Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
История эта великолепно описана в разных источниках. Во Владивостоке её знают многие – я, например, от внучки прямого очевидца. Но так уж получилось, что какая-то часть россиян упорно продолжает жить за пределами нашего замечательного города. Все они вряд ли подозревают, что последний японский лётчик-камикадзе второй мировой совершил свою злобную атаку именно во Владивостоке, а главное – при каких прикольных обстоятельствах это произошло. Атака была успешно отражена, вражеский самолёт сбит, но наши вооружённые силы не имели к этому ни малейшего отношения. Более того, они эту атаку вообще проморгали. Это воистину уникальный случай в военной истории человечества. Не вижу никаких причин, почему бы этой истории не стать знаменитой на всю планету благодаря вернеровскому сайту. Все приезжающие ко мне гости от неё офигевают, особенно когда в кульминационный момент рассказа в ответ на недоверчивый блеск их глаз я подвожу их к металлическому оказательству – винту того самого японского самолёта. Заходите в музей Тихоокеанского флота.
Владивосток был атакован вражеской авиацией единственный раз за всю свою историю среди бела дня 17 августа 45-го года, на третий день после объявления капитуляции императором Японии. Самолёт нарисовался над Амурским заливом, омывающим побережье города, со стороны Манчжурии. Экипаж одного из танкеров, стоявших напротив главной нефтебазы Владивостока в районе Первой речки, неуверенно опознал его как японский по силуэту, показанному в замузганной скверного качества брошюре. Самолет нёсся прямо на танкеры. Но не долетев до них, он вдруг повернул влево и удалился прочь от города, оставив недоумевающий экипаж танкера размышлять, что бы это значило.
Историки почему-то считают, что лётчик просто не заметил Владивосток в упор. А мне вот обидно такое слышать – у нас большой город :) Думаю, хоть нефтебазу и танкеры водоизмещением по 10 тыс. тонн он мог бы заметить, если с них опознали даже модель этого самолёта. Я лично думаю, что лётчику просто было жалко отдавать свою жизнь за какой-то танкер, и он оглядывался вокруг в поисках цели покрупнее.
Так или иначе, сделав изрядный крюк, он повернул обратно. По какому-то наитию из трёх танкеров, стоявших рядом, лётчик выбрал для своей атаки единственный, который уже успел разгрузиться и единственный, который его опознал – остальные всполошились уже после начала атаки. Полный пипец бы настал, если бы японский самолёт рухнул на саму нефтебазу. Но у камикадзе были свои стереотипы – к тому времени Японию окончательно заколебал американский флот, и поэтому инструкции командования предписывали камикадзе атаковать только корабли противника.
Экипаж танкера до последней минуты обуревали сомнения. В конце концов, это ведь мог быть наш лётчик на трофейном самолёте, как в фильме «В бой идут одни старики». Лётчик отлично понимал этот расклад и до последней минуты делал вид, что летит просто так на небольшой высоте. Когда он наконец перешел в крутое пике, у несчастного танкера оставалось по моим прикидкам всего секунд десять, чтобы изменить траекторию самолёта тремя имевшимися на борту пулеметами. Городская зенитная артиллерия безмолвствовала. Здоровенное судно, перемазанное нефтепродуктами, было лёгкой мишенью. Шансы его были никакие – после атаки камикадзе не всегда выживали и бронированные американские линкоры, вооруженные до зубов сотнями зенитных пушек и пулеметов с профессиональными стрелками.
Как ни крути, наши моряки сделали чудо – одна пуля всё-таки попала в лётчика, самолёт потерял управление, сшиб радиомачту танкера и рухнул совсем рядом. Но кошмар на этом только начинался – от места падения самолёта стало быстро расползаться горящее керосиновое пятно, норовя соприкоснуться с пятном, окружавшим танкер. Хоть и без груза на борту, танкер полыхнул бы так, что мало бы не показалось. Схватив все огнетушители, экипаж отсёк горящее пятно от танкера за считанные метры.
Скоротечный зенитный огонь переполошил весь город, но никто толком ничего не успел увидеть. Вскоре на борт танкера прибыла следственная комиссия из чинов НКВД и флота. К изумлению героического экипажа, у комиссии имелась только одна готовая версия - никакого самолёта вообще не было. Других версий они просто не желали слушать, и тем более высылать водолазов.
Комиссию можно было понять. Владивосток был самой мощной крепостью России, находившейся в августе 45-го на военном положении. В её строительство ещё царское правительство вбухало 100 миллионов рублей золотом, это полтораста миллиардов на наши деньги. Явно не меньшее количество средств было потрачено в последующие десятилетия на переоснащение крепости, организацию её противовоздушной обороны и содержание многотысячного гарнизона. Всё это время гарнизон круглосуточно бдел и рачел, готовый отразить атаку любого противника – только вот самого противника всё не было и не было.
Каждому, кто служил в советской армии, не надо объяснять, в каком состоянии находилось командование гарнизона на третий день после объявления противником полной и безоговорочной капитуляции. Вражескому самолёту потребовалось миновать три плотных кольца противовоздушной обороны и покружить над всем городом, чтобы быть наконец сбитым в самом центре крепости, возле самого уязвимого её места гражданским экипажем. Теперь могли полететь уже головы воинского начальства.
А так - где самолёт? Нет самолёта. А главное, не надо его искать! Проще было впаять морякам за хулиганскую стрельбу в черте города. Кто поверит россказням виновного в стрельбе экипажа, что они шутя сбили невесть откуда взявшийся вражеский самолёт?
Командующий проявил незаурядное мужество, послав выводы своей комиссии нафиг, а водолазов - на место происшествия. Один из них, отправляясь на погружение, сказал команде танкера, в числе которой был и дедушка моей знакомой – молитесь, чтобы мы его нашли…
Когда японский самолёт был наконец найден, верховному главнокомандующему просто не могли не доложить о таком происшествии. Как бы не относились к товарищу Сталину, он несомненно обладал своеобразным чувством юмора и ценил иногда встречавшееся мужество начальства. На гражданских пролился дождь высоких правительственных наград, никто из военных не пострадал.
Услышав эту историю, я однажды понял, почему летом 41-го наша кадровая армия легла в окружении на всех выступах государственной границы почти полностью и почти без толку, предоставив гражданским выгребать дальше эту войну как могут, с наспех врученными винтовками и зенитными пулемётами. Дело тут совсем не в выпивке – дело в своеобразном менталитете высокого воинского начальства, для которого иногда собственные задницы и головы оказываются важнее незаурядных мозгов, там находящихся. В первом и последнем для Владивостока дне боевых действий отразилась, как в капле, вся история этой войны – вроде бы бдели-бдели, а как дошло до дела, вовремя не поступило приказа высокого начальства...
Иностранцам эту историю я рассказываю без грустных для меня нюансов. Главное ведь, что сбили, когда сбить было невозможно, а уж кто и как – это наше внутреннее дело. Но один из них как-то пропёр фишку и сказал уважительно – если у вас даже гражданские такие, понятно, почему с военными больше никто не хочет связываться…
С тех пор прошло 65 лет. Местный музей торгового флота до сих пор вяло торгуется иногда с военными о передаче легендарного винта, не имеющего к Тихоокеанскому флоту никакого отношения. Фигушки! У военных есть конечно небольшие недостатки, но отсутствие здорового упрямства к ним явно не относится. Уверен – винт будет у них вплоть до следующей мировой войны. А потом просто испарится, на этот раз уже вместе со всем городом. Потому что опять не отдаст приказа вовремя высокое начальство.
Когда-то в далеком 1993 году, будучи еще кандидатом наук, мне посчастливилось работать с большим ученым и прекрасным человеком профессором Миланом Страшкраба в его лаборатории в Чешских Будеевицах, Южная Богемия, Чехия. Там же в кампусе (университетский городок – если, кто не знает или забыл) я познакомился с тогда еще аспирантом-гидробиологом Ю-Фенгом Янгом из Китая. Ю-Фенг был, хотя и малопьющим, но удивительно приятным в общении, добрым и понимающим юмор. После довольно продолжительного общения с Ю-Фенгом я начал понимать его китайский-английский. А это, скажу вам, не так-то просто. Возможно, тут помог и прекрасный будеевицкий «Будвайзер». Кто знает? К моменту нашего знакомства Ю-Фенг уже успел полгода «покантоваться» в Лимнологическом институте в Линце, Австрия. Это нам, вроде, в таких местах должны приличные деньги платить. А малопьющему и некурящему Ю-Фенгу-аспиранту положат 400 долларов и койку в общежитии, - ему и достаточно. Был ноябрь и я уже собирался в Петроград, а Ю-Фенг ненадолго опять в Австрию. Ю-Фенг никогда в России не был. Поэтому начал «прокачивать» идею своего визита на обратной дороге в Китай в наш Институт озероведения РАН в Петрограде. Дескать, положат долларов 300-400 – и на том спасибо. Пытался ему объяснить, что ситуация в российской науке не очень, мягко говоря, простая. Что у нас такие «дикие» деньги получают не все директора институтов. Да и, вообще, своих-то сотрудников с трудом терпят. Ю-Фенг из деликатности делал вид, что понимает, кивал головой, но, вижу, не верит... Тогда говорю: - Хорошо, ты прилетай. Остановишься у меня. С «людям» и институтами я тебя познакомлю. Харчи и выпивка – мои, но на карманные расходы – только на проезд и общественный туалет. Ю-Фенг поудивлялся, но на том и сошлись. Забегая вперед, скажу, что Ю-Фенг провел у меня примерно две недели, а потом неделю в Москве у моих хороших друзей, откуда благополучно и сбыл в славный город Пекин. Конечно, Ю-Фенг получил у нас много впечатлений, положительных эмоций, и многому поднахватался. Но он все воспринимал весело и с хорошим чувством юмора. С тех далеких пор мы обменивались новогодними поздравлениями и иногда посланиями. Со временем Ю-Фенг стал в Китае не последним человеком. Но добро он помнит, и все время работал над идеей пригласить меня в Китай. Но, то деньги находились на все, кроме дороги, то – наоборот. И тут в начале 2005 года Ю-Фенг, будучи уже профессором в Университете Джина, Гуангжоу (Jinan University, Guangzhou), южный Китай, нашел и то и другое. И вот почти на четыре месяца я двинул в Китай через Амстердам и Гонконг – посмотреть, почитать лекции аспирантам и позаниматься наукой. За время визита довелось побывать в нескольких городах, и четырех южных и центральных китайских провинциях из примерно тридцати. Многим из увиденного я был поражен и решил поделиться некоторыми наблюдениями и впечатлениями.
История 1. Гонконг – город контрастов
Капитализм в одной части мира (СССР) уже сдан в музей, а в остальных странах еле дышит, и скоро тоже попадет в музей
Мао Цзэ-дун, «О новой демократии» Январь 1940, Избр. Произв. Т. II
На счет «сдачи в музей» не уверен, но Гонконг (кит. Сянган) уже несколько лет как перестал быть британским протекторатом, хотя и остается, также как и Макао (кит. Аойминь), особым административным районом Китая. Надо сказать, что китайское руководство поступает мудро, свои порядки в Гонконге вводит очень медленно и постепенно – «не рубит золотые яйца, на которых сидит». Поэтому и безвизовая езда в Китай и обратно для китайцев, гонконгцев, гонкончан, гонконок и гонконгчанок (не знаю, как правильно), да и просто для иностранцев, здесь заказана. Пока. На Первомай тут на этот счет даже была демонстрация «трудящих». Смотрел в ТВ новостях. Правда, не понял, то ли «трудящие» за свободную езду, то ли против. Ну, да Бог с ними! Пущай ездят, или не ездят. Как хотят. В Гонконге я раньше не был и не могу судить, похорошел ли он за годы советской власти, или похужел. Прилетел в конце апреля рано утром из Амстердама. Там было +8ºС, а здесь +27ºС! А я в рубашонке, маячке, курточке, и выгляжу, наверное, как оболтус Буратино идущий в школу из дома деклассированного элемента - папы Карло. В аэропорту сначала ветеринарный, потом паспортный контроль. Таможни не видно. Жаль, что взял только 2 бутылки водки и один блок сигарет. Правильно говорят преферансисты: «знал бы прикуп – жил бы в Сочи» или «знал бы прикуп – не работал». На ветеринарном контроле заставляют заполнять жуткого размера вопросник с нетривиальными вопросами. Вроде такого – «Болели ли вы или ваши ближайшие родственники коровьим бешенством или куриным гриппом?». Интересно, что будет, если ответить «а як же»? Но не рискую. А то отправят на скотобойню, а наши «партия и правительство», как известно, выручать своих граждан-«россиянов» любят, «понимашь», но... не очень. На паспортном контроле достаю из широких штанин... Недобрый «китайца» начинает допрашивать: - Цель Вашего визита в Гонконг, сэр? А я злой. Жарища, а тут коровье бешенство, и устал к тому же - почти 12 часов лету и курить нельзя. У нас, у советских ведь собственная гордость! Какое твое дело, зачем я прилетел. Но не рискую и отвечаю спокойно: - Купить фруктов и овощей. - ??? Уходит сердитый с моим паспортом в свою будочку минут на пять. Видимо, юмор не понял и проверяет меня по базе Интерпола. Не каждый же день такие идиоты прилетают с Амстердамщины за овощами! Кстати, шутка не моя. Мой хороший московский товарищ Дима Рубцов как-то обратил внимание на то, что даже в наши дни в российских гостиницах в бланках, которые заполняешь по прибытии, остался идиотский пункт – «Цель приезда». Не обращали внимания? Так вот, Дима обычно пишет «ограбление народа или банка, что подвернется». Гостиничные тетки-администраторы, как правило, эти бланки не читают и Диме лишних вопросов не задают. А и зададут? Ограбление народа - это же вам не разжигание национальной розни! Кроме того, народ уже и так ограблен. А за намерения у нас в России пока, слава Богу, не судят. Или я ошибаюсь? Так вот. Жду. Приходит пограничник, смотрит волком, но штамп ставит и молча возвращает паспорт. Снимаю курточку. Иду за багажом. Взял. Теперь надо перебраться на поезде в китайский город Гуангжоу, что примерно в 170 км отсюда. Выясняю, где вокзал, как добраться, и сколько для этого надо гонконгского черного нала. Объясняют все вежливо, без мату. Меняю «таньгу». «Визу» в транспорте не принимают, как и у нас. Правильно и делают – с «Визы» простому «трудящему», какого навару? Никакого! Другое дело – черный нал. Но, по порядку. Сажусь в автобус, и примерно час не спеша еду через весь Гонконг, разбросанный на островах. Билеты надо покупать у водителя при выходе. Правильно. Билет в транспорте – это договор между тобой и водителем об оказании услуги. А вдруг, услугу не окажет и не довезет? Так что заранее платить – это пережиток. Автобусы 2-х этажные с кондиционером. Народу мало, «местов» много. Для багажа прямо в автобусе специальное отделение на первом этаже. Движение, как и положено, левостороннее – наследие «загнивающей» Британии. Еду, смотрю по сторонам. Очень много людей с избыточным весом. Причем и женщин и мужчин, и взрослых и детей. Где-то читал, что одна из современных гипотез объясняет это не столько гиподинамией, сколько поеданием генетически модифицированных харчей. Не зря, наверное, же в Америке с их генетически модифицированными соей и кукурузой столько толстяков! Смотрю дальше. Кругом чистота. Кстати, курить почти нигде нельзя. И штраф похлещи, чем в Штатах – 5 тыс. гонконгских долларов (примерно 700 амер.). Кстати, (или нет?) здесь развертывается движение «трудящих» под лозунгом что-то вроде: «Превратим город-герой Гонконг в город для некурящих!». Вообщем, душат народ, как хотят. Отвлекся. Надо на за оконный Гонконг посмотреть. Люди “гонконгской национальности” золотишком на каждом углу спекулируют. Через шаг меняют доллары на юани и обратно. Нищих не видно. На «белых» людей внимание никто не обращает. Многие торговые люди, и не только, в марлевых масках и резиновых перчатках. Многие чихают. При этом многие не прикрываются платками и не отворачиваются. Другие едят что-то из маленьких тазиков, не снимая перчаток. Не зря, видимо, о коровьем бешенстве интересовались. Народ одет прилично, хотя и не по сезону. Несмотря на жарищу, многие в пиджаках, а тетки в плащах – пар костей не ломит. Правда, у нас есть и альтернативная присказка – «Вошь тепло любит». Когда-то булгаковский генерал Хлудов загоняя в тупик «убегающие» на запад вагоны с «пушным товаром» и приказывая облить их керосином и сжечь, мотивировал свой приказ тем, что «заграничным шлюхам русских соболей не видать!». Ошиблись, Ваше превосходительство. Видать – еще, как видать! Вон только что “по левому борту” проехали магазин – «Сибирские меха». Обана! Наверное, зимой носят. Но сейчас-то жарища и гонконгский цыган уже шубу продал. Проезжаем мимо гонконгского порта. Впечатление грандиозное – до горизонта контейнеры, а между ними снуют автопогрузчики. И как они помнят, где, что, и чье складировано? Кораблей на рейде – тоже полно. Не зря Гонконг – один из крупнейших мировых портов. Кстати сто с небольшим лет назад англичане прихватили Гонконг как раз под предлогом борьбы с процветавшими здесь грандиозными пиратством и наркотрафиком. Приехали. Билет стоит 30 гонконгских доллариев (примерно 4.5 амер.). Выхожу из автобуса последним. Протягиваю водителю-китайцу 200 гонконгских доллариев одной монетой. Берет и говорит, что «нема» сдачи, но сейчас, мол, сгоняет, разменяет. Убегает. Жду. Через пару минут прибегает. Отсчитывает сдачу и, озираясь, спрашивает: «Сэр, а вам сам билет нужен?». Да... знакомым повеяло! А мне этот билет все равно не оплатят, поэтому отвечаю: «Вообще-то нет». «Водила» оставляет себе билет, благодарит, протягивает мне еще дополнительно 10 доллариев сдачи, и расстаемся оба довольные. Приятно иметь дело с приличными людями! А предприниматели-кровопийцы должны с народом делиться! Иначе народ все равно найдет возможность перераспределить нажитое неправедным трудом. Кстати, в Гонконге за задержку выплаты народу «получки-жалования» больше чем на 2 дня - штраф 7 тыс. амер. долларов. А за взятого на работу нелегала – 10 тысяч! На ж/д. вокзале чистота, кондиционеры. Кругом полупустые залы ожидания, но везде «объявы» - «На полу не сидеть», а на бесплатных вокзальных тележках – знаки, запрещающие возить на них детей (?!). Но гонконгцы (или, как правильно сказать – гонкончане?) – народ гордый. Многие, невзирая на «объявы», возят детей в тележках, и гордо сидят “на палубе”, и что-то едят из маленьких тазиков. Или и то и другое сразу – он сидит на палубе, а рядом в тележке сидит ребятенок. Хотя кресел кругом свободных полно! И. вроде, одеты прилично. Некоторые в резиновых перчатках. Да, Восток – дело тонкое! Такое чудо, правда, уже видел в Японии. В крупном супермаркете прилично одетые люди, в галстуках, с портфелями в руках сидят на корточках вдоль стен и спят! А что? Устали, вот и отдыхают. Ни тебе полиции, ни тебе скандальных продавцов! Поспал, отдохнул, пошел дальше... У нас давно бы “замели” или обобрали. Впрочем, первое у нас часто равносильно второму! И наоборот. Говорят, Гонконг очень дорогой город. Опыт пребывания у меня мизерный, но из газетных объявлений знаю, что снять однокомнатную квартиру в дешевом районе – 1.5-2.0 тыс. амер. долларов в месяц. Вообще цены на недвижимость здесь за последние 2 года выросли на 40%. Это, кстати, хороший индикатор того, что китайское руководство ведет в отношении Гонконга мудрую политику. Зато, в отличие от однокомнатных квартир, баночный «Хейнекен» здесь на вокзале – один амер. доллар, а в амстердамском аэропорту - четыре. Так, и у нас в Петрограде на Московском вокзале – потора-два! Поезда на Гуангжоу каждые полтора часа. И ехать столько же. Билет в первом классе – 40 амер. долларов, во 2-м – 20. Пытаюсь выяснить у тетки-кассирши, в чем разница, кроме цены. Отвечает: - Да ни в чем, сэр. В первом классе чай разносят, а во втором только холодную воду! - А курить в первом классе можно? - А курить, сэр, ни в каком классе нельзя и даже в тамбуре. - Тогда мне один до Гуангжоу во втором классе. Похоже, между гонкончанами и нами есть много общего. Старый хороший анекдот. Как заставить американца, француза и русского броситься с Тауэр-бриджа вниз головой в Темзу. Американца спрашивают: - У вас есть акции «Дженерал моторс»? - Есть, а что такое? - Эта компания вчера прогорела! - Не может быть!!! И американец прыгает в Темзу вниз головой. Спрашивают француза: - Вы знаете, что вчера все рестораны Парижа закрылись и больше никогда не откроются? - Не может быть!!! И француз прыгает вниз головой в Темзу. Спрашивают русского: - А знаете, что компания «Дженерал моторс» обанкротилась, а в Париже закрылись все рестораны и больше никогда не откроются? - Да мне-то, какое к чертовой матери до них до всех дело? - А знаете, что вчера в Англии принят закон, запрещающий прыгать вниз головой с Тауэр-бриджа? - Что?! Да видал я в гробу все ваши законы!!! И с этими словами русский прыгает с Тауэр-бриджа вниз головой! К чему я это рассказываю? Да к тому, что пора идти на поезд - покурить в тамбуре и посидеть “на палубе”! Жаль, что во 2-м классе еду в тазиках не подают, и вокзальных тележек с сидящими в них детишками нет. Да, на обратном пути в Амстердам не забыть бы купить фрукты-овощи, чтобы не расстраивать китайца-пограничника. До свидания гонконгский грипп, гонкончане, гонконгцы, гонконгки и Гонконг – город контрастов! Докукарекаетесь - сдадут вас скоро в музей к чертовой матери китайские товарищи!
