Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Я больше не хочу здесь. Я хочу туда, где звёзды и море, и костёр на пляже, и гитара, и кто-то играет «Машину времени». И пахнет жареными мидиями, и девушка напротив смотрит влюблёно. И я уже знаю, что будет этой ночью… А здесь я ничего не знаю. Здесь бегают менеджеры, все в одинаково повязанных шарфиках, и дети гор с одинаково злобными лицами. Здесь неоновые ночи, от которых болит голова, а девушки смотрят только в свои телефоны. Здесь убивают за царапину на машине и бьют по лицу за случайный толчок. Здесь шумно и грязно, здесь невкусное мороженое, немолодая усталая жена и старый я. А там, куда я хочу, там все молодые, и жена, и я, а мои друзья смотрят на нас и смеются. Там за рубль нам наливали банку сухого вина и мы шли на пляж, где валялись деревянные лежаки. Мы их раскладывали, как нам удобно, садились, и снова гитара, только теперь уже Антонов, «Море, море…», и пили вино из банки, и звёзды падали нам прямо в ладони. А невдалеке стояли пограничники и завидовали. Мы, конечно, им предлагали выпить, но они смущённо махали руками и уходили, бряцая чем-то металлическим. Здесь такого вина нет. Может, оно и есть, но его никто не пьёт. Я давно уже не видел, чтобы кто-нибудь пил дешёвое вино из стеклянной банки и слушал Антонова. Можно, конечно, похожего вина купить, но с кем ты его будешь пить? И Антонова скачать можно, но с кем ты будешь его слушать? Со своими детьми? Они, услышав «Море, море…», понимающе улыбнутся, ничего не поняв, а тех, кто понял бы, уже нет. Уехали, спились, умерли или стали другими и не хотят помнить костёр на пляже с деревянными лежаками. Они и меня-то помнить не хотят, потому что я это воспоминания, а воспоминания отвлекают от бизнеса. Там у нас тоже был бизнес. Джинсы, сигареты, кассеты… Бизнес в стиле «лайт», как сказали бы сейчас. Но моря было больше. И счастья больше. Продали джинсы, которые чей-то отец привёз из Югославии, вина взяли, портвейна по два двадцать, девчонок позвали… О, какие у нас были девчонки! Голдик, Стропила, Браун, Рюмашка, Дурёнок… Стропила недавно умерла от водки, Рюмашка с десятого этажа улетела под наркотой, Браун в Германии, достопочтенная бюргерша… Ещё Отрада была, Отрадушка, пятый размер, добрая и ласковая. Никого не пропустила, со всеми переспала. Потом замуж вышла за бандита, ещё в те годы, и исчезла. Можно, конечно, в «Фейсбуке» или в «Одноклассниках» поискать, но смысла нет. Всё равно не ответит. Не каждый хочет в прошлое возвращаться, как я. У меня-то всё светлое там… Нет, мы не были ангелами. Ангелы жили среди нас, оберегали и иногда в кого-то из нас вселялись. И тогда тот, в кого вселился ангел, покупал духи и ехал к маме. И шёл с мамой по магазинам, и занимал очередь к прилавку, пока мама стояла в кассу. И ужинал с родителями, а потом смотрел с отцом «Футбольное обозрение». Может, наши мамы до сих пор живы, потому что в нас часто вселялись ангелы?.. А здесь ангелов нет. Какие здесь ангелы, у них же крылья, а и так не протолкнуться, им все крылья потопчут или оторвут. Ангелы ещё петь любят, по-своему, по ангельски, а где здесь попоёшь, если шум везде и ор? Так что ангелы исчезли и появляются, только если беда, чтоб забрать кого-то к себе за небо. Они часто появляются, бед много, то горит что-то, то взрывается, то падает… Но жить здесь они уже не могут. Здесь ангелам больно. Да и среди кого им жить? Среди менеджеров? А там, куда я хочу, даже слова такого не было. Нет, мы все учились, работали, что-то делали… Кто дворником пристраивался, кто квасом торговал, кто на «вечернем» учился раз в неделю, а днём снег с крыш сбрасывал… Но если компания загулять собиралась и квартира была у кого-то свободная, то всё, все дела побоку. И какие были загулы! Недельные, двухнедельные… Деньги кончались – посуду шли сдавать, а это