Практически у каждой женщины был в жизни важный момент, когда она научилась краситься. Кто-то учился у старшей сестры, кто-то в пионерском лагере, кто-то у мамы (очень редкий случай. Мамы обычно сопротивляются использованию дочерью мейк-апа до последнего). Кто-то вообще так и не научился, и ратует потом за "натуральную красоту" до конца жизни. Хотя еще Коко Шанель говорила, что женщина, так и не научившаяся к 40 годам пользоваться косметикой- либо дура, либо страдает манией величия. И к тому же человечество, по уверениям археологов, начало пользоваться макияжем еще в каменном веке в самых разных частях света и по самым разным соображениям ( от защиты от солнца до устрашения врага), и с тех пор рьяно и неуклонно продолжало развивать это искусство даже и в Средние века и несмотря на запреты церкви. Значит, зачем-то это человечеству важно, если развивается и доход приносит эта индустрия почти как военно-промышленный комплекс.
А я вот краситься научилась в гастрологическом отделении детской больницы, куда меня в 12-летнем возрасте на 10 дней запихнули аккурат во время зимних каникул. В советские времена как-то очень легко и быстро клали в больницу даже просто с хроническим гастритом. Можете себе представить, как я расстроилась.
Но, увидев остальных пациентов палаты, воспряла духом - это все были девочки от 11 до 13 лет (самый язвенный возраст почему-то), и все симпатичные. Мы точно поладим, подумала я.
Одна из девочек, Марина, была особенно интересной. Она была из цирковой семьи и сама училась в цирке на акробата. Очень интересные истории из своей цирковой жизни рассказывала. Гибкая, изящная, хорошенькая, уверенная в себе - конечно, она была в гастрологии звездой. В нее были влюблены все мальчики и первенство ее не смела оспаривать ни единая девочка.
В одно из посещений мама Марины оставила ей в утешение свою косметичку с французской косметикой на растерзание. Марина оказалась не только красивой, но и доброй - щедро позволяла всем девочкам палаты мазаться сколько душе угодно. В итоге на ужин в столовую мы являлись такие нагуталиненные - у меня кончики ресниц при моргании в бровях застревали, и их приходилось оттуда освобождать пальцами (честное слово. До сих пор помню это дивное ощущение. Ланком рулит!)
Главврач, питавшийся вместе с нами в столовой протертыми супчиками (наверное, тоже был язвенник), только хмыкал "Гм. Больные дети, мои пациенты. Румянец до ушей".
Конец этому раю пришел внезапно. Марина решила в один из вечеров продемонстрировать свое коронное сальто из одного конца палаты в другой через 3 кровати, и как раз в этот момент зашел главврач. С изумлением пронаблюдав полет Марины под потолком и профессиональное приземление, он оглядел наше вусмерть насандаленное французской косметикой и довольное сообщество, и рассвирепел:
"Так, больные дети! На выписку и домой! Пусть вам дома семья диету и режим обеспечивает."
И выписал. Но мы только обрадовались - зимние каникулы все-таки. Которые получились незабываемыми.
Да, бывают преподы, любящие поболтать "за жизнь"...
Когда я поступал в университет, ЕГЭ еще даже не снился никаким чиновникам министерства образования даже в самых жутких кошмарах. Сдав документы в приемную комиссию, я получил от них среди прочего бумажку с расписанием экзаменов. Среди экзаменов значилось "тестирование по английскому языку", напротив которого стоял прочерк.
"А что это?" спрашиваю. "А это тестирование, чтобы сформировать потом языковые группы по уровням", ответили мне. "А почему прочерк?" "Так у Вас же школа такая, что никакого тестирования не требуется, Вы сразу к высшему уровню отнесены".
Школа моя и правда носила гордое название "с преподаванием ряда предметов на английском языке". Правда, ко времени моей там учебы, "ряд предметов" состоял из собственно английского, таковой же литературы и технического перевода. То есть никаких физики или, на крайний случай, музыки, на английском не наблюдалось. Но грузили нас языком изрядно, в старших классах суммарно выходило 11 уроков в неделю, и для вузовской комиссии этого было достаточно.
По идее я должен был испытать гордость в связи с отнесением меня к элите. Но моя интуиция, более известная как задница, почуяла неладное. И точно: на первом же занятии по иностранному языку несколько человек (естественно, включая меня), отнесенных к "высшему уровню", были изъяты из группы и отправлены изучать немецкий. Ибо английский мы уже якобы знали во вполне достаточном объеме.
