Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Немолодой
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Я в конце восьмидесятых-начале девяностых работал в сельской школе.
Один из наших выпускников тогда отслужил во внутренних войсках, и пришел на дембель в милицейской форме. Это был 90-й или 91-й год. Вроде какую-то горячую точку он зацепил, что ли...
Ну, так этот парень выстругал и раскрасил себе гаишный жезл, и выходил в своей дембельской милицейской форме на дорогу, проходящую через деревню - останавливал машины, проверял у водителей документы, какие-то воспитательные беседы проводил...
Что он наживался, "штрафовал" или деньги вымогал - такого не помню, чтобы рассказывали.
Ну, месяц или два он занимался этой "добровольной общественно-полезной деятельностью", которую прекратили настоящие гаишники.
Однажды они приехали к нему на дом, отобрали жезл, фуражку, и применили некоторое воспитательное физическое воздействие.
Что такое анекдоты узнал в 69 году. Привезла меня мама в 1 класс санаторно-лесной школы. В первый же день крепко подружился с москвичом Димкой Евтюхиным. Ну, трещим с ним о разном, и он вдруг спрашивает: "А ты иникдоты знаешь?" Я такой: - Чего? - Иникдоты! Не знаешь?! Как же ты живёшь?.. И как начал мне рассказывать! Про Чапаева с Петькой, про русского-немца-поляка, как их царь поймал, про Хрущева, про Вицына-Никулина-Моргунова, про медведя, зайца и лису... Смеялся я действительно до коликов в животе. Старался всё запомнить, чтобы маме послезавтра, когда ко мне приедет, пересказать. Представлял, как она будет смеяться и радоваться. Ну, и фильтровал сразу - про сопли, жопу и говно - это не маме, а ребятам во дворе. Главное – не забыть и не перепутать. Приезжает мама, я такой: "Мама! А ты иникдоты знаешь?!" Она сухо и заранее огорченно отвечает: - Не иникдоты, а анекдоты. А зачем тебе? Она-то вовсе не обрадовалась, что я бесконтрольно знакомлюсь с неотредактированным пластом народного фольклора. А с ребятами во дворе я только на каникулах встретился. Они тоже все в тот год пошли в школу, и анекдоты там узнали.
Ветеран-сельхозник рассказал случай из послевоенного детства. Прямая речь: «Бабулька-соседка решила зарезать козла. А после войны мужиков в деревне мало, так она попросила меня и моего друга. Нам по 15 лет было. Мы-то не знаем… А над ней кто-то подшутил – сказал: «Чтобы мясо козла не воняло, надо сначала яйца отрезать, и закинуть их подальше, а потом уже горло перерезать». Она нам так и сказала сделать. Я козла за рога держу, Колька сзади с косой к нему подбирается, оттянул яйца… А что мы – пацаны. Страшновато. Он косой полоснул – не отрезал. Кровь хлестанула, козел мне как дал головой в живот, повалил, по мне пробежал всеми копытами, и вскачь по деревне. Я лежу в крови. Баба какая-то увидела, всплеснула руками: «Убили парнишку!» Козла-то это все равно не спасло. Уловили, да прирезали. А мне видишь – запомнилось». *** Добавлю, пожалуй, к его рассказу. После школы он выучился в «Тимирязевке» на зоотехника. Всю жизнь работал по специальности. И много лет, до самого выхода на пенсию, успешно руководил большим животноводческим хозяйством.
На №8 от 01.01.05, «Основные». В далеком детстве у меня получалось рассказывать истории. Лоскуты снов, пережитого опыта, услышанных разговоров сплетались в паутинки причудливых сюжетов, которые веселили моих друзей.» - и далее, как ребенок потерял эту чудесную способность. Прекрасная история. Жаль, что она объединена с более слабой – о потере девственности и обретении желанного окончания «фф» в Фамилии. Но, все равно, - спасибо, Игорь. Немолодой.
Потноладошечному... Сказано: ...короля играет свита... Если бы вы все и ты в том числе не уделяли бы столько внимания Алику (тьфу-тьфу не к ночи будь помянут), он бы не стал тем, что он здесь есть. ...И с чего ты взял, что речь идет о моей жене? И еще мне показалось, что ты немножко невоспитан. Этого, я думаю, уже не исправить и тебе придется и дальше жить с этой своей бедой. Немолодой.
Несколько лет назад я случайно зашел на один форум в интернете, и стал посещать его регулярно. Там было около десяти завсегдатаев, которые умно и интересно разговаривали на самые разные темы. Они шутили, писали стихи и пародии, обсуждали политику, кинопремьеры, новинки литературы, кулинарные рецепты, проблемы отцов и детей, рассказывали прекрасные байки, договаривались о встречах в России, Израиле, или где-то еще и обсуждали потом эти встречи. Я иногда вступал в их разговор, высказывал свое мнение. Иногда мне вежливо отвечали, а чаще меня вежливо не замечали. Шутки мои были тяжеловесны, а суждения поверхностны и скучны. Утром восьмого марта в онлайне были две женщины. Я просмотрел их разговор, хотел, было поздравить их с праздником, но ничего, кроме банального "Поздравляю..." в голову не пришло. Вечером, после работы я читал на их форуме, как прекрасно, остроумно и затейливо поздравляли женщин другие мужчины. В стихах и в прозе. Всех превзошел Император. Он написал так: "Ссыте, девки, в потолок – я вам ландыш приволок! – три дня уже крутятся в голове эти строчки, берег для праздника..."
Анекдот №1 за 08.12.03. про выборы и урны это фраза Л.Парфенова из "Намедни". В анонсах она целый день звучала. Честнее было бы ее в истории послать с ссылкой на источник.
Все начинается с развода. Здесь - на асфальтовом плацу сейчас скопление народа: «учебка», рота, караул.
Чего-то ждут, не уставая, поругивая холода: - Эх, жизнь собачья растакая, когда же кончится, когда!
Команда резко прозвучала.
Дежурный шел, печатав шаг, будто беременный ишак. Остановившись постепенно, он поздоровался степенно. В ответ услышал: «Здравствуй, дед!» Махнул рукой – мол, нет, так нет.
Дежурный долго разбирался. Минут так тридцать – тридцать пять пришлось на холоде стоять. Уставы зная понаслышке он даже не подозревал, как пудрили мозги мальчишки. От хохота наряд стонал.
