Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Ну вот и вновь меня ты посетила, В который раз тобою я болею. Ты красотою пошлою прельстила Меня опять -- шальная гонорея. О, сколько нам ошибок глупых Готовит невоздержанность желаний. И опыт нам не в прок. Мы снова тупо Блуждаем в генитальном мирозданьи. В который раз себе даю зарок я. Но, что слова, когда любовь ногая Поманит пальчиком, я плюну на здоровье И брошусь в лоно с криком: "Пропадаю!"
Hедопитое пиво, штучек 5 сигарет Солнце светит лениво проливая свет Прогуляться бы малость, да невмоготу Валит грусть и усталость, только вспомню ту Что любила страстно не желая спать Что была согласна мне женою стать Что ушла... не оставила даже рубля... НИХУЯ БЛЯДЬ ПОДСТАВИЛА! ВОТ ЖЕ СТЕРВА БЛЯ!!!
Октябрь уж наступил, он наступил давно, Три месяца тому, а может быть четыре. Я тоже наступил, но наступил в гавно Не где-нибудь в полях, а в собственной квартире.
И я уймусь, забуду про уют Ведь все равно насрут иль наблюют.
Я встал, и я налился кровью Я возбудился и окреп Налит я силой, вены вздулись Готов я заработать хлеб Готов служить я службой честной Я молод и я полон сил Меня один лишь вид работы Уже надолго возбудил Готов я лезть в пещеру мрака Упорно двигаться вперед Оказывать сопротивленье стенам Меня желание зовет Я весь вспотел, уж сух скафандр И влага теплая вокруг И стены тихо что-то шепчут Не бойся, я с тобою, друг Я ускоряю все движенья Последний танец живота Ничто вокруг не существует Лишь только я, да и она Готов я выплюнуть деянья Моих мозгов, ты только суй Хозяин!! Милый!!! Я кончаю!!!!! Естественно, ведь я же – Ху
Дядя Степа Наркоман (По мотивам сказки Михалкова - Сергея, не Никиты)
Вы не знаете, кто этот красноглазый великан? Он на нашем переулке самый главный наркоман. Он для местных наркоманов заправила и пахан. И зовут его ребята уважительно - Степан.
Уважают дядю Степу, потому что исполин И расскажет, и покажет, что такое кокаин. Как его тянуть ноздрею, как дорожкой насыпать, Потому что понимает: надо людам помогать.
Как иглой нащупать вену, как набить тугой косяк Дядя Степа вас научит не за деньги, а за так. Он с утра забил травою восемнадцать папирос, У него есть шприц в кармане - очень крупный, как насос.
Как то раз Степан кумарит так, что дым стоит стеной. К нему борзо подбегает возбужденный постовой. Он шумит, права качает, тычет в голову наган, Но мента не замечает отлетевший наркоман.
Он давно не замечает всех московских постовых, Потому что у Степана есть подписка из крутых. Мент был крайне невоспитан и так долго он кричал, Что в конце концов Степану кайф тотально поломал.
Степа очень разозлился. Он буквально озверел И при всем честном народе постового отымел. О проделке великана говорили во дворах, И теперь кричат ребята "Дядя Степа - МЕНТОТРАХ!"
Новый Год накануне, В самом сердце Кремля, Что-то явно творится Неожиданно,бля. Перегаром разит здесь Как в хлеву со скотом Куча банок консервных и бутылок с винтом На паркете разводы И посуды осколки Ну а мебель,как видно Рвали серые волки. Все в окурках и шкурках, но и это пустяк Кто-то смог надругаться Прямо в гордый наш стяг. Из карельской березы Весь заблеваный стол. Что скажите случилось? Просто Ельцин ушел!
Шел я лесом-камышом, видел бабу голышом, Здравствуй, здравствуй.Добрый день, дай пощупать твой пиздень. Щупай, щупай сколько хошь, только дырочку не трожь. Щупал, шупал, не стерпел, нечайно дырочку задел. Начался кровавый бой между хуем и пиздой, Яйца двинулись в атаку, хуй пробрался через сраку, Голова кричит-УРА, наша армия взяла.
Язык мой – враг мой ! (на закрытие TV Riga - стихотворение, в который раз уже оказывающееся нетленным)
С красивой бабой бед не оберешься, А наша президентша – ничего ! Вот только, Вайра, скоро ли уймешься По поводу вопроса одного ?
