Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: chetverg9
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
В магазине начальница отчитывает совсем молоденькую продавщицу за какой-то проступок и в конце своего разноса риторически восклицает: - Да у тебя вообще совесть есть!? Перепуганная девчоночка, размазывая слеза по лицу и всхлипывая, жалобно оправдывается: - Есть, я в торговле совсем недавно...
Довелось как-то посещать дружка, залетевшего в кожно-венерологическую больницу. Больничный комплекс оказался расположен на огромной площади и окружен высоким забором. Иду направо, к ближайшим воротам - те на замке. Иду налево - опять ворота на замке. Понимаю, что где-то, конечно, есть открытые ворота, но как к ним поскорее дойти? Тут, смотрю, паренек в больничной одежде с той стороны забора высовывается, высматривает что-то. Спрашиваю его: - Приятель, как сюда побыстрее попасть? Он поглядел на меня печальными глазами и молвил: - Ну, записывай телефончик.
Пора покаяться в грехе молодости… Будучи студентом, жил в общаге и вечно холодил голодным, поскольку стабильной халтуры не было. Периодически сдавал кровь за бабки, но это, конечно, не заработок. Даже на дешевую студенческую столовку, где кормили тогда буквально за копейки, этих самых копеек не хватало. Но в тот раз я на обед наскреб и двинулся на праздник живота. От второго блюда, опять-таки из-за недостатка средств, я мог и отказаться, но от горяченьких щец – никогда. Их обычно отпускала одна и та же толстая задумчиво-мечтательная тетка. Справа от нее на подставке стоял чан с теми самыми жиденькими щами, выше ярусом – горка пустых тарелок, а слева – тарелка с кусками мяса. Отпуская клиента, она брала пустую тарелку, бросала туда один кусочек из тарелки с мясом, а потом вливала два половника жидкости. И вот подхожу я к ней на позицию, а она, как обычно, смотрит мечтательно вдаль, думая, вероятно, о бренности земного бытия, и наливает два половника щей, но не в пустую тарелку, а в ту, что битком набита мясом! Я проглотил слюну и совесть, молча эту тарелку забрал и сел в самый уголок, чтоб мне никто не мешал наслаждаться развратом. Чавкая и давясь, я подчистую сожрал все эти примерно так 25-30 порций. Нехороший, конечно, поступок, и Всевышний меня наказал: ТАК в жизни мне больше никогда не везло.
Бывают и такие встречи... Я подошел к стойке бара и заказал 100 коньяку. Бармен выполнил заказ, я хотел было расплатиться, но меня остановил незнакомый мужик:"Простите, вы отдыхали в 1979 году в Сочи в пансионате "Изумруд"? Вы жили в 43 номере и на обед все время заказывали харчо, люля и компот?" Я напряг память, больше 30 лет все-таки прошло, и ответил как есть: "Насчет Сочи и пансионата, все верно, а в люля и в номере номера не уверен". - "Вы, вероятно, меня не помните, но за мной остался преферансный должок. Вы уехали слишком неожиданно, и я не успел рассчитаться. Позвольте я оплачу ваш коньяк". - С этими словами он рассчитался с барменом и пошел на выход.
Министр финансов Кудрин объявил, что дефицит федерального бюджета России за прошлый 2009 год составил около 1,7 трлн рублей, и эту сумму придется замещать из Резервного фонда. Согласно подсчетам журнала "Финанс", состояние восьми самых богатых людей России за тот же 2009 год выросло следующим образом: Лисин - 343 млрд руб., Прохоров - 126, Абрамович - 106, Керимов - 219, Фридман - 254, Дерипаска - 273, Усманов - 243, Алекперов - 99. Итого 1 трлн 663 млрд руб., то есть сумма, равная дефициту бюджета России. Без комментариев.
Реальный факт: российскому математику Перельману, отказавшемуся от премии в миллион евро, налоговая инспекция прислала требование - выплатить с этой суммы 13% в рублевом эквиваленте.
Из интервью с Николаем Валуевым. Журналист: Почему вы отказались встретиться на ринге с Виталием Кличко? Валуев: Он мне предложил за это всего лишь два с половиной миллиона долларов! Журналист: А вот вы вступили в «Единую Россию»… Валуев (перебивая): А вот тут было нормальное предложение.
История, конечно, для анекдота, но поскольку это живой факт... Президент Медведев, будучи с визитом в Аргентине, попал в приличную автомобильную пробку в Буэнос-Айресе и очень этому удивился. Говорит: "Сколько лет езжу по Москве, ни разу в пробки попадать не доводилось".
Свежий реальный факт. Один из дупутатов сделал запрос Правительсту: почему так быстро и на какие цели сокращается Государственный Резервный фонд России (данные о Фонде были в открытых источниках)? Кудрин сказал, что это действительно безобразие, с которым Правительство быстро покончит. На следующий день вышло Постановление Правительства о том, что все данные по Центральному Резервному фонду РФ отныне являются государственным секретом и ниикакой огласке не подлежат.
Лет 10 назад или чуть более того мне довелось наблюдать любопытную картину на Рублевском пляже, что находится в зоне Московского региона. Лето тогда стояло немыслимо жаркое – казалось, что жарче уже и не бывает: никто ж тогда предположить не мог, что будет твориться в 2010 году. Все пляжи были, естественно, забиты до отказа, и, соответственно, утопленников насчитывалось по нескольку штук в день на одном только этом самом Рублевском пляже. Осводовцы беспрерывно разъезжали вдоль береговой линии на катере и, не щадя горла, орали в рупор, чтоб никто не заплывал за буйки. Но времена на дворе стояли либеральные, и их никто не слушал. Не слушал их и тот паренек, который уверенным кролем проплыл мимо буйков и устремился к самому центру акватории. В этом месте разлив Москвы-реки, связанный с Рублевским водохранилищем, был очень широк, и этот парень, явно хороший пловец, мог отвести здесь душу и продемонстрировать всему пляжу свое мастерство. Ему несколько раз приказывали вернуться к берегу, но он на призыв осводовцев не реагировал и продолжал красиво плыть в сторону большого острова, находившегося посреди водохранилища (сейчас этот остров внаглую застроен чьими-то частными усадьбами). И тогда осводовцы устремились за ним в погоню, но почему-то не на катере, который продолжал курсировать вдоль пляжа, – от берега отделилась обычная весельная лодка под осводовским флагом с тремя здоровенными мужиками. Поскольку гребли они парню наперерез и в четыре руки, то догнали его очень быстро. Они что-то сказали пловцу – видимо, предложили вернуться по-хорошему, но тот продолжал равномерным кролем уходить в сторону острова. И тут произошло неожиданное. Третий мужик, что был не на веслах, поднял со дна лодки запасное весло и хорошенько огрел нарушителя аккурат по макушке, и