Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Алик
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Покупатель заходит в винную лавочку: - Мне "Киндзмараули" Лавочник берет бутылку, подходит к бочке, наливает, наклеивает этикетку, продает. Другой покупатель заходит в винную лавочку: - Мне "Кварели" Лавочник берет бутылку, подходит к бочке, наливает, наклеивает этикетку, продает. Третий покупатель заходит в винную лавочку: - Мне "Напареули" - Нэ могу... - Почему, вина нет? - Вино есть, этикеток нэт.
Дело происходит в Брайтоне: - Мама, я таки хочу жениться. - Слава Богу, наконец-то. - Но она черная. - В смысле? - Она негритянка. - Ничего. Негры как и евреи - нация угнетенная. - Но у нее трое детей. - Хорошо. Она нарожает тебе еще троих. - Еще она безработная. - Отлично. Она будет сидеть дома и воспитывать детей. - Так я приведу ее к нам вечером? - Приводи. Отец сделает рыбу. Мы посидим, поговорим. Потом вы ляжете в комнате, а отец - на кухне. - Мама, а где ляжете вы? - А Я К ТОМУ ВРЕМЕНИ УЖЕ ПОВЕШУСЬ!!!!!!
Дело происходит в Брайтоне: - Мама, я таки хочу жениться. - Слава Богу, наконец-то. - Но она черная. - В смысле? - Она негритянка. - Ничего. Негры как и евреи - нация угнетенная. - Но у нее трое детей. - Хорошо. Она нарожает тебе еще троих. - Еще она безработная. - Отлично. Она будет сидеть дома и воспитывать детей. - Так я приведу ее к нам вечером? - Приводи. Отец сделает рыбу. Мы посидим, поговорим. Потом вы ляжете в комнате, а отец - на кухне. - Мама, а где ляжете вы? - А Я К ТОМУ ВРЕМЕНИ УЖЕ ПОВЕШУСЬ!!!!!!
Про то, как вор у вора дубинку украл... Довелось мне в начале 90-х годов служить в N-ском парашютно-десантном полку. И вот под конец службы дослужился я до старшего сержанта. Естественно, что звание сие возлагает на тебя кучу всяких дополнительных поручений. Впрочем, эти нечастые поручения были мне не в тягость, так как состояли в основном из приятных поездок в города и веси нашей необъятной (сопровождал командира в его командировках). И вот в октябре месяце (за месяц до дембеля) пришлось мне принять участие в сопровождении эшелона с новобранцами в наш полк. Ехать надо было в один конец почти два дня. С собой нам был выдан сухпай на четверо суток, состоящий из галет, каши прессованной и тушенки. Причем тушняк находился в банках, густо обмазанных солидолом (это важно!). Понятное дело, что какая поездка обходится без возлияний водочки, призванных служить братанию до гроба офицеров и дембеля? Но вот взятое с собой кончилось быстро, а денег на покупку на станции очередной дозы было в обрез... Тогда в голову нашему мудрому медику пришло следующее: берется банка тушенки, содержимое вынимается, а взамен его набиваем до нужной массы что-нибудь, например, завернутую в тряпку (чтобы не тряслась в банке) железяку. Потом в газету банку заворачиваем (она ж в солидоле), и перед нами предстает армейского солидольного вида банка тушенки. А на полустанке две такие банки вполне можно обменять на бутылку местного разлива водки. Причем для подстраховки решили производить обмен, когда поезд уже тронется. Короче, на какой-то задрипанной станции, когда поезд тронулся, наш капитан, стоя на ступеньках, спешно стал сторговываться с мужичком, продававшим водку. Словом, за три банки "тушенки" он отдал нам две поллитровки водки. Довольные, что так здорово првернули операцию, мы сели для продолжения банкета, представляя со смехом картину, когда мужик дома развернет банки. Но... Когда мы открыли бутылки, там была вода...
P.S. C наступающим праздником всех товарищей по "Крылатой гвардии"!
Вьетнам предложил США свое воздушное, земное и водное пространство, а также тропу Хо-Ши-Мина. Кроме того, республика может для участия в наземной операции в Афганистане выставить 15 миллионов спецназовцев в возрасте от 8 до 88 лет, хорошо знакомых с горной местностью: по непроходимости она очень похожа на их родные джунгли.
По непроверенным данным агентства "Транстреп", вице-президент Чейни скрывается от террористов в одной из горных пещер в Кордильерах, с нетерпением ожидая момента, когда же он станет президентом.
... а в это время, в связи с перенесенным стрессом, в Джорже Буше проснулся президент! Многие объясняют этот феномен как атавизм - возврат предка (Буша-старшего).
Сегодняшние дни - самый момент извиниться перед Милошевичем, отпустить его из каталажки и вернуть ему Югославию, подчинив миротворческие силы в Косово. И впредь больше ему не мешать в миротворческой деятельности с косоварами!
Навеяно историей про индуса и его русскую родственницу...
Есть у меня здесь в Торонто знакомый, китаец. Здесь и родившийся. Однажды, ни с того ни с сего он спросил, что такое ПИЗДЮК. Именно так, на русском. Я попытался объяснить (не так то просто оказалось!), он выслушал и гневно выругался. Увидев мое удивление, пояснил, что когда он еще в школе учился, родители взяли ему преподавателя игры на фортепиано (продвинутые китайцы), русского. И каждая неправильная нота сопровождалась несколькими словами на русском. Одно из них и было ПИЗДЮК. Остальные он не помнит, можно только догадываться...
Навеяно историей про индуса и его русскую родственницу...
Есть у меня здесь в Торонто знакомый, китаец. Здесь и родившийся. Однажды, ни с того ни с сего он спросил, что такое ПИЗДЮК. Именно так, на русском. Я попытался объяснить (не так то просто оказалось!), он выслушал и гневно выругался. Увидев мое удивление, пояснил, что когда он еще в школе учился, родители взяли ему преподавателя игры на фортепиано (продвинутые китайцы), русского. И каждая неправильная нота сопровождалась несколькими словами на русском. Одно из них и было ПИЗДЮК. Остальные он не помнит, можно только догадываться...
Рабочие копают канаву недалеко от публичного дома. Вдруг видят - к дому, опасливо озираясь по сторонам, идет раввин. "Ну и ну!" - удивляются мужики, - "раввин, а сам по проституткам ходит!" Через некоторое время работяги видят - к дому подкрадывается мулла. "Стыд и позор!" - негодуют мужики, - "мусульманское духовное лицо, а сам по шлюхам ходит!" Проходит некоторое время. Мужики видят - к дому подходит поп. Рабочие заулыбались, умиленно переглядываясь. "Это отец Никифор! Воистину святой человек! Подумать только - он даже падшим женщинам не отказывает в проповеди!"
Пошел Петро Иваненко Галю Петренко сватать, а вернулся домой з гарбузом и жалуется матери: - Оце мені Галя піднесла! Мать - в раж, хватает отца, Петю: - Ану, хлопцы, пішли до Іваненків! Приходят. Заходят. Галя и ее семья все в сборе. Мама-Иваненко: - Ото ваша Галя піднесла моєму Петру гарбуза! А Петренки отвечают: - Як піднесла, то й їжте собі на здоров`я! Тут Иваненчиха скомандовала: - Ану, синку, скидай штані! Петро в смущении: - Та шо Ви, мамо, це ж соромно! - Та шо там соромно, як мати кажуть, те й роби! Ну, скинул он штаны - и все присутствующие хором: - Ого!!!! - Так отож! А ваша Галя сильно балувана!
Прошу я свою 4-летнюю дочь Юлю включить мне телевизор - по программе должен быть боевичок, какой-то по счету "Крепкий орешек". А малышка занята чем-то своим, отвлекаться ей не охота и она "подводит базу" - чтобы не делать: - Чего смотреть - там все время трахаются! Я чуть ли не в обмороке... Но прихожу в себя и с опаской сам включаю ящик. А там - мордобой, стрельба.. Тут Юлечка отвлекается: - Ну, видишь, я же тебя предупреждала! Трахаются! ... Фу, у меня отлегло. А надолго ли?
Сначал - средней длины предисловие, необходимое для понимания очень короткой истории-были. Не так давно забросило меня ветрами жизни на поселение в Калифорнщину. Есть там один симпатичный городок, притулился на мысу на самом западном краю земли... Сан Франциско называется. Но, в общем-то не одного меня из Совка забросило - такую же участь разделили еще тысяч тридцать НАШИХ, в пять волн эмиграции - в революцию, после Отечественной войны, брежневский да горбачевский призывы, и, наконец, самые тупые, вроде меня, уже последняя волна - от независимости и демократии. Если смотреть с позиций совка, то там, среди НАШИХ - и русские, и украинцы, и татары, и армяне... Да, у вас возникает вопрос - а где же евреи? Не сомневайтесь, тоже, больше всех, причем большинство почему-то из Одессы. Наверное, им там мало было Черного моря - подавай им Великий океан! И их, одесситов, так много, что даже один из центральных бульваров - Гири, называют Гирибасовской улицей. Но, как известно, в Америке ни горком демократической партии, ни горком республиканской национальный состав не отслеживают. Правда, в документах фиксируется цвет кожи, но это так, для статистики. И по этому показателю НАШИ оказались БЕЛЫМИ ЛЮДЬМИ, а совковые подробности - кто к какой нации был приписан в Совке, никого здесь не колышут, и все НАШИ (по языку) считаются RUSSIАN (русскими). А теперь сама история, которая произошла на бульваре Гири (Гирибасовской улице) возле самого большого на Западном побережьи США православного собора. В общем, стоит, качаясь как клен зеленый-родимый, хорошо поддатый по случаю божьего воскресенья таки посконный громадный русский мужик, рвет на себе рубаху и орет: - Да русский я! Понимаете, бляди, РУССКИЙ! Возле него останавливается маленькая типичная одесская бабулька, еле видная за пакетами с американским изобилием, и пытается его вразумить: - Ша! Шо ты к’гичишь? Ми тут типер все г’усские!
А теперь другая история из того самого Сан Франциско, уже более интернациональная. Русские, в основном, обитают в районе Ричмонд, но район этот считается русско-китайским, поскольку населен и китайцами тоже. Русский язык они в принципе знают неплохо: во-первых, на родине их в свое время заставляли, а при китайском трудолюбии и упорстве они в русском продвинулись куда дальше нас в тех иностранных языках, что мы изучали - да мы же не учили языки, а «сдавали тысячи» (кто прошел, понимает!). Во-вторых, живут рядом с русскими, и для них та самая песня «Москва-Пекин» - не пустой звук, здесь действительно «русский с китайцем братья навек» и «в дружбе живут народы». И в один прекрасный день на развале овощного магазина выбираю я рядом с пожилым китайцем ягоды местной калифорнийской черешни, какой-то мичуринский сорт размером со сливу. Рядом со мной из того же большого поддона набирает ягоды пожилой китаец. Ну, я ростом повыше, да и за счет грамотной постановки корпуса, четкой работы ног достаю гораздо дальше и лучше, чем он. Тут он мне и говорит: - А у вас, русских, руки длиннее! - Дык потому вам и Даманский не достался! (комментарий для троечников по истории советско-китайских отношений: во время обострения этих самых отношений в 70-х этот остров посреди Амура стал яблоком раздора, китайцы заняли его явочным порядком, но советская сторона то ли применила установки «Град», то ли что-то еще очень ковровое, но в итоге остров был почти сравнен с уровнем Амура, вместе с бедными оккупантами, и был возвращен прежнему владельцу - Советскому Союзу). ... А что касается китайца, я по-братски отсыпал ему половину отборных ягод. От всей своей широкой русской (как для Америки! - а не еврейской, как в Совке) души. Знай НАШИХ!
