Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Ты красива, лгать не буду. Ты богата - не секрет. И невинна, спору нет. Но, когда об этом всюду, ты кричишь до хрипоты - то поверить трудновато, что красива, что богата и что девственница ты.
"Вышла Поля в чисто поле..." Написали? "...из избы..." Не успели?! Встали!! Сели!!! Пишем дальше - "...по грибы..." Что? Устали?! Сели!! Встали!!! С новой строчки! Пять пробелов!! ...Класс притих, глазенки пялит На взведенный парабеллум.
Над седой равниной моря гордо реет..упс..орленок Ты чего сюда приперся? Песню портишь, идиот ! Ну а где же буревестник ? Колбасою стал вареной ! Не фиг было кликать бурю. Довыпедривался вот.
Я слово позабыл, что Вам хотел сказать, И что-то пробурчал, ну, типа "Приходите", Вчера, навеселе Вас затащив в кровать Не въехал я, что это были Вы, простите!..
Теперь придется мне тоскливо куковать. Теперь я стал для Вас нижтожный соблазнитель, Но ведь и вы, увы.. Я не сказал, что блядь, Но плакал ведь тогда по Вам медвытрезвитель!
Однако, даже Ной, когда был пьяным в стельку, Не мужиков к себе затаскивал в постельку, Как повелел Господь, подругу он имел.
О Лоте умолчу, поскольку вспомнил слово, И с губ моих оно сорваться уж готово: "Поверьте же, что я Вас вовсе не хотел!"
Молодой неизвестный эколог Сам себе сделал кучу наколок На спине, на груди и на попе... Был процесс заковырист и долог, Три портрета прекрасных креолок Загноились на нем, губошлепе.
Даже старый, заслуженный фельдшер Ипполит Сигизмундович Пельше, Опасаясь летальных последствий, Наказал ему выпить не меньше, Чем бутылку шампуня для женщин И подумать о скором аресте.
Нарушенье баланса в природе К нехорошим эксцессам приводит.
Пускай мне безразличен звон монет, И не влекут меня фанфары славы, Пусть для меня в любви соблазна нет, И мне противен битвы дым кровавый, Но, видит Бог, я многое отдам За плавленый сырок и за "Агдам"!
Где-то пляшут музыканты, приседая враскорячку Где-то бегают верблюды, шимпанзе и леопарды На Дону в станице где-то кто-то трахает казачку И лишь я сижу спокойно, сам с собой играю в нарды...
Ох, да раньше соблазнил бы и козу бы я! Ох, ты, пой да разрывайся, мандолина! Ох, из зеркала да смотрит пасть беззубая! Ох, не надо было прыгать мне с трамплина!..
От старого вяза сверну по тропинке направо- Отсюда до Рима буквально рукою подать. Четвертую тысячу лет я мечтаю сюда, Где в каменных форумах бродит античная слава.
Былого величия мощь до конца не понять, Давно в Колизее уж нет гладиаторов бравых, Не встретить на улицах и куртизанок кудрявых, Ни хлеба, ни зрелищ, ни даже мечом помахать!
Торгуют баранками бывшие гунны-громилы, Красавцу Нептуну повесили бублик на вилы - Откуда им взять уваженье к глубинам веков?
Но что-то сюда меня тянет, какая-то сила, Как будто бы тайным магнитом сюда я влеком... Четвертую тысячу лет в Рим иду я пешком.
Капитана, понимаешь, наблевала за таверной... Генерала прибегает: "Ей, чучмек, давай побудка!" Я живот ему порезал -- не шуми на правоверный! А она -- шакал -- упала, мой помяла незабудка
И пришел к Айболиту медведь, брови насупив: "Ой, похоже я СПИД подцепил из-за вируса в супе". И гоголем-моголем, моголем-гоголем лечит его Айболит, И плачет медведь, и кричит:"Мать твою, Общепит!"
А пусть стреляют пушки, грохочет канонада! Мне пушки -- что хлопушки, а гром -- что серенада! Уверенныы такой я и черствый, как кабан, -- Хожу по полю боя, мне все по барабан...
Какой же, в сущности, банальный романа нашего сюжет - И вихорь вальса в зале бальной, и шелк, и кружево манжет... И ты в атласном пеньюаре, и страсть, и жар груди нагой И муж, возникший в будуаре с такои тяжелои кочергой...
