Поиск по автору:

Что такое зигзаг удачи? Покупка водки неизвестной марки.

А вот в природе нету шуток. Ни одной.
Играет с мышкой кот, но ей не до игры.
Нет юмора совсем в цепочке пищевой,
зато там может быть ирония судьбы.

Он спился. Его закопали.
В земную засунули твердь.
Лучше найдёшь едва ли
и благороднее смерть.

Вот иконы плоский лик,
к Богу все хотят отныне.
Чтоб привыкнуть, посредине
прибиваю градусник.

Частички пищи попадают под протез,
а остальное пролетает в унитаз.
Частичка пользы в президенте есть,
а остальное предназначено для нас.

Зачем в 50 лет выглядеть на 35, если наоборот гораздо проще?

В лесу есть мягкий мох и нету ни души.
Хорош лист клёна, подорожник на поляне,
но лучше всех из листьев ландыши:
и подотрёшься, и на лирику потянет.

Как ночь ясна - взгляните-ка!
Захватывает дух!
Созвездия и звёзды все,
как в атласе, имеются.
И нету там политиков,
ни одного из двух,
и Млечный Путь, что в космосе,
не командир Медведицам.

Кризис.

Сегодня снова паника у банков,
опять к дождю вниз индексы летят.
А я растратил нынче веник в баньке,
сижу на лавочке и жмурюсь на закат.

Душещипательность её биографии сводилась к регулярному выщипыванию
бровей.

Два выходных мелькнули быстро снова,
печёнку нам проверивши на прочность.
По понедельникам Отечеству родному
подходит имя более - Отёчность.

В политиках наших извечно
процесс измененья таков:
сперва - недержание речи,
потом - обещаний и слов.

В выходные - нервишки лечить.
Шашлыки замочить в маринаде.
Чтоб, сорвавшись, не замочить
сослуживца, подкрался что сзади.

Спиртное мы дотошно выбирали,
чтоб грамотно до положенья риз
допиться. Этикетки изучали.
Убили час на эти праймериз.

Кому-то самому создать приятно,
кому-то в кайф чужой натырить бисер.
Один в итоге просто скромный Автор,
другой же - знаменитый Копипиздер.

Вот дозатор от бутылки.
Шарик в нём прижал струю.
Разберу сто штук и милку
бусами порадую.

Когда в продукте качество плохое,
нас выручают жадность и корысть.
Вино сухое было. До того сухое,
что мне пришлось его загрызть.

Время уносит врагов и друзей,
страсти бросая в Ощип.
Выжить становится всё сложней.
Жить в то же время - проще,

ибо становится проще процесс
нашего существования.
И обходиться вполне можно без
правды. Правописания.

Всё безразличней, кто лжёт нам с утра.
Всё неразборчивей почерк.
Ложка ещё временами нужна.
Вилка для рыбы - не очень.

Барышня, сударь, любезный, мусью… -
сокращены обращенья.
"Жирная! Я за мужчиной стою".
Что ж, Времена Упрощенья.

Всё упрощается, словно цена
комплексного обеда.
Всё упЛощается - наша страна,
шутки и даже планета.

Споров научных ещё помню вкус,
но этот вкус всё слабее.
Малость сноровки и я научусь
сверке по Птолемею.

Можно, конечно, порвать эту нить,
да за услуги всё больше платить
гробовщикам и согнёшь только шею
близким, что крышку придут колотить..

Проще простого становится жить.
И подыхать не сложнее.

Прогресс: бутылку пива
теперь легко открыть,
скрутить ей крышку сможет
любой дебил спросонья.
А как приятно было
когда-то приложить
об край стола того же
и долбануть ладонью.

Царское.

Пресытился. Икра не лезет чёрная.
Уже не знаю, что б вкусить и как?
Хочу царевну-лебедь, запечённую
с царевной-жабой в молодильных яблоках.

По ссылкам.

