Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: petruher
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
- Я хочу чего-нибудь - Ну возьми яблоко или еще оладушков. - Нет я хочу чего-нибудь другого... - Сынок, если ты хочешь еще конфету, то ты ее не получишь, сегодня их было достаточно.
Это строгая мать. Я-то считаю что мелких надо баловать.
- Но я голодный! - Если ты голодный, то съешь яблоко, оладушек или вот к примеру запеканки кусок. Когда люди голодные они едят то что есть, а не сладости! - А-а-у-о-аааа. Вы меня не любите... В конце концов удовлетворяется мультиком, пластиком жевательной резинки и короткой сказкой «из головы». Потом засыпает.
Наконец мы остаемся с женой вдвоем. - Петь, мне нечего читать. - Возьми книжку, их тут пара тысяч. - Но я не хочу просто книжку, я хочу чтоб мне было интересно. - Когда люди действительно хотят читать, они не выбирают. Они читают то что есть! Вот тебе двадцать четыре тома всемирной истории и руководство по маркетингу (как оно тут оказалось?!). - Они скучные! Я хочу как та, что ты мне посоветовал на прошлой неделе. - Ну если они скучные, то возьми ту что я советовал - А я ее уже прочитала. - Прочитай еще раз, она ведь того стоит. - А я ее и еще раз прочитала, я хочу книжку! Мне нечего читать... ... Да-да. Потом тоже небольшой телесюжет, кусочек колбаски, поцелуй на ночь и смешная история прямо «из головы». Заснула.
Я остался один. Я хочу чего-нибудь выпить. Вот не воды или кефира, а чего-нибудь эдакого...
Кстати об уборщицах На нашем этаже уборщица пожилая таджикская женщина, очень плохо владеющая языком. Она полна и не очень здорова. Ей трудно наклоняться и непросто двигаться. Завидев ее, я стараюсь быть как можно аккуратней, чтоб не добавлять ей работы. Но иногда ее подменяет молодая эфиопская женщина, двигается она легко, наклоняется грациозно. И я мусорю, мусорю, мусорю...
Сицилия. Палермо. Сауна. Отдыхают несколько мелких мафиози. Вино, фрукты. Банщик вводит пару проституток. Один из братков: - Как ваз звать, бамбины? - Клава и Катя - Бля! А по настоящему? - Джульетта и Мальвина...
Мать ребенку, явно переигравшему в "Plants vs. Zombies" - Ты как спать теперь будешь? К тебе в кошмарах придут зомби Пацан плачущим голосом: - Нет, мама, ко мне придут кукуруза и горох...
ребятам о зверятах ------------------ Застала львица в странной позе мужа Кричит: - Позор! Семья идет ко дну!!! А он ей шепчет, охая и тужась: - Да я тут просто антилопу гну...
У нас open-space в конторе. Все сидят в своих кубиках. Коллега на проходе возле двери жалуется приятелю: - У меня поганый кубик, каждый дышит в спину, шумно, запахи. Приятель сочувственно кивает. Я не выдержал, подошел: - У вас неверный подход. Каждый человек должен говорить себе: "Мой ряд на шоссе самый быстрый. Мой город самый красивый. Мой кубик самый лучший!" Коллега вздохнул: - Правильный подход. Оптимистичный. Скажи, а ты поменяешь свой кубик на мой? - Ни в коем случае! - ответил я. - Но почему!?! - воскликнул парень. - Потому что мой кубик самый лучший...
Футболки ======== Три месяца! Три месяца после сдачи проекта четыре десятка программистов ходили и плакали друг другу в мягкие, теплые части тел о несправедливости. Они старались, они недосыпали, они манкировали супружескими обязанностями и забывали выставлять статусы в фэйсбуках, а злое и жадное начальство не подарило на сдачу продукта традиционных футболок с надписью «USBMK 1.0». Нет, премии дали и зарплату повысили, но вот футболки... И ведь что главное – и традиция, и обещали, а вот уже три месяца тянут. Но ворчали негромко. В кулуарах. А я не ворчал. Я молча недоумевал. Ну чего они? Зачем им это. Футболка какая-то, при программерских-то зарплатах. А потом придумал...
Пришел в понедельник на работу весь такой веселый на мне зеленоватая хорошего материал футболка, на ней картинка клёвая и надпись крупно:
USBMK 1.0 The Best
Пятнадцать баксов все удовольствие. Хожу. Улыбаюсь. Ловлю на себе завистливые взгляды. Шепот. Наконец один коллега умный довольно, из мелкого начальства, не выдержал: - Когда раздавали? – и пальцем в ткань. - Так не раздавали их. - Тогда где взял? - Купил, - говорю.
Коллега присвистнул и в сторону куда-то к людям своего уровня двинул, разговаривать, наверное, интриги плести и писать петиции вышестоящему начальству. Ну да он всегда был донельзя прямым и непосредственным...
А я пошел к своим. - Откуда? – свои тоже взволновались увидев мою обновку. - Пошел в магазин, купил, потом за смешные деньги – сделал рисунок. Теперь ношу. – честно ответил я. Свои посмеялись и на следующий день все явились в разноцветных футболках с разными картинками, но одинаковыми, такими же как у меня надписями.
Начальство прихуело. Задумалось. И тут самый главный прорюхал что к чему, все-таки не зря его боссом назначили. Позвал нас - пораспрашивал меня и в среду пришел в крутом таком фирмовом белом пуловере с красными светящимися буковками: USBMK 1.0 The Boss А после обеденного перерыва выдали давно обещанные скучные, сероватые, корпоративные кофты, в которые тут же облачились довольные представители среднего звена, не потратившие ни копейки (нервы не в счет). А я не облачился. Меня босс в сторону отозвал и на ухо сказал, что скоро свою отдаст. Ну или выгонит. Тут уж куда креатив попрет. Не нам решать...