Помдеж попался добрый малый – недавно кончил институт. Свой в доску, что ж поделать тут.
По окончании развода нестройных сплетен хоровод закружится и понесет, рассказывая спозаранку: - дежурный чмо, пентюх, гражданка…
Я на дежурного не зол. Уж лучше пентюх, чем козел!
Будильник поставил на пораньше, чтобы на работу пораньше, и обсудить с директором срочные вопросы раньше, чем его начнет дергать телефон и он куда-нибудь уедет. Просыпаться очень не хотелось. Это плохо. Но всё-таки встал – это хорошо.
Чайник и яичницу с луком и помидорами на плиту поставил, кота погладил, покормил, на часы посмотрел – всё по плану, всё успеваю, как хотел. Это хорошо. Полез в холодильник за сыром, а дверца прилипучая, холодильник качнулся, с него сверху упала бутылка подсолнечного масла. Это плохо. Бутылка была нераспечатанная, не открылась, и масло не пролилось. Это хорошо.
В полёте эта бутылка задела ручку сковородки, которая перевернулась, и вся яичница оказалась на полу. Это плохо.
Накормленного кота отправил на балкон, чтобы не растаскивал лапами яичницу, всё убрал, вымыл, что-то там поел, кота назад запустил, на работу даже успел на 10 минут пораньше – это хорошо. Директора уже куда-то вызвали, он уехал, – и это плохо.
Играем в онлайне в Lineage-2. Наша партия собирается на рейд. Вдруг один из участников пишет в чате: «Ребята, вот номер моего мобильника – ххх-хх-хх, - когда будем выдвигаться, позвоните, плз. А я отойду пока от компа. Мне надо срочно с женой полежать! »
Сколько мы с ним спорили о политике – он меня ни разу не ударил. Хотя значительно превосходит меня по антропометрическим данным.
Я однажды вслух удивился этому, а он ответил: «Ты же, как брат мне…», и вздохнул. Хотел, значит, стукнуть.
Но, при всем своём гуманизме, как бывший деревенский житель, и как настоящий хозяин, мышей он не любит. А они каждую осень, как холода наступят, совершают организованное нашествие на его гараж.
На верстаке у Славы всегда стоит плоская одноразовая тарелка с налитым в неё противомышиным клеем и приманкой посредине. Экономя клей, Слава выбрасывает тарелку, только когда мыши заполнят её всю. Он говорит, что его рекорд был – 12 мышей на тарелке.
А ещё он рассказал о случае, когда шарик жеваной бумаги сработал, как разрывная пуля. Это было задолго до нашего знакомства, доказательств этого случая не сохранилось, и я не знаю – верить ему или нет.
Пришел он утром в гараж за машиной – ехать на работу. На тарелке в клее пищала мышь. Слава посмотрел – приклеилась плохо, только одной лапой. А это значит, что может освободиться, убежать, и тогда она будет в гараже жить, плодиться, а к клею уже никогда не подойдет. Надо добивать.
Взял отвертку за стержень, прицелился ударить мышь увесистой рукоятью. Раз качнул, два – не может. Гуманизм не позволяет! Вот так впрямую нанести физический вред живому существу – невозможно!
Взгляд упал на стоящее в углу пневматическое ружьё-переломку.
Рядом на полке стояла и банка с утяжеленными пульками.
Глядя на пищавшую мышь, Слава покатал в пальцах увесистую свинцовую пульку, и решил, что тратить такую пулю на столь ничтожное существо не только негуманно, но и нерационально.
Он оторвал полоску газеты, скомкал, пожевал, скатал тугой шарик, которым и зарядил ружье.
Посмотрел на часы – выезжать надо было уже срочно.
Выстрел по грызуну был произведен прицельно, сантиметров с двадцати.
Воздушка хлопнула – мышь с тарелки исчезла!
Но не бесследно!
Вся она оказалась на стенке, которую Слава совсем недавно обшил вагонкой.
И, что интересно – весь этот небольшой бывший живой организм был равномерно распределен по площади формата А-3. (Я бы лучше написал А-4. Но Слава настойчиво уверяет, что листочком А-4 это безобразие закрыть было невозможно.)
Он говорит: «На стенке были её глазки, носик, ушки, лапки, хвостик, внутренности…»
Настроение у него на весь день было испорчено.
«Хорошо, - говорит, - что, когда обшивал вагонкой гараж, у меня оставался лишний пенотекс, и именно этот участок я прошелся два раза. Но после работы я отмывал стенку часа три».
***
Я вам вот что скажу…
Мое дело десятое, – он рассказал, я записал. Я его не одобряю и не порицаю – он мне, как брат, а мышь – никто.
Он только очень просил вам передать, чтобы не стреляли в мышей комочком жеваной бумаги.
Вспомнилось из своей срочной службы в начале 80-х.
Допустим, командир перед строем чехвостит взвод (или отделение)... И заканчивает свою речь, решением, что за проступок одного или нескольких, будет наказано всё подразделение. Например, - весь месяц не будет увольнений. И виновные, и невиновные считают это несправедливым, и кто-то из задней шеренги, не разжимая губ (но всем слышно, даже и командиру), пробубнивает: "Общественное презрение!". Командир расширяет глаза, выкрикивает: " Молчать!". Но всё подразделение, так же не разжимая губ, произносит: "Уууу, ссссука!". И это слышно...
17.12.03. Крис очень тонко отозвался в комментариях об истории "Про пионеров" №34 от 16.12.03. Мне в этой истории понравилась фраза "Достоевский покраснел." На самом деле, при упоминаниях в таких историях, классики в гробах переворачиваются. Огорчает мысль, а вдруг Крис не иронизировал? Нашлись же трое, поставившие +2.