Я чувствую, подвох был ниже спрятан: Какой-то лох куннилинг ей не сделал – О языке закон со злости напечатан, Но я бы на него, пардон, наделал.
Соседи снизу в сотый раз закрыты – Им явно в фильмах титров не хватало. На «ТВ Рига» сплошь одни бандиты – На русском думать, видите ли мало !
Они же покусились на святое ! Про госязык забыть – вообще порнуха ! «Сын рыбака» – фильмец времен застоя по русски прозвучал, порезав ухо !
Не станет же латыш с Иваном драться – Хоть в вейкалсах его не понимали, Куда ж теперь крестьянину податься ? «Дорогу в дюнах» тоже обосрали !
Лолиту Озолиней окрестили, Забыли букву S и гарумзимэ, И в Думе все при этом загрустили – Сидят, смердят, как стухшие энзимы !
Уж если ты назвался «ТВ Ригой», Не вызывай у местных в горле ком, Латышским потчуй, а не русской фигой, И Фрейбергу порадуй языком ! Автор неизвестен, поэтому он пока на свободе и говорит на родном языке !
P.S. О Пушкина язык, тобой гордились ! Теперь тебе с утра могилу роют. Массмедии в одном вопросе слились: Что делать ? И кого из них закроют ?
P.P.S. (Пистолет-пулемет Судаева образца 1943 года) Рейхстаг в конце концов стоит в Берлине, И надпись: «Здесь был Вася» не затерли, А мы в законах – словно в липкой глине: Свободу слова у себя же сперли !
Раз Ольгунчик по утру Заскочила к Комару. Но застав там Антилопу, Комара засунув в попу (этой самой Антилопе), Рассердилась и ушла На попойку у Вола.
И поквасив там прилично (самогончик был отличный), Отрубилась на полу, Тем испортив пир Волу. Но во сне ей том приснилось, Что она не отрубилась, А продолжила буянить, Бить посуду, барабанить... А потом пойдя вприсядку, Наступив на Куропатку, Растянулась на полу, Все ж испортив пир Волу.
Тут проснувшись от волненья, Ольга съела чан варенья. И опершись о стену, Она ляпнула Слону: "Шо ты машешь мне ушами? Волк стоит уж между нами! Это те не Соловей - Ты попробуй одолей! Если вдруг возьмет твоя, Можешь мне сказать: "Моя!" Тогда ночью под луной Налюбуешься ты мной. А пока кончай мечтать И вези скорее спать! Разболелась голова!" И вскричала тут Сова: "Это ж надо так напиться! Приползай-ка похмелиться!" "Благодарствую, сестра, Но дождись уж до утра!"
**Часть вторая.**
"Опохмелка у Совы"
Чуть забрезжила заря, Ольга, сон в себе боря, Волю собрала в кулак. А в башке царит бардак. Зеркальце в руке дрожит. "Боже мой, ну что за вид? Ладно уж пойду к Сове, Хоть боль утихнет в голове".
Покусав локти, Поточив ногти. И накинув одеяльце, Захватив подушку, пяльцы, Ольга вылезла в окно (ведь оно у ней одно!) Набрала червей в траве И отправилась к Сове.
И брела-то не спеша, Все ж ступила на Ежа. Еж разгневался не в шутку, Обхамил подругу-Утку, Взял с кострища уголек И закинул на пенек. Уголек шипит, дымится. Ольга же к Сове стремится. Подустав, забредши в тень, Ольга села на тот пень...
Да, читатель, вижу рожу Изумленную твою. Видно ты обжегся тоже, Клянусь, я гимн тебе спою. Но оставим на мгновенье Подругу Волка и Слона, Сову предали мы забвенью. Но лучшей участи она Достойна, ведь поэма наша С Совою стала много краше!
Сова, простившись ночью с Ольгой, Подумала, что выпив столько, Ее подруга по утру К ней поползет на всем пару. За этой мыслью дрябнув кружку, Сова свалилась на подушку. Откинув лапы, сморщив клюв И травки косячок курнув, Она глаза свои закрыла, Открыв их вновь, уже парила Над детства своего долиной.
А утром первый солнца Луч, Едва лишь выбравшись из туч, К Сове бухой в дупло забрался И как свинья вином ужрался. Он до того там набухался, Что совья морда поднялась И, очень дико матерясь, Глаза едва собравши в кучу, Так круто обложила Тучу (из-за которой Луч смотался и у Совы в дупле набрался), Что Туча брызнула дождем. Несчастный Луч утухнул в нем. Сова ж, уставши всех ругать, Уселась в кресло Ольгу ждать.
