Поиск по автору:

Много лет проработал я на одной из московских грузовых железнодорожных
станций, а если учесть, что сегодня День железнодорожника (4 августа),
то грех не вспомнить кое-что из своей коллекции ляпов и опечаток,
встреченных в железнодорожных накладных.
1. Год 1990, трехтонный контейнер из Узбекистана с каракулем, адресован
на Московское ПШО Головных Уборов "Задница" (!). Вот те на! Пошевелили
мозгами и пришли к выводу, что это "Зарница", ну перепутали узбекские
товарищи две похожие, в прописном варианте, буквы "д" и "р".
2. С гастролей по Сахалину и Камчатке вернулся МХАТ им. Чехова, прибыло
20 больших контейнеров с реквизитом, а 21-го нет! Нет самого главного
контейнера с костюмами к доброй половине спектаклей. Открытие нового
сезона под угрозой. Сколько интересного я услышал про себя от худрука
театра О.Н.Ефремова и вспомнить страшно. Вопли и угрозы из отдела
культуры МГК КПСС (была такая инстанция) сыпались ежедневно. Ну нет
контейнера и все тут! Нашли через месяц, в...... Киеве! В накладных было
указано: станция назначения "Москва-товарная-Киевская", как это можно
было спутать со станцией "Киев-товарный"? Теперь уже не ответит никто. А
что киевляне? Действовали строго по инструкции: дали телеграмму в Москву
и ждали получателей.
3. Год 1991. Из Вьетнама, через порт Владивосток приходит морской
контейнер. В накладной четко прописано: "мертвые бананы". Всполошились
таможня и санитарные врачи. Интересно! открыли и смотрим, бананы и
впрямь не живые - сушеные. Во вьетнамском оригинале надпись
по-английски: "dead bananas", точно "мертвые"! Потом разобрались,
перепутал вьетнамец два довольно похожих английских слова dead (мертвый)
и dried (сушеный). А переводчик в порту перевел дословно.
Вот, получите.
4. Пришел контейнер из Китая, с частным имуществом. В накладной перевод
с китайского, сделанный в приграничном Забайкальске: адрес получателя
Москва, ул. 25 лет Добровольной Полиции (!), дом... Всю жизнь живу в
Москве, ну нет у нас такой улицы, хоть тресни. "25 лет Октября" тогда
еще была, а вот Добровольной Полиции........... Стоял контейнер долго,
пока сам хозяин его не отыскал. Оказалось, что живет он на ул. Народного
Ополчения, дом 25! Вот.
5. Еще о проблемах с переводом.
Прихожу утром на службу, захожу в товарную контору, это то место, где
обрабатывают документы на весь прибывший и отправленный со станции груз.
Слышу весьма громкий и абсолютно безаппеляционный голос старшего
кассира: "Пусть этот хъй идет к начальству!" У окошка кассы стоит
маленький вьетнамец и вся эта тирада относится к нему. Исполненный
праведного начальственного гнева, я наезжаю на старшего кассира, мол "как
вам не стыдно, так человека оскорблять!" А она мне:
- Я не виновата, если он и есть хъй!
- Это как понимать?
- А вот любуйтесь! Хъй он и есть хъй!
С этими словами сует мне под нос накладную на контейнер, опять из
Вьетнама и через Владивосток, а там черным по белому: получатель
"гражданин СРВ ЛЕ Дык ХУЙ.
Вьетнамец стоит рядом и бормочет: "Моя не хъй, моя ХОАЙ". И показывает
мне паспорт, там буквы-то вроде латинские, но с какими-то хвостиками и
черточками, ну не могу я понять, хъй он или нет.
На такой случай (и на любой другой) есть инструкция, предписанный ей
путь долог, а спорный груз хранится, за счет получателя, до
окончательного выяснения "кто есть ху". Ждать в планы нашего Хъя-Хоая
не входило, товар ждут на рынке. Но великая инструкция говорит: "есть и
другой способ".
И писал товарищ вьетнамец заявление начальнику станции, с просьбой...
считать его ХУЕМ! И разрешить выдать ему контейнер.
Вот так! С праздником, дорогие товарищи железнодорожники!

Про спирт.