Меня зовут Майкл Фогетти, я капитан Корпуса Морской пехоты* США в отставке. Недавно я увидел в журнале, фотографию русского памятника из Трептов-парка* в Берлине и вспомнил один из эпизодов своей службы. История эта произошла лет тридцать назад в Африке. Мой взвод после выполнения специальной операции, получил приказ ждать эвакуации в заданной точке, но в точку эту попасть мы так и не смогли. В районе Золотого рога как всегда было жарко во всех смыслах этого слова. Местным жителям явно было мало одной революции. Им надо было их минимум три, пару гражданских войн и в придачу один религиозный конфликт. Мы выполнили задание и теперь спешили в точку рандеву с катером, на котором и должны были прибыть к месту эвакуации. Но нас поджидал сюрприз. На окраине небольшого приморского городка нас встретили суетливо толкущиеся группки вооруженных людей. Они косились на нас, но не трогали, ибо колонна из пяти джипов, ощетинившаяся стволами М-16* и М-60*, вызывала уважение. Вдоль улицы периодически попадались легковые автомобили со следами обстрела и явного разграбления, но именно эти объекты и вызывали основной интерес пейзан, причем вооруженные мародеры имели явный приоритет перед невооруженными. Когда мы заметили у стен домов несколько трупов явных европейцев, я приказал быть наготове, но без приказа огонь не открывать. В эту минуту из узкого переулка выбежала белая женщина с девочкой на руках, за ней с хохотом следовало трое местных нигеров (извините, афро-африканцев). Нам стало не до политкорректности. Женщину с ребенком мгновенно втянули в джип, а на ее преследователей цыкнули и недвусмысленно погрозили стволом пулемета, но опьянение безнаказанностью и пролитой кровью сыграло с мерзавцами плохую шутку. Один из них поднял свою G-3* и явно приготовился в нас стрелять, Marine Колоун автоматически нажал на гашетку пулемета и дальше мы уже мчались под все усиливающуюся стрельбу. Хорошо еще, что эти уроды не умели метко стрелять. Мы взлетели на холм, на котором собственно и располагался город, и увидели внизу панораму порта, самым ярким фрагментом которой был пылающий у причала пароход. В порту скопилось больше тысячи европейских гражданских специалистов и членов их семей. Учитывая то, что в прилегающей области объявили независимость и заодно джихад, все они жаждали скорейшей эвакуации. Как было уже сказано выше, корабль, на котором должны были эвакуировать беженцев, весело пылал на рейде, на окраинах города сосредотачивались толпы инсургентов, а из дружественных сил был только мой взвод с шестью пулеметами и скисшей рацией (уоки-токи* не в счет). У нас было плавсредство, готовое к походу и прекрасно замаскированный катер, но туда могли поместиться только мы. Бросить на произвол судьбы женщин и детей мы не имели права. Я обрисовал парням ситуацию и сказал, что остаюсь здесь и не в праве приказывать кому - либо из них оставаться со мной, и что приказ о нашей эвакуации в силе и катер на ходу. Но к чести моих ребят, остались все. Я подсчитал наличные силы... двадцать девять марин, включая меня, семь демобилизованных французских легионеров и 11 матросов с затонувшего парохода, две дюжины добровольцев из гражданского контингента. Порт во времена Второй мировой войны был перевалочной базой и несколько десятков каменных пакгаузов, окруженных солидной стеной с башенками и прочими архитектурными излишествами прошлого века, будто сошедшие со страниц Киплинга и Буссенара, выглядели вполне солидно и пригодно для обороны. Вот этот комплекс и послужили нам новым фортом Аламо. Плюс в этих пакгаузах были размещены склады с ООНовской гуманитарной помощью, там же были старые казармы, в которых работали и водопровод и канализация, конечно туалетов было маловато на такое количество людей, не говоря уже о душе, но лучше это, чем ничего. Кстати, половина одного из пакгаузов была забита ящиками с неплохим виски. Видимо кто - то из чиновников ООН делал тут свой небольшой гешефт. То есть вся ситуация, помимо военной, была нормальная, а военная ситуация была следующая... Больше трех тысяч инсургентов, состоящих из революционной гвардии, иррегулярных формирований и просто сброда, хотевшего пограбить вооруженных, на наше счастье только легким оружием от маузеров 98* и Штурмгеверов* до автоматов Калашникова* и Стенов*, периодически атаковали наш периметр. У местных были три старых французских пушки, из которых они умудрились потопить несчастный пароход, но легионеры смогли захватить батарею и взорвать орудия и боекомплект. Мы могли на данный момент им противопоставить: 23 винтовки М-16, 6 пулеметов М-60, 30 китайских автоматов Калашникова и пять жутких русских пулеметов китайского же производства, с патронами пятидесятого калибра*. Они в главную очередь и помогали нам удержать противника на должном расстоянии, но патроны к ним кончались прямо- таки с ужасающей скоростью. Французы сказали, что через 10 - 12 часов подойдет еще один пароход и даже в сопровождении сторожевика, но эти часы надо было еще продержаться. А у осаждающих был один большой стимул в виде складов с гуманитарной помощью и сотен белых женщин. Все виды этих товаров здесь весьма ценились. Если они додумаются атаковать одновременно и с Юга, и с Запада, и с Севера, то одну атаку мы точно отобьем, а вот на вторую уже может не хватить боеприпасов. Рация наша схлопотала пулю, когда мы еще только подъезжали к порту, а уоки-токи били практически только на несколько километров. Я посадил на старый маяк вместе со снайпером мастер - сержанта* Смити - нашего радио-бога. Он там что - то смудрил из двух раций, но особого толку с этого пока не было. У противника не было снайперов и это меня очень радовало. Город находился выше порта, и с крыш некоторых зданий, территория, занимаемая нами, была как на ладони, но планировка города работала и в нашу пользу. Пять прямых улиц спускались аккурат к обороняемой нами стене и легко простреливались с башенок, бельведеров и эркеров... И вот началась очередная атака. Она была с двух противоположных направлений и была достаточно массированной. Предыдущие неудачи кое-чему научили инсургентов, и они держали под плотным огнем наши пулеметные точки. За пять минут было ранено трое пулеметчиков, еще один убит. В эту минуту противник нанес удар по центральным воротам комплекса: они попытались выбить ворота грузовиком. Это им почти удалось. Одна створка была частично выбита, во двор хлынули десятки вооруженных фигур. Последний резерв обороны - отделение капрала Вестхаймера - отбило атаку, но потеряло троих человек ранеными, в том числе одного тяжело. Стало понятно, что следующая атака может быть для нас последней, у нас было еще двое ворот, а тяжелых грузовиков в городе хватало. Нам повезло, что подошло время намаза и мы, пользуясь передышкой и мобилизовав максимальное количество гражданских, стали баррикадировать ворота всеми подручными средствами. Внезапно на мою рацию поступил вызов от Смити: - "Сэр. У меня какой - то непонятный вызов и вроде от русских. Требуют старшего. Позволите переключить на вас?" - "А почему ты решил, что это Русские?"- - "Они сказали, что нас вызывает солнечная Сибирь, а Сибирь, она вроде бы в России..." - " Валяй, " - сказал я и услышал в наушнике английскую речь с легким, но явно русским акцентом... - " Могу я узнать, что делает United States Marine Corps на вверенной мне территории ?" - последовал вопрос. - "Здесь Marine First Lieutenant* Майкл Фогетти. С кем имею честь? " - в свою очередь поинтересовался я. -" Ты имеешь честь общаться, лейтенант, с тем, у кого, единственного в этой части Африки, есть танки, которые могут радикально изменить обстановку. А зовут меня Tankist". Терять мне было нечего. Я обрисовал всю ситуацию, обойдя, конечно, вопрос о нашей боевой "мощи". Русский в ответ поинтересовался, а не является ли, мол, мой минорный доклад, просьбой о помощи. Учитывая, что стрельба вокруг периметра поднялась с новой силой, и это явно была массированная атака осаждающих, я вспомнил старину Уинстона, сказавшего как - то, " что если бы Гитлер вторгся в ад, то он, Черчилль*, заключил бы союз против него с самим дьяволом...", и ответил русскому утвердительно. На что последовала следующая тирада... - " Отметьте позиции противника красными ракетами и ждите. Когда в зоне вашей видимости появятся танки, это и будем мы. Но предупреждаю: если последует хотя бы один выстрел по моим танкам, все то, что с вами хотят сделать местные пейзане, покажется вам нирваной по сравнению с тем, что сделаю с вами я". Когда я попросил уточнить, когда именно они подойдут в зону прямой видимости, русский офицер поинтересовался не из Техаса ли я, а получив отрицательный ответ, выразил уверенность, что я знаю что Африка больше Техаса и нисколько на это не обижаюсь. Я приказал отметить красными ракетами скопления боевиков противника, не высовываться и не стрелять по танкам, в случае ежели они появятся. И тут грянуло. Бил как минимум десяток стволов, калибром не меньше 100 миллиметров. Часть инсургентов кинулась спасаться от взрывов в нашу сторону, и мы их встретили, уже не экономя последние магазины и ленты. А в просветах между домами, на всех улицах одновременно появились силуэты танков Т-54*, облепленных десантом. Боевые машины неслись как огненные колесницы. Огонь вели и турельные пулеметы, и десантники. Совсем недавно, казавшееся грозным, воинство осаждающих рассеялось как дым. Десантники спрыгнули с брони, и рассыпавшись вокруг танков, стали зачищать близлежащие дома. По всему фронту их наступления, раздавались короткие автоматные очереди и глухие взрывы гранат в помещениях. С крыши одного из домов внезапно ударила очередь, три танка немедленно довернули башни в сторону последнего прибежища, полоумного героя джихада и строенный залп, немедленно перешедший в строенный взрыв, лишил город одного из архитектурных излишеств. Я поймал себя на мысли, что не хотел бы быть мишенью русской танковой атаки, и даже будь со мной весь батальон с подразделениями поддержки, для этих стремительных бронированных монстров с красными звездами, мы не были бы серьезной преградой. И дело было вовсе не в огневой мощи русских боевых машин... Я видел в бинокль лица русских танкистов, сидевших на башнях своих танков: в этих лицах была абсолютная уверенность в победе над любым врагом. А это сильнее любого калибра. Командир русских, мой ровесник, слишком высокий для танкиста, загорелый и бородатый капитан, представился неразборчивой для моего бедного слуха русской фамилией, пожал мне руку и приглашающе показал на свой танк. Мы комфортно расположились на башне, как вдруг русский офицер резко толкнул меня в сторону. Он вскочил, срывая с плеча автомат, что - то чиркнуло с шелестящим свистом, еще и еще раз. Русский дернулся, по лбу у него поползла струйка крови, но он поднял автомат и дал куда- то две коротких очереди, подхваченные четко-скуповатой очередью турельного пулемета, с соседнего танка. Потом извиняющее мне улыбнулся, и показал на балкон таможни, выходящий на площадь перед стеной порта. Там угадывалось тело человека в грязном бурнусе, и блестел ствол автоматической винтовки. Я понял, что мне только что спасли жизнь. Черноволосая девушка в камуфляжном комбинезоне тем временем перевязывала моему спасителю голову, приговаривая по-испански, что вечно синьор капитан лезет под пули, и я в неожиданном порыве души достал из внутреннего кармана копию-дубликат своего Purple Heart*, с которым никогда не расставался, как с талисманом удачи, и протянул его русскому танкисту. Он в некотором замешательстве принял неожиданный подарок, потом крикнул что- то по-русски в открытый люк своего танка. Через минуту оттуда высунулась рука, держащая огромную пластиковую кобуру с большущим пистолетом. Русский офицер улыбнулся и протянул это мне. А русские танки уже развернулись вдоль стены, направив орудия на город. Три машины сквозь вновь открытые и разбаррикадированные ворота въехали на территорию порта, на броне переднего пребывал и я. Из пакгаузов высыпали беженцы, женщины плакали и смеялись, дети прыгали и визжали, мужчины в форме и без, орали и свистели. Русский капитан наклонился ко мне и, перекрикивая шум, сказал: "Вот так, морпех. Кто ни разу не входил на танке в освобожденный город, тот не испытывал настоящего праздника души, это тебе не с моря высаживаться". И хлопнул меня по плечу. Танкистов и десантников обнимали, протягивали им какие-то презенты и бутылки, а к русскому капитану подошла девочка лет шести и, застенчиво улыбаясь, протянула ему шоколадку из гуманитарной помощи. Русский танкист подхватил ее и осторожно поднял, она обняла его рукой за шею, и меня внезапно посетило чувство дежавю. Я вспомнил, как несколько лет назад в туристической поездке по Западному и Восточному Берлину нам показывали русский памятник в Трептов-парке. Наша экскурсовод, пожилая немка с раздраженным лицом, показывала на огромную фигуру Русского солдата со спасенным ребенком на руках, и цедила презрительные фразы на плохом английском. Она говорила о том, что, мол, это все большая коммунистическая ложь, и что кроме зла и насилия русские на землю Германии ничего не принесли. Будто пелена упала с моих глаз. Передо мною стоял русский офицер со спасенным ребенком на руках. И это было реальностью и, значит, та немка в Берлине врала, и тот русский солдат с постамента, в той реальности тоже спасал ребенка. Так, может, врет и наша пропаганда, о том, что русские спят и видят, как бы уничтожить Америку. Нет, для простого первого лейтенанта морской пехоты такие высокие материи слишком сложны. Я махнул на все это рукой и чокнулся с русским бутылкой виски, неизвестно как оказавшейся в моей руке. В этот же день удалось связаться с французским пароходом, идущим сюда под эгидою ООН, и приплывшим - таки в два часа ночи. До рассвета шла погрузка, Пароход отчалил от негостеприимного берега, когда солнце было уже достаточно высоко. И пока негостеприимный берег не скрылся в дымке, маленькая девочка махала платком, оставшимся на берегу русским танкистам. А мастер-сержант Смити, бывший у нас записным философом, задумчиво сказал: - "Никогда бы я не хотел, чтобы Русские в серьез стали воевать с нами. Пусть это непатриотично, но я чувствую, что задницу они нам обязательно надерут". И, подумав, добавил: "Ну, а пьют они так круто, как нам и не снилось... Высосать бутылку виски из горлышка и ни в одном глазу... И ведь никто нам не поверит, скажут что такого даже Дэви Крокет* не придумает".
Моя бабушка, Блоня Скороход давным-давно жила в городке под Киевом и в Киеве тоже. Говорила свободно на польском, украинском, русском, идише и немного на немецком. Обычная семья со средним достатком. Много родни, детей. У её мужа Моисея, к примеру, было двенадцать братьев и сестер. Так тогда было принято. Киев до революции был городом пёстрым, многонациональным, как и вся часть восточной Польши, отошедшая при её разделах Российской империи. Мой отец родился в 1917-ом. Идиш знал плохо. Только русский и украинский. Студент медвуза. Война. Эвакуация. Волховский фронт, военврач в медсанбате. Пел задушевные украинские песни. И некоторую толику любви к этой земле передал мне. Сам я проходил сборы в Самборе подо Львовом. Отстреливал мишени на громадном разрушенном еврейском кладбище. Колесил на учениях вплоть до Ужгорода./ «Эту деревню сожгли ваши, эту -- бендеровцы»…/ Ходил с местными хлопцами в самоволки: какая там вишня, какие там груши-яблоки, какая самогонка на розовых лепестках и, конечно, какие девчата. Потом продолжал на китайской границе. /Я и родился на Амуре, по последнему месту службы отца/ .Командир взвода, служба в кайф. Сплошной интернационал: татары, таджики, армяне, калмыки, башкиры, корейцы, болгары и даже немцы из Красноярского края. Отличные солдаты. До сих пор помню одного. Фамилия как у композитора: Вагнер. Замполитом в нашем батальоне был майор Лойко. Большой хитрован. Сразу вспоминается армейская поговорка. «Хохол без лычки, как @изда без затычки». Были у него везде землячки, которые закладывали кого не попадя. Правда, не все. Вот смотрите: родных моей бабки убивали в погромах. Двух сестер её мужа Моисея и семью его племянника, художника Мундека Псахиса, убили во Львове, ещё до прихода немцев, местные националы. Про Бабий Яр я промолчу. А любовь к Украине у бабки и её сына осталась. Не все, значит, там были убийцами. Хватало и порядочных людей. Кстати, о Львове. До 1939 года был он польским городом. Вот, японцы хотят несколько островов курильской гряды, частичного пересмотра результатов второй мировой. Поляки пока молчат. Пока. Идёт постепенная ползучая ревизия результатов второй мировой. Сносятся памятники солдатам и генералам, победившим нацизм. Так и до пакта Риббентропа – Молотова недалеко. Его пересмотра. Что там, как на блюдечке, после второй мировой, поднесли Украине, что там бровастый герой Малой Земли отрезал от Молдавии своим киевским дружкам? А этот сталинский холуй, любитель вышиванок Никита, бросает туда же Крым, как мосол, со своего стола. Даже в условиях единого государства это смотрелось не особо легитимно… А пока небольшой экскурс в историю. Вернёмся ко Львову. Был князь Лев, сын великого князя Галицкой Руси, Данилы .Вот Данила и Лев этот город обустроили. Никто взять этот город не смог, даже татары./Про шведов я умолчу, это глупая история/… Чтобы устоять против татар, Галицкая Русь переходит в католичество./ Раньше, как и Киевская Русь, была она православной византийской веры/.Теперь теряет свой духовный стержень и пропадает вообще…Но Львов процветает. Один из богатейших купеческих городов восточной и западной Европы. /Магдебургское право - купеческое самоуправление/. Киев в развалинах. Из Москвы во Львов, от деспотичного Ивана четвертого, бежит первопечатник Иван Фёдоров. Свободный Львов – маленький Париж, город польской культуры, польской Короны./он, правда, какое-то время и немецким, точнее австро-венгерским был, но только хорошел. Население: Купцы и ремесленники. В основном поляки, немцы, армяне, евреи. Будущих украинцев, в основном русинов, где-то процентов 10-15…. Львов – город поэта Ивана Франко, который вместе с Л. Грушевским в 1894 году создал украинскую политическую нацию. Видите, насколько эта нация молодая!.. Львов - город Юзефа Пилсудского. Он тот, кто первый в 1920 году, разбил армии большевиков , брошенных Сталиным на Варшаву. Откуда и появилась поговорка : « А конница Будённого пошла на колбасу». Разгром был ужаснейший. Много убитых и пленных. И когда Львов снова отойдёт Польской Короне/если отойдёт/ вместо памятников Бендере будут стоять памятники Юзефу Пилсудскому и жертвам Волынской Резни. Хотел я ещё рассказать о возвышении и падении Киевской Руси, и про великого русского писателя малоросса Гоголя Николая Васильевича. Он писал на русском, прекрасно знал польский. На украинском только одно письмо приятелю. /Украинская культура очень молодая. При Гоголе начинала только складываться./ О великом Тарасе, николаевском солдате. О неунывающем Иване Котляревском, о восхитительном историке Костомарове, а вынужден писать на злобу дня. Война на Востоке уничтожает Украину. Кому она выгодна. Кому война, кому мать родна!? Кто с этой с этой войны имеет навар, продавая каждый патрон по два-три раза. Выгодна она тем, кто бедственное состояние народа списывает на войну. Выгодна она, по той же причине, и Кремлю. Выгодна она и Брюсселю. Надо как то поднять процент отчислений на оборону. Выгодна она и США. Под эти проценты будут продавать американскую технику… Выгодна она и последователям бесноватого Адольфа. Подтолкнуть славянские народы к самоистреблению, чтобы на освобождённые земли переместить африканских и азиатских беженцев. Задыхается от них Европа… Кому война невыгодна? Простым людям, до которых никому нет дела. Прекращайте эту дурацкую войну. Живите не хуже, чем чехи и словаки. Сможете, если захотите… Так чем оказался в результате Майдан? Пачкой дрожжей, брошенной в солдатский сортир.
Они учились в одном классе и лет до четырнадцати друг друга почти не замечали. А потом Он влюбился в Неё. А Она влюбилась в мальчика старше. Ирония судьбы. Впрочем, банальная. Как конкурировать со старшеклассником? Она была звездой класса, – звёздочкой. Не королевой - королевы старые. Принцессой, точно. Но без закидонов, принцессам свойственным. Самоотверженная и справедливая. Отзывчивая и добрая. Он иногда пытался представить себя рядом с Ней, и… не получалось - слишком разные. Закончилась школа. Они поступили в институты на противоположных концах Города, и из жизни друг друга навсегда пропали. А потом и Город за спиной оставили. Он уехал на Север, Она – на Юг. Он не следил за Её судьбой, знал только что замуж вышла за того самого мальчишку. - Как в сказке. Первая любовь – и на всю жизнь. И Ему было нисколько не обидно. У Неё своя судьба, звёздная, у Него - попроще. Ей хорошо, а значит – Ему тоже. Прошло двадцать лет. Он стал не тем, кем был тогда. Он стал циничным и самовлюблённым. Давно женат. Ребёнок. Не всегда прямо - но, ничего особенного. Удивлялся товарищам, заводившим любовниц… - На кой? Спалишься, стопудово. Ему хватало случайных связей с незнакомками. Так… Для огонька в постели и для ровного счёта. И думал – хорошо живётся. И не желал другого. Однажды Он приехал в Город. Не важно - в отпуск, или в командировку. Одноклассник, с которым встретились мимолётно, сообщил, с удовольствием: - А Она вернулась в Город! - И что? - Я был в Неё в школе влюблён. И ты, кажется, тоже! - Мало ли кто в кого был влюблён в школе…- заметил Он резонно. - Я предложил встретиться… Нам, втроём. - Зачем? – кажется, Одноклассник удивился вопросу. А почему, собственно? Она в Его памяти осталась принцессой – тростиночкой. Мечтою несбыточной. И Он не хотел на Ней видеть годы. Чудес не бывает, не молодеет никто. Ну и… мечта должна «оставаться мечтой навсегда, сбыться не у меня»… - Буквально, на полчасика… - Такая занятая? Если хотела встретиться, могла и отложить дела, – сказал Он с неожиданной досадой. - А если опоздает на полчаса? Взяли вина, место встречи – как у студентов, на улице - вспомнить старые, школьные времена! Когда не было денег на ресторанный уют… Можно и так, какая разница. В первые две секунды Он её не узнал – короткая стрижка, очки в поллица… А потом Она сняла очки, улыбнулась. И всё стало на свои места: ямочки на губах, смешинка в глазах, белые-белые зубки… Она. Та самая. Ни на минуту не состарилась, и… дёрнулось сердце невпопад. - Ты… как? - Разведена. Двое детей. Мальчик… и - Мальчик? - Девочка, – и смех заразительный. И голос не изменился. И ласкающие слух Её едва уловимые интонации иностранки… Наверное, речи чрезмерная правильность. И только заговорили, стало понятно: третий – лишний. А отведённого времени мало… И на следующий день встретиться договорились. Она Его в друзья в соцсетях добавила, Он «залайкал» Её фотографии, а по дороге в «родительский дом» задумался: - Рассталась с мужем восемь лет назад… И не был я ещё женат… Вот же, какая же ерунда… Же… На следующий день, в кафе… Она пришла на каблучках, накрашена- разодета… Для Него. И Он оценил. Они говорили и не могли наговориться. Он тонул в её чёрных, миндалевидных глазах, а у Неё от Его взгляда дрожали ресницы. И с каждой секундой, с каждой милисекундой проведённой возле Неё забытая давным-давно… возвращалась любовь. Наполняя тело, выплёскивалась: румянцем на щеках, дрожанием пальцев, отсутствием логики в мыслях. И желанием - хвастаться, хвастаться. Аки павлин… Но, Он не подавал виду! И гуляли они по центру вечернего Города. Удивляясь красоте вокруг. В сотый раз, как в первый (потому что друг с другом – в первый). И был волшебный вечер… Город готовился к юбилею, но буд-то раскрылся всей полнотой и многообразием своим им двоим: тысячи огней, отражённых в чёрной реке, пёстрый людской хаос - подростки на скейтах, студенты с гитарами, влюблённые парочки тут и там, пылающие мастера файершоу; десятки концертных площадок и саундчек выступлений завтрашних... Он осторожно обнимал Её за талию иногда, и Она не отстранялась…. Но поцеловать своё сокровище Он так и не отважился. И на следующий день они встретились снова. И был рок концерт – и самая романтическая на свете обстановка, и чуть-чуть алкоголя… Хорошо! Не чуть-чуть алкоголя… И они танцевали под самую лучшую песню на свете. (Из тех, что на русском языке). И Она поцеловала Его… И свела с ума. Её губы, Её дыхание, Её хрупкое, но такое сильное, под Его горячими руками тело… Как же Ему Её не хватало! И, конечно, была ночь, полная страсти. Лучшая ночь, из тринадцати тысяч ночей, что раньше… И было так:
Оставим их наедине наслаждаться друг другом. Не будем подглядывать. Даже в замочную скважину. А на утро… Она снова спрятала глазища за огромными солнцезащитными очками и…призналась: - Извини… Но я ничего не помню. Я была слишком пьяная. Он плохо соображал из-за Её близости, от бесстыжести Её наготы, и слов, которые Она то и дело повторяла в порыве страсти: - Люблю, люблю… Люблю тебя… Как же долго я тебя ждала! И принимал Он «люблю» и понимал Он «люблю». А потому что с Его стороны чище чувств никогда не было. Он изменил жене. Но… не изменил. Чувства Его не родились только что… Они были всегда. Как сама правда. Как жизнь. И как смерть, конечно. Он не сразу осознал трагедию… Она не помнит! Или, что ещё хуже - хочет забыть. И что с этим делать? Перед отъездом на Север Он послал ей букет с курьером. Такой жест Он сделал впервые. И волновался, как мальчишка, который на асфальте Любимой о своих чувствах пишет. И для Него, «циничного», - поступок не логичный. Цветы посылают, что бы склонить... к общению. И только для Неё – исключение. Он отправил букет на работу, а не домой, потому что домашний адрес не знал, но запомнил что Она работает в Самом высоком здании в Городе. Да, в «Высоцком». И как Она обрадовалась цветам! И ни секунды не сомневалась что цветы от Него. И Он, в свою очередь, от этого знания, прыгал до потолка… И Он уехал. И Он не смог забыть Её. И понял, что все эти годы Он жил, как за стеклом. Что чувства Его прочие - и не чувства вовсе, – так, чувств отголоски. И Он рассказал жене. И попросил развод, но когда сообщил о своём решении Ей - она испугалась! И - удивилась! И – разозлилась! - Зачем? Нет! Ты мне нравишься, но не более… Я хотела лишь встречаться с тобой изредка, когда будешь в Городе… Каждое слово – как кол в сердце… Нелюбовь… Нелюбовь… Нелюбовь… (Спасибо за неологизм Звягинцеву). Он согласен на любой формат отношений – только быть. Хоть изредка. С ней. Вместе. Смирение. И заменил реальность мессенджер. Он оживал лишь с иконкой – «от Неё пришло сообщение». И жадно читать. И сто раз перечитывать. И писать ответ, и стирать написанное, и снова писать… И проверить, чтоб не было и намёка на чувства глубокие… Так. Симпатия. Ха-ха. Не более. Они общались о мелочах, что происходят в жизни друг друга, слали друг другу приколы и актуальные фото… И Он почти научился избегать тему любви. Чтоб снова кол в сердце не получить. И приехал Он к Новому году, как обещал. Она обещала дождаться – и дождалась. И снова – сумасшедшая страсть… Но существенно изменилось КОЕ-ЧТО. «Спасибо» заменило в постели «люблю»… «Спасибо» Она говорила… Чтоб ни в жизть Ему не послышалось в «люблю» значение слова истинное… Он проводил пальцами по ложбинке её спины (кончиками пальцев ощущая каждую клеточку кожи), и грустно вздыхал: - Ты со мной, но не моя ты… - Но сейчас же я рядом… Да, они вместе сейчас. Но- тссс… О будущем не говорят! И Она снова отдавалась Ему. А Он брал. И не мог оторваться. Не успевал надышаться Ей. Не успевал насладиться Ей. Ему не хватало тех мгновений, что Она могла ему дать… И Он всегда её ждал… Он не стал её жизни частью… Он - как заброшенный полустанок, мимо которого с бешенной скоростью она пронесётся дальше. Однажды. Они целовались в кино, как подростки, держась за руки… Они мёрзли на Новогодней Ёлке и даже фастфудом питались…И смеялись, и говорили не переставая, но молчали… Молчали… Молчали… Ни слова о главном. Договорились встретиться в мае. Как же долго до мая! И Он ждал встречи, каждый день мечтая быть с Ней, но… однажды Она написала: - Ты душишь меня своей любовью! А Он не понимал, как любовь может быть в тягость. Его любовь за тысячу километров – и Он на любви не настаивает, и если и заговаривает… Заговаривается. На полном ходу себя останавливает. И где-то за месяц до встречи приходит ещё одно сообщение: - Прости… Но я думаю о Другом… Друзьями останемся? Расстаться по мессенджеру… Так современно! Не слыша голос собеседника. А зачем голос? Кричит, звенит сообщение… И хорошо, что Она не слышит. Потому что Он плачет. Навзрыд. А слёзы совершенно не мужское дело. После слёз Она Его будет только презирать… - Мы никогда не будем друзьями, – сгоряча! И мысли: «Ну почему - он, а не я? Почему Она считает кого-то достойнее? Мастер секса, красавчик, миллионер? Талантливый, умный, и, добрый, наверное? Или всё вместе?» А в ответ: - Ну не люблю я тебя! А так разве бывает? Разве есть в природе любовь безответная? Зачем она? Что бы мучиться вечно? Он всё же приехал. И они встретились. Её глаза, дрожа ресницами, так же звали Его… или Ему только казалось? И подумал Он – как было бы здорово, залезть в её маленькую голову, и узнать, что думает эта своенравная девочка… девушка… женщина… Что думает Она на самом деле… Он любит Её больше жизни. Нет. Не больше. Она и есть для Него жизнь… Но трезвый голос рассудка: - А что ты ей можешь дать? - Не знаю! Неужели – любовь так мало? - Но любовь твоя НЕ НУЖНА! И они молчали. А что тут скажешь? Она решила. Она девочка самостоятельная. И Он снова смирился. Он думал, что смирился. Они обнялись на прощание. И ещё на какое-то время Ему остался духов Её аромат дразнящий.
