Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Ну и я тогда расскажу. Как известно, в каждом институте есть своя фича, так сказать визитная карточка. История, которую рассказывают абитуре после того как она в первый вечер после поселения в общежитие сбегала за согревающим душу и развязывающим язык напитком. Вот и у нас такая есть. В технических ВУЗах есть такой предмет "СОПРОМАТ". Расшифровывается это мучение как "Сопротивление материалов". Предмет будущим инженерам дается с трудом, но и очень многое зависит от преподавателя. Вот как раз о преподавателе "Сопромата" и пойдет речь. Был у нас такой изверг по фамилии Иванов (фамилия реальная - ведь я уже сдал этот экзамен). Сам от горшка два с половиной вершка, сухенький, еще больше худенький, ну полный сухарик. Но студентов имел... Было у него не порядок с головой. В смысле отклонения психические. И старшие курсы поведали нам историю о нем. Говорят они, что это он сейчас уже подобрее, а вот раньше до "того случая" он студентов "любил в позах разных и подолгу". А история приключилась с ним такая: Был он одно время куратором общежития у механиков. Сопромат у них преджмет важный, и сответственно студенты тварища Иванова любили неимоверно. А куратор что должен делать? За порядком следить, за поведением, что б студенты не пили и т. д. Он этои и выполнял с особым рвением. И вот долгожданный День Студента. Представители сословья учащихся готовятся встретить в достойном состоянии этот неимоверно важный празник, а такие кураторы, такие как тов. Иванов хотят им помешать достичь этого, безусловно, достойного состояния. И вот наш доблесный куратор ронюхал что в некой комнате №Х будет происходить это самое священнодействие. Он и заходил, и неожиданно заходил, и внезапно заходил, и врывался, а там все чисто, ни бутылки ни рюмки, ни закуски. Это его, есстественно, расстраивало окончательно. И вот его проницательный преподавательский ум придумал технологию. Взял он лестницу, бинокль и залез на ближайшую березу и стал смотреть в окно этой самой комнаты №Х. И там есстественно происходит то что он так долго ждал. Бутылки рюмки и все, все, все. Тут наш преподаватель совершил роковую ошибку: нет что бы слезть и быстренько побежать в комнату ловить студентов, он решил хорошенько рассмотреть лица присутствующих. А студенты тоже не лыком шыты, заметили любимого куратора-преподавателя на березе и совершили поступок ставший легендарным. Из комнаты вышли два студента, один отправился к березе на которой сидел тов. Иванов, и забрал лестницу, а второй побежал к автоматам и позвонил в психушку. Разговор был примерно таков "У нас тут какой-то псих залез на березу и смотрит в окна в бинокль, мы к нему подходили говорили, что Вы нам мешаете, а он нам говорит "Я преподаватель сопромата, куратор общежития!", Он и Вам будет говорить тоже, но вы ему не верьте. Вы же понимаете он нам мешает учится и отдыхать. Сделайте что нибудь." Как изветно санитарами в психушке работают люди не робкого десятка, поэтому они вызов приняли и выехали на машине. К этому времени тов. Иванов устал от попыток слезть без лестницы и к моменту приезда скорой усиленно продолжал рассматривать кто, сколько и с кем выпил и чего. Бравые ребята в белых халатах за этом занятием его и застали. В процессе съема его с березы он брыкался и кричал "Я преподаватель сопромата, куратор общежития!!! Что Вы себе позволяете?!?". На что предупрежденные санитары ласково хлопали его по плечу и приговаривали "Знаем, знаем". Вот так доблесный преподаватель попал в психиатрическую больницу. Из свидетелей только студенты, а они народ молчаливый (когда надо). Преподаватель изчез из жизни института, и из обычной жизни тоже. Ректор две недели не мог понять куда же так изчез его преподаватель, а потом позвоил в психбольницу (информация просочилась) и попросил отдать преподавателя. На что ему был ответ "А он прошел тест на психа, и подлежит лечению". Каким образом ректору удалось его оттуда вытащить я не знаю, но он преподает и до сих пор...
Год 1981, учеба в славном УАИ, второй курс, начало февраля. Только что благополучно сдан экзамен по сопромату и начинаются законные зимние каникулы. На следующий день – вперед, развлекаться в столицу! :) Не подумайте чего – просто родня у меня на Украине, а туда обычно попадал я через Москву самолетом, а оттуда до Днепропетровска поездом. Это сейчас самолет в некотором роде роскошь, а тогда вполне доступное даже студенту средство перемещения в пространстве. Ну и звало и манило некоторое количество одноклассников, поступивших в Москву, и как бы учившихся там в разных продвинутых институтах. Один из моих друганов, Хамит, в дальнейшем «старик Хэм» или просто Хэм, умный и сообразительный перец, поступивший без проблем в Керосинку или в просторечии МИНХиГП им. Губкина, за полтора года «учебы» настолько, по-видимому, расслабился, что когда я ввалился к нему в комнату на шестнадцатом этаже общаги, где-то в районе Беляево, был смурной и злой на весь мир. На естественный вопрос, что за дела, поведал, что в очередной (четвертый) раз не сдал сопромат, что завтра ему дается последняя попытка, и что в случае неудачи светят ему сапоги и славная Советская армия. А тогда с этим дело было весьма строго, особенно проблемно было студентам, вылетавшим из московских вузов. Соседи по комнате, веселые уроженцы Феодосии, два Шурика, подтвердили, что да, беда, как-то надо решать проблему и тут же ломанулись в магазин. Короче, к четырем вечера, в комнате сидело уже челов 10 местных студентов (в т.