тот тут же ушел под воду. Как только его голова вновь показалась на поверхности акватории, он опять получил не менее увесистый удар в ту же часть тела и вновь ушел на глубину. Весь пляж замер в ужасе, некоторые особо нервные женщины стали повизгивать. На этот раз паренек не всплывал довольно долго, но это, видимо, ничуть не волновало спасателей, а мужик с запасным веслом по-прежнему держал его наготове. Но наконец пловец оказался на поверхности, однако довольно далеко от лодки осводовцев, и те стали разворачивать свою посудину в его сторону. Но спасатель с веслом не стал дожидаться конца этого маневра, а нырнул в воду, а когда вынырнул, оказался возле беглеца и, подтянув его к себе за руку, принялся буквально душить нарушителя. Но тот, кое-как отбрыкавшись ногами, опять ушел под воду, но на этот раз по своей инициативе. Спасатель, потеряв его из виду, вернулся в лодку. Когда паренек наконец всплыл на поверхность, то быстро устремился к берегу, видимо осознав всю серьезность намерений осводовцев. Но те все равно не оставили его в покое и помчались за ним в погоню, а мужик спасатель, стоя в лодке, опять норовил использовать свое весло как орудие убийства. Но паренек на этот раз ловко уклонялся, надолго уходя под воду, и всплывал всегда далеко в стороне от лодки. Но, правда, пару раз по уху, хотя и вскользь, он все-таки получил. Наконец пловец благополучно добрался до пляжа, но спасателей было уже не остановить. Причалив к берегу, они втроем устремились в его сторону. Паренек перешел на бег, но и это его не спасло – в самом конце песочного пляжа, у лесополосы, осводовцы его достали, сбили с ног и стали дружно охаживать ногами, причем так активно, что над ними заклубился песок, будто началась песчаная буря. - Мужчины, сделайте же что-нибудь! – закричала какая-то баба, и наконец с места поднялись два амбала из отдыхающих и неспешно двинулись к месту экзекуции. Спасатели тут же прекратили избиение и двинулись к своему домику. К пареньку подбежала какая-то женщина из соболезнующих и попыталась оказать ему некую помощь. Но пострадавший, которому на вид было лет 17, гордо и даже грубовато оттолкнул ее, встал, отряхнулся от песка и скрылся в зеленых насаждениях. Важный момент – в этот день никто за буйки больше не заплывал: впечатление на отдыхающих было произведено глубокое. Через какое-то время я пошел за пивом к палатке, которая находилась у входа на пляж. Здесь я, к своему немалому изумлению, увидел того самого юношу, которого с час назад немилосердно дубасили осводовцы. Он безмятежно потягивал газировку, стоя в тени палатки. - Тебе, однако, здорово досталось, - сказал я, подходя к нему и не обнаруживая на его теле ни ссадин, ни каких-либо следов от ударов. - Ерунда, - улыбнулся он. – Это все наш командир придумал. - То есть?.. - Я сам из осводовцев, и нас за каждого утопленника не только премий лишают, но и штрафуют. За это лето мы в сплошном убытке. Вот командир и придумал эту акцию устрашения, чтобы отдыхающие вели себя на пляже как положено. - Но тебя ведь ногами били! - Имитация, по песку в основном колотитили, пыль поднимали. - А весло?.. - Есть у нас такие мастера: надувную резинку сварганили. Юноша допил газировку, аккуратно положил пустую бутылку в урну и мерным шагом направился к будке, над которой гордо реял осводовский флаг.
Несколько лет назад бомжи облюбовали нашу лестничную площадку и ночевали прямо на полу. Но однажды кто-то из соседей вынес туда ободранную кушетку, и бездомным стало несколько комфортабельнее. Контингент этих ребят все время менялся, а потом они вообще исчезли. Однако с приходом кризиса на лестничной площадке появился новый жилец. Этот достаточно молодой и довольно-таки противного вида парень заваливался на кушетку ночью, а уходил как только просыпались первые жильцы. Когда мне доводилось возвращаться домой очень поздно, я заставал его спящим, а возле кушетки неизменно стояла опустошенная чекушка. Но вел себя парнишка смирно, за собой утром все убирал и никаких нареканий со стороны жильцов не вызывал. Не считая соседа Сашку. Тот был уже немолод, нигде толком не работал, и денег у него на выпивку обычно не хватало. Видимо, он тоже замечал пустую четвертинку возле бомжа, и это его сильно напрягало. Как я вскоре узнал у Сашки, у него с бездомным состоялся предметный разговор, в результате которого каждое утро под кушеткой появлялся стакан, наполненный 125 г водки, то есть по-честному ополовиненой чекушкой. Так это мирное сосуществование к взаимному, надо полагать, удовлетворению и продолжалось довольно продолжительное время. И вдруг бомж исчез. Вместе, понятное дело, со своей чекушкой. Чем навел на соседа Сашку категорическую тоску. Однако ненадолго. Вскоре каждое утро под кушеткой стал появляться стакан, наполненный все теми же 125 г водки, которую сосед опрокидывал в болящее нутро, а пустую емкость вновь ставил на место, не забивая себе голову происхождением ее содержимого. Мне он, во всяком случае, сказал, что не знает, откуда берется спиртное да ему это и без разницы. Мне, однако, было интересно - кто на нашей площадке занимается такой специфической благотворительностью. На следующее утро, продежурив в подъезде, я обнаружил этого добродея - им оказался наш бомж. Выглядел он сейчас вполне прилично, да и вообще при знакомстве оказался симпатичным малым. Я с ним коротко переговорил. Историю своих бедствий он мне рассказывать не стал - парень вообще сильно смущался и почему-то нервничал, но, по его словам, он нашел нормальную работу и теперь снимает комнату. "А зачем ты это делаешь?" - кивнул я на наполовину наполненный стакан. Паренек еще более смутился и ответил классической фразой Экзюпери: "Ну, мы в ответе за тех, кого приручили". Только вместо последнего слова он сказал "приучили".
Читаю на сайте РБК статью под заголовком "Во Флориде ликвидирован элитный русский бордель". Не вдаваясь в подробности публикации, отмечу лишь методику работы американской полиции. Цитирую: "Бордель был под наблюдением с 2009 года... В течение двух лет полицейские посещали бордель и собирали доказательства, вступая в контакт с девушками".
Прокурор Московской области Мохов, временно отстраненный от должности из-за подозрений в том, что его ведомство крышует подпольный игорный бизнес, собрал пресс-конференцию. На ней он в частности заявил: "Сообщения в прессе, будто я разъезжал по курортам на деньги гсподина Назарова, обвиняемого в мошенничестве, - абсолютная ложь! Назарову инкриминируется не статья "мошенничество", а статья "незаконное предпринимательство".