Года три с этого случая уже прошло. Звонит мне как-то Пашка - мой хороший приятель, и срочно требует к нему в гараж приехать. Приезжаю. Он знакомит меня с каким-то юным пареньком – дескать, это Семен, сын моих соседей по старой квартире, вырос на моих глазах, знаю его, как облупленного. И у этого Семена есть возможность достать дешевую бытовую технику. Список на листочке в клеточку у Семена был. Цены и впрямь очень низкие. Говорит не ворованная. Ну, Пашке-то он врать не будет, но что и откуда не признается. Темнит. Мы составляем списки – кому чего и сколько надо, даем задаток – долларов по триста и Семен уходит. После короткого совещания догадались, что у парня есть ходы на склады конфиската. Ну, надо же, как ему повезло, - это ж прямо золотое дно. На следующий день заходим к нему домой, а его мать говорит: «Здравствуй, Павел. А Семки нет. Он с женой в Лужники поехал дубленку ей покупать. Говорит, где-то шестьсот долларов заработал. А ты что так побледнел-то, Паш?.. …И ведь действительно «золотое дно». Дураков-то не пашут, не сеют, - они сами родятся... А сейчас я дал денег знакомому своих знакомых, чтоб он мне с Германии машину пригнал. Жду вот… Беспокоюсь.
Во второй половине девяностых мой друг учился в институте и подрабатывал ночами сторожем в небольшом магазине в Москве. В бухгалтерии магазина уже был компьютер IBM386. Кто-то из друзей дал ему дискету с играми. Папки на дискете назывались «Durak», «Preferans», «Лена».
Вечером, принимая магазин под охрану, он попросил сотрудниц не закрывать бухгалтерию, и не паролить комп. Сотрудницы ушли – он закрыл за ними магазин, пожарил на плитке яичницу, включил комп. Скачал папки с дискеты. Поиграл в дурака. Потом – в преферанс… Потом открыл папку «Лена».
А тогда была сильно раскручена певица Лена Черникова. И, при открытии папки «Лена», на экране стала снизу всплывать фотография обнаженной девушки, стоящей в коленно-локтевой позе, демонстрирующей гениталии, и оглядывающейся назад – на камеру. И было прифотошоплено лицо той самой Лены Черниковой.
Ну, он посмотрел, и снова открыл преферанс.
А подруга его жены работала секретарем в муниципальной газете. И какие-то спонсоры купили для редакции несколько компьютеров. Однажды подруга жены похвасталась, что теперь осваивает комп, и спросила – нет ли у него дискеты с преферансом, потому что она давно уже мечтает научиться играть в эту мужскую карточную игру.
Ну, он и привез ей эту дискету.
И вот пришла она на работу. Номер газеты они только что сдали, и горячка перед следующим номером ещё не началась. Загрузила папки.
Поиграла в «дурака». Поиграла в преферанс. Естественным образом кликнула на третью папку.
А в это время в редакцию пришли те самые спонсоры, подарившие компьютеры и районное начальство.
Ходят по кабинетам, радуются, что редакция районной газеты получила компьютеры, так необходимые для работы. Заглядывают в приемную. Смотрят на монитор секретаря, а там выплывает картинка с женскими гениталиями. Секретарь лупит по кнопкам клавиатуры, пытаясь закрыть картинку. Закрывалась она только кнопкой «ескейп». На эту кнопку секретарь попала не сразу.
Редактор, пытаясь загородить монитор спиной и пятясь за дверь, сказал: «Это, наверное, вирус».
Не знаю, что такое "Кро Маньен", кто такой Шестакович, тоже не знаю, если Вы имели в виду Шостаковича, то я ограничился знакомством с его творчеством на уроках муз. литературы в школьные годы и не являюсь его горячим поклонником. Моя безграмотность в отношении классической музыки не мешает мне относиться с уважением к тем, кто ее любит. Моя безграмотность в отношении современной попсы не мешает мне относиться с легким, почти незаметным презрением и неискренним сочувствием к ее фанатам. Этим летом я подобрал двух студентов автостопщиков и вез их больше тысячи километров. За двадцать часов о многом было говорено. В том числе и о Мураками. (Харуко, кажется). Они удивились, что я его не читал, и ничего о нем не слышал. ("Ты найди и прочти обязательно!!!"). Прям жизнь будет не полной, если я с этими книгами не ознакомлюсь. Нашел, пролистал, не запал. Я как-то уже определился со своими пристрастиями и не считаю нужным тратить, уже, как видно, недолгую жизнь на то, что через скорые десять или двадцать лет, а то и раньше потеряет свою новизну, стебовую, а следом и всю свою прелесть. "Что в нем плохого?" (Это Вы спрашиваете про тот рассказ). Как верно заметил "тот, чье имя не поминаем здесь всуе", он не вписывается в рамки этих "Историй". Вы, наверное, уже прочитали, что мои познания в области литературоведения ограничиваются тем, что рассказ должен иметь завязку, кульминацию и развязку. Я заметил, что наличие этих черт еще не гарантирует успеха истории, но зато их отсутствие гарантирует ее провал... Что говорить, ЭТО просто не байка для этого сайта, и не рассказ в классической форме, это сочинение со "своим продуманным, хорошо взвешенным стебом над общественными ценностями и стереотипами и стремлением создать себе кумира." но тогда что оно здесь делает? Я, пусть путано и многоречиво, попытался объяснить Вам свою позицию. Мы не сможем и не будем переубеждать друг друга, т.к. у каждого своя истина и все они верны. Благодарю Вас за логичность изложения и хороший слог. С уважением,
Немолодой.
PS. А, как Вам стихотворение Николая Николаевича в Комм. от 19.12.03? По-моему -- великолепно! Чем-то напоминает "Энеиду" Котляревского.
PPS. Подруга жены, блондинка и умная женщина, прочла мой вчерашний и сегодняшний комментарии и изрекла в мой адрес: "Ну, прям индюк перед зеркалом!" Во, как.
Меня и Андрюху Грузинцева тогда назначили в патруль. Мы должны были ходить вдоль забора, огораживающего территорию училища и задерживать самовольщиков, если таковые обнаружатся. На самом деле, если бы мы заметили курсанта, возвращающегося, или уходящего в самовольную отлучку, мы бы еще и помогли ему через забор перелезть. Из чувства товарищества и солидарности. Был, наверное, май. Или конец апреля. Мы зашли в парк, а парк на территории нашего училища был большой и слегка запущенный, расковыряли штык-ножами стволы берез, и подставили фляжки под капель прозрачного сока. Это все устроил Грузинцев. Он вырос в деревне и у него все ловко получилось. Дежурить нам предстояло четыре часа. Мы постелили плащ-палатки и предались безделью.
