состояние Соломона. «Мадам Райка, - бешено торговался папаша, - может вы меня спутали с Ротшильдом? Откройте свои глаза и имейте сострадание». Соломон оказался кругом неправ, рассчитывая на значительное сострадание. После долгого и утомительного торга с учетом Райкиного сострадания, скуповатому папаше удалось выторговать только червонец. Каждый человек имеет свои неприятности. И однажды угораздило зеленого, как молодая трава, юнца Рабиновича оказаться в цепких лапах искушенной свахи. И она сделала свое дело, поэтому тут не нужны слова. Жил себе безобидный холостяк, свободный, как птица в полете, и не знал, что несчастье уже шляется за ним по пятам, как назойливый нищий. Оранжевый закат варился над крышами, как в эмалированной кастрюле зреет абрикосовое варенье, воздух вздрагивал от звона колоколов в соседнем храме и сжимал сердце. И вот уже тщедушный жених потный и бледный стоит перед раввином рядом с высокой, полной женщиной, в длинном до земли платье и широкополой шляпе, увешанной птицами, и дело уже было на мази и тоже в шляпе. Невеста была затянута в корсет, густо и неумело напудренная, красная, растерянная и жалкая. Так решилась судьба девушки Сары и шального жениха Рабиновича. Когда потухла веселая свадьба, разошлись хмельные гости и усталые музыканты, на землю опустилась ночь, усыпанная звездами, синим воздухом и тишиной. И случилось то, что должно было случиться, что делает из юноши мужчину, а из девицы женщину. Так вместе они и состарились, без любви достатка и детей. Рабинович совершил ошибку. А кто не ошибается? Ошибаются все, даже сам господь Бог. Разве со стороны бога не было ошибкой поселить евреев в России, чтобы они там мучались, как в аду? Чем было бы плохо, если бы евреи жили себе где-нибудь в Швейцарии, где бы их окружали голубые озера, горный воздух и сплошные французы? Ошибаются все, даже сам господь Бог. Рабинович сделал над собой усилие и прогнал от себя воспоминания. Сбросив грустные мысли с головы, он вместо веселой стопки водки, осушил стакан унылого кефира и обреченно отправился в место своего вынужденного заточения, прихватив, свежую газету. Из комнаты, словно в насмешку, доносился, по заявкам радиослушателей, популярный опереточный хит его молодости: «журчат ручьи, поют скворцы, и тает лед и сердце тает»... – отчего старик окончательно впал в безысходный пессимизм. И вдруг, как это часто случается в нужный момент и в нужном месте (может быть, оттого это место называют нужником), ему на глаза попалась пропаганда чудодейственного средства от запора, которое, как утверждала газета, действует нежно, пахнет тонко и обладает удивительным фруктовым вкусом. Как-то Сара привезла заболевшего мужа в больницу. Врач снисходительно посмотрел на стоптанные штиблеты больного и на вопрос жены: «Он будет жить», с усмешкой ответил: «Пока нет! ». А когда его везли по коридору на каталке, он услышал шутку расшалившихся молодых практикантов: «Доктор сказал в морг, значит в морг! ». Это современные молодые, - они вам уступят место только на кладбище! От их бесстыжих слов больной моментально оклемался, стал брызгать слюной и возмущаться в матерной форме, после чего, с несвойственной его возрасту проворностью, дал стрекача. С тех пор традиционную медицину он стал бесповоротно отвергать: «Чтоб я так жил, если еще раз обращусь к врачам! ». Именно Рабиновича в нужнике посетила историческая фраза, которую историки приписывают Ленину: «Мы пойдем другим путем». Не откладывая в долгий ящик, он приобрел три упаковки нежно действующих пилюль. Вернувшись домой, старик употребил для верности целую пачку нежно действующего снадобья и с нетерпением стал ожидать обещанного результата. Ожидать долго не пришлось. Результат превзошел самые смелые ожидания: организм разразился щедрой диареей, грубо говоря, поносом. Как на грех, у него в тот раз случилась легкая простуда, с кашлем и чиханием, и это обернулось далеко текущими последствиями. Когда вечер взлетел к небу, как стая птиц, и тьма накрыла город, отважный исследователь обосновался на унитазе до утра. А когда за горизонтом запылали огненные факелы рассвета, и на небе потух млечный путь, Рабинович покинул сортир, почувствовав себя совершенно другим человеком. Отрегулировав необходимую дозу чудотворных пилюль, он окончательно избавился от запора и поноса и свято поверил, что он на правильном пути. Избрав этот путь, не имеющий научных аналогов, старик обозначил это, как новый раздел медицины – рекламолечение. Как вы уже заметили, многие популярные СМИ напоминают фармацевтический справочник, поэтому Рабиновичу оставалось только выбирать снадобье на свой вкус, и добросовестно его употреблять. Эффект оказался потрясающим: яды, шлаки и токсины поспешно стали покидать его дряхлый организм. Через месяц старик навсегда