Прошу я свою 4-летнюю дочь Юлю включить мне телевизор - по программе должен быть боевичок, какой-то по счету "Крепкий орешек". А малышка занята чем-то своим, отвлекаться ей не охота и она "подводит базу" - чтобы не делать: - Чего смотреть - там все время трахаются! Я чуть ли не в обмороке... Но прихожу в себя и с опаской сам включаю ящик. А там - мордобой, стрельба.. Тут Юлечка отвлекается: - Ну, видишь, я же тебя предупреждала! Трахаются! ... Фу, у меня отлегло. А надолго ли?
Эта история навеяна историей № 11 от 27 декабря - с олимпийским беспокойством одного из героев за борца Карелина, и ВСУЕ там была помянута Хоркина. Так вот во время репортажа комментатор брякнул буквально следующее: "Наша Светлана Хоркина не стала олимпийской чемпионкой из-за ОПУЩЕННОГО КОЗЛА!" Да, подумалось мне тогда, а вот за КОЗЛА, да еще ОПУЩЕННОГО, кому-то придется ответить! А кто не верит, зайдите ко мне на сайт (некоммерческий!) kimryg.narod.ru в раздел "новости", "ОЛИМПИЙСКОЕ БЕСПОКОЙСТВО", дата размещения материала - 23.09.2000.
В киевском метро реклама обуви: "Мы вас усіх взуємо!" Народ негодует: нас уже и так взули: вклады на книжках, пенсии, экология, в общем, вся эта сволочная незалежнысть, от которой большинству населения - ой как плохо!
Киевский приятель (товарища знакомого моего друга) Виктор Н. американцев, скажем так, не любил. В сентябре прошлого, 2001 года он был в турпоездке в Египте. В тот самый роковой день 11 сентября, в Александрии, он с благоверной и 7-летней дочкой вернулся в гостиницу после тяжелого трудового дня отдыха. В холле ему вспомнилось, что в холодильнике почти исчерпался запас прохладительно-горячительного. Он отдал ключи от номера благоверной, а сам решил на минутку заскочить в бар. Супруга стала отговаривать – пойти с ним она не могла, дочка хныкала: спать! , а отпускать одного – боялась: парень он активный, из тех, кому до всего дело. Так что хоть он и крепенький бывший вэдэвэшник-афганец, но бланжи посещали его физиономию достаточно часто. Ну, он ей – типа, что ты-что ты, чего тут можеть случится? Никаких знакомых нет. И кому я здесь нужен? Быстро куплю и сей момент вернусь. Так он и сделал, но горячительное решил потребить на месте, чтобы супруга не бурчала. Чуть присел, а вокруг – ликование! Оказывается, лица, так сказать, арабской национальности, наблюдая по телевизору кошмар в Нью-Йорке, хлопали в ладоши, плясали от счастья. Увы, американцев Витя не любил. Но такая реакция на страшную человеческую беду! Да еще в исполнении этих чурок, которых он с времен Афгана, не любил, скажем так, еще больше... Естесссно, сработал афганский синдром и Витя на них попер – мол, вы шакиры (свиньи) вонючие! Как пел Высоцкий, «их было восемь»... Витя, конечно, сопротивлялся достойно, но численное превосходство врагов сказывалось, и ему пришлось бы совсем не сладко, не загляни на шум трое американских морпехов. Они были то ли в увольнительной, то ли еще как оттягивались. И, увидав, как свора черных, будто собачья стая на медведе, повисла на белом человеке, они вмешались в потасовку самым решительным образом. Правда, один из морпехов был черный – аж фиолетовый – негр, но наш! Следовательно, тоже белый человек. Естессно, после ввода в баталию такого могучего резерва, ее исход был предрешен в пользу представителей будущей антитеррористической коалиции. А Витя еще раз убедился в качестве японской электроники, когда экран телевизора уцелел, хотя он изо всех сил колотил по нему кудрявой башкой самого активного участника драки. Возможно, он бы своего добился, но тут примотала полиция и всех загребла в ихний типа участок. Американы по мобиле связались со своим консулом в Александрии, он быстро примотал, и соотечественников ему выдали под денежный залог, что ли – он вытащил то ли блокнот, то ли чековую книжку. С тем они бы и отбыли, но американы уперлись рогом – мол, без этого отсюда не уйдем. И это оказалось весьма кстати для Виктора, он, зная наших ментов, представил себе, чего тут с ним сделают, пока ридне посольство в Каире о нем дознается, и сколько ему сидеть, если не прибьют. В общем, консул забрал и его, вроде тоже внес залог. Витю американы отвезли в гостиницу. Жена была счастлива втройне: во-первых, нашелся, во-вторых, хотя и с урожаем бланжей, но живой; в-третьих, как всегда, она оказалась права, когда его одного не отпускала: свинья везде найдет грязь. Разбудив дочку, Витя с ней и счастливой женой экстренно вернулись в Каир, а потом быстренько в самолет и на родину в Киев. А через какое-то время, когда бланжи, пройдя через все стадии спектра, приобрели скромный цвет последних осенних листьев, Витя получил приглашение в американское посольство в Киеве. И переполошился: а вдруг консул в Александрии внес за него залог и теперь с него скачают сколько-то штук баксов, которых, после турпоездки, у него и на жизнь в это время было уж очень не густо. Он посоветовался с адвокатом, тот его допытал, не подписывал ли он чего? Нет? Тогда смело иди и выясняй, только ничего не подписывай... ... Короче, Вите предложили вид на жительство в США. Видать, хотя и своих патриотов там хватает, но такие им тоже нужны. И он это предложение принял. Живет теперь в США. И, узнав американцев поближе, не любит их еще больше.
Киевский приятель (товарища знакомого моего друга) Виктор Н. американцев, скажем так, не любил. В сентябре прошлого, 2001 года он был в турпоездке в Египте. В тот самый роковой день 11 сентября, в Александрии, он с благоверной и 7-летней дочкой вернулся в гостиницу после тяжелого трудового дня отдыха. В холле ему вспомнилось, что в холодильнике почти исчерпался запас прохладительно-горячительного. Он отдал ключи от номера благоверной, а сам решил на минутку заскочить в бар. Супруга стала отговаривать - пойти с ним она не могла, дочка хныкала: спать!, а отпускать одного - боялась: парень он активный, из тех, кому до всего дело. Так что хоть он и крепенький бывший вэдэвэшник-афганец, но бланжи посещали его физиономию достаточно часто. Ну, он ей - типа, что ты-что ты, чего тут можеть случится? Никаких знакомых нет. И кому я здесь нужен? Быстро куплю и сей момент вернусь. Так он и сделал, но горячительное решил потребить на месте, чтобы супруга не бурчала. Чуть присел, а вокруг - ликование! Оказывается, лица, так сказать, арабской национальности, наблюдая по телевизору кошмар в Нью-Йорке, хлопали в ладоши, плясали от счастья. Увы, американцев Витя не любил. Но такая реакция на страшную человеческую беду! Да еще в исполнении этих чурок, которых он с времен Афгана не любил, скажем так, еще больше... Естесссно, сработал афганский синдром и Витя на них попер - мол, вы шакиры (свиньи) вонючие! Как пел Высоцкий, «их было восемь»... Витя, конечно, сопротивлялся достойно, но численное превосходство врагов сказывалось, и ему пришлось бы совсем не сладко, не загляни на шум трое американских морпехов. Они были то ли в увольнительной, то ли еще как оттягивались. И, увидав, как свора черных, будто собачья стая на медведе, повисла на белом человеке, они вмешались в потасовку самым решительным образом. Правда, один из морпехов был черный - аж фиолетовый - негр, но наш! Следовательно, тоже белый человек. Естессно, после ввода в баталию такого могучего резерва, ее исход был предрешен в пользу представителей будущей антитеррористической коалиции. А Витя еще раз убедился в качестве японской электроники, когда экран телевизора уцелел, хотя он изо всех сил колотил по нему кудрявой башкой самого активного участника драки. Возможно, он бы своего добился, но тут примотала полиция и всех загребла в ихний типа участок. Американы по мобиле связались со своим консулом в Александрии, он быстро примотал, и соотечественников ему выдали под денежный залог, что ли - он вытащил то ли блокнот, то ли чековую книжку. С тем они бы и отбыли, но американы уперлись рогом - мол, без этого отсюда не уйдем. И это оказалось весьма кстати для Виктора, он, зная наших ментов, представил себе, чего тут с ним сделают, пока ридне посольство в Каире о нем дознается, и сколько ему сидеть, если не прибьют. В общем, консул забрал и его, вроде тоже внес залог. Витю американы отвезли в гостиницу. Жена была счастлива втройне: во-первых, нашелся, во-вторых, хотя и с урожаем бланжей, но живой; в-третьих, как всегда, она оказалась права, когда его одного не отпускала: свинья везде найдет грязь. Разбудив дочку, Витя с ней и счастливой женой экстренно вернулись в Каир, а потом быстренько в самолет и на родину в Киев. А через какое-то время, когда бланжи, пройдя через все стадии спектра, приобрели скромный цвет последних осенних листьев, Витя получил приглашение в американское посольство в Киеве. И переполошился: а вдруг консул в Александрии внес за него залог и теперь с него скачают сколько-то штук баксов, которых, после турпоездки, у него и на жизнь в это время было уж очень не густо. Он посоветовался с адвокатом, тот его допытал, не подписывал ли он чего? Нет? Тогда смело иди и выясняй, только ничего не подписывай... ... Короче, Вите предложили вид на жительство в США. Видать, хотя и своих патриотов там хватает, но такие им тоже нужны. И он это предложение принял. Живет теперь в США. И, узнав американцев поближе, не любит их еще больше.