ФАЛЬШ-АТАКА Увидел в телепрограмме анонс фильма про военных подводников, и вспомнился старый знакомый моего отца Сергей Васильевич, капитан первого ранга, командовавший в Великую Отечественную подлодкой типа «С» на Черном море. Когда-то давно, при Советской власти, у него даже книга об этом вышла, но в нее не вошел эпизод, рассказанный как-то капитаном за столом в очередной День Победы. Вообще в войну было много неоднозначных случаев, которые вышестоящее командование могло оценить высокой боевой наградой, а могло – трибуналом, иногда просто в зависимости от своего настроения. Этот эпизод как раз такого рода. В первые месяцы войны «эска» занималась своим обычным делом – рыскала по морю в поисках транспортов противника и пыталась их топить. Изредка атаковала вражеские корабли непосредственно в портах. Однако, когда немцам удалось после сухопутного наступления блокировать Севастополь, основной задачей для черноморских подлодок стал подвоз боеприпасов и продовольствия в осажденный город. Водоизмещение субмарин было небольшим, и, чтобы побольше увезти груза и облегчить их вес, с лодок снимали все вооружение и сводили экипаж к минимуму. Из Севастополя же вывозили раненых и гражданских. Немцы, конечно, пронюхали об этих рейдах, и вскоре их минные заградители в сопровождении сторожевых кораблей стали активно минировать вход в Севастопольскую бухту, чем сильно досаждали нашим подводникам. С той поры минные заградители являлись их главными врагами. И вот в очередной раз подлодка Сергея Васильевича с большими приключениями прорвалась сквозь минные ловушки и разгрузилась на севастопольском причале. Однако в обратный путь ее загружать людьми не стали – приказали быстро возвращаться на базу и подвезти очередную партию боеприпасов. Возвращаясь, «эска» вновь с превеликим трудом проскочила сквозь минные заграждения, и тут же экипаж обнаружил вражеский корабль, который спокойненько, без охраны сторожевиков, расставлял мины у входа в бухту. А бояться немцам особо и нечего было – их давно никто не атаковал: ни с воздуха, ни с моря. Эта картина буквально взбесила Сергея Васильевича, но сделать он ничего не мог – с лодки было снято всякое вооружение. «Попугать, что ли, этих гадов», - пришло ему в голову. То, что он задумал, начальство могло капитану не простить – осажденный город ждал боеприпасов, а тут какая ни на есть, но потеря времени, к тому же подлодка себя обнаруживала и могла быть атакована после того, как немецкий корабль позовет на помощь авиацию или быстроходный крейсер с глубинными бомбами. Но ненависть не только к врагу вообще, а именно к минным заградителям затмила доводы рассудка, к тому же пассажиров на борту не имелось, и в случае чего моряки рисковали только собственными жизнями… Капитан приказал подняться на поверхность, причем так, чтобы был виден не только перископ, но и рубка. После чего субмарина произвела фальш-атаку - маневр, имитирующий торпедное нападение. Журналисты любят такой газетный штамп – «эффект разорвавшейся бомбы». Но тут он очень точно отражает впечатление, которое произвела на немцев эта фальш-атака. Они уже забыли, когда на них нападала субмарина (а может, такого с ними вообще никогда не случалось), и на заградителе началась настоящая паника – только этим можно объяснить последующие действия немецкого экипажа. Фрицы как раз спускали на воду очередную мину и в результате своего крайне нервного маневра на нее же и налетели. Через несколько минут все было кончено – вражеский корабль ушел на дно, даже не успев спустить на воду спасательные шлюпки. «Эска» благополучно вернулась на базу, и Сергей Васильевич, как и положено, сообщил о гибели немецкого заградителя на собственной мине. Но о том, что этому предшествовало, умолчал. От греха подальше.
СЛУЧАЙ В РАЗВЕДКЕ Военная быль времен Великой Отечественной. Излагаю так, как сам слышал. Сержант Антон Курьянов, служивший в полковой разведке, на передовой, воспользовавшись затишьем на фронте, собрался ближе к ночи податься в санчасть. Днем ранее он познакомился с новенькой (из столицы!) медсестрой Ириной и теперь планировал развить успех. Разведчики, как правило, прилично упакованы, и у него с собой, что называется, было, а именно трофейный шнапс. И плюс к тому пара плиток трофейного же шоколада. Прикид у него тоже был соответствующий, кроме одной, но важной детали – у сержанта не имелось достойных сапог. То есть, он носил обычную занюханную кирзу, что было для разведчика как-то даже стремно. А уж идти в таких сапогах на свидание к столичной девицей… Проблема! А вот у его дружка Кости имелись просто роскошные сапоги – офицерские, хромовые. Ну и сержант, естественно, подкатывает к нему, говорит: дай поносить на одну ночь. Но тот сапоги свои очень ценил, холил и лелеял, и сам, между прочим, имел виды на эту Ирину (правда, только в перспективе), ну и ни в какую. Но, в конце концов, Антон дружка уломал: за пару пачек трофейных опять-таки сигарет взял у него сапоги в лизинг на 12 часов. На прощание хозяин раритетных сапог велел Антону пылинки с них сдувать, а если что, то пусть, мол, пеняет на себя. А что, собственно, с этими сапогами могло случиться? – подумал тогда сержант… По пути в медсанчасть Антон нарвался на капитана, командира роты. Тот этому факту очень обрадовался (чего не скажешь о сержанте) и тут же вручил Курьянову важное донесение, которое следовало немедленно доставить в штаб дивизии. Антон попытался, конечно, как-то отмазаться, но ему быстро дали понять, что приказы в армии не обсуждаются, а тем более на фронте. Сержант призадумался. Если идти в штаб дивизии вдоль линии фронта, которая изгибалась широкой дугой, то он вернется только к рассвету, когда Ирочка должна заступить на дежурство, и любовная интрига сразу накроется самым что ни на есть медным тазом. Но если пройти к штабу напрямик, через лес, который находился на нейтральной полосе, то несколько часов на медсестру у него еще останется. Возвращаться в землянку он не стал, чтобы не терять времени, и сразу двинулся выполнять приказ. Антон знал, естественно, все ходы и выходы и успешно миновал передовую, углубившись в нейтральный лес. Но, думая о своей медсестре, он чрезмерно спешил и был, видимо, недостаточно внимателен, что и погубило его. «Хенде хох! », и его прихватили два здоровенных немецких разведчика. Они обыскали его и остались очень довольны шнапсом и, в меньшей степени, шоколадом. Впрочем, подгребли то и другое. Донесение, которое Антон надежно упаковал за голенище одного из сапог, фрицы не обнаружили. Потом они стали совещаться, видимо, на предмет – что делать с пленным? «Скорее всего, прирежут», - мрачно подумал сержант, глядя на финку, висящую на боку одного из немцев. Вдруг этот немец сел на траву и, отставив в сторонку реквизированную бутылку шнапса, стал стягивать с себя сапог и показывать Антону, чтоб он делал то же самое. Приглянулись, выходит, и фрицам шикарные Костины сапоги! Делать нечего – снял сержант с себя один сапог и отдал фрицу. Надел взамен, можно сказать, трофейный, но качество, смотрит, совсем не то – даром что немецкое. Стал он было и второй снимать, и тут его обожгло – да в этом же сапоге важнейшее донесение в штаб дивизии! Он не знал, что с ним немцы сделают – прикончат или к себе отведут, но, если эта бумажка к врагу попадет, ему от своих точно светит вышка. Антон внезапно пнул обутой уже в германский сапог ногой в лицо сидящего на траве немца, подхватил стоящую рядом с ним бутылку шнапса и метнул в голову стоящего в паре шагов от него другого немца. И тут же нырнул в лес. Сержант от фрицев ушел. И донесение в штаб вовремя доставил. И со столичной медсестрой пару часов еще успел провести. А потом было возвращение в землянку, и, когда Костя увидел, в чем Антон пришел, в охватившем его безумии схватился за ППШ. Трагедии удалось избежать, но с той минуты Антон стал своему другу врагом номер один. Хуже всякого фрица. Между тем, на основе донесения, которое Антон доставил в штаб, был отдан приказ о наступлении. Оно началось на следующий день и стало для немцев совершенно неожиданным. Вскоре через бывшую линию фронта в тыл потянулись колонны пленных фрицев. Одна из них шла по дороге навстречу Антону. Смотрит он – у одного из пленных рожа вроде знакомая. Переводит взгляд на ноги… Через полчаса он с Костей помирился.
- Дед, бабка, внучка, Жучка, кошка, мышка... А почему в этой сказке имя есть только у собаки? - Видимо, собачку женского пола политкорректно заменили именем.
Специализированная православная школа, идет урок в первом классе. На стене картина "Распятый Христос", по бокам от нее цветные фото Медведева и Путина. Заходит совместная комиссия из сотрудников РОНО и патриархии. Задают различные вопросы первоклассникам. Одного из них спрашивают: - Кто это? - Распятый Христос. - А кто рядом с ним? - Ну... наверное, двое разбойников.
