Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: комментатор
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
В конце 1943 произошло несколько изнaсиловaний и попыток изнaсилoвания арабами девушек из киббуцев в долине Бейт-Шеан. После нападения двух арабов на пару из киббуца Неве-Эйтан командование Хаганы решило ответить. Предложение убить насильника было отвергнуто, вместо этого было принято решение о кастрации: необычное и жестокое наказание произведет нужный эффект без лишней кровной мести. Специалисты по делам арабов из политического отдела Сохнута убедили Шауля Меирова (Авигура), одного из руководителей Хаганы, в полезности операции, и он возложил ее проведение на ПАЛЬМАХ.
Заместитель командира ПАЛЬМАХа Игаль Алон назначил ответственным Нахума Сарига, командира первой роты. Сариг выбрал трех исполнителей: Йохая Бен-Нуна, Амоса Хорева и Якубу Коэна. Врач из поликлиники в Афуле проконсультировал их, как следует проводить данную операцию, чтобы пациент остался жив.
В январе 1944 после сбора данных о насильнике, Арефе Ахмаде Шатауи, который публично бахвалился содеянным, был составлен план. Трое исполнителей, переодетые в арабов, прибыли в Бисан (Бейт-Шеан) и устроили засаду у дома насильника. Когда Шатауи пришел домой, они ворвались внутрь с оружием в руках, назвали себя контрабандистами из Сирии и потребовали, чтобы он отвел их к одному из жителей города. Якуба Коэн остался в доме, чтобы присматривать за семьей Шатауи. Бен-Нун и Хорев отвели насильника под угрозой оружия к старому римскому мосту у въезда в Бисан, и под мостом провели операцию. Затем все трое ретировались в киббуц Бейт-а-Шита.
На следующий день стало известно, что насильник жив и находится в больнице. Врач, консультировавший исполнителей, посетил больного и удостоверился, что всё в порядке. Члены ПАЛЬМАХа расклеили листовки с объяснением, что операция проведена ПАЛЬМАХом как месть за изнaсилoвание. Через несколько дней Коэн под видом араба посетил Бейт-Шеан, чтобы проверить реакцию и настроение жителей. Молодежь требовала мести евреям, но старики были довольны наказанием за позорный поступок. Большинство придерживалось мнения "хорошая работа, но лучше бы они eгo все-таки yбили, чем оставлять вот так".
Этот эпизод стал широко известен, и "поэт ПАЛЬМАХа" Хаим Хефер написал о нем песню "Мы тебя кaстрирoвaли, Мухаммад" ("סירסנוך, יא מוחמד"). Песню пели в лагерях ПАЛЬМАХа по всей стране, с восточным орнаментом и танцами вокруг костра.
Справка об участниках:
Йохай Бен-Нун: получил звание "Герой Израиля" за потопление флагмана египетского флота "Эмир Фарук" в октябре 1948, первый командир 13-й флотилии ("морские коммандос"), командующий ВМС Израиля в 1960-1966.
Амос Хорев: инженер-механик, главный офицер службы вооружений в 1954-1962 и 1965-1966, генерал-майор, начальник интендантского управления Генштаба, главный ученый в министерстве обороны, президент Техниона.
Якуба Коэн: боец "Арабского взвода" ПАЛЬМАХа, под видом араба действовал в арабских деревнях Палестины, в Ливане и Сирии, затем служил в военной разведке, Моссаде и ШАБАКе.
В 1927 году немецкий эндокринолог Зельмар Ашгейм обнаружил интересное явление: если белым мышам ввести подкожно немного мочи беременной женщины, животные приходят в неистовое возбуждение. Это связано с действием гонадотропного гормона, который мощно влияет на половую сферу.
В СССР опыт Ашгейма повторил врач Алексей Замков, муж знаменитой Веры Мухиной. Только Замков пошел дальше: начал ставить эксперименты на более крупных животных, а затем и на себе самом. Результаты оказались просто восхитительными: "Будто выпил бутылку шампанского! Длился этот подъём дней 10. А подопытная фауна неистовствовала. Старый рысак, которого готовили к забою, после инъекции показал рекордную резвость. Всякая тварь крепла, плодилась и размножалась, как в раю", – так описал Замков действие препарата, который он назвал красивым словом "Гравидан".
Увидев, как преобразился её муж, Вера Мухина тоже потребовала укол "того же самого" – и начались счастливые дни. На волне первого энтузиазма Замков расширил эксперимент – теперь в клинических исследованиях принимали участие красноармейцы и наркоманы (эти социальные группы пересекались). И да, многие излечивались от наркотической зависимости! Правда, как выяснилось позднее, у них возникала зависимость от Гравидана – но это было, что называется, не в счет.