В вузе я преподавал по совместительству с основной работой в НИИ. И на этой основной работе для презентации в 1987 году в Москве, на ВДНХ СССР сделал вместе со студией научных фильмов телефильм по специальности, который телевизионщики записали мне на какую-то нудистскую кассету: после заставки «Конец» несколько минут в кадре проявлялись голые девушки, садились на голых коней и скакали в голую степь. Поначалу я дернулся стереть эту не совсем нужную для будущих системотехников концовку. А потом решил – ничего страшного: милые девушки, стройные кони, широкая степь. Пусть детишки расслабятся, да завлекушка – расскажут другой группе, те будут внимательно слушать материал, чтобы не прозевать самое интересное. Длительность фильма составляла 45 минут, но у меня занимала как раз пару: я дистанционным управлением останавливался в ключевых местах, повторял материал, дополнял. Предмет мой был новый, интересный, материал подавал я тоже достаточно живо. Вообще считаю, если ты излагаешь свой предмет, вроде дерьмо жуешь – не фиг делать в вузе. А в самом конце, когда исчерпывался мой фильм, я делал маленькую паузу, ну, секунд в 5-7. О, как важны паузы во всем – в поэзии, хоккее, любви, спекуляции... И в эти секунды, едва успевали мелькнуть девицы, я тут же останавливал просмотр. Ну, студенты хором – ой, что там? Я, поломавшись для приличия, показывал остальные несколько минут, объясняя, что наш учебный фильм записали на какой-то художественный времен гражданской войны, о боевых буднях героической чапаевской дивизии. А последние кадры – засылка в тыл белых мощного бактериологического оружия Красной Армии. Все ничего, студенты – довольны. В смысле «облико морале» - ну, ничего такого, чуточку нудизма, обнаженной натуры – не больше, чем в любом зале художественного музея. Но, и студенческая семья не без урода, кто-то настучал моему завкафедрой, достаточно пожилому и консерватиному профессору, члену партбюро института. Тот примчался ко мне на работу, красный, мол, ты что – порнуху студентам на занятиях гонишь! Ты что, не представляешь себе последствий? Я представлял: Партия уже почти никого не давила, занятая собственной судьбой. К тому же я был беспартийный, и мне работа в вузе в целом была по фигу. Потому я объясняю, мол, если собрались бороться с порнухой, то это не ко мне, а на кафедру ленинизма марксизма. Или в ячейку «РУХа» (борцов за незалежнисть). А у меня – ну, так записали на студии, кусочек выскочил на пленке. Он мне: - А ну покажи! Я показал. Фильм по специальности, который ему бы давно следовало изучить, он, наконец, просмотрел. И был удовлетворенно спокоен. А вот постороння концовка его потрясла, он потребовал прокрутить эту мерзость еще несколько раз, краснея от негодования. Я замер, в ожидании грозы... А он покряхтел, протер лысину платком размером с небольшой десантный парашют, и вдруг тихо мне: - А ты не мог бы достать весь фильм? Ну, тот, мерзкий! - Для студентов? - Ты шо – для меня! А то так и помру, не повидав настоящей порнухи. Понимаешь, все-таки преподаватель должен знать, чем живы его студенты. Увы, это фильм мне достать не удалось. Но мне помог великовозрастный сыночек достать кое чего покруче, и мой завкафедрой, человек фундаментальный, первым на кафедре купил японский видеомагнитофон.
В вузе я преподавал по совместительству с основной работой в НИИ. И на этой основной работе для презентации в 1987 году в Москве, на ВДНХ СССР, сделал вместе со студией научных фильмов телефильм по специальности, который телевизионщики записали мне на какую-то нудистскую кассету: после заставки «Конец» несколько минут в кадре проявлялись голые девушки, садились на голых коней и скакали в голую степь. Поначалу я дернулся стереть эту не совсем нужную для будущих системотехников концовку. А потом решил - ничего страшного: милые девушки, стройные кони, широкая степь. Пусть детишки расслабятся, да завлекушка - расскажут другой группе, те будут внимательно слушать материал, чтобы не прозевать самое интересное. Длительность фильма составляла 45 минут, но у меня занимала как раз пару: я дистанционным управлением останавливался в ключевых местах, повторял материал, дополнял. Предмет мой был новый, интересный, материал подавал я тоже достаточно живо. Вообще считаю, если ты излагаешь свой предмет, вроде дерьмо жуешь - не фиг делать в вузе. А в самом конце, когда исчерпывался мой фильм, я делал маленькую паузу, ну, секунд в 5-7. О, как важны паузы во всем - в поэзии, хоккее, любви, спекуляции... И в эти секунды, едва успевали мелькнуть девицы, я тут же останавливал просмотр. Ну, студенты хором - ой, что там? Я, поломавшись для приличия, показывал остальные несколько минут, объясняя, что наш учебный фильм записали на какой-то художественный времен гражданской войны, о боевых буднях героической чапаевской дивизии. А последние кадры - засылка в тыл белых мощного бактериологического оружия Красной Армии. Все ничего, студенты - довольны. В смысле «облико морале» - ну, ничего такого, чуточку нудизма, обнаженной натуры - не больше, чем в любом зале художественного музея. Но, и студенческая семья не без урода, кто-то настучал моему завкафедрой, достаточно пожилому и консервативному профессору, члену партбюро института. Тот примчался ко мне на работу, красный, мол, ты что - порнуху студентам на занятиях гонишь! Ты что, не представляешь себе последствий? Я представлял: Партия уже почти никого не давила, занятая собственной судьбой. К тому же я был беспартийный, и мне работа в вузе в целом была по фигу. Потому я объясняю, мол, если собрались бороться с порнухой, то это не ко мне, а на кафедру ленинизма марксизма. Или в ячейку «РУХа» (борцов за незалежнисть). А у меня - ну, так записали на студии, кусочек выскочил на пленке. Он мне: - А ну покажи! Я показал. Фильм по специальности, который ему бы давно следовало изучить, он, наконец, просмотрел. И был удовлетворенно спокоен. А вот постороння концовка его потрясла, он потребовал прокрутить эту мерзость еще несколько раз, краснея от негодования. Я замер, в ожидании грозы... А он покряхтел, протер лысину платком размером с небольшой десантный парашют, и вдруг тихо мне: - А ты не мог бы достать весь фильм? Ну, тот, мерзкий! - Для студентов? - Ты шо - для меня! А то так и помру, не повидав настоящей порнухи. Понимаешь, все-таки преподаватель должен знать, чем живы его студенты. Увы, это фильм мне достать не удалось. Но мне помог великовозрастный сыночек достать кое-чего покруче, и мой завкафедрой, человек фундаментальный, первым на кафедре купил японский видеомагнитофон. Алик, препод
Как рядовой член народной массы, электората, популяции (и как там еще обзывают нас вершители наших судеб), я историю не творю, но от нее страдаю. Посему эта моя история имеет самое непосредственное отношение к истории России: я твердо знаю, кто будет следующим президентом страны: АЛКОГОЛИК. Почему? Подходит его очередь. Хрущев был трезвенником, Брежнев – нет, Андропов – трезвенник, Черненко– нет, Горбачев – трезвенник, Ельцин– нет, Путин - трезвенник, ...... – алкаш. И народ за него проголосует. Как за ЕБН проголосовали: коммунисты муссировали его пристрастие, думая оттолкнуть избирателей. А наш пьющий и потому мудрый народ сделал свой исторический выбор: пьет – значит свой, наш, родимый. Предвижу еще вопрос: почему Хрущев отнесен к трезвенникам? А потому, что Наш Никита Сергеич пил меньше, чем мог, но больше, чем хотел. У нас таких принято считать непьющими. Вот такая наша реальная история.
Как рядовой член народной массы, электората, популяции (и как там еще обзывают нас вершители наших судеб), я историю не творю, но от нее страдаю. Посему эта моя история имеет самое непосредственное отношение к истории России: я твердо знаю, кто будет следующим президентом страны: АЛКОГОЛИК. Почему? Подходит его очередь. Хрущев был трезвенником, Брежнев - нет, Андропов - трезвенник, Черненко - нет, Горбачев - трезвенник, Ельцин - нет, Путин - трезвенник, ...... - алкаш. И народ за него проголосует. Как за ЕБН проголосовали: коммунисты муссировали его пристрастие, думая оттолкнуть избирателей. А наш пьющий и потому мудрый народ сделал свой исторический выбор: пьет - значит свой, наш, родимый. Предвижу еще вопрос: почему Хрущев отнесен к трезвенникам? А потому, что Наш Никита Сергеич пил меньше, чем мог, но больше, чем хотел. У нас таких принято считать непьющими. Вот такая наша реальная история.
Машинистка печатает уже окончательный материал монографии по теории упругости. Перед глазами четкий печатный оригинал. Тем не менее она умудряется заголовок параграфа «Хранящиеся и порождающиеся матрицы» напечатать как «Хранящиеся и ПРОХЛАЖДАЮЩИЕСЯ МАТРАЦЫ». Нетрудно догадаться, о чем девушке мечтает.
Машинистка печатает уже окончательный материал монографии по теории упругости. Перед глазами четкий печатный оригинал. Тем не менее она умудряется заголовок параграфа «Хранящиеся и порождающиеся матрицы» напечатать как «Хранящиеся и ПРОХЛАЖДАЮЩИЕСЯ МАТРАЦЫ». Нетрудно догадаться, о чем девушке мечтает.
Мой однокурсник Юра Крицкий (Юра, жив? Привет!) три года был безумно влюблен в одну девицу. Пылкая страсть пробудила в нем, если и не поэта, но желание написать любимой нечто возвышенное и в рифму. Тем более, я, его однокурсник, уже ходил в местных поэтах, печатался и даже написал слова песни, ставшей хитом местного русского народного хора. А он был парень хоть куда и по всем статьям, кроме поэтической, меня превосходил. Может, потому решил выступить и на моем поле - поэтической ниве. А в румяные критики взял меня: во-первых, я тогда был жутко румяным, как красна девица, и очень из-за этого переживал; во-вторых, все-таки лучший литератор в институте. Возможно, выбор критика он сделал верный. А вот время для написания выбрал, как по мне, крайне неудачно: вечер, ночь и следующее утро. Может, как на первый раз у него накопилось много слов, и он за два часа настрочил поэму в целую тетрадку. Я сделал ряд ценных литературных замечаний, но, главное, пояснил: короче, краткость – сестра таланта. Да и твоя Люся так много читать не станет. (Так утверждать я имел все основания: ко многим свои достоинствам эта прелесть-что-за-Люся! была замечена лишь в чтении вывесок и меню в ресторанах). И я быстро уснул, бросив Юру на поэтический произвол. Он, позабыв про сон, продолжил маяться творчеством, и где-то через час растолкал меня для эспресс-оценки нового варианта шедевра, действительно укороченного и улучшенного. Через какое-то время история повторилсь, я, сквозь сон, давал единственный критический совет: короче! Но, краем глаза (больше он и не открывался) видел, что опус, укорачиваясь, становился все лучше. И умолял Юру: все, больше не буди, смотреть не буду. Но он все равно расталкивал меня «в последний раз... ».. «самый последний.. ». «Ну, чтоб меня мухи ели – наипоследний... » В конце концов в очередной «самый последний раз» – и таки-да, последний!- он разбудил меня уже утром, когда и спать-то осталось всего-ничего – с полчаса, и представил готовый шедевр, который привожу полностью: Ю. Крицкий 1960-1962 Пенза-Куйбышев
Дорогой, незабвенной Люсе посвящаю на память о нашей неземной любви
«ВСЮ НОЧЬ БРОСАЛ Я В ПЕЧЬ ТВОЮ ГОЛОВНЮ ЖАРКУЮ СВОЮ».