ч. один негр и один вьетнамец), и штуки три девок, явно найденных в окрестностях студгородка. Если думаете, что все обсуждали хэмовы беды, то глубоко заблуждаетесь, ибо половина была такими же расп…ями, с такими же проблемами, только относилась к ним попроще. Только где-то в двенадцатом часу, когда все было выпито, народ вспомнил, что блин завтра же снова пересдачи, надо бы как-то реагировать и разбрелся по своим нычкам, кто с девками, кто с… ну не важно :). И тут пьяный Хэм предлагает не менее пьяному мне, а давай, Игореха, сдай за меня экзамен завтра, типа ты же только что его в Уфе сдал, какие проблемы? Я ессно охренел, ты чего, Хэм, спятил, ты позавчера сдавал, а завтра с твоей фамилией другой перец полезет сдавать, да вмиг вычислят, а хуже будет только тебе. Ну давай, говорит, твою фотку в зачетку вклеим… Ну умник, где ж я фотку в спальном районе в двенадцать ночи найду и печать институтскую сверху, давай лучше я тебя «натаскаю»… Ну давай… Хрен там, уснули через пятнадцать минут как суслики… В шесть часов побудка – так принято, ибо не успеть к 8.30 все дела сделать и доехать до Керосинки. Побудку, надо сказать, я наблюдал весьма оригинальную. Над одним из Шуриков висела обычная книжная полка, а на ней стоял не менее обычный, всегда включенный однопрограммный динамик и его шнур еле-еле доставал до розетки, так что динамик стоял на краю полки, а шнурок был внатяг. Дальше догадываетесь… Ну так вот – в шесть начинал играть гимн СССР, народ начинал ворочаться и Шурик тоже, задевал рукой за шнур, приемник падал на Шурика, начинались матюги, ну и не встать после этого было никак нельзя. Ессно, Хэм - полный ноль перед сопроматом и снова начинает базар по меня и экзамен. А мне тоже нехорошо, физически, но видя напряги другана, сдаюсь, поехали. Как с зачеткой быть, с преподом, даже не думали, плюнули и поехали. А надо сказать, что Хэм – ортодоксальный татарин, чернявый, да еще на фотке бритый под ноль (сам брил перед его отъездом в Москву), вылитый зек, да еще смурной. Я тоже не блондин, но похожести никакой не наблюдалось :(. Короче, поехали, насколько помню, автобус 108 до м. Беляево (если ошибся – давно было), ну духан в автобусе был соответствующий... Прибыли в Керосинку, снова вопрос – а как, собсно...? Ну ладно, Хэм в деканат за направлением (последним), приносит, вкладываем его в зачетку, но не туда где фотка, а на страничку с экзаменом, т. е на 3 странички правее от фотки, это важно :). Я заруливаю в искомую аудиторию, а Хэм в свободную аудиторию напротив... Несмотря на серьезность момента, мне доставило большое удовольствие лицезреть вытянувшиеся физии и квадратные, насколько это возможно после вечерних посиделок, глазки некоторых товарищей. Понять их можно – приехал кекс из Уфы, пил с ними водку накануне, и какого хера теперь он делает на ИХ экзамене??? :) Я же сую зачетку в общую стопку, беру билет, профессор на меня даже не посмотрел, спросил фамилию, записал номер билета и я свалил за парту. Профессор, если не изменяет память, имел странную фамилию – Сердий, имя-отчество я так никогда и не узнал. Выпускники Керосинки начала 80-х должны его помнить – характерная бородка клинышком, очки, маленький росточком, но пузатенький – классический московский препод. Просидел около часа, сопромат предмет обширный и программы в Уфе и Москве отличались существенно, первый вопрос – без проблем, ибо свежи воспоминания пятидневной давности, второй вызвал некоторые напряги, а третий «мы еще не проходили», в общем моя хорошая память и некоторое количество познаний в общей физике позволили профессору поставить мне законный трояк с назидательным ворчанием себе под нос, что-то вроде «можете ведь, суки, когда припрет... ». Наступил самый ответственный момент... Проф берет зачетку, которую я ему услужливо подсунул открытой на первом семестре второго курса, ставит трояк в нее и в ведомость и видно, что хочет поинтересоваться, а каковы успехи этого урода на первом курсе... листает зачетку в обратном направлении, ну думаю, пипец старику Хэму, до фотки одна страничка, думаю если перевернет ее, хватаю ее и быстро съе...сь из аудитории, а там будь, что будет. Но свершилось чудо, он ее захлопнул, отдал мне, типа вали отсюда, урод, и больше не попадайся мне :)... Когда я впорхнул в аудиторию напротив, Хэм угрюмо смотрел с высоты 7 этажа на Ленинский проспект, а на доске, которая была вначале, по-моему, чистая, красовались нарисованные мелом картины, наверное, из жизни Хэма, достойные Дали и Босха, запомнился трехголовый кошак, несколько непристойных фрагментов, цитаты из Швейка и Химэна, короче перенервничал парень в полный рост... Ну, радость была ессно неописуемой, и с 12 дня и до Курского вокзала мы прошлись ПЕШКОМ по всем открытым кабакам (напомню, год 81, количество кабаков на единицу площади столицы составляло 1% от нынешнего) и в поезд я садился уже «непомнюкак»...