Однако и завистники не дремали! В 1930 году противники лженауки опубликовали в "Известиях" злую статью, где обвинили Замкова в знахарстве и противозаконных экспериментах на людях. Лабораторию, где проводились эксперименты, закрыли. Замков попытался нелегально выехать за границу, чтобы продолжить исследования вдали от большевиков, но его поймали – и обвинили в попытке продать чудодейственный секрет мочи на запад. К счастью, приговор оказался довольно мягким. Первооткрывателя Гравидана всего лишь сослали на три года в Воронеж, и Вера Мухина, тосковавшая и по мужу, и по препарату, уехала вслед за ним.
Но и ссылка продлилась недолго. Оказалось, что Гравидан уже нашел приверженцев среди "селебретис": его "распробовали" такие непростые люди, как Максим Горький и Семен Будённый, а также многие члены ЦК КПСС, остро нуждавшиеся в стимуляторах. В 1932 году Замкова срочно вернули в Москву и даже назначили директором специально созданной лаборатории. Дело было налажено с государственным размахом – мочу беременных собирали на специальной "ферме", созданной под Москвой, на окраине Хотьково. Это был особый совхоз, где выращивали экологически чистые овощи и фрукты, которыми кормили молодых и здоровых женщин на первых месяцах беременности (в основном, крестьянок, привезённых в Хотьково со всей страны).
С 1934 года совхоз и прилегающие к нему корпуса получили название "Государственный институт урогравиданотерапии", а Замков был назначен директором этого учреждения. Открытый им препарат использовался не только в медицине, но и в ветеринарии, для того чтобы животные прибавляли вес и активнее размножались. Производство набирало обороты, в стране работали сотни пунктов, где хранились пробирки с волшебной янтарной жидкостью.
Уколы мочи получали не только свиньи, коровы и жеребцы (которых никто не спрашивал), но и высокопоставленные партийные чиновники. Молотов, Калинин, Орджоникидзе и примкнувшая к ним Клара Цеткин. У последней, правда, на советскую мочу обнаружилась аллергия, унесшая ее в могилу (вернее, в урну, замурованную между кремлевских кирпичей). Нельзя было с определенностью утверждать, что немецкую коммунистку убил именно Гравидан, но на Сталине врачи решили не экспериментировать.
А вскоре выяснилось, что препарат обладает целым букетом ярчайших "побочек": расстройство сна, ухудшение общего самочувствия, сердцебиение, одышка, появление сыпи. К тому же применять его надо было очень осторожно: каждый пациент реагировал на уколы по-своему, дозы приходилось подбирать индивидуально. В довершение ко всему оказалось, что при отмене Гравидана у многих начинаются настоящие "ломки", и весь его целительный эффект сходит на нет.
То есть это была опасная "игрушка". Даже кони дохли во время экспериментов! И только кавалерист Буденный с его железным здоровьем держался молодцом, требуя новых доз Гравидана.
В 1936 году в прессе опять началась кампания против "врачей-чудотворцев", перед которой Замков оказался почти беззащитен. Благоволивший ему Горький умер, Орджоникидзе вскоре застрелился. Как ни парадоксально, единственной его защитой оказалась супруга, Вера Мухина, которая как раз получила заказ на статую для украшения советского павильона на Всемирной выставке в Париже. Говорят, "Рабочий и колхозница" создавались ею "под Гравиданом", и она использовала по три дозы в день. Что ни говори, а по этой великой скульптуре видно, насколько мощным было вещество!
Тем не менее в 1938 году институт и "гравидановую ферму" закрыли, а Замков, подорвавший здоровье экспериментами с лошадиными дозами препарата, слег с инфарктом миокарда. Ему не удалось дожить даже до 60. Вера Мухина пережила супруга на десятилетие и скончалась от стенокардии в 1953 году, едва дожив до 64 лет…
Так закончилась история "русской Виагры". А впрочем, не совсем закончилась. В 60-е годы XX века СССР накрыла волна интереса к нетрадиционной медицине (мумие, иглоукалывание, лечебное голодание), и многие вспомнили об уринотерапии. Статьи Замкова, опубликованные им в 30-е годы, перепечатывались в "самиздате", переснимались на фотокарточки и расходились по стране. Уринотерапия твердо заняла свое место среди псевдомедицинских безумств, и до сих пор ее сторонники готовы с пеной у рта доказывать благотворное влияние мочи на организм и дух человека. Правда, никаких шедевров, подобных "Рабочему и колхознице", она создать больше не помогла. Похоже, это был единственный случай в истории.