Банк в 27 тысяч ================= Играем в покер. Впятером, все близкие друзья, все бедны или женаты. Купил три одинаковые колоды. Из двух сделал одну. Технические подробности замены колоды в процессе сдачи малоинтересны. Важно, что в результате у Марика и Сашки в какой-то момент на руках оказывается по тройке тузов. После неслабого груза банк сильно поднимается и на обмен карт их остается уже только двое. Каждый естественно меняет по две карты и поднимает из прикупа четвертого туза и джокера... Вот тут начинается битва гигантов. Полчаса подряд в банк летят бешенные суммы (все конечно фишками и бумажками), хорошо что есть ограничение максимальной ставки. В конце концов Сашка проявляет «благородство»: - Марк, не поднимай дальше. Просто ЗАКРОЙ! У меня тузовый покер... – и открывает карты - Что за хуйня!??!?!?!?! У меня тоже! Надо было видеть их лица. А остальные трое, посвященных в ситуацию, наконец взорвались от смеха...
У нас тут коллега – известный Казанова – вернулся из кратковременной командировки в Таиланд-Сингапур. - Ну как, - спрашивает весельчак-начальник, - сколько новых звездочек на хере малевать будем? - Три! – гордо отвечает мужик. - Ага, - в усы говорю я, - две розовые, одну голубую... А он все равно услышал. Теперь не разговаривает со мной. Неужели угадал!
Дом который построил ЖЭК ---------------------- Вот дом, который построил ЖЭК.
А вот водица, которая с крыши в квартиры сочится В доме, который построил ЖЭК
Вот дворник, конечно, немного поддатый, Который сосульки сбивает лопатой, Которые тают и эта водица В квартиры весною сквозь стены сочится В доме, который построил ЖЭК
А вот начальница ЖЭКа дебелая, Поллитра купившая дворнику смелому, Который, конечно, немного поддатый, Но снег и сосульки сбивает лопатой, Которые тают и эта водица В квартиры весною сквозь стены сочится В доме, который построил ЖЭК
Вот красивый безденежный мачо, Который начальницу ЖЭКа херачит, Даму в летах и немного дебелую Поллитра купившая дворнику смелому, Который, конечно, немного поддатый, Но снег и сосульки сбивает лопатой, Которые тают и эта водица В квартиры весною сквозь стены сочится В доме, который построил ЖЭК
Вот гламурная девочка Соня По мачо, которая плачет и стонет Ну мачо! Красавец-бедняк из Гвинеи Который начальницу ЖЭКа имеет Даму в летах и немного дебелую Поллитра купившая дворнику смелому, Который, конечно, немного поддатый, Но снег и сосульки сбивает лопатой, Которые тают и эта водица В квартиры весною сквозь стены сочится В доме, который построил ЖЭК
Вот гад-депутат и родимый папаша Тоже гламурной девочки Маши, Ближайшей подруги девочки Сони, По мачо которая плачет и стонет Что негр, красавец-бедняк из Гвинеи Который начальницу ЖЭКа имеет Даму в летах и немного дебелую Поллитра купившая дворнику смелому, Который, конечно, немного поддатый, Но снег и сосульки сбивает лопатой, Которые тают и эта водица В квартиры весною сквозь стены сочится В доме, который построил ЖЭК
Вот в доме, промокшем купивший палаты Чудак избиратель того депутата, Что Сонин любовник и рОдный папаша Гламурной балованной девочки Маши, Ближайшей подруги девочки Сони, По мачо которая плачет и стонет А он мускулистый бедняк из Гвинеи Который начальницу ЖЭКа имеет Даму в летах и немного дебелую Поллитра купившая дворнику смелому, Который, конечно, немного поддатый, Но снег и сосульки сбивает лопатой, Которые тают и эта водица В квартиры весною сквозь стены сочится В доме, который построил ЖЭК
Вот автор, которого совесть загложет Поскольку закончить никак он не может Историю о протечке в палатах Где избиратель того депутата Что Сонин любовник и рОдный папаша Гламурной но больше не девочки Маши, Недавней подруги не девочки Сони, По мачо которая больше не стонет Он круто поднялся – альфонс черномазый И нынче имеет всех девочек сразу И даже начальницу ЖЭКа дебелую Поллитра купившая дворнику смелому, Который, зашился и больше не вдатый, На днях он сломал и забросил лопату, А снег весь растаял, стекла вся водица И больше в квартиры ничто сочится В доме, который построил ЖЭК
Киви ===== В конце восьмидесятых, зимой, мать поехала в Финляндию к друзьям. Ну вот были у нас там друзья. Обратно вернулась совершенно обалдевшая. Привезла дубленку за десять долларов, видак и киви. Две штуки. Один мы съели всей семьей вчетвером, а другой я спер и повез любимой на тот момент девушке Тоне. Тоня немножко болела и лежала в больнице где-то на Охте в палате человек на шесть – семь. С постели она тогда еще не вставала, соседки ее тактом особым не отличались, всё норовили поучаствовать в нашем щебете, а увидев диковинный плод и вовсе сгрудились в полузапахнутых халатах – что это? Что?! - Яйцо негра! – в сердцах рявкнул я, - левое. Женщины отпрянули и разошлись по койкам. Я достал заботливо принесенный ножик, разрезал киви, дал половину Тоне, а вторую взял себе и начал чайной ложечкой поедать сочную мякоть. Тоня, поколебавшись, сделала тоже самое. Самая молодая из больных осторожно приблизилась и, взглянув на зеленоватую кашицу, судорожно дернула шеей, а потом, прикрыв губы, рванула из палаты в сторону туалета. - Изверги! - сказала она, вернувшись через несколько минут - совсем молодой был. Зеленый… Уже просвещенные мной обитательницы палаты грохнули со смеху. А я с тех пор про яйца негра не шучу. И не ем.
Никогда! Никогда не устраивайте алкогольную вечеринку для друзей у себя дома, если в квартире меняют сантехнику, и новый сверкающий унитаз, уже освобожденный от коробок и целофана, гордо стоит на полу в спальне, ожидая подсоединения к...