рублей десять-пятнадцать… И по новой – портвешок, шипучий «Салют» девочкам, ночные Сокольники… И в кино успевали сходить, и на концерты какие-то… А могли деньги подсчитать, дозанять где-то и на море опять же уехать. Просто, в среду после обеда, в плацкарте. И кто-то один «зайцем» наверху прятался. Это потом уже – проблемы в институте, неприятности на работе… А родителям отзванивались, мам-пап, я у друга, мы занимаемся… Хотя родители всё понимали – звонок-то был междугородный. Если кто помнит, конечно, что такое междугородный звонок… А здесь попробуй загуляй хоть на два дня. Или зайди ночью в Сокольники. Или позвони жене и скажи, что ты на море в среду после обеда с компанией уезжаешь, мол, присоединяйся… Такое услышишь… А там она с тобой с удовольствием ездила. С двадцатью рублями. И с улыбкой, и с влюблёнными глазами, и в том платье, в котором… Помнишь? А ещё там был буфет на станции с вкусными пончиками, и немытая черешня, и солнце падало в море где-то за домиками, и девушка, которая будущая жена, утром просыпалась потрясённая… Где сейчас эта девушка? Здесь, гремит чем-то на кухне и руки в муке о передник вытирает… А я хочу, чтобы она там была, со мной, и в море умывалась с голой грудью, худая, загорелая и с длинными-длинными ногами… Но её отсюда туда не затащишь… Да и что мне, сегодняшнему, там делать? С замусоренными мозгами, уставшему от всего – от людей, от вечных кредитов, от нелюбимой работы, от ненужных знаний… Ненужные знания это всё, что нажил, на что истратил жизнь, которая так хорошо начиналась… Или она ещё не начиналась? Может, я всё ещё стою в прихожей, а жизнь, она там, в комнатах? Я многих знаю, которые так и простояли всю жизнь в прихожей… А я сейчас зайду и… Смешно... Я ведь давно прошёл все комнаты, я давно спел все песни, я мало молчал и много говорил, я любил и не любил, я плакал и смеялся, я часто врал и редко не врал и я снова подхожу к входной двери, только уже с обратной стороны… И я знаю, что будет за ней. Я знаю, что веселье заканчивается слезами, пьянка – похмельем, любовь – ненавистью, а жизнь – смертью. А эти ребята – молодые, красивые, шумные, беззаботные - не знают. Небесные длани лежат у них на затылках. И не надо им мешать и учить их не надо. И все мои знания ничего не изменят... Они не нужны там никому, мои знания. И я сегодняшний там никому не нужен. Слышите, как волны накатывают на берег? Как шуршит галька? Лучше этого звука в нашей жизни ничего не будет… Я уже многих из них похоронил, вот из этих, поющих на пляже Антонова, «Море, море, мир бездонный…»… Пусть поют. И пусть я пою среди них. Но не сегодняшний, а тот… Не надо возвращаться в свою молодость. Надо её, улыбаясь, вспоминать. Вот только вспоминать уже не с кем… И улыбаться я давно разучился… Слушай, бармен… А налей-ка мне стаканчик моря! Того, коктебельского, лета восемьдесят четвёртого года… Сколько тебе лет? Двадцать? Я постараюсь не завидовать… «Море, море, мир бездонный, пенный шелест волн прибрежных…»… Илья Криштул
История разведопераций XX века содержит немало парадоксальных сюжетов.
Безобидное хобби дипломата оборачивается утечкой гостайны, несложная на первый взгляд конструкция из металла ставит в тупик лучшие умы ЦРУ, а кумир меломанов оказывается гением спецтехники и мастером шпионажа.
В начале 1950-х годов оперативно-техническая служба (OTС) ЦРУ была только что организована и находилась еще в стадии становления, когда в Вашингтоне получили тревожную шифртелеграмму из Австрии: «Советы имеют устойчивый канал поступления информации из московского посольства». Каких-либо деталей не приводилось, однако в сообщении венской резидентуры ЦРУ было сказано о технике подслушивания, которая длительное время работает в здании американской дипломатической миссии в Москве, постоянно обеспечивая советское руководство важными сведениями.