Ночь. Дождь. Он идёт по проезжей части, отмахиваясь от встречных фар, как от надоевших мух… Он думает. Не мешайте. Он думает, что всю жизнь бессознательно искал женщин похожих на Неё. В идеале- как Она. Но никто и близко - не оригинал. А значит, Он ждал только Её. Вообразил, что дождался. Верил – нашёл. И потерял вновь. Ну! И! Что! И дождётся вновь! Жаль, не сумел пробудить в Ней сразу любовь. И стал лишь увлечением недолгим. Но! У Него вся жизнь впереди. Он добьётся Её! И они встретятся однажды! И Она потянется к Нему взглядом, как было когда-то. Потянется к Нему всей своей женской сущностью... И тогда Он обнимет Её. И тогда Он спросит. Тихонько, чтоб не спугнуть то, что не любит громких слов: - Ты счастлива? А в ответ - ослепительная вспышка. Удар. Не слышал он ни ревущий гудок, ни визг тормозов. И было только Её «да». Как подарок меркнувшего сознания.
Не мог пройти мимо и не поделиться прекрасным повествованием своего замечательного знакомого, капитана "Бухлобота"
«Бомбила» (мемуары из моей, но совсем не морской жизни) ---------------------------------- Во дворе молодая, модно одетая дамочка со своим спутником направляется к ожидающей их машине такси. Это была совсем новенькая КИА Рио, идеально чистая, не смотря на дождливую осеннюю питерскую погоду. - Юра, я надеюсь, ты вызывал такси по тарифу «Комфорт»? - Нет, по «Эконому» машина была ближе, сейчас прайм-тайм! - Ну что ты! Нельзя! На таких тарифах плохие машины и невежливые водители! - Дорогая, мы спешим, поэтому надо рискнуть и поехать на этой! Последние фразы они говорили, уже практически садясь в машину. Интересно, что про них подумалось водителю, усмехнулся я. Такси покорно тронулось и увезло их. Хе-хе. Что вы, дорогие нежные «миллениалы», знаете о рисках? А меня накрыло воспоминаниями о тех временах, когда я бомбил. И все «бомбили», еще до того, как в 90-е стали «бомбить» даже ночные трамваи… Начало. Даже и не знаю, когда это все началось. Наверное, с того, что я, будучи в возрасте трех-четырех лет, принципиально предпочитал в виде городского транспорта такси. Кстати, наверное, уже все забыли, что тогда такси было положено не ловить «с руки», а вставать в очередь на специальных остановках. Такие остановки обозначались висящим на столбе круглым подсвеченным блином с шашечками и большой буквой «Т». Поэтому и познание алфавита в детстве началось у меня именно с этой буквы. Таксист легко мог взять пассажира и вне стоянки, но это считалось (в теории, конечно) – нарушением. Каким же уютным и тёплым был салон 21-й (а позже 24-й) Волги, когда ты забирался в такси с мороза и ветра и сразу попадал в уютный, пахнущий чутка бензином, сигаретами и какими-то своими особыми запахами, мир. Солидно бурчал мотор, часиками тикал «счетчик» - таксометр, а мимо пролетал весь в огнях любимый город. Совсем без пробок, лихо и празднично! Закрепилась моя любовь к рулю и такси в пятилетнем возрасте, когда на пути из тогда еще областного Петергофа в Ленинград везущий меня с родителями таксист увидел мои полные обожания и восхищения глаза и сказал заветные для любого мальчишки слова: «Ну, что, хочешь порулить?» От радости я потерял дар речи и мог только кивать, не веря свалившемуся на меня счастью. Он посадил меня к себе на колени, и я рулил Волгой по Петергофскому шоссе. Сам. И не важно, что до педалей мне было достать, как до Африки, но эти несколько километров, когда мне подчинялась огромная настоящая машина, предопределили многое в моей жизни. Я навсегда стал Водителем! В школьные 70-е годы вовсю пользуясь возможностями, что давала нам страна, в секции автоспорта мы изучали Правила дорожного движения, устройство автомобиля и лихо накручивали круги по площадке на старом Москвиче, выполняя сложные фигуры спортивного вождения. Машина была одна на всех, но долгие часы ожидания своей очереди на холоде и под дождем нам были только в радость. Потому что впереди был счастливый момент, когда ты садился в салон теплой, прогретой машины, а она уже ждала тебя, от нетерпения подрагивая «на холостых» заведенным двигателем. И снова – о, этот запах салона! Теперь так машины не пахнут. Теперь они безликие и пластмассовые в массе своей, и не внушают трепета и поклонения, представляя собой просто удобные и безопасные механизмы для перемещения в пространстве. Ты уже не сливаешься в одно целое с машиной, не испытываешь того чувства праздника, не вибрирует твое сердце в такт мотору. Да и вообще, мотора почти не слышно. И даже скорости переключать не нужно! Она сама едет, а не ты. Простите меня, старика, за мое старческое ворчание. Я все понимаю, новое время, новые ощущения. Впервые в ночной город бомбить я выехал уже будучи курсантом морского училища, сразу же, как только получил в свою безраздельное владение оставшуюся после деда Жигули «троечку». Выяснилось, что города я совсем не знал, исключая небольшие островки знакомых мест вокруг некоторых станций метро. И соединить между собой в один город мне помогала бумажная карта и юношеский задор. Часто я брал с собой свою жену, и катаясь в ночи мы получали удовольствие даже большее, чем наши пассажиры. Естественно, это было совмещение приятного с полезным. За пару-тройку часов можно было заработать себе к скромной курсантской стипендии дневную зарплату простого инженера, а за ночь и профессорскую. С этой поры я уже никогда не боялся, что моей семье будет нечего есть, или нам будет негде жить.
Подводные камни. Конечно, были и подводные камни. Первые два из них – это то, что иногда приходилось брать ну очень уж неприятных людей и везти их в такие места, куда совсем ехать не хотелось. Не забуду первый такой случай - пару цыган, одна из которых была пожилая толстая цыганка с ногой в гипсе. Она села на заднее сиденье, но ногу она согнуть не могла, и поэтому нога была невероятным образом просунута между передними сиденьями, буквально у рычага переключения передач. Я с содроганием вел машину, боясь коснуться посиневшей грязной босой ступни с крючковатыми длинными ногтями. «Эй, золотой-бархатный, вези скорее, не обижу деньгами!», - кричала гортанным голосом цыганка, а у меня по коже бегали мурашки. Руки крепко сжимали руль, и я попеременно боролся с чувством брезгливости от этой вытянутой немытой ноги и непреодолимым желанием самому выскочить из машины. А ехать пришлось почти загород, в Горелово, в частный сектор, где живут в основном цыгане, и у меня были все шансы вернуться оттуда без машины. Но пронесло. Что ж, учись, браток, определять, кого сажать в машину, а кому даже не открывать дверь. И самое важное - научиться это определять за первые 5-7 секунд общения, приоткрыв на 10 см стекло правой двери. Это пригодится тебе многими годами позже, когда ошибка может тебе стоить машины, а то и жизни. Был и еще один важный подводный камень. В ту пору развитого социализма (середина 80-х), социалистическое государство боролось с так называемыми «нетрудовыми доходами» своих граждан. Фактически любая неофициальная подработка могла быть квалифицирована, как нетрудовой доход и карательная машина государства опустит на твою шею свой разящий меч. Это мог быть штраф, а могла быть и конфискация. Что говорить было о тех, кто пользуясь такой роскошью,, как личный автомобиль, зарабатывали себе на жизнь, не платя налогов в казну. Почему эта кампанейшина была названа борьбой с «нетрудовыми доходами» объяснить с вершин нашего времени уже сложно. Выявлением таких нарушителей социалистической законности занимались сотрудники ОБХСС, если я не ошибаюсь. Они проводили рейды, в которых подсаживались к «частнику», давали деньги и ехали по названному адресу, в конце поездки предъявлялись служебные удостоверения и составлялся протокол. Очень важно было не брать от них деньги в руки. «Да киньте куда-нибудь сюда», - говоришь и показываешь пластиковый бокс для мелочевки, который размещался между сиденьями перед рычагом КПП. В этом случае, как говорили, был еще неплохой шанс отмазаться от протокола, потому что не было факта передачи денег, а услуга могла быть объявлена постфактум, как бесплатная, по доброте душевной. Уж не знаю, помогало это кому-нибудь из бомбил или нет, ведь предварительный торг за стоимость поездки, как мне кажется, сводил на «нет» эти ухищрения. Мне повезло не узнать эти нюансы. Спасибо мирозданию. Кстати, торг за цену поездки развивал в человеке-бомбиле невероятные способности в мгновенном определении типа людей и психологические навыки общения. Если завысить цену, то клиент может отказаться, даже не торгуясь. Важно было мгновенно нащупать тот тонкий момент, когда клиент выдаст реальную сумму, которую он готов потратить, и параллельно успеть просчитать свою выгоду на предмет затраченного времени и топлива, пройденного расстояния и перспективности района конечной точки. Чаще всего клиенты торговались, как в последний раз. Я заметил странную особенность, чем больше заряжаешь и торгуешься, тем меньше выходит из этого пользы и пробовал экспериментировать - иногда не назначать цену вообще. Естественно, если поездка была не очень далеко, и риск символической оплаты не сильно ударял по затраченному времени и топливу. - Вам куда? - На Парк победы. - Садитесь, поехали. - А сколько будет стоить? - Да ладно, разберемся там, садитесь. По завершению маршрута: - Сколько с меня? - Да сколько не жалко. - Да? Удивительно! Ну ладно, трешки хватит? - Не вопрос, нормально. Спасибо! - Вам спасибо! И это за поездку, стоимость которой, даже с предварительным торгом, не светила быть выше полутора-двух рублей. Странное чувство, что люди охотнее расстаются с деньгами тогда, когда их это делать не заставляют. Не все, конечно. И не всегда.
Что ж, пока деньги текут рекой в карман нашего бомбилы, стоит пройтись и по остальным подводным камням этой прекрасной работы. Как известно, ничто так не укрепляет веру в человека, как предоплата. Когда денежка лежит в коробочке, машина резво приближается к точке высадки, и у водителя, и у пассажира на душе спокойно и благостно. Это способствует и задушевным разговорам, приятному общению, и хорошему настроению. Но нет хуже для любого таксиста или бомбилы просьбы-вопроса «Ты постой, я сейчас поднимусь домой, возьму деньги и принесу». Знай, что если ты везунчик, то шансов получить деньги за поездку у тебя приблизительно 2 из 10. Кроме того, что ты забесплатно его провез, ты еще потеряешь кучу времени на ожидание. Чем больше ты оптимист и веришь в людей, тем больше потеряешь времени, ожидая возвращения клиента с деньгами, и тем обиднее будет разочарование и горше досада. Тут я должен был бы поставить смайлик. Ехидный, циничный, издевательский, но тонко самоироничный. Так что после 5-10 минут ожидания, не уговаривай себя еще подождать и не придумывай себе отговорки за пассажира, а смело поезжай, бомбила, по своим хлопотливым делам. Бывает, что уж. Ничего, еще заработаем. А их накажет мироздание, или что там еще карательного есть на небесах.
Примером хорошего заработка, но в том числе и не менее рискованного, было согласиться на почасовую оплату. В этом случае, клиент ездит по разным адресам, и половину оплаченного времени ты просто сидишь в ожидании. И чем дальше идет время, тем приятнее становится на душе от отсутствия холостого пробега. Но и не менее волнительно за шанс быть кинутым не просто на одну поездку, а на все потраченное время, за которое ты был использован. Я старался не вписываться в такие блудняки, даже с частичной предоплатой, но жизнь такая штука, и не всегда приходится выбирать, какой ложкой и что хлебать. Это как дегустация с закрытыми глазами. Тут как повезет. А мне грешно сказать, что не везло. И тогда, и позже, и сейчас это ответственно заявляю. Мне попадались интереснейшие люди. Я помню парня-армянина, которого я взял с руки у гостиницы «Октябрьская» и после одного адреса перешли на почасовую. А вечер вообще закончился семейными посиделками в ресторане, где мы с нашими семьями пили коньяк «Ахтамар». С того вечера я снова стал пить коньяк, ибо до этого его не жаловал. После этого вечера у меня появился постоянный клиент на поездки с почасовой оплатой. Мы даже долго потом переписывались почтой, но позже он пропал во время войны в Карабахе.
Еще один подводный камень, да что там камень – барьерный риф! Это износ твоего автомобиля. Лучше всего этот момент отражает мудрая пословица «Бомбить на машине – это брать у машины в долг». Если ты сможешь скопить приличную сумму, откладывая на текущий ремонт из частых, но небольших поступлений, то прекрасно. Но чаще всего деньги разлетаются еще до того, как придет мысль что-то заначить для своей железной лошадки впрок. А редкая поломка, особенно у Жигулей, будет предупреждать о себе заранее и случится в тот момент, когда ты уже будешь готов оплатить ремонт. Чаще наоборот. Изыскивать деньги на срочный ремонт – это привычная задача бомбилы. Брать в долг у машины – это еще мягко сказано. Даже не в долг, а в кредит, потому что процентами в этом кредите будет не только текущее обслуживание и замена расходников, а серьезный износ всех узлов и агрегатов. И эти проценты ты оплатить никогда уже не сможешь в полном размере. Машина кончается. Даже новая машина при работе в режиме такси быстро превращается в измотанную клячу. Ты смог откладывать на ремонт? Молодец! А на покупку новой получилось? Нет, конечно? Вот то-то же! Вообще, что быстро приходит, то и быстро разлетается.
Ночное такси. Вообще, это была отдельная жизнь. Днем ты учился, или, уже позже, работал. Был тем, кем ты был днем. Но с приходом ночи всё менялось, как у хищников - обострялось чутьё, зрение, реакция, скорость принятия решений. И чувства – опасности, меры, самосохранения. Ты становился бомбилой. Ты один на один с этим прекрасным, таинственным и загадочным ночным городом. И впереди ночные приключения. Какими они будут? Опасными? Веселыми или грустными? Все будет зависеть от твоей судьбы и немножечко от тебя. Итак, садись в уютный салон, поворачивай ключ стартера, и поехали! Не забудь взять с собой любимые диски. Стоп! Какие диски? Тогда еще кассеты! Ведь хорошая музыка не только поднимает настроение и прогоняет тоску и усталость, но еще и помогает в трудных ситуациях. Не верите? Спросите у меня! Я это знаю точно, и у меня были кассеты-обереги. Кроме ВАЗ-2103 1977 года выпуска мне в наследство достались и кассеты, запись на которых в былые застойные времена моему деду делала его сестра, жившая в тот момент в Париже. Там было проще сделать чистейшие записи всех исполнителей, в том числе и советских. И такой кассетой-оберегом стала кассета с записью парижского концерта В.С. Высоцкого. На дороге стоял неприметный парень, в одиночку, и голосовал. Я притормозил, и мы сошлись на цене. Но когда он садился в машину, из темноты вышли еще двое и, ни слова не говоря, сели с ним на заднее сиденье. Что ощутил, и что подумал я в тот момент? Я подумал, что пиздец, простите меня за мой французский. А еще подумал, что жаль, не успел поставить подголовники на сиденье, поэтому удавку перехватить будет невозможно. И порадовался, что хотя бы не пристегнулся. Это давало хоть какой-то шанс. Так себе шанс, если честно. По их негромкому разговору я понимал, что мои подозрения не так уж и беспочвенны. Что ж, с этим обязательно сталкивается каждый, кто пошел этими ночными дорогами, вынужденно, чтобы заработать на хлеб, или в поисках приключений и «за длинным рублем». Я не знал, как себя вести в такой ситуации лучше, и поэтому в какой-то бесшабашной отчаянной веселости, совершенно не показывая своих опасений, врубил Высоцкого, и мы понеслись. Делая небольшое отступление, скажу, что опыт вождения автомобиля с детских соплей мне сослужил хорошую службу во всей моей взрослой жизни. И во времена своей молодости, я был приверженцем резкого спортивного стиля езды. Буквально «на грани». И очень рискованного, как казалось пассажирам. Им было трудно поверить, что каждый маневр был просчитан на пару ходов вперед, и я был готов к любым мгновенным изменениям обстановки. Чаще всего, пассажирам во время такой гонки хотелось обоссаться. И я их понимаю. И вот, лихо проходя повороты, почти не снижая скорости, обгоняя попутных с перестроением «шашечками» мы летели по назначенному адресу, а из колонок хрипел и надрывался баритон Владимира Семеновича. А что уж, двум смертям не бывать, думал я. Да и денег с собой было мало, чтобы бояться быть ограбленным. Лишь бы машину не тронули. Мои тревожные пассажиры практически молчали, хватаясь за ручки дверей в особо крутых поворотах, и когда я остановился у нужного дома, немного выдохнули. Один из них только сказал: «Спасибо, братан. Сдачи не надо.» Остальные молча и не прощаясь вышли. Отъехав за угол, остановился. Вышел и долго курил у капота, глядя в ночное небо, на котором из-за света фонарей не видать было звезд. Едем домой. Нам сегодня повезло, и дальше испытывать судьбу в эту ночь уже не стоило. С тех пор, когда я чувствовал, что обстановка в салоне моей машины как бы «не комильфо», эта кассета Высоцкого не раз меня выручала. Кстати, в то время на Русском радио, была такая передача «Ночное такси». И у него была такая музыкальная отбивка: «Если с вами ночное такси, ничего не случится в дороге». Спасибо тем, кто придумал это. Это был самый позитивный музыкальный проигрыш, который я слышал во все времена. Не забываю его до сих пор. Кстати, в процессе написания этого рассказа узнал, что ведущий той передачи Александр Фрумин покинул этот мир в 2017 году в возрасте 51 года. Ровесник. Вечная память замечательному человеку и ведущему.
Если говорить о неприятных пассажирах, то по прошествии трех десятилетий я не могу сказать, что их было много. Как я уже говорил, мне очень везло на людей. Они были разные. Довольные и беспокойные, грустные и веселые. Директоры и работяги, бандиты и ботаники. Впрочем, и им тоже порой везло со мной. Часто случалось, что разговорившись в дороге и приехав по нужному адресу, мы еще долго сидели и разговаривали о том, что волновало одного или каждого из нас. И не важно было, что время идет, что проходит ночь, что нас ждут дома, что утром на работу. То, что ты не можешь рассказать даже близким друзьям, то можно рассказать только ночному попутчику, хоть и зная почти на сто процентов, что вы больше с ним не встретитесь никогда. Спасибо тебе, мой город, за такие встречи. Хороших людей больше, я теперь точно это знаю.
Трамвайный проспект уже засыпающего города был слабо освещен с одной стороны тусклыми фонарями и одинокими окнами квартир. С другой стороны - темнота нежилых домов за полосой чахлого кустарника. Вдруг из-за кустов, выбежала тень и, размахивая руками кинулась на дорогу, прямо под колеса моей машины. Я ударил по тормозам и хотел уже было выругаться в открытое справа окно, но меня остановил взгляд, полный отчаяния и страха. - Скорее, скорее поехали, заберите меня отсюда, срочно! Девушка почти кричала, по её лицу была размазана тушь, в глазах слезы. Она куталась в легкую коротенькую шубейку, с голыми ногами, без обуви! Раздумывать не время, потом разберемся, решил я. Открыл ей дверь и рванул с места вперед. А сзади из темноты уже показались слепящие фары крупной иномарки. Газ в пол, а за изгибом дороги - резко во дворы! Дворы знакомые, ими выбрались на Ленинский и снова газ в пол. Оторвались, можно успокоиться, остановиться и понять, что произошло. Выдал платок, набрав в него снега, что бы несчастное создание смогло умыться и немного успокоиться. Через 10 минут она смогла говорить. История оказалась очень банальна. И настолько же печальна: В КВД заканчивался корпоративный предпраздник - 7 марта. Подвыпившие шампанского мед. сестрички с цветочками выкатились веселой гурьбой на улицу. В сторону пр. Ветеранов ехать нужно было только ей. Настроение приподнятое и праздничное. Немного игривое и романтическое. И вот он – принц на черном джипе. Обходительный, веселый и обаятельный. Да, конечно, он подвезет такую красивую девушку! Да, конечно, бесплатно! Сочтет за честь! В честь праздника и вообще! Но дальше все пошло не по плану. В безлюдной части Трамвайного проспекта джип свернул в темноту. Принц напал. Избитая, изнасилованная, вырваться из его машины, не одевшись, она смогла, когда он уже застегивал брюки. Мир рухнул, но сохранился. Душевная травма пройдет. А на работе сделают профилактику. Хорошо, что осталась живой. Она посидит совсем немного в моей машине, уже около своего дома, успокоится и пойдет к маме. Надеется, что она уже спит… А мне надо ехать дальше, спасать этот мир. И еще подумать, как отмыть пятно на пассажирском сиденье. Шубка-то короткая была.