60-е годы. Киев. Подол. Ходить с бабушкой на базар требовало от сопровождающего большого терпения. Трудным было туда просто дойти. Постоянные здоровканья через короткое время становились невыносимы, так как моментально завязывался разговор за жизнь. Ведь моя бабушка знала всех и вся. Однако, как только мы заходили на территорию рынка, она с порога концентрировалась на товаре, а не на лицах знакомых. Бабушка всегда покидала базар с хорошим настроением и с полными кошёлками. Перепадало кое-что и мне. Моим самым желанным призом за терпение, которое я испытывал по дороге с бабушкой на базар, была покупка горячего бублика с маком и холодные пол-литра. Тогда меня интересовало исключительно молоко, которое продавалось в бумажной пирамидке. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, от обильного слюновыделения боюсь поперхнуться. Бублики раскупались моментально, как только они доставались из печи, запах вокруг стоял такой, что проходившие мимо подоляне были вынуждены сглатывать слюну. После регулярного вбрасывания новой партии бубликов скапливалась небольшая очередь.
От бабушки я знал, что здесь бубликами торговали ещё до исторического материализма, и этот магазин носил имя Бейгельмана, по имени его бывшего владельца Хаима. Хаим Бейгельман жил на Подоле в начале 20-ого века. Все его предки были бубличниками. И как Шнайдеры получили фамилию от своей профессии портного, так и Бейгельманы получили фамилию потому, что пекли бублики – по-еврейски бейгелах. Хаим Бейгельман их не только пёк, но и продавал. В результате я получал вожделенный горячий бублик и холодное молоко. И поедая это счастье на ходу, мы с бабушкой возвращались домой на Мирную.
Недавно я узнал, что на улице Мирной до начала 20-х годов жил некто Давыдов. Яков Петрович был человек творческого склада, и он пытался заработать свой кусок хлеба пером. Он писал свободно и легко, и для украинских газет использовал псевдоним Якив Орута. Он работал абсолютно во всех жанрах журналистики, начиная с новостных колонок и заканчивая стихами и фельетонами. Пописывал и коротенькие скетчи для театра миниатюр.
По дороге в редакцию заходил еврей Давыдов к еврею Хаиму Бейгельмыну и покупал себе на завтрак что? Правильно – бейгелах! Но настал 1918 год, и пронеслись по Подолу сначала петлюровские, а затем и польские погромы. Вместо того, чтобы наслаждаться бубликами, бандиты устраивали погромы. Если человек при деньгах, то долго он может выдержать это безобразие? Так, Хаим Бейгельман этого выдержать не мог и, как другие 1,8 миллиона украинских евреев, купил себе и своей семье билет на белоснежный пароход. И сбежал наш бубличник прямо на Манхэттен, где было много евреев и мало бейгельных шопов. Взял себе в жёны Эстер - венскую красавицу. И зажили они дружно и счастливо.
Давыдов, тоже не будь дурак, взял да и удрал из Киева. Но так как он не умел печь бублики, а только писал, то дальше Одессы сбежать он не смог и белый пароход в Америку отчалил без него. Он на всякий случай сменил свой псевдоним ещё раз. Таким образом, объявился в литературной Одессе подольский журналист Яков Ядов, который влился в ряды штатных сотрудников газеты «Одесские известия». Когда ему становилось скучно, то он под именем Яков Боцман пописывал фельетоны в газетёнку «Моряк». Это открыло ему двери в одесские литературные салоны, где он и познакомился с цветом одесских тружеников пера – К. Паустовским, В. Катаевым и неразлучной парочкой, И. Ильфом и Е. Петровым.
Вскоре большевистская власть, трещавшая по швам от голода и холода военного коммунизма, объявила новую экономическую политику, или коротко НЭП. НЭП дал стране воздух, народу еду, а евреям заработок. Дал он заработать и Давыдову-Ядову. Помня своё босяцкое происхождение, подолянин Давыдов стал сочинять песенки, которые мгновенно превращались в хиты, для друзей куплетистов. Достаточно сказать, что к началу 1926 года он был уже автором таких известных песен, как «Гоп со Смыком», «Лимончики», «Фонарики», «Мурка» и одним из символов нэпа – «Цыпленок жареный».