Мой однокурсник Юра Крицкий (Юра, жив? Привет!) три года был безумно влюблен в одну девицу. Пылкая страсть пробудила в нем, если и не поэта, но желание написать любимой нечто возвышенное и в рифму. Тем более, я, его однокурсник, уже ходил в местных поэтах, печатался и даже написал слова песни, ставшей хитом местного русского народного хора. А он был парень хоть куда и по всем статьям, кроме поэтической, меня превосходил. Может, потому решил выступить и на моем поле - поэтической ниве. А в румяные критики взял меня: во-первых, я тогда был жутко румяным, как красна девица, и очень из-за этого переживал; во-вторых, все-таки лучший литератор в институте. Возможно, выбор критика он сделал верный. А вот время для написания выбрал, как по мне, крайне неудачно: вечер, ночь и следующее утро. Может, как на первый раз у него накопилось много слов, и он за два часа настрочил поэму в целую тетрадку. Я сделал ряд ценных литературных замечаний, но, главное, пояснил: короче, краткость - сестра таланта. Да и твоя Люся так много читать не станет. (Так утверждать я имел все основания: ко многим свои достоинствам эта прелесть-что-за-Люся! была замечена лишь в чтении вывесок и меню в ресторанах). И я быстро уснул, бросив Юру на поэтический произвол. Он, позабыв про сон, продолжил маяться творчеством, и где-то через час растолкал меня для эспресс-оценки нового варианта шедевра, действительно укороченного и улучшенного. Через какое-то время история повторилсь, я, сквозь сон, давал единственный критический совет: короче! Но, краем глаза (больше он и не открывался) видел, что опус, укорачиваясь, становился все лучше. И умолял Юру: все, больше не буди, смотреть не буду. Но он все равно расталкивал меня «в последний раз... ».. «самый последний.. ». «Ну, чтоб меня мухи ели - наипоследний... » В конце концов в очередной «самый последний раз» - и таки-да, последний!- он разбудил меня уже утром, когда и спать-то осталось всего-ничего - с полчаса, и представил готовый шедевр, который привожу полностью: Ю. Крицкий 1960-1962 Пенза-Куйбышев
Дорогой, незабвенной Люсе посвящаю на память о нашей неземной любви
ВСЮ НОЧЬ БРОСАЛ Я В ПЕЧЬ ТВОЮ ГОЛОВНЮ ЖАРКУЮ СВОЮ».
В связи с историей № 2 от 9 января 2002 года об “ИгНобелевских Премиях” (от английского слова “ignoble” – позорный). Мы, калифорнчане, тоже не лыком шиты - с 1994 года ежегодно присуждается премия имени Чарльза Дарвина, учрежденная Стенфордским Университетом (Калифорнщина, Пало Альто). Кто же становится лауреатом этой премии? Только дураки, да не все, а лишь покидающие сей мир добровольно, но не в порядке прямого суицида, а вследствие идиотских затей с летальным исходом. За что же им такая честь? А за то, как сказано в положении об этой премии, что они по своей воле прерывают эволюционную ветвь себе подобных. Я имею некоторое отношение к жюри этой премии, куда входят нобелевские лауреаты университета в области биологии и медицины, а также юмористы и просто энтузиасты-сторонники идей Дарвина. Вот парочка дурацких историй, которые привели своих исполнителей в книгу лауреатов премии Дарвина.
История 1. ПО СЦЕНАРИЮ ГАЙДАЯ
В штате Мичиган нашлись последователи дела Дурака, Труса и Бывалого из хитового советского супер-Action «Пес Барбос и необыкновенный кросс». Фильм они вряд ли видели, но действовали по сценарию Гайдая, с поправками на особенности национальной охоты в США. Так, траспортным средством у них был не мотоцикл с коляской, как у наших героев, а новенький, только купленный крутой джип типа «Чероки». Вместо беспородного пса Барбоса выступил американский – типа лабрадор. Да и не рыбу они собирались глушить, а просто охотой типа на уток отметить обновку одного из приятелей, Рокки Чейза – упомянутый джип типа «Чероки». И их не смутило Рождество, когда озеро было покрыто льдом. Но, как говорится, дуракам сезон не писан, и, как певалось в самом хитовом «Гимне энтузиастов» советских дураков, «нам нет преград ни в море, ни на суше» - лед на озере для американских дураков также преградой не стал: они порешили взорвать его динамитом, планируя, что на шум от подрыва и в образовавшуюся полынью слетятся утки со всей округи. Далее действие уже полностью развивалось по сценарию типа Гайдая. Припарковали Дураки новенький джип на льду, выпили сколько-то дринков для типа сугрева, увязали шашки динамита, вставили да подпалили фитиль, швырнули снаряд на безопасное расстояние от джипа и.... В это время пес Джерри, крайне удивленный, что хозяин бросил аппорт, но при этом ничего не скомандовал, решил проявить инициативу -а у дураков пес тоже дурак – умный бы с ними не связался! Так и не дождавшись команды, Джерри рванул за снарядом как за обычным аппортом. Дураки сразу протрезвели, схватили ружья, и, когда бедный пес помчался обратно с смертельным аппортом в зубах, встретили его огнем на поражение из всех стволов. Но патроны-то были снаряжены на уток, и бедный пес, оскорбленный в лучших чувствах (с ним посупили, как с уткой; вот она, черная неблагодарность за инициативу, рвение, и проч.), от боли и обиды забился под «Джип», который сразу и утонул вместе с незадачливыми охотниками да несчастным псом в проделанной взрывом полынье. Такая вот ирония судьбы: советский фильм окончился все-таки американским хэпиэндом. А американская история - куда трагичней: реальная жизнь всегда жестче придуманной.
История 2. АС
Эта американская история перекликается с историей № 9 кадета Биглера от 05.01.2002 года, когда оператор пытался заснять взлет советского истребителя с реактивными ускорителями. В американской истории ее герой, сержант Джозеф Ли подобные твердотопливные реактивные ускорители, украденные на авиабазе, решил использовать для езды с ветерком. Подтвердив тем самым, что быструю езду любят не только русские дураки, а любые – дурак он ведь дурак и в Африке, и в Политбюро. Конечно, возмечтав о лаврах автогонщика-рекордсмена, Джозеф столкнулся с определенными техническими трудностями – нелегко приладить к простому «Шевроле» двигатели для тяжелых транспортных самолетов. Но, опять же, дуракам нет преград, и он их преодолел, приделал, выехал на гладкое дно пересохшего озера (обычный американский автодром для установления мировых рекордов скорости). Далее, как говорится, лба не перекрестивши, сразу врубил реактивные двигатели. Оснащенный подобным образом «Шевроле» показал невиданную стартовую прыть, в первые же секунды набрав скорость более 500 км/час. Такое резкое ускорение чем-то сразу насторожило Джозефа, и он попытался затормозить авто, но сразу сгорели и тормоза, и шины. Роковым образом сказалась еще одна дурацкая ошибка сержанта: перед выездом он не снял крылья с колес «Шевроле», и их вполне хватило для трехкилометрового полета на достаточно приличной высоте. Именно поэтому очевидцы сообщили прибывшей полиции и скорой об авиакатастрофе. Металл был так оплавлен, что идентифицировать летательный аппарат как авто удалось только по найденному автомобильному номеру штата Невада. Тело Джозефа полностью перешло в газообразное состояние, не оставив никаких следов. Вдове Джозефа пришлось еще долго судиться со страховыми компаниями, требовавшими заключения патологоанатома, а авиабаза, где он служил, лишь выдала ей справку, что «сержант Джозеф Ли такого-то числа пропал без вести вместе с двумя твердотопливными реактивными двигателями типа JATO». В конце концов восторжествовала не только истина (мадам Ли в суде признали вдовой), но и справедливость: сержанту Ли была присуждена премия имени Дарвина (посмертно). *** Истории 3, 4 и далее – появятся, если прогрессивной интернет-общественности придутся вышеизложенные истории №№ 1 и 2. В книге лауреатов премии Дарвина есть еще имена героев, добровольно вычеркнувших себя из генофонда человечества, и документальные описания их последних подвигов ради этой великой цели.
В связи с историей № 2 от 9 января 2002 года об “ИгНобелевских Премиях” (от английского слова “ignoble” - позорный). Мы, калифорнчане, тоже не лыком шиты - с 1994 года ежегодно присуждается премия имени Чарльза Дарвина, учрежденная Стенфордским Университетом (Калифорнщина, Пало Альто). Кто же становится лауреатом этой премии? Только дураки, да не все, а лишь покидающие сей мир добровольно, но не в порядке прямого суицида, а вследствие идиотских затей с летальным исходом. За что же им такая честь? А за то, как сказано в положении об этой премии, что они по своей воле прерывают эволюционную ветвь себе подобных. Я имею некоторое отношение к жюри этой премии, куда входят нобелевские лауреаты университета в области биологии и медицины, а также юмористы и просто энтузиасты-сторонники идей Дарвина. Вот парочка дурацких историй, которые привели своих исполнителей в книгу лауреатов премии Дарвина.
История 1. ПО СЦЕНАРИЮ ГАЙДАЯ
В штате Мичиган нашлись последователи дела Дурака, Труса и Бывалого из хитового советского супер-Action «Пес Барбос и необыкновенный кросс». Фильм они вряд ли видели, но действовали по сценарию Гайдая, с поправками на особенности национальной охоты в США. Так, транспортным средством у них был не мотоцикл с коляской, как у наших героев, а новенький, только купленный крутой джип типа «Чероки». Вместо беспородного пса Барбоса выступил американский - типа лабрадор. Да и не рыбу они собирались глушить, а просто охотой типа на уток отметить обновку одного из приятелей, Рокки Чейза - упомянутый джип типа «Чероки». И их не смутило Рождество, когда озеро было покрыто льдом. Но, как говорится, дуракам сезон не писан, и, как певалось в самом хитовом «Гимне энтузиастов» советских дураков, «нам нет преград ни в море, ни на суше» - лед на озере для американских дураков также преградой не стал: они порешили взорвать его динамитом, планируя, что на шум от подрыва и в образовавшуюся полынью слетятся утки со всей округи. Далее действие уже полностью развивалось по сценарию типа Гайдая. Припарковали Дураки новенький джип на льду, выпили сколько-то дринков для типа сугрева, увязали шашки динамита, вставили да подпалили фитиль, швырнули снаряд на безопасное расстояние от джипа и.... В это время пес Джерри, крайне удивленный, что хозяин бросил аппорт, но при этом ничего не скомандовал, решил проявить инициативу - а у дураков пес тоже дурак - умный бы с ними не связался! Так и не дождавшись команды, Джерри рванул за снарядом как за обычным аппортом. Дураки сразу протрезвели, схватили ружья, и, когда бедный пес помчался обратно с смертельным аппортом в зубах, встретили его огнем на поражение из всех стволов. Но патроны-то были снаряжены на уток, и бедный пес, оскорбленный в лучших чувствах (с ним поступили, как с уткой; вот она, черная неблагодарность за инициативу, рвение, и проч.), от боли и обиды забился под «Джип», который сразу и утонул вместе с незадачливыми охотниками да несчастным псом в проделанной взрывом полынье. Такая вот ирония судьбы: советский фильм окончился все-таки американским хэпиэндом. А американская история - куда трагичней: реальная жизнь всегда жестче придуманной.