Так шла жизнь. Даже работа в море не выбила привычку по приходу на берег косить правым глазом по обочине и тротуару. Нет, по приходу из рейса я не бомбил. Когда в начале отпуска в кармане лежит пачка денег, то «основной смысл» теряется, остается лишь привычка. А вот мамаша с ребенком безуспешно пытается поймать машину. День, все спешат. - Ну что ж, садитесь, нам по пути. - Сколько с меня? - Нисколько. Мне было просто по дороге. - Нет уж возьмите, - кидает три рубля на сиденье. Испугалась, всяко. Типа «Что это он? Подозрительный какой-то, денег не хочет!» А мне и не надо, у меня таких «трешек» в кармане целая «котлета». - Заберите и не волнуйтесь, мы уже приехали. Купите лучше ребенку шоколадку. Боязливо выходят из машины, но спасибо все же говорит. Время такое было. Добро было подозрительно. Впрочем, предыдущая история оправдывает.
90-е и дальше. Потом были 90-е. В их середине закончилась моя работа в море. Набомбить на жизнь стало сложнее. Гораздо. Конкуренцию бомбилам создавал по ночам даже трамвайно-троллейбусный парк. Не говоря уже про желтые икарусы. Заняв у соседей на 10 литров бензина 4 рубля, приезжаешь домой без бензина, без денег и даже без сигарет. Ну не всегда конечно, но выезжать на удачу можно было лишь в качестве подработки к основной трудовой деятельности. Мне повезло. Два раза работа со своей машиной помогла мне выйти на работу совершенно не связанную с рулем. Так, например, в 1994 году я занялся недвижимостью. Но это уже отдельная история. И коротенькая её часть стала первым, написанным мною рассказом - «Выжившим в 90-е посвящается». Надеюсь, вы, как и все, когда-то в течение 15 лет уже успели его прочитать.
И вот однажды, в 1999 году я понял, что я уже больше не скашиваю правый глаз на обочину. Я спокойно проезжаю мимо поднятой руки, если это не призыв о помощи. Я больше ни разу не бомбил. Исключением была короткая история с организацией трансферов на минивэне. Но это уже совсем не бомбежка. Времена те прошли невозвратно. Что-то особенное мы потеряли. Ушло то, старое такси, когда можно было курить в салоне, болтая с водилой почти час после завершения поездки. Когда после этого обменивались номерами телефонов, а потом созванивались и помогали друг другу. Телефоны «своих таксистов» в разных городах страны у меня до сих пор записаны в телефоне. Прежде водители зарабатывали денег достаточно, чтобы не работать круглосуточно и не засыпать за рулем от измождения. Но чтобы заработок современного таксиста позволил ему прокормить хотя бы себя, порой ему приходится работать без сна и отдыха. И машины сейчас (в мегаполисах) чистые и новые, салоны не прокурены, и не болтается под зеркалом заднего вида коллекция елочек-ароматизаторов. Пассажирам не приходится их ловить поднятием руки на дороге или ожидать «в течение часа» при вызове с телефона. Мы не успеваем надеть ботинки, как у дома нас уже ждет автомобиль с молчаливо вежливым водителем. Может времена и стали сейчас другие, безопасные и сытые. Но работа водителя такси осталась не менее трудной. Не обижайте их! Берегите и уважайте их труд, ведь это наш с вами комфорт, и от них порой зависит наша жизнь и здоровье. «По дорогам трехцветных огней Позабудьте дневные тревоги Если с вами ночное такси, Ничего не случится в дороге».
Коронавирус как это было у нас. У нас тут пипец был в первую волну, в небольшом городке численностью примерно 45 000 развернулась крупная стройка, 16 000 человек со всей РФ и стран ближнего и дальнего зарубежья. Естественно, произошла вспышка ковида, по идее нужно было остановить стройку на время, но это убытки для инвесторов и стройку продолжили. Зато меры были приняты беспрецедентные, город полностью «закрыли», выставили посты росгвардии при полном вооружении, хим обработка транспорта. Выпускали с города всех, запускали только с местной пропиской. Мы, ИТР, живем в корпоративных домах, обнесенных забором, периметры тут же позакрывали, выставили охрану. Утром садимся в автобус, двери опечатываются и так выезжали на завод и так же возвращались в город. Те кто жил в не корпоративным домах (сами снимали жилье), вывезли за город и поселили на тур базе, в общем сделали все что бы ограничить наши контакты с местным населением. На подъезде к заводу установили пост, все машины проходили хим обработку, въезд только по спец пропускам. Вызывали хим войска, обрабатывали наши полевые офисы. В городе была заброшенная В/Ч, сделали в казарме ремонт и переоборудовали в госпиталь, с нуля в чистом поле сделали обсерватор (для особо тяжелых), закупили компьютерный томограф. Создали свою отдельную мед службу и все это в сжатые сроки. Каждый день при посадке в автобус измерение температуры, содержание кислорода в крови, раз в две недели мазки на коронавирус. У меня раз показал положительный, тут же карантин в квартире вместе с женой и детьми. В общем меры были пипец, но они помогли, вспышку удалось избежать. Ну и добровольно – принудительна вакцинация. К сожалению, статистика конкретно по нашему городу не ведется (в начале первой волны данные публиковались ежедневно по каждому р-ну, примерно в октябре 2020 это перестали делать), только по области и отдельно по крупным городам, поэтому цифры не могу привести. Могу только сказать, что стройка продолжается, город «открыли» после первой волны, многие мои знакомые переболели в легкой форме, еще до вакцинации, про смертельные случаи не слышал. Самое интересное что с моей группы (10 человек) переболели все и только я один не переболел, Был положительный тест пробыл на изоляции без всяких симптомов, последующий тест на антитела ни чего не показал, сделал вывод что бывают и ложно – положительные тесты.
Успешное "приводнение" на Неве рейсового самолёта Ту-124 — Ленинградское чудо в ХХ веке
Многие наслышаны о чудесном "приводнении" пассажирского лайнера на реке Гудзон, которое СМИ назвали не иначе как "Чудо на Гудзоне". Напомним, 15 января 2009 года авиалайнер Airbus A320-214 авиакомпании US Airways выполнял плановый рейс AWE 1549 по маршруту Нью-Йорк — Шарлотт — Сиэтл. Но всего через 1.5 минуты после взлёта столкнулся со стаей канадских казарок, и у него отказали оба двигателя... Экипаж благополучно посадил самолёт на воду реки Гудзон в Нью-Йорке. По мотивам этого происшествия был даже снят одноимённый фильм. Однако немногие знают, что в советском Ленинграде произошло аналогичное чудесное спасение пассажиров самолёта.
Посадка Ту-124 на Неву — уникальный случай в истории авиации
21 августа 1963 года пассажирский самолёт, летевший из Таллина в Москву, совершил аварийную посадку на Неву. Ту-124 приземлился на воду Невы, неподалёку от Александро-Невской лавры. Это единственный случай в российской авиации, когда при посадке пассажирского самолёта на воду — никто не погиб.
В тот день небольшой пассажирский Ту-124, предназначенный для коротких перелётов, совершал обычный рейс из Таллина в столицу СССР. Сразу после взлёта летчики обнаружили, что переднее шасси полностью не убирается. К тому времени аэропорт Таллина накрыл густой туман и возвращаться туда было небезопасно. Диспетчер принял решение посадить лайнер в Ленинграде. Долетев до города, судно стало нарезать круги над Северной столицей, вырабатывая топливо. В это время лётчики пытались полностью выпустить шасси, бив по нему шестом через пробитую в фюзеляже дыру, однако их усилия были тщетны.
Неожиданно, на восьмом кругу, когда топливомер показывал остаток топлива 750 литров, которого более чем достаточно, чтобы сесть в Пулково, но остановился левый двигатель. Экипаж запросил срочную посадку, ему разрешили пролететь над центром города по прямой.
Однако через несколько минут, когда воздушное судно пролетало над Адмиралтейством на высоте 500 метров, заглох и правый мотор. Самолёт бесшумно летел по инерции, с каждой секундой скорость и высота падали. Второй пилот, ранее летавший на гидросамолёте, крикнул, что лайнер нужно сажать на Неву.
Проблема заключалась в том, что на реке очень много мостов. Воздушный лайнер, снижаясь, миновал Большеохтинский мост, на высоте 10 метров промчался над ещё строившимся мостом Александра Невского. Рабочие на мосту с перепугу попрыгали в воду. Филигранно втиснувшись между мостами, самолёт плавно "приземлился" на водную гладь Невы, проскользил по волнам и остановился в 100 метрах от Финляндского моста.
При посадке судно получило несколько пробоин и начало потихоньку заполняться водой. К счастью рядом находился буксир, который отбуксировал самолёт к деревянным плотам у берега, по которым все 45 пассажиров и экипаж успешно эвакуировались и были направлены в Москву. По некоторым данным, в тот день на борту среди пассажиров был будущий Патриарх всея Руси Алексий II.
На набережной столпился народ, фотолюбители делали снимки необычного приземления. Вскоре появились люди из КГБ в штатском, которые стали всячески препятствовать съёмке, засвечивая плёнку. Однако несколько уникальных кадров, представленных в статье, все же уцелели. В ходе расследования инцидента было выявлено, что топливомер давал неверные показания из-за того, что пилоты перед взлётом некорректно установили остаток топлива.
Самолет после поднятия из воды решили не восстанавливать и передали в учебный центр как тренажёр. После спасительной посадки экипаж за самовольное приводнение сначала исключили из авиаотряда. Однако после публикации в прессе статей о спасительной посадке и героическом подвиге пилотов, начальство смягчилось. Экипаж все же представили к заслуженной награде.
Кроме того, не стоит забывать, что посадка лайнера с полуубранным шасси даже на подготовленную грунтовую полосу на брюхо в Пулково была авантюрой. Историю чудесного приводнения советского лайнера внесли во все авиационные пособия мира. Командир самолета Виктор Мостовой после восстановления на службе продолжил летать пилотом Аэрофлота, а позднее работал начальником смены во Внуково.
"Чудо на Гудзоне" и "Чудо в Ленинграде" в сравнении по мнению экспертов
Оба случая подходят под описание "реактивный самолет с пассажирами на борту недалеко от центра густонаселенного города вынужден совершить посадку на реку". Здесь, конечно, важны детали. В нью-йоркском случае причина отказа двигателя была очевидна: самолёт врезался в стаю птиц. Роль экипажа ясна: выполняли полёт по процедуре, столкнулись с нештатной ситуацией, выполнили комплекс процедур для её решения, вышли за пределы этого комплекса с успешным результатом.
В случае с Ту-124 до конца всё-таки непонятно, что случилось. Лётчики выполняли полёт по стандартным инструкциям, столкнулись с нештатной ситуацией — заклинило переднюю опору шасси, потом что-то произошло, и экипаж оказался в самолёте без двигателей над густонаселенным городом.
Что писали СМИ и рассказали очевидцы
В Ленинграде 21 августа 1963 года в результате стечения обстоятельств пассажирский самолёт Ту-124 приводнился на Неву. Всего известен 21 случай управляемых вынужденных посадок пассажирских авиалайнеров на воду, в 10 из которых при посадке никто не погиб; этот случай — один из семи, обошедшихся без жертв вообще, в остальных трёх случаях были утонувшие уже после эвакуации из самолёта.
Газета "Петровский курьер" № 39 (209) от 19 октября 1998 г.
В августе 1963 года по Ленинграду поползли слухи об уникальном ЧП. Серебристый пассажирский лайнер, сделав с десяток кругов над городом, неожиданно снизился и сел прямо на Неву. Через некоторое время ленинградцы видели, что самолёт буксируют по воде куда-то к устью Невы.
Думали, что это киносъёмка смешной комедии вроде "Полосатого рейса" или испытание спецтехники. Но впоследствии стали говорить, что самолёт этот — рейсовый, в нём были пассажиры, а за их спасение герой-командир корабля награждён орденом Красной Звезды.
Пассажирский борт "Ту-124" под командой Виктора Яковлевича Мостового, приписанный к таллинскому авиаотряду и шедший из Таллина в Москву 21 августа 1963 года, приближался к Ленинграду. Внезапно экипаж сообщил по радио, что заклинила одна из "ног" шасси и нормальная промежуточная посадка невозможна.
Заслуженный пилот СССР, профессор Академии гражданской авиации Анатолий Иванович Оркин считает, что командира экипажа Мостового и его подчинённых нужно было сурово наказать за разгильдяйство, а не награждать. Скандал вокруг посадки на Неву он ясно помнит.
Первоначально заместитель начальника Ленинградского управления гражданской авиации Владимир Васильевич Сиротин хотел отправить самолёт назад в Таллин — сажайте, мол, там. Но потом, учитывая особенности таллинского аэродрома, решили приземлить его на аварийной грунтовой полосе за городом по отработанной технологии — "на брюхо".
Подогнали пожарные машины, "скорую помощь". А чтобы посадка не грозила взрывом, капитану корабля дали команду "выработать топливо". Самолёт должен был кружить над городом, пока баки не станут почти пустыми. Затем Мостовому нужно было приземляться.
Тогда ещё разрешали самолётам летать над Ленинградом на высоте не ниже 400 метров (но после этого случая определили границы облета за городской чертой), и серебристая птица, не вызывая особого ажиотажа, долго кружила в небе. Затем вышло следующее. "Борт" панически сообщил, что горючее выработано... полностью, и минимум топлива для захода на посадку отсутствует.
Это значило, что экипаж увлекся, прохлопал расход топлива (либо приборы показывали ошибочные данные) и машина сейчас может рухнуть на дома. К счастью, внизу оказалась Нева. И "Ту-124" сел между Большеохтинским и Финляндским мостами. Капитан катера, который плыл по Неве, вовремя сориентировался, подпёр одно крыло Ту-124 и начал толкать машину к берегу. Пассажиры и экипаж сошли. Что интересно, Главное управление Гражданского воздушного флота СССР сразу расценило "подвиг" Мостового как разгильдяйство.
И таллинский авиаотряд затем отчислил этого пилота. Но, по странной логике (были спасены иностранцы, поднялся шум). В итоге, командира корабля наградили. Вскоре Мостовой приехал в Ленинград учиться в Академии гражданской авиации. Ситуацию с награждением прояснил бывший работник Ленинградского обкома КПСС, просивший не называть его фамилию:
Во-первых, по свежим следам мы сразу сообщили в ЦК КПСС о подвиге летчика Мостового. Во-вторых, КБ Туполева восторженно отозвалось о высокой плавучести советской реактивной машины, благодаря чему спаслись люди. В-третьих, газеты успели раззвонить о подвиге экипажа. Так что ж, судить или наградить? Дали лётчику орден. Самолёт вывезли на понтонах в устье Финского залива, затем следы его потерялись.
Газета "Петровский курьер" № 41 (211) от 2 ноября 1998 г.
Ретросенсация 35-летней давности, связанная с аварийной посадкой пассажирского самолета на воды Невы, в душах петербуржцев возродила нечто вроде "национальной гордости великороссов". В редакцию позвонили 140 (!) свидетелей приводнения "Ту-124", явились моряки, непосредственно спасавшие пассажиров, работники авиаотряда и те специалисты, которые эвакуировали и разбирали крылатую машину. Теперь мы можем нарисовать полную картину происшествия, выделить то, о чём промолчали по цензурным соображениям центральные и ленинградские газеты в 1963 году.
Тогда "Ту-124" был "сырой", недоработанной машиной, свежеиспечённым детищем туполевского КБ. При попытке сесть в Таллине он потерял шаровой болт (его потом подняли на взлётной полосе), и машину с неисправным шасси отправили в Ленинград — садиться "на брюхо" на грунтовке в "Пулково". В полёте лётчики пытались "выбить" заклинившее шасси и даже прорубили днище фюзеляжа. Но ничего не помогало. Руководитель полётов аэропорта "Пулково" Георгий Нарбут в тот день дал экипажу команду действовать по инструкции — выжечь топливо до запаса в одну тонну. Но беда в том, что топливомеры на борту не могли объективно указать, сколько горючего осталось. А посадка в нарушение инструкции с запасом хотя бы в 1200, 1300 килограммов "горючки" грозила летчикам разжалованием. "Приземляйтесь на аэродром", — дал команду Нарбут. Но бортмеханик сказал командиру корабля Виктору Мостовому: "Витя, в баках есть резервный запас, моя лишняя тонна". "Иду ещё на один круг", — сообщил на землю командир. Но полёт "на авось" чуть не обернулся катастрофой. Один за другим заглохли два двигателя — горючего не стало как раз над "штабом революции" — Смольным. "Садись на воду! " — крикнул Мостовому второй пилот, бывший гидролётчик.
Командир приказал экипажу идти в салон и "отвлекать разговорами" пассажиров, а сам начал планировать в воздухе, насколько это было возможно на тяжёлой машине. Ошибаться было нельзя. Экипаж пронёсся в четырех метрах над строящимся мостом Александра Невского (с лесов в ужасе посыпались рабочие), увидел контуры Финляндского железнодорожного моста и сжался в страхе: врежемся… Но машина хвостом коснулась Невы, затем шлепнулась брюхом, слегка поднырнула и застыла... в сотне метров от опор моста. Говорят, 27-летний Виктор Мостовой поседел за эти секунды.
Но опасность не ушла. Пропоротый фюзеляж начал набирать воду, а глубина Невы здесь — 13 метров. К счастью, по Неве шел буксирчик постройки 1898 года с командой из четырех человек и смирно тащил сплавной плот. Увидели самолёт. Кто-то задорно крикнул: "Во, второй Чкалов объявился!" Но капитан Юрий Поршин оценил нешуточную ситуацию: он велел сбросить буксирный трос и оставить плот. Капитан подвёл буксир к машине и крикнул летчикам: "Как вас зацепить?" Посовещавшись, разбили колпак кабины и зацепили трос за штурвалы пилотов. Самолёт подтянули к причалу у завода "Северный пресс", где вдоль берега стояли плоты. Крыло самолёта, согнувшееся при ударе о воду, аккуратно легло на плоты, образовав нечто вроде трапа. Пассажиры — сорок четыре человека, среди которых двое детей, — начали выходить через верхний люк, держа в руках вещи. Они были спокойны. Сотни прохожих на берегу, рабочие соседних заводов, выбежавшие за проходные, кричали "Ура!" Вышел экипаж. Ему аплодировали. Примчался вертолёт из Пулкова, какой-то строгий начальник велел пилотам садиться вместе с полётными документами. Мостовой, красивый и стройный мужчина, вёл себя подчёркнуто спокойно. Вертолёт улетел. Из экипажа остался юноша-стюард, охранявший багаж. Затем подъехал автобус "ПАЗ" и увёз пассажиров в аэропорт, откуда их отправили в Таллин. Пришёл пароход с водосливом, начал откачивать воду из самолёта. Но это было бесполезно, вода из пробоин прибывала. И "Ту-124" к утру затонул. На другой день под самолёт подвели понтоны и буксиром отправили его на территорию нынешней "Ленэкспо", к Шкиперскому протоку, где базировалась войсковая часть. После комиссии приняли решение: машину списать из-за поломок. От неё отсоединили кабину и отправили в качестве тренажёра в Тамбовскую область, в Кирсановскую авиашколу. Красивые мягкие кресла продавали всем желающим по цене бутылки водки. Фюзеляж долго валялся на берегу, потом его разрезали на металлолом. Виктора Мостового наградили орденом Красной Звезды, его экипаж — медалями. По некоторым сведениям, Мостовой после неудачной учёбы в Академии гражданской авиации уехал в Краснодарский авиаотряд. Капитана буксира Поршина наградили Почётной грамотой и часами.
Точную информацию об этом инциденте предоставили: бывший руководитель полётов аэропорта "Пулково" Г. М. Нарбут, командир корабля "Буревестник" А. Л. Демин, старшина 1-й статьи С. Б. Вершлер, бывший капитан буксира Ю. В. Поршин, бывший рабочий войсковой части В. И. Иванов, лётчик В. И. Антипенко, а также десяткам петербуржцев, которые были очевидцами этого ЧП.
Дальнейшая судьба экипажа
Виктор Мостовой до 1978 года работал в 200-м авиаотряде, потом до 1988 года работал начальником смены в аэропорту "Внуково", откуда ушёл на пенсию после инфаркта. В 1989 году с семьёй эмигрировал в Израиль, где умер в Кирьят-Гате в 1997 году. Последние годы перед кончиной работал рабочим на фабрике. Второй пилот Василий Чеченев вскоре после удачной посадки стал командиром воздушного судна (КВС), а затем и лётчиком-инструктором. Скончался в 2002 году.
35 лет спустя участники тех событий участвовали в телевизионной передаче "Как это было" на российском телевидении, и бывший второй пилот Василий Чеченев обмолвился, что "увлечённость" экипажа ремонтом шасси во время кружения вокруг города привела к тому, что был упущен момент, когда топлива ещё хватало до аэропорта. Ещё одной причиной, в программе было названо несовершенство датчиков указания топлива.