Когда я вернулся в Москву после Днепра через неделю веселого украинского оттяга, Хэм выглядел гораздо свежее, сразу прикупили билеты на самолет на Уфу на 23.30 и поехали гулять по городу, затариться продуктами (81 год!), подарками домой. На вопрос, а когда нужно в Домодедово быть, чтобы без проблем улететь, Хэм сказал, что все ништяк, не надо никакого Домодедова, регистрация всех самолетов на Уфу делается на Аэровокзале, а оттуда автобус прямо к трапу в Домодедово. Я уже слышал про такой сервис, поэтому спорить не стал. Приехали на Ленинградку часов в шесть вечера, пошли в кафешку на втором этаже аэровокзала, взяли немножко коньячку (могли все-таки студенты тогда себе позволить), мороженого и с удовольствием посидели. Где-то в районе девяти вечера я пожелал узнать из какой секции регистрация, на что Хэм сказал, что еще рано, скоро сами объявят, через полчаса я начал уже беспокоиться и мы пошли искать нужную секцию. Какой же был жестокий облом, когда выяснилось, что нужно ехать на регистрацию именно в Домодедово, а время уже 21.45, а регистрация заканчивается в 23.00. Реально туда можно было попасть только на тачке, а у меня в кармане оставалась только пятерка и у Хэма трояк, а таксюги просили минимум двадцатник (охренительные деньги по тем временам), да еще дождаться попутчиков. А законный автобус ехал законные час-двадцать, т. е. я не успевал всяко, да еще очередь на него отстоять надо было, в текущий автобус я уже не попадал. Короче, дождались пока кондуктор всех обилетила и свалила, дали водиле пятерку, загрузили барахло (надо сказать, что у меня была здоровенная сумка на 15 кг лимонов и апельсинов себе и хэмовой родне, еще 3 сумки и кукла сетрице), сказали «жми родимый», распрощались с Хэмом, я ессно высказал, все что о нем думал, он сказал, что все это правда, а автобус стартанул. Многие прекрасно знают маршрут от аэровокзала до Домодедова, а также, что движение и пробки тогда в Москве были немногим меньше нышешних. Но, поверьте, господа, автобус доехал до Домодедова за 55 мин, цифра точная ибо я только и делал, что смотрел на часы. Но увы мне! когда я со своим скарбом подлетел в 23.00 к нужной секции, на табло уже опадали буквы У Ф А, и мне было сказано, что, парень, все самолет уже того, ну попробуй на посадку. Там тоже облом, ибо мой билет уже был продан... Короче, перспектива, в кармане трояк, просроченный билет, куча барахла, мобильника нет :)), грустно поперся к админу аэропорта узнавать, что делать в таких случаях... Не зная повезло или нет, скорее все-таки повезло, когда она мне сказала, что есть один билет на этот же рейс, но завтра, через сутки. Заимел я этот билет почему-то бесплатно, просто вернув просроченный (во были времена!) и потащился искать свободное место. Тогда Домодедово был еще не нынешний красавец, а так, чуть выше среднего. В общем, сутки я просидел на своем барахле, изредка бегая в сортир и совмещая рискованные отлучки от барахла поеданием холодной курицы и питием фанты из автоматов (о, это была лучшая часть моей суточной отсидки, напоминаю: 81 год, фанта – это европа!). Когда же пришло время топать на регистрацию, выяснилось, что у меня перевес багажа, и что оставшихся бабок уже не хватает его оплатить. Хорошо, что тетя на весах вошла в мое положение и простила неоплаченные лишние 9 кг. В самолет я садился уже без денег. В Уфу прилетел в 3.30 по местному, возник вопрос, а как домой без денег? Пришлось расковырять блок «Явы», который вез товарищам, извлечь пачку и продать ее какому-то мужику, торчащему на ночной остановке в ожидания первого автобуса на город. Ну, дальнейшее все стандартно, приехав домой, сутки я только спал и в промежутках хавал все что было дома. Вот такие веселые времена были, господа!
Был у нас в Училище, в те времена далекие, теперь почти былинные (с), был самый жуткий предмет - СОПРОМАТ! Эта штука была страшнее, чем термех и начеталка вместе взятые. До диплома у нас доходило процентов шестьдесят от поступивших. (МВТУ им. Баумана). И значительная часть отсеянных проваливались именно на СОПРОМАТЕ. Что такое "Правило Верещагина" из СОПРОМАТА, кто не знает, такое есть - одно из основополагающих. На этом экзамене, самом жутком предмете, профессор славившийся своей жуткой лютостью, задает вопрос бедолаге: Скажите мне правило Верещагина. Студен, не разу не подумав, выдает: "Верещагин уходи с баркаса!" Профессор, не говоря дух слов, поставил ему пять! Вот так!!!
Преамбула Бабушка моя -- чрезвычайно заслуженный человек, кандидат наук, лет 40 преподавала сопротивление материалов (сопромат) в Корабелке (пока она еще в советское время была пристижным, хорошим ВУЗом). Амбула Смотрим новости, обвалился рынок в Москве... Бабушка: У меня этот архитектор и на 3 сопромат бы не сдал. я лежал...
ЗЫ кстати бабушка реально рулит - на рынке все считает в уме быстрее чем продавщицы на калькуляторе, несмотря на 82 года. ЗЗЫ Бабушка Муся ПРИВЕТ, хотя врядли ты это прочитаешь...
- Нина Павловна, помните в прошлом году вы поставили мне тройку по сопромату? Я долго вынашивала свою месть и вот теперь могу вам сообщить, что вчера я соблазнила вашего мужа! - Девочка моя. Сладенькая. Ты не поверишь, но 25 лет назад я тоже поставила тройку одной студентке. И тоже по сопромату. И она тоже долго вынашивала свою месть. Это была твоя мама.
- Слышь, Петров, на паре по сопромату обзови меня минетчицей, прямо при Сергей Степановиче и погромче. - При педагоге? Нафига? - По-другому, боюсь, я экзамен по сопромату не сдам.
А это уже мой случай из прошлой жизни в Казахстане. В начале учебного года подходит ко мне подружка с кафедры автоматики, ведем обычные разговоры - этих бери, этих не бери; здесь староста хороший, эта группа блатная (как они про нас сплетничают, так и мы о них). А потом говорит - ходят слухи о каком-то аферисте - вечернике, который ничего не делает, а зачеты получает. Давай мол я автоматикой, а ты своим сопроматом его задержим. Почему нет, давай. Аферист оказался веселым, остроумным, обаятельным, и пока мне ничего от него не было нужно (в виде заданий), мы изо всех сил дружили. Ближе к сессии подходит та самая подружка и говорит - я сдалась. История такая - отправили их с сослуживцем после работы зачем-то в какое-то заведение и они застряли в лифте. К ее клаустрофобии сослуживец добавил страшные истории о застрявших в лифте. И когда на их звонки и крики отозвался механик и их освободил, она готова была отдать ему полцарства и выйти за него замуж, но ему понадобился только зачет, что она и сделал не отходя от лифта. Понятно, что это случайно оказался наш Остап Бендер. Моя история. Как обычно осенью профессорско-преподовательский состав отправляют на базу перебирать картошку. Туда автобусов хватило всем, а назад тому, кто замешкался, пришлось до трассы идти пешком. Темно, холодно, устали, попуткам мы сто лет не нужны. все в отчаянии. Вдруг останавливается микроавтобус - мягкий свет, тепло, тихая музыка. Мы расползлись по сидениям и поехали счастливые. Через несколько минут водитель тормозит, поворачивается к нам и я слышу родной голос. "Так, с математикой порядок, с английским договорились, проблемы только с сопроматом. Ну как, товарищи преподаватели, едем дальше, или выгружаемся?" И я вижу, как только что благостные физиономии моих сослуживцев превращаются в рожи, понятно что они сделают со мной в случае отказа. Я конечно, киваю. Потом мы с ним еще долго радостно здоровались. Ну талант у человека, что поделаешь.