История 2. АС
Эта американская история перекликается с историей № 9 кадета Биглера от 05.01.2002 года, когда оператор пытался заснять взлет советского истребителя с реактивными ускорителями. В американской истории ее герой, сержант Джозеф Ли, подобные твердотопливные реактивные ускорители, украденные на авиабазе, решил использовать для езды с ветерком. Подтвердив тем самым, что быструю езду любят не только русские дураки, а любые - дурак он ведь дурак и в Африке, и в Политбюро. Конечно, возмечтав о лаврах автогонщика-рекордсмена, Джозеф столкнулся с определенными техническими трудностями - нелегко приладить к простому «Шевроле» двигатели для тяжелых транспортных самолетов. Но, опять же, дуракам нет преград, и он их преодолел, приделал, выехал на гладкое дно пересохшего озера (обычный американский автодром для установления мировых рекордов скорости). Далее, как говорится, лба не перекрестивши, сразу врубил реактивные двигатели. Оснащенный подобным образом «Шевроле» показал невиданную стартовую прыть, в первые же секунды набрав скорость более 500 км/час. Такое резкое ускорение чем-то сразу насторожило Джозефа, и он попытался затормозить авто, но сразу сгорели и тормоза, и шины. Роковым образом сказалась еще одна дурацкая ошибка сержанта: перед выездом он не снял крылья с колес «Шевроле», и их вполне хватило для трехкилометрового полета на достаточно приличной высоте. Именно поэтому очевидцы сообщили прибывшей полиции и скорой об авиакатастрофе. Металл был так оплавлен, что идентифицировать летательный аппарат как авто удалось только по найденному автомобильному номеру штата Невада. Тело Джозефа полностью перешло в газообразное состояние, не оставив никаких следов. Вдове Джозефа пришлось еще долго судиться со страховыми компаниями, требовавшими заключения патологоанатома, а авиабаза, где он служил, лишь выдала ей справку, что «сержант Джозеф Ли такого-то числа пропал без вести вместе с двумя твердотопливными реактивными двигателями типа JATO. В конце концов восторжествовала не только истина (мадам Ли в суде признали вдовой), но и справедливость: сержанту Ли была присуждена премия имени Дарвина (посмертно). *** Истории 3, 4 и далее - появятся, если прогрессивной интернет-общественности придутся вышеизложенные истории №№ 1 и 2. В книге лауреатов премии Дарвина есть еще имена героев, добровольно вычеркнувших себя из генофонда человечества, и документальные описания их последних подвигов ради этой великой цели.
ПРЕПРЕАМБУЛА. Вспомнить эту историю меня вдохновил комментарий Лесника и его анонс от 10 января 2002 года, выданный им в 19:12:20. Цитирую: «Конечно истории из книжек смешней, но истории из жизни реальных людей лучше, но буду тоже так делать, пошлю про курочку с яичком и про репку с дедкой. Ждите это анонс. Лесник <ва@mail.ru>».
ПРЕАМБУЛА. Вот я и решил выложить историю не из книжек, а совершенно реальную, про курочку с яичком, но очень похожую на сказочную. Ну, естеесссно, когда реальную историю рассказываешь, может, чуточку типа и приврешь. Без этого история будет смотреться милицейским протоколом. За анонсником Лесником оставляю возможность вспомнить известную реальную историю про репку с дедкой. Намекаю – типа как бабка дедку по репе поколотила, и что из этого (дедки) вышло. По просьбе Лесника или прогрессивного интернет-сообщества, напомню...
АМБУЛА. Жили-были дед Ульян и баба Матрена Сивушниковы в деревне Большие Бодуны Фигнянского р-на Кировской области. Простые себе колхозники в отставке артели «Путь Леонида Ильича к звездам». Как жили? Пили да дрались. За долгую жизнь ни детей не завели, ни хотя бы внуков, ни добра какого. Весь доход - совершенно нищенские пенсии, да и те не платят - Евросоюз не выполнил какие-то там обещания России про заем $ 10 миллирдов, и на пенсии деду Ульяну и бабе Матрене денег у Державы не нашлось: Держава – одна, а пенсионеров – много. Жилье - покосившаяся избушка, которую даже курьи б ножки не выдержали. А из живности – одна Мышка-норушка, прямо на столе за дедом и бабкою крошки на пол хвостом сметает и там подъедает. Да еще приблудила к ним соседская курочка Ряба. - Ну,- дед грит,- давай-кось Матрена соседям возверну? Бабка вызверилась: - Дурак ты старый! Пущай сами за своими курами глядят, а то распустили, и они наш двор топчут. А мне она яйцы нести будеть, в мешочек сварим, побалУемся. Но курица почему-то не неслась, скорее всего – старая, и на своем долгом жизненном пути, видать, уже и климакс позади оставила... Бабка уж намылилась супу из нее сварить, а тут Курочка Ряба взмолилась и говорит: - Не режь меня, Матрена, я уж постараюсь, к празднику снесу вам яичко.- И, загадочно улыбнувшись, добавила,- сама понимаешь – какое: не простое! Бабка дура была, но смекалистая, поверила она Курочке Рябе, и та действительно к красному листку календаря - 7 ноября, свое социалистическое обещание выполнила. И собрались Сивушниковы за праздничным столом. Вокруг сказочного яичка. Узким кругом своей семьи, все при инструментах: баба Матрена (с кулаком), дед Ульян (с молотком) да Мышка-Норушка (с хвостиком). Дабы не нарушать установленный веками порядок, начали с бабы. Да на ней и кончили: как хватила она со всей дури кулаком по яичку – так его в лепешку и превратила. И оказалось яичко ни золотым, ни хотя бы простым, а протухшим. Даже Мышка-Норушка есть его не стала, хвостиком махнула – и к себе в норушку. Яичко дед закопал – шибко уж воняло. Решили Курочку-Рябу, подлую обманщицу, прирезать, кинулись к ней – а она уже своей смертью в Бозе почила. Чистить ее долго не пришлось – перьев на ней уже толком и не было, так, общипали остатки да сварили суп. Зато варить пришлось долго – очень уж престарелой оказалась Курочка Ряба. Да все равно жесткая была, как деревяшка. А у деда Ульяна и бабы Матрены всех зубов-то с полдюжины, да и то – на двоих. Так что Курочку Рябу дед Ульян и баба Матрена ишо цельный месяц шамкали. А тут и Евросоюз одолжил, наконец, России, за отмену официальной смертной казни, $10 миллирдов на развитие демократии в аграрном секторе. Да как только - так и сразу Держава приступила к погашению задолженности перед пенсионерами. И на полученную пенсию дед Ульян и баба Матрена накупили десяток яиц, да не простых, а диетических, полмешка картохи и стали жить-поживать да горя не знать. Вот такая не очень веселая реальная история, но со счастливым концом.
1967 – год самого круглого юбилея ВОСРа (Великой Октябрьской социалистической революции). Страна, осененная ВОСРом, т. е. овосранная, усиленно готовится к славному юбилею. Репетируются грандиозные праздничные военные парады в Москве, столицах союзных (в то время) республик и городах-героях. С особым вожделением ждал этого парада мой 3,5-летний сын, выучив под обещание парада букву «р» на словах паРРРад, РРРакета, генеРРРАЛ, маРРРшал. В этот, самый красный день календаря он вскочил пораньше и не отходил от «ящика», дрожа от нетерпения поскорее увидеть обещанные настоящие пушки, танки, самолеты, ракеты, много солдат, генералов и даже маршалов! Телепрограмм тогда у нас было только две – Москва и Киев. Я приделал к переключателю программ штурвал, чтобы малыш сам переключал каналы и не дергал нас каждую минуту... ... И вот наступили торжественные мгновения. Малой включает Москву. На Красной площади выстроены войска, но пока никто никуда не идет: маршал держит речь с трибуны Мавзолея, в которой, в основном, сурово предупреждает возможных агрессоров о жутких последствиях их возможной агрессии – шоб и не думали! Малому это неинтересно, и он переключается на Киев. Но и здесь та же картинка - никто никуда не идет, такой же маршал с трибуны возле ЦУМа (за неимением хотя бы филиала Мавзолея) держит такую же речь, в которой сурово предупреждает тех же агрессоров о о тех же последствиях, что и в Москве. Малой, уже просто сгорающий от нетерпения, начинает предъявлять претензии к мне, типа, (цитирую) «папа, ты мне обещал пушки, танки, самолеты, РРРакеты, солдатов и генеРРРалов. А тут какой-то дядька облизывает пальцы в белых пеРРРчатках». Кстати, ребенок увидел то, на что не обратили внимания миллионы советских людей и все прогрессивное человечество: маршал Гречко, читая доклад, перед перелистыванием каждой странички по рабоче-крестьянской привычке слюнявил пальцы, и приходилось ему не легко – перчатки, видать, были толстые и слюна плохо проходила к коже, у маршала во рту явно пересохло, и он все больше хрипел. То же самое делал и командующий КВО, принимавший парад в Киеве. А пока министр обороны, маршал и прочая лижет пальцы в уже пожелтевших перчатках, ребенок уже почти в гневе – а где же парад! Поясняю, вот они доскажут, и тогда пойдут войска, начнется парад. Он переключается на Москву – парада нет, толко маршал слез с Мавзолея в машину и поехал к солдатам, они ему «здражлатваримаршал». Малой – на Киев – и тут то же самое, а парада нет и нет. Переключает на Москву – тут уже, наконец, гимн Советского Союза заиграли. Малой спрашивает: что такое, что за песня? Я поясняю: самая главная песня – Гимн Советского Союза. А ему – на фиг тот гимн, где же парад. И снова он переключается на Киев – и тут тот же гимн. - Чорт,- произносит бедный мальчик, с громадным негодованием. – Вся страна в гимнЕ!
(лингвистическое примечание: на украинский язык красивое русское слово, которое вождь ВОСРа особенно возлюбил после исторической победы – «говно», на мове звучит «гiмно». Так что финальная фраза этой праздничной истории лучше звучит на мове. Но братскому русскому, белорусскому и еврейскому уху тоже понятно).