Багряного солнца, серый рассвет ! Тебе ,друг, я стучу в Емайле привет. Если рядом друзья - ты не анахорет, если с женщиной рядом встречаешь рассвет, ну а днем будет суп и роскошный обед Не взволнует тебя мой дружище привет Не раскрасит уж память воспоминаний мольберт, и не вздрогнет душа, как от взрыва корвет. Да завял наших встреч сочный винный букет. Мне не хочется верить всему етому -нет! Так пусть за тысячи миль полетит мой привет! Пусть пробьет все преграды , как свинец трафарет... Вот прийдешь на роботу ,сьев на завтрак омлет, Вяло кликнешь мышой на Инбокса "конверт", -Да! -Подумаешь ты, прочитав мой "сонет",- в этом бреде хорейном и смысла-то нет. Да я знаю , коряво, но ведь я не поэт Но я все-же надеюсь, по прошествии лет, Ты прочтешь, улыбнешься, и напишешь ответ.
ТОСТ Позвольте мне бокал поднять За самых нежных на земле За тех созданий,без которых Не представляю жизнь себе. Пью за красивые глаза, За нежность ласковой руки, За то,что вы на свете есть... ЗА НАС,КОРОЧЕ,МУЖИКИ.
Ты стоишь у светофора глядя вдаль На твоем лице тревога и печаль Ты боишься, что забудет не придет Но напрасно, он давно тебя здесь ждет.
Я свидетель я гуляю здесь по вечерам Наблюдал здесь очень много личных драм Но любовь и верность здесь храните вы Вечер. Лето. Ветер кружит пыль Москвы
СЕРГЕЙ КОНДАЛЕНКО - великий поэт, выпускник бывшего литфака бывшего славного МОПИ им. Крупской 1993 года - автор этих строк: АХ,БЕЗУМНО БОГАТ БУРАТИНО! ПЯТЬ БЛЕСТЯЩИХ, ЗВЕНЯЩИХ, ЛИТЫХ - В ТОЙ КАМОРКЕ, ГДЕ МРАК, ПАУТИНА - ЖДУТ ХОЗЯИНА ПЯТЬ ЗОЛОТЫХ.
ПАПА КАРЛО ХРАПИТ НА ПОГОСТЕ, КРЫСА ШУШЕРА ХВОСТ СОЖРАЛА, У НЕГО Ж ДЕРЕВЯННЫЕ КОСТИ ЕСТЬ НЕ ПРОСЯТ - ТАКИЕ ДЕЛА.
ОТ ПРОДУКТОВ НЕ ЛОМИТСЯ ПОЛКА, ПО СУББОТАМ ПОБРИТ И ТВЕРіЗ, У НЕГО НА ЗАТЫЛКЕ МУРМОЛКА И БОЛЬШОЙ СЕМИТИЧЕСКИЙ НОС.
ГДЕ ТЫ, ИСТИНА? - ТУТ Я, IN VINO! ДУЮТ ЧЕРТИ В ТРАМБОНЫ И БАС, ОТДАЛАСЬ БЕЗОБРАЗНО МАЛЬВИНА, ДУРЕМАРА СМЕНИЛ КАРАБАС.
НЕ ВЗОРВИСЬ, КАК ТРИ ТОННЫ ТРОТИЛА И НЕ ВЯЗНИ В НОГАХ, КАК СКУДЕЛЬ: ДАЖЕ ДОБРАЯ БАБКА ТОРТИЛЛА НЕ ВОЗЬМіТ Еі НЫНЧЕ В БОРДЕЛЬ. Популяризатор Мостолыжный.
Если бы это место проклятое Завалил снегопад доверху, И людишки наверх повылезли, Оторвавши от стульев задницы, И скорбя о шмутье брошенном, О толпе в городском транспорте, Перестав друг на друга крыситься, Как свободно мы все вздохнули бы...
Она с огромным шнобелем в метро читала Бабеля, Порой смежая глазки, не лишенные прелестности, А у меня под мышкою шестнадцать метров кабеля Для телефонизации столицы и окрестностей.
И я подсел к ней рядышком и промурлыкал: "Здрасьте, я Согласен любоваться даже вашим отражением, Замечу только, что литературные пристрастия, На тонкий вкус ценителя, достойны уважения".
Она шепнула ласково: "Меня зовут Маритою", Грассируя при этом так призывно и естественно, Что если бы не кабель со своими габаритами То я бы прям в метро начал решительные действия.
