Несмешные истории

Никогда не угадаете за что вчера меня забрали в полицию. Я за свой счет, бесплатно, пропускал людей в метро. За это меня забрали. К сожалению мне так и не смогли сказать какие пункты правил метрополитена я нарушал. Такое возможно только в России. Завтра у меня выходной, я продолжу акцию, а то лишние поездки пропадут.
Дарить 20 оставшихся поездок метрополитену я не собираюсь. Это принципиальная позиция, лучше я раздам их людям.
Просто пока на меня не составят протокол, я никогда не узнаю, почему в Московском метрополитене покупка билета и использование его по назначению является нарушением.

Мне надо было на работу, поэтому меня отпустили, взяв обещание, что на этой станции в их смену я не буду демонстрировать свои добрые намерения.

Фарид Закария в своей книге "Будущее свободы" пишет:

"...Когда затонул "Титаник", среди спасшихся пассажиров первого класса было практически 100% женщин и детей.

Среди пассажиров второго класса процент женщин и детей достигал 80%.

А среди сброда, ехавшего в третьем классе, выжившими оказались одни мужчины, то есть самые сильные. Они, отталкивая женщин и детей, заняли спасительные шлюпки.

А что мы видим у Камерона в фильме "Титаник"?
Всё наоборот!
В кино именно богатые пассажиры хищно отталкивают женщин и детей на пути к шлюпкам.
Просто если бы Камерон снял, как было в действительности, зритель режиссеру бы не поверил: слишком уж въелась в кровь эта формула "бедные - бедненькие и добренькие, а богатые - злые, жадные хищники".

Между тем, этологи - специалисты по инстинктивному поведению животных - отмечают: буквальные подонки, то есть обитатели дна - социальные низы стаи или племени, субдоминантные особи, стоящие на самых нижних ступеньках иерархической лестницы, в личностном отношении представляют собой самых настоящих подонков.
Они - худшие. И если зоологам путём различных обманных ухищрений удаётся сделать вчерашнего подонка доминантной особью, вожаком, кровью умывается вся стая.
Более жестокого правителя, чем вчерашний маргинал, трудно себе представить - и в животном мире, и в человеческом...."
Все точно...

КРИЗИС: ВРЕМЯ ПАДЕНИЯ ИЛИ ПОДЪЁМА

«Кризис не в парадных, кризис в головах»
(Вольная интерпретация Булгакова, «Собачье сердце»)

Не встречал я в последнее время предпринимателя любого масштаба, который бы с разной степенью горечи, ярости, жалости, негодования или ещё чего не жаловался бы на кризис и «пипец какое падение бизнеса».
А тут намедни встретил.
Мужик взял в лизинг две фуры-рефрежиратора, загрузил одну картошкой на Урале в Перми по 20 рублей кило (точные цифры не помню, просто для оценки порядка маржи) и погнал в Магадан. Примерно через неделю он эту картошку продаёт в Магадане по 80 рублей, и грузится красной рыбой по 60-80 рублей. Через неделю эта рыба уже в Перми, но по 180-200 рублей (ещё раз - цифры примерные).
Фуры ходят навстречу друг другу с недельным интервалом, в Магадане и Перми работает по одному человеку - принять, разгрузить, продать, купить, погрузить, отправить.
Спрашиваю, почему не четыре фуры? Или шесть?
Ответ простой - ограничения по емкости рынка. «Двух фур мне на пару лет точно хватит, а четырьмя я рынок за полгода перенасыщу»
Лизинг оплатил чуть-ли не за полгода.
Сейчас не ноет, не стонет, что-то новое мутит.
Уважаю.

Со мной работал мужик родом из Рязани. Соответственно у него была, как говорится и морда рязанская, и фамилия, типа Воробьев. Но звали его Азамат. По его словам, отец назвал так в честь своего друга-казаха. Во время службы в армии, тот ценой тяжелого увечья, спас его от гибели на учениях. Они после этого много лет дружили и ездили друг к другу в гости. Каждый своего сына назвал именем друга. На работе, весь коллектив считал Азамата кавказцем. Ни рязанская рожа, ни птичья фамилия никому ни о чем не говорили. Если ты Азамат, значит ты кавказец.