На саммите Дмитрий Медведев в очередной раз объяснил интересующимся лидерам большой восьмерки, что пока не знает, будет ли он в 2012 году баллотироваться в президенты. И добавил для наиболее бестолковых: - Мне еще самому не сказали...
Концерт группы U2. Перед началом ее солист Боно, известный гринписовец и борец с голодом, не упускающий случая пропиарить эту свою общественную деятельность, выходит на сцену и в полной тишине с интервалом в три секунды начинает щелкать пальцами. Потом говорит в микрофон: - Каждый раз, когда я щелкаю пальцами, в странах Африки от голода умирает один человек. Выкрик из зала: - Прекрати это делать, грязный ублюдок!!!
Вступительный экзамен в инжнерно-строительный. Последний. Абитуриент отвечает посредственно, а ему нужно четыре балла, чтобы пройти. Экзаменатор тоже это понимает, но ему по фигу. - Ну, ладно, задаю последний вопрос. Отвечаете - ставлю "хорошо". Нет - тогда увольте. Какой завод в нашей стране выпускает теплоизоляционные материалы на основе базальта? Вопрос на засыпку, совсем не для абитуры, и парень, печально улыбаясь, разводит руками: - ХЗ. Препод с удивлением и уважением: - Правильно, Хабаровский завод. - И ставит "хор".
Окраина убогого села. По грязной улице ползет большой, сверкающий огнями городской джип. Проезжает последний покосившийся дом, упирается в упавший забор, за которым овраг, и замирает. Две старушки в фуфайках поодаль: - Семеновна, гляди, еще один с навигатором.
С сайта. Моя бабушка вышла замуж. Ей 76 лет, а ему 78. Познакомились они на кладбище. Она регулярно навещала могилу дедушки, а к соседней могиле приходил он. Ее будущий муж. Он приносил цветы, часами аккуратно убирал могилу жены, и бабушка обратила на него внимание. Однажды, пока его не было, она взглянула на дату смерти женщины - 11 лет назад. Вначале бабушка с ним только здоровалась, затем беседовала, а потом они стали возвращаться вместе. Он провожал ее до дому. У них от всего этого возникла кладбищенская дружба. И они решили пожениться. За праздничным столом народу было мало. Мой новый дед Николай Иванович поднял бокал пепси-колы - он вообще не пьет (мама еще сказала, что непьющего мужчину можно найти только на кладбище)... Так вот, он поднял бокал, все притихли, он пристально посмотрел на бабушку и негромко сказал: - Аня, неужели ты меня не узнаешь? Губы бабушки задрожали, она кивнула: - Узнаю, Коленька, давно узнала. Оказывается, они уже были женаты. Им было тогда по 18 лет. Прожили они вместе всего два месяца и разбежались. Он считал ее ветреной, она его - несолидным.
Деревня. Дед потерял жену. Увидев, что старик плачет, соседский четырехлетний мальчик зашел в его двор, залез к нему на колени и какое-то время сидел там. Когда его мама потом спросила, что же такого он сказал соседу, мальчик ответил: "Ничего. Я просто помог ему плакать".
В лесу настала горячая, денежная пора - сбор черники. Сейчас эта ягода раскручена и потому в особой цене. Бабы сбиваются в бригады и направляются в лес поближе к болотам - к черничным полям. Хотя в командах их по пять-шесть штук, без мужиков как-то боязно, по сложившейся традиции нужен "охранник", пусть даже символический. Пять бабенок из соседней деревни на краю леса подходят к знакомому грибнику, местному полуалкашу - тот в автобусе вместе с ними ехал. - Антош, пошли с нами: на бутылку заработаешь. - Да я на грибах больше заработаю. Это он понтует: сейчас в лесу с грибами туго. - Ну, хорошо: пятьсот за четыре часа. Через четыре часа за ними придет автобус. Бабы за это время набирают черники примерно на тысячу рублей каждая - Антон это знает. - Ладно, за полторы покараулю. В конце концов сторговались на штуке. Подходит время расплаты. Бабы шушукаются - деньги отдавать жалко. Всем им за пятьдесят. Смотрят на Вальку - той около сорока, женщина, в общем-то, аппетитная и не замужем. Та, как положено, поупрямилась, но не особо долго. Подходит к мужику вплотную, стреляет глазками, говорит игриво: - Антон, а может, натурой возьмешь? - Натурой! - искренне изумляется мужик. - Да на хера она мне сдалась, ваша черника! Валька в сердцах сплевывает, сует ему штуку и нервной походкой идет прочь...
Мой молодой сосед Леша работает охранником-водителем у какого-то Босса. Зарабатывает вроде бы неплохо, но к вечеру совершенно выдыхается и, придя домой, мечтает только об одном - как следует пожрать под пивко или водочку. Но его жена, красавица Оля, готовить то ли не желает, то ли не умеет. А может, ей просто некогда. Целыми днями она шастает по салонам, а в последнее время налегла на эзотерическую литературу. Конкретно ее заинтересовала экстрасенсорика. И вот последнее прибытие мужа домой выглядело примерно так. - Оль, ужин готов? - Леша достает из сумки пару "хольстена". - Ммм... ужин... Я вот тут пытаюсь развить у себя какое-нибудь шестое чувство. Ведь человеку пяти не хватает. А ты не хочешь развить у себя шестое чувство? - У меня оно уже есть. - И давно? - изумленно моргает идеально исполненными ресницами Оля. - С тех пор, как с тобой живу. - Да ну! И какое же это чувство? - расширяет она зрачки. - Голода! Чувство голода, блин!!!..
В середине 19 века исследовать устье Амура и связанные с этой рекой приморские территории была послана экспедиция во главе с капитаном 1 ранга Г. Невельским. Он провел предписанные гидрологические работы, установил, что Сахалин является островом, а все исследованные географические объекты, до того "ничейные", объявил новой территорией Российской империи. А вот на это последнее действие он никакой санкции от начальства не имел. Возбужденные "агрессивными" действиями России на Дальнем Востоке, англичане подали протест российскому канцлеру Нессельроде. Канцлер, уже и так до смерти перепуганный неудачами русского оружия в Крыму против все тех же англичан, помчался с жалобой на незаконные и опасные действия капитана к царю. Николай 1, тоже крайне болезненно воспринявший Крымское поражение, но, в отличие от канцлера, только теперь и думавший о том, чем бы в ответ насолить англичанам, вызвал Невельского к себе. Капитан осознавал, что ничего хорошего от вызова к императору, известному своим крутым нравом, ожидать не приходится, и перед этим визитом попрощался с молодой женой. И действительно, император встретил его исключительно холодно и объявил, что за самовольные действия, наносящие ущерб Российской империи он, Николай 1, своим указом разжаловал капитана 1 ранга Г. Невельского в рядовые матросы. (Копия указа была передана Нессельроде, а тот лично оттащил ее в английское посольство). Но, поскольку Невельской, продолжил император, провел трудную экспедицию и не потерял в ней ни одного человека, то ему прсваивается звание капитан-лейтенанта. А поскольку Невельскому удалось первому составить карту устья Амура, ему присваивается звание капитана 1 ранга. Ну а поскольку он первый доказал, что Сахалин - остров, ему присваивается звание контр-адмирала. Дистанцию от рядового матроса до контр-адмирала Г. Невельской преодолел не более чем в полминуты. Это была самая быстрая и самая головокружительная карьера в истории российского морского флота.