Пока послы на Волге...
Постоянная активность советских специальных технических служб против иностранных дипломатических миссий в СССР не была для американцев чем-то неожиданным. Так, например, прибывшие в Москву в 1934 году первые американские дипломаты вскоре обнаружили микрофоны в своих служебных кабинетах и жилых квартирах. До Второй мировой войны у США не было самостоятельного разведывательного ведомства, однако у дипломатов, естественно, были секреты, которые в американском посольстве в Москве требовалось беречь и охранять. Предосторожности были направлены в первую очередь против советских чекистов, не упускавших любые возможности установить технику подслушивания, сфотографировать важный документ и узнать подробности личной жизни американских дипломатов. Посольская сфера обслуживания (шоферы, гувернантки, повара, садовники, электрики и др.) формировалась в основном из числа простых советских граждан, и органы НКВД, естественно, всячески старались использовать этих людей в качестве информаторов. Поздней осенью 1941 года немцы приблизились к Москве, и советское правительство предложило иностранным дипломатам переместиться в относительно безопасный город Куйбышев (ныне Самара). После этого здания иностранных посольств оказались практически пустыми или под присмотром малочисленного персонала. Пользуясь столь удобным моментом, НКВД оборудовал кабелями и микрофонами фактически каждое западное посольство в Москве. К началу 1942 года немецкая армия уже была отодвинута на 25 км от Москвы, и дипломатам разрешили возвратиться в столицу, в свои, начиненные микрофонами, посольства. Сталин предвидел справедливые претензии со стороны союзников в борьбе против нацизма и потому на одном из совещаний предложил высокопоставленным военным найти приемлемое объяснение для американских дипломатов, если они обнаружат следы секретной работы НКВД. Один из генералов предложил Сталину версию, согласно которой НКВД заранее установил микрофоны подслушивания в наиболее престижных зданиях Москвы, в том числе в резиденции посла США, на случай размещения в них германских штабов и руководства оккупационной администрации. Сталину понравилась такая «микрофонная» версия, о которой он и рассказал американскому послу во время личной встречи в Кремле, когда Аверелл Гарриман среди важных военно-политических вопросов деликатно затронул тему обнаружения советских микрофонов. Американский дипломат, казалось, был удовлетворен ответом Сталина, однако, вернувшись в посольство, распорядился уделять особое внимание мерам защиты от подслушивания.
Дитя «шарашки»
Но Сталин не оставлял намерения узнать, что же обсуждается в кабинете представителя США в Москве. Интерес к этой теме подогрел неутомимый Берия, доложивший Сталину о совершенно новой, уникальной системе съема информации, которую сконструировал в 1943 году в кучинской тюрьме-«шарашке» один из заключенных — Лев Термен. Но как установить это устройство в кабинете посла? Ведомство Берии углубилось в изучение биографии и личных пристрастий посла Гарримана. Удалось выяснить, что дипломат был страстным коллекционером уникальных поделок из редких пород дерева. Так у Берии появилась идея подарить послу герб США, выполненный из экзотических сортов древесины.
Секретная начинка
В секретных лабораториях спецтехники НКВД закипела работа. В одной из них делали макеты герба, используя присылаемые по запросу главы НКВД образцы уникальных пород дерева. В другой, кучинской, испытывали новый уникальный «жучок», которому предстояло «прогрызть дыру» в системе безопасности посольства США в Москве. В конце 1944 года Берия доложил Сталину о полной готовности американского герба, внутри которого искусно спрятали новый аппарат подслушивания. Необычное специзделие назвали «Златоуст». Серия испытаний показала, что устройство может работать качественно. Мероприятие подслушивания, названное «Исповедь», было решено начать во время встречи на высшем уровне в Ялте, в феврале 1945 года.