И вот как-то, в 1926 году, к нему пришёл приятель-куплетист Красавин и попросил Якова сочинить для него что-то новенькое, а то публика стала его уже освистывать за старый репертуар. Пока Красавин с друзьями гонял чаи, Ядов сбегал в соседнюю комнату. Когда он вернулся через полчаса за стол, то положил листок с новой песенкой «Бублички». На следующий же день, по свидетельству очевидцев, песню пела уже вся Одесса. Через две недели Красавин получает письмо из Петрограда от своего приятеля Утёсова, где он просит задним числом прощения, что включил красавинские «Бублички» в свой репертуар. Через месяц этот хит уже пела Москва. Так Яков Давыдов с помощью Якова Ядова отблагодарил земляка Бейгельмана за неповторимый вкус его бубликов. «Бублички» стали после «Цыпленка» вторым символом НЭПа. Эти «шедевры» своей залихватской бесшабашностью и «близостью к нуждам масс» ознаменовали вместе с остальными песнями Ядова новое музыкальное направление, который сегодня называют шансон.
Но «Бублички» шагнули далеко за пределы Советской России. Не прошло и года, как Нью-Йорк уже пел переведённую на идиш и английский популярную песню. Однажды маленькая Мина Бейгельман услыхала лёгкую по мелодии и тексту песенку на идиш, которая очень подходила к её фамилии, запомнила её и стала часто напевать. Так песенка «Бублички» попала в дом к Бейгельманам. Голос у неё был прекрасный, и шестилетнюю девочку пригласили спеть популярную уже песенку «Бейгелах» на еврейском радио.
Это первое публичное выступление Мины положило начало её музыкальной карьере и карьере её сестры Клары. Так в 30-х годах родился дуэт под названием «Сестры Бейгельман». Через какое-то время на них обратил внимание джазовый композитор Абрам Эльштейн. Он сделал смелые аранжировки казалось бы забытых мелодий еврейского местечка, джазовое сопровождение воскрешало и ностальгию по еврейским традициям и по языку идиш. Сёстры Бейгельман получили отличную вокальную школу. Научились извлекать из своих по-разному красивых голосов великолепное звуковое сочетание. Благодаря свинговой обработке, казалось, уже забытых песен, ими был создан на эстраде свой собственный стиль. Сегодня трудно найти еврея в мире, который бы не был знаком с их песенным репертуаром, сестры приобрели всемирную любовь и популярность.
Москва, 1959 год, открытие первой американской выставки. На эстраде Зеленого театра в Парке имени Горького американские эстрадные артисты устроили для москвичей концерт. Говорят, что эта популярная в Москве эстрадная площадка ещё никогда не переживала такого наплыва слушателей. На эстраде появились две еврейские красавицы, оркестр заиграл до слёз знакомую мелодию и сестрички запели очаровательными голосами «Бублички, койф майне бейгелах …». Московские евреи узнали родной, но уже почти забытый идиш. Публика рыдала от восторга. Так дочери бубличника Бейгельмана вернули «Бублички» на родину и дали песне второе дыхание, которое уже длится более 55 лет. Второй песней сёстры исполнили «Очи черные», тоже в джазовой обработке Эльштейна. Первый куплет они спели на русском языке, зал Зеленого театра ревел от переполняющих его эмоций! Если американские империалисты, главные по культуре, ставили своей задачей произвести сенсацию, то они свою цель с успехом перевыполнили.
В мире существуют тысячи Бейгельманов. Часть из них – потомки выходцев из Украины. В Америке и Израиле есть и киевские Бейгельманы. Так вот, наши сёстры Мина и Клара – дочери того самого киевского булочника Хаима и венской красавицы Эстер! Но и это ещё не всё… Девочки для простоты подрихтовали свои имена и фамилии на английский манер. В результате Мина стала называться Мерной, Клара превратилась в Клэр, а фамилию Бейгельман они переделали в Берри и дуэт стал называться просто - «Сёстры Берри»! Если бы в начале 20-х Хаиму Бейгельману кто-то сказал, что у него в Америке родятся две дочери и своим замечательным пением они завоюют весь мир, то он бы в это не поверил. Если бы подольскому журналисту Давыдову в то же время сказали, что он напишет песни, которые будут петь и любить миллионы людей вот уже несколько поколений подряд, и эти песни будут переведены на десятки языков, то и он бы в это тоже не поверил. Дочери подольского бубличника начинали свой путь к музыкальному олимпу с песни «Бублички». Всё новые поколения слушателей продолжает захватывать их замечательное исполнение.
Вместо послесловия. Яков Петрович Ядов (настоящая фамилия Давыдов, ещё псевдонимы: Жгут, Боцман, Отрута, Пчела; 1873–1940) — поэт, писатель-сатирик, киносценарист, эстрадный драматург, автор слов широко известных песен «Бублички», «Гоп со Смыком», «Лимончики», «Фонарики», «Мурка», «Цыпленок жареный». Умер в нищете в Москве в 1940 году. Так родина отплатила одному из своих самых исполняемых песенников.