У меня есть сестренка, не такая уж и мелкая, но ума местами не хватает. И есть кот Васька. И вот она его то и дело вылавливала и тискала так сильно, что у бедолаги кости трещали. Он было пару раз ее царапнул, тогда сестренка ему так по башке надавала, что он о сопротивлении больше не помышлял, только бегством спасался да прятался где-то. Пытался я с ней на эту тему воспитательную беседу проводить, да все без толку – больно уж вздорная девчонка. И вот как-то прихожу я домой, сеструхи дома нет. Смотрю, Васька, будто безумный, трется о ковер так, что искры летят. Его всего колотит, он орет, но все равно трется и трется. Ну, думаю, сестра этому несчастному уже все мозги отшибла. И вот она приходит, ищет его везде как обычно. А он на этот раз не прячется, а спокойно в кресле лежит. Ну сестра по привычке хвать его за шею – и тут же с криком отскочила. Ее током долбануло!!! Попробовала еще раз – тот же результат. В этот день сестренка обходила Ваську стороной. А на следующий день кот опять терся об ковер и опять отразил атаку сестры. Проделав такой номер шесть-семь раз, Васька навеки обеспечил себе спокойную жизнь.
ПИСЬМО С ТОГО СВЕТА 90-летняя бабушка Аграфена, всю жизнь прожившая в тихой уральской деревеньке, недавно получила письмо от своего покойного мужа. Через 70 лет после того, как он ушел на фронт и сгинул. Его объявили без вести пропавшим. Все эти 70 лет Аграфена ждала и надеялась, второй раз замуж так и не вышла – и вот письмо. Датировано оно июлем 41-го, и в нем ничего такого уж особенного. Петр писал, что немцев скоро разобьем, беспокоился – есть ли в семье хлеб и высылал 30 рублей. Он прихватил их с собой «на войну», но теперь решил, что деньги ему тут без надобности. Письмом заинтересовалась организация, занимающаяся поиском пропавших фронтовиков. Судьбу Петра ей установить так и не удалось, но путь письма ее сотрудники проследили. Поезд, к которому был прицеплен почтовый вагон, оказался разбомблен немецкой авиацией. Впоследствии педантичные немцы собрали все документы, которые нашлись в этом поезде, и отправили в свой архив. Потом уже союзная авиация разбомбила этот архив, и его растащили кто ни попадя. Почти все бумаги через аукционы разошлись по частным коллекциям. Это письмо, судя по инвентарным отметкам, прошло через десяток таких коллекций в различных странах, пока не попало в руки одного австрийского коллекционера. У того оно пролежало 20 лет, а перед самой своей смертью он вдруг решил отправить его по указанному на нем адресу… Пожалуй, стоит повторить: было письмо и у немцев, и у расхитителей немецкого архива, и у коллекционеров из десятка разных стран, и много лет лежало в семье австрияка, но спиzдили эти 30 рублей, о которых сообщалось в письме, только когда оно уже попало на нашу почту…
Казус дня. Или правда дня? - С коррупцией теперь покончено! - объявил министр МВД Нургалиев, собрав журналистов у себя в кабинете. - Она осталась у меня за спиной. Между тем за его спиной на стене висели фотопортреты президента и премьера...
Посередине нашей деревни, прямо напротив моей избы, расположен небольшой, но двухэтажный каменный дом еще дореволюционной постройки. Первоначальное его предназначение для меня осталось неясным – и на жилой не дюже похож, но и не амбар какой-нибудь. При советской власти он использовался как магазин – может, с этой целью и был построен. Когда настала «долгожданная свобода», магазинчик кто-то прикупил. В первый год там был обширный ассортимент, во второй – только хлеб, консервы и водка, а на третий – его прикрыли. Предприятие не выдержало конкуренции – в соседнем селе, расположенном очень выгодно, на перекрестье местных магистралей, имелось аж три продовольственных магазина, именно туда народ и приходил-приезжал отовариваться. Несколько лет дом стоял без призора. Но вот там появился некий хмурый, неразговорчивый мужичок по имени Коля, и вскоре в окошках домика стали просматриваться швейные машинки. Каждый день, без выходных, на автобусе, приходящем из райцентра в семь утра, приезжали шесть теток разного возраста, еще менее разговорчивых, чем их, видимо, хозяин, заходили в дом, задергивали занавески на окнах, а в пять вечера они уезжали. Коля прикатывал туда на закрытом фургоне «мицубиси» где-то в середине дня и через пару часов отваливал. Поскольку тот каменный дом находился напротив, я волей-неволей за всем этим действом наблюдал. В конце концов мое любопытство было разбужено, и я стал подкатываться к Коле: а что их контора такое-сякое производит? Но тот на контакт шел неохотно, а поскольку от выпивки он решительно отказывался, развязать ему язык мне так и не удалось. Лишь однажды Коля бросил фразу: «наша продукция шикарно на бабах сидит», а вскоре у меня как-то пропал интерес к его организации… На выходные ко мне из столицы приехал двоюродный племянник Славик. Он был спецом по компьютерам и считался единственным среди всех наших родственников по-настоящему состоятельным человеком. Но не за счет своей трудовой деятельности, а за счет жены Лизы. Та была начальником департамента одного очень крупного банка. Мне сказали, сколько она зарабатывает, но, чтобы не травмировать чью-нибудь ранимую психику, я не буду озвучивать цифры. У них для уик-эндов имелся дорогой особняк в ближнем Подмосковье, но Славик являлся заядлым рыбаком и любил посидеть с удочкой на здешних притоках Волги, с чистой водой и богатых на добычу. А, кроме того, он у меня всерьез, от души, оттягивался и потому брал с собой жену, чтобы именно она сидела за рулем их джипа Х5. Лиза, вообще-то довольно надменная барышня, не любила ни мою деревню, ни мой дом, ни загулы Славика (понятно, что и ко мне эта дама относилась соответственно), но по-женски любила его самого, поэтому два-три раза за лето она, со вздохам и причитаниями, своего мужа сюда привозила. Сразу после их прибытия мы сели за стол. Славик – в чем был, а Лиза к обеду переоделась; сняла дорожный костюмчик и надела эффектное летнее платье цвета морской волны. Я знал, что она приобретает свои тряпки исключительно в Европе, ездит туда в выходные на шопинг. И поэтому, чтобы к ней вроде как подлизаться (я все время испытывал перед Лизой чувство вины за ее муки), кивнул на платье: - Милан? Париж? - Эта работа известного лондонского дизайнера Николаса Хейга, - небрежно ответила она. – Деньги, конечно, сумасшедшие, но что делать – за модные и качественные вещи надо платить. - Так ты в Лондоне это платье приобрела? - поддерживая разговор на интересную для нее тему, осведомился я. - Нет, в Москве на Кутузовском шикарный бутик открылся. Туда свозятся работы лучших модельеров Европы, и я теперь там модные вещицы закупаю. Когда не болтаешься по заграницам, столько свободного времени выгадываешь! После обеда парочка решила прогуляться по окрестностям. Я вышел за калитку, прошел с ними несколько шагов и повернул назад. И тут впервые в жизни, выйдя из дома напротив, сам Коля подошел ко мне и, кивнув в сторону удаляющейся парочки, с неожиданной для него гордой и счастливой улыбкой, повторил уже известную мне фразу: - Наша продукция шикарно на бабах сидит…