А Ольга, потушив юбченку, Сказала: "Ах ты, мститель Еж! Я из тебя сварю тушенку, И от меня ты не уйдешь!" Но между тем к Сове спеша, Она забыла про Ежа.
Я вижу, друг, ты подустал. Но встречи миг уже настал: И Ольга уж в дупло залезла, Сова от радости облезла. Найдя в чулане самогон (был как всегда отличным он), Сорвав петрушку, сельдерей, Спросила Ольгу про червей. И быстро сделав закусон, Вмиг разлила на двух персон. Беседа занялась как пламя, И дружбы укрепилось знамя. Как только четверть раздавив, Друг друга сильно полюбив, Сова и Ольга песнь запели О том, как много претерпели За жизнь недолгую свою. Ее вам как-нибудь спою. Ну а пока мы выпьем сами, Слегка мы подустали с вами. Ну а к Сове в дупло вернемся, Как только с бодуна проснемся.
** Часть третья. **
** "Пирушка у Орла, или Пьянка Пьянке Рознь"**
Ну вот, кричите все: "Ура!" Мы встали с бодуна. С утра Глотнув по паре кружек пива И наточив карандаши, Мы поняли, что жить красиво Умеют даже алкаши.
Как только песни стихли ноты, И муравьев сердитых роты Едва покинули трактир, Так Совушка сказала Ольге, что их Орел зовет на пир. Заметим, этот старый хрыч Едва лишь только бросил клич, Успел за харчами смотаться. Он знает, что к нему добраться Возможно лишь с большим трудом. И Ольга помнила о том. Она не раз уж там была, И каждый раз браня Орла, Все же на пьянку собиралась. И Воробья поймать пыталась, Чтоб он на крыльях и без слез Ее к Орлу в гнездо отнес.
Так и сегодня поворчав, Пожитки все свои собрав, Сову похлопав по плечу, Она сказала: "Полечу! Сегодня на тебе, кума! Ты только не сходи с ума, Ты сильная, как Геркулес, А он бы сам к Орлу залез! Ну а теперь к своей-то силе Прибавь-ка мой пушиный вес. Да и лететь-то только милю, И плюс преодолеть наш лес!"
Сова всплакнула на дорожку... С дуплом простилась на порожке... Когтями Ольгу зацепив И от усилий завопив, Испортив воздух у дупла, Она взлететь едва смогла.
И как тяжелый бомбовоз, Крыльями что было сил махая, Не отвечая на вопрос, Который ей судьба лихая Все время ставила ребром... Она парила в облаках! Как вдруг произошел облом. Охотник выстрелил: "БАБАХ!" Полет закончился на том.
Весь лес наблюдал за паденьем Совы. От плача трещали деревьев стволы. Цветочки завяли, слетела листва, Мрачно скорбила лесная братва. Местом ЧП оказалась опушка, А жертвой падения стала Лягушка. Трава была устлана совьим пером. Погибших в крушении собрали с трудом. Весь лес хоронил своих первых героев Под звуки фанфар и мычанье слонов. Из шишек и веток гробницу построив, Зверье пожелало друзьям вечных снов.
* * *
А где же Ольга ? - вот вопрос. Она не найдена средь мертвых. А! Видим! Вон она из роз Ползет, страдая в муках рвотных! Бедняга вся в шипах колючих, От боли жалобно мяучит: "Ну, Совья рожа, берегись! Летать не можешь - не берись! Я на тебя найду управу, Я Волка вышлю на облаву!" И продолжая так ругаться И от безумия смеяться, Она вдруг увидала склеп. И правый глаз ее ослеп! Тут Ольга с речью обломалась, Раскаялась, что так ругалась. И про колючки позабыв, Сопли по лицу размыв, Она рыдать легла в траву, Молить у Неба за Сову. Она ревела целый день, Слезами затопила пень, И Суслик, тот, что жил под пнем... Уже не вспомним мы о нем.
Но Ольга духом не из слабых. Сову теперь уж не вернуть. Попомнив о денечках славных, Ольгунчик двинулася в путь. Она теперь к Орлу стремилась Еще упорней, чем досель. Беду, которая свалилась, Облегчить может только хмель.