И мы болтали весело о Прусте и отсутствии Талантливой поэзии, о выставках в Германии, О Третьей Книге Царств, и тут я вовремя почувствовал, Что между нами, кажется, есть недопонимание.
И я поведал с горечью, что в детстве, как и сверстникам, Хотелось мне освоить ряд престижных специальностей, Но время было сложное, и в телефонный техникум Совсем не принимали лиц моей национальности.
И я топился, вешался, кусал себя до крови, чем Достал своих простых богобоязненных родителей, И вскоре из Гантмахера Эммануила Львовича Я стал... держите паспорт... ну, теперь вы сами видите.
Она взглянула пристально и отложила Бабеля, И стала как-то выше и гораздо симпатичнее. И если бы не эти сто шестнадцать метров кабеля, То я бы наплевал на предрассудки и приличия.
И мы, прощаясь, плакали. И я, снедаем скукою, Неделю ждал свидания, терзая кабель взглядами. Увы, моя прелестница, ты оказалась немкою, И ты ко мне приехала с пятнадцатью ребятами.
У них рубашки черные. И личика кирпичиком. Они молчат значительно. И возразить им нечего. И я, скача по местности таким пузатым живчиком, Стал менее общительным, и вовсе не доверчивым.
О былом вспоминать мне легко и приятно, Я готов без стыда обо всем рассказать: И про определители матриц обратных, Про стакан Лиссажу и граненый стакан И про тот интеграл, что не смог как-то взять, И про то, как журил меня строгий декан.
Вот о будущем только не напоминайте, Не грозите грядущих недугов дугой... Я когда-то прочел на одном умном сайте, Что все беды оттуда, из черной дыры. Просто жуть! Я теперь в интернет ни ногой - Опасаюсь отчалить в иные миры.
Все же верю: кто ищет, наверно, обрящет Хоть какой-нибудь жизненный путь завалящий
Чисто конкретно в натуре братва собиралась на стрелку. Чистила клизмы от пыли, пыталась точить томагавк. "Нет настоящего дела, все пусто, бездарно и мелко!"- Важно изрек вор известный в законе по прозвищу Главк.
Тут же шестерки ему, суетясь, притащили чернила - Он отхлебнул, но немного, бумагу достал и перо... В точных движеньях его ощущалась известная сила, В смокинга черной петлице красивилась роза ветров.
На голове его лысой изящились отблески лампы, Девы играли на арфах Ги де Мопассана каприз... Он дописал, электричество выключил выстрелом в рампу И устремился к почтовой карете по лестнице вниз.
Чисто конкретно в натуре братва по домам расходилась - А у подъезда карета от взрыва чернил задымилась...
Девица младая, перстами игриво болтая И шлепая ножкой босой по прохладной воде, Сидит у пруда. Где ты, сила моя молодая? Когда б не был старцем я, отдал бы дань красоте, А ныне как Сфинкс неподвижен, ее наблюдая.
А, впрочем, - ну, отдал бы. Что в этих трениях проку? И этой девице не вечно игривою быть... Вся жизнь наша ценна, однако, постоку поскоку Мы сердцем, а не гениталией можем любить, До старости нас донимает вся эта морока...
Но вдруг из орешника вышли два юные фавна И стали сонеты читать с выраженьем девице. И мне, как сонетчику, было довольно забавно Их слушать и думать о небе над Аустерлицем.
Я не знаю, зачем и кому это важно, Кто все это придумал, зачем и когда На восток уезжают опять поезда, В дальний город Харбин направляясь отважно.
Все так глупо, ненужно... Ужель навсегда? И какого рожна гонит Родина граждан Под лиловой луной в кабаках петь вальяжно Для таких же как мы, заплутавших сюда.
Только кажется мне: вам, в России сермяжной, Не понять, как тоскует солдатик бумажный. Впрочем, стоит ли выть на луну, господа,
Вспоминая свой блочный, девятиэтажный Просыпаюсь в поту, мучим страхом и жаждой, И шепчу в темноту: "Ни за что! Никогда!"
Бросьте ребята дурить, все подходит к развязке! Камни в мешок собираем, становимся в ряд, Дружно напялим на головы черные маски И создадим свой карательный суперотряд-
Камни зачем? Ни к чему нам библейские сказки! Лучше засунем в мешок динамитный заряд, Шнура бикфордова кинем огромную связку, А на закуску положим туда мармелад.