О, спирт! Ты одно из величайших изобретений человечества! Еще совсем
недавно на одной шестой части суши ты двигал вперед науку, совершал чудеса
на производстве и неуклонно крепил обороноспособность Родины. Человек,
стоящий у спиртового источника, был чтим как народный артист и богат как
крез. Потерять доступ к источнику спирта означало только одно -
прозябание в безвестности.
Год 1985 для авиационного полка, дислоцированного в Западной Белоруссии,
оказался весьма богат на разного рода знаменательные события. В
середине года Михаил Сергеевич Горбачев начал непосильную борьбу с
пьянством и алкоголизмом и в городе осталось два водочных магазина,
почти одновременно с этим в части появился Я, в образе лейтенанта -
двухгодичника.
Авиационные полки всегда выгодно выделялись из общей зеленой массы
Советской Армии как отсутствием сапог в повседневной офицерской форме,
так и весьма вольной трактовкой понятий о воинской дисциплине.
Главнейшим же отличием было наличие огромного количества спирта,
задействованного в повседневном жизненном цикле военного самолета.
Королями, безусловно, были истребительные полки, укомплектованные
гениальным творением конструктора Микояна - МИГами-25. Народ нежно и
искренне любил свою технику, а как поэтично называлась спирто-водяная
смесь: МАСАНДРА! (в смысле того, что это аббревиатура - Микоян Авиацию
Снабдил Алкоголем - Народ Доволен Работой Авиаконструктора). На
эксплуатацию этих машин страна так щедро выделяла спирт, что его хватало
всем! Не верьте рассказам про протирку контактов бензином и прочими
малопригодными жидкостями! Все, что было связано с МИГом-25 и
безопасностью полетов, протиралось исключительно спиртом. Спирта было так
много, что техники службы СД (ничего мерзкого - Самолеты и Двигатели)
имели после каждой смены полетов, после отчисления полагающихся налогов
и сборов, разумеется, до 50 литров чистого! Наиболее прижимистые технари
за полгода скапливали деньги на новые жигули, по рыночным ценам. И это
при цене реализации товара всего 7-8 рублей за литр. Стимул был
настолько мощен, что техники дрались за право выставить свой самолет на
очередную смену полетов.
Доступность спиртового источника формировала в полку свою табель о
рангах. Вне конкуренции были уже упомянутые СДэки, далее шли радисты,
САУшники, оружейники, перепадало даже Парашютно-Спасательной службе.
Уважали также службу ГСМ, не обошли вниманием так же Автомобильную и
Электрогазовую Роту, где ваш покорный слуга обретался в качестве
зампотеха. Мы получали литров 50 в месяц на протирку кислородных
штуцеров, а кроме того, у нас в роте была самая любимая машина полка -
ЗАК-2,5-375 (Заправщик Агрессивных Компонентов, на базе УрАЛа-375,
емкость спиртового бака 2,5 м3).
Но наиболее значимым событием в жизни полка стало появление в части
коня. Нет, не верно. На нашу общую беду в полк прислали Коня, Якова
Константиновича, майора и краснодипломника Академии им. Жуковского.
Прибыл он в октябре на должность Зам командира полка по Инженерно-
Авиационной Службе. Между окончанием Академии и нашим полком Конь успел
пару месяцев послужить в каком-то штабе, но на это никто тогда не
обратил внимания, тем более что аттестация у него была о-го-го какая.
А зря!
Смутные сомнения в нормальности Коня появились тогда, когда он пригласил
всю полковую элиту к себе в гости, дабы отметить свое вступление в
должность. Каково же было удивление гостей, когда на столе вместо
традиционных бутылок и салатов их поджидали легкие закуски, тортик и
чай!
С этого момента нового зам по ИАС никто иначе как КоньЯК и
не звал.
Он рьяно взялся за наведение порядка в полку. Печально памятный приказ
МО СССР № 0150 « О борьбе с пьянством и алкоголизмом в армии и на флоте»
был его настольной книгой. Первой жертвой его нововведений пали
элитарные СДэки. КоньЯК не зря был отличником учебы. Он абсолютно четко
высчитал, что добавление 300-400 граммов керосина на сотню литров
спирта никак не скажется на его технических качествах, но зато делает
его абсолютно непригодным для человеческого употребления. Эта мерзкая
смесь никак не выдавала присутствие керосина, но стоило принять ее
вовнутрь, как у тебя начиналась жуткая керосиновая отрыжка и длилась она
более суток.