Пионеры товарища Берии
9 февраля 1945 года должна была состояться церемония открытия второй очереди пионерского лагеря «Артек», на которую пригласили Сталина, Рузвельта и Черчилля. Но, как часто бывает в таких случаях, лидеры стран вежливо отказались и отправили вместо себя своих послов, которые приехали с подарками для советских детей. Перед аккуратным белоснежным строем пионеров английский посол сэр Арчибальд Керр вручил директору «Артека» £5000. Гарриман решил переплюнуть своего коллегу и подарил артековцам, кроме 15 комплектов сорокаместных палаток, еще и $10 000. Для Берии, который четко следил за реализацией своего плана, наступил решающий момент — хор пионеров на великолепном английском языке дружно запел американский гимн, на флагштоке взвился американский флаг, и тут произошло неожиданное. Четверо рослых пионеров с гордым видом понесли в сторону Гарримана сверкающий лаком огромный герб США, на изготовление которого пошло 20 ценных пород дерева. Стоя приветствуя гимн и флаг своей страны, опытный дипломат Гарриман не смог сдержать слез умиления, когда в столь торжественной обстановке «юные пионеры» вручили ему этот великолепный подарок. Принимая дрожащими от волнения руками герб, посол только и смог вымолвить: «Куда я могу повесить это чудо?» Как рассказывают, кто-то из советских дипломатов (возможно, это был Валентин Бережков) прошептал на ухо Гарриману: «Повесьте в своем кабинете, англичане умрут от зависти!»
Таинственное «нечто»
Гарриман так и сделал, и герб в кабинете посла пережил четырех хозяев, пока в 1952 году завербованный ЦРУ офицер ГРУ Петр Попов не предупредил американцев об информационной утечке из посольства. До получения агентурной информации от Попова о подслушивании американцы периодически проверяли кабинет, но ничего подозрительного не находили. Однако получив «наводку» из ЦРУ, американские поисковики приступили к более тщательным обследованиям с использованием детектора электромагнитных излучений. Тогда и был обнаружен подозрительный сигнал на частоте 800 МГц, локализуя который специалисты сосредоточили свое внимание на деревянном гербе. Техники разобрали герб и нашли внутри него необычную начинку. Как писали сами американцы, обнаруженное устройство оказалось настоящей революцией в технике подслушивания. Оно было спрятано в середине герба, в специально вырезанной нише, имевшей тщательно скрытое акустическое отверстие (оно выходило в ноздри орла). Названная американцами «Нечто» (Thing), советская система подслушивания была скопирована лабораториями ЦРУ, ФБР, а также частными фирмами, но как она все-таки работает, так никто понять и не смог. В конце концов устройство отправили в Лондон, Питеру Райту, известному ученому и ведущему специалисту радиотехнической фирмы Marconi. Райт во время и после войны был также главным консультантом британской контрразведки MИ-5, куда и обратилось ЦРУ за помощью. Похоже, именно Райт нашел разгадку — все дело в тонкой пленочной мембране, которую повредили при транспортировке! Инженер потратил более двух месяцев, чтобы восстановить мембрану и включить новое устройство. Британец назвал его «объемным пассивным резонатором» и определил принцип работы, основанный на эффекте модуляции отраженных от «Нечто» радиоволн, которые фиксировались специальным радиоприемником. Чтобы активизировать это устройство, секретный пост НКВД, расположенный в соседнем здании, рядом с резиденцией посла США «Спасо-Хаус», направлял на деревянный герб постоянный радиосигнал частотой 800 МГц. Когда в кабинете разговаривали, тонкая пленочная мембрана вибрировала под воздействием звуковых волн. И эта вибрация модулировала отражение облучающего радиосигнала. Отраженные радиоволны попадали на радиоантенну уже другого, приемного поста НКВД в квартире стоящего рядом здания. Уникальность «Златоуста» была в том, что он не требовал электропитания и действовал так же, как зеркало при отражении света. Радиопередатчик и радиоприемник этой системы, под кодовым названием «Лось», были настоящим чудом обработки радиосигнала с помощью доступной в то время техники. Можно только представить себе уникальные параметры приемника, который позволял четко улавливать крохотный ответный сигнал из герба на фоне мощного облучения передатчика из соседнего дома. Как писал в своих дневниках Питер Райт, после того как он понял принцип действия и обеспечил работоспособность нового устройства, в течение следующих 18 месяцев он изготовил подобную систему подслушивания для британской разведки. Американскую версию устройства, по словам Райта, назвали «Удобное кресло» (а также «Марк-2» и «Марк-3»).Концепция уникального «жучка» представляла собой замечательный рывок вперед в технике подслушивания. В ЦРУ поняли, что отставание в области спецтехники надо срочно наверстывать. Об одном до поры до времени американцы не догадывались: создатель уникального шпионского гаджета был хорошо известен в США и долго там жил.