распрощался с язвой желудка, диабетом и хроническим бронхитом. Вместо них появился крепкий сон, хороший аппетит и, к неописуемому Сариному изумлению – давно похороненная эрекция. Но неугомонный старик не собирался останавливаться на достигнутом, и целеустремленно приступил к следующему этапу своего беспримерного эксперимента. Теперь поставил перед собой поистине историческую задачу: одолеть непобедимую до сих пор коварную старость. Руководствуясь исключительно интуицией, он плутал в бесконечных рекламных лабиринтах, вникал и тщательно конспектировал рекомендации народных целителей, голодал с физическими нагрузками и очистительными клизмами. На всю пенсию закупал многочисленные брошюры, сулящие без особых хлопот осуществить желаемые перемены: «Как обрести вторую молодость», «Долой лысину», «Освободиться от морщин» и т. п. Самозабвенно следуя мудрым указаниям, пенсионер вскоре стал преображаться не по дням, а по часам: куда только делась рыхлая округлость живота и желтая одутловатость лица. Сбросил вес, подрос, пришлось менять гардероб. Разгладились морщины, под гладкой кожей заиграли упругие мускулы, на месте обширной лысины заколосилась густая шевелюра без признаков предательской седины. Рабинович завел юную подружку, стал посещать бассейн. Там его присмотрел тренер по плаванию и пригласил в сборную. Он омолодился до такой степени, что Сара вынуждена была его усыновить. Хоть он давно перестал принимать снадобья, но организм вышел из-под контроля и продолжал упрямо двигаться в обратном направлении. Теперь Рабинович стал стремительно терять вес и рост, растительность осталась только на голове, на месте выпавших зубов прорезались молочные. Сара записала его внуком и, пока готовила справки для детского садика, Рабинович созрел до ясель. Врачи недоуменно пожимали плечами, советовали обратиться к бабкам. В настоящее время он лежит в памперсах, пускает пузыри и мило агукает. Что с ним произойдет дальше, никто не может предположить, потому что не верит в правдивость этой трагической истории. И правильно делают, ведь написана она была первого апреля. К великому сожалению, реклама медицинских препаратов мозолит нам глаза каждый день, а не один раз в году – в день дурака...
Какое-то календарное мероприятие мы с женой праздновали у приятелей, у которых был двадцатилетний сын даун. Лева, как и все представители этого племени, был добродушный, приветливый и жизнерадостный. В тот раз, ему родители позволили посидеть за столом и вскоре отправили спать. В разгар веселья в комнате появляется толстый, Лева с горшком в руке. С младенчиской улыбкой он снимает трусы, садится на горщок и радостно сообщает: "Какать буду".
Заранее извиняюсь за бедность моего сюжета, который слабо освещает сегодняшнюю международную обстановку. В то время, когда кругом случаются цветные революции, тонут пароходы, падают самолеты и спутники, следует писать об чём говорит писатель Проханов: «Надвигается гражданская война, где один имперский флаг бьет другой имперский флаг, когда она красная звезда сбивает другую красную звезду, когда один брат Иван стреляет в брата Петра». А здесь автор предлагает затёртую тему про драку двух малосимпатичных субъектов. Только наши уважаемые граждане, может уже устали от напряжения и всяких митингов-протестов, пущай немного отдохнут и отвлекутся, тем более что факт, о котором пойдет речь, в нижеследующем случае, поучительный, а главное попробуем догадаться, кого имел в виду главный патриот России именами Ивана и Петра? Схватились два человека, и совершенно слабый интеллигентишка, золотушный парнишка наклепал сильному и здоровому. Прямо даже верить неохота. То есть, как это слабый парень может, нарушить все основные физические и химические законы? Чего он сжулил? Или он перехитрил того? Нет! Просто у него личность преобладала. Или я так скажу - мужество. И он через это забил своего врага. А подрались, я говорю, два человека: товарищ подполковник Петухов спортивного телосложения мужчина, завсегда любил свои мускулы на всеобщее обозрение представлять, и другой хилый и невзрачный парнишка Курицын, напичканный амбициями и поисками справедливости. Петухов был очень даже здоровый тип. В военнослужащие слабых не употребляют, но этот был ужасно здоровый дьявол. А Курицын был, конечно, мелковатый, непрочный субъект, и к тому же обременен чахлым здоровьем и научной степенью. Он силой особой не выделялся, всё больше мозгами привык работать. А подполковнику, зачем мозги, у него там всего одна извилина, да и та от фуражки. Он поначалу свою слабость по части умственного мышления принимал за болезнь телесную. Но доктор по внутренним болезням его на рентгене просветил и успокоил: «Да нет, - говорит, - это вовсе не то, об чём вы по глупости думаете. Это болезнь не телесная, а мозговая. То