Залитый в бортовые баки керосин мгновенно опустил СДков на самую
последнюю строчку в полковом рейтинге престижа. Начался рост акций
других, менее престижных служб. Даже парашютисты начали поднимать
голову………… но не тут то было! Старательный КоньЯК шаг за шагом выбивал
службы, находя для них индивидуально-безопасные пропорции керосина в
спирту.
За два месяца в полку не осталось ни одной службы получавшей
неокеросиненный спирт. Последним пал мой ЗАК, куда вредный КоньЯК,
пользуясь моей неопытностью, собственноручно влил целых восемь литров
керосина. Единственное, что я смог сделать в этой ситуации, так это
составить акт « о вливании 10 литров топлива Т-6 в ЗАК». К моему
удивлению, КоньЯК легко утвердил сей документ.
Лишенный столь мощного стимула к службе личный состав полка впал в
тяжелейшую дипресию. На технику один за одним посыпались мелкие отказы и
количество заявленных машин к полетам вскоре упало вдвое, у пилотов
начались мигрени и резко подскочило число жалоб на расстройство желудка,
командир полка было заподозрил диверсию в летной столовой, но после того
как сам придумал пустячную отмазку от очередного вылета, простил. Дело в
том, что по старинной народной традиции техник после приземления
выкатывал пилоту солдатскую фляжку чистого спирта. А сейчас? Кому нужна-то
эта вонючка?
Сильно пострадала и готовность автотехники. На складе запчастей как не
было, так и нет, но моих посланцев с огромной человеческой радостью
встречали в городской автоколонне, а добрые сельские жители ради
поддержания боеспособности любимой армии жертвовали последним - снимали
узлы и агрегаты с рабочих машин и тракторов. Но это было раньше, а
сейчас простые рабочие люди неожиданно потеряли весь интерес к армии.
Но нет худа без добра. Показатели экономии спирта, во всесоюзном
соцсоревновании частей ВВС и ПВО, резко пошли вверх! Если еще месяц
назад полк с трудом натягивал нормативные 2%, то сейчас эта цифра
приближалась к удивительной отметке 80%! Мгновенно наш полк выбился в
лидеры! Окрыленный столь впечатляющим успехом Конь написал большую
статью в журнал « Коммунист Вооруженных Сил», где рассказал широкому
кругу армейской общественности о своей инженерной мысли, подвигнутой на
поиск скрытых резервов жизненно важными решениями партии и
правительства.
Дней за десять до Нового Года на полк обрушилась очередная
Высокая Комиссия из штаба округа с Генералом во главе. Они смерчем
пронеслись по подразделениям и службам полка, а в последний день
закрылись у комполка в кабинете и совещались. Однако во второй половине
дня в кабинет Командира смазливая буфетчица Ниночка начала затаскивать
огромное количество закусок и горячих блюд - верный признак успешного
завершения работы комиссии. Так же, исключительно по старой и доброй
традиции, каждому проверяющему вручалась 20-ти литровая канистрочка со
спиртом, так сказать «на дорожку».
Исполнять этот последний ритуальный обряд предстояло нашей роте. На свою
беду (а может счастье?) я в тот день заступил дежурным по части. Часов в
шесть вечера был зван к командиру. Шеф находился уже в отличном
состоянии духа и распорядился быстренько спроворить четыре канистрочки.
В силу не истребленной еще гражданской интеллигентности я
поинтересовался:
- Из ЗАКа, что ли?
- Из залупы!- скаламбурил Командир.
Пошел исполнять. Как выяснилось позднее, Командир, изначально давший
молчаливое согласие на испоганивание спирта на борту, ничего не ведал
про более далекие шаги своего зама.