- А что у тебя, бабка, за татуировка, да и странная она какая-то? - Да это ко мне один зашел, переночевать попросился, а я ему – наколи мне дрова, сынок…
Не могу не поделиться. Сегодня в медицинском одном учреждении наблюдал как русская лаборантка средних лет учила вносить в компьютер данные молодую арабку: - А в это поле пишешь двадцать четыре. После паузы: - Нет, не двести четыре, а двадцать четыре. Сотри. Еще через полминуты: - Опять то же самое. Сотри снова. Двадцать. Четыре. Глянул на дисплей. Юница аккуратно вводит 20 и, задумавшись на минуту, собираеся ввести еще и 4. Не выдержал вмешался: - Давай проще. Введи два и четыре. Восточная красавица посмотрела на меня, потом бросила взгляд на свою наставницу, ткнула пальчиком с длиннющим яркокрасным ноготком в одну-единственную клавишу и радостно заявила: - Два и четыре я знаю. Два и четыре - это шесть! Занавес. Вот хорошо, что она не зарплаты рассчитывает, а всего лишь делает анализы крови. И да. Рассказали б - не поверил. Но тут сам не только видел, но и участвовал.
Спецзадание =========== После армии я вернулся на свой физический факультет только потому, что на дембель ушел слишком поздно для поступления в другой институт. До следущего лета оставался почти целый год, делать было абсолютно нечего, и я занялся зарабатыванием денег. Доход шел с трех мест – стипендия (ну раз в месяц я на факультет заходил и экзамены кое-как сдавал), зарплата с премией за охрану склада железных болванок ночь через две и основной из кооператива «Забота». Мамина сотрудница, окончательно разлюбившая кульман и ватман, решила открыть свое дело, по задумке, довольно благородное. Работники означенного кооператива должны были водить старушек к врачам, ходить для них в магазины и аптеки, выгуливать собак. Со старушек планировалось брать совсем небольшую плату, а деньги для нормальных окладов добирать со спонсоров. В кооперативе числились в основном женщины, но пару мужчин для особо тяжелых покупок и крупных собак держали. Одним из этих двоих по знакомству стал я. Очень скоро, однако, выяснилось что спонсорские деньги редки и невелики, старушки быстро привыкают к хорошему и трогательны настолько, что никто, начав помогать им, не оставил подопечных несмотря на мизерную плату. Но сантименты сантиментами, а нашему частному собесу надо было как-то жить, и мы решил в список предоставляемых услуг добавить мытье полов и окон. Тут уж кооперативом заинтересовались не только пенсионерки, а я стал куда более востребованным, закупил профессиональный набор щеток и швабр, моющие средства и стал зарабатывать совсем не плохие по тем временам деньги. Заказы посыпались пачками. И вот как-то звонит мне наша председательница и говорит: - Петька, лети на Малый (дом-квартира), там надо срочно что-то помыть. Ситуация особая – корреспондентка газеты «Вечерний Ленинград». Сделаешь работу как надо – статья в газете будет. А я что? Я лечу. Мне - лишь бы платили. Вхожу в квартиру. Два окна огромных. Эркер. Все чисто красиво. И хозяйка тоже... лет тридцати, чистая красивая (эх, думаю, вот ее бы помыть). - Здравствуйте, молодой человек, - говорит, - проходите. И смотрит подозрительно на мои щетки с тряпками. - А это вам зачем? - Инвентарь, - отвечаю, - Ну разве что у вас свой имеется. - Имеется, - говорит хозяйка, - а это уберите подальше, а то он не согласится, - и корресподентка удалилась куда-то в глубину квартиры. Кто он? Чем мои швабры не показались? Ладно. После надраивания паркета в квартире одинокого восьмидесятилетнего отставного боцмана мне все нипочем. Мое дело маленькое – помыть, роспись в квитанции получить и денежку в клювике унести. Через минуту выходит дама с какими-то импортными бутылками и набором гребешков и щеточек. За ней шествует огромный сибирский кот. Ох блин! – думаю – только не это. - Вот. Ему может не понравится... А деваться некуда. Спецзадание. Статья в прессе. Реклама. Помолчал я минуту, попросил чая для начала. Сижу – пью, размышляю... И придумал! - Валерьянка дома есть? – спрашиваю. - Есть, но животину мучать не дам. Быстро соображает моя журналистка. - А это ему в удовольствие будет. Вот если нам с вами по рюмочке коньяка выпить, это ведь не во вред пойдет? Убедил я ее. За четверть часа убедил. Больше чем на двадцать капель она, правда, не согласилась, но я под шумок все шестьдесят котяре выдал. Забалдел наш сибиряк. Я ему на каждую пару лап по носку шерстяному надел, чтоб от когтей уберечься, в таз поставил и принялся за дело. Зверюга даже не брыкался. Только мяукал дико и косил на меня левым глазом, часто подмигивая. Потом я ему еще десять капель выдал, хозяйке объяснил, что после бани нам мужикам положено. Вот тогда она и мне коньячку налила. И себе... Намеки дама быстро понимала. Засиделись до очень позднего вечера. Потому что коньяк не валерианка, его много выпить можно. Кот изредка приползал и нагло мяукал, требуя то ли еще рюмочку, то ли просто пожрать, а может быть, снова хотел принять ванну, но вот именно на нее уже имелись другие планы... С моим-то опытом в мытье всего на свете! А статья в вечерке появилась через пару дней. Хорошая, хвалебная. В основном, правда, про пенсионеров и нашу «заботу». Про нас с кошаком ни слова. Ну и правильно, я ведь не для славы работал, все больше из-за денег и только иногда для удовольствия...
В бытность мою защитником Родины, случилось много необычного. Грохнул реактор в Чернобыле, не долетел до околоземной орбиты Челенджер, возле Кремля закончил свой полет Руст, а еще в стране началась перестройка. Моя вина, если где и есть, то только в пособничестве смелому немецкому юноше – благо служил я, как раз, в радиолокационных войсках ПВО. Но речь не об этом. Речь о жидкости от комаров.