Жили в одном российском городе не важно в каком два друга-кореша . Назовём их Вася и Петя. . На дворе стояли лихие 1990е с работой в их городе было туго как и с деньгами и решили они замутить свой бизнес . С нуля небольшой что бы не умереть с голоду . Решили и замутили . Всё по честному по пацански по 50% доли у каждого. Прошли годы настали 2000е . Вася и Петя пережили бандитские лихие времена выжили и сохранили свой бизнес да не просто сохранили а он превратился в солидную по меркам их города фирму со стабильным крепким ежегодным доходом позволяющим смело смотреть в будущее не задумываясь о том будет ли на что купит завтра еду . Короче были хорошие деньги, хорошие машины, большие дома у каждого . Вася к этому времени успел жениться а Петя так и остался холостым . И тут толи Васю жена науськала то ли ему самому в его башку влетела эта шальная идея но захотел он стать единоличным хозяином всей фирмы . 50% доли это конечно хорошо но ведь все 100% доли это значительно лучше . Но вот как избавится от Пети ведь по всем документам он такой же совладелец фирмы как и Вася совершенно равный ему в правах и его не уволишь . Да и продавать свою часть фирмы он не собирался ни за что . Фирма стабильно зарабатывала а кто продаёт курицу несущую золотые яйца ? Да и Вася хотел всю фирму себе но совсем не хотел за это платить. . И тут Васе приходи в голову вторая идея – подстроить своё собственное убийство и что бы все улики вели к Пете. Всем общим знакомы он незадолго до этого между делом сообщал что у них с Петей возникли серьёзные разногласия по бизнесу и что Петя ему угрожает и всё идёт к разделу фирмы . А потом Вася исчез … . Жена его конечно тут же подняла всю полицию города . Полицейские провели стандартные розыскные действия и вскоре на одном из заброшенных складов фирмы где уже давно никого не было нашли лужу крови совпадающую по группе и резусу с Васиной , его личные вещи зажигалку золотые очки и платок. Склад этот стоял в глухом месте где нет никакого жилья и в 50 метрах от реки . Прочесали реку в районе склада и нашли наручные часы Васи и в реке на глубине 5 метров его автомобиль. Тело Васи не нашли и посчитали что его унесло течением . . Ну и направились конечно первым делом к Пете типо давай признавайся как мочканул компаньона ? А Петя в отказку типо я не я и лошадь не моя . Ничего не знаю никого не мочил и вообще сам в непонятках кто мог над моим другом такое сотворить . Ему где был в день пропажи ? Он – дома был . Горло у меня тогда болело тёплое красное вино пил и в потолок смотрел . Кто может подтвердить ? Да никто окромя моей кошки . Я один живу . Пойдите кошку допросите. Ага смешно . Короче прямых улик против Пети нет а косвенных целый вагон а против других людей вообще никаких нет . Тут же ещё и их общие знакомые стали вспоминать что Вася перед пропажей им говорил что у них с Петей серьёзные разногласия на грани раздела фирмы . Короче закрыли Петю .Для следаков дело было ясное а премий за раскрытие хотелось всем и сильно – в общем прессанули Петю в камере и он написал чистосердечное . А потом быстрый суд и приговор . Дают Пете 9 лет за умышленное и отправляют на зону . Так как один из владельцев фирмы пропал без вести а второй отбыл на места лишения свободы то все права на фирму переходят к жене Васи . Она погоревав месяц быстренько продаёт фирму а также всю общую с Васей недвижимость и покидает город в неизвестном направлении . . Проходят 9 лет . Петя отсидев весь срок выходит на свободу. Возвращается в родной город и узнаёт то что фирмой рулит совершенно посторонний человек который её купил у теперь уже официально вдовы Васи ( через 3 года пропавший человек может быть признан официально умершим ) . Но Петя то точно знает что он не убивал Васю и начинает своё собственное частное расследование . через какое то время в результате кропотливого собственного расследования он вычисляет что жена Васи уехала во Владивосток на другой конец страны . Он едет ту даже что бы поговорить с ней . Какое то время уходит что бы найти её в городе . Как оказалось она уже вышла за муж и сменила фамилию. Но Петя всё же находит её и начинает за ней незаметно следить и однажды увидев её с новым мужем он узнаёт в нём ………Васю. . Живого с другой фамилией, постаревшего на десяток лет, отрастившего небольшую бородку и с другой причёской но это был Вася . И в эту секунду вся головоломка окончательно сложилась в голове у Пети. Не было никакого убийства а была подстава что бы забрать все деньги себе, кинув партнёра . Неделю Петя думал как поступить со своим бывшим другом и партнёром . Он же ему сломал всю жизнь и лишил всего . Он арендует один из дачных домиков которых не мало на сопках вокруг Владивостока, подкарауливает и похищает Васю уже по настоящему, привозит на дачу и уже под видеокамеру допрашивает Васю.. Тому теперь глупо упираться и он всём сознаётся о том как задумал план, как они с женой его осуществили , как он сразу же тайно покинул город а жена после суда продав всё приехала к нему потом. Здесь они на деньги от продажи фирмы открывают своё дело и живут себе в удовольствие все эти годы . Вася просил прощения и предлагал половину от всего того что у него есть но Петя его убил . Здесь же . потом позвонил его жене и сказал где она может забрать труп своего мужа . Когда приехала по адресу полиция Петя ни куда не убежал он сидел и курил а на полу лежал мёртвый Вася . Никакого сопротивления полиции не было . . Первой фразой зашедшего в дом полицейского было
- Это ты его ? - Я . Ещё 12 лет назад и даже успел отсидеть за это от звонка до звонка. - Не понял ? Это как . - Это долгая история сержант – сказал Петя и протянул обе руки в сторону полицейского что бы на них надели наручники .
А вот как было на войне, мне мужик один рассказывал. Пришли, короче, гады немцы и завоевали весь город. А все конкретные партизаны убежали в лес, там запрятались и сидят. И вот они, значит, сидят, а тут у них сгущенка кончилась. И туше- нка кончилась. И хлеб весь кончился. И сало кончилось. И картошка кончилась. И огурцы кончились соленые домашние. И повидло кончи- лось. И колбаса кончилась. И беломор они весь скурили - короче, как дальше жить. И вот они начинают совещаться, чтобы разведчика в город послать, потому что, ну, короче. А разведчик идти обламывается. Говорит: ну, что вы, чуваки, в натуре? Там же немцы, они же меня убьют и съедят. Это же гады немцы, они же любого партизана на раз выкупают, что он партизан, и сразу вяжут без разговоров. А главный партизан говорит: без измен, чувак! Слы, чувак, в натуре: без измен! Это все чисто гонево, что они такие врубные, а на самом деле они, ну, ты понимаешь. Короче, надень, братишка, темные очечки, зашифруйся слегонца, и никто тебя не выкупит, что ты партизан. И ходи немножко ровнее, и это. Да... Ага! За базаром следи, короче. А лучше вобще молчи, и, главное, смеяться не надо, понял? Hету там, в натуре, ничего смешного. Hу, подумаешь, ну, немцы. Hу, ходят, ну, по-немецки говорят... В конце концов, у каждого своя шиза, и нечего с них смеяться. Они, может быть, тоже с нас смеются. Hу, так они же по-цывильному смеются, а не так: ГЫ-ГЫ-ГЫ! А ты лучше вобще не смейся, и за базаром следи, и никто тебя не выкупит. Разведчик говорит: это как-то сильно поморочено. И не смейся, и за базаром следи, и ходи ровнее... Это ж каким монстром надо быть, в натуре. И еще темные очечки. Так они же меня по очечкам сразу и выкупят, что я партизан конкретный. А главный партизан говорит: не ссы, чувак, никто тебя не выкупит. А разведчик: а ты уверен, что никто меня не выкупит? А главный говорит: сто процентов уверен. Что тебя никто не выкупит, если ты сам не спалишься. А разведчик ему отвечает: ну, вот, если ты уверен, что не спалишься. А я за себя ни хера не уверен. Ты, если уверен, бери мой рюкзак и иди туда сам, если ты уверен, что ты не спалишься. Потому что ты на меня посмотри и на себя посмотри, кто из нас более по-цывильному выглядит. Тут все партизаны начинают на главного наезжать: в натуре, Славик, в натуре! У тебя одного из нас цывильный вид сохранился, и по прикиду, и вобще. И, короче, с такого коллективного наезда дружно выписывают главного в разведку. Дают ему рюкзак, собирают бабки, суют в карман пакаван килограмма на два. И выписывают его в разведку. И вот он идет по шпалам в город. Потому что ночь кругом, дизеля не ездят, а он идет себе по шпалам. Идет, значит, он идет, и вдруг только: хлоп! хлоп! хлоп! Кто-то его сзади по жопе хлопает. А он идет и думает: и кто это там меня хлопает? По жопе? Турист, наверное. Hет, наверное, точно турист. Турист, бля. Идет, короче, сзади, и по жопе хлопает, чтобы я обернулся. А я вот не обернусь. В натуре, какой мне понт оборачиваться? Без понтов, в самом деле: ходят тут всякие туристы галимые, а я еще буду на каждого оборачиваться. Вот это мне больше делать нечего, только идти и на туристов оборачиваться. И идет дальше, не оборачивается. Тут его опять сзади по жопе: хлоп! хлоп! хлоп! А он идет и думает: нет, это уже не турист. Турист нормальный уже давно бы обломался. Это все-таки медведь. Большой такой медведь, килограмм на триста. Идет сзади и хлопает. Хлопает, бля, и хлопает! Сейчас вот обернусь, пошлю его на хуй и дальше пойду. И вот он оборачивается и говорит: "Медведь, иди на хуй!" Смотрит, а там паровоз. Уперся ему носом в жопу и гудит, аж разрывается. А с кабины машинист знакомый высовывается. Кричит: Эй, партизан! Куда собрался? Партизан ему говорит: в город иду. В разведку. А машинист говорит: ну, ты, в натуре, умом поехал! Там же гады немцы, они же тебя сразу повяжут. А партизан говорит: не грузи. Hичего они меня не повяжут, я же смотри как зашифровался. Прямо как цывильный гражданин, и по прикиду, и вобще. А машинист говорит: цывильные люди паравозы жопами не останавливают. А партизан говорит: еще и как останавливают! То ты просто цывильных людей не знаешь. Ты лучше, давай покурим, а потом ты меня в город отвезешь, а то я задолбался уже идти. Иду, блин, как дурак последний, уже три часа подряд, а тут еще кто-то по жопе хлопает: знаешь, как раздражает! Машинист говорит: ладно, давай покурим. Короче, приезжают в город оба в хорошем настроении и идут в гости к подпольщикам. А подпольщики сидят у себя в подполье и пишут воззвание к народу. Уже неделю пишут, и все без понтов. То у них гитара попсуху конкретную гонит, то вокалист лажает, то барабаны что-то левое стучат, прямо как об стенку горохом. Короче, школьная самодеятельность. А им же хочется крутое воззвание, чтобы как Боб Марли, или Питер Тош, или хотя бы как Джа Дивижын. А у них ни хера не получается. И вот они в депресняке уже неделю, синячат по-черному, ну, конечно. И пишут свое воззвание. А тут к ним в гости приходит партизан с воот таким пакаваном ганджа. И говорит: обломайтесь, чуваки, давайте покурим. И вот они покурили, а потом взяли инструменты и как начали оттягиваться! В полный рост! Такое воззвание пошло, куда там тому Бобу Марли! А тут соседи, суки, услышали, и сразу гадам немцам позвонили: приезжайте, у нас тут среди ночи шумят, хулиганят, спать не дают. Приезжают, короче, немцы. И говорят: ну, вас, подпольщиков, мы уже знаем. И последний раз предупреждаем: смотрите, короче, у нас. И тут они замечают партизана. И говорят: а это еще кто такой? А подпольщики говорят: это братишка из Миргорода приехал, в институт поступать. А немцы: знаем мы ваших братишек! Это же, по глазам видно, что партизан. Короче, говорят, одевайся, парень, и поехали с нами в гестапо. Приезжают они в гестапо и говорят Мюллеру: вот, короче, партизана привезли. А Мюллер говорит: о, клево! Партизана привезли! Сейчас мы его будем пытать. А партизан говорит: ну, ты, начальник, в натуре, бля, садист! Чуть что, так сразу и пытать! Давай лучше покурим. А Мюллер говорит: покурить мы всегда успеем. Ты давай рассказывай, где твои партизаны прячутся. Партизан задумался, и вдруг говорит: во! Вспомнил! В лесу они прячутся. А Мюллер говорит: ты давай конкретнее, конкретнее давай, а то в лесу, мы и сами знаем, что они в лесу. Партизан еще раз подумал и говорит: ну, знаешь, короче. Вот это как в лес зайдешь, так сразу направо чуть-чуть, а потом на просеку и прямо, прямо, прямо, прямо, прямо... стоп! Там же где-то еще раз свернуть надо. Та, ладно, короче, по просеке, это галидор сплошной, там вобще короче дорога есть, только это надо вспомнить... Сейчас, короче, покурим, и я все нормально вспомню. А Мюллер говорит: не! Курить мы не будем, а будем мы тебя пытать. Тогда ты точно сразу все вспомнишь. И перестанешь тут мозгоебством заниматься. А партизан ему говорит: ну, ты, начальник, в натуре, гонишь. Ты же мужик нормальный, что ты, в самом деле, прямо как фашист какой-то? Пытать, пытать... Hу, на, вот! пытай меня, сволочь немецкая! режь меня на части! ешь меня с гамном! мне все по хуй! я партизан! я твоего гитлера в рот ебал! И не дожидаясь, пока его начнут пытать, хватает, короче, со стола мойку и начинает коцаться. Тут все гады немцы на измене хватают его за руки, забирают мойку и говорят: успокойся, чувак! Давай лучше, в самом деле покурим. А он орет: суки! фашисты! маньяки конченые! -- и пытается себе трубы зубами перегрызть. Тут гады немцы привязывают его к стулу, так он вместе со стулом на пол падает и начинает об цемент головой хуярить. Тут даже Мюллер в натуре перестремался и кинулся звонить на дурдом. И вот приехали суровые санитары, обширяли партизана галоперидолом, погрузили в машину и увезли на дурдом. А на дурдоме психиатор ему говорит: ну, и хули вот это было выебываться? Партизан говорит: а хули они гонят: пытать будем! пытать будем! И покурить не дают, суки, уроды, немцы позорные. А врач говорит: какие такие немцы? Hету здесь никаких немцев. Партизан говорит: ха! Вот это залепил, братишка. Как это, немцев нету? Если я же их сам видел. А психиатор ему говорит: мало ли, что ты видел. А партизан говорит: так я же мало того что их видел. Они же меня еще и повязали. А психиатор: кто еще тебя вязал? Hикто тебя не вязал, это ты все, парень, гонишь. Партизан говорит: это еще кто из нас гонит. А кто меня тогда, по-твоему, на дурдом отправил? А психиатор говорит: какой-такой дурдом? Hету здесь никакого дурдома. Тогда партизан говорит: что за фуфло, в натуре? Дурдома нету, а психиатор есть. А психиатор ему говорит: и психиатора тоже никакого нету. И санитаров нету. И немцев нету. И русских нету. И евреев тоже нету. И чеченцев тоже нету. И казахов тоже нету. И армянов тоже нету. И французов тоже нету. И японцев тоже нету. И китайцев тоже нету. И корейцев тоже нету. И вьетнамцев тоже нету. Тут партизан въезжает в этот ритм и начинает его стучать. А психиатор достает гитару, и у них получается джэм-сэйшен часа на полтора. А потом партизан спрашивает: так что, в натуре немцев нету? А психиатор отвечает: в натуре нету. И меня нету. И тебя нету. А есть только одно сплошное глобальное гонево, с понтом где-то что-то есть. А на самом деле нигде ничего нету, вот. Врубись, мужик, как клево: нигде вобще совсем ничего нету. И тут партизан как врубился! И как прикололся! Часа три подряд прикалывался, аж вспотел. А потом говорит: в натуре, клево-то как! Hигде вообще ничего нету. И гадов немцев тоже нету, надо пойти корешам сказать, а то они в лесу сидят на изменах, в город за хлебом сходить стремаются. А психиатор говорит: нет, братан, то ты, наверное, еще не совсем врубился. Потому что никакого города нету. И хлеба нету. И корешей твоих тоже нету. А есть одно сплошное глобальное гонево, и все на него ведутся, как первоклассники. С понтом где-то что-то есть. Партизан говорит: нет, тут я с тобой не согласен. Hу, ладно, гадов немцев нет, так это даже клево. И корешей нет, ладно, хуй с ним, с корешами. Hет так нет, в конце концов. Hо где-то же что-то должно быть, елы-палы! Где-то что-то все-таки вобще конкретное должно быть. А то я вобще не понимаю. А психиатор говорит: ты, знаешь что, братан. Ты, короче, впишись у нас на недельку. Оттянись, крышу свою подправь. А потом ты во все по-нормальному врубишься. А партизан говорит: ты вобще меня извини. Hу, ты, конечно, клевый мужик, вообще. Только ты меня извини, наверно. Потому что я сейчас, наверно, еще немного посижу и пойду. Пока еще дизеля ходят. А то потом опять в лес по шпалам, знаешь, какой напряг. И хлеба еще надо купить, потому что. Так что я наверно точно сейчас пойду. А психиатор говорит: без проблем, чувак. Сейчас вот покурим слегонца, и пойдешь, куда тебе нужно. И достает с письменного стола уже приколоченный косой. Короче, покурили. А утром еще покурили. А вечером догнались, на гитарках поиграли, песни попели, чаек попили. Короче, все ништяк, программа конкретная. А потом с утра надербанили травы в палисаднике и замутили молока. И вот партизан постепенно на дурдоме плотно вписался. А там на дурдоме клево, народ по жизни весь отбитый, шизофреники крутейшие. Весь двор травой засеяли, еще и поле у них где-то за Супруновкой, гектара два с половиной. И вот по осени едут они все туда на заготовки. И тут партизана снова пробивает, что ему надо в лес. Садится он, короче, на дизель и едет в лес. А в лесу гавайцы ему говорят: ну, тебя только за смертью посылать. А нам тут, пока ты ходил, американцы гуманитарную тушонку подогнали. А англичане гуманитарную сгущенку подогнали. А голандцы гуманитарную зеленку подогнали. Вот видишь, как клево быть партизанами. Сидишь, ни хера не делаешь, и все тебе помогают. А потом еще наши придут, всех медалями понаграждают, или даже орденами. Потому что наши по-любому придут, никуда они не денутся. Придут, короче, наши, и все будет ништяк.
Есть у меня друг в Америке мальчик по простому местному имени Тодд.
В свое время папа с мамой оплатили ему учебу в университете, и учился наш герой без малейших приключений, окромя студенческих пьянок, тихо и спокойно. Однако на втором курсе в процессе накопления знаний приперло ему, в связи с какой-то острой необходимостью в известном месте, взять курс русского языка.
К тому времени кизданула перестройка и в США зачастили, гордо неся комсомольские флаги, лучшие из лучших самых столичных школ. Приезжали, пели песни, стучали в бубен и откликались на клички "Перьестройкья" и "Гластьноусть".
В свою очередь Росейское Правительство послало смелый клич о том, что мы, мол, рады вашим двоечникам, присылайте их нам, у нас в школах матрасов дофига навалом.
Будучи старательным учеником, к тому времени успел Тодд выучить по-русски слова "Жопья", "Писья" и трудно выговариваемое "Посьел Нахуй, пожай-лустья". Мог читать передовицы нелегальной в штате Вирджиния коммунистической газеты "Правда" и искренне радовался надоям молока и количеству собранного сена типа верблюжья колючка в степях Узбекистана.
Его и парочку других остолопов и обрадовали предстоящим путешествием в славный город на Неве, тогда еще называвшийся Ленинградом. Выбирали лучших из лучших.
Я не знаю, как прошел полет над Атлантическом океаном и как встречали их учащиеся ПТУ номер 76 вместе с мэром города. Я знаю, что было потом.
После торжественной процедуры встречи американских школьников, открывших славную эпопею обмена двоечниками и дополнительный источник валютного дохода города-героя, Тодд получил в сопровождающие отчличницу-девочку Марину с двумя светлыми косичками и носом-пуговкой.
Моргая голубыми глазками, она заманила Тодда в подворотню по дороге в гостиницу. В темноте выпятив грудки как только заметнее, выменяла на социалистические значки его старые футболки, обменяла старые Тоддовские кроссовки "Nike" на портрет Ленина и, сорвав с него бейсболку вместе с клоком волос, наградила американского студента жадным, мокрым, страстным, пожирающим душу поцелуем, после которого он не был в состоянии показаться публике в своих фланелевых брюках. После, пообещав увидеться и заняться расширением горизонтов дружбы народов, Мариночка свалила к знакомым фарцовщикам делиться награбленным.
Тодд же, переждав буйство плоти, оказался предоставленным сам себе, в результате чего и совершил ставшую роковой для многих вылазку в город на Неве.
Прогуливаясь, нелегкая занесла его на улицу Фурштатскую, что примыкает к Таврическому садику. Как известно жителям и постоянным гостям бывшей столицы России, на данной улице необычайно высока концентрация лиц, охраняющих порядок и спокойствие наших славных граждан. Более того, из-за наличия десятка посольств и дипломатических представительств, доблестные защитники правопорядка имеют высокие звания, начищенные сапоги и табельное оружие.
Глазея на все эти прелести и искренне наслаждаясь одним из последних теплых деньков осени, Тодд шествовал по тротуарам, ублаженный обилием красивых женщин, пока не уперся в низ лежащего в единственной, но вместительной луже, и усердно пускающего пузыри, вдрызгаря пьяного мужичка.
Что делают в Америке при виде лежащего в луже господина? Наверно, существуют несколько сценариев, один из них - это вытащить мужика и затем позвонить в скорую помощь. Второй - позвонить в скорую помощь и вытащить мужика. Третий - вытаскивать и звонить одновременно.
Я, конечно, не решаюсь говорить за все города и штаты Америки, но точно ручаюсь за район, в котором рос и развивался наш герой.
Оценив увиденное, Тодд ринулся помогать мирно посапывающему гражданину. Предварительно сняв ботинки и закатав штаны, он начал буксировку безвольного тела к ближайшему берегу. Вытащив товарища из воды, наш американский герой, пытаясь придать желеобразному телу работяги некое подобие буквы Г, приспосабливал близстоящее дерево в виде упора для сидения.
В этот прекрасный момент и получил он по затылку резиновой дубинкой. В голове раздался звон, свет дня померк, все птички разлетелись. Далее события развивались по всем законам русского попадакиса.
Пришел он в себя в темной комнате с невкусным запахом. Растолкавший его оперативный работник пытался выяснить Тоддовское имя и адрес.
- Я не есть советский школьник, - с трудом выдавил Тодд. - А-бля-чеченская-харя-еб-твою-мать - Я есть американьской школьник, перестрьойка, гластьность - Ебать-тебя в пупок, - смягчился допрашивавший, - че серьезно? гони документы тогда. - Я говорить по-русски плохо, do you speak English? - Охренел что ли? Да ты фуфло гонишь, тяпка. Давай документы.. Ты зачем пьяного грабил?
Дальнейшая беседа их не имела никакого смысла. Опер не мог понять, каким идиотом надо быть, чтоб на глазах стоящих в пяти метрах от лужи с утопающим мужиком группы офицеров пытаться обокрасть пьяницу и рассчитывать на успех. Тодд не мог понять, что этому страшному русскому от него надо вообще и почему тот бьет его ладонью по голове в ответ на любое его слово. Более того, вопрос о документах, оставленных около лужи ботинках, и деньгах, исчезнувших из карманов вместе с бумажником, русский оставил без ответа.
После допроса отвели Тодда в камеру. Где забыли он нем на целых три дня.
На утро четвертого дня, открыв камеру, опера получили новую пищу для размышления. На верхних нарах восседал Тодд в невесть откуда взявшихся ботинках на босую ногу, в шарфе и шапке, и пил чай, заедая его хлебом. Думаю, что более высоких почестей не удостаивался ни один уголовник. Граждане, оказавшиеся в камере, с грехом пополам говорили по-английски, прониклись ситуацией, любили Горбачева и помогали бедному студенту, чем могли.
Один из уголовничков, некогда доктор наук, задержанный за продажу просроченных консервов на Некрасовском рынке, объяснил операм, в чем собственно дело. Его крайне хмуро выслушали (международный скандал, первая партия школьников по обмену в городе, пиздец карьере), отвели Тодда в кабинет и при понятых заставили подписать бумагу. В этой бумаге он чистосердечно признался, что был пьян, подобран милицейским патрулем, сопротивлялся, упал на голову, потом ребрами на велосипед, лежащий на дороге, за что был наказан, денег при нем обнаружено не было и так далее. Тодд покорно подписал все это безобразие и, получив пустой бумажник с оставшимся там водительским удостоверением, как был рванул в дождливое питерское утро на свободу.
Надо ли говорить, что все это время весь состав ПТУ номер 76 стоял на ушах, и в их местном отделении милиции велись допросы зареванной до синих судорог комсомолки Марины, у которой при обыске были найдены личные вещи пропавшего американского студента? Более того, была найдена бейсболка с клоком волос пропавшего американского студента. Марина напрочь отрицала свое причастие к его пропаже, объясняя это тем, что обменяла шапку на портрет Ленина. Лучшие умы с Литейного (Питерское КГБ) бились над загадкой пропажи вестника дружбы народов.
В результате допроса девочки-комсомолки в Питере была разгромлена банда фарцовщиков с Галерки Гостиного двора, промышлявшая кражей у иностранцев. Проведи Тодд в застенках ментовки чуть дольше, не миновать им вышки за убийство.
Сам мэр города был предупрежден о пропаже школьника и, наверно, уже репетировал звонок родителя Тодда с принесением соболезнований. Из Министерства образования, ажно самой Москвы, звонили и контролировали ситуацию ежечасно.
Знал бы это все Тодд, он бы не терял время и успел спасти фарцовщиков и девочку Марину. Но так как в ПТУ он позвонить не мог за неимением мелочи и номера телефона, единственное, что казалось ему правильным, это был поход в американское посольство и рассказа о всем с ним произошедшим. Правда, где он находился и куда ему идти, он не знал, и все это в свою очередь омрачалось невозможностью понять directions местных жителей.
