06.02.2006, Новые истории - основной выпуск
АКАДЕМИЯ РОДНАЯ
ПОВЕСТЬ
* * *
Вместо предисловия:
(Воспоминания курсантов, седых и лысых)
А ПОМНИТЕ...?
или 20 лет спустя
- Ну что мужики, у всех налито? Давай за встречу всего курса – двадцать
лет не виделись... Ух, хорошо пошла! Сейчас закусим и поговорим обо
всем. Все вспомним, сейчас все можно, сейчас демократия. Не то, что
тогда...
А помните, как замполит Факультета, полковник Вася Кононов, нас за
приемники гонял? Проверял, чтоб коротких волн не было. Особенно злостно
в Андроповский период. И за "гражданку" гонял. Правда знал, что в
увольнение никто в форме не ходит, а поэтому постоянно причитал "уж если
и оденется военнослужащий в цивильную одежду, то только без западной
символики! " Ну а все на него забили и покупали джинсы исключительно
"фирменные", а приемники с "запрещенными" диапазонами. Делает полковник
шмон – под матрасом у одного курка находит американские джинсы с флажком
на положенном месте. Замполит разозлился и всю нашу комнату к себе в
кабинет вызвал. А у него там по тем временам система супер стояла –
"Ленинград-006", первый стерео в стране. Мы глядь на приемник – а он как
раз на 41-м метре на вражью волну настроен. Вася разошелся, мол вот я
никогда до такого лизоблюдства перед Западом не упаду, чтобы
национальный флаг ГэПэ на советской заднице красовался (ГП – это
"главный противник"; тогда так Америку звали). А кто-то взял и врубил
его "Ленинград" на полную катушку. Как раз на заставку попало –
"тили-тили-тили... Говорит Голос Америки из Ва-ашингтона... " Все
заржали, а замполит пустился в отмазки, что это ему для контрпропаганды
надо.
А помните, как Амеба был ответственным за радиорубку. В той "рубке"
отродясь никакого радио не было, а был виды видавший магнитофон "Весна"
и допотопный усилитель. Помню застроил нас замполит по какому-то
торжественному поводу во дворе Факультета, а Амебе наказал по взмаху его
руки включить гимн Советского Союза. А тот пленки перепутал, да как
врубит какой-то блатной шлягер - "лучше весилиться, чем работать, лучше
водку пить, чем воевать... "
А помните, как Петю-Панариция воинская служба достала, и он решил по
болячке комиссоваться. Сам был здоров, как бык, вот и решил закосить под
дурака - уйти через Психиатрию. А чтобы попасть в дурку, Панариций на
утреннем построении вышел из строя и запел "Интернационал" под общее
ржание, якобы нас поднимал на борьбу с армейскими порядками. Поет,
косит, аж самому смешно, едва сдерживается. Хорошо, что замполит такую
"шизу" схавал.
А помните, как Миша-Циста рассказывал про матку на Анатомии, а сам
показывал ее по желудку на трупе с мужским половым членом? Такой был
хохот, когда препод пинцетом член поднял. Ну и двойка с отработкой,
конечно.
Ха, вот у нашей группы доцент Твардовская анатомию вела. Ну Кикушка у
нее кликуха была, помните? Опрашивает курсантов по теме "Женская половая
система" и вызвала Валерку-Аспирина отвечать:
Доцент: - Покажите, где располагается матка?
Курсант (задумчиво): - Матка у нас располагается...
Доцент: (удивленно): - У ВАС?
Курсант: - Нет, я имел ввиду у вас.
Доцент: - У меня?!
Курсант (испугавшись): - Нет, у всех женщин, кроме вас.
Помню, курсе на пятом наблюдали мы за тем, как при операции на открытом
сердце его сначала ледяным физраствором заливают (холодовая остановка
сердца). И вот стоит академик Колесов с поднятыми стерильными руками и
смотрит, как операционная сестра Маша заливает сердце из керамического
кувшина, а в другой руке держит электроотсос. Взгляд же ее направлен на
нас, молодых еще и почти на все готовых. Сердце уже остановилось, пора
удалять жидкость из операционной раны, а Маша все еще изучает пионеров.