Телепатия.
Большинство мужчин, настоящих и не очень, любят играть с оружием, особенно в Африке.
Вот мы, в конце семидесятых, и привезли в порт Могадишо (Сомали) кучу таких игрушек: 8 тысяч тонн снарядов, штук 100 авиационных бомб и штук 20 122мм гаубиц (почему-то их очень любят в Африке).
Выгружались мы на рейде милях в трех (5,5км) от порта (в самом порту для нас было очень мелко). Местный буксир подводил баржи под борт судна, другой буксир привозил грузчиков и они выгружали все это на баржи судовыми кранами.
Стоял ясный погожий день, моя вахта с 12 до 16, т.к. судно на рейде, то вахта несётся на ходовом мостике. На палубе довольно многолюдно: человек 30 грузчиков, судовые матросы красят надстройки, в общем жизнь бьет ключом и довольно шумно. На одну баржу грузят авиабомбы, а с противоположного борта - снаряды в ящиках на другую баржу.
Я отвлекся на несколько минут, проверяя местоположение судна и показания приборов. Когда я снова вышел на крыло мостика, меня поразили тишина и полное отсутствие людей на палубе, хотя до перерыва было еще далеко. Разгадка наступила через минуту: на мостик поднялся запыхавшийся старший стивидор и попросил разрешения воспользоваться судовой радиостанцией для вызова буксиров.
Вызвал он буксиры, а я спрашиваю почему так рано остановили выгрузку, ведь баржи еще полупустые, да и до конца рабочего дня еще далеко.
- Там бомба одна шипит! - был ответ.
Читал я в романах, что когда человеку угрожает смертельная опасность, то у него в голове проносится вся жизнь. У меня жизнь не проносилась, а проносились мысли, что делать?!
Не найдя ответа, я почти успокоился: спрятаться некуда, если сдетонируют от бомбы 8000 тонн снарядов, то это будет маленький атомный взрыв. Ну а если до сих пор бомба не взорвалась, может и не взорвется вообще. Решили мы со стивидором пойти послушать, продолжает ли еще шипеть авиабомба. Спустились мы с ним по штормтрапу на баржу, там уже лежало 12 бомб, показал он мне, какая из них шипела и я начал ее прослушивать. Кстати, бомбы были упакованы в деревянные решётки, так что ухо можно было легко к ней приложить. Через пару минут, ничего не услышав, я сказал об этом стивидору, он тоже послушал бомбу, но безрезультатно. Он остался на палубе в ожидании буксиров, а я прошел сначала на корму, куда забежали все грузчики и матросы, во главе с боцманом.
- Ох и надёжно вы спрятались,- говорю я. - Здесь в кормовом помещении находятся взрыватели ко всем снарядам - это пара тонн действительно чувствительной взрывчатки!
Поднявшись на мостик, я начал записывать события в судовой журнал и в этот момент заходит капитан.
- Сан Саныч, а почему прекратили выгрузку? - спрашивает он.
- Да бомба на барже шипела, буксиров ждем, - я отвечаю.
- А почему мне не доложили?
- Олег Николаевич, - говорю я, - я сам чуть инфаркт не получил, так зачем еще и других напрягать!
Дождались мы, когда буксиры забрали баржи, отбуксировали их в другой конец бухты, поставили их там на якорь и ушли с людьми в порт, а я смотрю в бинокль на баржи и думаю:
- Вот бы сейчас рвануло!
Секунд через десять слышу голос капитана:
- Вот бы сейчас рвануло!
Как же теперь не верить в телепатию!

P.S. При очередной погрузке "игрушек" в Союзе я спросил у наших военных, что может шипеть в авиабомбе. Они сказали, что там ничего нет такого, что может шипеть. Оглядываясь назад, мы пришли к выводу, что это шипел воздух, когда матросы красили из пульверизаторов надстройку.
А когда они все убежали на корму, то остановили компрессор и шипение прекратилось.