Как мы, физики, занимались немецким, героически борясь с "грамматише уебунген" в учебнике немецкого для химиков, который почему-то нам вручили, как Михаил Васильевич Ломоносов "гинг нах Москау цу фус" - достойно отдельной истории. Здесь же важно, что я почуял той самой задницей/интуицией, что забивать на университетский курс английского мне не следует.
Но как это сделать? И в учебном плане у меня стоял только немецкий, и занятия проходили, естественно, в одно и то же время. Впрочем, к моменту принятия решения мы с моим другом Лешей уже достали учебную часть разными дурацкими на их взгляд идеями. И когда я пришел с вопросом: "А можно мне сдать и зачет по английскому тоже?", инспектор курса только тяжело вздохнула, но психиатрическую скорую вызывать не стала, а разрешила.
Ну, промежуточные зачеты я сдавал "экстерном" без проблем, всё-таки сказывалась школа, но дело шло к экзамену в конце второго курса. И я понял, что здесь нужно посетить хоть несколько последних занятий. Проявил на немецком рвение, что-то заранее сдал, и выторговал себе разрешение пропустить несколько пар (именно на занятиях немецким с вопросом посещаемости было довольно строго).
Итак, явился я на семинар по английскому, да еще из-за каких-то переносов там оказалось две пары подряд. И что же?
Две пары, четыре академических часа препод травил байки про то, как он был военным переводчиком - сначала про жизнь курсантов в училище, потом - про практику в Египте во время Шестидневной войны. И травил эти байки он НА РУССКОМ, даже не подумав попытаться рассказывать по-английски (многие просто не поняли бы).
Вот это была засада из засад!
"Зачем я тогда проливал свою кровь, зачем ел тот список на восемь листов?" (Высоцкий). Зачем я заучивал и досрочно сдавал какие-то темы по немецкому? Зачем уговаривал "немку", что ну очень мне надо отсутствовать?
Закончилось всё благополучно.
Я достал тетрадь по английскому у кого-то, заранее заработавшего "автомат", перед экзаменом быстро просмотрел там "топики" и темы по грамматике (понятное дело мне в тот же день надо было и немецкий сдавать), и свой "отл" по английскому получил.
На третьем курсе нас раскидали по кафедрам, пересортировав группы. И поскольку теперь в нашей немецкой группе у каждого было свое расписание, эти занятия перенесли на вечернее время, с английским они уже не конфликтовали. "Англичанка" в моей новой группе была куда более адекватная и многому научила даже меня после "спецшколы". И финальный экзамен я также сдал на пять.
А потом выяснилось, зачем мне это было нужно. Нам предложили получить совершенно бесплатно дополнительное образование переводчиков. Тогда это называлось скромно "реферативная группа", это сейчас за такое выдают дипломы, снаружи неотличимые от основных. Но брали туда только тех, кто сдал на "отлично" оба экзамена по английскому!
То есть без всех моих ухищрений со сдачей английского я бы в эту группу не попал.
Но аллергию на "лекции" в форме баек о жизни я с тех пор сохранил. И сам никогда этим не страдал. Конечно, люблю ввернуть поучительную историю в качестве иллюстрации по теме лекции, но болтовни о посторонних вещах от меня студенты никогда не слышали. Они туда приходили не байки слушать.
Часто публикуют истории о присутствии интеллекта у животных. Но пока сам не убедишься, обычно верится с трудом.
Однажды бродячий кот как-то умудрился открыть замок-молнию на кармашке моего оставленного без присмотра на пару минут рюкзака. Причем открыл ровно настолько, чтобы можно было вытащить из этого кармашка бутерброд с колбасой в полиэтиленовом пакете. После чего, уже не особо церемонясь, развернул, а местами разорвал пакет и нагло сожрал весь финский сервелат.
Когда я подошел, на траве возле рюкзака уже валялись только куски булки от бутерброда и порванный пакет, а беспредельный котяра, сыто облизываясь и не очень торопясь, перемахнул через ближайший заборчик и смылся.
Как он умудрился, не повредив рюкзак, открыть молнию (довольно тугую, кстати), у меня до сих пор в голове не укладывается.