И академик изрек: "Маша! У меня уже давно стоит. Почему не сосете? "
Если бы клиент был не под наркозом, то смеялся бы и он.
А помните, в лекционном зале, где Биохимия, была доска из двух
половинок, передвигающихся вверх-вниз. У доцента Хромосомы поломался ее
проектор, где она писала свои формулы. Тогда Хромосома Стефановна
всучила листок одному курсанту, ну Ваське-Эозину, и попросила его
переписать формулы мелом на доску, пока она будет объяснять. Тот
опускает доску вниз, чтобы писать было удобнее. Доцент: "Курсант, зачем
вы так быстро спустили, а я же еще не кончила? " Вся аудитория полчаса
ржала! Двести мужиков с одной бабы.
А помните, как генералу Дыскину экзамен сдавали? Профессор делал свои
дела и хрен чего слушал. Начинал вслушиваться, только если запинаешься
или молчишь. Кто не боялся, одно и тоже по три-четыре раза ему повторял.
Лишь бы бойко и уверенным голосом. В конце дед подводил к трупу, задавал
элементарный вопрос и ставил пятерку по анатомии, где надо было ставить
"неуд". А запинающиеся отличники попадали под такой его прессинг, что и
трояк за радость считали. Не было халявней препода, но и дурней не было!
А помните как другой анатом, профессор Лев, прятал мелкие кости кисти
или стопы под полу халата, а потом заставлял на на ощупь определить
какая это косточка, да еще правая или левая! Садист был, мне на экзамене
достал какой-то позвонок, в руку не дает, а подкидывает. И сам тут же
ловит. Пока в воздухе летит – смотри. И скажи ему, что это? Что позвонок
шейный, я разглядел, а вот какой по номеру... Помню, ляпнул цифру наобум
и угадал! Как в лото. Лев "пять" поставил.
А профессор Шостак с Нормальной Физиологии? Вот то был дурак! Куда там
Дыскину. Сей полкаш вне зависимости от ответа первому курсанту на
экзамене всегда ставил "отлично". Хоть вообще молчи. А потом объявлял,
что он, профессор, на пятерку физиологию не знает, а мы и подавно. У
него система была двухбальная – тройки и четверки. "Бананов" не ставил
принципиально. Для двоечников халява, кто к нему шел, тот нормфиз вообще
не учил, а отличники всеми правдами и неправдами в другие группы
перебегали. С кого же экзамен начнется, всегда по жребию разыгрывали.
Ну да, а ты лучше вспомни, как Серега-Гематома пошел в винно-водочный
напротив Штаба, ну в "Антимир". Купил там пять бутылок водки на все
отделение, 7-е Ноября праздновать. Сложил водку в свой громадный
дипломат, как тут же замполит Академии, генерал-лейтенат Логинов в тот
же магазин заходит. Гемыч честь отдал, а дипломат раскрылся и вся водка
побилась! Мы в праздники трезвые остались, а Гематома трезвый, да еще и
на губе!
А помните, как на младших курсах в коридоре общежития в хоккей играли?
Проигравшая команда должна была на закорках катать победителей. Ну мы
проиграли, понасажали победителей на спину и бегаем туда-сюда по
коридору. Тут дежурный по Академии полковник Новицкий появляется (самая
строевая гнида в Штабе была). Стал тихонько у двери и на такое
ребячество смотрит. Потом как заорет: "Дежурный, что такое происходит!!!
" А дежурным был Юрка-Мафия, он ему и рапортует: "Товарищ полковник,
идет практическая отработка навыков эвакуации раненых с поля боя! "
Дурак Новицкий на Мафию уставился и снова орет: "Это я вижу. Я
спрашиваю, почему форму одежды нарушаете!? "
А другой хоккей помните – ну тот, настольный? Во что на задних рядах на
лекциях играли. Вот картинка была – идет курс строем, а замыкающая
четверка сзади строя подмышками настольные хоккеи тащит! Если кто из
начальства останавливал, то говорили что несем шефские подарки в детдом.