После чернобыльского реактора, меня очень быстро отправили лечиться в Псковский гарнизонный госпиталь. В моей бригаде всегда - чуть что не так - отправляли в Псков. Там и «губа» побольше и госпиталь получше. Можно было переезжать с гауптвахты в госпиталь и обратно практически бесконечно, до дембеля. Обстановка очень способствовала. Лечиться мне понравилось куда больше, чем защищать отечество - палата на четверых всегда лучше казармы на 250 человек, и я задержался там на некоторое время.
В этом госпитале встречались занятные личности. Начальник офтальмологического отделения Владимир Ильич Кац, к примеру. Он обожал, будучи дежурным офицером, звонить в разные службы и начинать любой разговор фразой: «Это Владимиг’ Ильич, как идут дела, товаг’ищи» - эффект непреходящий.
Николай Васильевич – начальник терапевтического, пил страшно, обычно, за счет своих больных. Выглядело это так: примерно раза два в неделю он зазывал в свой кабинет выздоравливающих солдатиков и заводил душевный разговор по типу «ну как мы себя чувствуем?», «тебя пора выписывать, но я бы хотел тебя еще понаблюдать недельки три», «да, кстати, мы тут с друзьями в футбол поиграть собрались, и, не поверишь, какого-то четвертного на минералку не хватает». Солдатики не верили, но в безвозвратный долг давали. За это тут же открывалась новая история болезни с новым же диганозом, и подкармливающий подполковника рядовой получал возможность зависнуть в палате еще на пару недель.
Честно говоря, недорого.
Николай Васильевич был действительно хорошим врачом – редко кого оставляют начальником отделения, исключая при этом из КПСС. С ним такое произошло. Причем и тут не обошлось без приключений. Сначала ему просто объявили строгий выговор за пьянку и, как положено, отправили с госпитальным секретарем парткома на утверждение в Ленинград. Но до северной столицы эти два гиппократчика не доехали, потому что поезд Калининград-Ленинград делает короткую остановку в Луге, где встречается со своей противоположностью, а у лекарей уже к Луге (через полтора часа после выезда из Пскова!!!) кончилась водка. Бедолаги выскочили на перрон пополнить запасы, а на следущий день уже слали телеграммы из бывшего Кенигсберга...
Однако сейчас о Начмеде. Начмед – это такой госпитальный главврач. Страшный человек! Резать уже не может, но крови все еще не боится. Однажды, Николай Васильевич вызвал меня в свой кабинет и озадачил: «Беги – говорит – к майору, начальнику аптеки, и попроси у него поллитра жидкости от комаров. Мы с Владимиром Ильичем на рыбалку собрались». И подмигивает – привычка у него такая была – подмигивать. Радостный от сознания того, что дежурная трешка в нагрудном кармане продолжает греть мое комсомольское сердце, я помчался в аптеку. Там озабоченный майор, видимо, снабжавший «жидкостью от комаров» практически всех военных врачей старше его по званию, долго колебался, а потом выдал мне водочную бутылку, заткнутую куском газеты. «Иди к своему подполковнику, но особенно не светись» - и тоже подмигивает. Я, конечно, пошел себе аккуратно огородами, прижимая к животу комариную смерть. И естественно был встречен начмедом. «Что несешь, воин?» – зычным голосом остановил меня полковник. Деваться некуда – «Жидкость несу. От комаров. Майор-аптекарь Николаю Васильевичу передал» - отвечаю, и чувствую, что тоже подмигиваю. Начмед сделал стойку: «Ну давай ее сюда, я сам передам»... Не передал. На то и главврач! Получив бутылку, он тут же открыл ее и, подмигнув, сделал хороший офицерский глоток. А потом... А потом я дотащил его до скамейки и еще некоторое время приводил в чувство. Но уж комары-то его точно долго кусали. А меня начмед полюбил, за честность наверное.
Контору покидает умный парень лет тридцати. Уходит в новый динамичный стартап. На проводах я подвыпил и заявил: - То что нас покидают молодые и талантливые, дает шансы нам, старым и тупым. На следующий день вызвал начальник и так долго грозил пальцем, что я почувствовал себя молодым и талантливым.
Трудности перевода ================== Тут юноша призывался в израильскую рабоче-крестьянскую народную армию. На комиссии говорит: - В танкисты хочу. У нас все мужчины танкистами были с Халхин-Гола еще. Такая семья. Что такое Халхин-Гол и как его на мацу мажут в комиссии не знали, но семейными традициями заинтересовались. - У меня и песня любимая про танкистов есть, - заливается хлопец. И запел. Вот эту про про сладкую троицу. "На границе... Тучи... Амура...", ну где "...нерушимой дружною семьей, три танкиста три веселых друга - экипаж машины боевой". Его конечно просят перевести. Потому если советско-японский конфликт для здешних вояк - что живопись эпохи возрождения, то слово "амур" достаточно международное и интригующее.
- Счас. Значит... "Шлоша танкистим ализим хаим бе-мишпаха", - радуется призывник. - Что!? - одновременно вскрикивают все члены комиссии, кроме одного зардевшегося майора-эндокринолога, увлекающегося на досуге гомеопатией Тех кто кроме слова "танкистим" дргуих не понял, просвещу: На иврите "шлоша" - трое, "бе-мишпаха" - в семье/семьёй, "хаим" - живут, а не только имя благородного господина, а вот "ализим" тут интереснее. В принципе, "ализим" - это веселые, но в основном используется для называния гомосексуалистов. Вот и получается - любимая песня про семью танкистов-гомиков которые в своем танке живут дружною семьей. - И вы поэтому хотите в танк? - спрашивает парня пожилой военный психиатр. - Чтоб амурами там заниматься. Может у вас уже и пара товарищей есть? - Есть! - радостно кричит будущий защитник Родины! - Трое! Но у нас же в Израиле и танки побольше. Как раз получится. - И у них тоже семейная традиция и вот эта песня? - Традиция да, а быть "танкистим-ализим" и жить одной семьей я их научу! ... Ну короче взяли парня. И друзей его тоже. Потому что эндокринолог вступился, потому что толерантность и плюрализм. И еще потому, что накануне у них другой боец русского происхождения был. В моряки просился. Тоже песню пел: "И тогда вода нам как земля! И тогда нам экипаж семья..."