Здоровье подвергая риску,
она по ссылкам Интернета
таскалась год за годом, в этом
напоминая декабристку.

Говорят, что понедельник - день опасный и тяжелый.
Кто-то мучится похмельем и не любит труд до рвоты.
Мы живём не ради денег, как считают наши жёны,
веря в то, что в воскресенье мы уходим на работу.

Возьму-ка я пожалуй тоже
на две недели отпуск,
но не поеду снова сдуру
ни к туркам, ни в Европу.
Там те же толпы. Те же рожи.
Набитый нами глобус.
В пещеры! В карцер. Можно в тундру.
В искусственную кому.

Неделю отпахав в упор,
душа горит и выпить просит.
Бежит страна на спевку в хор,
что имя Пятницкого носит.

Хорошо сидеть на зоне,
пряча бритву за щекою,
и ещё для друга тоже
надо пару спрятать там.
Потому что, потому что
всех нужнее и дороже,
всех доверчивей и строже
в этом мире доброта.

Как различить ужа и гадюку?
У ужа два жёлтых пятна на голове, а у гадюки - обручальное на пальце.

Вот те, кто "за народ". И власти вот опричники.
И всё это театр, свои междусобойчики.
Посмотришь издали - борцы! Правозащитники!
А приглядишься - нет, правозащёчники.

А бала не было у Золушки никак,
поскольку принц на баб на всех чихал.
Когда отец её пошёл на третий брак,
могла бы в дочки ей годиться мачеха.

Любви в жару не хочется.
Слипаться в ком горячечный...
Нет, пока зной не кончится -
даю обет безбрачия.

Из писем тверскому другу. (здесь недавно Бродского пинали)

Нынче ветрено. (включили вентилятор)
Скоро август, плавит жаром мостовые.
Вот и лето уже вышло за экватор,
Мы куда-то всё выходим в выходные.

Я сижу в своём саду, три лампы плавно
разгорелись. С фотоэлементом.
Они греются весь день как игуаны,
и потом горят во тьме молочным светом.

Уик-энд прошёл почти по плану.
Встал в суббботу в шесть, уже светило,
чтобы первым в лес. Стонал - не встану,
но опять неволю жадность победила.

Побродить в лесу люблю чертовски.
Ни политики, ни грязи, ни привычек.
Вместо путиных, рыжковых, березовских -
подберёзовики, рыжики, лисички.

Сухо всё-таки, набрал одних лисиц я.
Их кто как, а я люблю за честность.
Они как-то научились не червиться,
даже если вся червива местность.

Впрочем, нам ли примерять святые лица,
остаётся продолжать плохую пьесу.
Если выпало в России здесь родиться,
лучше жить на даче, ближе к лесу.

И от батюшки-царя и от прислуги
всё подальше и спокойней ночью спится.
Если снова все наместники ворюги,
может лучше всё же честный кровопийца?

В поле был. Вожусь с большим букетом.
Васильки, цикорий, много разных...
Как там в Ливии, Афгане - или где там?
Неужели до сих бомбят несчастных?

Вот и прожили мы больше половины.
Если честно, то уже гораздо больше.
Мы, оглядываясь, видим лишь руины,
утешаясь - будто в Греции мы той же.

Понт шумит на юге где-то дальний.
Здесь у нас своих понтов до визга.
На неделе молчалив посёлок дачный.
Дрозд любуется на нитке СиДи-диском.

"Нет!" – я скажу наркотикам.
"Стоп!" – топну водке опять.
"Хватит!" – ругнусь с холодильником.
С кем бы еще поболтать?

К Богу путь у нас был долог.
Нынче Вера вновь тверда!
Она в тысячах иконок.
(сбоку от спидометра)

В новом сериале снималась блестящая блеяда актёров.

Имея к выпивке влечение,
привыкнув к общей укоризне,
я плыл сначала по течению,
а после - по канаве жизни.

Жизнь по-новой может сдать
карты и историю,
cтоит только опоздать
на паром "Эстония".