Америка, тюрьма, Сталинская премия...
Одаренный музыкант и физик, Лев Термен родился в царской России в 1896 году, в дворянской православной семье с гугенотскими корнями. В 1930-х Термен находился в командировке в Америке, где рекламировал свой необычный электронный музыкальный инструмент — «терменвокс». Лев Термен играл на своем устройстве, не касаясь его руками, и эта музыка захватила воображение местных джазовых авангардистов. Американцы, заполнявшие залы, чтобы услышать диковинный инструмент, не подозревали, что на самом деле Термен был агентом советской разведки, которая направила его в США для сбора сведений о западных достижениях в области радиолокации. В США и Великобритании в то время активно велись работы по созданию первых образцов радаров для военного использования. Незадолго до вступления СССР во Вторую мировую войну Берия приказал Термену вернуться в Москву. Лев Сергеевич был дисциплинированным советским гражданином и под чужим паспортом на советском пароходе вернулся в СССР, где спустя полгода был арестован и отправлен в сибирский лагерь. Позже Берия перевел Термена в подмосковную «шарашку» КГБ, где активно велись работы по созданию военной и специальной техники. За разработку «Златоуста» и других систем подслушивания Термена наградили одной из самых высоких наград СССР — Сталинской премией I степени. Став свободным и хорошо обеспеченным человеком, он остался работать в лаборатории-тюрьме как вольнонаемный.
Навеяло грустью...(№19 от 10 марта) Не смешная история совсем, но надеюсь смысл дойдет до сердец людских .......... Грустно и обидно за нашу РОДИНУ РОССИЮ....... когда едешь в метро и смотришь на жалко стоящих бабушек тресущимися руками просящих копейку, рублик.. на стариков стоящих возле палаток с курами-гриль... и смотрящих на веселых и упитанных детей гор с надеждой и мольбой. Им самим стыдно от такого что та (Россия)-за кого они дрались в 41-45 не сильно то и благодарна им. Было где то года 1.5-2 назад, теблый летний вечер на ст. метро Выхино, там рынок и помимо этого тетки всякие прям возле метро всякой снедью приторговывают. и вот одна такая красота украинских или еще каких кровей стояла возле выхода и торговала клубникой... возле нее стояло человека 3-4... и стоял дедушка, хрупкий и худенький не от жизни радостной.... тресущимися руками он пытался отбиваться от этой хабалки 2 метрового роста и весом под центнер, которая вереща на всю улицу орала благим матом "казеееллл... ты какого.... сссука клубнику спер...?" ну и далее по тексту. Дедушка честно пытался оторвать руки этой химеры от себя, оправдываясь тихим испуганным голосом "что ты дочка, я же деньги заплатил...". Боль и обида в его глазах... страх перед ментами кторые довольные уже чесали на всех парах на крик этого мамонта в женском обличии... Вобщим счастье дедушки и несчастье тетки что я в этот день ехала с работы "слегка" не трезва :) Откуда при росте 155 см. во мне такие силы обнаружились удивляюсь до сих пор! но трясла я эту вражину с таким остервенением, что даже менты не решились меня оттащить. Вспоминалось потом с утра, робкая улыбка деда, пытающегося отблагодарить меня все той же несчастной купленно-спертой клубникой, безумные глаза торгашки, пытающейся определить сколько урону понесла ее красота неземная от моих рук........ и... глубокое удовлетворение от сделанного... Не смешно? а я и не обещала что будет смешно! Обидно и горько осознавать что проходящие мимо мужики и молодые ребята... смотрели на то как какая то хабалка лупила по полной пожилого человека, который я уверена воевал за нас и наше будущее... обидно что безразличие, черствость и равнодушие к чужой беде и к не справедливости людской накрепко засели в нас. "Она"
Реальное письмо. Имена по возможности изменены. -------------------------------------------------------
Ленк, привет. Ты щас в Самаре? Код да Винчи посмотрела уже? Я вчера посмотрел. Идея возникла- а давай вторую часть снимем? :)Видеокамера у меня есть. На главную женскую роль пойдешь? ;)
Зацени сценарий.