Без рекламы ----------- В магазине тоска. В придворном маленьком, я его сервантом называю. Почему сервантом? Ну... В нем общем все есть но по чуть-чуть, иногда с просроченной датой, иногда не совсем того производства, иногда чуть меньше чем хотелось бы. Но в общем все есть. А в дальнем уголке иногда даже можно найти случайно завалявшийся деликатес. Слегка несвежий, но и не дорогой. Вот потому и сервант. А тоска... да скучно в нем. Полторы старушенции, тетка с жабо второго подбородка на ядовито бородовой блузке, мужик зависший между после вчерашнего и перед сегодняшним. Продавец полуспит. Покупатели тоже. Я постоял а потом воровато оглянувшись положил в корзину блок мыла – десять кусков, два коробки сахара кусочками, три кило соли и упаковку спичек. Быстро подошел к кассе и неглядя по сторонам слегка переступая с ноги на ногу заплатил наличными. Сбегал к машине бросил покупки в багажник и вернулся. Снова походил между прилавками и опять плюхнул в корзину соль, сахар, спички и мыло. Стараясь не глядеть на все еще не сменившийся контингент посетителей встал к кассе. Пол старушки посмотрело в район моего пупка и хмыкнуло. Бордовая дама тряхнула своим жабо. Мужичок продолжил покачиваться с носков на пятки мечтательно разглядывая этикетки на бутылках с соевым соусом. Рыхлая крупная старушенция подозрительно почмокала нижней губой и взглянув на меня поверх очков подошла к полке с крупами и солью. Я вернулся через полторы минуты. О чем-то шепчущиеся женщины замолчали. Продавец, глядя на меня в упор сказал: - Вам опять соль и сахар? - Нет, - чуть вздрогнув, - сказал я. – Просто забыл кое-что. Макароны. - Макароны там, - не отводя взгляда, продолжил хозяин серванта, - а то если сахар и соль то вы можете сразу взять сколько хотите, а если тяжело я помогу до машины донести. - А что! Можно больше двух пачек в одни руки?! – удивленно спросил я. Продавец замешкался. Потом задумавшись на минутку ответил – вообще-то нет, но вам я разрешу. - Это почему это ему можно, а нам нет! – возмутились старушки, а щеки дамы окрасились в тона ее блузки! Всем по два и не больше...
Через полчаса я сидел на лавочке курил и наблюдал как и небольшая - человек в тридцать - очередь кружится хороводом у дверей магазина. Выходящие бегут куда-то с пакетами, а потом возвращаются и становятся в хвост. Сервант за сегодняшний день обновит ассортимент и сделает двойной месячный план. А мне завтра еще в «Холодильник» и «Комод». Такая работа... (с)
В самом начале семидесятых годов матушка моя полюбила поэму Андрея Вознесенского. Ну понятно – и замужней женщине хочется влюбляться заново, но нельзя. Семья потому что. Вот и занимают место в сердце книжки, фильмы и киногерои. Для брака неопасно, а романтические позывы удовлетворены. «Тетрадь, найденная в Дубне» казалась не слишком обычной для поэта-архитектора и, может, потому захватила в те годы многих. Выгуливая меня, матушка твердила, держа перед глазами тоненькую брошюрку: «В час отлива возле чайной я сидел в ночи печальной, толковал друзьям об озе и величьи бытия...» - пыталась выучить наизусть. А я скучал. Скучал день, два, неделю. Мне хотелось услышать от мамы сказку, а звучало: «Я сказал: а хочешь – будешь жить в заброшенной избушке. По утрам девичьи пальцы будут класть на губы вишни, тишь такая что не слышно ни хвала и ни хула...» Как-то, неудачно скатившись с горки, я подскочил к маме и попросился домой. В пути начал приставать: - Мам! Расскажи сказку. - Мне кажется я рассказала тебе все сказки на свете, - отвечала мама, сосредоточенно повторяя себе под нос «...но внезапно черный ворон примешался к разговорам...» - Ну тогда я тебе расскажу, - и тут я выдал матушке всю поэму от первой до последней строчки. Что вы хотите? Детская память как губка... Вот с этого момента, куда бы мы не пошли и кто бы не приходил в гости к нам, рано или поздно наступал момент, когда меня ставили на стульчик и просили почитать стишок. И я выдавал «Тетрадь, найденную в Дубне». Взрослые, ожидая услышать тридцатисекундную частушку Агнии Львовны про Таню, у которой руки из жопы растут, бывали сильно огорошены. Многие в процессе прослучшивания успевали напиться и проилюстрировать известный палиндром – «А рожа упала на миску салата». Кое-кто уходил по-английски. Меня ругали. Мне обещали шоколадку. "Если в следующий раз прочтешь басню дедушки Крылова - будет большая шоколадка!" Только не Вознесенский! (И уж по крайней мере без замен постоянно забываемого по непонятности своей «ни хула» на вполне знакомое «ни ху..я»). Я обещал, но, забравшись на стул, не мог сдержаться... В конце концов родители начали зараннее предупреждать друзей, что Петенька не читает стишков. У него с памятью плохо. Месяца два я дулся, а потом как-то привык и успокоился. Начал рассказывать про «час отлива» плюшевому Медведю... Родители позабыли про модную поэму и подуспокоились.