История про то, как много лет назад, когда я был молодым и глупым, попал я в сети студенческого турклуба, в составе которого шастали мы по всяким глухоманям Подмосковья, Кавказа и Крыма. Однажды под новый год я решил чего-нибудь прикупить к обеду и с этой целью покинул уютную общагу. Как я попал в тот день в институт я не помню, но придя туда, я обнаружил столпотворение в холле, оказывается, пока я две недели зависал над сопроматом, наш турклуб почти в полном составе куда-то сваливал на зимний ксп. Найти рюкзак и покидать туда все необходимое заняло минут пятнадцать. И вот так вот наплевав на все хвосты, я отправился покорять холмики легкодоступных гитаристок, в обилии присутствовавших на всех этих турслетах. Долго ли сказка сказывается, да не скоро дело делается - сутки пути на поезде, потом еще полдня на автобусе и хрен знает сколько на лыжах. В общем, не помню как насчет секса, но план затрахаться я выполнил по полной. Уверен, ходьба на лыжах по лесу без лыжни прекрасно заменяет сопромат, в том смыcле, что уже больше ничего не хочется - только пить и спать. Не помню как мы пришли на место ксп, ставили палатку, печку в неё и прочее прочее, но проснулся я оттого, что мне без объявления войны резко влупили по яйцам, а затем неплохо так бросили в рывке через себя. Когда я, сложив своим и еще чьим-то телом палатку, проорался вежливо и с улыбкой спросив что за х, начал оглядываться, народ уже зажег фонари, пытаясь врубиться, что таки происходит. Выяснилось, что в одном спальнике со мной неведомым образом оказалось две маленькие и хрупкие девушки, хотя я помню точно, что засыпал в групповом спальнике с двумя крепкими бородатыми однокурсниками. И что весьма примечательно, моё присутствие в этом спальнике у девушек тоже вызвало немало удивления. Играть в шерлоков ну совсем не хотелось, поэтому вернули на место стойку палатки, подкинули дров в печку и остались спать в том же составе. До утра я еще не раз огребал от одной из девушек, но уже умудренный опытом инстинкт подсказал мне, что обхватив её обеими руками за свою безопасность можно больше не беспокоиться. Утром выяснилось, что два моих моих однокурсника-обалдуя приняли немного на грудь и в какой-то момент ночью решили пойти попеть песен у костра, где собственно и закемарили. Надо ли говорить, что нагретый спальник пустым быть не должен и, согласно закону жанра, его и заполнили две барышни, ибо ночью все палатки одинаковые. Ну а моё избиение объяснилось еще проще - девушки оказались самбистками из физкультурного института, и если одна спала как ангелочек, то вторая не иначе как боролась за первенство на чемпионате мира. Чемпионкой впрочем она так и не стала, но приемы по ночам отрабатывает на мне до сих пор - уже без малого тридцать лет. LOL LOL LOL
Сопромат у нас вел молодой очкастый ботаник по фамилии Тархов. Предмет знал (чего там знать-то?), семинары вел увлеченно, из-за чего был вечно перепачкан мелом, так как все нагрузки и воздействия демонстрировал с помощью рук. Он их ломал, сжимал, растягивал, крутил и изгибал, вырывая из заделки. А однажды пришел преподавать с загипсованной рукой. Причем не просто загипсованной а торчащей вперед на подставке. Зал стих.
- Допрыгался, - с сожалением шепнул кто-то.
- Доломался скорее, - ответило негромкое эхо, - как же теперь?
Преподаватель с грустной миной, молча сел на краешек стула. Было слышно, как в самом уголке тихо всхлипывает какая-то впечатлительная девица, тайно влюбленная в сопромат.
- Семинара не будет? - разорвал тишину чей-то робкий и от этого хриплый мужской голос.
- Отчего же? - очнулся Тархов и постучал пальцем по гипсу, - так даже нагляднее, мела на гипсе не видно, а вместо шарнирной заделки теперь жесткая.
Мама повезла меня с сестрой приобщаться к произведениям мировой культуры. В том году еще олимпиада была в СССР. Куча альбомов марок в ларьках. Лето было жарким. Не об этом. Литейный, ларек. Сливами торговали в тот день. Очередь стояла, буянила по поводу, не хватит всем. Не давать больше килограмма. А я сидел на лавке, в стороне. И вижу, как мужчина, красиво одетый, подрезает два бумажника и медленно уходит. А мне и свистнуть не во что, так как мне всего 6 лет. Свистульки-то я тогда из акации мог только делать. Так та еще не созрела. (Через пальцы не умел, а губами, да по весне все соловьи со мной слетаются ругаться. Девушкам, кстати, нравится. Май, ночь, прогуливаешься. Обещаешь показать чудо. Слетаются соловьи, начинают друг друга уже перепевать. Это вам не лайки в смарте жать.) Так вот, я догнал дяденьку, сказал, что я все видел. Тот присел, улыбнулся, дал мне рубль. Сказал: - Теперь ты в доле. Учись, малец. И я это запомнил. 90-е. Денег нет. Ребята студенты, честно учатся. Но есть-то нужно. Я и предложил план. Собрали лучшую одежду, надели на меня, перстень липовый нашлифовали. И портмоне. Кожаный портмоне. Туго набитый нарезанными черновиками курсовых по сопромату. И на Сенную, и на Апрашку. Шесть карманников клюнуло и было вытащено. У них свое прикрытие, у меня голодные студенты. Те еще звери. Потом встретился с бригадирами, пообещал, что больше так делать не буду. И сослался на того дядьку в красивой одежде. Бригадиры расплатились. Я обещание сдержал. Студенты закончили обучение. К чему это я? Иногда случайности решают гораздо больше, чем закономерности. При этом, тому дядьке сказали, что я на него ссылаюсь. Он вспомнил. Если бы не вспомнил, то был бы край. А так встретились, он законник. Смеялся, когда я ему обосновал идею отъема средств на его же примере. Ну не умеют они даже бумажник с сопроматом срезать. Чтобы красиво.