Однако в посольство его пускать не спешили. Прорваться через заслон милиции оказалось очень сложным делом, не имея документов и ходя в стоптанных тюремного образца ботинках на голую ногу. Исцарапанная и с набитой шишкой на лбу, небритая физиономия с воспаленными глазами смутно говорила защитникам правопорядка о потере тринадцатой зарплаты.
Когда иссякли знания слов великого и могучего и словосочетания, из них слагаемые, видя каменное лицо морского пехотинца США, находящегося в пяти метрах, но на американской территории, Тодд, плача от бессилия над русскими, пустил в бой последние запасы слов, усевшись на кучу мокрой от дождя глины и завывая от бессилия
- Жопья, блиять, - орал он, используя пополненный в обезьяннике лексикон и махая руками на редких прохожих... - Писья вы вся, я посьел вась нахую, жопья вы, я вась епал!!! Я вас епа-а-а-ал!!!
Верьте или нет, но именно незнание им элементарного для любого жителя Европы набора слов и неправильный их выговор, вероятно, и стало причиной того, что Тодда пропустили к воротам посольства.
Куда он и метнулся, теряя с ног ботинки и мелькая в воздухе заляпанной в глине задницей.
Однако морской пехотинец тоже нес службу и спасал государство от несанкционированного вторжения. Паспорта у Тодда, как известно, не было. Водительское удостоверение внушало подозрение, так как было изрисована ментовской красной ручкой в попытках нарисовать усы и бороду на фотографии. К тому же на Тодде не было ботинок. Однако блестящее знание американского мата Тоддом поставило свои точки над "i" и, отдав честь своему согражданину, пехотинец пропустил Тодда на ставшую священной для нашего героя территорию Соединенных Штатов Америки.
Первое, что он увидел в полумраке зала с колоннадой и массивной лестницей, это был посол США в России, спускающийся вниз со свитой. Лицо посла украшал огромный синяк под правым глазом. На голове сияла шишка, нос был заклеен пластырем.
Так мой американский друг Тодд проникся любовью к моему прекрасному и полному сюрпризов городу.
Февраль 1988 года. 23-е число, точнее пол-второго ночи 24-ого. Северная группа войск. Республика Польша, точнее самая западная ее часть. Ваш покорный слуга неспешно выдвигается по спящему городу Легница в направлении офицерского общежития. Тут, как водится, предыстория. До того как отправить за границу исполнять, с позволения сказать, интернациональный долг, нас полгода учили специальности в учебке в Белоруссии. Это был милый, тихий, очень зеленый провинциальный городок. Со старинным замком магната, преимущественно одноэтажными сонными кварталами, ратушной площадью и горсоветом в этой самой ратуше. Градообразующим, если можно так сказать, предприятием, по моему глубокому убеждению, служил наш учебный центр с его полигонами, частями обеспечения, тренировочными базами и огромными складами НЗ. Про караул в на этих складах как- нибудь расскажу отдельно. Так вот. Готовил наш центр бездну народа по всем мыслимым связистским специальностям и раз в полгода рассылал своих воспитанников по миру от Афганистана до Кубы. И с такой же периодичностью, т. е. раз в полгода размеренная и налаженная жизнь части, а читай - города, давала здоровенную трещину и, как говорится в старом анекдоте, становилась похожей на столь же здоровенную жопу. Посыльные и офицеры больше не ходили - бегали. Учеба - к черту! Территория вылизывалась (брошенный бычок - пожизненный расстрел), газоны расчесывались, заборы и турники красились, бордюры белились, причем не только в части, а и в прилегающих кварталах. Про увольнения можно было и не заикаться: субботы и воскресенья - побатальонная помощь городским властям по благоустройству и озеленению. Взводы обеспечения учебного процесса во главе с офицерами переселялись в автопарк, где драили технику и красили ваксой колеса, а командир с замами переезжали жить в свои кабинеты. Свидетелем одной такой свистопляски стал и я. Кого-то явно ждали. Может генсека? Оказывается хуже. Многоопытный наш замок (заместитель командира взвода) - "дед" по фамилии МАРИНА (поухмылялись бы вы при нем - чемпионе краснознаменного Белорусского военного округа по гиревому спорту), хмурясь, поведал, что едет к нам плановая, едмить, проверка из штаба нашего рода войск всего Северного направления. Едут некие ужасные полковники, от одного имени которых наш поседевший, прошедший Афган взводный - капитан Кожекин впадает в тихий ступор и норовит слечь на больничный месяца на два. Штаб, этот рассадник зловещих полковников, обретается где-то в Польше, но где конкретно, неизвестно. Известно точно, что после таких проверок гауптвахты, как солдатская, так и офицерская забиты бывают до отказа и появляются вакантные места в структурах управления войсками. На этом предыстория заканчивается. Стоит лишь заметить, что попадаю я служить в тот самый польский город Легницу, где этот штаб тогда располагался (надеюсь не выдаю военной тайны |):-) Само здание штаба я имел счастье лицезреть до самого дембеля из окна своей казармы, а один из этих полковников каждое утро являлся в нашу солдатскую столовую снимать пробу. Теперь история. Попав под новый 1988-й год в боевую часть, я и еше семеро моих одновзводников, с неприятным удивлением обнаруживаем, что тропосферные станции, кои мы научились запускать и настраивать с завязанными (в прямом смысле) глазами, года три как сняты с вооружения! И здесь в элитной части связи госбеза мы как "не пришей к пи#де рукав" и лежит нам одна дорога - на край города в отдельный кабельный батальон, расцениваемый сочувствующими земами, как ссылка и каторга в одном флаконе. Во-первых тяжелая работа, а во-вторых тот самый штаб с черными полковниками.
Само собой, в батальоне нас не ждали, но к делу пристроили в пять минут. Мне досталась должность посыльного к взводному. 15 минут бега и ты в общежитии для господ офицеров. Вопреки ожиданиям не серый барак, а красивый трехэтажный особняк с башенками с флюгерами, балюстрадами, балкончиками и загаженным парком. Красота. Одно но… Семь десятков проживающих на 15 комнат. Но это к слову. Итак 23 февраля. День как день. Впрочем, даже тяжелый день, т. к. хороший солдат, как верно напомнил Кадет Биглер, это за#банный солдат. Поэтому отцы-командиры стараются, чтобы желание у солдата было одно - спать, а не водку пьянствовать. По праздникам стараются особо. Лично у меня с тех пор отношение к любым праздникам настороженное. Мда…Так вот, все люди как люди: попили таки себе водочки после отбоя, поели жареной картошки, посмотрели телевизор и примерно к часу ночи вырубились. Но нашлись все же два урода, которые по дороге от своего приятеля повара в казарму, в дымину пьяные, заблудились на плацу. И мало того - облевали этот плац прямо перед проверяющим. Само собой, этот проверяющий оказывается самым паскудным из всей полковничьей братии, описанной выше. Нормальные-то водку жрут… В принципе вся преамбула для того и служила, чтобы легче представлялся поднятый полковником шухер. Если опустить мат и угрозы тотальных репрессий, то остается следующее: "Рота, подъем! Сбор по тревоге! Выходи строиться! Офицеров в расположение, бегом!" Что там было дальше - не видел. Вылетел пулей за КПП, на ходу проверив жетон и военник и напяливая шинель. Проснувшись на морозе окончательно, перехожу на шаг и начинаю взвешивать шансы найти своего взводного а) на месте, б) трезвым. По самым оптимистичным прогнозам - никаких. Всем известно, что гарнизонный Дом офицеров сегодня силами местной самодеятельности давал концерт, плавно перетекающий в традиционную попойку. Так и есть. В комнатухе, перегороженной на четыре части натянутыми простынями нахожу одно бесчувственное тело на полу, полбутылки водки и уполовиненую пачку печенья на голом столе. Тело не мое. Ладно, сижу жду, допиваю и доедаю потихоньку. Водочка маленькими глотками делает свое дело.
Часа в четыре утра, оставив дежурной по общежитию записку с кратким изложением ситуации, убываю в расположение родной части. Тут же метрах в ста от общаги натыкаюсь на двух, мягко говоря, нетрезвых, болтающихся по центру улицы офицеров. Оба то мне и нужны. Второй тоже взводный в нашей роте, тем более, что один из заблудившихся уродов - водила из нашего взвода, а второй - из его. Стоим втроем посреди пустынной, залитой лунным светом улицы. Чтоб не упасть стоим обнявшись, подпирая друг друга (я уже хорош не менее их). По ходу доклада об обстановке пресекаю вялые попытки срочно лечь спать на ближайшей лавочке. В конце концов на решительное предложение "Миханя, ты нас не видел - мы тебя не видели, уй е…" добиваю их известием о дожидающемся у дежурной письменном вызове. Мужики от такого горя трезвеют на глазах, и отправляются приводить себя в порядок, наказав их не дожидаться.
Бреду неспеша назад. Любуюсь старым городом. Прое#ываю патруль. Бегущего запыхавшегося солдата они бы может, и не остановили. А так догоняют: "Ваши документы, товарищ солдат". Пожалуйста вот. Офицер хмурится. Два бугая летуна мигом встают у меня за спиной. Оказывается, что наш ротный (расп##дяй еще тот!) раздал нам после ознакомления военные билеты, не заполнив данными о прибытии в часть. Теперь перед начальником патруля на территории суверенной Польской Республики стоит явно выпивший солдат, по документам которого выходит, что два с лихом месяца назад он убыл из части на территории СССР и больше никуда не прибывал! Мало того! Тип не знает ни адреса своей части, ни телефона. Кранты! Шпиен. "Пройдемте с нами, солдат!". Уже без "товарищ". Проходим. Проходим долго, по маршруту патрулирования. Какие-то закоулки и проходные дворы. Город старый. В голове сидит одна мысль - как буду выбираться назад? Через час конвоиры доставляют меня в комендатуру, сдают на руки дежурному и отправляются дальше. Попытки дежурного разыскать координаты моего батальона приводят к неожиданному результату. Номер части - это номер бригады, стоящей на другом краю города, и письма родных приходят сперва туда, а уж затем к нам. Короче, дежурный по бригаде связи рапортует дежурному по городу, что никакой посыльный у них не то что не пропадал, а вообще за ворота не выходил. Дело плохо. Меня уже охраняет служивый из комендантской роты с автоматом наперевес. И только в седьмом часу утра сквозь дрему слышу, как дежурный вопит в трубку: "…да, бл##дь! У нас, бл##дь! А какова #уя он у вас без документов! Свободен, на##уй!" Это уже мне. Ура! Нашли.
Вот, в принципе, и вся история. Без эффектной концовки правда. Хотя вру! Концовка есть, даже двойная! 1) Тех двух расп##дяев я, можно сказать, спас. Забыли про них. Пропавший солдат правительственной связи гораздо важнее, чем двое пьяных оказался. 2) Документы мне так тогда и не оформили. ВСЕ записи, включая прибытие в часть и отметку о демобилизации, присвоение класностей и разрядов, получение и сдачу оружия и средств защиты мне были вписаны в день отправки домой через полтора года ПОСЛЕ этого случая. Вот вам и дисциплина с полковниками.
Краткое содержание предыдущих серий: лучшие места Москвы, Подмосковья и Владивостока, испытанные на себе с огромным удовольствием в жанре настоящей русской бани с вениками, новыми для меня старинными затеями, и кайфом после жаркой парилки окунуться в ледяную воду. Ну и описал свои приключения там, найденные прикольные банно-нырятельные сообщества.
Но более всего мне полюбилось потом место настолько необычное, что даже затруднился описывать. Многие примут за фантастику. Тем не менее, все объекты моей саги реальны. Подлинные названия будут открыты по ее завершении, отгадавший получит мой приз, объявленный изначально. Любой читатель сможет съездить и лично убедиться на месте, насколько диковинней и толковее бывает устроена жизнь, чем диванные выдумки. Начав этот текст с намерением выражаться предельно лаконично, закончил его в удивлении от получившегося размера.
Итак,
АПРЕЛЬ. Москва, Буржуйская баня
Выбрал это название вовсе не из-за того, что тут обитают какие-то богатые буржуи, хотя и такие попадаются. Обычная печка буржуйка - вот горячее сердце этого сообщества. А цены настолько демократичны, что читатель вообще охренеет, пока не разберется, как это работает.
Расскажу и об этом своим чередом, потому что считаю примером вдохновляющим - если такое оказалось возможным даже в загазованном и застроенном мегаполисе, это как одуванчик, пробившийся сквозь асфальт. Беспечно цветя чуть поодаль от скопищ и толпищ. Ничто не мешает устроить подобное в более подходящих местах, и наверняка это уже сделано где-то еще. Где именно - добро пожаловать в комменты.
Но довольно преамбул, пускаюсь в повествование.
Вернувшись в Москву в марте 2022, я продолжил навещать ранее описанные Жуковскую и Веселовские бани вплоть до настоящего времени, но это случается изредка - если собралась наша компания вся в городе, или сын захотел со мной попариться. То есть не чаще раза-другого в месяц. У всех своих дел полно, а баня на воде занятие хоть и приятное, но весьма затягивающее. Как мы ни пытались уложиться часа в три в несусветно раннее время, пока отсыпаются наши жены или девушки в выходной день, возвращались уже за полдень под их негодующие звонки, где же нас черти носят.
Владивостокский клуб Белуха заставил меня заметить принципиально иной формат: баня-будильник! Короткая и динамичная. Там это хоть на каждый рассвет рабочего дня для многих, от губера до слегка подрабатывающего студента, в общем любой здоровый и деятельный человек может себе это позволить.
А остаются они таковыми до преклонных лет именно потому, что это делают! Проснулся, пробежался на рассвете, попарился, искупался, полюбовался на стройных энергичных девушек в купальниках. Срабатывают природные рефлексы - расправляются плечи, втягивается живот, подымается настроение. Заявляешься на работу свежий как огурчик.
Вечером выбиваешь все стрессы в грушу и дубовыми вениками, смываешь ледяной водою, возвращаешься к жене румяный и просветленный, спишь потом как убитый и снова просыпаешься рано. Вот как поступают мудрые люди, и я их увидел во владивостокской Белухе во множестве!
Это гораздо увлекательней, чем по утрам глотать чашки кофе не в силах проснуться, а на ночь сидеть за компом не в силах уснуть. Забежал в баню с прорубью - появляется сила. Пары циклов распариваний-ныряний вполне достаточно, делов на четверть часа по пути пробежки.
Но где ж мне в Москве найти такое место? - грустно думал я, заметив этот феномен. Выжив и не подхватив ни малейшего насморка от Белухи, осознал себя крайне изнеженным моржом городского типа - после парилки мне в прорубь восхитительно, а без - ну ее нафиг!
Поэтому стал мыслить конструктивно - не один же я такой в Москве. Это город на все вкусы и кошельки, и если кому еще захотелось короткой бани - будильника на чистой природной воде без хлорки, наверняка это где-то устроено. Вопрос только в ценнике и дистанции - если слишком далеко и дорого - ну и ладно, хватит мне и обычных бань раз в месяц. Но отчего не попытаться сыскать белухоподобную?
Сначала я просто включил бритву Оккама с отсечением лишних сущностей - если такая баня вообще есть в Москве, где она может находится?
Так астрономы открывали дальние планеты Солнечной системы, просто включив логику и направив свои телескопы к подходящим участкам неба в правильное время.
Вот и я задумался, начав с чисто абстрактных размышлений, раз гугль не помог прямым поиском.
Гипотетический московский белухоид безусловно находится в природоохранной зоне, где категорически запрещены любые бытовые и промышленные стоки. То есть это парк.
В парках полно болотистых низменностей, заилившихся прудов - эти местности я отсек следующими, сделав ставку на возвышенности.
То есть смекнул, что это и есть места с самой чистой и проточной водой. Даже если найдутся хитрожопые негодяи, которые осмелятся нарушить запрет на сброс стоков, проложить свои трубы тайно, им должно быть невыгодно это делать, потому что стоки имеют обыкновение течь вниз, а не вверх.
Я нашел карту высот московской местности с точностью до метров. На возвышенностях искал пруды, окруженные обширным лесом, на отдалении от застроек и автострад. В таких местах копать траншеи под сточные трубы через лес затруднительно - подымут тревогу и засыпят жалобами вездесущие дамы с собачками. Ну вот я и сосредоточился на подобных территориях.
Сверился с годовой нормой осадков в Москве - 650 мм. Эти ранее ненужные мне знания приобрели вдруг практическое значение - я понял, что на каждый квадратный километр лесных верховий парка за год выпадает с небес 650 тысяч тонн чистой дождевой воды, что в общем-то дохрена, и куда-то она вся девается. Низины - понятно, канализационные люки и реки. А вот в верховьях с вековым лесом люков нет! И постоянных рек тоже.
Вероятно, часть воды отцеживается в крепчайшем известняке, без которого не было бы и самой возвышенности. Давно бы срыло за миллионы лет. А раз она существует, часть воды бьет со дна искомого пруда мощными подводными родниками! А раз она проточная и родниковая, то может быть чистая при значительных перепадах рельефа. А если есть перепады, вероятен целый каскад прудов, хорошо заметный на карте. Вот с них-то и начну!
Чистая дедукция и уроки учительницы природоведения начальной школы помогли мне в этих поисках более, чем оба высших образования, гугль и яндекс вместе взятые.
Я задумался, а когда эта вода самая чистая. Разумеется в сезон, когда пруд покрыт льдом, туда не стекают грязные ливневые потоки. То есть где-то с ноября по начало апреля, чуть ли не полгода. Но в это время купаться холодно, значит где-то там должен стоять у берега банный домик, на карте не обозначенный, но существующий.
Стал вспоминать каскады прудов в таких местах, мимо которых проезжал летом - где были там странные строения непонятного назначения - то есть явно не кафе, не будка охраны и так далее. И одно такое вспомнил! Глянул на карту - его там нет. А я помнил, что есть. Аномалия! Явно перспективный объект №1 для моей разведки.
Та весна выдалась морозной, но солнечной. Лед на воде держался долго, по ночам и на рассвете вплоть до середины апреля. А вот по дорогам испарился или был убран гораздо раньше. Только благодаря этой игре природы я добрался в конце марта до этого удивительного места, где нормальные люди в количестве пары сотен счастливо парятся и купаются всю зиму. Многие - практически каждый день именно в банном режиме Белухи - пробежал мимо, раскалился, окунулся пару раз, побежал дальше.
А некоторые пенсионеры оттуда вообще часами не вылазят, если день выдался именно такой, как тот, когда я туда впервые доехал - тихий, солнечный и слегка морозный. Крупный лес вокруг берега гасил малейший ветер, солнце сияло в двух экземплярах - в натуральном виде и ярким отражением на льду. Распевали птицы как сумасшедшие, прыгая по развешанным кормушкам. В воду сигали стройные веселые женщины и суровые крепкие старцы. Вполне достойный филиал Белухи! Вода хоть не морская, зато чистая как слеза. В самом деле проточная из подводных ключей.
То, я раньше не замечал эту баню раньше, много раз проносясь мимо - исключительно дефект моего субъективного восприятия. Проезжал всегда летом и не нашел ровно интересного, бани тем более. В это время ее там нет. Домик стоит крепко запертый, никакая труба из него не торчит. Вокруг пусто, пруд грязный, зацветший.
Считал, что это какое-то складское помещение для штанг и гирь соседней спортивной площадки, раздевалка для спортсменов или хранилище метл-лопат для парковых дворников. А поскольку я не являюсь ни спортсменом-тяжелоатлетом, ни дворником, мне это было неинтересно.
Не заметил даже сходен из домика в воду - они надежно прикрыты с берега самим домиком и окружающей его растительностью. Всё продумано, чтобы не привлекать посторонних глаз.
Когда докатился туда наконец впервые в конце марта, умышленно и целенаправленно, сквозь все оставшиеся сугробы и наледи, наверно даже Колумб не испытывал такого восторга первооткрывателя.
Он налетел на Америку в общем-то дуриком, радикально ошибившись в своих расчетах, сколько плыть до вожделенной Индии на запад. Над ним вся испанская Академия наук ржала. А Эратосфен в гробу переворачивался. Колумб принял индейцев за индусов, пирит за золото.
То ли дело я в радости своего открытия! Распаренные счастливые морды полуголых аборигенов, сигающихиз домика в прорубь, жаркий треск поленьев внутри, дым из высокой трубы, невесть откуда взявшейся, однозначно свидетельствовали - там парилка!
Дымно на берегу однако не было - совершенно чистый лесной воздух, столб дыма уходил куда-то вертикально ввысь. Отличная тяга, толковая печь, здоровые жизнерадостные люди - понял я, только глянув на это банное сообщество.
Даже Грета Тумберг заколебалась бы доказывать, чем это вредно для экологии города. Кругом хвойные леса, а тут еще и первая весенняя зелень - жадно впитывают СО2 и сажу, которой почти не видно из трубы, снег и лед сверкают чистые. Любое авто, застрявшее в пробке, выбросит за час больше токсинов, чем эта баня за год.
А тут - из леса дрова взялись, в него дым и втягивается. Прекрасная баня, не хуже чем у моих уральских предков. Но как такое возможно внутри мкада? Тут же орда чиновников и юристов должна понабежать и истребить, доказывая, что домик этот пожароопасен, антисанитарен, уродует архитектурный облик столицы, а само его существование прямо противоречит законодательству Москвы и Российской Федерации в целом.
Это место официально запрещено даже для купания! Не говоря уже о бане. По закону, чтобы оно было разрешено, тут нужно вложить очень много денег, которых у города нет. Надобно возвести спасательную вышку, закупить спасательную лодку, выделить ставки для дежурных спасателей, нанять медиков ежедневно забирать пробы воды на анализы, нанять водолазов проверить и очистить дно.
Тщательно огородить буйками места проверенные и разрешенные. Ставки охранников глядеть, чтобы никто не заплывал за буйки и не лямзил разложенные на берегу вещи. Матюгальники, камеры, центральный пункт охраны со многими экранами, биотулеты, душ, раздевалки, кафе.
Можете удивляться, но аж 11 таких официально разрешенных купальных зон в Москве реально существуют! На 15 миллионов населения и только в сезон, когда соваться в воду там наиболее опасно и отвратительно - летом, когда вода цветет и скудна, на тщательно огороженных пятачках с мелким плоским дном, чтобы кто не утоп сдуру или спьяну. Соответсвенно, вода там самая теплая, грязная, стоячая и взбаламученная. И никаках бань на воде разумеется - в этот сезон и в таких местах они противоестественны.
Резюмируя почти год дальнейших наблюдений по многим другим найденным прудам - чем дальше купальщики держатся от специально оборудованных мэрией мест в официально разрешенные сезоны, тем они здоровее, а вода чище.
Доберись железная поступь цивилизации до Буржуйского пруда, тут ему кранты и настанут. Русской бане на воде - в первую очередь.
Такое ощущение, что в советники мэрий с 1991 года пробрались люди, тщательно изучившие вопрос, в чем была причина досадных поражений вермахта в России. Откуда взялось столько здорового, выносливого и плодовитого народа в столь суровых климатических условиях. В чем были причины его успешных боевых действий именно зимой, когда нордическая раса сверхчеловеков куталась в любые подвернувшиеся теплые вещи и мечтала об одном - как бы не замерзнуть насмерть в блиндажах. А эти окружали в чистом поле.
С другой стороны, финны прекрасно дрались против Красной Армии зимой, имея бани на воде почти в каждой загородной семье.
Как бы искоренить подобных аборигенов в России? - вероятно задумались консультанты. И вот судя по парковому законодательству, у них это прекрасно получилось!
Вы можете смеяться и считать это идиотской конспирологией. Однако же, я весь апрель встречал рассветы почти каждое утро на этом пруду, степенно побеседовал с десятками старожилов, делающих то же самое всю зиму сызмальства, что часто означало полвека и более. Прекрасное самочувствие, обнаружил их в здравом уме и твердой памяти.
Так вот по этой солидарной памяти, нынешний Буржуйский пруд с жалким домиком и полулегальной печкой в советское время был одним из главных мест всесоюзных чемпионатов моржей. С коллегиями заслуженных судей, как минимум пересекших вплавь Лену или Енисей. С многочисленными номинациями для золотых, серебряных и бронзовых медалей - в общем, всё, что может придумать ум изобретательного опытного профи, копируя Олимпийские игры в наших климатических условиях. А место это им приглянулось просто потому, что вода тут особенно чистая, проточная и какая-то живительная.