Пришел новый 1972-й год. В мамином НИИ организовали большой светлый праздник с обильными возлияниями. Вашему покорному слуге, проводящему огромную часть своего свободного времени в скачках между кульманами, и потому знакомому доброй половине сотрудников, была предложена роль Нового Годика. С обещанием красивого костюмчика и кучи подарков. С моей стороны требовалось залезть на возвышение и выразительно прочитать что-то про зайчика и снежок. Наступил праздник. Старшие начные сотрудники уже напились до уровня младших. Доктора наук братались с лаборантами. Ужравшиеся председатель парткома с начальником первого отдела отплясывали на пару в присядку, а инженеры молча тискали по углам чертежниц. Мама с папой танцевали в дальней стороне зала, а я с пьяным в стельку Дедушкой Морозом последний раз повторял: «зайчик... снежок...новый год...» Пробили куранты, и меня выставили на стульчик. Все замерли с поднятыми в руках бокалами. Я глубоко вздохнул и начал:
«Ой, не шейте вы, евреи, ливреи, Не ходить вам в камергерах, евреи! Не горюйте вы, зазря не стенайте, Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате...»
И был тут же заглушен в миг протрезвевшим Дедушкой Морозом. И все обошлось. Потому что история происходила под новый год, а Дедушка Мороз действительно умеет дарить подарки и творить чудеса. Ведь никто не был виноват в том, что в это время мама учила наизусть Галича, а у меня была хорошая память и строптивый характер..
В конторе гостят китайские коллеги. Общаемся на английском. Для нашего удобства они просят называть себя Роджером, Кареном и Джорджем. Подвели ко мне. Встал, улыбнулся. После их представления произнес: - Вообще-то Пётр, но для простоты можете называть меня Лао Цзы. Теперь жду когда уволят...
Иду по конторе во вьетнамках. На встречу первая леди этажа, такая стройная, в чем-то обтягивающем довольно телесногоо цвета. - Петька! Мне показалось что ты босиком. Молчу. Сглатываю. - Ой, а что ты на меня так смотришь? - Мне тоже показалось что ты босиком. Причем вся...
Смешная фамилия --------------- Физруки разные бывают. К примеру Трунов. Или Новгородов. Или даже Лобысевич. Это нормально. А еще бывает Распиздрячко. Сергей Петрович Распиздрячко. Классный мужик. Надежный, неглупый. Спортивный, что у них физруков не всегда, и руки у него с фаимилией не совпадают. Золотые у дядьки руки были. Но мы не об этом. С фамилией Распиздрячко жить можно. Даже в школе. Поначалу, конечно, все смеются, а потом привыкают. А так фамилия как фамилия. Вот только если новичок какой появится. В нашем случае новичком оказалась учительница литературы. Двадцати трех лет от роду, то есть со студенческой скамьи и прямо в чрезвычайно среднюю школу с уклоном в хулиганство и мелкую фарцовку. Коллег ей представили в первый же день. По именам – отчествам. И Сергея Петровича тоже, учеников предложили всех сразу не запоминать – все равно скоро часть сядет. Предложили закурить и подержурить в учительской чтоб постепенно. И вот сидит она молоденькая такая Елена Николавна, почти что тургеневская девушка. Щечки розовые пухленькие, глаза ясные, только тени от ресниц пушистых по ним пах-пах. Губки нежные, в пальчиках тонких незажженная сигарета.
Перемена закончилась, учителя разошлись. Только она, да Сергей Петрович - секундомер проверяет на точность. Пусто в учительской. И тут звонок. Физрук отвлекаться не стал, а учительница молоденькая трубку взяла и к ушку нежному приложила. Молчит. А Петрович на нее поглядывает. Видит ушко краснеть начало. Потом щеки, хотя куда уж больше. А вот ресницы сильнее захлопали, ротик чуть скривился обиженно: - Как вы смеете! Как вам не стыдно, это ведь школа, а не... – она поискала нужное слово, - а не прачечная какая! – и Елена Николаевна, бросив трубку, начала искать в сумочке зажигалку. Сергей Петрович отложил в сторону секундомер и улыбнувшись произнес: - Распиздрячко просили? Покраснев еще больше, учительница кивнула. - Так это я, - вздохнул физрук...
Через пару месяцев они поженились. Елена Николаевна, кстати, со словами «Ну я же филолог!», махнула в загсе рукой и взяла себе фамилию мужа.
А еще в нашей районной коллегии адвокатов был некто по фамилии Пипкин. Так на его кабинете и было написано. И это многих смущало. Даже письмо начальству писали. И Пипкина перевели. Вместо него назначили даму. Оксану Олеговну Нехуйкину. Заметьте не Хуйкину, а Нехуйкину! Так на табличке и сверкало: «Нехуйкина О.О.» И вот это ОО веселило особенно. Гораздо сильнее самой фамиилии А вы говорите Распиздрячко...
Квартирный вопрос ------------------- Лампочки у нас на лестничных площадках горят. Всегда. Положено чтоб включались только по желанию, ну на кнопку нажал и тогда свет секунд тридцать, а они всегда горят. Тут ведь как - кнопки есть в подъезде и в квартирах, и видимо где-то застряла одна такая. Деньги за электричество в подъезде мы платим сообща, так что сумма выходит небольшая, но все равно нашелся кто-то ратующий за общий карман. В общем, читаю как-то утречком отпечатанное на принтере объявление рядом с лифтом: «Дорогие жильцы! У кого-то в квартире застряла кнопка включения света в подъезде. Почему мы должны переплачивать!» И подпись: «Небезразличный жилец». К вечеру возвращаюсь с работы. Читаю добавленный к утреннему объявлению текст написанный оранжевым фломастером от руки: «Это замечательно, что среди нас нашелся небезразличный жилец. И он конечно прав. Но почему он не подписался? Кого он боится?» - подпись под добавленным тоже отсутствует. Посмеялся. Утром перед уходом на работу уже мечтал прочесть продолжение диалога. Спускаюсь вниз и вижу. На том же листочке мелко голубым теперь уже фломастером добавлено: «Любопытно, что второй жилец, видимо, тоже небезразличный, не оставил и своей подписи. Вопрос к чему он не безразличен?! Почему столь разумное и логичное объявление напоминание вызвало такую реакцию. Какая разница подписался или не подписался человек повесивший объявление, если он говорит дело!» Надо ли говорить, что и эта дописка к первоначальному тексту не содержала имени автора. Я уже с нетерпением ждал вечера и вместе с ним развертывания эпистолярной дуэли между «оранжевым» и «голубым». Дуэли в которой в ход могло пойти, если не оружие, то крики об одностороннем размежевании между жильцами, выплатой компенсаций и прочими скандалами. Но увы. Вечером все решилось. Пришел лесник и всех разогнал. Подъезд встретил меня темнотой. Только под дежурной вечно горящей слабой лампочкой белел листок с коротким текстом, на это раз с подписью: «Я отключил свет по всему подъезду. Ключ от распредшкафа с рубильником у меня. Свет будет включен, как только все жильцы станут небезразличными и проверят в своих квартирах не западает ли у кого кнопка. Вывешивание объявлений, написанных от руки, с сегодняшнего дня запрещено во избежание ненужной политической напряженности. Старший по подъезду».