Однажды Исаака Дунаевского спросили: «Какая ваша самая любимая песня протеста?» – «Бублички», – ответил композитор. – Лучшей песни про тесто еще никто не написал!» Практически дословно сказал и сам Леонид Утёсов в своём последнем интервью Зиновию Паперному.
1990 год. Таллинн. Наш трёхлетний сын Давид, лёжа на двух стульях с громадными советскими наушниками на голове, слушает в гостиной свои любимые песенки и носком ноги отмеривает такт. Из Москвы в Таллинн приехала Инна Генс, вся семья, сидя на кухне за праздничным столом, ждёт Давида. Докричаться до него невозможно. Наконец, как всегда жертвенная Юля поднимается и идёт в большую комнату. Она выдёргивает штекер от наушников и, стараясь перекричать магнитофон, зовёт сына к столу. В это время из магнитофона раздаётся любимая мелодия трёхлетнего Давида: «Бублички, койф майне бейгелах …».
2007 год. Мюнхен. Наш младший сын Симон, которому тогда было 10 лет, сидя за расстроенным в доску пианино, неуверенно, но громко играет песню «Их хоб дих цу филь либ» («Я так тебя люблю») из репертуара любимых им, да и всеми нами, песен «Сестёр Берри».
Май 2009. Нью-Йорк. Нас с Юлей в аэропорту встретила моя подружка детства Лена Грант. По дороге к ней домой мы заехали в еврейскую пекарню, которая находится на окраине Нью-Йорка, и купили что? Правильно – бейгелах!
Ноябрь 2014. Нью-Йорк. Умирает последняя из сестёр, Клара Берри, урождённая Бейгельман.
Февраль 2015. Мюнхен. В процессе подготовки книг о семьях моих родителей я беру у папы и мамы интервью о жизни довоенного Подола. Вдруг во время рассказа о своих детских пристрастиях мама говорит, что очень любила ходить к Хаиму Бейгельману за бубликами. Через неделю я принес ей этот текст.
Автор: Геннадий Блиндманн/Gennadi Blindmann 2015 г. Мюнхен
Ослик сказал тигру: — Трава синяя. Тигр ответил: — Нет, трава зеленая! Вспыхнул спор, и они пошли ко льву – лесному царю, чтобы разрешить свои разногласия. Еще до того, как они добрались до места в лесу, где лев сидел на своем троне, ослик начал кричать: — Ваше Величество, а правда ли, что трава синяя? Лев ответил: — Да, правда, трава синяя. Осёл обрадовался и продолжил: — Тигр со мной не согласен, спорит и раздражает меня. Пожалуйста, накажите его. Царь зверей объявил: — Тигр будет наказан 5 годами молчания. Осёл радостно подпрыгнул и пошел дальше, довольно повторяя: — Трава синяя, трава синяя... Тигр, приняв свое наказание, спросил у льва: — Ваше Величество, за что вы меня наказали? Ведь трава зеленая? Лев ответил: — Действительно, трава зеленая. Удивленный тигр спросил: — Тогда почему же вы наказываете меня? Лев ответил: — Это не имеет никакого отношения к тому, какая трава - синяя или зеленая. Наказание ты получил из-за того, что такое храброе и умное животное как Тигр не может тратить свое время на спор с ослом. А потом еще и приходить ко мне с этим вопросом.
Худшая трата времени - спорить с дураком и фанатиком, которого не волнует ни истина, ни реальность, а только победа его убеждений и иллюзий. Никогда не тратьте время на бессмысленные споры. Есть такие люди, которым сколько бы доказательств и фактов не предоставлять, они все равно не способны понять. Единственное, чего они хотят, - это быть правыми, хотя это далеко не так. Когда невежество кричит, интеллект молчит.