Было это в ВоенМехе, том что в Ленинграде, а точнее в общежитии этого института в конце 80-х. Ситуация: конец декабря, только прошла зачетная неделя, впереди сама сессия, т.е. экзамены. Все, особенно первый курс, для них это вообще первая сессия, волнуются. А один кадр, назовем его Петя, так и достал всех: как начерталку сдать? как потом сопромат? как то? как се? Ну добрые люди и посоветовали, ты положи, говорят "зачетку" под елку в новогоднюю ночь и все само разрешится. Петя так и сделал. Как погуляли в новогоднюю ночь - история умалчивает. Только, через пару дней собрался Петя на экзамен, прихватив зачетку. Пришел, преподу отдал, препод сидит, пока студенты готовятся, зачетки листает. И вдруг сквозь смех зовет Петю за комментариями со словами: "У вас же все сдано". Петя подходит, берет зачетку и видит. Начерталка - отлично, химия -отлично, и так все предметы, Сопромат (это уже на 3-м курсе) - отлично, короче все у него зачтено, все на отлично до 6-го курса, даже диплом уже сдал на отлично, на работу рекомендован в лучшее НИИ и (!) везде подпись: ДЕД МОРОЗ, ДЕД МОРОЗ, ДЕД МОРОЗ... ВоенМех, привет.
Происходили эти события в самом начале 70-х годов теперь уже прошлого столетия. Учился я в то время в институте. Группа наша, несмотря на специальность металлургического профиля, состояла почему-то в основном из представительниц прекрасного пола, как и еще три аналогичные группы, которые все вместе и составляли поток. В нашей группе парней было только четверо из 25 человек общего поголовья. Мы, к счастью, оказались родственными душами и были „не разлей вода“. Причем двое из нас были иногородними и жили в общежитии, а двое - местными. Одним из нас был местный, Женя Соколов, которого мы, естественно, звали Птица. Был он очень неглупый парень, нормально учился, но в бытовом, житейском плане наблюдалась за ним некоторая безбашенность. И по этой причине он иной раз попадал в ситуации, скажем так, нестандартные. Поскольку в потоке было 4 группы, то все задания для самостоятельного решения (сопромат, теоретическая механика, начертательная геометрия и т.д.) во всех группах были одинаковыми. Нужно было только определить человека, который делает тот же вариант, что и ты. И если этим человеком была дама, что обычно и случалась, то оставалось наладить с ней душевный контакт и потом уже ни о чем не беспокоиться. Всех трудов было - скопировать у нее готовое задание. На описываемый период у Птицы был такой спонсор по имени, скажем, Галя. Мы, местные, практически все время проводили в общежитии (не дома же сидеть, когда там так весело), там же справлялись и все праздники. И вот однажды во время празднования чего-то-там мы собрались в комнате у девиц из нашей группы. Первые два этажа общаги были „мужские“, а 3 и 4 „женские“ (видимо для усложнения доступа посторонних лиц мужского пола). И вот когда все уже достаточно загрузились, Птица пошел в туалет, который на данном этаже был сугубо женским, что он по рассеянности напрочь выпустил из виду. Заходит. Писсуаров нет - и не надо. Дергает дверь первой попавшейся кабинки. Дверь легко открывается, и Птица оказывается нос к носу со своей подельницей Галей, сидящей на горшке, подперев рукой голову. Некоторое время длится немая сцена, во время которой они, не меняя поз и не мигая, смотрят друг на друга. Наконец Птица чувствует, что молчание затягивается, подает голос, и между ними происходит следующий диалог: - Привет, Галченок, как дела? - Привет... нормально... - Слушай, я у тебя чего спросить-то хотел: ты третье задание по сопромату сделала? - Да нет еще... - Ну ладно, я тогда попозже зайду... И, аккуратно прикрыв дверь, Птица выходит и, забыв, зачем он шел, идет делиться с нами очередной историей. А их было множество.