С Василием Васильевичем я познакомился в конце 90-х, вскоре после российского дефолта. Ситуация в стране была известно какая – разгул бандитизма, всенародное обнищание. Я сидел недалеко от своего дома в последнем ряду расположенных перед уличной эстрадой скамеек. Здесь на 9 мая играл военный оркестр, а в остальное время народ пил пиво, которое приносил с собой. Ну, я всегда, вестимо, вместе с народом. Наверно, можно было бы потягивать пивко и в близлежащем кафе, но его к тому времени кто-то раздолбал из гранатомета. В рамках честной конкурентной борьбы. В пяти шагах от меня, под деревцем, стоял мужичок лет под семьдесят, щуплый, одетый не по ситуации официально и не по летнему времени плотно – в темный костюм, белую рубашку и при галстуке. Черные ботинки были до блеска начищены, но изрядно потрепаны. Да и костюмчик не тянул даже на секонд-хэнд. Старик вроде бы и не смотрел на меня, но в то же время я чувствовал на себе его взгляд. Повнимательнее оглядев мужичка, я обнаружил в его руках большую сумку, которую он как бы прятал за спиной, во всяком случае не афишировал. Из сумки торчали пустые бутылки. Не оставалось сомнений, что он ждал, когда я опорожню свою тару. Моя догадка тут же нашла фактическое подтверждение. - Простите, вы бутылочку с собой заберете? – спросил мужичок, подойдя поближе. Наверно, мой внешний вид внушил ему такое подозрение, и он решился на этот вопрос, чтобы не терять даром времени. Мой отрицательный ответ его успокоил, и старик опять тактично отошел в сторонку, чтобы не досаждать мне своим нарочитым ожиданием. Впоследствии я видел его здесь не раз, все в том же официальном костюме при галстуке, в белой выстиранной и выутюженной сорочке, всегда чисто выбритым и абсолютно трезвым. В конце концов мы познакомились. Он оказался бывшим учителем истории, кое-какие деньги Василий Васильевич по жизни скопил, но те оказались заморожены на сберкнижке, пенсия ничтожна. Обычная, в общем, для того времени ситуация, необычен был только вид человека, собирающего бутылки при полном параде. - Это моя работа, - пояснил он мне. – А я привык ходить на работу именно так. Жил Василий Васильевич один, в небольшой квартирке. Имелась у него дочь, но с ней он давно не ладил. Она вроде как теперь подкатывалась к нему (квартирка-то того и гляди освободится, а деньги немалые стоит), но он ее отшил. «Она меня предала», - дал Василий Васильевич мне такое объяснение, но в конкретику не вдавался. Однажды учителю здорово повезло. Он нашел на свалке самодельную копилку - бутылку из-под шампанского, набитую рублями, - выкинул кто-то по недоразумению. Не знаю, сколько в сумме там оказалось - может, рублей двести, но Василий Васильевич выглядел именинником целую неделю. Иногда я думал: как бы материально помочь учителю, но, поскольку сам сидел на мели, дальше предложения пива дело не доходило. Но и его Василий Васильевич отклонял – не употреблял. Но как-то мне повезло, и я оказался при деньгах. Я спросил своего нового знакомого, мечтает ли он о чем-нибудь, и услышал удивительный ответ: оказалось, да - о металлоискателе. У него институтская специальность – история древнего мира, а спецсеминар он проходил по скифам, Василий Васильевич все знает о них. С той поры он мечтает уехать в северное Причерноморье на поиски скифских сокровищ, да все вот как-то не с руки. Деньги на дорогу он скопил, продолжил учитель, а жизнь в тех местах недорогая, и летом можно ночевать под открытым небом, теперь вот только на металлоискатель надо бутылок насобирать. Я благородно предложил Василию Васильевичу: мол, могу добавить на его мечту штуку-другую. Тот поджал губы, сухо сказал, что «подачки не приемлет», и целую неделю отказывался забирать у меня пустую тару. Примерно в то же время на нашем этаже объявился новый сосед. Это был одинокий, лет на сорок, мужик, въехавший в трехкомнатную квартиру. Мне он представился Евгением, о себе ничего не рассказал, но масштабными габаритами и суровым видом сильно смахивал на нового русского, который из «братков». Со всеми нами, соседями, обращался довольно пренебрежительно, однако местные женщины были от него без ума. «Он адекватно воплощает в себе мужское начало», - сказала об этом Евгении одна из них, самая вроде бы интеллектуальная. Он тоже стал захаживать «на эстраду», где потягивал «хольстен», но ни с кем не общался. Бывают, знаете ли, такие люди, которые не переносят ни одиночества, ни общения с себе подобными. И тогда они идут в компанию, где все время молчат. И вдруг однажды этот Евгений попросил меня рассказать поподробнее о Василии Васильевиче – видел, что я с ним веду какие-то разговоры. Я был озадачен, но подумал, что тут особо скрывать нечего, и все ему рассказал, даже о металлоискателе. Умолчал только, что предлагал Василию Васильевичу какие-то деньги. - Значит, старикан один живет, - повторил этот «бычок» в задумчивости, и по моей спине прошел холодок: я почуял недоброе. На следующий день, когда я в очередной раз вел беседу с Василием Васильевичем, Евгений подошел к нам и, представившись по имени, обратился к учителю, что называется, с места в карьер. - Я хочу предложить вам одно дельце, которое поможет осуществить вашу мечту – приобрести металлоискатель, о чем мне рассказал сосед, - кивок в мою сторону, - который хорошо меня знает. В этот момент меня уже стало колотить. - Мне на один месяц нужен юридический адрес, - продолжил Евгений. - Я предлагаю оформить его на вашу квартиру. Вы даете мне свой паспорт, получаете шестьдесят тысяч рублей и покупаете себе металлоискатель. Идет? - Но металлоискатель стоит значительно меньше, - только и смог пролепетать бедный учитель. - Купите к нему запчасти. Мне показалось, что при этих словах в глазах Евгения мелькнула зловещая ухмылка. Я в тот момент проклинал себя на чем свет стоит. О таких юридических адресах-однодневках было, благодаря прессе и молве, хорошо известно. Под них проворачивается какая-нибудь крупная незаконная сделка, а потом хозяин этого адреса исчезает с концами - если только не находят его труп. В данном случае может исчезнуть и свидетель, то есть я. - Понимаете, Василий Васильевич, вы САМИ ЗАРАБАТЫВАЕТЕ, - (Евгений акцентированно произнес эти два слова), – на металлоискатель. Учитель сглотнул слюну и произнес с отчаянной решимостью: - Хорошо, вот мой паспорт. – Документ, к несчастью, у него оказался с собой. - Ээ… - попытался было я вмешаться, но Евгений так наступил мне своим сорок седьмым размером на ногу, что слова застряли у меня в горле. «Браток» забрал паспорт и предложил: - Давайте я заплачу вам долларами, а то рубль падает каждый день. Василий Васильевич забрал баксы и помчался чуть ли не вприпрыжку домой. Только пустые бутылки в сумке зазвенели. И тут я решил все-таки вмешаться: - Послушайте, Евгений… Но он не стал меня слушать, а протянул мне паспорт Василия Васильевича: - Отдай старику. Мне его ксива не нужна. - А тогда зачем?.. - Он бы от меня как милостыню бабки не взял. Настоящий мужик! Я таких людей раньше знал, но теперь таких нет. – И он с видимым сожалением вздохнул.
Цитата дня. М. Мишустин, глава Федеральной налоговой службы, обращаясь к "малым предпринимателям": "Да не бойтесь вы налоговых инспекторов! Они лишнего у вас не возьмут, возьмут только самое необходимое".