К Орлу добравшись, первым делом Ольгун нырнула в чан вина, Чтобы почувствовать всем телом Вино (так думала она). В забвеньи поглощая зелье, Она забыла обо всем, Впадая в тяжкое похмелье. Нам жалко бедную вдвоем.
Что дальше было, мы не знаем. С того момента все бухаем.
* * *
Как только отошло похмелье, Так Солнце скрылось за горами, И звезд прекрасных ожерелье Мерцало бледными огнями.
О, если б кто-то мог увидеть Орлиное гнездо тогда... Мы не хотим гостей обидеть, Но эта пьяная орда В таком свинарнике валялась, Что Ольга даже испугалась. Над этим полем тел недвижных Стелился мутный вязкий пар Зловоний, мертвым лишь неслышных. Ольгунчик выпила отвар. И уловив в себе стремленье Покончить с пьянством навсегда И есть на пьянках лишь варенье, Она, икнув сказала: "Да! Орел так к трезвости сведет! И счастлив тот, кто с ним не пьет!" Подумав так, она вскочила. И даже не забрав вещей, С орлиного гнезда свалила, Пока никто не вскрыл очей.
Вот так, читатель, происходят Изломы в жизни "будто-вдруг", От всяких низостей уводят. Надеемся и ты, наш друг, Подумаешь, как ты живешь, К чему в итоге ты придешь. Поторопись принять решение. "И есть на пьянках лишь варенье!"
Мне вчера головку члена откусила тетя Лена, А в гостях у тети Гали мне в очко топор вогнали. И теперь хожу как педик - Меня оттрахал дядя Эдик. А сучка тетя Нина хуй сосет лениво, Он больше не стоит, только жопа вот пердит
Прекрасна ранняя влюбленность двух сердец - Их чувства так прозрачны, вдохновЕнны … И кайф от секса в эти годы невъебЕнный - Жаль что с годами всему этому – пиздец …
В Маленковке вышли вместе Пиво пить и воблу есть. Там бар пивной, как дом родной Нас снова манит за собой.
По три литра прошло, Словно и не бывало. Пива много ушло, Только этого мало.
Понапрасну оно Может, и не пропало: Все бухие давно, Только этого мало.
Кружки отольются в банки, Банки отольются в бочки. От такой ударной пьянки Не выдерживают почки.
Пиво речкой будет литься, Оторваться нету силы, А в глазах уже двоится, Это наступают вилы.
Окончил пьянку летний теплый вечер, Уже не держат ноги, ну и пусть. Из бара Федя выполз, а навстречу Стоит, качаясь, трактор "Беларусь".
Обрадованный Федя приподнялся, Асфальт вдруг потянуло из-под ног. Еще сильнее трактор заколебался, Но надо доползти. Эх, хоть бы кто помог!
Пусть никому пока не известно, чей это трактор, Пусть непонятно, как этим трактором управлять. Пусть ничего не видно в глазах, Пусть ничего не слышно в ушах - Это неважно, еб твою мать.
А впереди разместилася стенка. Не зная про Федю, она не уйдет. Так жаль, что Федю от стенки, наверно, Ничто уже не спасет.
А Федя в трактор залезает, На педали нажимает, Трактор трогается с места, Федя запевает песню:
"Я уйду в ночную даль, Нажимая на педаль. Укачу вперед на ржавой колеснице. Впереди видна стена, Меня не радует она. Хорошо бы перед ней остановиться.
Но как же тормозить? Здесь так педалей много! Их трудно сосчитать, а у меня всего четыре ноги! Мне нечего просить, Ведь больше у порога Не зазвучат опять мои нетвердые шаги!
Я не увижу, как цветут весной сады. Меня толкнула пьянка та на зов беды. Насмешкой кажется теперь желанье пить. Как хорошо когда-то мог я тормозить..."
P.S. Вместо двух ног - два костыля, Вместо руки - протез, Вместо зубной эмали - флюородент. С нижней губы свисает сопля, На правой щеке - порез. Слово урод для него теперь как комплимент.
За глаза тебя люблю чуть-чуть раскосые, За грустинку в них запрятанную тайную, Упустил тебя тогда - черноволосая, Прое#ал с тобой мечту свою хрустальную...
Как-то многое вдруг неожиданно померкло, Но есть советы, которые веселят, и давно: "Чтобы мухи не садились на зеркало, Глянь, не отражается ли в нем говно!?"