В одной компьютерной фирме в г. Самара происходит жестокое убийство. Застрелен профессор < О. >. На его роль возьмем вашего сотрудника, который тебя все время достает, ну, ты поняла, про кого я. Это чтобы тебе приятно было, потому что его еще в самом начале убивают. Пятиминутный эпизод агонии, понос, судороги, смерть. Но перед смертью он принял замысловатую позу, и менты решили вызвать профессора Ленгдона, специалиста по всяким символам. Профессор как раз был проездом в Самаре, где читал свои лекции в кооперативном техникуме. На роль Ленгдона выбери кого- нибудь сама, потому что будут постельные сцены, и все должно выглядеть убедительно.
На роль милиционера- капитана Фаша возьмем какого- нибудь бычаристого и нахрапистого чувака, наш манагер- лучший кандидат.
Ленгдон приезжает на место преступления и видит, что < О. > лежит голый, вытянувшись на полу, и руки вытянул и сложил крышечкой- ^ Тут на работу приходит главная героиня Елена Соньер- это как раз ты. Вы начинаете рассуждать, что бы это значило. Ленгдон говорит, что крышечка означает мужское начало, рудиментарный фаллос, но непонятно зачем < О. > решил его изобразить. Ты говоришь, что в этом случае он мог бы умереть в любой позе, поскольку он по жизни был- рудиментарный фаллос, и поэтому все было бы понятно в любом случае.
Значит он изобразил стрелку, т. е. направление. Стрелка эта проходит через твое рабочее место, на котором лежит карта России, и указывает на стену. На стене висит картина неизвестного самарского художника, вы переворачиваете ее, а на обороте написано-
Найдите артефакт. ТОТ.
Опять ничего не ясно. Потом вы замечаете, что < О. > лежит строго по меридиану, значит нужна карта. Вы проводите меридиан из Самары на север, и упираетесь прямо в Москву. Это, конечно, ляп, но разнообразные критики сразу начнут писать опровержения, а небольшой скандал- это как раз то, что нам нужно для второй части.
Карта у вас такая, что Москва изображена на ней символом- собор Василия Блаженного. Это чтобы америкосам тоже понятно было. Оппа! Говорите вы. Профессор < О. > своими руками как раз изобразил купол. Значит, артефакт в соборе. Добираемся до Москвы, обязательно на лыжах, в кармане у вас по бутылке водки, потому что мы делаем мировое кино, и не будем развенчивать мифы о России. По пути вас пытается ловить капитан Фаш, и пытается убить альбинос Сайлас. На роль Сайласа возьмем Кренделя. Загримируем перекисью в разных местах, и выщипаем брови. Но это не тот Сайлас, из первой части, а его сын. На самом деле история такая, что (в этом месте снимаем в черно- белом варианте) Сайлас- старший раньше был реальным пацаном, бухАл, тусовался с герлами и т. д. Одна подруга от него забеременела, и решила сделать аборт, но Крендель чудом выжил. Его нашел на помойке глухонемой сторож морга, и воспитывал до совершеннолетия. Нет, так не очень хорошо... Пусть будет так: Крендель успешно родился, и Сайлас- отец даже пришел забирать их из роддома, но когда увидел новорожденного Кренделя, потерял сознание и ушел в монастырь, где монахи его еле выходили от перенесенного шока.
