Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Леонид Хлыновский
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Был у меня один такой работник. Мог спаять из говна конфетку. Денег получал мало ровно по одной причине - пил много. А пил много по одной причине - получал мало.
На одном заводе в машбюро начальник был заслуженный дядька, фронтовик, "командующий" одними тётками. Достаточно большой коллектив. На столе у него лежала маленькая лампочка от карманного фонарика. Его спросили: - Лампочка зачем? Как-то связано с продукцией? - Нет. Как бы знаете, коллектив у меня полностью женский. По умолчанию змейско-склочный. И вот приходит какая-нибудь дама и начинает: "А такая-то, а она другая-то, а я, а у неё, а у меня...". Я беру незаметно лампочку и вставляю в ухо. А другое ухо у меня с войны не слышит. И смотрю на неё, головой киваю. Потом вижу - выдохлась. Незаметно лампочку вынимаю и говорю: — Ну, конечно же, разберёмся... Дама выговорилась, довольная уходит.
Подводная лодка вышла из Кольского залива и направилась в полигон для выполнения торпедной стрельбы. Полный штиль. Тепло. Светит солнце... Но Главный инспектор ВС СССР маршал Москаленко уже полтора часа на ногах, устал. Из центрального отсека подняли банку (стул по-морскому). Он сел, но вот незадача: в сидячем положении ничего, кроме железа и голубого неба, не видно. "А вы мне поставьте стул вон туда", - говорит маршал и показывает на ракетную палубу. Закрепили банку страховочными тросами, надели на маршала спасательный жилет и укрыли одеялом. Кирилл Семенович задремал... Командир отправил старпома к маршалу с докладом о готовности к погружению. Старпом вытянулся в струнку, поднёс руку к пилотке и громко доложил: "Товарищ маршал, лодка к погружению готова". Главный инспектор на секунду приоткрыл глаза и тонким голосом ответил: "Погружайтесь-погружайтесь...". Старпом вернулся на мостик. Командир приказал вызвать на мостик личного ординарца маршала - прапорщика Меняйло, который в кают-компании уже отмечал посвящение в подводники. Прапорщик Меняйло ещё с военных времен служил ординарцем у маршала... Он бесцеремонно взял за подмышки маршала, поднял его и начал выговаривать: "Кирилл Семёнович, ну что ты капризничаешь? Морякам надо выполнять боевое упражнение, а ты мешаешь".
Две девушки просыпаются утром после пьянки, заходят на кухню и видят, как там на табуретке сидит и курит абсолютно голый мужик. Они недоумевающе смотрят на него, потом друг на друга, и одна другой говорит: - Ну, ты ещё спроси меня, чей он!?
– Ты знаешь, воин мужественный, что можно доверить солдату? – Никак нет, товарищ старший прапорщик! – Солдату можно доверить только сторожить большой чугунный шар! Объясняю. Почему шар? Чтобы не укололся! Почему чугунный? Чтобы не утащил! Почему большой? Чтобы не проглотил!
Один сотрудник на работе рассказывал, как он раньше много курил - буквально одну сигарету за другой. Резюмировал он свой рассказ поистине суперфразой: "Я одной рукой кончал, а другой начинал".
Актёр Семён Морозов вспоминает... Ролан Быков в фильме "Семь нянек" хотел снимать Никиту Михалкова. Он со мной после проб попрощался - поцеловал в обе щеки: - Пусть Никита играет, потому что он парень подготовленный. А ты очень способный мальчик - ты всё равно своё возьмёшь... Снимешься пару раз и всем фору дашь. Не обижайся. Пока. Но на худсовете директор "Мосфильма" Сурин сказал фразу, которая всё решила: - Из всех фотопроб только одна отвечает основному требованию. Этот - украдёт!
- В России долго запрягают, потом быстро едут. - Ага, скажи ещё, долго презерватив надевают, потом быстро трахают. - Правильно, только не быстро трахают, а быстро кончают.
Работал в БДТ режиссёр Аркадий Кацман. Ставил в театре спектакль "Трасса" по пьесе Игнатия Дворецкого, и во время репетиции падает он в оркестровую яму. Упал на виолончелистку - большую и толстую. Повезло. Он ещё остроумно выкрутился, спросив даму: - Ну что, играете? Ну, играйте, играйте хорошо. И ушёл, хромая. После этого Товстоногов уволил Кацмана. - За что? - спросил возмущённый Алексей Герман, который работал там ассистентом режиссёра. - Лёша, человек, который упал в оркестровую яму, не может быть режиссёром в театре. Я вас уверяю, - ответил Товстоногов. Ну, не глупость ли, скажет читатель? Это ли не волюнтаризм? Однако Герман смог отстоять Кацмана таким аргументом: - Талантливый человек может упасть в тарелку с супом или провалиться в говно, но остаться отличным режиссёром. За что вы его убиваете - за преданность вам? И Товстоногов прислушался к своему ассистенту. Кацмана оставил.