Таковой и осталась, но на месте нынешнего домика в то время стоял полноразмерный железнодорожный вагон, в котором жарко топилась печь не хуже белуховской. Там было место распариться и присоединиться к состязаниям многочисленным зрителям. Что они с удовольствием и делали, иначе не пришли бы на эти чемпионаты вовсе. А без зрителей-любителей какие же это всесоюзные чемпионаты? Вот и топили печь вволю, чтобы зрители явились в любой мороз и любую погоду.
А еще амур-рыбу разводили, пожирающую цветущие водоросли весной и летом. Рыба эта довольное крупная и тупая, соблазнительный объект для рыбалки. Но как тут порыбачишь на зорьке, если всюду бегают и купаются суровые моржи?
Всё это и сейчас легко восстановить, если запустить в московскую мэрию айронмена вроде приморского губера. Живо бы построил тут копию клуба Белуха лучше владивостокского, сэкономив на гектаре плитки.
Но речи мои сделались длинны. Продолжу в комментах, как обустроена Буржуйская баня сейчас, и про удивительных людей этого сообщества.
Во всём цивилизованном мире знают про город Смоленск, который в 1985 году, с подачи Михаила Горбачёва, стал именоваться "Город-Герой". В придачу к этому - наш древний город ещё и "комплексный". Начну по порядку.
1. Комплекс на въезде со стороны шоссе "Москва-Минск". Там на постаменте стоит легендарный танк Т-34, а ствол его пушки направлен в сторону аэродрома "Северный", где в апреле 2010 года при посадке разбился польский самолёт ТУ-154, борт N1, на котором летели на траурные мероприятия в Катынь тогдашний президент Польши Лех Качинский с супругой и практически всё руководство вооружённых сил республики. Все они погибли, включая членов экипажа.
2. На Покровской горе (район Заднепровья), если смотреть с севера на юг, находятся: - уже упомянутый аэродром "Северный"; - военный госпиталь; - Верхне-Георгиевская церковь. Надеюсь, смысл такого "местоположения" понятен.
3. В самом центре Смоленска, буквально рядом со старинной тюрьмой типа "Американка", в канун начала Московской Олимпиады 1980 года, торжественно открыли новенький универмаг ЦУМ. Как говорится, торгуй, но помни - "от тюрьмы да от сумы не зарекайся".
4. Ещё один комплекс, также открытый в преддверии Олимпиады: новенькая суперсовременная гостиница для интуристов под громким названием "Россия" возведена одновременно с новым зданием тогдашнего смоленского областного управления КГБ СССР. Как здесь не вспомнить известную советскую песенку со словами: "Наши окна друг на друга смотрят вечером и днём".
5. На Рославльском шоссе расположен главный корпус Смоленского Государственного Медицинского Университета, а рядом - старое Братское кладбище. Да, лечись - не лечись, а все там будем... Кстати, напротив кладбища в те времена открыли продовольственный магазин под названием "Приветливый"...
6. На улице Кирова до сих пор расположен городской роддом, а недалеко от него - главный корпус Академии физкультуры и спорта. Прямо по поговорке: "Где здоровье - там и дети!"
7. На проспекте Гагарина есть здание под названием "Дом специалистов", которое находится напротив городского отдела полиции. "Все и вся - под контролем!"
8. На улице Котовского размещается Академия войсковой ПВО имени маршала Советского Союза А.М. Василевского. Перед центральным входом - бюст выдающегося Советского авиаконструктора С.А.Лавочкина. Вот так: он создавал самолёты, а в учебном заведении учат их "правильно" сбивать.
9. Смоленская областная научная библиотека имени А.Т.Твардовского. В подвале у неё есть "заведение закрытого типа" - хорошая баня. А в ельцинские времена в этом "хранилище интеллектуальных ценностей" был открыт неплохой бар, в котором подавали в разлив и на вынос. Ассортимент был богатым! Вот и получился комплекс "три Б": Библиотека - Баня - Бар!"
10. На центральной площади города-героя расположено здание Смоленской областной администрации, а на его фасаде - современный герб Росси в виде царского двуглавого орла. Стоит здесь и памятник "великому вождю пролетариев всех стран" В.И.Ленину. А если посмотреть из-за ограды сада Блонье на север, то можно увидеть, что как бы на плече у "вождя " располагается тот самый "символ самодержавия", борьбе с которым потомственный дворянин Ульянов посвятил всю свою короткую, но очень-очень яркую жизнь...
Про спасение на водах 17. О уверенности и самоуверенности. "Из чего же, из чего же, из чего же Сделаны наши мальчишки? Из пружинок и картинок, Из стекляшек и промокашек Сделаны наши мальчишки! " 1. А ещё мальчишки сделаны из дружбы, взаимовыручки, доброты, честности, благородства и великодушия. Куда эти качества уходят со временем? Это вопрос тёмный, непонятный и плохо изученый. Самая распостранённая версия ответа на него: "Не мы такие, жизнь такая". В своё время К.Маркс предположил: "Бытие определяет сознание". Обратного пока не доказано. Может он и прав. Поди знай. В детстве % моральных уродов стремится к нулю. У взрослых иначе. Он стабильно растёт. Понятие "Старый мудак" стало нарицательным. Видимо их достаточно много, что настораживает и пугает. Вдруг это заразно? Юрка "выгодно" отличался от остальных пацанов нашего двора. Отличался "нестандартной комплектацией". Он был создан не из "стекляшек и промокашек". Этот "гордый потомок", слияния города и деревни, был слеплен из козявок и сумрака. Редкое по сути чмо. Его ненавидели и презирали, но побаивались. Дрался он подло, носил нож и имел привычку мстить исподтишка. Компанию водил мутную. Ходили неясные слухи о грабежах припозднившихся прохожих и воровстве из вагонов на ж/д. Однако общественность его терпела и время от времени брала на поруки. Надо отдать ему должное, дома он гадил по минимуму. Соседи по подъезду конечно страдали. Парень был в затянувшемся пубертате и от скрипа его мастурбаций многие не высыпались. Но в этом не было его вины. Как известно, в "хрущёвках" всегда было плохо с звукоизоляцией. 2. Была середина ноября 1974го года. Чуть более месяца назад закончилось хоккейная баталия между СССР и Канадой (Суперсерия СССР — Канада 1974 года). Пацаны всей страны мечтали попасть в сборную. Наш двор не стал исключением. Для воплощения мечты в быль, городскими пацанами был опустошён магазин "Спорттовары". Очередь за клюшками, тогда была обычным делом. Народ экономил деньги на школьных обедах. Прижимистые разбивали копилки. Везучим купили родители. Парни из нашего двора пошли проторенной дорожкой и учредили хоккейную лигу. Вновь созданный институт получился многочисленным. Первый набор составил более 50и человек. Хватало на 5 команд. И мы решили провести свой чемпионат. Надо было делиться на фракции. Изначально распределили народ по весу. Не очень получилось. Потом по росту. Вышло ещё хуже. Был вариант сделать, как в школьном журнале, по первой букве фамилии. Об этом даже вспомнить стыдно. "Первый - Второй" отдавал бюрократизмом и казёнщиной. Вариант разделиться по возрасту отпал сам собой. Если бы пошли этой кривой дорожкой, то ничего хорошего не могло получиться. У нас во дворе появился бы свой местечковый "ЦСКА". По причине того, что старшие всегда будут выигрывать у младших. Чемпионский титул стал бы профанацией. В итоге решили бросить жребий. Разумеется результаты многим не понравились. Споры перерастали в драки. Закадыки по сто раз переругались и перемирились. Были случаи, когда пацаны переходили из "клуба" в "клуб" по пять раз на дню. Через неделю страсти улеглись и пришла пора "большого хоккея". "Кузница чемпионов" была построена и укомплектована добровольцами. Инвентарь приобретён. Спортивная дисциплина и режим присутствовали. Самый одиозный неофит даже курить бросил. Дело было за малым: "Где и когда". В районе было несколько кортов. Туда мы и направились. Оказалось всё очень непросто. Местные пацаны сами играли в хоккей. С утра до ночи. Нам место и время уступать не собирались. Понятия "Ночная лига" ещё не было, да и родители наверняка бы возражали. Самые "горячие" головы предложили самозахват. Их разумеется "остудили" и они обиделись. "Самый одиозный", в знак протеста, вышел из состава нашей лиги и снова начал курить. Надо было что - то делать и мы решили построить корт сами. Неделю собирали деревяшки, перелопатив весь город. Воровать мы тогда стеснялись и не умели. Поэтому пиломатериалов хватило только на ворота и табло. "Самый одиозный" снова вступил в лигу и поклялся больше никогда не курить. После пошёл в "Дворец пионеров", с просьбой о помощи в строительстве социально - значимого объекта. Там его похвалили, дали почётную грамоту и включили в план. План был на следующую пятилетку. Переговорщик впал в уныние, стрельнул у прохожего сигарету, а после в первый раз в жизни напился. 3. Вариантов больше не было. Пришлось обойтись теми материалами, что были доступны. А доступен был только снег. Пацаны собрали всё, что выпало на тот момент в городе. Лишив коммунальные службы работы и смысла существования. Ещё накануне тракторист Петрович получил нагоняй от начальства за плохо расчищенные дороги. Поклялся, что в понедельник наведёт порядок. Утром он выехал на своей "Беларуське" с твёрдым намерением победить стихию. Но обнаружил, что город выскоблен дочиста. Вспомнить, когда, как и зачем он это сделал, не смог. Это так поразило ранимую душу пролетария, что он немедленно ушёл в запой. Начальство, тем не менее, посчитало его героем и трудоголиком. Назвало результаты уборки трудовым подвигом и выписало прогрессивку. Из трофейного снега, мы сделали для будущего корта бортики. Получилось невысоко, но мы решили, что на первое время достаточно. Теперь шайбы пущеные низом должны были перестать дематериализоваться. Раньше они частенько исчезали в никуда. По этой банальной причине лига несла финансовые потери. Известный факт, что финансирование детского хокея традиционно было недостаточным. Каждая бесследно пропавшая шайба "делала дыру" в скудном бюджете. В иной игровой день начинало попахивать дефолтом. По этой веской причине: броски и передачи верхом были временно вне закона. Минимум до сильных снегопадов, когда будет возможность "подрастить" борта нашего корта. Приёмы типа: "впечатать соперника в борт" тоже были запрещены. В нашей реальности опоненты не впечатывались, а вылетали к зрителям. Это грозило потерей спортивной формы и пустой скамейкой запасных. К выходным корт был готов. Оставалось только залить лёд. Хмурое воскресное утро будущие чемпионы встречали почти во всеоружии. Почти заключалось в отсутствии шланга. Его банально спёрли. Вот вечером он был. Вот утром его нет. Надежды советской школы хоккея не впали в уныние. Несколько лентяев попыталось роптать. Им пообещали пожизненное стояние на воротах и они заткнулись. Все хотели быть форвардами. Народ пошёл домой за вёдрами и тазиками. Потом было нудно, долго, скучно и уныло. Руки растянулись до коленок. Спина ныла. Ноги были в синяках от вёдер. Все были мокрые и местами заледеневшие. Подъезды превратились в полосу препятствий. Из них валил пар и вытекала, пролитая рукожопами вода. Всё рано или поздно заканчивается. К 10и часам вечера миссия была выполнена. Все настолько устали, что на радость сил не осталось. Просто разошлись по домам. Мы и догадаться не могли, что у комунальщиков тоже выдался непростой день. Побочным явлением нашего трудового подвига было то, что в водопроводе упало давление. ЖКУ накрыло звонками трудящихся, желающих принять ванну и выпить чаю. Одни "работники метлы и лопаты" решили, что произошёл разрыв "самой большой" трубы. Другие были уверены, что это массонский заговор. Самые "умные" подумали, что это семитские проделки. Истина, как всегда была где - то рядом. 3. С утра пораньше я побежал проверить, что у нас получилось. Около нашей ледовой арены уже стояло несколько моих друзей. Они угрюмо молчали. Что - то было не так. Оказалось, что наше сооружение построено на "народной тропе". Милые родители и добрые соседи пошли утром на работу. Обходить наш корт никто и не подумал. В результате ИТР и пролетарии протоптали, в едва схватившимся льду, приличных размеров колею. Играть на такой площадке было невозможно. Старт чемпионата переносился. Самое малое на неделю. Самый одиозный ожидаемо впал в депресию. Сообщил обществу, что это божья кара. Потому он бросает нас и принял решение податься в монастырь. Про бросить курить почему - то ничего не сообщил. Забыл наверное. В ближайшее воскресенье мы заново залили наш многострадальный корт. В этот раз мы учли свои ошибки и собрали заградотряд. На всю ночь выставили посты и каждые два часа их меняли. В шесть утра во дворе собралась вся наша компания. Пришлось нашим родным и соседям идти в обход. 50 злых пацанов не переорать. Проще было сделать крюк. Мы на всякий случай "забили" на первые два урока. Но всё было спокойно и мы отправились в школу. Четвёртым уроком у нас была "физра", а я забыл форму дома. Пришлось на переменке бежать домой. Это было даже кстати. Наш школьный "Самоделкин" доработал мою клюшку (загнул крюк и обклеил его стекловолокном) и принёс её в школу. Надо было отнести инвентарь в родное гнездо, пока не стырили. Когда я подошёл к дому, то увидел на нашем свежезалитом корте Юрку. Этот ..... играл, на нашем политом потом и кровью льду, в футбол. Разумеется площадке снова наступил кирдык. Было страшно, но предъявить было необходимо. Если пацаны рано или поздно узнают, что я всё видел и ничего не сделал. Тогда мне во дворе лучше не появляться. Я глубоко вздохнул, сделал "морду кирпичом" и начал разговор. Сильно "борзеть" было чревато. Мне было 9. Оппоненту 16. Шансов в драке у меня не было. Но тут я заметил, что в 30и метрах, сидит с компанией старший брат моего друга. Он на днях дембельнулся и они третий день отмечали. Периодически выходя на улицу покурить. Это меняло расклад сил. Если будет совсем туго, то позову на помощь. Прибежит на подмогу. Куда он денется. Иначе его родня сожрёт. Разговор получился коротким. От меня требовалось промолчать о том, что я видел. Пусть то, кто испортил лёд останется между нами. Я ответил отрицательно и был избит по полной программе. Однако умудрился поставить недругу синяк и укусить за палец. Это его сильно разозлило и он совершил фатальную для себя ошибку. Этот гад взял и сломал надвое мою новую "фильдеперсовую" клюшку. Как говорится: "Горбатого добела не отмоешь". Я очень сильно обиделся. У меня "пала планка". "И мальчики кровавые в глазах". Впервые в жизни включился режим берсерка. Было пофиг на боль и жизнь. Надо было любой ценой порвать врага. Я схватил останки клюшки и попёр в атаку. Противник опешил и ненадолго завис. Это промедление кончилось для него плохо. Клюшка въехала ему в переносицу. Что - то неприятно хрустнуло и полилось очень много крови. Дальше начались чудеса. Юрка натурально зарыдал и бросился бежать. Крича на ходу, что теперь мне ........ .Завтра он вернётся с корешами и мы ответим за всё. Обещал разломать наш корт и отметелить всех и не по разу. "Он не зассал Он просто с клячи ёбнулся А пока вставал Бой уже закончился Ёб вашу мать На жаргоне ленинском Крикнул гадам вспять Мы бля с вами встретимся" (Х.З.). Преследовать супостата я не стал. Победа была трудной, но заслуженной. Оставалось ещё одно незаконченое дело. Надо было разобраться с дембелями.Это что за дела? На твоих глазах метелят друга твоего младшего брата. А ты бухаешь с друзьями и в "ус не дуешь". Тут ребёнка почти убили. Где защита и опора? Кряхтя и попёрдывая я направился к сидевшей на лавочке компании. Когда подошёл поближе, то был очень удивлён. Это были не дембеля. Просто какие - то тётки вышли выхлопать половики. "Сцепились языками" и ничего вокруг не замечали. Вот тут я и "обоссался". Одно дело встревать в разборки, наверняка зная, что тебе помогут. Совсем другое биться рассчитывая только на себя. Надо было слушать родителей. Всё таки минус 4,5. Очки были давно выписаны и куплены. А я стеснялся их носить. В 9 лет кличка "Очкарик" считалась обидной. Сейчас это кажется глупым. После драки пришлось отлёживаться пару дней. "Фонари" сошли через неделю. Пара выбитых зубов не в счёт. "Молочные" не жалко. Вырастут новые. Дома сказал что упал. Такие горки скользкие стали делать. Они разумеется поверили. Оценив мой героизм и стойкость, пацаны придумали кличку. С того дня все звали меня: "Бэшан", что было производным от слова бешеный. Корт мы довели до ума. Играли всю зиму, не обращая внимания на морозы и ветра. Разумеется в большой хоккей никто не попал. Да и пофиг. В этом деле важно совсем другое. Мы научились дружбе и чувству локтя. Впервые сделали что - то важное своими руками. Когда было трудно не сдались и довели дело до конца. На своей шкуре оценили значения слов: честность и взаимовыручка. Убедились, что добро побеждает зло. Это были первые шаги из мальчиков в мужчины. "Великая русская литература зиждется на страдании. Страдает либо герой, либо автор, либо читатель. Если все вместе - шедевр.". Сдаётся мне, что в этом повествовании страдали все. Читатель из - за длинного текста. Герои от тяжких трудов и забот. Автор от побоев и творческих мук. Владимир. 17.05.2023.
Давеча гоняли с друзьями на отдых. Гостиха попалась такая, что я невольно вспомнил тебя, и подумал, что Алина здесь или была, или скоро прилетит, ну точно должна оказаться в этом сказочном месте ( это не пожелание) Я поняла, поняла…😀 Где бы вы не заселились, я могу ещё сверху докинуть деталей и подробностей. Тем более, что ни казённый дом по флайтплану, так экзистенциальный кризис накрывает, и руки чешутся о клавиатуру А ведь так хочется порой, опосля рейса, как в рекламе, в красивом вечернем платье, на шпилечках вышагивать по прямой, скидывая с себя это самое платье с ожерельем. А вокруг двери с позолотой, колонны, зевсы, атланты, рояли белые вдоль стен. Прыжком запрыгнуть на настоящую королевскую ложу, раскинуться звёздочкой, еду заказать в номер, голову отключить, мгновенно вырубиться. Тем временем в уши кто-то наговаривает: -Пива холодный, барабулька копчёный, сладкий варёный кукуруз! Открываю глаза, стоит женщина со шваброй. -Вот не пойму, чё вы дрыхнете постоянно? Чё на море не идёте? Сочи…. В спешном порядке заселили всех к чёрту на куличи, в 1,5 часах езды от аэропорта, в хостел. И началось веселье. Под окном хинкальная: За тебя калым отдам Душу дьяволу продам Пусть бушует в сердце кровь, мне нужнаааа, твая любовь Чувствуете атмосферу, да? В столовке люблю сидеть у окна. Когда повариха лично прочекала, что я взяла не больше положенных двух яиц на завтрак, а официант мне в спину прокричал: -Слышь, длинноволосая, за вилки распишись! ( а то их тырят отдыхающие), в открытое окно залазит мужик, с ногами на мой стол. Через окно орёт: -Давай! И в окно, тянет большую катушку с проводами. Гостиницу ремонтируют для будущего лета, надеясь на небывалый наплыв туристов. Выйдешь из столовой, а тут снова в ухо орут: -Вино брать будешь? Сладкииииий…как губы твой бывший Ненавязчивый глубинный сервис -моя слабость…
В следующем, скромном российском городе мы выходим из самолёта, и идём в гостиницу. Не едем в город, за город, чтобы пожить одну ночь. Нет, передвигаемся на своих двух. Моя коллега мечтает о ванне с пеной, ну а я, хочу простой, женский бытовой оргазм -снять лифчик и туфли Да не тут то, было. Это Россия детка ( ипать копать колотить и веять). По пути вырыт большой котлован. Как только сходит грязный снег по весне, на Родине резко начинают, опрессовку труб. И веерные отключения света. И традиционное отсутствие горячей воды. И….прочие лишения. Яма вырыта большая, не обойти не объехать. Тоненькая досочка, протянута от края до края. И мы, с чемоданами и портпледами, на каблах. Ха-ха…
Коллеги останавливаются на перекур. Возле гостихи, мужчина в спец одежде меняет зимние колёса на летние, для газели. Поменянные грязнющие колёса стоят на лавочке, на которой я хотела переждать перекур коллег. Со второго этажа вытянут шланг, которым тут же всё и омывается. Занимается этим охранник гостиницы, не сходя с рабочего места.
Гостиница Полёт (Прилёт, Перелёт, Улёт, Залёт, Небо, Восход и так далее). В холе буйным цветом цветут советские растения, с остатками новогодних гирлянд. Вахтёр занята чем угодно, кроме своих непосредственных обязанностей : тупит в телефон, раскладывает пасьянс на рабочем компе, что-то вечно хомячит, или просто зырит телик. Всё настолько схоже между собой, что проснувшись среди ночи, не ясно, в какой я стране и городе, и в какую сторону вставать с кровати? В таких местах чувствую себя маленькой глупой девочкой, которая приехала погостить к суровым родственникам в деревню. А они с ходу вываливают правила. В постели не курить, в раковины не ссать, прокисший чай в цветы не выливать, мужиков и баб в номера не водить. P.S Всем, кто увидел в море дельфина, просьба доплатить по десять рублей в администрацию гостиницы. И 50 рублей за каждый прожитый день в Сочи!
ТЕРЕЗА. Это история настолько похожа на сказку, что в конце я размещу все фото, видео и картинки, чтобы меня не обвинили в сумашествии. Но начнём по порядку, не откажите себе в удовольствии прочесть до конца, не пожалеете хоть и долго читать.