Теперь все сидим – дрожим, пытаясь понять кто же у нас старший?!..
Ноздри ====== Я конечно понимаю, что Жванецкий, что Авас – Николай Петрович, но во всем своя прелесть...
Нехираим. Именно так называются ноздри на языке древних козопасов, написавших на досуге книгу книг. А произносится это слово с ударением на «а», так что остальные гласные звучат так как хочется говорящему. Тут вот слышал
- Папа, меня тут друзья спросили как будут ноздри на иврите. - Нахераим - Ну я точно не знаю, так как? - Нахераим! - Пап, ну какое мне дело зачем, спросили. Думал – ты знаешь. - Я знаю! Нахераим! - Ну не хочешь не говори. Тоже мне тайна! Сам посмотрю в словаре. И скажу им. И спрошу на хера им. И тебе расскажу.
Полиглот ======== Прибыл Вадик на землю обетованную с одним рюкзаком, двумя сотнями американских долларов и тремя курсами МИСИ (московского строительного) за плечами. Рюкзак бросил на балкончике у родни, прибывшей на пару месяцев раньше, и сразу пошел возводить что-то невысокое в соседнем гостиничном комплексе. Пять с половиной дней в неделю он месил раствор и таскал на себе различные грузы, держал и подавал, бросал и осторожно устанавливал различные предметы на месте будущего павильона. Делал Вадик все это под руководством редко появляющегося на площадке седого начальника лет сорока в компании десятка смуглых кучерявых парней, общавшихся между собой на местном гортанном наречии. Сам Вадик говорил со всеми на английском, которым неплохо владел. Он вообще любил разные языки, а в строительный вуз пошел больше за компанию и по географическому признаку – жил неподалеку.
Коллеги по труду на исторической родине угощали Вадика восточными сладостями поили кофе, произносили слова и предложения, которые тот старался запоминать, и в целом были улыбчивы и вполне дружелюбны к новому гражданину маленькой, но гордой страны. По пятницами-субботам Вадик отдыхал на выделенном ему балкончике, почти ни с кем не общался, систематизуря знания полученные за неделю. Иногда только смотрел с родственником какой-нибудь фильм на русском из ближайшего видеопроката под бутылку холодного местного пива. Через месяц молодой человек уже сносно изъяснялся со смуглыми товарищами по работе на новом для себя языке, а еще через несколько решил огорошить начальника почти свободной речью на иврите – авось облегчит работу, повысив в ранге, да заодно и зарплату поднимет.
Придя в воскресенье на работу (именно в воскресенье начинается в Израиле рабочая неделя) Вадик, выслушав наставления на день, произнесенные боссом на его обычным рубленном английском, ответил длинной тирадой, включающей не только несколько дельных соображений, но и пожелания доброго здоровья и начальнику и членам его семьи включая детей, братьев, родителей и всех всех всех «родственников кролика» вплоть до Сашки-букашки. И все это на иврите! Закончив, довольный собой Вадик замолчал.
Слегка ошарашенный босс тоже не сращу открыл рот, а когда смог это сделать произнес все на том же английском – Ты понимаешь что ты мне сейчас сказал? - Да, - ответил сияющий Вадик. - И понимаешь на каком языке? - Конечно! На иврите! - горделиво глядя на начальство, ответил новый репатриант. - Почти, - усмехнулся начальник, - это арабский. - Что!? – ужаснулся Вадик, - а эти?, - он указал на курчавых и смуглых парней. - А это арабы и есть. Из соседней деревни. Палестинцы, типа. Вадик поник плечами, помрачнел. - Но ты молодец, - продолжил начальник, - и с этого дня ты становишься помощником бригадира - А зарплату? – улыбка постепенно возвращалась на вадиково лицо - Выучишь иврит, подниму. Похоже это у тебя быстро.
Через месяц Вадик выучил и иврит, зарплату ему тут же подняли в полтора раза. Но еще через два ушел он в гостиничный бизнес, хозяин отеля где шло строительство пригласил, прослышав о парне почти свободно говорящем на четырех языках. Теперь Вадик говорит уже на пяти, добавился испанский, но пишет в основном на С++. Это оказалось выгоднее…
В конторе есть негр. Точнее эфиоп. В общем коричневый. И не потому что политкорректность. Реально неглупый мужик. Только активный очень. Всюду норовит. И вот как-то он своего коллегу слегка поддостал и тот ему (парень русский) объявил, мол ты молодец ты все правильно сделал, но «лучшее враг хорошего» и вообще «мавр сделал свое дело – мавр может уйти». И тут наступила тишина. У нашего эфиопа расширились глаза, он пофиолетовел – они так краснеют, - а присутствовашая в той же комнате руководящая дама сделала страшное лицо и покрутила пальцем в районе виска. Поняв, что нарушил все этические нормы, парень попытался как-то ситуацию исправить: - Я не то имел в виду. Это выражение такое. Метафора. Ну Шекспир! Все ж знают. И посмотрев на эфиопа он снова замолчал. Эфиоп был готов взорваться. Похоже он не знал кто такой Шекспир. Его только что обидели еще раз. Хлопнув дверью наш шоколадный коллега вышел. Оставшаяся в комнате начальница уже собиралась открыть рот и устроить разнос слишком красиво разговаривающему подчиненному, но тут дверь приоткрылась и показалась улыбающаяся темнокоричневая физиономия - Не Шекспир, а Шиллер. «Заговор Фиеско в Генуе». Эх ты, балда беложопая! – заявил эфиоп И дверь окончательно закрылась.