1967 - год самого круглого юбилея ВОСРа (Великой Октябрьской социалистической революции). Страна, осененная ВОСРом, т.е. овосранная, усиленно готовится к славному юбилею. Репетируются грандиозные праздничные военные парады в Москве, столицах союзных (в то время) республик и городах-героях. С особым вожделением ждал этого парада мой 3,5-летний сын, выучив под обещание парада букву «р» на словах паРРРад, РРРакета, генеРРРАЛ, маРРРшал. В этот, самый красный день календаря, он вскочил пораньше и не отходил от «ящика», дрожа от нетерпения поскорее увидеть обещанные настоящие пушки, танки, самолеты, ракеты, много солдат, генералов и даже маршалов! Телепрограмм тогда у нас было только две - Москва и Киев. Я приделал к переключателю программ штурвал, чтобы малыш сам переключал каналы и не дергал нас каждую минуту... ... И вот наступили торжественные мгновения. Малой включает Москву. На Красной площади выстроены войска, но пока никто никуда не идет: маршал держит речь с трибуны Мавзолея, в которой, в основном, сурово предупреждает возможных агрессоров о жутких последствиях их возможной агрессии - шоб и не думали! Малому это неинтересно, и он переключается на Киев. Но и здесь та же картинка - никто никуда не идет, такой же маршал с трибуны возле ЦУМа (за неимением хотя бы филиала Мавзолея) держит такую же речь, в которой сурово предупреждает тех же агрессоров о о тех же последствиях, что и в Москве. Малой, уже просто сгорающий от нетерпения, начинает предъявлять претензии к мне, типа, (цитирую) «папа, ты мне обещал пушки, танки, самолеты, РРРакеты, солдатов и генеРРРалов. А тут какой-то дядька облизывает пальцы в белых пеРРРчатках». Кстати, ребенок увидел то, на что не обратили внимания миллионы советских людей и все прогрессивное человечество: маршал Гречко, читая доклад, перед перелистыванием каждой странички по рабоче-крестьянской привычке слюнявил пальцы, и приходилось ему нелегко - перчатки, видать, были толстые и слюна плохо проходила к коже, у маршала во рту явно пересохло, и он все больше хрипел. То же самое делал и командующий КВО, принимавший парад в Киеве. А пока министр обороны, маршал и прочая лижет пальцы в уже пожелтевших перчатках, ребенок уже почти в гневе - а где же парад! Поясняю, вот они доскажут, и тогда пойдут войска, начнется парад. Он переключается на Москву - парада нет, толко маршал слез с Мавзолея в машину и поехал к солдатам, они ему «здражлатваримаршал». Малой - на Киев - и тут то же самое, а парада нет и нет. Переключает на Москву - тут уже, наконец, гимн Советского Союза заиграли. Малой спрашивает: что такое, что за песня? Я поясняю: самая главная песня - Гимн Советского Союза. А ему - на фиг тот гимн, где же парад. И снова он переключается на Киев - и тут тот же гимн. - Чорт,- произносит бедный мальчик, с громадным негодованием. - Вся страна в гимнЕ!
(лингвистическое примечание: на украинский язык красивое русское слово, которое вождь ВОСРа особенно возлюбил после исторической победы - «говно», на мове звучит «гiмно». Так что финальная фраза этой праздничной истории лучше звучит на мове. Но братскому русскому, белорусскому и еврейскому уху тоже понятно).
Эту историю рассказал мне сосед, летчик-истребитель, герой и инвалид Великой Отечественной. ... 50-е годы. В авиадивизию, где командир дважды Герой Скок, супер-ас, прилетел один из первых вертолетов. Командир со свитой встречают винтокрылую машину на аэродроме. Вертолет садится. Лихо выскакивает молоденький капитан: - Товарищ генерал-майор.. – и т. д. А генерал, который лет тридцать летал (и продолжал летать) на всем, что летало, ему в ответ: - Ладно, сынок, покатай меня, поглядим, как оно! Вертолет взлетает, выписывает в небе всякие там кренделя, и все остальное – вдруг на высоте метров 200 «бабах! , бабах! » - вырубается хвостовой винт, удерживающий летательный аппарат на курсе и обеспечивающий повороты. На земле все в ужасе. Вертолет начинает вращаться, как центрифуга. Летчик сбрасывает обороты основного винта и с трудом садится. У всех вырывается вздох облегчения – обошлось! Открывается дверца, выбрасывается трап. Первым показывается генеральский зад. Не попадая ногами на ступеньки, комдив вываливается из машины. Стоит, бледный, качаясь... А как пришел в себя, разразился высшим пилотажем многоэтажного мата, и в конце тирады: - Пока, б.. дь, к этой хреновине крылья не приделают, больше в нее никогда не сяду!
Алик, сосед героя и инвалида Великой Отечественной.
Эту историю рассказал мне сосед, летчик-истребитель, герой и инвалид Великой Отечественной. ... 50-е годы. В авиадивизию, где командир дважды Герой Скок, супер-ас, прилетел один из первых вертолетов. Командир со свитой встречают винтокрылую машину на аэродроме. Вертолет садится. Лихо выскакивает молоденький капитан: - Товарищ генерал-майор.. - и т.д. А генерал, который лет тридцать летал (и продолжал летать) на всем, что летало, ему в ответ: - Ладно, сынок, покатай меня, поглядим, как оно! Вертолет взлетает, выписывает в небе всякие там кренделя, и все остальное - вдруг на высоте метров 200 «бабах! , бабах! » - вырубается хвостовой винт, удерживающий летательный аппарат на курсе и обеспечивающий повороты. На земле все в ужасе. Вертолет начинает вращаться, как центрифуга. Летчик сбрасывает обороты основного винта и с трудом садится. У всех вырывается вздох облегчения - обошлось! Открывается дверца, выбрасывается трап. Первым показывается генеральский зад. Не попадая ногами на ступеньки, комдив вываливается из машины. Стоит, бледный, качаясь... А как пришел в себя, разразился высшим пилотажем многоэтажного мата, и в конце тирады: - Пока, б..дь, к этой хреновине крылья не приделают, больше в нее никогда не сяду!
Алик, сосед героя и инвалида Великой Отечественной.
Еще когда Пугачева не была ни Аллой Борисовной, ни Зайкой... Короче, когда она со своей дочкой, бывшим мужем дочки, нынешним мужем, нынешними и бывшими любовниками еще не задолбала всю отечественную эстраду, на ней (не Пугачевой, а эстраде) царил небезызвестный Муслим Магомаев. И он-таки пел, да еще как: песни неслись из всех окон громадной страны. Мой юный сын влюбился в один из его хитов «Королеву красоты», и крутил пластинку со своей «Королевой» с двух до пяти (лет). Когда же он выучился писать, то место в песне, которое в оригинале звучит «НЕЗАБУДКОЮ стоишь ты, любовь моя! », он написал почти правильно, единственное, слово «незабудкою» он записал в три слова, и получилось: «НЕ ЗА БУДКОЮ СТОИШЬ ТЫ, ЛЮБОВЬ МОЯ! » А может, так правильно? Тогда эта песня Магомаева предвосхитила известную потом «Путану».
В светлом коммунистическом прошлом я служил завлабом в одном киевском козырном НИИ. Там и произошла эта реальная история, изменены только фамилии. Но участники себя узнают, а дамы, приятные во всех отношениях, а особенно - в интимных, - простят. Как и подобает козырному НИИ, все - чин-чинарем: фасады из стекла и металла, а за ними научные подразделения, производственные мастерские, высокопрофессиональный коллектив, включающий кандидатов и докторов наук, лауреатов, стипендиатов Такиса и Сороса, и, естесссно, дам, приятных во всех отношениях, а особенно - в интимных. Дамы, как умели, точнее – о, как умели!- скрашивали суровые будни научно-технического прогресса членов коллектива. А в мастерских под романтическим лозунгом «Ускорим соединение достижений науки с преимуществами социализма! », не очень-то рассчитывая на мифические преимущества социализма, кустарным образом, но реально гнали экспериментальные образцы, в которые воплощали достижения науки. Институт был бессменным победителем отраслевого соцсоревнования, чему был обязан как десяткам высоких научно-производственных показателей, так и сказочному приему, который оказывали высоким гостям из Москвы. В программу приема входил не только показ научно-технических достижений (официальная часть), но, вестимо, и пьянки-обжираловки в банкетном зале фешенебельного ресторана (торжественная часть), и экскурсии по лучшим местам Киева, и выезды на природу (по сезону), и (вне сезона) - сауна с прости-Господи-грехи-наши-с-дамами-приятными-во-всех отношениях-но-особенно-в интимных (культурная программа). Лобным местом хранения переходящего Красного Знамени «Победителя Всесоюзного соцсоревнования» служило установленное в мраморном вестибюле чудо краснодеревного искусства, где развернутое за стеклом Красное Знамя над мраморным бюстом Основателя встречало и провожало сотрудников, наполняя их сердца гордостью-в-законе за свой труд на благо Великой (1917-1991) Родины. Но один год, к сожалению, решающий год пятилетки (то ли «Эффективности», то ли «Качества» - не суть) институт занял лишь второе место, лишившись Знамени. И из-за чего? Как говорится - кстати, о птичках: виновником беды стал всеобщий любимец, попугай Аркаша. Он обитал в одной из производственных мастерских в подвале здания, несмотря на всю его красоту и величие - даже для этой породы попугаев. Однако о своей красоте он скромно умалчивал, а вот об интеллекте был очень высокого мнения, только и слышно – «Аркаша – умный! », «Аркаша – умный! » И для еще большего самовозвышения, как положено, он, унижал других, добавляя: «А <Имярек> - дурак! », «А <Имярек> – ба-а-льшой дурак! », «е.. нный дурак! », после чего разражался демоническим смехом. Причем в качестве <Имярек> он мог подцепить любое имя или фамилию. И сотрудники даже получали удовольствие, когда Аркаша прорекал, что такой-то коллега – ба-а-льшой и е.. нный дурак, особенно, если тот был повыше рангом. И вот институт в конце балансового года в торжественно-тревожном ожидании очередного Высокого гостя. В этот раз – замминистра, назовем его Хомяков. Эдакий вальяжный московский барин, Бонза с необыкновенным самомнением, внушенным как доверенным Партией Креслом, так и многолетним подхалимажем подчиненых. Естесссно, администрация не жалеет денег на шампунь для помывки здания и прилегающих улиц, закупку напитков и закусок, а местком – на одежду и косметику дамам, приятным во всех отношениях, а особенно - в интимных.... В общем, делается все, чтобы не ударить лицом в грязь перед Высоким Гостем. За день до приезда - генеральная репетиция достижений, и, наконец, последний штрих: директор института Петренко со свитой делает заключительный контрольный обход. В конце обхода, уже в подвале, в мастерской, где обитал Аркаша, кто-то пошутил: «Мы и Аркашу накормили и помыли, чтоб не стыдно показать Хомякову. » Тут директор спохватился: - Е. вашу мать! Да уберите его, куда подальше! В тупичок - к конструкторам, туда мы с Хомяковым точно не зайдем.. А то еще брякнет – «Хомяков - дурак! », да все остальное, и мы потом не оберемся – этот большой и е.. нный дурак такой обидчивый! На следующий день приехал Высокий Гость со свитой. На вокзале Их Превосходительсво с их Благородиями встретил директор со свитой своей, а дамы, приятные во всех отношениях, особенно - в интимных, вручили цветы... И дальше все – чин-чинарем. Но когда спустились в мастерские, после успешной демонстрации приборов, Хомяков вдруг возжелал увидеть техдокументацию на них, посулив содействие промышленному внедрению. И вся камарилья отправилась в непредусмотренную маршрутом комнатенку конструкторов, где постоянно хранилась упомянутая документация и временно – клетка с Аркашей. Когда все туда набились, директор представил ведущего конструктора Хомякову, а Хомякова – тому, и они познакомились: - Хомяков. - Шпильман. И в воздухе сразу запахло бедой. Сначала подумалось – из-за, скажем так, не совсем славянской фамилии ведущего конструктора. Но интуирующий директор показал глазами на птицу – убрать! Ученый секретарь института, на лету схватывающий желания начальства (потому и секретарь, да не простой - Ученый!), ухватился было за клетку. Но его остановил Хомяков. Оказалось, ничто человеческое ему не чуждо не только в банкетном зале, на природе, сауне, в приятных дамах. Ему