Про спасение на водах 30. Беги Вова, беги... 5. 1. И была середина июня, и была летняя сессия, и был вопрос: "Как сдать то, о чём имеешь очень смутное представление?" Сюжет этого мыла свеж и прекрасен. Почти неважно насколько он банален, важно что подобное случилось или могло случиться с любыми студентами, которым выпала нелёгкая доля сдавать сопромат. Препод читавший курс ушёл в отпуск и было это хорошо, ведь только он точно знал, что для нас вероятность успешно сдать его предмет, крайне мала. Ожидавшейся на его место замене это было неведомо и появлялся призрачный шанс создать впечатление, что мы что-то знаем. Однако все иллюзии на благоприятный исход развеялись как дым, когда стало известно кто будет нашим экзаменатором. Это была беда и засада, оценить наши знания решил сам зав. кафедрой - человек суровый, беспощадный к двоечникам, прогульщикам и тунеядцам. Этакая помесь заумной рыбы с туберкулезным микробом: сердце холодное, а лечение от болезни только в стационаре и вряд ли поможет. Человеком он был ушлым и имел неприятную привычку расписываться на бумаге, которую надо было использовать для ответов на билет и решения задач, что на 100% исключало возможность использовать "флаги". Место для расправы профессура тоже выбрала со знанием дела. Нас предполагалось поиметь в небольшой лаборатории на десяток столов, исключающей малейшую возможность помочь себе запасённой впрок "шпорой". Народ впал в отчаянье и пребывал в тревоге, а некоторые особенно нервные, стали всерьёз задумываться об академе. Вариант про выучить, не рассматривался в принципе, как заведомо провальный. Ничего не оставалось, только надеяться на чудо и помощь одногруппников в реальном времени. План по спасению был придуман наскоро и небезупречен, но всё же внушал некий оптимизм и надежду. Предполагалось первыми запустить на экзамен двух зубрилок и пока они делятся накопленными знаниями с преподом и тянут время, записать на подписанных зав.кафом листочках вопросы остальных и передать их для решения тем, кто ждёт своей очереди вне аудитории. Для связи с внешним миром, было только открытое по случаю жары окно, им мы и надеялись воспользоваться для отправки сообщений и организации "весёлой карусели". Жребия кому быть почтальоном бросать не пришлось. Я был единственным не на каблуках и другие кандидатуры просто не рассматривались. На моё горькое: "А кто мне "шпору" занесёт?", ответили однозначно: "Там видно будет" и "Не ссы, всё будет норм". 2. Долго ждать не пришлось, спустя 5 минут после начала экзамена, из заветного оконца вылетел первый "вопль" о помощи. "Вопль" явился в виде белоснежного бумажного самолётика и мне пришлось изрядно побегать для его поимки. Едва не попав под трамвай и помянув недобрым словом братьев Райт, я зажав в кулаке "эпистолу эту", рванул к своим. Время было дорого и мне пришлось быть быстрым и лёгким как ветер. Бежать было далеко. Институтский комплекс представлял из себя два здания, стоящих перпендикулярно друг к другу и соединённых галереей. От моего поста надо было преодолеть 200 метров до центрального входа, подняться на третий этаж. Пересечь всё здание в длину, добраться до перехода соединявшего корпуса и миновав его подняться на шестой этаж. Весь путь составлял около семиста метров и шести этажей по лестницам. Лето 1986 выдалось жарким и день экзамена исключением не стал. К началу мероприятия на улице было уже за +30°C и совершая шестую или седьмую ходку, я уже прилично подустал и запыхался. Когда дело дошло примерно до семнадцатой, уже всерьёз думал, что сейчас сдохну. После двадцатого забега мой мозг наконец-то отключился, настало время второго дыхания и стало полегче. Спустя "годы", когда я уже на автомате собрался в очередной рейд, меня поймали за воротник и сказали, что уже всё и больше бежать никуда не надо: "Ты Вовка давай соберись и иди сдавай - пришло твоё время, а мы за тебя "помолимся". Я на "ватных" ногах шагнул за порог, кивнул экзаменатору и взяв билет отправился готовиться, будучи абсолютно уверенным в неминуемой пересдаче и отсутствию стипендии в своём будущем бюджете. Не знаю как это объяснить, но мозги поскрипев и поднатужившись, очень неожиданно вдруг чего-то вспомнили, а у меня затеплилась надежда, что может в этот раз всё обойдётся и тройку я выгрызу. Спустя полчаса, когда я уселся напротив преподавателя и собрался отвечать, тот неожиданно взял из моих рук исчерченные эпюрами листки и наскоро пробежав глазами сказал: "Давай зачётку, герой". После ехидно улыбнулся и поведал следующее: "Владимир, за твоими эманациями вся кафедра в окно наблюдала и я был в курсе твоего марафона, уже с десятого круга. Наши преподаватели даже открыли тотализатор и ставки делали, когда выдохнешься и сдашься. Ты сам-то знаешь, что сделал 28 кругов? А это около 40 км. и 168 этажей только вверх. Если студент на такое способен, то сопромат для него просто семечки. Иди уже домой, двоечник". Когда вышел из аудитории, то девчонки вырвали из рук зачётку и спустя секунду я услышал: "Вот это да! Говорил, что тройке будет рад, а сам пятёрку получил! Вовка с тебя причитается! Везёт же некоторым!". P.S. Пролетели летние каникулы, наступила осень и 4й курс. Иногда случайно получается сделать всё по неписанным правилам, пусть ты этого и не планировал. По этой причине, как типичный советский студент: сохраняя верность традиции и поступая по канону, я в ноябре женился. Владимир. 11.11.2023.
История из рубрики – «почти Рождественские сказки».
Танька – подруга моей жены, хотя какая сейчас уже Танька, по возрасту давно пора по имени- отчеству именовать – Татьяна Владимировна. Я давно с ней знаком – нормальная барышня была, привлекательная, яркая такая брюнетка, стильная- кто помнит актрису Анук Эме? Похожа.
И внешние данные, и неглупа, и характер имеется, только вот не везло ей постоянно и патологически. А может это мне так запомнилось, жена-то с ней отношения поддерживала, а я там появлялся только если подсобить требовалось.
Началось издалека – ещё с института, я и женат тогда не был. Будущая жена говорит - - Слушай, у меня такая подруга есть, Татьяна, да ты её видел, ухитрилась дура заболеть не вовремя, задание на курсовик по сопромату не получила, пока ушами хлопала, все сроки вышли, через три дня сдавать, а у неё конь не валялся. С последней сессии и так два хвоста – курсовик не сдаст, к экзамену не допустят – а это верное отчисление. Сидит, ревёт. Может посмотришь?
Ну как не посмотреть? С сопроматом я всегда дружил – сделал ей работу за выходной, да там ничего особенного – расчёт балочной конструкции на прочность. Немного изгибов, немного кручения. Подобрал профили, картинку начертил с эпюрами– сдала. Благодарила искренно – мы с ней не то, чтобы подружились, но симпатией прониклись. Сразу говорю – симпатией и не более, я тогда за будущей женой ухаживал, и на других девчонок особого внимания не обращал.
Следующий раз Татьяне помощь понадобилась, когда она замуж выходила – жили они вдвоём с мамой в хрущёвке, на первом этаже, в подвале было сыро а полы деревянные – поэтому атмосфера в квартире довольно скверная, да ещё сверчки постоянно орали. У будущего мужа была своя комната, они решили съезжаться, но обменять такую квартиру было в принципе невозможно – какой дурак туда поедет?