- Ты заметил, что возле «Металлоремонта» надгробная плита сменилась? Нет, говорю, не заметил. И что мне вообще до нее? Но я, конечно, вижу эту плиту каждый божий день. Она расположена возле палатки, где производят мелкий хозяйственный ремонт, под окнами соседнего одноподъездного дома, практически на тротуаре, рядом с перекрестком, на очень видном, посещаемом месте. На плите изображена чья-то физиономия и ФИО с годами жизни. Рекламный экспонат, короче, для привлечения заказчиков. - А не интересует, с чего вдруг она сменилась? Сказать по совести, эта информация мне была до фени, но, поскольку свой вопрос сосед сопроводил загадочной улыбкой, я с готовностью кивнул – мол, рассказывай. - С месяц назад в наш дом вселился один молодой козел. Паренек был явно при бабках, разъезжал на «кайене», который обязательно ставил прямо к дверям нашего единственного подъезда, так, что ничего ни погрузить, ни разгрузить, по ночам крутил чудовищно громкую музыку и вообще во всем вел себя по-хамски. Ну ты, наверно, знаешь – такие время от времени в каждом доме появляются. Я вновь кивнул. Был и у нас один придурок, делал примерно все то же самое, и мы, жильцы, три года с ним ничего поделать не могли, пока он не свалил куда-то за кордон. - На замечания этот сукин кот не реагировал – был, прямо скажем, очень крупного сложения, а участкового он просто посылал, имелись у него какие-то связи и в ментовке. В общем, не нашлось у нас никого, кто бы его приструнил. Но все же объявился один сметливый и инициативный. Собрал он с жильцов скоко-то там тыщ рубчиков и заказал похоронному дистрибьютеру, что арендует часть будки «Металлоремонта», надгробную плиту с изображением (сфоткали незаметно) и годами жизни нашего козла, причем год смерти поставили текущий, одиннадцатый. Ну а будка эта располагалась прямо напротив его окон. Представляешь, просыпается как-то этот говнюк, смотрит, позевывая, в окно и видит собственное надгробье. В общем, эффект, как ты понимаешь, вышел замечательный. Погреб он, значит, разбираться с этим дистрибьютером, а тот – ничего не знаю, мне из конторы ее передали, убирать не имею права. А мы уже заранее подготовили дистрибьютеру группу поддержки. Скамейки, на которых бабки у подъезда сидели, перетащили поближе к «Металлоремонту». Ну и бабки, естественно, там же устроились - проинструктированные. И, когда козел на «кайене» стал на дистрибьютера наезжать, они такой хай подняли!.. Короче, не выдержал он подобного прессинга. А потом, полюбовавшись с недельку на собственную могилку, квартиру разменял. Ну а плита так у «Металлоремонта» и осталась. Как говорится, на добрую память.
В Баку только что закончился чемпионат мира по боксу. Это первенство ничем не отличалось от других международных современных спортивных мероприятий – с засвистыванием публикой гимнов чужих стран и дикой ненавистью к чужим спортсменам. И мне припомнился другой, давний, еще при социализме, чемпионат мира по боксу, проходивший Москве. В одном из первых боев участвовал англичанин. Вообще-то англичане - родоначальники современного бокса, но этот вид спорта к тому времени совершенно в Великобритании угас, и ее представители давно не становились на верхнюю ступеньку пьедестала. И этот англичанин считался аутсайдером, но ему московская публика сразу стала симпатизировать (хотя с Великобританией в ту пору отношения у нашей страны были даже хуже, чем сейчас) за очень зрелищную, бескомпромиссную манеру ведения боя. Но был у него один своеобразный недостаток – он при каждом своем ударе выкрикивал «хоп!». Правилами это не приветствовалось, и судья периодически делал ему замечания. Англичанин на время умолкал, но потом снова брался за старое. Тогда рефери сделал ему официальное предупреждение. В случае второго предупреждения последовала бы дисквалификация боксера, и тому ничего не оставалось, как держать язык за зубами. Но, видимо, вынужденное молчание было ему непривычно, его техника напрочь разладилась, и он стал проигрывать. И тогда зрители решили поддержать этого парня, и при каждом его ударе в десятки тысяч голосов кричали «хоп!!!». Он преобразился и выиграл бой. Публика так и сопровождала своего подшефного до самого финального боя скандированием «хоп!». И он стал чемпионом мира – что англичанам ни до, ни после долгое время не удавалось.
Как режиссер первый фильм "Свой среди чужих..." Никита Михалков снимал в горах Кавказа. Массовка там была что надо - многие при оружии и лошадях, и сниматься всем аборигенам дюже нравилось. Несколько десятков человек среди них режиссер решил оформить как положено, официально, и предупредил их, чтоб приходили на следующий день с паспортами; объявил и гонорар - с лошадью 10 руб, без коня - 5. На следующий день желающих собралось видимо-невидимо. Михалков, вникнув в ситуацию, решил никого не обижать и допускать к съемкам абсолютно всех. Тем более что каждый пеший горец вложил в паспорт 5 рублей, а каждый конный джигит - 10.
КАК ДВА ПАЛЬЦА ОБЛИЗАТЬ Есть в истории космического полета Юрия Гагарина один особо не афишируемый эпизод. За полтора километра до стартовой площадки он вместе с дублером Титовым попросил остановить автобус. Космонавты вышли и дружно помочились на правое заднее колесо автобуса. После чего тронулись в путь. Полет прошел благополучно, и после этого все космонавты досконально, в мелочах, повторяли предполетный ритуал Гагарина. И этот описанный задний баллон стал для них не менее важным фактором благополучного возвращения, чем просмотр «Белого солнца пустыни». И вот однажды случилась загвоздка. В команде, отсылаемой на МКС, оказалась американка Уитсон. Той такая процедура показалась западло, неприличной то есть, да еще костюм для опорожнения был неудобным, да и вообще она являлась не хухры-мухры, а командиром корабля. «Ноу, блин, » - говорит, и все тут. Решили: хрен с ней. И вдруг все уже в кабине - и какой-то сбой электрооборудования основного двигателя. Всех спускают на землю, устраняют неисправность. На взлет! Ан нет – датчики показывают утечку геля на маневровом двигателе. Опять всех на землю. И тут кто-то не выдержал и наябедничал командиру полетов о поступке американки. По его приказу Уитсон немедленно запихивают в автобус, отвозят на полтора километра и заставляют самым активным образом орошать автопокрышку. Космическая экспедиция справилась с заданием блестяще.
ПРОПАВШАЯ ПОХЛЁБКА Об эпопее в 30-е годы прошлого века по Северному морскому пути на пароходе «Челюскин» Шмидта и компании написано много, но еще больше бытовало разного рода «апокрифов», по разным причинам не вошедших в основные документы. Вот одна из таких историй. После того, как пароход затонул во льдах, и перед тем, как экипаж с членами его семей (ехали на Север, будто в круиз на «Титанике») стали потихоньку вывозить авиацией, предстояло пересечь пятьсот верст по льдам, торосам и вечной мерзлоте на собачьих упряжках. Дело шло медленно, да и жратвы стало не хватать – причем и собакам тоже. К одному из ночных привалов доехали совершенно измученные, и тут, к всеобщему ужасу, выяснилось, что с одних саней свалилась куда-то во тьму и пургу большая часть провизии! Мало того – во время экспедиции на «Челюскине» родилась девочка, которую назвали Кариной (дело было в Карском море), и вот задремавшая и безмерно уставшая мать выпустила ее из рук. Но, несмотря на стенания матери, искать девочку не стали: тьма, пурга сбивает с ног, следы моментально заметало. Стали думать совсем о другом: из чего, а точнее кого, сварить похлебку. Обратились к каюру. Он понимал безвыходность положения и согласился пожертвовать одним из своих коренников – те были более крупные экземпляры, чем простые ездовые лайки. Коренника помоложе кликали Чок, а постарше Хамит. Каюр взвесил все «за» и остановился на последнем – тот свое уже пожил. Похлебку решили сварить с утра, чтобы набраться сил перед дорогой. …Ночью каюр проснулся от негромкого детского плача: рядом стоял Хамит и держал в зубах всхлипывающую, но вполне себе живую и незамерзшую Карину – собака так аккуратно ее несла, что девочка не распеленалась (Карина жива до сей поры). Но это еще не все – Хамит на собственном хребту утерянную провизию исхитрился приволочь. На привале начался настоящий праздник. Не участвовал в нем только коренник Хамит, ушедший куда-то в ночь: он-то догадался, что люди хотели его сожрать, и более не верил в благодарность двуногих.
