Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
01.04.2023
Юмористические истории
Юмористические смешные истории
Еду в маршрутке, заходит миленькая девушка с какими-то сумками-покупками. Сидячих мест нет, поэтому я благородно уступаю ей своё. Девушка садится и выдаёт: - Сразу скажу, что я не знакомлюсь с парнями, которые ездят на маршрутках. А я чё? Я ни сном, ни духом, даже мыслей никаких не было... Как-то обидно стало. И выдаю первое, что пришло в голову: - Тогда вставай, сволочь! Маршрутка легла от смеха.
С восстановлением данных у меня была история. Знакомая пожаловалась, что вот решила обновить систему на ноутбуке, и как-то чего-то не тудой жмакнула, и ета вота скотыняка отформатировала ей диск. А там столько всего важного! Ну и я сдуру говорю - да какие проблемы, давай свой ноут, всё восстановимо. Запустил, не помню, то ли акронис, то ли регенератор, и шкряб-шкряб-шкряб, всё восстановилось. В основном фоточки, конечно, из всяких поездок, семейных, и одиночных. Навосстанавливалось такого, что лучше бы оно не восстанавливалось. Потому, что восстановилось же всё, в том числе и удалённое самими пользователями. А я же что, буду разбираться? Отдал как есть. Вскоре они развелись. А она со мной до сих пор не разговаривает.
1
Ходили к друзьям, переругались там с мужем вусмерть, когда уходили, хозяин дома сказал: "Спасибо вам, друзья, благодаря вам я понял, что у нашей семьи все не так уж плохо..."
Очень короткое школьное сочинение, написанное 13-летней шведской школьницей Карин Ларсон, было удостоено специальной премии. Вот это сочинение: "Сократ был греческим философом. Он ходил среди людей и давал им хорошие советы. За это они его отравили".
-Здрасти, вы самый дешевый пластический хирург? -Здрасти, да. Говорите быстро чо надо, у меня обед через 15 минут. -Ой, доктор, я хочу такой рот, чтоб с эффектом закрытия после 18.00. Мне похудеть надо, чтоб трусы спадали сами. -Женщина, что вы приперлись по таким пустякам! Вот. Берëти блеск для губ, берëти клей. Перемешиваете. Один раз нанесёте и жрать точно не будете. -А я не помру с заклеенным ртом? -Ой, ну что вы. Дырочку прокывыряйте сбоку, соломинку вставьте и пейте смузи. -А меня поносить не будет со смузи, доктор? -Ну вы с двух концов заклейти. Делов-то. А как похудеете, глотните растворителя. Все, идите, доктору кушать икру пора. -Доктор миленький! Мне бы еще интеллектуальное юное лицо натянутое равномерно по всему черепу! *доктор сквозь батон с икрой*: -Возьмите две прищепки, за ушами лицо закрепите и все. -А грудь?! -Нате еще две прищепки. - Доктор, вы бох! Куда вам деньги положить? -Ложьте прям на батон. -Я люблю вас, доктор! -Сильно не улыбайтесь, прищепки слететь могут.
ПС. Орфография и пунктуация автора сохранены
4
У каждого, наверное, есть коллега, который ежедневно опаздывает на работу, оправдываясь, что сегодня такие пробки, такие пробки, никогда таких не было! В общем, у этого коллеги упал незакрытый рюкзак, и из него выпала книжка по тайм-менеджменту. И смеяться как-то неудобно, и не смеяться не получилось.
Флагманский механик Тимофеич был незаменимым на всю тунцеловную флотилию нашу в Атлантике, что тогда, четверть века назад, еще существовала (теперь-то её моль почикала и ржа съела - натурально). Время было бандитское, жлобское, вот, нувориши эту золотую курицу и подгребли по тогдашнему беспределу (ну, и угробили скоро благополучно – как водится). С моряками, ясное дело, не сюсюкались, особо буйным головам на пулю-дуру в них намекали, ну, а флагманского механика, что уже год, почитай, дома толком не был, уговаривали – пока по-хорошему: «Мы же, еще, пока по-хорошему тебе говорим!..». В общем, кочегарил он попеременно по всем семи тунцеловным сейнерам, не вылезая. И не знал, чего уж такого придумать, чтоб домой попасть… Стояли бы на берегу – он бы колёса машины представителя порезал (как потом сделал один стармех) – по такому делу, конечно, отправили бы домой. Но, в море мы болтались – уже полгода почти: ловили тунца желтопёрого и «полосатика».
И был у нас на флагманском же тунцелове рыбмастер – красавец мужчина! Высокий, кучерявые волосы с седой кабалкой, усы, как у Михалкова, животик тыквой. Балагур! Только что, без мозгов. Прозвали его Мюнхаузеном – враль был отменный, и все новости, которых еще и капитаны-то не знали, доводил до сведения экипажа уверенно. Смеялись, что по ночам он за ними на пушечном ядре летает.
Полной он был противоположностью весельчак затюканному работой, хмурному, но не сломленному Тимофеевичу. Который, к тому же, на бестолкового балагура зуб давно имел – но, то другая история…
А в нашей, поднимается в конце очередного рабочего дня усталый Тимофеич с машинного отделения, а навстречу ему пышущий жизнью рыбмастер из душа. В одних шлёпанцах, и полотенце на пузе. «Старый! Старый!» - приобнять в шутку лезет. От таких потуг и чувств полотенце развязывается, и соскальзывает на палубу. Механик, подёрнув очки на переносице, от объятий ловко уклоняется, и бочком-бочком спешит в каюту. Где на чистом листе чертает: «В связи с сексуальными домогательствами рыбмастера… прошу списать и отправить в порт приписки».
Получили такую депешу жлобы – фирмачи: «Базаре нет – надо уже отправить перекурить дедушку!» («Дед» - это стармех, по-морскому). Отправили первой оказией. А вумный рыбмастер – ума-то палата! – пошел по каютам уже со своей бумагой – за подписями. Что ни с кем никаких он непозволительных отношений не имел – поклёп все механика! И грозился при том: «Я на него в суд подам!».
Месяца через три зашли мы, по окончании-таки, промысла в порт заморский. Прилетел отдохнувший Тимофеич – свежий и весёлый: с рыбмастером они расходились теперь по разным бортам. А балагур рыбмастер, бывало, подскочит к столу на палубе, где суровые мариманы неизменно резались в шиш-беш, наплетёт – наплетёт чего-то, сам и посмеётся, и в конце:
- Ладно, побегу уже!
- Беги. Беги! – степенно бросал вслед кто-то. – А то, не ровен час, опять подписи собирать придётся.
С первым всех апреля! Хоть история и подлинная совершенно.