Я съездил, посмотрел, залез в подвал, доски и стены под их квартирой залил дихлофосом, а когда сверчки передохли и разбежались, промазал битумной мастикой. Гидроизоляция называется. В самой квартире мы с Танькиным ещё не мужем доски застелили линолеумом- ничего получилось. Обменялись они на скромную трёшку – комната поменьше маме, а две смежные – будущей семье. Не помню уже, по какой причине я не смог присутствовать у них на свадьбе – так получилось.
Дальше наши дороги разошлись, своих проблем хватало, и о Татьяне до меня доходили только отрывочные сведения. Всё какие-то непозитивные. То мамин начальник уговорил её (маму) вложить ваучеры (кто ещё помнит, что это такое?) в какие-то акции - считай выбросили деньги. То с проблемами и большим трудом им удалось-таки завести ребёнка, но парень в детстве сильно болел, что отнимало много сил и нервов, потом мама стала всё хуже себя чувствовать – а зять к ней достаточно скептически относился – кому понравится жить с тёщей?
Где-то уже к концу девяностых жена рассказала, что у Татьяны полный абзац. С мужем разводится, он требует делить квартиру, мотивируя это тем, что когда-то вложил туда свою комнату. Размен такой можно было осуществить только по схеме – однокомнатная плюс комната – а это значит, что Татьяне с сыном и маме придётся в одной комнате жить. Тот упирается, Танька ревёт.
Я позвонил своему приятелю-юристу, он подключился, и вариант решения был найден.
Не знаю точно, как они там разрулили, но вроде муж забрал деньги, что они откладывали на машину, Татьяна обещала ему выплачивать что-то там ежемесячно в течение оговорённого времени - но квартиру удалось сохранить. Правда ей пришлось устроиться на вторую работу. А сын оказался на попечении полубольной бабушки. Невесело, короче.
Следующий раз мы увиделись уже в начале века – жена попросила сдать за Татьяну кровь - иначе, без донорского участия, по полостным операциям тогда хирурги не работали. Всего пол литра, подумаешь? Я не спрашивал, что ей там резали, да потом ещё нужно было привезти вещи, и забрать оклемавшуюся. Просто ей не к кому было больше обратиться. Ну как не помочь? Почти традиция, блин.
Похудевшая, побледневшая, устало выглядящая Татьяна – - Лёнька, привет. Как хорошо, что вы приехали… Глаза на мокром месте, но тогда Танька реветь не стала – удержалась.
Прошло ещё время. Жена говорит – у Татьяны опять проблемы, мама слегла, почти не встаёт. Ну тут уж я ничем не помогу.
- Ревёт, спрашиваю?
- Не знаю, не сказала.
- Вот же блин, невезуха у неё в жизни - отовсюду по морде получает.
А году примерно в пятнадцатом, жена как-то пообщалась с Татьяной –
- Слушай, говорит, что расскажу. У Татьяны мама умерла.
- Ни хрена себе, сколько продержалась? Там же давно было всё понятно. Не сочтите за цинизм, но по моему, это для них для всех облегчение. Танька ревёт?
- Ревёт. Только по другому поводу. Помнишь, ещё в девяностые её мама приобрела там какие-то акции за ваучеры?
- Ну да, говорили, огорчалась она тогда, что-то купить себе хотела, и не вышло. Да кто эти бумажки тогда всерьёз принимал - мне от продажи своих только на переезд с квартиры на квартиру тогда хватило. Машину заказать и грузчиков.
- Так вот, она после мамы бумаги разбирала, и в старом фотоальбоме эти акции нашла. Не поленилась позвонить – там телефон был указан. Её переадресовали в другое место, оттуда в банк.
Это всего лишь оказались привилегированные акции Ленэнерго, сейчас - Петроэлектросбыта. Выпускались только для своих, в свободной продаже их вообще не было. Сейчас их рыночная стоимость, плюс неполученные дивиденды за двадцать с лишним лет (даже несмотря на два дефолта) составляют такую сумму, что Танька не просто ревёт, а ревёт белугой.
Татьяна приобрела в ипотеку приличный дом в хорошем пригороде Питера, купила себе нормальную машину, сыну там что-то подкинула на обзаведение, и как только стукнуло пятьдесят пять, бросила работу – занимается внуками, разводит розы на участке.
А того, что ей ежемесячно капает на карту с пенсией вместе, вполне достаточно, чтобы жить очень достойно – и никогда больше не реветь от огорчений.
Мы были у Таньки в гостях – мне понравилось.
- Лёнька, говорит, может сделать для тебя что-то? Я ж у тебя столько раз в долгу? Теперь, видишь, как повернулось, могу себе позволить долги отдавать…
- Ничего, говорю, не дури. Давай вон ту бутылку виски (это я не от жадности, а чтоб отстала со своей благодарностью) и в расчёте. Выпью, чтоб у тебя всё всегда было хорошо. Рад за тебя. Право, рад.
С той поры я не слышал, чтоб у неё были какие-то проблемы – а жена с Татьяной периодически созванивается…
Случай из жизни. Значит, идет лекция по сопромату. Лектор диктует какую-то теорему и все сидят, пишут. Тут у двух подруг возник какой-то местный базарчик, и в тишине одна достаточно громко говорит (весь зал слышал): - 43 сантиметра, представляешь??! Все просто упали.
Киевский ун-тет, мехмат, лекция по сопромату. Доцент после вчерашнего поздне-вечернего празднования-гуляния мечтает о перерыве (т.е. о пиве), усилием воли ворочая шершавым языком. Темп лекции увеличивается. Студенты просят: - Повторите, пожалуйста! Преподаватель, возмущенно: - Я одно и то же второй раз не то что повторить - ПОДУМАТЬ не могу!
