Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: васька
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Вот вы не понимаете, что пенсионная реформа - это часть программы жилищного строительства. Чем больше недопенсионеров умрёт, тем больше жилья останется для работающих.
Был у меня в свое время один приятель, он раньше работал в мастерской по ремонту бытовой радиоаппаратуры. У них (ремонтников) почти все время шла вялотекущая война с начальством. Те постоянно хотели выдавить с них работы побольше, а заплатить поменьше. То какую-нибудь «гарантированную выработку» придумают (вы 450 рублей в месяц для организации заработайте, а все, что сверху, - ваше), то еще что. А ребята, естественно, сопротивлялись. И когда их особенно доставали, они все вместе подавали заявление об увольнении. Понятно, что всех сразу не уволят. Начальство отступалось и они забирали заявления обратно.
Работал у них один очень противный мужик, который достал уже всех, и начальство, и других мастеров. Уволить в то время просто так было нельзя, а он ни на чем не подставлялся. И вот однажды поцапались мастера с начальством в очередной раз и все подали заявление об уходе. Боссы отыграли назад и ребята пошли забирать свои заявления. Им всем секретарша их бумажки вернула, а тому мужику говорит: - А твое заявление директор уже подписал, иди в бухгалтерию рассчитываться.
Батюшка наш - очень неформальный священник. В том смысле, что сохранил обычное человеческое здравомыслие и чувство меры во всем. Вот, говорит, пришла женщина на исповедь. Он ей: - Кайся, дочь моя, в своих грехах. - Да я прямо и не знаю, в чем каяться. Ну, не грешила я совсем. - Так чего ж ты на исповедь идешь, если грехов за собой не знаешь? Сначала нагреши как следует, а потом приходи.
= Про пельмени. = Было это, когда Генка еще до женитьбы и до армии учился на первом курсе Медицинской Академии в Ленинграде. Жил он в общежитии в комнате еще с тремя ребятами. И вот наступил однажды такой момент, что у них закончились деньги. То есть, не то что пива купить не на что, а и пожрать нечего. Где-то на третий день голод выгнал их в вестибюль в слабой надежде перехватить чего-нибудь у проходящих мимо студентов. И вот сидят они и голодными глазами изучают, кто чего несет. В это время заваливают в вестибюль их соседи по этажу и тащат сетку, полную пачек пельменей – кто-то из них от родителей перевод получил. И тут Генка, находясь уже в полуобморочном состоянии, ляпнул: "Вот бы сейчас пельменей пачек десять навернуть!" Те ребята за это ухватились, мол, давай спорить на чирик, что не сожрешь. А соседи по комнате его уламывают: "Давай, соглашайся. Если выиграешь, мы тоже поедим, а проиграешь – десятку потом отдадим. Но хоть сам нажрешься! " Поспорили. Ребята побежали прикупить еще пельменей до десяти пачек. Правда, пачки были маленькие, по 350 грамм. Потом Генка сам все это сварил, потому что понимал всю грандиозность задачи; так что он постарался, чтобы было повкуснее – перчик, лавровый лист и все такое...
И вот получился тазик пельменей. Надо сказать, что Генка при своей средней комплекции был пожрать не дурак,- это мой собственный вывод за время службы,- да и проголодался сильно, так что первые три пачки пошли в охотку. Затем процесс замедлился. А прикончить все нужно было за сорок минут, что-ли... Постепенно тазик пустеет, но и время уходит. Соседи по комнате, захлебываясь голодной слюной, подгоняют: "Дава-а-ай! Еще немного! Нам тоже хочется!" Последние пельмени Генка, по его словам, буквально пропихивал в горло пальцем. Но все-таки успел!!! Отпихнул от себя с отвращением пустой тазик, дополз до кровати и упал. И, наверное, отлежался бы, да не суждено было. Трое его соседей, схватив выигранный червонец, побежали в магазин и купили что? Правильно, пельмени. И вот когда они их сварили и внесли в комнату, а Генка почувствовал запах, тут-то его и вывернуло.
Нам старшина в армии рассказывал. Он был уже старшим прапорщиком, но начинал ещё старшиной-сверхсрочником. И вот в те времена один солдат из его роты перед дембелем подошёл к нему посоветоваться. Мол, хочу после армии остаться на сверхсрочную, что Вы посоветуете? Посидели, поговорили по душам и парень подал рапорт. А тут как раз ввели институт прапорщиков. Парень этот закончил школу прапорщиков и как-то встречаются они с нашим, который был ещё старшиной. Наш хотел подойти, спросить по старой памяти, как служится. А этот паскудник вдруг говорит: -Товарищ старшина, почему не приветствуете старшего по званию? Вернитесь, пройдите ещё раз и отдайте честь, как положено. -Ну а Вы что? (Это мы его спрашиваем) -Ну что? Вернулся, прошёл мимо ещё раз и козырнул. Честь отдаётся не человеку, а погонам.
Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Вот не захотели евреи ехать на Ближний Восток, осели в Германии. Так арабы к ним сами едут.
Была у моей бабушки подруга. Времена и так были скудные, а у нее при оформлении пенсии оказались проблемы с трудовым стажем, и муж у этой подруги на войне не "пал смертью храбрых", а "пропал без вести" (была такая формулировка – то-ли погиб, то-ли в предатели пошел, думай, что хочешь). Так что жила она на какие-то мизерные деньги. Да еще сын сидел в тюрьме, в-общем, обычная история. И эта пожилая женщина или, может быть, уже старушка, не гнушалась никакой возможностью подработать. И вот раз просят ее обмыть покойницу в морге и переодеть для похорон. Соответственно, родственники потом прилично заплатят, потому что очереди из желающих не наблюдается – я бы, лично, не взялся. А она ничего, получила у этих родственников чистую одежку, мыло с мочалкой и пошла. Там пустили ее в морг, она у санитарки ведерко попросила воды набрать и покойницу на столе потихонько обмывает. Занимается она этим невеселым делом, всякие скорбные мысли в голову приходят, настроение, прямо скажем, философское. И тут вдруг получает смачный шлепок по филейной части. Представьте ее состояние – в помещении из живых кроме нее никого, она это знает точно. Ну, отдышалась и стала оглядываться. А разгадка-то простая. На соседнем столе, у нее за спиной, лежал недавно доставленный мужчина-утопленник. Еще даже не раздетый – в пальто и все такое. А руки были сложены у него на животе, и вот одна рука сползла и, повиснув, по дороге шлепнула эту женщину по заднице. Все-таки, женщины крепче мужчин. Меня, к примеру, кондратий бы обнял, а она потом бабушке сказала: "А я покойников не боюсь, они же мне ничего сделать не могут." Или это было такое поколение выносливое?