Про массаж ---------- В давние времена, когда век был еще двадцатым, нефть дешевой, спрос на программистов стоял как член у рядового Советской Армии перед увольнением, наша маленькая фирма только начала обживать снятый целиком этаж в новом здании возле алмазной биржи. Количество кабинетов перекрывало число работников, нам как раз тогда выдали футболки с гордым, теперь уже дважды измененным, названием компании и надписью «First twelfth» (я тоже такую получил). Мы рассаживались напротив компьютеров балдея, от свободного пространства и слегка скучая от одиночества. Теперь все по-другому. В комнатах сидим по двое, маленький конференц-зал переоборудован в лабораторию QA. Из двенадцати обладателей именных футболок нас осталось в конторе трое. Вот только одно... Еще в самом начале жизни фирмы одну, находящуюся чуть на отшибе, комнатку с отдельным входом мы сдали знакомому знакомого, массажисту по специальности. Сдали бесплатно – он просто обязался каждую неделю давать четыре сеанса массажа работникам за так, а остальное время использовать по своему усмотрению для частных клиентов. Давид - мужик хоороший и костоправ замечательный. Через его руки прошли мы все и не по одному разу. Несмотря на нехватку площади, начальство твердо решило его не трогать и массажи не отменять. Так и живем. Вот только любит наш Давидушка опаздывать и клиенты его часто ждут в предбанникеи читая газеты и литрами потребляют офиссный кофе.
Сегодня сидим на срочном заседании решаем судьбы мира для одной отдельно взятой компьютерной фирмы. Секретарша в отпуске. И вдруг стук в дверь. Босс устало и чуть раздраженно: - Да! В проеме стоит девушка, сказочной красоты: - Извините. Я ищу Давида. Я пришла на массаж... Пока мы пытались приладить на место отпавшие челюсти, босс переполнился бодрости, оставив в стороне усталость и раздражение, встал и со словами «Я - Давид» ушел вместе с прекрасной посетительницей... Ну что поделаешь! Во-первых, он - главный в конторе. Во-вторых, он, действительно, быстро и хорошо соображает. В третьих, его и вправду зовут Давид... Но... Но в следующий раз Давидом обязательно буду я.
Обычный шланг - это длинная резиновая кишка. «Прикинуться шлангом» для советского солдата тоже самое, что играть в непонятки, пассивно саботируя распоряжения отцов командиров. Иногда за счет своих сослуживцов, поэтому «рубанки» - те кто относятся к службе серьезно и любыми путями набирают положительные баллы в глазах начальства (рубятся) – не очень любят шлангов. Однако есть и шланги в законе, похожие на русского шпиона Штирлица: «Что его ловить! Он хитрый все равно выкрутится». К таким относятся с любовью.
Редкий солдат-срочник не хочет вернуться домой поскорее. Чаще всего об этом тихо мечтают. Кое-кто пытается закосить. В нашей части бытовала легенда про солдатика, который, впервые войдя в казарму, сразу пошел искать самую тяжелую гирю, а обнаружив ее, тут же принялся качать правую руку. Занимался он этим каждую свободную минуту, будучи всячески поощряем за такое рвение ротным командиром. Всего через месяц парнишка пришел на прием в санчасть и заявил: - У меня, того, левая рука сохнет... Начмед собственноручно измерил окружность бицепсов обеих рук, но записал естественно только разницу в результатах, как и полагалось по инструкции... - Давай проверим тенденцию, воин, - сказал майор, слегка удивившись. Через пару недель еще более интенсивных занятий с гирей разница увеличилась, а к концу календарного месяца комиссованый солдатик поехал в родной Гродно... Последователей у него почему-то не нашлось, видимо, даже очень тупым было понятно, что эпидемия усыханий не пройдет незамеченной.
Уважаю! ========= Первоапрельские шутки надо организовывать
В бытность свою студентом я слушал лекции одного русскоязычного профессора в Беершевском университете. Профессор этот имел одну особенность: каждые пятнадцать-двадцать минут он прикладывался к поллитровой бутылочке из-под колы, в которой держал воду. Ну жарко в Беер Шеве! Первого апреля я, конечно, подготовил точно такую же бутылку наполненную не самой лучшей водкой «Голд» и в перерыве подменил оставленный на столе сосуд...
После возвращения в аудиторию профессор взял бутылку сделал большой глоток и продолжил вещать что-то о диффурах... Минут через десять он остановился, опять глотнул и, найдя меня взглядом, страшно сверкнул глазами. «Ага!...» - подумали мы с Пятачком.... Но как держится старик!
В конце лекции преподаватель отозвал меня в сторонку и сказал: - А теперь достань «МОЮ БУТЫЛКУ» оттуда куда ты ее спрятал и попей! А попив, почувствуй разницу между «Голдом» и «Абсолютом»...
Ехал грека через реку, видит грека в реке рак, cунул грека в реку руку, заразился раком... Нет Сунул грека сраку в реку, и теперь ебется раком... тоже нет
Ехал Грека грустен в браке, через реку, на собаке, он жену что хочет раком с возу сбросил к вурдалакам, и пошли быстрее нарты все по звездам не по картам, по камням и буеракам там где мощи держат в раках, там где в реках и оврагах тленом стали руки в крагах, руки в брюки, ноги в руки, и бежать от этой суки, чтоб найти покой с другой, одинаковой, но все же на пятнадцать лет моложе. Греку просто. Греку сказка. Знает точно старый грек, что в Элладе нету рек. Все вранье, про баб и воз. Про конфеты и навоз. Про плевки на дно колодца. Про забыть и уколоться. Про волков что смотрят в лес, про ребро, в котором бес. Лебедь, вот такая штука, не поборет даже с щукой, рака что сидит в реке в непрекрасном далеке...