понравился и попугай: красивый! Он попугаю – тоже: умный! Хомяков решил пообщаться с птичкой и спросил: - А что он умеет говорить? Аркаша не заставил себя долго ждать, и в гробовой тишине – все затаили дыхание - грянуло: - Аркаша – умный! А Хомяков - дурак! Е.. нный дурак! Аркаша – умный! А Хомяков – ба-а-льшой дурак! Е. нный дурак! Е.. нный дурак! Е.. нный дурак! Громко и внятно повторив это несколько раз, видно, довольный собой, он залился демоническим смехом. ... Немая сцена, как в финале «Ревизора». Естессно, Хомяков жутко обиделся, надулся... Бледный директор Петренко, едва не на коленях, попытался объяснить, что это специфика мерзкой птицы, из-за чего прежние владельцы ее избили и выбросили на улицу, где сердобольная вахтерша тетя Маня подобрала и выходила эту, ну, сами видите какую, неблагодарную тварь! Он, директор, давно требовал убрать эту порхатую дрянь из института, но, знаете, пожелания гегемона - рабочего класса... самая сильная партъячейка парторганизации (вестимо, рабочих просто заталкивали в ряды – для роста рядов парторганизации, ограниченных разнорядкой райкома на паршивую научную интеллигенцию). В общем, Хомяков несколько смягчился и дал шанс бедному директору. - Ладно если он у вас такой подлый, пусть скажет то же самое про вас. И, принялся учить попугая: - А ну, Аркаша, умница, давай: «Петренко - дурак! , Петренко – большой дурак! Хам! Е.. нный дурак! Мудак! Идиот! Не институт – бардак! »... А попугай – ни в какую, гнет свою линию: - Аркаша – умный! А Хомяков - дурак! Е.. нный дурак! Аркаша – умный! А Хомяков – ба-а-льшой дурак! Е.. нный дурак! Е.. нный дурак! Е.. нный дурак! И заливаетя демоническим смехом... В общем, Хомяков, пунцовый от негодования, выскочил, так и не взглянув на техдокументацию. Но позже скандал вроде замяли. Пьянка-обжираловка в банкетном зале фешенебельного ресторана, экскурсии по лучшим местам Киева, сауна с прости-Господи-грехи-наши-с-дамами-приятными-во-всех отношениях-но-особенно-в-интимных, улестили Хомякова. При отъезде он благодарил за науку, службу, хороший прием. Сдержанно расцеловался с директором, не сдержанно - с приятными дамами, вручившими прощальные букеты цветов. Намекнул, что все забыл и простил. Помахал ручкой – и укатил в Белокаменную. На самом же деле, может, и простил. Но не забыл: именно в этом, решающем году пятилетки (то ли «Эффективности», то ли «Качества» - не суть важно) институт занял лишь второе место и остался без знамени. Когда на следующий день после сообщения из Москвы об итогах соцсоревнования сотрудники пришли на работу, в чуде краснодеревного искусства, на месте Красного Знамени, какая-то сволочь водрузила клетку с попугаем, и он громогласно вещал на весь мраморный вестибюль: - Аркаша – умный! А Петренко – дурак, Петренко – б-а-а-льшой дурак! Хам! Е.. нный дурак! Мудак! Идиот! Не институт – бардак!... И заливался демоническим смехом.
Еще когда Пугачева не была ни Аллой Борисовной, ни Зайкой... Короче, когда она со своей дочкой, бывшим мужем дочки, нынешним мужем, нынешними и бывшими любовниками еще не задолбала всю отечественную эстраду, на ней (не Пугачевой, а эстраде) царил небезызвестный Муслим Магомаев. И он-таки пел, да еще как: песни неслись из всех окон громадной страны. Мой юный сын влюбился в один из его хитов "Королеву красоты", и крутил пластинку со своей "Королевой" с двух до пяти (лет). Когда же он выучился писать, то место в песне, которое в оригинале звучит "НЕЗАБУДКОЮ стоишь ты, любовь моя!", он написал почти правильно, единственное, слово "незабудкою" он записал в три слова, и получилось: "НЕ ЗА БУДКОЮ СТОИШЬ ТЫ, ЛЮБОВЬ МОЯ!" А может, так правильно? Тогда эта песня Магомаева предвосхитила известную потом "Путану".
В светлом коммунистическом прошлом я служил завлабом в одном киевском козырном НИИ. Там и произошла эта реальная история, изменены только фамилии. Но участники себя узнают, а дамы, приятные во всех отношениях, а особенно - в интимных, - простят. Как и подобает козырному НИИ, все - чин-чинарем: фасады из стекла и металла, а за ними научные подразделения, производственные мастерские, высокопрофессиональный коллектив, включающий кандидатов и докторов наук, лауреатов, стипендиатов Такиса и Сороса, и, естесссно, дам, приятных во всех отношениях, а особенно - в интимных. Дамы, как умели, точнее - о, как умели!- скрашивали суровые будни научно-технического прогресса членов коллектива. А в мастерских под романтическим лозунгом "Ускорим соединение достижений науки с преимуществами социализма!", не очень-то рассчитывая на мифические преимущества социализма, кустарным образом, но реально гнали экспериментальные образцы, в которые воплощали достижения науки. Институт был бессменным победителем отраслевого соцсоревнования, чему был обязан как десяткам высоких научно-производственных показателей, так и сказочному приему, который оказывали высоким гостям из Москвы. В программу приема входил не только показ научно-технических достижений (официальная часть), но, вестимо, и пьянки-обжираловки в банкетном зале фешенебельного ресторана (торжественная часть), и экскурсии по лучшим местам Киева, и выезды на природу (по сезону), и (вне сезона) - сауна с прости-Господи-грехи-наши-с-дамами-приятными-во-всех отношениях-но-особенно-в интимных (культурная программа). Лобным местом хранения переходящего Красного Знамени «Победителя Всесоюзного соцсоревнования» служило установленное в мраморном вестибюле чудо краснодеревного искусства, где развернутое за стеклом Красное Знамя над мраморным бюстом Основателя встречало и провожало сотрудников, наполняя их сердца гордостью-в-законе за свой труд на благо Великой (1917-1991) Родины. Но один год, к сожалению, решающий год пятилетки (то ли "Эффективности", то ли "Качества" - не суть) институт занял лишь второе место, лишившись Знамени. И из-за чего? Как говорится - кстати, о птичках: виновником беды стал всеобщий любимец, попугай Аркаша. Он обитал в одной из производственных мастерских в подвале здания, несмотря на всю его красоту и величие - даже для этой породы попугаев. Однако о своей красоте он скромно умалчивал, а вот об интеллекте был очень высокого мнения, только и слышно - «Аркаша - умный!», «Аркаша - умный!» И для еще большего самовозвышения, как положено, он, унижал других, добавляя: «А <Имярек> - дурак!», «А <Имярек> - ба-а-льшой дурак!», «е..нный дурак!», после чего разражался демоническим смехом. Причем в качестве <Имярек> он мог подцепить любое имя или фамилию. И сотрудники даже получали удовольствие, когда Аркаша прорекал, что такой-то коллега - ба-а-льшой и е..нный дурак, особенно, если тот был повыше рангом. И вот институт в конце балансового года в торжественно-тревожном ожидании очередного Высокого гостя. В этот раз - замминистра, назовем его Хомяков. Эдакий вальяжный московский барин, Бонза с необыкновенным самомнением, внушенным как доверенным Партией Креслом, так и многолетним подхалимажем подчиненых. Естесссно, администрация не жалеет денег на шампунь для помывки здания и прилегающих улиц, закупку напитков и закусок, а местком - на одежду и косметику дамам, приятным во всех отношениях, а особенно - в интимных.... В общем, делается все, чтобы не ударить лицом в грязь перед Высоким Гостем. За день до приезда - генеральная репетиция достижений, и, наконец, последний штрих: директор института Петренко со свитой делает заключительный контрольный обход. В конце обхода, уже в подвале, в мастерской, где обитал Аркаша, кто-то пошутил: «Мы и Аркашу накормили и помыли, чтоб не стыдно показать Хомякову. » Тут директор спохватился: - Е. вашу мать! Да уберите его, куда подальше! В тупичок - к конструкторам, туда мы с Хомяковым точно не зайдем.. А то еще брякнет - «Хомяков - дурак!», да все остальное, и мы потом не оберемся - этот большой и е..нный дурак такой обидчивый! На следующий день приехал Высокий Гость со свитой. На вокзале Их Превосходительсво с их Благородиями встретил директор со свитой своей, а дамы, приятные во всех отношениях, особенно - в интимных, вручили цветы... И дальше все - чин-чинарем. Но когда спустились в мастерские, после успешной демонстрации приборов, Хомяков вдруг возжелал увидеть техдокументацию на них, посулив содействие промышленному внедрению. И вся камарилья отправилась в непредусмотренную маршрутом комнатенку конструкторов, где постоянно хранилась упомянутая документация и временно - клетка с Аркашей. Когда все туда набились, директор представил ведущего конструктора Хомякову, а Хомякова - тому, и они познакомились: - Хомяков. - Шпильман. И в воздухе сразу запахло бедой. Сначала подумалось - из-за, скажем так, не совсем славянской фамилии ведущего конструктора. Но интуирующий директор показал глазами на птицу - убрать! Ученый секретарь института, на лету схватывающий желания начальства (потому и секретарь, да не простой - Ученый!), ухватился было за клетку. Но его остановил Хомяков. Оказалось, ничто человеческое ему не чуждо не только в банкетном зале, на природе, сауне, в приятных дамах. Ему понравился и попугай: красивый! Он попугаю - тоже: умный! Хомяков решил пообщаться с птичкой и спросил: - А что он умеет говорить? Аркаша не заставил себя долго ждать, и в гробовой тишине - все затаили дыхание - грянуло: - Аркаша - умный! А Хомяков - дурак! Е..нный дурак! Аркаша - умный! А Хомяков - ба-а-льшой дурак! Е..нный дурак! Е..нный дурак! Е..нный дурак! Громко и внятно повторив это несколько раз, видно, довольный собой, он залился демоническим смехом. ... Немая сцена, как в финале «Ревизора». Естессно, Хомяков жутко обиделся, надулся... Бледный директор Петренко, едва не на коленях, попытался объяснить, что это специфика мерзкой птицы, из-за чего прежние владельцы ее избили и выбросили на улицу, где сердобольная вахтерша тетя Маня подобрала и выходила эту, ну, сами видите какую, неблагодарную тварь! Он, директор, давно требовал убрать эту порхатую дрянь из института, но, знаете, пожелания гегемона - рабочего класса... самая сильная партъячейка парторганизации (вестимо, рабочих просто заталкивали в ряды - для роста рядов парторганизации, ограниченных разнарядкой райкома на паршивую научную интеллигенцию). В общем, Хомяков несколько смягчился и дал шанс бедному директору. - Ладно, если он у вас такой подлый, пусть скажет то же самое про вас. И принялся учить попугая: - А ну, Аркаша, умница, давай: «Петренко - дурак!, Петренко - большой дурак! Хам! Е..нный дурак! Мудак! Идиот! Не институт - бардак!»... А попугай - ни в какую, гнет свою линию: - Аркаша - умный! А Хомяков - дурак! Е..нный дурак! Аркаша - умный! А Хомяков - ба-а-льшой дурак! Е..нный дурак! Е..нный дурак! Е..нный дурак! И заливаетя демоническим смехом... В общем, Хомяков, пунцовый от негодования, выскочил, так и не взглянув на техдокументацию. Но позже скандал вроде замяли. Пьянка-обжираловка в банкетном зале фешенебельного ресторана, экскурсии по лучшим местам Киева, сауна с прости-Господи-грехи-наши-с-дамами-приятными-во-всех отношениях-но-особенно-в-интимных, улестили Хомякова. При отъезде он благодарил за науку, службу, хороший прием. Сдержанно расцеловался с директором, не сдержанно - с приятными дамами, вручившими прощальные букеты цветов. Намекнул, что все забыл и простил. Помахал ручкой - и укатил в Белокаменную. На самом же деле, может, и простил. Но не забыл: именно в этом, решающем году пятилетки (то ли «Эффективности», то ли «Качества» - не суть важно) институт занял лишь второе место и остался без знамени. Когда на следующий день после сообщения из Москвы об итогах соцсоревнования сотрудники пришли на работу, в чуде краснодеревного искусства, на месте Красного Знамени, какая-то сволочь водрузила клетку с попугаем, и он громогласно вещал на весь мраморный вестибюль: - Аркаша - умный! А Петренко - дурак, Петренко - б-а-а-льшой дурак! Хам! Е..нный дурак! Мудак! Идиот! Не институт - бардак!... И заливался демоническим смехом.