Я лежал, подложив руки за голову. Надо мной скрипящие березы, раскачиваясь, с трудом размешивали голыми ветвями белесоватое небо. Андрюха начал похрапывать. Я полистал записную книжку, куда записывал понравившиеся анекдоты, стихи, афоризмы, и случившиеся курьезы. Там, кстати, было и чье-то стихотворение, из которого я сплагиатил сюда строчку про скрипящие березы. Потом встал, прошелся по рощице. Посмотрел, как струится во фляжки березовый сок по подставленным Андрюхой травинкам. - Андрей! - позвал я его, - Андрюха! Он открыл глаза: - Чего? - У тебя женщины были? - Ну, да, были. - Расскажи! Андрей потер сонные глаза, и уставился в небо: - О! – сказал он, - Фляжки можно снимать. Сока больше не будет. - Как не будет?! – не поверил я. - А, видишь – на березах почки полопались? Я поднял голову. Ветви берез, которые только пять минут назад были черными, теперь будто подернулись зеленой пылью. Из каждой почки проклюнулись туго свернутые зеленые листочки. Я наклонился к фляжкам. Сок из ранок на стволах уже не стекал. Пробежавшись по парку, я убедился, что на всех березах, - и на тех, что росли на прогретых солнцем пригорках, и на тех, что поднимались из глубокого оврага, в котором еще не стаял весь снег, - почки лопнули одновременно. И одновременно с этим березы перестали давать сок. Я вернулся к Андрюхе. Он снова задремал. Я толкнул его: - Андрей, так что там про женщин-то? - А, ничего сложного. Берешь коробочку конфет и бутылку вина. Какого-нибудь сладенького. Бабы, когда выпьют, на передок сла-абые…
У Вашего друга заболел ребенок. Он и его жена мечутся по кабинетам, получают бесплатные рецепты, читают книги о том, что теперь их мальчишке можно и чего нельзя и никак не могут осознать, что это навсегда. А парень в больнице по таким же книжкам учится рассчитывать хлебные единицы, учится делать себе уколы и делает выбор между куском курятины и куском хлеба, потому что съесть и то и то сразу ему просто опасно. И он тоже не может поверить, что это на всю жизнь, которая будет долгой, насыщенной и интересной, если он всегда будет контролировать количество и качество своей пищи, строго по часам кушать и четыре раза в день колоть себе инсулин. И врачи уже объяснили ему всю важность этого, и что такое кома. И Вы что-то лепечете этому своему другу, что может быть, диагноз не подтвердится, что Вы знаете замечательного лекаря-травника, который живет под Тверью, а у друга начинает дергаться кадык, он жмет Вам руку, быстро отворачивается и уходит, глотая слезы. Вы остаетесь, а он уходит.
Собрав парашют после одного из удачных прыжков, я дождался приземления выпускающего, чтобы узнать, есть ли у него замечания по моему выходу. Он опередил мой вопрос: «Ты выходил вторым в третьей пятерке? » Да, - отвечаю, - я. «Блестящий выход! Готовься на затяжной, пока кураж не прошел, на три секунды». Я еще возмутился: «А почему не на пять?! » Но он только засмеялся. А чего там готовиться. Уложил парашют, Инструктор настроил прибор, который раскроет парашют, если я вовремя кольцо не дерну. И специально предупредил меня, - смотри кольцо не потеряй. Я уверенно пообещал не потерять. …Из самолета вышел правильно, - увидел, как выпускающий мне большой палец показал. Он может всем его показывать, но кто неправильно отделится, тот не увидит. Самолет удаляется от меня вперед и вверх, чувствую лицом и руками возрастающую силу ветра, руками и ногами выравниваю падение (или парение?). Здорово! Тут вспоминаю, что забыл секунды считать, про прибор тоже не вспомнил, торопливо завел левую руку за голову, а большим пальцем правой выдернул кольцо из специального кармашка на подвесной системе. Причем так размашисто выдернул, что, посверкивая на солнце, кольцо с прикрепленным к нему тросиком, стало быстро удаляться к темнеющему внизу лесу. Я рукой по воздуху хвать, хвать, ан поздно, не догонишь… Здесь, на этом сайте, похожие ситуации бывают. Напишешь историю или комментарий, второпях нажмешь «Вот так», а потом думаешь: «і-е-е… я же вместо «Довлатов» - «Далматов» написал, хвать, хвать по воздуху, а колечко-то и улетело. Немолодой.
Это в восемьдесят третьем году было. Я служил тогда рядовым в в/ч № 30223. Сказали мне, что этой ночью деды меня бить будут - обурел, дескать. И, правда - ночью подняли меня, построили, велели принять упор лежа и отжиматься. Так у них принято было. Сначала человека заставляли отжиматься до изнеможения, а потом били. Я отжиматься отказался. Говорю: "А, зачем? Все равно бить будете". Обескуражил их этой фразой. Подействовало. Били, правда, минут сорок, но, кое-как, без воодушевления.
Иной раз они сыграны восхитительно, а мы эту игру не замечаем. Или замечаем, но тут же забываем об этом, когда оператор переводит камеру на главных героев. И не восхищаемся, соответственно.
«Собака на сене.»
Лудовико: - …А взамен, сеньора, Я жду, что вы подарите мне сына, Который служит и живет у вас, К родному дому полный безучастья…
Диана: - Он служит у меня? Кто ж это? Фабьо?»...
Роль Фабьо исполняет Виктор Ильичев. При этих словах Дианы, камера переходит на Фабьо. Его рот слегка приоткрывается, он вытягивает шею, касается пальцами своей груди. В выражении лица удивление, скрытая радость и надежда, и тревожное сомнение... Секунда, может быть две. А какой сонм чувств!
Ну, чтобы два раза к этому не возвращаться, продолжим эту сцену:
Диана: - Он служит у меня? Кто ж это? Фабьо?»
Лудовико (Эрнст Романов) смотрит на Фабьо. Лицо его искажается гримасой с заметным пренебрежением (не тот облик у Фабьо, какой должен иметь "наследник доблестного рода")
Вот эта его гримаса!!! Ах, и ах!
«Красотка»
(С «Собакой на сене» проще – текст есть. А здесь по памяти придется.)