Эх, богатырскую силушку некуда дети... Лучше б детей создавали, сопя на диване Чтоб продолжали бороться за дело отцов
На облысевшей, на виды видавшей планете Орды сопливых юнцов - Пети, Васи и Вани, Родину славя геройской тропой храбрецов.
Я не стану травою, дрожащей от свиста косы, Перед высшим судьею, бросающим жизнь на весы Я предстану несогнутым, твердым и гордым поленом Тем, которое многим героям сломало носы, Героинь иногда, впрочем, тоже лишая красы, Не осиновой чуркою - комлем дубовым нетленным!
Я не стану стаканом в трясущейся чьей-то руке. Перед высшим судьею я нагло пройду налегке, У костра причастившись воды из ляменевой фляжки, Прямо в сердце Аида нацелюсь в прощальном пике, И останутся сонные дни где-то там вдалеке, Где остались твои незабвенные стройные ляжки.
Нет, не стану гадать я о сущности реинкарнаций, Я по стилю сонета узнаю, что был я Гораций.
В моей коммунальной квартире Стрельба постоянно, как в тире, Как в местном кружке ДОСААФ- Летают кастрюли и гири: Обратно "Commando" в эфире! Неважно кто прав, кто неправ.
Казалось бы - люди как люди, Ну, что им в кухонной посуде? И вилку погнули зачем? А ночью сожрали мой студень... О, как же стал быт мой паскуден! Туды вас, поганцев, в качель!
Сегодня, полночной порою Я газовый вентиль открою.
О, если б когда-нибудь в звуке я смог повториться! О, если б когда-нибудь в краске я смог воплотиться! О, где тот творец, кто бы мною сумел вдохновиться? О, как бы и где бы я мог бы, ну, как бы, напиться!
Ах, как бы я мог танцевать, если б был я танцором! В театре играл бы злодеев покрытых позором! О, злу мировому я стал бы ходячим укором... А если б еще я освоил и пение хором?
Тогда на меня вы, несчастные, стали б молиться, Главами своими о пол возле ног моих биться, А я, набивая свой рот пирожками с корицей
Вас взором разил. И звучал бы мой взор приговором. Ах, если б!.. Но я не освоил. Страдаю запором Теперь к туалету больничным бреду коридором.
Черный рыцарь в доспехах тяжелых Скачет вдаль на коне вороном. Вдруг на озере девушек голых Он увидел. Привстав над седлом, Он тихонько шепнул: "Поделом" И поправил под латами плавки, И игриво вскричал (для затравки: "Вас приветствую, милые Дамы - Не хотите ли выкурить травки?!" "Травку рады курить завсегда мы!"
Эти нимфы что в рощах и долах Молодым упиваясь вином И слегка лишь прикрывшись подолом, Хороводы ведут табуном, Всех проезжих в угаре хмельном Опьяняют и тащут на лавки, А потом обирают, мерзавки, Вплоть до плавок. Не ведая срама. Тихий ужас. Не снилось и Кафке! (Кафку рады читать завсегда мы.)
Вот уж рыцарь девиц тех веселых Гладит, трогает, мнет перед сном. Вдруг, как некий прожорливый Молох, Появляется маленький гном( Он и раньше там был под столом. Уши гнома торчат, как у шавки, А душа - как Корчагина Павки - Шириной от Дуная до Камы. Рыцарь глядь - а на нем те же плавки, Плавки рады снимать завсегда мы.
Так сидят они вместе на лавке Вместе с девами - просто по Кафке! Позабыты и войны, и храмы. Тут есть место рекламной заставке - "Девок рады купить завсегда мы!"
Она так гордится своими ногами, Что холод декабрьский ей нипочем. В разрезе бедро и почти что нагая, Шагает и дергает тощим плечом. Обтянуты черным капроном коленки, Волнуется в вырезе плоская грудь. Намазаны синей косметикой зенки, И волосы цвета "болотная муть". Она перепутала зиму и лето, Спешит напоказ свое выставить ню. Забор подперев, ожидает "валета", Приветствует мальчика сленговским "хрю". Меж тоненьких пальцев вертя сигарету, С ухмылкой на талии стянет ремни. Прохожие думают: девка "с приветом"! Она же считает: "с приветом" - они.