А помните, как ночи напролет в преферанс играли? Пулю на полтинник конов
расписывали. А курили – точно топоры вешай! Коля Миляев купит канарейку,
посадит ее в свою клеточку, ну та и живет у него до первой игры. Как
ночку посидим - так на утро Милина канарейка дохлая. Дымом травилась!
А помните как наворовали в тире мелкокалиберных патронов? Ну да, а потом
сделали винтовку из оконного шпингалета, пружины от кровати и трубки от
зонтика! Вот же было дело - поехали в Парголово охотиться. Бух, пуля
вжжжить со свистом! Да помню, как ты с дуру орал "лиса, лиса! " А как
подошли - чья-то собака, да с ошейником. Деру давали потом.
А помните, как полковник Качмазов "Тактику" принимал? "О, тебя я на
лекции видел – добавляю к оценке один балл, а тебя не видел – снимаю с
оценки один балл". А Изя ему отмазку кидает, типа товарищ полковник, я
за колонной сидел. После этого все, кого он не видел, ему говорили, что
за колонной сидели. Экзамен прошел, а этот дурак поплелся в аудиторию
смотреть, как на трех местах мог целый взвод разместиться...
А помните, как прапорщик Щекочихин поспорил с прапорщиком Климовичем,
что за бутылку водки съест живого жука-вонючку? Типа на уроках
выживания. Ну да, Щекочихин съел, а Климович с ним переспорил на тоже
самое, но уже в отношении себя. И тоже съел. В результате оба скушали по
вонючему насекомому и остались при своих с той же бутылкой водки. Как в
том анекдоте - за просто так говна нажрались!
А вспомни, как Сив отдал честь пирожком! Генерал-полковники Иванов и
Комаров из Штаба выходят, а тот на беду рядом идет и Устав нарушает – на
ходу пирожок жрет. Со страха перед большим начальством влудил строевым
шагом да так и козырнул надкушенным пирожком!
Или как Саня Хутиев вел на факультет бабу, а Пуля с Фторычем, увидев его
с балкона, изобразили при входе на курс... как бы помягче выразиться...
гомосексуальный половой акт. Взяли длинную колбасу, ну ту, розовую такую
за два двадцать – прям как у коня выглядело. А как бедная девочка бежала
вниз по лестнице, увидев ЭТО!
Пацаны, а помните, как майор Санька Иваныч, будучи дежурным по
Факультету, подвыпил с полковником Исаевым, а потом ссал с козырька над
парадным входом? Днем, при всем честном народе на проспекте Карла Маркса
и в присутствии интуристов с гостиницы "Ленинград"! Картинка –
обхохотались бы, но, блин, нормы профессиональной этики не позволяют
поведать миру об этом в деталях.
А кто помнит, как сержанту Коробке в его родном десантном взводе ночью
на первом курсе ефрейторские лычки пришили? Он с ними чуть не целый день
проходил, пока Абаж его не потоптал, как петух цыпленка. Или как на 8-е
Марта голый Леня-Бегемот после бани бегал по "взлетке" на лыжах –
стадион то наш был тоже в центре Ленинграда, и прожекторов вокруг...
Мороз и молоденькие зрительницы – романтика! Или как те же десантники
ночью катнули вдоль коридора младшекурсников штангу. Вот было хохоту,
когда те в исподнем на грохот из своих комнат вылетали! Наверное думали
– землетрясение или ядерный удар. Я уж не говорю о том, как храпящего
Гриню-Лизола в туалет выносили на кровати. А потом Лизол просыпался, и
три минуты не мог понять, где он...
А кто помнит Бицепса, того майора, начальника физподготовки нашего
взвода? Что, все помнят?! Да уж, какой перл он нам выдал: "Товарищи
курсанты! У настоящего военврача путь в медицину лежит через гирю, коня,
брусья и на перекладину! " А в нашем взводе начфиз был из медиков, но
тоже будь здоров – гиревик Колосик, помянем его, благо не к ночи.