Миллионер Ричард Льюис стремительно заходит в вестибюль отеля. К нему подходит управляющий – Барни Томпсон (Гектор Элизондо). Льюис задаёт вопрос, выслушивает ответ, и так же стремительно уходит.
Барни Томпсон (всего лишь управляющий престижным отелем), ответив Льюису, попытался представиться и предложить свою визитную карточку. Но его слова – «Я управляющий отелем» повисли в воздухе. И свою визитку он показал уже спине удаляющегося миллиардера. Элизондо великолепен в этом эпизоде!
Еще, конечно, замечательно исполняет свою роль актер, играющий лифтера.
И девочки на рецепшене хороши. Помните, как они поразевали рты, и толкали друг друга локтями, когда увидели Вивьен в красном платье?
Ну и отечественное - «Ирония судьбы» или «С лёгким паром» - 2»
Смотрел фрагментами. Не очень одобрительно отношусь к таким вот продолжениям и развитиям классических сюжетов. Но один эпизод восхитил меня наповал!
Два патрульных милиционера выясняют обстоятельства вызова в новогоднюю ночь у девушки и парня. У дверей её квартиры. Она объясняет, что да – вызывала, потому что вот этот чужой парень был в её квартире, но он сделал это нечаянно. Милиционеры просят их обоих предъявить документы. Девушка поясняет, что она здесь тоже не прописана, потому что это квартира её мамы. Парень говорит: - а что, ребята, может по пятьдесят грамм? Все-таки Новый Год, а? Видно, что милиционеры не против, но они на службе, и не алкаши какие-то, поэтому надо предложение повторить настойчивее и искреннее... Это читается по лицам. (Та самая игра актёров второго плана).
Парень продолжает: - Давайте, ребята, проходите…
С лиц милиционеров пропадает официально выражение, но тут вмешивается девушка, которая говорит парню: - А что это вы тут распоряжаетесь?!
И вот теперь происходит то, ради чего я этот эпизод вспомнил. Миг! Высокий мордастый милиционер на слова девушки снова надел официальное выражение лица и скучным голосом произнес: - Вот значит как… Тогда поедем в отделение. Оба!..
Вот это его – «Вот значит как…» - это было что-то! ...
А вам что-нибудь вспомнилось подобное? Ну, роль второго-третьего плана, секундный эпизод, а?
Приятель в восьмидесятых служил срочную в морфлоте в Питере. Очень любит этот город. Однажды рассказал про своё первое увольнение. Побродил по городу, дошел до клуба моряков. Там танцы. На тротуаре стоят три девушки. Он подходит, говорит: "Девчонки! Восемь месяцев в учебке, - первый раз вышел в город". Они кивнули понимающе. Одна, - полненькая, - потянула его за рукав: "Пойдём, морячок!" Отошли недалеко. Зашли в парадное, поднялись на чердак, он постелил бушлат, и, - говорит, - раз пять, не вынимая. Из увольнения немножко опоздал. Дежурному офицеру рассказал, как было. Тот поржал, поприкалывался, наказывать не стал.
В пионерлагере "Химик" шестнадцать лет жил медведь. В конце шестидесятых годов его, маленьким забавным медвежонком, привез в Воскресенск из экспедиции какой-то геолог. Когда медведь стал подрастать, хозяин понял, что не сможет содержать его. Хоть они и жили не в квартире, а в своем доме в пригородном поселке. В зоопарк Максимку не взяли, потому что бурых медведей у них было в достатке. В цирки тоже не удалось пристроить. Хозяин уже в отчаянии был, когда кто-то надоумил обратиться к Николаю Ивановичу Докторову – директору химкомбината. Докторов решил, что медведь отлично приживется в пионерском лагере, и будет радовать ребятишек.
На огромной территории лагеря выбрали подходящее место, где построили просторный вольер, который еще и обнесли снаружи высокой решеткой. Три вековые сосны оказались внутри. Ребятня действительно радовалась медведю. Мы гордились им, как достопримечательностью. Максимка, не обращая внимания на нас – облепивших наружную решетку – бродил по клетке, играл с зиловской покрышкой, выворачивая её наизнанку, среб когтями стволы сосен, заключенные в эту клетку вместе с ним, подставлял бока и спину под тугую струю воды из шланга, которую направлял на него служитель. Все эти годы обслуживал Максимку только этот мужик. Больше никого медведь не знал, и не хотел знать, и по этой причине этот рабочий не мог уехать в отпуск. Впрочем, в те годы многие проводили свои отпуска по месту жительства и без всяких медведей. Помню, раз в лагере на полдник дали куриные яйца, сваренные вкрутую. Так весь пол в Максимкиной клетке был потом этими яйцами усыпан. А медведь по ним ходил. Выйдя из столовой все бежали к клетке и забрасывали через решетку свою порцию. Все-таки, куриное яйцо вкрутую может быть вкусно только на голодный желудок, а нас там кормили вкусно и обильно. Лагерь большой был – до восьмисот детей бывало в смену, как мне кажется.
Так… Разберусь с хронологией. В шестьдесят седьмом я видел трехмесячного Максимку на опушке леса, где я гулял с мамой, а его выгуливал тот самый геолог. Кругленький, пушистый и очень забавный медвежонок бегал по высокой траве и залезал на мачтовые сосны, насколько позволяла длина поводка. А в восемьдесят третьем, в нескольких тысячах километрах от дома, я прочитал в "Комсомолке" о его смерти.
Лагерь был пуст. Персонал готовил его к приему очередной смены. А одна сотрудница взяла с собой на работу внучку. Эта сотрудница в деревне жила возле лагеря, и ей девочку на все лето привозили. Девчушка прибежала к клетке, сумела протиснуться через наружную решетку, благо худенькая была и мелкая, и просунула руку внутрь. Максимка схватил её за руку зубами, и не отпускал. Как на грех, и тот служитель был в городе по каким-то делам. Да и не факт, что он сумел бы что-то сделать. Медведь ревел, и не разжимал зубов, ребенок кричал, набежавший народ голосил, и не знал что предпринять, мужики махали лопатами между стальными прутьями, огромный медведь отшатывался, отрывая девочке руку, и вдавливая её хрупкое тельце в решетку. Одни мне потом рассказывали, что он таки оторвал ей кисть, другие говорили, что по руке кто-то рубанул лопатой. Кисть хирурги пришили, но сказали, что расти она не будет. У этой истории был большой, как теперь скажут, резонанс. Статьи в центральных газетах, инструктажи, мероприятия…
Корреспондент «Комсомолки» считал, что Максимку в лагере держали только ради амбиций руководства лагеря и химкомбината, и ничего не сказал о том, сколько радости он доставлял детям самим фактом своего существования.