В тот августовский полдень 1997 года на улицах маленького городка Бриндизи на юге Италии было пустынно. Август- месяц отпусков, город опустел, магазины, бары, газетные киоски и парикмахерские закрыли на месяц. В центре города остались одинокие старики в своих маленьких белых домиках на узких извилистых улочках. Бабушка Тереза 67 лет размышляла о жизни, о недавно умершем муже, с которым прожила почти полвека. Думала о четырёх выросших сыновьях, которые, к счастью, остались все рядом, а не как сын соседки Анны, что уехал в Германию или сын Джузеппины, тот вообще в Канаду уехал, раз в 5 лет приезжает мать проведать. Вот так сидела и думала она о чем-то своём пока не услышала шаги на улице. Под дверью стоял молодой мужчина, хотя как молодой, для Терезы сейчас почти все молодые, и говорил на басурманском языке. Тереза в школе отучилась 3 года, ещё в 1940 году закончила, умела читать, с горем пополам умела писать, справлялась со счётом пенсии, а вот басурманских языков не знала, равно как не знала и географии, но к географии вернёмся позже. Чужестранец жестами пытается что-то объяснить, сказать, но кто ж его поймёт то. Было боязно, но бабушка Тереза решила впустить Чужестранца в дом, воровать там было нечего. Иностранец забежал в дом и побежал в туалет, благо квартира маленькая со второй попытки нашёл нужную дверь. По звукам бабушка поняла, что человеку сильно худо. После того, как гость вышел из "кабинета", Тереза дала ему чая с лимоном. В Италии больным всегда дают чай, не кофе же им предлагать в таком состоянии. Заодно выдала все свои терапевтические рекомендации типа не поднимать еду с земли, если упала; мыть руки после туалета; не есть фрукты с дерева, их опыляют от паразитов, надо обязательно помыть; а главное не есть сырые мидии, а уж если хочется мидий, то только с лимоном. Не знаю, чего понял гость из этих советов, но не перебивал и слушал. Пока чужестранец пил чай, Тереза ему рассказала про своих 4 сыновей и даже про внуков. Вроде уже и не о чем говорить, но гость сидел. Минут через 10 на улице раздался шум, 2 других очень озабоченных чужестранца явно кого-то искали. Тереза опять открыла дверь, да искали именно её неожиданного гостя. Все трое были очень рады встрече. Судя по голосу, сильно благодарили Терезу, но она не поняла по басурмански ни слова. Пытались дать какие-то странные банкноты, точно не лиры, но Тереза отказалась. Вечером Тереза рассказала подругам Анне и Джузеппине о своём неожиданном госте. Те её пожурили за легкомымленность, мол мало ли, вдруг преступник, мог бы и убить. Вместе решили, что раз не лиры, то наверное ей предлагали немецкие марки ну или канадские доллары на худой конец. Других дннег они просто не знали. Надо было, конечно брать, пенсия то не высокая, но уже все, поезд ушёл, больше не дадут. Через несколько дней весь квартал уже знал эту историю. А со временем все стали о ней забывать... В июле 2018 года город Бриндизи (отсталый даже для юга Италии) потрясла новость. В их маленький порт заходит огромная 100-метровая яхта. Скорее всего русского миллионера владельца заводов, газет, пароходов или персидского принца. Понятно, что ошиблись во всем. Яхта была не 100, а целых 124 метра. И владел ей не принц, а эмир. Не персидский, а катарский. И владелец не газет, а телеканалов (аль джазира), не пароходов, а самолетов (катарских авиалиний). Через час по узким извилистым улочкам бродила толпа народа в поисках той самой двери и той самой бабушки. За 21 год бабушка постарела, ей уже было 88, но она по-прежнему была в форме. Когда она в очередной раз увидела возмужавшего и потолставшего чужестранца то конечно узнала его и даже сказала что-то типа: "что, касатик, опять прихватило живот?". Касатик, а вернее эмир Катара тоже узнал бабушку, да и туалет за последние 21 год совсем не изменился, его тоже проверили чтоб убедиться. Бабушке принесли подарок (не спрашивайте какой, это единственное, что я не уточнила) и пригласили в Катар на новый год. Тереза, сославшись на то, что у неё большая семья, 4 сына с жёнами, 11 внуков, часть из них с мужьям и жёнами, несколько правнуков, не может принять приглашение, ей надо готовить орекьетте (это такие местные макаронные изделия) на всех на новый год. Эмир не долго думая пригласил всех. 29 декабря 2018 года толпа друзей и знакомых провожала в Рим большую семью Терезы. На проводы пришли журналисты с радио и телевидения, мер города Бриндизи попросил вручить эмиру в подарок старинный пергамент, а директор порта просил передать старинную, чуть ли ни средневековую карту порта в подарок эмиру. Из Рима летели Qatar airlines в первом классе, это компания эмира, за семьёй прислали отдельный самолёт. В Дохе семью Терезы встречали со всеми почестями, организовали приём на уровне сказки 1000 и 1 ночь. Ездили на экскурсии в самые красивые места, были во дворце у эмира и ужинали у него. И, не поверите, на ужин ели ореккьете, которые Тереза сделала сама своими руками.
Теперь по закану жанра главные и второстепеные роли: Тереза- Teresa Borsetti Чужестранец, он же касатик, он же эмир- Hamad bin Khalifa Al Thani Анна и Джузеппина- соседки и лучшие подруги Терезы Взволнованые чужестранцы- телохранители которые проворонили эмира, их дальнейшая судьба мне не известна 4 сыновей с жёнами,11 внуков, 2 правнука - ближайшие родственники Терезы Свита эмира - Свита эмира
Всю эту историю рассказал мне один из внуков, который был в числе гостей эмира
2003 год. Закончив школу, я приезжаю из провинциального городка в областную столицу учиться в институте. Для меня, тихого домашнего мальчика, только вчера сбрившего первые усы, это первый опыт жизни вне дома, вне маминого крыла. Наслушавшись страхов про жизнь в общаге, я всегда начеку – готов отбивать свою еду от голодных старшекурсников, а своего сорока-девяти-с-половиной-сантиметрового друга – от падких на молоденьких мальчиков старшекурсниц.
Но я никому не интересен. Я один. Я скучаю по дому так, что первые дни не могу даже сходить в общий туалет облегчиться– терплю неделю, потом хожу глубокой ночью, пока все спят.
Он был таким же, только приехал из более глубокой жопы мира. Мы встретились на кухне, где он горевал по выкинутым пельменям, ведь кто-то из старшекурсников ему сказал, что если пельмени при варке всплыли, то они испорчены. А у него они всплыли.
По его офигевшему взгляду я понял, что он, как и я – первокурсник, и предложил составить мне компанию, кивнув на свои бурлящие в кастрюле макароны. Он согласился. И целых пять лет составлял мне компанию за ужином. Он всегда любил поесть!
Так я познакомился с Лёхой.
Крючковатый нос, копна густых нечесаных волос, говор на «О» и спортивный костюм кислотного цвета футбольного клуба «Боруссия Дортмунд» - это Лёха из две тысячи третьего.
Он жил в другой комнате, но всегда, ВСЕГДА, чувствовал, когда в моей комнате была еда. Как алкоголики, ведомые каким-то неведомым седьмым чувством, приходят на выпивку, так и Лёха всегда приходил на еду. Он ел все. И божественно рыгал.
На посвящении в студенты Лёха перебрал и кашлял (так он называл моменты, когда тошнил) на улице. Когда я просил у него номерок, чтобы взять одежду в гардеробе, Лёха диктовал мне номер своего сотового телефона …
2004 год. Мы везде вместе. Живем в одной общаге, вместе учимся, готовим еду, играем в футбол, работаем грузчиками, вместе ходим в библиотеки, вместе пытаемся выстраивать отношения с противоположным полом. Получается не очень, ведь я – лопоухий дрищ, а он – вечно нечесаный грузный увалень. Мы настолько плохи, что однажды, на двойном свидании, девушки, которых мы ждали на автобусной остановке, увидев нас в окно, просто не вышли из автобуса и со смехом проехали мимо. Но, мы не унываем. Нас ждет большое будущее!
2005 год. Мы больны КВНом. Мы записываем на видеокассеты Высшую лигу и пересматриваем, пересматриваем, пересматриваем «Мегаполис», «Федора Двинятина», «Луну» и остальных. Мы знаем наизусть все игры сезона. Мы играем в КВН в институте, мы пробуемся в подобие «Камеди Клаб» в нашем городе. И у нас даже что-то получается. А что-то не очень. Но, наша популярность у девчонок растет. Мы окружены женским вниманием, но безбожно тупим, поэтому ни у одного из нас нет девушки.
- Лёха, ты почему один?
- Я люблю Сальму Хайек.
Да, он безумно фанател от нее и всегда искал похожую на Сальму.
2006 год. Я влюбился. Она старше меня, учится на последнем курсе, и все свое свободное время я провожу с ней. Лёха недоволен. Я записан у него в телефоне как «Каблук». Лёха ворчит, но ходить ко мне кушать не перестает.
Мое счастье длится недолго. Она бросает меня. Все говорят, что знали, что так и будет, ведь у нее интересная репутация – поиграться и бросить, и я у нее не первый такой. Я разбит. Спрашиваю у Лёхи – Ты знал?
- Знал.
- А почему не сказал?
- Зачем? Ты бы все равно не поверил. А так, хотя бы месяц, но ты был счастлив.
Лёха никогда не юлил.
2007 год. Лёха раскачался, он ходит на какие-то единоборства, у него куча разных поясов.
- Привет, здоровяк!
- Привет, дрищ! – Лёха верен себе.
Мы успеваем все – учиться, играть в футбол, играть в КВН, участвовать в социальных проектах, мы ездим от универа отдыхать на юг. У нас офигенская компания друзей! Единственное – не клеится в личной жизни. Я, вроде, и завожу отношения, но они быстро заканчиваются. А Лёха все еще ищет свою Сальму.
2008 год. Последний курс. Мы – боги в универе. Без преувеличения. От нас сикаются первокурсницы (и даже некоторые преподавательницы), мы – звезды на любом университетском мероприятии, преподаватели прощают нам прогулы, а мы побеждаем в университетском КВНе и почти побеждаем в «Студенте года» своей области.
Мы успешно сдаем экзамены и дипломы. Лёха, вообще, заканчивает с красным дипломом! Мы уверены – нас ждет большое будущее!
2009 год. Мы в армии. Большое будущее отложено на следующий год.
2010 год. Лёха по-прежнему один. Нет, он с кем-то встречается, даже заводит отношения, но все те девушки оказываются не Сальмой. Я же нашел свою вторую половинку, и я счастлив.
Практически одновременно мы поступаем на службу в ведомство при погонах, и покидаем областной центр. Мы обязательно свидимся! Нас ждет большое будущее!
2011 год. Мы живем в разных городах. Я уже практически с женой, Лёха – один. У нас у обоих на первом плане работа, в которой тонны негатива, куча бумаг, неадекватные начальники, и сроки, сроки, сроки … Встретиться времени почти нет. Так, редкие встречи на ковре у областного начальства …
2013 год. Я не вывожу. Разругавшись с начальством, оставив на работе нервы, здоровье и волосы, я бросаю службу и ухожу. Лёха держится. Его переводят в областной центр. Лёха – молодец!
2016 год. Я стал папой. Первым меня поздравил Лёха.
- На кого похож сын?
- На меня, - гордо отвечаю я.
- Блин, не повезло парню! - слышу его смех в телефонной трубке.
Он все еще один.
- Лёха, тебе не надоели случайные связи? Когда ты уже остепенишься?
- Все будет! Ладно, не могу говорить, покедова!
Он никогда не говорил «Пока». Только «Покедова».
2019 год. Я играю в КВН. Опять. Многие не понимают – куда ты, полез, старый пердун! А мне нравится. Лёха одобряет, даже приходит на игры, когда они проходят в его городе. А у меня все по серьезному. Я даже практически попал в телевизор, но, не срослось. Иногда приезжаю к Лёхе.
- Привет, Лёха!
- Привет, сухостой! – Леха не изменился, хотя я уже и не дрищ.
- Не жалеешь, что ушел? – он бросает взгляд на меня и на свои майорские погоны.
- Нет, - отвечаю я, - А ты не жалеешь, что остался?
- Нет, - усмехается он, теребя свои седые волосы.
- Лёха! Оно тебе надо? Ты седой в 33!
- На себя посмотри! У меня, хотя бы, волосы есть.
- Зануда!
- Дрищ!
Лёха все еще один, он так и не нашел свою Сальму Хайек.
2020 год. Лёха неожиданно женится.
- А как же Сальма?
- Я встретил девушку лучше.
Он счастлив.
2022 год.
У Лёхи рождается дочка. Настоящая красавица.
- Повезло ей, что она в мать, - говорю я.
Я проездом в городе нашей молодости. Мы сидим в лёхиной машине и смотрим на общежитие, в котором прошли лучшие пять лет нашей жизни. Пустые окна, заколоченные двери – оно подготовлено к сносу. Как-то грустно видеть его таким ...
- Что, тоже загрузился? – сегодня Лёха непривычно молчалив.
- Ага, - киваю я.
- Я тоже. Вот, снесут общагу, и никто никогда не вспомнит, что здесь, в этом самом месте, жили молодые парни и девчонки, которые смеялись, грустили, влюблялись, мечтали, строили планы на будущее …
Да, Лёха стал сентиментальным. Наверно, стареет.
Мы прощаемся. Мне пора. Я смотрю на него из автобуса, Лёха машет рукой. Точно, стареет!
2023 год. Я несу Лёхе цветы … Теперь ему навсегда 37 …
Он из любой ситуации всегда выходил победителем. Он вытаскивал безнадежные разминки в КВНе, вытаскивал засранные другими дела на службе, тащил мячи из девяток, когда стоял на воротах … А вот борьбу с болезнью не вытащил. Не сдюжил.
В воскресенье будет 40 дней, как Лёхи не стало. Спасибо тебе, Друг, что был рядом со мной!
Этот город канадской хоккейной славы запомнился мне в годы, проведенные в период скитаний по морям и океанам на судах Дальневосточного Морского Пароходства по причине, к хоккею отношения не имеющей.
Где то году в 1979-80-м довелось мне пару раз посещать этот город страны кленового листа.
Мы там в этот год обычно освобождались от серы перед рейсом на Кубу за сахаром. И этот порт являлся для нас единственным местом для траты накопившейся валюты перед длительным периодом дальнейшего ожидания очередного подходящего места. Все места с дешевыми магазинчиками и распродажами были известны, изучены и освоены. Так что много времени на шопинг не тратилось, а остальное свободное время каждый проводил, как ему вздумается, но в пределах группы. А как же, свобода только относительная. В то советское время походы в запредельных странах осуществлялись только группами по три человека, причем старший - кто-нибудь из руководящего состава. Вот и наш старший (второй помощник капитана) спросил нас как-то после успешного шопинга, знаем ли мы, что такое Rabbit tail. Видя наши недоуменные взгляды, сказал: ладно, молодежь, покажу, здесь недалеко. И по дороге пояснил, что это название стриптиз-бара, где можно немного расслабиться за кружечкой пива, а Rabbit tail — это его название, что означает заячий хвостик. Не знаю, как для кого, а для моего молодого и неокрепшего организма это было настоящим ударом. Какое пиво, хотя и неплохое, впечатлений и так хватало с избытком. Вид только одних официанток валил наповал: стройные, молоденькие, из одежды - только упоминавшиеся разноцветные фирменные заячьи хвостики на резинках, только не сзади, а спереди. И еще какой-то пушистик в волосах. А уж танцовщицы у шестов! По сравнению с ними официантки выглядели, как модели на подиуме по показу мехов. Мне тогда было около двадцати с небольшим. Конечно, я знал, что существуют такие заведения. Но одно дело знать, а совсем другое упереться носом в вышеописанные округлости. Это сейчас любой тинейджер тебе во всех подробностях растолкует, что почем и для чего, а тогда, извините, интернетом и не пахло. Даже слова такого не существовало. Так что мы просто молча проследовали за своим вышестоящим к столику и стали внимать его краткому курсу дальнейшего времяпровождения в новой среде обитания: Так, рукам волю не давать, а то вами займутся вон те ребятки и он кивнул на двух качков у барной стойки. Если совсем невмоготу, не возбраняется поблагодарить девушку и он ловко просунул долларовую купюру под резинку официантки в районе хвостика. Да где же мы мелочь возьмем, предупреждать надо было, возмутились было мы, но старшой успокоил. Без проблем, он дал девчушке сто баксов и отправил за пивом. Через пару минут пиво стояло на столе, а рядом лежала стопка однодолларовых бумажек. Ладно, отдыхайте, расчёт сделаем вечером, а я пошёл ближе к высокому искусству, и он направился к столику у сцены с шестами. До сих пор не помню, сколько я выпил, а сколько раздарил, но вечером выяснилось, что не очень. Пиво тогда стоило не дорого, что-то в районе доллара, так что итогом мы остались довольны.
Во второй раз я посетил Ванкувер на том же судне где-то месяца через четыре. И опять на перевозке серы из Китая, по-моему. Второй помощник капитана стал уже первым,а я стал старшим электриком. В остальном никаких перемен, только появились новые члены экипажа. Но к тому времени все уже сдружились и разделились на группы по интересам. В нашей группе был Витя матрос, каптерщик, Это такая общественная должность. Он заведовал помещениями и холодильниками с пищевыми припасами. И еще был начальник радиостанции, Маркони, по нашему. И сошлись мы вместе по причине страсти к преферансу. Не одну ночь провели за картишками с чашкой кофе или стаканчиком винца, благо, запасы спиртного тоже были у каптерщика. А в тропиках каждому члену экипажа полагалось по двести грамм сухого вина в сутки, это в неделю две бутылки 0,7 л. Обычно запас хранили до удобного случая, вот для нас он и наступал при очередной пульке. Так вот, я все уши прожужжал своим партнерам про этот самый заячий хвостик по пути в Канаду. Начальник радиостанции все подначивал: груди, груди,что я, яишницы не видел,что ли? И поправлялся иногда, ну, ушей спаниэля. Маркони, злился я, какие уши, там девчонки лет по пятнадцать- семнадцать! В общем поспорили, если он найдет что либо подобное, я покупаю ему лишние джинсы и наоборот. В конце концов постановили: в город идем отдельной группой, Маркони за старшего. Так и сделали.
По прибытию в порт экипаж разбился на группы и гуськом потянулся к автобусной остановке для движения в город. Стоп, скомандовал я своим, нафиг нужно тратить валюту на всякий транспорт, я вас и так доведу до места, да еще и быстрее, напрямик. Следовать за мной! Насчет побыстрей я, конечно приврал. Но где-то через час, когда Маркони намекнул, что пора искать такси за мой счет, вдали мелькнуло что-то знакомое (шпиль местной кирхи или собора). Вот, уверенно сказал я, говорил же, что выведу, теперь квартала два левее, а там, как в кино: мужик в пиджаке и дерево. И мы с облегчением двинулись дальше. Еще минут через пятнадцать я воскликнул: вот он мужик, показывая на знаменитый памятник пьянице. А вот оно, дерево. Огромная пальма возвышалась через дорогу. Не знаю, настоящая или искусственная, но под ее кроной находился тот самый бар.
Ну ладно, снова взял власть в свои руки Маркони. Теперь сначала по магазинам, и так море времени убили, А потом уж и по пиву.
Как я говорил, шопинг много времени не занял и где-то через час мы уже открывали дверь в бар. Разумеется, ничего не изменилось и молодые острогрудые красотки провели нас к столикам. Только мы устроились поудобнее, как наш начальник изменился в лице: чиф в зале! Я оглянулся. И точно, из за столика у эстрады приветливо махал рукой первый помощник капитана, который открыл для меня это злачное место. Он тут же подошел к нам и сказал: Маркони, оставь молодняк дуть пиво и пойдем со мной приобщаться к классике. Ты знаешь, вон та негритянка под Штрауса такой вальс с шестом танцует - закачаешься. Где-то через день пришел к нам с Витей Маркони, притащил проигранные джинсы и скомандовал: давай, раскидывай пульку, пора делом заниматься, а не глупыми воспоминаниями.
Памяти пережитому. Семейные хроники. Это довольно личные воспоминания.
Надо бы было опубликовать это восьмого сентября – именно тогда началась Ленинградская блокада. Основные тезисы и текст я примерно тогда и написал – но нормально отредактировать удалось только сейчас. Не судите строго. Это мне всё мать рассказывала. Такое забывать нельзя.
В сорок первом году ей было пятнадцать лет – кстати –полная ровесница Зины Портновой – кто помнит, Героя Советского Союза. 20 февраля 1926 года- их день рождения.
Нормальное такое детство, Ленинградская девочка из приличной обеспеченной семьи, дома семейные музыкальные концерты устраивали – две гитары, мандолина и домбра - закончилось в сорок первом.
Отец (дед мой) и старшие братья ушли на фронт, остались они вчетвером – мать, бабушка, старшая сестра, и самый младший брат –мой дядька, Владимир Павлович.
Когда продукты стали отпускать по карточкам, оказалось, что на всю компанию еды очень не хватает. Бабушка моя никогда не работала, как сейчас говорят, была домашней хозяйкой, и полагалось им на всю компанию – как иждивенцам, вначале по триста, потом по двести, а зимой уже вообще по сто пятьдесят граммов хлеба в день.
Нет, вначале ещё всё выглядело это временными трудностями- были карточки и на мясо и на колбасу- даже на спиртное (вспоминаем девяностые). Просто их не всегда удавалось отоварить – продукты исчезали.
Однажды мать, увидев в витрине магазина здоровенную колбасину, и очередь на улицу, прибежала домой – «На …..ском колбасу отоваривают!», схватила карточки, и бегом обратно – чтобы успеть, пока не всё разобрали. Колбаса оказалась пыльным муляжем, с довоенной поры завалявшимся за стеклом. А в магазине раздавали пивные дрожжи.
Самое худшее время – зима 1941- 42, тогда действительно было скверно. В городе не осталось бродячих кошек и собак, голуби в основном тоже были отловлены и съедены.
У Л. Пантелеева (Республика ШКИД) в «Блокадных рассказах» есть совершенно режущий по сердцу эпизод, как в одной из Ленинградских семей, мраморный дог, роскошная аристократическая собака, которого хозяева старались кормить, отрывая от себя, просто отказался есть, лёг, отвернулся к стене, и через несколько дней умер – потому, что видел, что хозяева тоже умирают от голода. Вот такая преданность собачья.
Однажды мать, на Литейном, потеряла сознание – голодный обморок. Устала, присела на тротуаре, и отключилась. Пришла в себя, когда услышала – «Куда ты её тащишь, эта вроде ещё дышит.» Это было время, когда в городе работали службы по, гм, даже язык не поворачивается сказать- уборке. Многие падали и умирали прямо на улицах – надо было убирать. Хоронили в общих могилах.
Когда в их дом попал снаряд- немцы обстреливали город с Пулковских высот тяжёлой артиллерией, вырубилось электричество, отопление и водоснабжение- жить стало практически невозможно, они перебрались в пригород, севернее, к Финской границе – там обстрелов не было. Финны, хоть и участвовали в блокаде города, но реально просто вышли на границу 1918 года – по реке Сестре, и остановились. Там была не война, а вроде как противостояние.
Сняли полдома – две комнаты и кухоньку, вроде как устроились. Самое страшное, что мать рассказывала о блокаде – это когда она через стену слышала, как хозяева дома договаривались между собой зарубить жильцов. Потому, что у них ещё был бочонок солонины и капуста. Повезло- материн брат (мой дядя Коля) и муж старшей сестры- моей тётки вместе пришли навестить родню. Этих ублюдков- хозяев отметелили так, что они слово «мама» произнести не могли. Ну, пришлось переехать конечно, нельзя в таком месте жить.
Дед был тяжело ранен в январе 1942- го. Ночь пролежал на снегу- вытащили только утром, поволокли в медсанбат – но было уже поздно – в госпитале на Суворовском он и умер. Как тётке (материна старшая сестра, тётя Катя) сумели это передать? Она там закатила жуткий скандал, добилась, чтобы её пропустили в морг, и полночи перекладывала ………………………. усопших, разыскивая отца. Чтобы похоронить как полагается, а не в общей могиле. Нашла. Похоронили достойно.
Ещё о матери. В сорок втором, им, комсомольцам выдали винтовки и поставили нести службу – охрану всяческих околостратегических объектов. Склады, мосты, даже перекрёстки важных дорог. Вроде, как всякие диверсанты активизировались – да и вообще, для порядка спокойнее. И не зря – несколько реальных стычек со стрельбой действительно произошло. В семье никогда не рассказывалось о той перестрелке, в которой матери довелось принять участие. Была тяжело ранена- прострелена голова, всю оставшуюся жизнь прожила без левого глаза. От инвалидности отказалась.
В самом конце восьмидесятых, когда в стране начался бардак, мать насушила коробку сухарей – из под телевизора. На мои иронические замечания она сурово отвечала –«Вы не сидели голодом». Это серьёзно звучало. ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНО. Повезло – так и не пришлось есть содержимое этой коробки - несколько лет спустя, когда мы уже стали жить в приличном достатке, я эту коробку вытащил на помойку, когда матери не было дома. Тайком. Человек, переживший блокаду, выбрасывать продукты в принципе не в состоянии.
И последнее. Незадолго до смерти (2014), мать позвала меня – «Лёня, я должна это кому- то рассказать». - Зимой сорок первого, когда есть было почти нечего, мама (моя бабушка) как- то сварила баланду из капустных и свекольных очисток. А для навара и запаха положила в кастрюлю кусок сыромятной кожи – нашёлся в шкафу. А я эту кожу, когда она разварилась, из кастрюли вытащила, и тайком съела. И никому не сказала. Мама тогда промолчала, не стала искать виноватого, но так на меня посмотрела – до сих пор забыть не могу.
- Мать, говорю, забудь. Веско так говорю, убедительно. Этот грех я тебе отпускаю. Пусть у тебя совесть будет спокойна. Время такое было.
Вроде успокоил. А у самого скребёт по душе чуть ли не до крика.
Вот потому я это всё и написал, и опубликовать пытаюсь – что скребёт и не отпускает, и невозможно, чтобы такое забылось – пусть хоть кто- нибудь запомнит, и передаст своим детям – а своим детям и внукам я точно передам.