В объявлении написано, что у вас можно взять квест,- сказал Полуэльф бургомистру.- Но там не объясняется, в чём суть. Вы не могли бы уточнить? -Да всё просто,- пожал плечами бургомистр.- Видите вон тот холм? На нём засел гоблин с гранатомётом. И периодически обстреливает город. Вот, собственно, и вся проблема. -Ага, понятно. Надо убить гоблина... -Что вы, что вы!?- бургомистр вытаращил глаза и замахал руками.- Его ни в коем случае нельзя убивать! -Почему?- удивился Гном.- Это же гоблин! -Вот именно! Если мы его убьём, мировая общественность скажет, что это геноцид, а мы расисты. -Ну и что? Пусть говорит что хочет. -И введёт войска,- мрачно закончил свою мысль бургомистр. -Хм...-задумался Полуэльф.- То есть, этот засранец стреляет по вам из гранатомёта, а вы терпите и не смеете дать сдачи? -Не смеем,- развёл руками бургомистр.- Иначе нас назовут агрессорами. -Ну хорошо, а если, допустим, не убивать гоблина, а прогнать его куда-нибудь подальше? -С его холма? Невозможно. Тогда нас назовут оккупантами. -Поймать и отобрать гранатомёт? -Экспроприаторами. -Посадить под замок вместе с гранатомётом?.. Ладно-ладно, не отвечайте,- быстро проговорил Полуэльф, когда бургомистр открыл было рот.- Я всё понял. Действительно, интересный случай. -Ну так чего же вы от нас хотите?- не выдержала Принцесса.- Убивать нельзя, разоружать нельзя, ловить и прогонять тоже нельзя, а что тогда остаётся? Перевоспитывать? Это не наш профиль. -Нет, что вы... Для такой работы мы бы позвали психолога. Но, кстати, тогда мировая общественность обвинила бы нас в оказании психологического давления. -И в осквернении самобытных традиций,- добавил Гном, солидно качнув головой.- Пострелять из гранатомёта по людишкам - это же для гоблинов святое! -Вот-вот,- радостно воскликнул бургомистр,- вы меня понимаете. -Ну а от нас-то что требуется?- снова встряла Принцесса. -Отнести посылку,- вздохнул бургомистр. -Кому? Гоблину? -Ну да. Ведь там, на холме, нет никаких запасов еды. Через час гоблин проголодается, объявит перемирие и начнёт переговоры. Он так каждый день делает. Требует, чтобы ему приносили еду, вино, оружие, иногда ещё чего-нибудь... А потом, когда наестся, заявляет, что мирные переговоры зашли в тупик и он вынужден возобновить огонь. Мировая общественность ему очень сочувствует. Считает, что он принципиальный. -А если вы откажетесь предоставлять ему еду и оружие... -Тогда про нас скажут, что... -Ладно-ладно, мы поняли,- замахал руками Полуэльф. -...и введут войска,- пробубнил бургомистр. -Ну хорошо, а мы-то вам зачем? Послали бы кого-нибудь из своих отнести мешок. -Посылали уже. Никто не вернулся. -Что, гоблин их всех убил? -Он утверждает, что нет. -А... -А мировая общественность ему верит. -А... -А тогда скажут, что мы провокаторы. Понимаете, это ведь он, гоблин, проявляет мирную инициативу, это его жест доброй воли. И если что-то пошло не так, то только по нашей вине. Очевидно же! А вы... ну вроде как посторонние, вас он, может, и не тронет. -Ну хорошо,- подытожил Полуэльф.- Если отбросить всякую политическую шелуху, то от нас требуется взять посылку у заказчика и отнести её клиенту, верно? Обычный почтовый квест. А всё остальное - только ваши проблемы. Так? -Всё верно,- подтвердил бургомистр,- значит, договорились? -По рукам,- кивнул Полуэльф. Бургомистр облегчённо вздохнул. -Можно вопрос?- подняла руку Принцесса.- Вот вы так боитесь, что мировая общественность назовёт вас агрессорами, или милитаристами, или ещё чем похуже - а как она вас называет сейчас? -Идиотами,- печально ответил бургомистр.
Однажды мне надоело вздрагивать и хвататься за телефон всякий раз, услышав в людном месте свой звонок из стандартного набора рингтонов, и я решил обзавестись собственным. Технически это представлялось несложным, а вот с выбором мелодии возникли трудности: она предполагалась нестандартной, бодрой и не вызывающей отвращения, если слышишь ее несколько раз в день. После долгих раздумий мне вдруг пришла в голову песня из далекого детства, которую ребята постарше часто пели во дворе под гитару. Начиналась она словами: «В неапольским порту с пробоиной в борту…». На этом поиски закончились.
В то время Интернет был уже достаточно развит и доступен, чтобы найти мелодию, хорошую запись, а заодно и историю песни. Оказалось, что самое первое ее название «Бай мир бисту шейн», что переводится с идиш как «Для меня ты прекрасна». Музыку сочинил Шолом Секунда, слова Якоб Якобс, а написана она была для мюзикла «I would if I could» в 1932 году.