Максимку застрелили через несколько дней после трагедии, и его шкура долго украшала вестибюль заводского профилактория "Дубки". Клетка несколько лет стояла пустая. Потом её разобрали.
Это году в 85 было примерно. Или во второй половине 84-го. В кинотеатре шел фильм, отзывы на который были противоречивые. Но все пацаны рассказывали, что там баба купается, и сиськи показывают. Пошли мы с друганом. Я - только после армии, а он - студент. Бабу с сиськами действительно показали. Но фильм по сюжету такой нудный, что было жаль потерянное время, несмотря на увиденные женские прелести. Идем из кинотеатра мимо дома нашего общего друга. - Зайдем? - Зайдём! Этот друг уже был женат. Детям было старшей годика три, младшему - меньше года. И я такой говорю: "Давай разыграем. Скажем, что фильм классный, и обязательно надо посмотреть!" Зашли, рассказали про классный фильм, попили чаю (именно чаю. Это в порядке вещей у нас было - в гостях чай пить.), потрепались за жизнь с хозяином и хозяйкой, поиграли с малышом в ладушки и сороку-белобоку, ещё раз сказали про классный фильм и ушли. Следующим вечером этот мой друг мне звонит. Причем, это он из автомата звонил. У них дома телефона не было. Говорит: - Вииить... Нам с Галкой, чтобы вместе куда-то выйти из дома, надо мать уговорить, чтобы с детьми посидела. Ей же тяжело с двумя шустрыми малыми. Для нас это каждый раз проблема и событие. Мы вам поверили, что фильм того стоит. Вы просто не понимаете...
Раз я болтал на улице с приятелем. Мы вроде кого-то ждали, сидели в его машине и разговаривали долго. Ну, и о женщинах зашел разговор. Имен не называли, но вспоминали всякие интересные случаи. И тут мимо прошла девушка, с которой я встречался года за два перед этим. У нас такие пылкие отношения были, я даже думал, что она в меня влюблена. Ну и я к ней хорошо относился. Но, был такой момент, когда я заподозрил, что она мне изменила. Причем не с мужем, а как раз с этим приятелем, с которым я сейчас в машине сидел. Не скажу, что это как-то меня расстроило. Просто была такая небольшая неясность. Потом она сменила работу, и наши отношения как то сами собой прекратились. Я даже решил, что она любила не столько меня, сколько секс сам по себе.
И вот теперь мы оба посмотрели на нее, переглянулись и он сказал, рассеяв все мои сомнения: - Ага! Стоя любит.
Лесополосы - наследие СССР. Их не было 60-70 лет назад. В рамках Всесоюзной программы повышения и сохранения плодородия почв, лесополосы были высажены и на Украине тоже. До выращивания лесополос, суховеи уносили плодородную почву за сотни и тысячи километров. На любом сегодняшнем видео - деревья лесополос возрастом не старше 70 лет.
60 лет назад мой отец приехал на Киевщину в село моей мамы. Он вырос в Подмосковье, знал и любил лес. А в Александровке Мироновского района Киевской области, он прошёлся по недавно высаженной лесополосе. И набрал кепку грибов. Саженцы, значит, выкапывали где-то в лесу, и с землёй привезли и грибницы. Ну он, значит, заходит с лесополосы с поля в село, и с этой кепкой в руках... Встречные любопытствуют: - Здрастуйтэ! А что это вы несэтэ? Он отвечает: - Грибов набрал. - А нашчо воны (а зачем они)? - Жарить. С лучком и картошкой очень вкусно. - Хиба це можно йисты?
Я подозревал, что злобствующий и жлобствующий невежа, под псевдонимом Потноладошечный, это всего лишь плохо надетая маска. (Грамотность-то видна). В Вашем вчерашнем комм. меня удивило и обрадовало не то, что вы заметили мою действительно "очепятку", а то, что Вы огорчились, разочаровавшись во мне. Смените имя, это Вам не подходит.
В конце восьмидесятых, или в начале девяностых в нашем городе был период каких-то перебоев с хлебом. В булочных стояли толпы людей и ждали прибытия машины с хлебзавода. Как-то в такой толпе стоял и я. Я был в конце очереди. Передо мной стоял невысокий длинноволосый парень чуть моложе меня со своим отцом. Они очень похожи были. Мне было слышно, как они сговаривались создать беспорядок, хаос, чтобы люди смешались, и чтобы, воспользовавшись этим, прорваться к прилавку без очереди. Наконец машина пришла. К прилавку подкатили тележку с лотками хлеба. Люди зашевелились, подались вперед. Этот парень, и его отец, сначала тихо, потом все громче, заголосили: "Давай, давай! Быстрее! Двигайтесь! Всем не хватит!" Люди подались вперед, загомонили. Задние начали ввинчиваться в толпу передних. Под напором толпы подались прилавки. Патлатый и его отец надавили на стоящих впереди, начали расталкивать бабушек. В этот момент я рявкнул: "А ну, в очередь!" На мой крик все обернулись, и увидели, как я схватил этого парня за волосы и отшвырнул к двери. Люди быстро построились. Я чувствовал себя как-то неловко. Вышел из магазина, и, заплатив впятеро, купил себе батон у водителя хлебовозки.
А тот длинноволосый парень меня запомнил. Прошло больше пятнадцати лет, но при встрече он очень уважительно здоровается.
Коллега рассказала про внука-первоклассника. У парня сегодня в школе праздничное мероприятие. Надел выглаженную с вечера белую рубашку, костюм, туфли... Галстук ему повязали. Встал перед зеркалом, расправил плечи... Сказал одобрительно: "Ну, всё! Я - Путин!"
"Всякие "Немолодые" задолбали уже со свомим романами-простынями на 10листов. Тьфу!"