Покойный Анатолий Н. был очень колоритной личностью. Истории о нем могли бы украсить страницы толстой книги. К сожалению, рассказываю одну из них их по памяти. В студенческие (семидесятые) годы он опекал иностранных студентов, причем делал это весьма своеобразно. Приезжая с родной Донетчины, привозил изрядный запас самогона и замечательно жарил картошку. С советских студентов на вечеринку собирал по 3 рубля, с иностранцев - по 3 доллара. Нашим-то все в жилу, а некоторые иностранцы быстро пристрастились. Особенно один, из братской африканской страны. Наутро голова бо-бо, сразу же к Толику. Тот ему и предложи: "Давай я тебе разработаю такой аппарат, чтобы ты дома мог сам делать самогон." Договорились за ящик портвейна "Три семерки" ("777", если кто помнит). 3 дня за кульманом (эпоха до автокада), и чертеж аппарата готов. Довольный студент улетает с чертежом в Африку, а Толик с друзьями пьет портвейн. Через месяц темнокожий друг возвращается темнее, чем был: собранный по чертежу аппарат взорвался и опозорил его уважаемого отца то ли перед всей деревней, то ли перед всей страной. И грозит обратиться в международные организации, чтобы примерно наказать инженера самогонных наук. Толик в трансе, расспрашивает коллегу и выясняет, что его отец для повышения производительности сделал куб в несколько раз большего объема, сохранив толщину его стенок прежней. Поскольку африканский студент сопромат давно сдал, объяснять ошибку его отца бесполезно. Поэтому Толик делаает гениальный ход: "А дрожжи чьи?" - "Как чьи? Наши" - "А надо было советские, в крайнем случае, канадские." Африканец в раздумье: "Так у нас же война, канадские дрожжи не привезти!" В качестве компенсации Толик выучил его гнать самогон с помощью обычной кастрюли, и этим благополучно закончилась история, чуть было не вызвавшая международный скандал.
Истроия обычная. В студенческие времена была у меня подруга. Умница, красавица, просто «ЛАПА» :). Времена были те еще, редкие встречи в спокойной обстановке, постоянный прессинг со стороны родителей, соседей по общаге и т.д. И вдруг - удача. Родители подруги решили исчезнуть. Гарантированные два дня без опасности быть застуканными голыми за учебниками по сопромату. Вечер. Обстановка располагает, все это понимают, свечи, вечерние … джинсы, кухня. Небольшое отступление от темы. Помимо родителей, в квартире с моей любимой обитало существо по ошибке названное КОТОМ. Этого КОТА я могу вспоминать лишь с огромной тоской и не меньшим уважением. Любимец семьи встречал всех гостей в коридоре, ласково поглаживая когтями специально срубленное хозяевами, принесенное и прибитое наглухо к косяку деревце, сантиметров 15 в диаметре. Глубина царапин на дереве позволяла судить о степени радости КОТА гостю. Вес хищника - 12 кг. Меня он любил не очень и это было взаимно. Год был 92, вопрос с получением легкого алкогольного опьянения стоял достаточно остро, но, пользуясь своими каналами (опять же, повод) удалось добыть практически все ингредиенты к редкому по тем временам напитку В-52. Все, что не удалось достать, было попросту заменено спиртом. 97%. Из посуды, в которой можно было бы поджечь данный продукт, было лишь два шейкера. Каждый по полулитру. Родичи постарались. Много не мало, с мыслью «чай не пропадет» смешиваю составляющие. Расстановка: Девушка сидит за столом, я - с другой стороны, ближе к окну. КОТ, как угрызение совести - на подоконнике, умывается. Потушен свет, свечи, медленная красивая музыка и я, с жестом фокусника, зажигающий спичку. Пламя от шейкера шибануло на полметра вверх. Спирт в том году удался. Девушка испугалась, я удивился, КОТ прыгнул. С места назад. Форточка открыта, этаж шестой и удаляющийся ММ-ЯЯЯ-УУУУ!!!. Когда пожар был потушен, мне было предложено либо идти искать любимца семьи, либо последовать его же примеру. Логично полагая, что поиски много времени не займут (окно, вертикаль, асфальт), соглашаюсь на первое. Вышел, огляделся, КОТА нет. И тишина. Хоть бы один «Мяв» поблизости. Понурив голову, побрел обратно. Квартира, закрытая дверь, ни отклика из-за нее. В общем, развод и девичья фамилия. До дома 15 км топать, октябрь, из одежды только джинса, но не сидеть же под калиткой? Пошел. Замерз. Время два ночи, на метро надежд нет. Деньги, документы и т.д. - в куртке в квартире, за запертой дверью. И тут - ОНИ, с мигалками. Раз в жизни вовремя. Полквартала бега - догнал. Менты долго не соглашались на то, что догнавший их сумасшедший пьян, хулиган, или хотя бы человек без прописки, но после объяснения причин все же решили приютить на ночь в ближайшем вытрезвителе. С утра - к подруге. Дверь - открылась. Девушка - улыбается. КОТ когти точит. Короче говоря, тополь. В трех метрах от окна. Допрыгнул. С утра, подруга в окно выглянула - а там глаза горят, желтые. Шерстяной, серый, матерящийся про себя, КОТ на ветке. Пожарные сняли. Помирились, поцеловались …. В общем, осталось нам на все - про все сутки, и, вспоминая все, что было, это были не худшие сутки в моей жизни :)
Давно это было... Конец 60-х прошлого века. Обыная пара по сопромату... Препод, нормальный мужик но чуть-чуть контуженный, после каждого ответа выдавал на автомате следующую фразу: "Как-как, повторите как Вы сказали?" Мы, соответственно на автомате, пропускали мимо ушей... Один из студентов, неплохой парень, страдал эпилепсией и иногда приступы случались во время занятий. Происходили они одинаково - парень внезапно вскакивал, выкрикивал что-то нечленораздельное и заваливался на пол в конвульсиях. Но однажды столкнулся Титаник с айсбергом... На этот раз парень, вскочив, вперил в препода указательный перст и громко и протяжно завопил: "БА-А-АЛЯ-Я-ЯДЬ!!!" Автомат препода повторять не буду, но на полу в конвульсиях бились все...