Шолом Секунда родился в августе 1894 года в Украине, в г. Александрия, Кировоградской области, в ортодоксальной еврейской семье. Рос тихим мальчиком, посещал хедер. Однажды раввин, услышав пение Шолома, обратил внимание на одаренного мальчика. Шолом начал петь в синагоге, в двенадцать лет уже был известным кантором. А в тринадцать - стал одним из миллионов евреев, бежавших от погромов из Российской Империи в Америку.
В Нью-Йорк семья Секунды приехала в 1907 году и поселилась в Нижнем Истсайде. Здесь юный Секунда вскоре прославился как кантор, а когда у него изменился голос, серьезно занялся музыкальным образованием. Закончил Институт музыкального искусства, известный сегодня во всем мире под именем Джульярдская школа искусств, и начал работать в театре «Одеон». В разное время дирижировал хором и оркестром, сам писал музыку. В последней роли он поначалу чувствовал себя не особенно уверенно и поэтому обратился к знаменитому тогда Эрнесту Блоху с просьбой дать ему частные уроки композиции. Блох брал с учеников 20 долларов в час в сегодняшнем эквиваленте, но, прослушав мелодии, написанные Шоломом, он согласился... выплачивать ему стипендию в течение года.
В 1932 году в театре «Ролланд» был поставлен мюзикл «I would if I could». Именно в этом спектакле впервые прозвучала песня Шолома Секунды «Бай мир бисту шейн». На премьере мюзикла певца, исполнявшего «Бай мир...», вызывали на сцену несколько раз, прервав спектакль
В 1933 году было продано 10000 экземпляров песни, она несколько лет исполнялась в ночных клубах Нижнего Истсайда. Секунда делал попытки заинтересовать своей песней Голливуд, но они не увенчались успехом. Даже друзья говорили ему, что ничего не получится, так как песня звучит слишком по-еврейски.
В 1937 году в Apollo Theatre в Гарлеме песню услышал молодой музыкант Сэмми Кан, где ее исполнял на идиш афроамериканский дуэт. Увидев, каким успехом пользуется песня, он предложил своему работодателю связаться с издателями братьями Кэмменс, чтобы они купили права на публикацию, и тогда они с Саулом Чаплином смогли бы создать свинговую версию на английском языке. В результате сделки Секунда продал издателям права всего за 30 долларов (примерно 700 долларов сегодня), которые к тому же были поделены пополам с автором текста.
24 ноября 1937 года песню на новый английский текст Кана и Чаплина записало на фирме Decca Records малоизвестное тогда трио сестёр Эндрюс. От первоначального текста остались лишь название и первая строчка припева, записанные как «Bei Mir Bist Du Schön». Песня мгновенно стала хитом в США, а сёстры Эндрюс стали знаменитыми. Многие американцы, никогда не слышавшие идиш, переиначивали название как «Buy Me a Beer, Mr. Shane» или «My Mere Bits of Shame». Песня была переведена на многие языки, в том числе на немецкий. В нацистской Германии она пользовалась невероятной популярностью, пока не выяснилось её еврейское происхождение, после чего была запрещена. Успех песни в США вызвал интерес и к другим песням на идиш, но ни одна из них не достигла такой известности.
По оценкам, за 28 лет песня принесла владельцам авторских прав 3 миллиона долларов. Её исполняли Элла Фицджеральд, Гай Ломбардо, Бенни Гудман с оркестром, Лайонел Хэмптон, Джуди Гарленд и многие другие. Утверждают, что Сэмми Кан, купил на гонорары от песни дом для своей матери. По городской легенде, мать Шолома Секунды, узнав об успехе песни, стала ежедневно посещать синагогу, и делала это четверть века — она была уверена, что это Бог покарал Шолома за грехи. В то же время сам Шолом не очень переживал, что золотой дождь обошёл его стороной. В интервью «Нью-Йорк Таймс» он сказал: «Это беспокоило всех вокруг больше, чем меня самого».
Справедливость все-таки восторжествовала, но только спустя почти 30 лет. В 1961 авторские права были возвращены Шолому Секунде и Якобу Якобсу. Они подписали контракт с компанией Harms. И наконец песня стала приносить немалый доход своим настоящим авторам.
До СССР популярная мелодия дошла в 1940 году. Ленинградский джаз-оркестр под управлением Якова Скоморовского записал ее в инструментальной версии под названием «Моя красавица». Правда, автором музыки на пластинке был указан Илья Жак, видимо, чтобы не смущать советских граждан буржуазным происхождением шлягера. Очень скоро на данный мотив появились пародийные тексты — «Старушка не спеша дорогу перешла» и «Красавица моя красива, как свинья». По некоторым источникам, оба этих варианта исполнял Леонид Утёсов (до 16 лет Лазарь Вайсбейн). На эту же мелодию в 1942—1943 годах была написана песня «Барон фон дер Пшик» которую тоже исполнял Утёсов.