Переходил в капитанах и так к этому привык, что когда ему наконец дали
майора, по телефону представлялся: "Майор медицинской службы капитан
Колосик! " А старшие ребята прозвали его Майор Гагарин. Кто видел, тот
поймет. Гагарин в шлеме. А еще – Голова Босиком и Много Лица. Этого
нашего Гагарина девятнадцатом веке, на шпагах, чтоб, значит, как муху
проколоть. Портос был чемпионом округа по фехтованию, и Голова Босиком
как ошпаренный выбежал из кабинета под защиту дневального.
А я вот в Академию вернулся. Теперь сам начальник курса. Скажу, что
особо-то ничего и не изменилось за двадцать лет, особенно в столовой.
Как тогда, бачки по-прежнему пропадают, в основном у первокуров. Правда,
чтобы хоть как-то сдать наряд, они моют за второй курс посуду точно так
же, как это делал второй курс, когда был первым. И недостаток посуды
пополняют за счет поварих. Всегда есть какая-нибудь Светочка, которая
достает посуду. А наряд уж с ней рассчитается. Может, и на гормональном
уровне, а может, та деньгами уже берет. Там есть комнатка, доверху
набитая бачками и прочим потерявшимся инвентарем. За небольшой калым и
сам начальник столовой может пополнить недостаток... А мы, помню, когда
были первокурами, как-то раз сожрали на варке все мясо, которое
предназначалось дежурному по Академии и иной начальствующей компании, уж
очень голодные были. Такой мог скандал быть! Но наряд вовремя сообразил,
что к чему, и исправил ситуацию – сами своровали на мясообвалке, а затем
нажарили в нижнем цеху. А еще ведь многие, думаю, помнят повариху
Мальвину, которая до сих пор достает бедных овощников. Ну, чтоб
переспать за плохо почищенную картошку...
- Так ты что, Начальник Курса, уже отупел на новой должности? Как Исаев
стал? Шучу, шучу... Помните старшего офицера Факультета? У того кликуха
была Штирлиц, но чаще Пяточная Кость. Только вспомни, приперся как-то
раз он на построение. Увидел кого-то в грязных ботинках. Родил сей
шедевр: "Вы посмотрите на свои ботинки! Они, наверно, грязнее, чем ноги!
" Судя по всему, у легендарного Штирлица дела обстояли наоборот - ноги
грязнее, чем ботинки. Опять Пяточная Кость на построении. Любил он это
дело, а в строю, как обычно, где-то пол курса, остальные по своим делам.
Долго-долго ходил взад-вперед, наконец, изрек: "Будем строиться до тех
пор, пока не добьемся стабильного прихода! " Потом долго обижался,
почему все смеются. Снова Пяточная Кость обходит очередной строй с
понурым взглядом вниз, то есть на любимые ботинки: "У вас НОГИ НЕ
УСТАВНЫЕ, товарищ курсант! А у вас, товарищ курсант, почему ботинки
блестят! Свеженачищенные ботинки НЕ ДОЛЖНЫ блестеть! " А помните, как он
сообщил шестому курсу: "Товарищи курсанты, вы скоро станете офицерами –
это же страшное дело! "
- Кто в армии служил тот в цирке не смеется....
- Чем больше в армии...
- А ты, правда, помнишь? Нет, не в двух словах, а подробненько так? От
начала до конца все наши забавные шесть курсантских лет при развитом
социализме? Ты же в "Боевой Листок" и в курсовую стенгазету писал. Не
ври – точно помню, писал! Вот и давай, вспоминай!
****
Продолжение повести будет завтра. Постов в 15 уложусь.
http://zhurnal.lib.ru/l/lomachinskij_a_a/
07.02.2006, Новые истории - основной выпуск
АКАДЕМИЯ РОДНАЯ
ПОВЕСТЬ
(Продолжение, начало см. 6-го февраля)
"Ты помнишь, как все начиналось? "
Макаревич, Маш. Вр.