Ближе к вечеру шел вчера по Чистопрудному бульвару (г. Москва), подхожу к м. "Чистые пруды". Тут стоит несколько теток с плакатами "АКЦИЯ ПРОХОДИТ ПРИ ПОДДЕРЖКЕ "ЕДИНОЙ РОССИИ" (крупно) и какая-то мелкая приписка, толком в сумерках и не разберешь. И тут вдруг именно рядом с этими тетками спонтанно вспыхивает драка. Человек восемь молодых ребят, размахивая пивными бутылками, сцепились не на шутку. Тетки что-то там на них шипят, но никуда не уходят - партийная дисциплина, твою мать! И визуально вся эта сцена так и выглядела: пацаны дерутся, а вокруг них плакаты "АКЦИЯ ПРОХОДИТ ПРИ ПОДДЕРЖКЕ "ЕДИНОЙ РОССИИ". Очень быстро подъехали менты, две машины. Бросились они было вязать полупьяный молодняк, но при виде партийного прикрытия их застопорило. Подходят к теткам с плакатами, видно, спрашивают, что за акция такая - может, наглядная агитация по борьбе с пьянством, как Путин на последнем КВН учил? Но тетки сдают мальцов, и тем уже менты начинают бить морды. А поскольку тетки все также остаются на месте, то и эта "АКЦИЯ ПРОХОДИТ ПРИ ПОДДЕРЖКЕ "ЕДИНОЙ РОССИИ".
Чужая история В "В контакте" состою в группе тезок по фамилии и имени. Собрались мы как-то встретиться, по пиву хряпнуть. Подтянулись 23 человека. Когда были уже изрядно пьяные, нарвались на ментов. Видели б вы их обалдевшие лица, когда они наши документы проверяли!
Смотаться летом на Северный Урал нас, москвичей, подбил однокурсник, сам пермяк, Сергей. У него была идея - сплавиться по реке Колве на плоту и посетить некую Дивью пещеру. Тогда, при развитом социализме, туризм был в большой моде, и на тот момент Визбор превосходил по популярности Высоцкого. Короче, нас, троих молодых парней, Сергей соблазнил очень легко. Серый утверждал, что он турист и сплавщик опытный, и проблем у нас не будет. И, в общем-то, однокурсник не соврал. Под его руководством мы прямо у Колвы срубили несколько деревьев и соорудили солидный плот, на него водрузили палатку. По плану, должны были к обеду добраться до Дивьей пещеры, посетить ее, потом заночевать в палатке, и утром сплавиться до ближайшего городка. После нескольких часов сплава захотелось похавать. Мы пристали к берегу, развели костер. Тушенка, колбаса, картошечка, чаек – все как положено. К концу обеда невдалеке засветилась девчушка лет двенадцати с собакой, смутно напоминающей фокстерьера. Обе они сели в сторонке и молча глядели на нас. - Может, малышка пожрать хочет? – спросил я Сергея. – Давай угостим чем-нибудь. - Здесь не голодный край, - отмахнулся он. – Одной только рыбы навалом, уж я знаю, о чем говорю. - А может, собаке - колбасы? - Еще чего! Псина-то у нее просто помоечная. Лишь, когда мы закончили трапезу, девчушка подошла к нам. - Дяденьки, не перевезете нас на ту сторону? А то брод нам, - она кивнула на собачку, - не по дороге. Я оценил сугубо деревенскую деликатность девчушки: она не подходила к нам, пока мы обедали. А через речку вплавь было перебраться действительно непросто: Колва – глубокая и бурная. Горная речка, между прочим. Кроме того, в руках у девочки была довольно объемистая сумка. Я бы немедленно посадил ее на плот, но мы еще в Москве договорились, что у нас в походе будет настоящая воинская дисциплина, и все должны выполнять приказы командира, опытного туриста и знатока здешних мест - Сергея. - Ты ошиблась, девочка, это тебе не паром, - неожиданно и довольно грубо ответил он. Зачерствел, однако, парнишка в столичном-то граде. Москва слезам не верит! - Мы и так из графика выбились, опаздываем, - уже позже, когда мы отчалили, объяснил он нам. Мы действительно то и дело застревали на подводных корягах и мелях, кое-как выкручивались и плыли дальше. После обеда было примерно все то же самое. Дивья пещера, до которой мы наконец добрались, находилась на возвышении, а напротив нее, на реке, была небольшая пристань, к которой мы наконец причалили. И здесь мы встретились с той же девчонкой с собакой. Они как-то перебрались на этот берег (платье и волосы у девочки были мокрые) и, видимо, от пристани собиралась подниматься вверх по тропе, к видневшемуся невдалеке селению. - В пещору? – неожиданно спросила она, причем именно так, через «о». Обратилась лично к Сергею, поняв, что он здесь за главного. - Ну. А тебе-то что? - Курган! – вдруг скомандовала девочка, и ее фокстерьер внезапно кинулся к нашему командиру с явным, как всем показалось, намерением вцепиться ему в ногу. - Ты что, обалдела, сучка! – заорал он на девчушку, отшвыривая пса ногой. Фокстерьер молча, с чувством выполненного долга, вернулся обратно к хозяйке. И они пошли вверх по тропе. Мы надежно привязали плот и оставили здесь все вещи. Взяли с собой только два фонаря и немного еды. Уже поднявшись к пещере, обнаружили, что забыли веревку. Ее мы хотели привязать у входа и тянуть за собой по пещере, чтобы по этой веревке, без всяких приключений вернуться назад. - Да хрен с ней! – сказал Сергей. – Я здесь уже не раз бывал. Уж выйдем как-нибудь. Но на всякий случай на всех развилках будем сворачивать направо, а на обратном пути, соответственно, налево. Пещера оказалась с многочисленными ходами и многочисленными гротами и залами. Очень красивыми. Но через час у на погасли оба фонаря, а еще через час мы поняли, что заблудились напрочь. Не было никакой возможности определить верное направление. И главное, мы никого не поставили в известность, что идем в пещеру. Мы остановились в каком-то гроте, чтобы немного передохнуть. Настроение было самое похоронное. И вдруг мы увидели свет! Он колебался, но приближался. Первым в гроте появился фокстерьер. Он подбежал к Сергею, обнюхал его и пару раз гавкнул в сторону появившейся девчушки: мол, добыча найдена! И только тогда я понял, для чего девочка «натравила» собаку на Сергея – обнюхать, чтобы потом она взяла след! Девчонка уже тогда предвидела нашу эпопею! Девочка держала в руках свечу. - Батарейки в фонарях в пещоре отсыревают, - скупо пояснила она. - Идемте за мной. – И добавила как бы в утешение: - Вы не первые такие. Через десять минут мы были у входа. Тут я кинул собачке кусок завалявшейся у меня колбасы, она ее понюхала и равнодушно отвела морду.