Комиссия убыла, я благополучно сдал наряд и часов в шесть вечера, дня
следующего, добрался до общаги и лег спать. Разбудил меня помдеж
прапорщик Карасик: « Вставай, паря! Командир к себе требует, ругается
сильно! Видать, проблемы у тебя!» Над штабом полка стоял рев командира,
сравнимый разве что с взлетом МИГа на форсаже. По мере приближения
к штабу до меня стал доходить смысл происходящего - кто-то из членов
комиссии добрался до дома и отведал наши дары…………………. А вот теперь
спокойным и доходчивым языком объяснил нашему Командиру две простые
вещи:
А. Что он, комполка, сильно неправ.
Б. Что они, комиссия, немедленно пересмотрят свои выводы.
Когда я предстал перед Командиром, то очень быстро оценил всю степень
своей проблемы. От Командира шел такой мощный поток энергии, что им
можно было заряжать аккумуляторы, а от взгляда - прикуривать. Командир
начал с коротенького, минуты на четыре, вступления, где упомянул всех
моих родственников, а кое с кем вступил в оральную половую связь,
помянул мое излишнее образование и много чего другого. Когда очередь
дошла до вопросов, мол как же это в ЗАК попал керосин, я был настолько
деморализован, что лишь молча протянул Командиру Акт.
По мере чтения цвет его лица менялся от ярко-красного до синего и
обратно, а зубы скрежетали так, что я был в полной уверенности в том,
что под конец монолога от них осталась одна пыль. Командир закончил
чтение и процедил: « Вон отсюда!», а потом громко заорал: « Начальника
штаба ко мне! » Свалил я очень быстро и не знал о том, что Командир и
начштаба долго совещались между собой, подняли ночью начальника ГСМ,
затарили штук шесть канистр (уже нормальной жидкостью) и рано утром
куда-то уехали. Вернулись через сутки усталые, но довольные.
А утром 29-го Командир, с плохо скрываемым торжеством, огласил
приказ Командующего Округом о переводе майора Конь Я. К. на далекий
Курильский остров, на равнозначную должность.
Как ликовал полк! В мгновение ока, с доселе невиданной скоростью все
спиртовые баки были промыты и залиты свежим спиртом.
Самое интересное в этой истории - это отсутствие пострадавших:
1. Я стал народным героем, ко мне прилипла и держалась до конца службы
кличка «Ослобонитель» и ни один техник не мог отказать мне в просьбе:
плеснуть спиртяшки!
2. Боеготовность полка резко возросла и техники снова стали драться за
выпуск машины на полеты;
3. Разумеется, упали показатели экономии спирта, но задел двух месяцев
правления КоньЯКа был настолько велик, что полк занял первое место в
соревновании по итогам года. Командир получил благодарность Главкома.
4. А Конь? А что Конь, пока он пережил Новый Год и собирался в дальнюю
дорогу, в свет вышел январский номер журнала «КВС» со статьей о
передовом опыте, да еще с комментариями какого-то генерала от
политработы. Эта статья, да еще и отличные характеристики с мест
предыдущей службы не позволили командованию Дальневосточного округа
отправлять такого ценного кадра в полк и ему нашли полковничью должность
при штабе.
Спиртовед
P.S. Не знаю с чем это связано, но в нашем полку напиток коньяк долго
еще был не в чести.

Тема железной дороги так же неисчерпаема и богата событиями, как и армия,
только незаслуженно забыта. Вот пример из реальной жизни.
Было это во времена вывода наших войск из Германии, когда каждый офицер
или прапорщик имел право вывезти из Германии, за казенный счет, один
5-тонный контейнер с нажитым имуществом. Генералам и очень
многодетным разрешали два контейнера. В ту пору был я начальником
контейнерного отделения на одной из московских станций. И вот в адрес
одного генерал-лейтенанта прибывает аж шесть контейнеров! Видимо, он
служил в три раза лучше других генералов. По этому праздничному случаю
на станцию прибывает воинская колонна в составе: машины ВАИ с мигалкой,
Волги генерала с майором-адъютантом, и восьми ЗиЛов с солдатами.
Поскольку организовать выгрузку такого количества барахла прямо на
контейнерной площадке физически невозможно, то я весьма вежливо
предлагаю генералу организовать доставку всего имущества на машинах
станции (ессно за деньги) прямехонько на генералову квартиру, благо
есть в штате и бригада квалифицированных грузчиков-домушников. Как я
заблуждался! Тут-то я узнал, как тяжела и малооплачиваема генеральская
служба! Как много вокруг врагов и я один из них. Сошлись на компромиссе:
везут три станционные машины, а грузчики у него свои (восемь! машин с
солдатами). Колонна убыла, ура!