Далее эпизод- вы на лыжах идете по Красной Площади и попадаете в храм Василия Блаженного. Но там ничего нет, никакого артефакта. Ты говоришь, что все поняла. На самом деле профессор < О. > хотел изобразить не купол церкви, а египетскую пирамиду, просто у него руки кривые.
Но где в центре Москвы найти египетскую пирамиду? Легко, надо только немного пройти по Красной Площади в сторону Охотного ряда. Вы быстро проникаете в мавзолей, караульные вас не смогли заметить. А внутри- даже мумия вождя лежит, но опять никакого артефакта. Тут профессор глубоко задумывается, смотрит на лысину вождя, которая напоминает луну в третьей фазе роста, и наконец все понимает, и говорит, что он дурак и должен был с самого начала догадаться.
1)Направление, указанное профессором < О. > проходило через твое рабочее место. 2)ТОТ- древнеегипетский бог луны. В древнегреческом варианте богиню луны зовут Селена. Но т. к. мы находимся в России, то перевод с древнерусского "Се- Лена" означает "Это- Лена" 3)Как зовут вождя? "Дедушка Ленин", т. е. твой дедушка. 4)Черты лица – профессор уже их видел на древнеегипетских фресках.
Получается, что ты дальний потомок божественного рода луноликих, и прямой потомок вождя мирового пролетариата, т. е. тот самый артефакт, который надо найти. Но тут ты говоришь, что у Ленина не было детей, но профессор Ленгдон доказывает, что детей на самом деле не было у Крупской, а у Ленина были, потому что существовала еще Инесса Арманд. Тут звучит музыка, и из темного угла выходит старая- престарая женщина, и говорит, что она на самом деле Инесса Арманд, ты ее прапраправнучка, и она давно мечтала тебя увидеть, и ты последний реальный потомок луноликих. А некие организации давно пытаются разорить гробницу вождя, чтобы нельзя было провести генетическую экспертизу. Дальше в мавзолей заходит Крендель, и говорит, что он твой четвероюродный брат, и догонял тебя, чтобы обнять как сестру, а профессор < О. > покончил с собой от неразделенной любви. Потом заходит Фаш, и говорит, что он твой шестиюродный внучатый дедушка, и хотел посадить тебя в тюрьму, чтобы с тобой ничего не случилось, но теперь уже все будет хорошо, и уже можно снять лыжи. Нет, не пойдет. Это "Индия- фильм" получается.
Пусть будет так: Крендель и Фаш бьются насмерть на трибуне мавзолея, падают, и Фаш оказывается сверху. Оба мертвы.
Финальные титры.
И наконец, когда зрители стоя аплодируют, последний кадр- Фаш пошевелился, и из под него выпросталась рука Кренделя, значит ждем третью часть. - ---------------------------------------------------
Не так давно американские археологи проводили раскопки в районе, кладбища, где похоронен Карло Коллоди, создатель сказки о деревянном человечке Пиноккио (наш Алексей Толстой элегантно усыновил его под именем Буратино). Неподалеку от его могилы под небольщой каменной плитой покоился прах человека по имени Пиноккио Санчес. Когда шутки по поводу забавного совпадения иссякли, археологи призадумались: а что это было? Тем более, что некто Санчес оказался почти современником Лоренцини-Коллоди. И... решились таки на эксгумацию. Экспертиза дала ошеломляющие результаты: Пиноккио имел мастерски сделанные деревянные протезы конечностей и деревянную вставку носа. А на одном из протезов стояло клеймо мастера - "Карло Бестульджи". Потрясенные археологи бросились ворошить архивы и церковные записи. И выяснили: в семье Санчесов в 1760 году родился мальчик. Годы шли, он взрослел, однако совсем не рос. Так и остался карликом. В 18 лет пошел барабанщиком на войну, а через 15 лет возвратился полным калекой. Однако мастер - золотые руки Карло изготовил ему искусные протезы, и Пиноккио начал карьеру на ярмарке, показывая трюки и демонстрируя словно диковинку свое деревянное тело. Именно здесь, на ярмарке, он и нашел свою смерть, разбившись во время демонстрации трюка. Вот и верь после сказкам!