КОНИ
В самом начале 80-х годов 20-го века государство Российское жило
дружненько в составе громадной страны под названием "великий могучий
Советский Союз". Воевать особо никто не собирался, а поэтому службы в
армии народ не страшился. Наоборот даже, если говорить об офицерской
службе, то туда молодежь стремилась – хорошая зарплата, возможность
карьерного роста и почет в обществе гарантированы. Всякие там
афганистаны да анголы общей картины не протили. Ну а какие самые военные
профессии среди офицеров? Артиллерист, танкист, минер-подрывник? Не-а!
Нет в названии этих специальностей и намека на слово "военный". Самых
военных професий две – военный дирижер и военный врач. Про военных
дирижеров ничего не знаю, а вот на военврача мне довелось поучиться.
Дело было в городе-герое Ленинграде в Военно-Медицинской
Краснознаменной, много раз орденов всяких, и прочая, и прочая Академии
(тогда) имени Кирова. Вообще-то верхнее медицинское образование, да еще
с военным в довесок, дело тяжкое и серьезное. Но пока его получишь,
столько разного случится! Самый первый прикол вспоминается еще до того,
как это самое образование началось. Так вот с этого момента и все
оставшиеся шесть лет грызня гранита науки и смех от незатейливых
житейских ситуаций шли у нас одним непрерывным сериалом, под названием
"курсантская жизнь". Начнешь вспоминать, и приходит ностальгия – и по
исчезнувшей стране, но больше по молодости.
Вроде было это всего-ничего тому назад, ну если не вчера, то на прошлой
неделе. Помню краснеющую рябину и спеющие маленькие яблочки-дичку.
Последние дни августа, холодное северное солнце греет плохо, руки охота
засунуть в карманы. А туда их засовывать нельзя, их положено держать по
швам, вытянувшись по команде "равнение на средину". И чтоб "подбородок
на второй этаж". Рекомендация такая для красоты и строевого порядка на
плацу, где застыли несколько сотен будущих военврачей, пока
семнадцатилетних мальчишек. На этой самой середине, куда все равняются,
происходит таинство передачи власти – КМБ, или курс молодого бойца,
заканчивается, начинается учеба. А это значит, что через минуты мы сядем
в автобусы и поедем из Красного Села в Ленинград. Там примем присягу и
станем настоящими военнослужащими. Ведь мы пока солдаты понарошку. Хоть
форму и одели, но даже до звания "рядовой" не дослужились. Уже не
абитуриенты, но еще и не курсанты. Просто зачисленные. И тут такой
момент...
В начищенных до зеркального блеска хромовых сапогах начальника лагерного
сбора отражается мирное советское небо и такие же сапоги идущего рядом
замполита. Под бравурные звуки оркестра парочка переходит на строевой
шаг. Оба полковника маршируют четко, с правильной отмашкой рук и
вытягивая носок. Словно рисуются своим мастерством перед нами,
сопляками. Оркестр у Академии хороший, только вот флейту едва слышно.
Кто-то подставил специальный микрофон под нос флейтиста, теперь
нормально – музыка точно как на Красной Площади. Полковники подходят к
микрофонам перед трибуной. На трибуне высокое начальство – сам
генерал-полковник Иванов с кучей генералов пониже. Царь всея Академии со
свитой. Полковники ему рапортуют чеканными голосами. Репродукторов
вокруг плаца много понавешено, вместо речи получаются какие-то наложения
непрерывного эха. Но громко. Однако в конце рапорта последние фразы
слышны превосходно:
- Докладывал начальник лагерного сбора полковник Белоконь!
...-конь-конь-конь...
- Докладывал замполит лагерного сбора полковник Сивакобыла!
...-кобыла-кобыла-кобыла...
- Ко-о-они... -они-они-они...
Это флейтист сказал. Ну а мы... громко перднули, потому что смеяться в
строю нельзя.
****
Продолжение повести будет завтра. Постов в 15 уложусь.
http://zhurnal.lib.ru/l/lomachinskij_a_a/