Далее рассказ со слов одного из водителей.
Генерал поимел квартирку на восьмом этаже нового кирпичного дома, далеко
не на московской окраине. Лифты в доме были отключены (ну надо было
дать лифтеру тыщ 200 дореформенных и ОК). Генералы денег не тратят, а
солдаты зачем? Построили цепочкой и вперед на восьмой этаж.
Прямо у подъезда стояла свежая 7-ка БМВ, поскольку машина мешала
процессу разгрузки, генерал лично (оказалась евонной) перегнал бэху и
поставил вплотную к стене, вдоль дома. Выгрузка кипела! Генерал негромко
рычал на адьютанта, тот на старлеев-взводных, те на сержантов………
В общем, все по инстанции. Работали быстро, ведь за простой машин надо
платить. Остался последний контейнер, вот тут и началось! Весь контейнер
занимало старинное, огромное и тяжеленное пианино, с бронзовыми
подсвечниками. Солдатики кое-как сняли эту махину с борта машины,
дотащили до подъезда и даже внесли в него, но………. На лестничных
площадках пианино не проходит. Ну не знают бойцы технологии переноски
таких грузов на лямках, облепили пианино словно мухи, толкаются и мешают
друг другу. Что делать? Но генералы не пасуют перед трудностями! На беду
около нашего подъезда стояла автовышка (тоже военная), с которой
солдатик мазал какие-то швы. Аккурат по стояку одной из генераловых
комнат.
Затаскивают пианино в люльку автовышки и тихохонько подымают на восьмой
этаж, а пианино-то тяжеленное! Приехали, а дальше как? Надо ж развернуть
изделие и бочком в окно. Привязали двух бойцов ремнями к рамам (!), еще
один перелез в люльку автовышки. Кое-как приподняли пианино, начали
разворот, а люлька качается от ветра и нагрузки, не приспособлена она
под подъем пианинов. Ну, в общем, дунул ветерок посильнее, солдатики не
удержали и…………… пошло пианино вертикально вниз! Но падает не на землю,
нет! На генералов БМВ, тот, что поставлен вдоль дома. Последний аккорд
пианино был красив и страшен: куски дерева вперемешку со стеклом от бэхи
летят в разные стороны. Жуть! Но апофеозом стал тяжеленный подсвечник,
пробивший лобовое стекло служебной волги и приземлившейся точнехонько в
руки генерала. Он командовал операцией из "укрытия".

Про танк.

В середине 80-х годов прошлого века я проходил службу в одной из
авиационных частей в Западной Белоруссии, в почетном звании «
двухгодичника».
Таких как я было нас человек двадцать, жили мы в деревянном бараке
гордо именуемом - полковая гостиница. Весной 86-го в моей комнате
поселился веселый парень Олег, его Родина отправила на другой конец
города, служить командиром танкового взвода.
В августе того года в наших краях начались крупномасштабные учения,
и Олег вместе со своим полком убыл учиться. Вернулся он через восемь
дней грязный, усталый, с трясущимися руками и абсолютно
не членораздельной речью. Способность разговаривать вернул Олегу
стакан спирто-водяной смеси именуемой у нас МАСАНДРА ( Микоян Авиацию
Снабдил Алкоголем- Народ Доволен Работой Авиаконструктора). Далее
рассказ от лица Олега.
Наш полк был дислоцирован в печально знаменитых Пинских
Болотах. Все семь дней учений полк преследовали ЧП и неудачи. То
застрелился дежурный по полку, то солдаты в поисках самогона устроили
драку в деревне, то утопили танк и много всего другого. Поскольку
генералов всех уровней вокруг было предостаточно, то оргвыводы
следовали немедленно и жестоко. Командиры полка менялись чаще, чем
подгузники у грудничка. Поэтому полк к месту постоянной дислокации
вел уже четвертый(!) за неделю командир- молодой и энергичный командир
первого батальона майор Ковбасюк.