"Кому поп, а кому попова дочка". Я и сам люблю короткие тексты. Не всегда получается. Из "Старшины Ярошенко" я удалил эпизод, в котором он заполнял приложение к протоколу. Я не задавался целью написать длинно, но не нашел, что еще сократить. Изложил все, как запомнилось, получилось достаточно занимательно, допридумывать ничего не пришлось. Вам не понравилось? Ну, так Вы же поставили свою оценку. Чего еще копья ломать..?
Потноладошечному посылателю в (извините) жопу таких, как я. Тут вычитал у Далматова интересную историю и сразу тебя вспомнил. Как ты у меня фотографии моего секса просил, шалун эдакий. Один мужик хвастается другу: "Вчера сына из садика забирал. Воспитательница его хвалит, говорит самый смышленый. Всего четыре года, а уже онанирует."
Вчерашний комм. про Lineage 2 – мой. Я купил своей девочке – светлому эльфу – доспехи «мантикора» и шикарный лук. Бегает по горам, такая хорошенькая, монстров стреляет. Усть-Пиздюец, завидуй!
Я петь-то люблю. Больше всего пел в армии. В строю горланил вместе со всеми строевые песни. На постах в тундре пел для себя народные, Есенина, из «Воскресения» и «Машины времени».
И вот на исходе пятого десятка сподобился заниматься с хорошим голосистым хором у талантливого честного и принципиального руководителя. Татьяна Васильевна – дирижер-то наш – прислушивалась к моему пению в многоголосии, и страдальчески хмурилась. Я старался и переживал. Начал понимать уже, что пою, как глухарь на току – себя не слышу. Но и она сама, и другие участники, встречали меня всегда очень приветливо, и, если я пропускал занятие, интересовались потом причиной.
После репетиций развозил по домам Татьяну Васильевну, и других, кто неподалёку от меня живёт. Такую вот пользу приносил коллективу.
Ну, а однажды она со мной индивидуально позанималась, и развела руками – случай запущен. - Не надо было, - говорит, - тебе в музыкальной школе хор и сольфеджио прогуливать. Сорок лет назад – говорит – ещё можно было голос поставить и чему-то научить. А теперь уже поздно! Но, – говорит, – дома ты петь можешь! Для друзей и родных – пожалуйста. А подтекстом звучало: «Но лучше бы ты их пожалел!»
Так что не будет на ютубе роликов с записями моего пения. Не будут мне на сцену выносить охапки цветов. И толпы поклонниц не будут осаждать мою гримёрную.
Сообщил я эту новость другу – певцу и гитаристу – с которым много совместно перепето и перепито. И у меня создалось впечатление, что с мнением Татьяны Васильевны он полностью согласен. А ответил он мне так: «Ты вот ещё народными танцами не занимался».
Руал Амундсен, Тур Хейердал, Немолодой... или - Экскурсия по Карадагу
Отпуск в мае 2014 провел в Крыму. Поселился в Курортном. Узнал, что экскурсии на территорию заповедника Кара-Даг временно отменены, но вообще-то их организуют и проводят специалисты биостанции. В административном корпусе станции пошёл на голоса. Один голос был сотрудницы, второй – туриста из Тюмени. Со мной они поздоровались и продолжили разговор, щеголяя латинскими фамилиями насекомых-аборигенов, и русско-украинско-еврейскими фамилиями общих знакомых из научных кругов. Этот тюменский турист оказался не из простых. Энтомолог (редактор раздела «Насекомые» «Красной книги Тюменской области»), палеонтолог-любитель, страстный турист, эколог. Наконец милая дама взглянула на часы, и сказала, что вот сейчас придёт Костя, который завтра запускает в заповедник МЧСников для подготовки туристической «Экологической тропы». И тогда Павел (энтомолога зовут Павел Ситников) именно с Костей сможет поговорить о возможности присоединения к этой группе. Пришёл Константин. Павел вывалил перед ним кучу зубов дракона, ой, простите, не дракона, а палеогеновых акул. В пояснительной записке он написал, что найдены они в Свердловской области. А на словах добавил, что эти акулы водились и здесь, а потому вполне заслуживают помещения в экспозицию музея. После этого вопрос о завтрашней прогулке Ситникова по заповеднику был решён.
Ещё раньше та научная дама объяснила Павлу, что разрешение на эколого-просветительские экскурсии по заповеднику прежде давал Киев. Сейчас же, понятное дело, эти документы оформляются Российскими властями. Министерство Экологии и природопользования Крыма всего неделю, как создано. Ещё неясно – к кому отнесут заповедник – то ли к Министерству Экологии и природопользования РФ, то ли к Академии наук. Понятно, что к Академии наук лучше. Потому что на здешней биостанции работают такие учёные, и готовятся такие диссертации, которых и которые в министерстве экологии могут не оценить должным образом. И вот сейчас, - пояснила нам эта сотрудница, - туристический сезон на носу, и мы лихорадочно решаем организационные вопросы, готовим документы и получаем разрешения. (Прежние годы музей Биостанции, океанариум и "Экологическую тропу" Карадагского заповедника посещали за сезон до 20 000 туристов. Более половины их составляли жители Украины.) А Костя теперь рассказал, что обустройством безопасности «Экологической туристической тропы» всегда занимались МЧСники по договору. Сейчас же, в связи со всеми со всеми этими организационными сложностями и переименованиями, договор не заключён, но, тем не менее, МЧСники Феодосийской горноспасательной станции, завтра приедут натягивать страховочные верёвки на потенциально опасном участке «Экологической тропы». И, поскольку строгость пропускного режима на территорию заповедника поддерживается, Павел может посетить Кара-Даг со своими научными целями только в составе их группы. Вежливо кашлянув, я поинтересовался: - Ну и я же с ним могу? Костя и Павел обратили на меня взоры. Самое время было представиться: - Дикий турист из Подмосковья. (Щеголять удостоверением внештатного корреспондента районной газеты «Наше слово» я счёл преждевременным, но Никон-зеркалку невзначай засветил.)