К истории № 18 от 16 января 2002 года. В прошлом году президент Лукашенко в официальном выступлении, обещая дальнейший подъем уровня жизни народа, заявил буквально следующее: «.. каждый белорус будет есть человеческие яйца». (Мое примечание: упаси Бог, Президент не проповедывал ничего каннибальского – просто он намеревался преодолеть дефицит куриных яйц – вместо поступавших в продажу перепелиных).
Эмиграция – это когда ты меняешь страну, которой ты на хрен не нужен, на страну, которой хрена ты нужен. Потому, например, в США люди отправляются одинаково. Но место для поселения выбирают по-разному. Всякие знаю случаи. Одного спрашивают: - Почему в Нью Йорк? - У меня там теща. Поближе к ней. Спрашивают другого: - Почему на жаркий юг, во Флориду? - У меня теща в Нью Йорке. Подальше от нее. Третьего: - Почему в Огайо? - Видел в кино - там на Великих озерах рыба клево клюет! Четвертого: - Почему в Санта Барбару? - А я там уже всех знаю! (Естесссно - после ежедневного просмотра в течение многих лет сериала «Санта Барбара»)... ... И масса других подобных банальных случаев. Но недавно мне стала известна совершенно УНИКАЛЬНАЯ история, когда очень советский человек еще в конце 50-х, ЗА ЛЕТ СОРОК ЗАРАНЕЕ, парочку годков высматривал себе подходящий американский город. Правда, тогда он не предполагал, что окажется здесь как эмигрант в конце 90-х. Этот город - Сан Франциско - он тщательно изучал каждую неделю, с высоты 11 000 метров. Да не просто на холяву, еще и деньги за это получал – зарплату штурмана стратегического бомбардировщика ТУ-4, переоборудованного в разведыватеьный. В те горячие времена холодной войны Хрущеву доложили, что американские самолеты совершают регулярные облеты СССР вдоль границ, на сухопутных - просто летят над границей, на морских-океанских - придерживаются кромки 12-мильной зоны. Наш Никита Сергеич распорядился ответить тем же – и советские самолеты стали облетать США, а наш герой взлетал с аэродрома в Петропавловске-на-Камчатке и облетал Западное побережье, каждый раз любуясь милым городком Сан Франциско.
Эмиграция - это когда ты меняешь страну, которой ты на хрен не нужен, на страну, которой хрена ты нужен. Потому, например, в США люди отправляются одинаково. Но место для поселения выбирают по-разному. Всякие знаю случаи. Одного спрашивают: - Почему в Нью Йорк? - У меня там теща. Поближе к ней. Спрашивают другого: - Почему на жаркий юг, во Флориду? - У меня теща в Нью Йорке. Подальше от нее. Третьего: - Почему в Огайо? - Видел в кино - там на Великих озерах рыба клево клюет! Четвертого: - Почему в Санта Барбару? - А я там уже всех знаю! (Естесссно - после ежедневного просмотра в течение многих лет сериала «Санта Барбара»)... ... И масса других подобных банальных случаев. Но недавно мне стала известна совершенно УНИКАЛЬНАЯ история, когда очень советский человек еще в конце 50-х, ЗА ЛЕТ СОРОК ЗАРАНЕЕ, парочку годков высматривал себе подходящий американский город. Правда, тогда он не предполагал, что окажется здесь как эмигрант в конце 90-х. Этот город - Сан Франциско - он тщательно изучал каждую неделю, с высоты 11 000 метров. Да не просто на холяву, еще и деньги за это получал - зарплату штурмана стратегического бомбардировщика ТУ-4, переоборудованного в разведывательный. В те горячие времена холодной войны Хрущеву доложили, что американские самолеты совершают регулярные облеты СССР вдоль границ, на сухопутных - просто летят над границей, на морских-океанских - придерживаются кромки 12-мильной зоны. Наш Никита Сергеич распорядился ответить тем же - и советские самолеты стали облетать США, а наш герой взлетал с аэродрома в Петропавловске-на-Камчатке и облетал Западное побережье, каждый раз любуясь милым городком Сан Франциско.
История, во многом, отражает ностальгию по прошлому, когда гегемоном в стране был солидный рабочий класс, а не нынешняе суетливая каста олигархов. К сожалению, буду вынужден прибегнуть к ненормативной лексике, поскольку главный герой истории, Николай Иванович Кордик (привет, коли жив!) выражал свои мудрые мысли коротко, ясно, четко, но использовал лишь вечную музыку мата. И если ее убрать – исчезнет уникальная личность. .... Представьте себе настоящего рабочего-интеллигента. Мастера «Золотые руки» - он ремонтировал любую аппаратуру – от компа до лодочного мотора. Как единственный рабочий в нашем научном подразделении, он был парторгом. Но, несмотря на это, да статус гегемона - его все равно уважали за труд, доброту и мудрость.. И всенародно помогли получить в КПИ верхнее образование. Правда, на это у него ушла почти четверть века (рекорд института!), но, с нашей и Божьей помощью он получил диплом инженера, а, поскольку этот диплом ему и на фиг не был нужен, он выставил его у себя в мастерской под бронестеклом с обалденной хромированной рамкой, наглухо заделав это уникальное рукоделие в капитальную кирпичную стену. А когда в институте бывали гости разного уровня и назначения, его обязательно представляли в числе других достижений нашего НИИ как образец рабочего-интеллигента, стершего в себе грани между умственным и физическим трудом, городом и деревней (он жил в деревне, а работал в городе), рабочим классом и крестьянством, а также их прослойкой – интеллигенцией. В общем, он уже был посланцем из далекого бесклассового коммунистического будущего. Вот такой образцовый человек был Николай Иванович Кордик! А вот образцы его афоризмов. ... Сначала тем, кто постарше, напомню, а помоложе – доложу, как в 70-80-х годах мощные советские профсоюзы добивались для трудящихся от государства трудящихся выдачи на производстве продовольственных наборов с дефицитами, как-то: сливочное или подсолнечное масло, вермишель и др. – их называли пайкАми, в отличие от пАек в тюряге. Причем в нашем мощном НИИ, частично связанным с оборонкой, даже предлагали два варианта таких пайков. И вот пришли к нашему гегемону девушки: – Николай Иваныч, посоветуйте, какой паек лучше для нас: с курицей, но без кофе, или с кофе и тушенкой? Кордик охотно дал комсомолкам мудрый совет: - ЛУЧШИЙ ПАЕК – ДВА ЯИЧКА И ХУіК. ... Литературный вечер молодежи. Кордик – дежурный от партбюро, чтоб у подрастающей смены института все чин чином. Комсомольцы играют в буриме: произносится первая строчка – к ней надо в рифму придумать вторую, побеждает тот, кто быстрее. «Солнце, воздух и вода! » Партия, в лице парторга Кордика, и здесь впереди: - ЯЙЦА, ЖОПА И ПИЗДА. ... Открытое партсобрание отделения. 150 человек решают судьбу коллеги – запойного пьяницы, после очередного пьяного дебоша, милиции, медвытрезвителя. К товарищу уже был применен весь наличный в кадровой работе ассортимент наказаний – от устного выговора до самого строгого, с занесением в личное дело и самым последним предупреждением. Теперь уже надо увольнять. Но социалистический гуманизм да моральный кодекс строителей светлого будущего человечества - коммунизма не позволяет коллегам решиться на этот последний шаг. Ступор. И тогда встает один сотрудник и предлагает, ну, в последний раз, что ли, дадим ему просто выговор, может, это поможет? Кордик считает, со всей решительностью гегемона, что не поможет: - ЕСЛИ ХУЕМ НЕ ДОЕБЕШЬ, ЯЙЦАМИ НЕ ДОХЛОПАЕШЬ.