Первый день, после возвращения с учений, всегда посвящен
приведению техники в порядок. Липкая болотная грязь на жарком солнце
быстро превратилась в камень и иначе как ломом, сбить ее было
не возможно. Я расставил бойцов на работу, а сам прилег под кустом -
поспать.
Спать пришлось не долго. Проснулся я от энергичного встряхивания,
это будил меня командир 180-го борта сержант Хохлов.
- Товарищ лейтенант, проснитесь! У меня Дурдыев башню ломом пробил!
- Ты очумел что ли? Какую башню, каким ломом? Твою пустую башню,
подставку под пилотку?
- Да нет, у танка!
- Ты совсем охуел! Там же броня, ее и снаряд то не каждый возьмет!
- Пойдемте тащ лейтенант, сами увидите!.
Делать нечего, пошли. То, что я увидел не может присниться в самом
страшном сне. В башне, в полуметре от ствола пушки, зияло отверстие
диаметром сантиметров в 12. Вокруг машины столпилась вся рота и бойцы
живо обсуждали событие. Я подорвался с места и к ротному, нашел его
в канцелярии, где капитан Лысенко и с ним еще двое ( замполит и
бутылка водки) обсуждали прошедшие кадровые перемены. Я ворвался и
ору что-то про танк, Дурдыева и лом, пробивший дыру в башне. Лысенко
с ненавистью глянул на меня, мол понабрали в армию всяких гражданских
идиотов. Вспомнил всех моих родственников и вступил с ними в оральную
половую связь. Я ничего не мог ответить и только лишь взял Лысенко
за руку и потащил в парк.
Ротный увидел ЭТО, судорожно сглотнул слюну и рванул к комбату.
Что говорил ему комбат можно лишь догадываться, но и он появился в
парке минут через десять. Увидел, беззвучно выматарился и побежал
за другой, еще более высокой инстанцией. Так добрались до ВрИО
комполка Ковбасюка.
Пока начальство бегало друг за другом, я осмотрел дыру в башне
и понял, что дыра-то ровная и сделана явно в заводских условиях, а еще
через пять минут я нашел деревянный чурбачек, точненько под диаметр
отверстия. Это потом уже Большая Комиссия выяснила, что когда-то на
этом самом месте стоял некий прибор, который был демонтирован во время
капремонта на одном секретном заводе, а отверстие заделали вот таким
«мудрым» способом, типично по-советски. К стати такую же доработку,
только позже, обнаружили еще на добром десятке машин, прошедших
капиталку на том же заводе.
Ковбасюк, прибыв на место, быстро оценил ситуацию и приказал
восстановить « все как было». Нечего из-за ерунды поднимать шум, через
три дня приезжает комиссия, которая и будет решать - достоин Ковбасюк
новой должности или ему еще рановато. Тем более, что доклад «на верх»
о дыре в башне пробитой ломом, мог навести большое начальство на мысль
о психическом нездоровье потенциального комполка.
Комиссия прибыла через дней десять, проторчала у нас три дня, все
излазили, изнюхали и похоже пришли к выводу о достойности Ковбасюка.
В последний день, хорошенько откушав, в том числе и водочки, комиссия
перед отъездом возжелала еще раз осмотреть технику, на линейке
готовности.
Вот идут они и мирно беседуют, и тут то ли водка по жаре, то ли мозгов
у Ковбасюка действительно не было, но приспичило ему рассказать
солдатскую байку про лом, пробивший броню на танке. Комиссия весело
ржала, а тут аккурат проходили мимо 180-й машины, и Ковбасюк возьми
и ляпни: « Так вот она, та самая!». Со словами: «Эта что ли?»,
моложавый полковник- председатель комиссии, одним прыжком взлетает
на борт и, подражая каратистам, наносит не сильный, но резкий удар
по броне. Попал! Снайпер хренов!
А теперь представьте реакцию полковника-танкиста, только что
пробившего лобовую броню танка ……..ударом кулака!
Ну, рассохлась затычка от жары, на краске держалась.
Финал у этой истории более чем печальный:
- Через неделю полк принимал новый командир;
- На далекий сибирский военно-секретный завод уехала большая комиссия,
сплошь состоящая из особистов.