Назавтра мы с Павлом в 9-00 были на Биостанции. Чуть позже приехали Трое МЧСников на Шеви-Ниве, забрали нас и два мотка альпинистского шнура. В заповедник въехали со стороны Коктебеля. По пути, не чуждые черного юмора спасатели рассказали, что «хороший турист – это мёртвый турист», а лучше, если б туристов вообще не было. Но, раз уж они есть и будут, то им – спасателям – приходится периодически эвакуировать этих сумасшедших из всяких разных неудобных мест. Поэтому вот сейчас мы поднимемся на «Экологическую тропу», где, на вполне комфортном для в меру спортивного человека подъёме, некоторые, с позволения сказать, туристы, периодически ухитрялись травмировать голеностопные суставы. По закону подлости, обычно это оказывались грузные тётеньки. Тащить которых потом на носилках сплошная морока. И хоть договора с администрацией заповедника ещё не заключены, но натянуть эти верёвки в их – горноспасателей – интересах. К слову сказать, два сезона эта верёвка там вывешивается, и эти два сезона там ни одной травмы. «Это хорошо ещё, что нам теперь с России в Крымскую МЧС вертолёт дали. А то вызывать приходилось с Харькова или даже с Киева. Этот новый вертолёт уже и пригодился – на днях грудного ребёнка с каким-то сложным заболеванием отвезли в Краснодарскую клинику». Едем мы на этой Шеви-Ниве уже по заповеднику, вдруг водитель снизил скорость и ткнул пальцем в окно: «Косуля!» Коза позировала на обочине метрах в пяти. Павел моментально выхватил и нацелил на неё свою мыльницу, а я, жалобно поскуливая, пеняя мужикам: «Чего ж не предупредили!» тащил из сумки Никон. Косуля, не дождавшись пока я сниму с объектива крышку, перемахнула через дорогу и исчезла в зарослях. Спасатели посмеивались.
Пока доехали до места спешивания, увидели ещё пару. Но эти уже надо мной не издевались и убежали сразу. Оставили машину, пошли по тропе. Павел, восторженно охая, периодически падал на колени перед разными букашками, приговаривая: «Абориген! (То есть, - местный. На равнине не водится.) В Тюменской области он в Красной книге, а здесь их навалом!» Аборигенов он фотографировал, сокрушаясь, что режим природоохраны заповедника запрещает отлов насекомых даже и энтомологам из Тюменской области. Бывалые МЧСники не подавали виду, что поведение тюменца их как-то удивляет. Я вслух сравнил Павла с Паганелем. Павел возразил, что Паганель питал страсть только вот к таким-то определенным бабочкам, а он, дескать – интересуется самыми разными насекомыми. Других отличий он не назвал. Дошли до места. Действительно – ничего опасного в этой тропе нет. Но вот этот карнизик на полуметровой высоте провоцирует, чтобы по нему пройти. А оступившись, можно и здесь потянуть или порвать связки. Спасатели принялись вязать верёвки к оставшимся с прошлых лет вбитым в камни обычным строительным анкерам, а нам дали 40 минут на «побродить поблизости». Потом, когда спасатели сделали свою работу, мы клятвенно их заверили, что с тропы – никуда, и от них отстали, чтобы покинуть заповедник самостоятельно. Ситников рассказывал про птиц, животных и растения (не, он не Паганель, нет), а я, желая принести пользу науке, временами тыкал пальцем в какого-нибудь жучка: «А вот такого ты уже фотографировал?» Павел отвечал: "Да, но фотка лишней не бывает..." Охранник на выходе был предупреждён, что мы двое хоть и журналисты (у Павла тоже оказалось в запасе удостоверение «Пресса»), но людей и животных не кусаем, и что нам разрешено слегка задержаться, чтобы сделать фото для буклетов. За оградой заповедника я снова указывал своему спутнику на различных козявок: "А этот - абориген? ... А этот эндемичный?" Некоторым насекомым моё внимание выходило боком. После фотосессии Павел проворно захватывал их кулаком, чтобы посадить в банку с каким-то раствором. Этим несчастным предстояло пополнить собой некие коллекции. Дошли до Коктебеля. Два бычка от выкуренных за день сигарет я здесь вынул из кармана и бросил в урну.
Читатели строги и придирчивы. Они не любят рассказы о детях и домашних животных. Если им предложат выдуманную историю, они ругают автора за обман, а если ничего не выдумано, то автору скажут, что он, – как чукча, - что видит, то поет. За длинную историю автора назовут графоманом, а за короткую отругают, что ничего толком не объяснил. Если автор расскажет о своем добром, смелом и благородном поступке, его назовут хвастуном. Если автор не совершил такого поступка, а наоборот, - сглупил в чем-то, читатели тоже будут недовольны. Если позволите, я начну с того, как индейцу из племени чероки предсказали судьбу, а закончу нравоучительной мелодией на граммофоне. (Шутка).
День выдался хлопотный и суматошный. Среди множества дел запланированных и неожиданных, выкроил время, чтобы получить в банкомате наличные. Набрал сумму – сорок тысяч. Банкомат спросил, – не надо ли мне чек, - я от чека отказался. К своему удивлению, вместо ожидаемой пухлой стопки, я получил несколько жалких купюр. Я понял, что ошибся при наборе, и вместо сорока тысяч заказал четыре. Снова запустил карточку в аппарат, внимательно набрал 40 000, от чека теперь не отказался, и снова получил четыре. Никогда в такой ситуации не оказывался и никогда о таком не слышал. На чеке написано, что мне выдано сорок тысяч, по остатку вижу, что со счета снято восемьдесят, а в карман я положил два раза по четыре.
Зашел в банк. По моей просьбе вызвали сотрудницу, которая отвечает за работу банкомата. К нашему разговору прислушивались другие сотрудницы, и клиенты из двух очередей. - Здравствуйте! Я получал сейчас в банкомате наличные. Набрал два раза по сорок тысяч, с моего счета снялось восемьдесят, а выдано мне только восемь. - Что за ерунда?! Как такое может быть? Где Ваш чек? - Первый раз я чека не получал. А за вторую операцию чек есть. Вот он. - Ну, и что Вам не так? Вот тут написано – выдано сорок тысяч! - Написано сорок! А в руках-то я держу четыре!
Она удивленно смотрит на меня: - Где же четыре? Это сорок! Это же пятитысячные купюры! Я тупо смотрю на деньги и краснею. - Простите, пожалуйста, я не знаю, что на меня нашло. - Да, ничего страшного. У нас всякое бывает. Такое, правда, в первый раз, но, ничего, ничего…
А в остальном – день, как день. Что-то успел, что-то перенес на завтра. Все нормально.
