У меня немецкая овчарка и хаски. Была у них будка, но я решил сделать пристройку с печкой, так как температура часто никого не щадит. Поставил печку, сделал вход псам. Вместе они никогда не лежат, а тут захожу, а они в обнимку, как люди. По глазам понял, что что-то прячут. Отодвинул их, а там шесть котят, которые вот-вот родились, и кошка. Собаки их обогревали и пытались скрыть от меня. Котятам по два месяца уже, бегают по собакам и спать не дают им, а один котенок вообще пытается гавкать. Так и живём в деревне большой семьёй.
Когда я рассказываю, что при испытаниях магистральных трубопроводов на прочность и плотность кто-то очень внимательный должен постоянно, круглосуточно, и неотрывно следить за манометром, меня все время спрашивают - зачем?
- Как зачем? - удивляюсь я. - Это же в нормативных документах написано! Технических регламентах, СНиПах и ВСНах. Все документы оправдывают постоянную слежку за прибором безопасностью, а так же всякими закономерностями поведения газо-жидкостных сред в виде PV=RT.
- Что, правда? - скептически смотрят на меня не верующие в уравнение Менделеева-Клапейрона.
- Да, - отвечаю я, - правда! Но это не главная причина. Главная - это то, что стоит вам на трассе магистралки отвернуться от того, что плохо прикручено ли, приварено ли, так это самое тут же свистнут местные жители.
- А зачем им манометр? Его же в хозяйстве очень трудно применить, у него шкала на слишком высокое давление рассчитана.
- Зачем им манометры – наука пока не открыла. Это для науки белое пятно. Но факт остаётся фактом. Свистнут всенепременно.
- А если вокруг нет местных жителей? Если это пустыня Гоби, Кара-Кум, тундра, или не дай бог непроходимая тайга?
- Местные жители есть везде. Ты их не видишь, а они есть! Как-то в лесу, где до ближайшего жилья в виде нашего строительного городка двадцать километров, а оттуда до ближайшей деревни еще два раза по столько, я сутки протаскивал роспуск с пятью одиннадцатиметровыми хлыстами трубы-пятисотки к крановому узлу по разбитому весной и техникой вдольтрассовому проезду.
Мы там КАМАЗ-вахтовку пополам порвали, когда из грязи тащили экскаватором. Сутки. С несчастного Урала, волочившего трубу, два водителя уволились от такой работы. Вокруг лес на много километров. Другой дороги нет.
Трубу выгрузили, народ на экскаваторе верхом ночевать отвезли, потому что ГТТ тоже увяз.
Утром приходим, а пятисотки как не было. Думали, что чудо явилось. А потом нашли порезанную трубу в ближайшем пункте приёма металла за шестьдесят километров от кранового узла. И двух мужиков нашли, которые ее за ночь автогеном порезали и кусками вывезли.
Мы на тех мужиков заявление писать не стали. Я их просто на работу взял, за организаторские способности, работоспособность, и во избежание дальнейших эксцессов.
Так что если у вас нет вакансий – следите за манометром.
Отец года
― На прошлой неделе забирал сыновей из лагеря. А там администраторша, Ирина Гандоновна, с вечера ещё смски разослала: «Уважаемые родители! Прошу не опаздывать, после двенадцати ваши дети будут ждать на улице!». Понятно, что понты, но на улице минус шестнадцать, стрёмно как-то. Лагерь от школы тхеквондо. Клёвая школа, кстати. В этом году даже зимнюю форму пошили, чёрно-белую, с оранжевым иероглифом, чтобы детей легче было в снегу искать. Младший мой, ему восемь, чемпион. В весовой категории ноль с плюсом. А старший сопли жует, десять ему. Хорошо между собой не борются, а то бы младший старшего уделал, несмотря на вес. Была бы психотравма. А может и обошлось, старший разбросанный такой, за всё хватается и бросает с полдороги. Младший ― совсем другой, сидит, молчит, как будто его медитировать научили. А потом ― херась! ― и чемпион, ― херась! ― и отличник.
До лагеря чистой дороги ― два часа. Я вышел в девять, чтобы с запасом. Завёлся сразу. И тут сосед бежит с крокодилами. Пришлось прикуривать ему, время тратить. По городу ― плотно, все куда-то наладились в последней день каникул. На трассу выехал, крейсерскую скорость набрал ― и на тебе в жопу вымпел ― затор! Молоковоз и три долбодятла в анальном контакте. Пока пробка рассасывалась ― весь запас растаял. Е́ду уже впритык, очкую, «и мальчики замёрзшие в глазах».
На подходах к лагерю дорога по лесу, выеблины да колдоёбины, а указатели мелкие, еле видно. Не туда свернёшь ― и коня потеряешь и репутацию. А перед лагерем опять пробка, уже из родителей, кто вперёд, кто назад, маневра нет, сугробы. Яжемать на яжебабушке, лучше не встревать ― угандошат сразу. В общем, возле лагерного КПП я был в двенадцать с минутами. Гляжу ― стоят два пингвина, иероглифами подсвечивают. Ещё и в масках, но это даже лучше, теплее. Живо, кричу, в машину оба. Вещи закинул, тренеру кивнул и отъехал. «Не замерзли?» ― спрашиваю. А они уже в смартфоны уткнутые, им уже ничего больше не интересно.
Минут двадцать из лесного квеста выбирался. Выехал, наконец, на трассу, только разогнался ― звонок, администраторша:
― Эдуард! Почему вы так долго не забираете ребёнка?
― Родная, ― отвечаю, ― вы от большой ответственности берега попутали? Всех своих я уже забрал.
― Вам бы, Эдуард, арифметику подтянуть. Потому как ваш младший сейчас возле меня на КПП греется.
Я по тормозам, на трассе встал, аварийку включил, назад оборачиваюсь, кричу:
― Смартфоны убрать, маски снять! Ты кто?
― Лёша.
― Какой ещё Лёша?
― Потапов.
― Ты зачем в эту машину сел?
― Так вы сказали, оба в машину, живо.
― Опаньки… А ты, дубинушка-ухнем, как мог брата потерять? Чего моргаешь? Вот блин… Алё, Ирина Геннадиевна? Это снова Эдик. А за Лёшей Потаповым уже приехали? Нет? А, только подъехали, к вам идут? Передайте, пожалуйста, что Лёша у меня. Пусть они моего младшенького заберут. На въезде в город заправка с ёлкой, там и произведем обмен шпионов. И телефон мой дайте им на всякий случай. Спасибо огромное, Ирина Геннадиевна, с наступившим вас!
***
Эдик залпом допил оставшиеся полкружки пива.
― Если будешь публиковать, то слово в слово, без демагогии.
― Договорились, ― кивнул я.
― Но имена подкрути. Чтобы в случае чего у меня с женой диспута не возникало.
― Она не знает? Дети не рассказали?
― Нет, конечно. Я же их пристыдил и застращал.
― Хм… Со старшим понятно, а младшего за что?
― Как за что? За то, что молчал и медитировал.
― Эдик, да ты просто «отец года»!
― Погоди ещё, год, сука, только начинается…
©СергейОК, 2021