Машинально и временно.

Бывают дни, когда опустишь ноги.
Опустишь всё, что можно опустить.
В такие дни я был с собою в склоке,
но продолжал себя собой любить.

Смерч пронёсся, крыши раня,
стёкла выбив наугад.
Кто-то выбил зуб вчера мне.
Это был, наверно, град.

Набрав две сборных импотентов,
задачи им отыщут быстро.
Одну подарят президенту,
другую - главному министру.

Прошёл реки пороги в лодке.
Казалось - что несусь в гробу.
Нет, лучше тихо кушать водку,
чем громко искушать судьбу.

Жизнь бывает коротка.
Метанола два глотка.

Жизнь бывает нелегка
под ножом у маньяка.

Кто будет президентом? Кто же он?
Тот или тот? Задача для детсада.
У нас один лишь соблюдается закон:
"сначала лысый - после волосатый -..."

Мы дрянь уже привыкли жрать,
на эту химию нам похрен.
Но мёртвых лучше бы сжигать,
а то все черви передохнут.

Пастор Шлаг Пастернаку. (из переписки)

Во всём хотелось нам дойти
до полной жопы.
До мест вот этих. До черты,
до края чтобы.
 
До сучности текущих дней,
До правды рвотной.
До подоплеки, до костей.
До подноготной.
 
Всё время разрывая нить
судеб, событий,
опошлить всё и разлюбить.
Закрыть открытья.

О если был бы толк и прок,
хотя б отчасти,
Я написал бы кучу строк
о нашей власти.
 
О беззаконьях, о грехах,
паях и долях,
счетах, молитвах впопыхах,
в поту ладонях.

О том, воздастся как сполна
за жизнью краткой.
И черти свечкой со стола
поджарят пятки.

Горячим воском с ночника -
в глаза и в уши.
И нам не избежать никак
за равнодушье.

Я б разбивал стихи, как лёд,
всей дрожью льдинок,
как ледоруб с размаху бьёт
врага в затылок.

Обманутого большинства
и злость и мука.
Натянутая тетива
тугого лука.

Благодать.

Жёлтое летнее утро.
Тянет с окна ветерком.
Желудь растёт под дубом.
Пьяный блюёт под окном.

Утром все звуки ближе.
Муха мотает круги.
Трели пернатые слышно
и за стеной матюги.

Хочется сердцу не спора -
молча смотреть в небосвод.
Гад номер два у забора
глотку свою дерёт.

Выбегу к речке-змейке
малость встряхнуться от дел.
Надпись на каждой скамейке
скажет, что каждый хотел.

Копоть забыв и аптеку,
гладить траву босиком.
Броситься в воду с разбегу!
Ногу порезать стеклом.

Мутной водою умытым
грохнуться на песок,
пнув от себя забытый
кем-то дерьма кусок.

К солнцем нагретому раю
крепко прижаться скулой.
Ласково волны играют
пластиком и скорлупой.

Вечер. И снова дома.
Классики диск наугад.
Гром застучал отдалённо.
Снова за стенкой стучат.

В сумерках шепчут рябины
и под лимонной луной
кто-то целует любимых.
Пиздят кого-то ногой.

Впрочем, страну и веру
дав разорвать на куски,
стоит ли тратить нервы
летом на пустяки?

Общим став объектом осуждения,
на вокзал закончить все дела
торопилась Аннушка Каренина
и случайно масло пролила.

На рентген пришел я снова.
Может их прибор шалит?
Вместо мозга головного
только опухоль нашли.

Я хочу стать президентом.
В институт бы я пошёл,
где дают спецальность эту:
"пустобрех и пиздобол".

Начальной фазы дежавю
боюсь уже панически:
"Нет-нет, сегодня я не пью!
Не наливайте, говорю!
Ну... только символически..."

Я ползу по мостовой
с мятой мордою и боком,
"Боже..." слышу за спиной.
Трудно быть, однако, Богом.