есть у вас такой болезни быть не может, ей не на чём обосноваться, почвы для нее нету!». Но, как говорится, сила есть – ума не надо. Вот они и подрались. А только надо сказать, промежду них были классовые разногласия, и наблюдалась идеологическая несовместимость, что явилось отблеском зарождавшейся буржуазной культуры. Но, только на этот раз драка затеялась на любовной подкладке. Они, скажем грубо, власть меж собою не поделили! На дворе экономический кризис, главные выборы на носу, а они власть не поделили. Ну, прям, как бабу. Это ж анекдот. Эта легкомысленная власть не очень-то и молодая и довольно на вид страхолюдная, и вообще малоинтересное существо. Морда у неё такая, что глубоко в душу не западает, как говорится, не мечта поэтов. Но от ухажеров не было отбоя. Они подлецы знали, что ей наследство привалило от давшей дубу старушки мамаши. Мужчины за ней сильно волочились, руку и сердце предлагали, но, как писал поэт: «Я другому отдана…». Целых 9 лет она крутила шашни с видным, но пьющим мужчиной. А когда он одряхлел и окончательно пришел в негодность, то собственноручно переправил её к ещё молодому Петухову, как бы по наследству. И Петухов был безумно рад своему счастью и решил он начать с нею новую великолепную жизнь. А этот тощий противник тоже не лыком шитый перец, он казался по уши в неё влюбленным, всё глазки ей строил, норовил за ручку подержаться. В общем, увивался за ней из последних сил, и при этом огорчался и страстно завидовал счастливчику Петухову. Любовь в этом смысле завсегда отрицательно отражается на мировоззрении отдельных граждан. Но Петухов на него особого внимания не обращал, уж очень невзрачной наружности казался ему соперник. Между тем, водит товарищ военный свою возлюбленную под ручку в разные места, в то время как Курицын на них смотрит и душевно страдает. А подполковник высоко держит знамя своей любви. Но не так прост, оказался тщедушный интеллигент, он не терял надежды на взаимность, и, конечно, при каждой встрече задевал Петухова. Прямо не давал ему дыхнуть. Называл его разными хамскими словами и при случае пихал в грудь. Пихнет и говорит: «А ну, выходи на серенаду! Щас я тебе, паразит, башку буду отвинчивать». Ну, конечное дело, военнослужащий недолго терпел, и однажды не выдержал, подходит к нахалу и бьёт его в рыло. Научный работник брык наземь, лежит и жалобно хрюкает. Петухов, используя разные приемы физического воздействия, принялся его воспитывать по брюху и по другим важным местам. Бедолага лежит, дышит, как рыба и смотрит в небо, ничего не понимая. Тут, конечно общественность оттеснила пострадавшего от товарища военнослужащего и поставила его на ноги. Сердобольные граждане натерли его слабую грудку снегом и отвели домой. Тот ничего, отдышался и вечером вышел подышать свежей прохладой, заодно остудить вспухшую, как пирог, морду. Он вышел подышать прохладой и на обратном ходу встречает своего врага. И тогда он снова быстрым темпом подходит до Петухова и обратно бьет его в харю. Только на этот раз общественности не было, и военный порядочно отутюжил наглого соперника, после чего сам вызвал ему неотложку. Проходит, может, полторы недельки, Курицын совершенно поправляется, встает на свои тонкие ножки и идет на службу. Идет он по улице и обратно встречает Петухова. Петухов, при виде Курицина, впадает в меланхолию, он хочет его не увидеть, а тот подходит до него вплотную и снова ударяет его по зубам. Тут снова происходит безобразная сцена. Курицына кидают, вращают по земле, и метелят по самым чувствительным органам. И снова уносят на пальтишке. Только на этот раз дело оказалось серьёзней. У научного работника буквально, как говорится, стали отниматься передние и задние конечности. Целый месяц он лежал, скучал, пищу престал кушать, зубов мало осталось. А дело было к весне. Запевали птички, и настурции цвели. И наш голубчик после этой битвы ежедневно сидел у больничного окна и отдыхал. Товарищ подполковник завсегда отворачивался, когда проходил мимо, ужасно сильно вздрагивал и башку назад откидывал, будто его бить собирались. Оклемавшись через месяц, Курицын ещё три раза бил Петухова и два раза получил сдачи, хотя не так чувствительно. А в третий и в последний раз военнослужащий сдачи не дал. Он только потер побитую морду и говорит: «Я, говорит, перед вами сдаюсь. Я, говорит, через вас, товарищ научный работник совершенно извелся и буквально дошёл до ручки». На этом история ещё не закончилось. Петухов к тому времени поблек, потерял свой молодцеватый облик. И Власть, уставшая от житейских бурь, к тому времени заметно подряхлела, изменился характер, и начала она с интересом поглядывать на окрепшего и возмужавшего Курицына. Но вывод уже можно сделать: сила - силой, а против силы имеется еще одно явление, пока наукой мало изученное.