Широко известна ещё одна «народная» песня на ту же мелодию — «В кейптаунском порту». Первый вариант этой песни под названием «Жанетта» написал в 1940 году ученик 9 класса 242-й ленинградской школы Павел Гандельман. Он вспоминал: «Всюду звучали шлягеры на подобные темы: «Девушка из маленькой таверны», «В таинственном шумном Сайгоне», они возникали ниоткуда, никто не знал их авторов, но пели их все. И мне захотелось сочинить что-то подобное, такую сокрушительно-кровавую песню на популярный мотив».
Умер Секунда 13 июля 1974 года. После себя он оставил около тысячи песен, 60 мюзиклов и примерно сто религиозных песнопений. В эпилоге к книге, написанной Викторией Секунда, женой его сына Шелдона, сказано: «Мы росли в 30 - 40-е годы, когда в мире процветал антисемитизм и было небезопасно говорить, что ты - еврей. Это благодаря Шолому, сочинявшему еврейские песни, которые все пели и любили, мы научились гордиться собой».
А песня «Бай мир бисту шейн», переведенная на 80 языков мира, продолжает жить и в каждом поколении находит новые аранжировки и новых исполнителей.
В израильской армии новый тренд - смазывание свининой пуль перед использованием. А для палестинских террористов - это худший кошмар, который ставит жирный крест на их влажных фантазиях о 72 девственницах после смерти. Тот случай, когда с терроризмом борются всеми доступными способами.
Демонстрация перед американским посольством в Москве, 7 марта 2015 года. Надпись на плакате: «Мы не просили США бороться за наши права. Убирайтесь домой!»
Армянское радио спрашивают: - Чем отличается проститутка от продавца наркотиков? Армянское радио отвечает: - Проститутка может свой товар помыть и продать снова.
"Среди физиков нет коммунистов! Одни евреи " Письмo Жданова Суслову... В руководимом Ландау семинаре по теоретической физике нет русских. Среди руководящих научных сотрудников лаборатории технических применений половина евреев, нет ни одного коммуниста. Расчетная группа, возглавляемая доктором физико-математических наук Мейманом Н.С., наполовину укомплектована лицами еврейской национальности. В составе работников группы только один член ВКП(б). В руководстве лабораторией Института физической химии, в которой ведутся работы по специальной тематике, евреев около 80%. Все теоретики института (Мейман, Левич, Волькенштейн, Тодес, Олевский) - евреи. Заведующий конструкторским отделом, ученый секретарь, заведующий снабжением, заведующий распределением импортных реактивов также являются евреями. Бывший директор Института академик Фрумкин и его заместитель Дубовицкий создали круговую поруку и семейственность. За период с 1943 по 1949 гг. под руководством Фрумкина, Рогинского и Ребиндера подготовили докторские и кандидатские диссертации 42 чел., из них евреев 37 чел. В Физическом институте им. Лебедева из 19 заведующих лабораториями русских 26%, евреев 53%. В оптической лаборатории, руководимой академиком Ландсбергом, в составе старших научных сотрудников русских 33%, евреев 67%. В Институте экономики из 20 докторов наук только 7 русских. В некоторых отраслях науки сложились монопольные группы ученых, зажимающих развитие новых научных направлений и являющихся серьезной помехой в деле выдвижения и роста молодых научных кадров. Так, например, среди теоретиков-физиков и физико-химиков сложилась монопольная группа: Ландау, Леонтович, Фрумкин, Гинзбург, Лившиц, Гринберг, Франк, Компанеец, Мейман и др. Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности. Например, в школу академика Ландау входят 11 докторов наук, все они евреи и беспартийные (Лившиц, Компанеец, Левич, Померанчук, Смородинский, Гуревич, Мигдал и др.). Сторонники Ландау во всех случаях выступают единым фронтом против научных работников, не принадлежавших к их окружению. Ландау и его сторонниками были охаяны работы проф. Терлецкого по теории индукционного ускорителя и теории происхождения космических лучей, имеющие серьезное научное и практическое значение. *Ю. ЖДАНОВ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Д. 276. Л. 14-15. Подлинник.
*Юрий Андреевич Жданов - член-корреспондент АН СССР по Отделению общей и технической химии, сын советского партийного деятеля Андрея Жданова, зять Иосифа Сталина