Хочешь быть героем — воюй на глазах у начальства. Хочешь быть Героем Советского Союза — докажи, что совершил подвиг живым!
Не знаю, что там удумает Комитет по образованию нашей деревни на 75-летие Великой Отечественной войны. Но последствия 70-летия я совсем недавно вынул из мусорного контейнера. Почитал, посмеялся, задумался. Решил опубликовать здесь, так как официальные инстанции рассказу не поверили, а, следовательно, орден не дали. А дело было так.
Решил вышеозначенный Комитет провести конкурс сочинений ко Дню Победы. Купили три баса, альта, три скрипки (зачеркнуто). Нашли толкового спонсора на первых три места — денежные премии учителям и ученикам. Нашли материально-озабоченную учительницу русского языка, кинули клич и понеслась…
На конкурс попало около сотни сочинений. В том числе — с десяток от нашей школы. И вот, то ли по недоумению, то ли по незнанию, одно из сочинений попало в мусорный контейнер. Далее, цитирую его текст. Спасибо, неизвестный автор!
Мой дедушка — Герой, или кто стрелял из немецкого замка?
Мой дедушка — Герой! Он жил в Сибири, в маленьком городке С. Каждый раз, когда я приезжал к нему в гости, он был уже старенький, он говорил, что памятника ставить ему не надо и водил всех к Вечному огню, где какой-то недалекий сотрудник военкомата в 1965 году высек на гранитной плите его имя. Сотрудник военкомата предъявил похоронку от 1945 года, но дедушка прилюдно назвал его штабной крысой и больше не общался.
Прошло еще года четыре, и деда не стало. Но папа рассказал историю его подвига между 5 и 9 мая 1945 года.
Дислокация. Центр небольшого городка, скорее даже хутора. Идет Висло-Одерская операция. Последние дни Великой Отечественной войны. Против 9-й армии Вермахта брошены опытные и обстрелянные части Красной Армии — они долбают 200 000 гитлеровцев за 40 километров от этого места. Там — начальство, там — ордена, там — Берлин.
А тут из-под дедушкиного носа с боями прорывается какой-то штаб навстречу с войсками союзников. И получается, что дедушкино пулеметное отделение оказывается по одну сторону дороги, а свои части — по другую. Части — видны. По ним долбает огнеметами штабное прикрытие. Из-за страха больших потерь эти части отступают. И дедушка оказывается в тылу, вместе со всем боекомплектом: тремя пулеметами и тремя тысячами патронов. И еще своими храбрыми боевыми друзьями.
На счастье дедушки, они видят небольшой каменный дом, почти маленький замок на несколько семей с аркой перед входом, и заползают туда. Штаб с боем исчезает в дымке дорожной пыли, а солдаты занимают подвал, полный вкусных колбас и местного вина. Дедушка сказал, что много чего он видел вкусного, но он был удивлен не только самой едой, но и ее качеством. Если бы хозяева были на месте, он бы их искренне поблагодарил.
Надо как-то пробиваться к своим, а как? Кругом немецкая речь. Где-то за горизонтом полыхает небо от «Катюш», ухает главный калибр Ставки Верховного Главнокомандования, а тут фашистские недобитки уволакивают ноги как побитые собаки, но при этом отходят организованно и большими силами. И никто, никто не может кинуть им поперек хоть немного большой силы армии — она штурмует Берлин.
Прошло примерно три дня сидения взаперти. Наконец-то дозорный услышал звук наших танков, приближающихся к замку. А по дороге шло человек 100-150 совсем молодых людей из Гитлерюгенда. Они пели маршевую песню. Но и наши бойцы время не теряли: за те ночи, что они сидели взаперти, разведали ряд хороших огневых позиций. Даже план придумали за кружкой вина и куском колбасы, что, как только будут наступать свои, они их сразу займут.
Так и получилось. Три танка и танковый десант — человек 15 увидели противника и бросились его атаковать. Они знали, что за ними идет несокрушимая сила их дивизии, поэтому смело напали на бредущее подразделение. После небольшой огневой стычки, немцы залегли цепью.
Численный перевес был на их стороне. Чего им не хватало? Дедушка тогда так и не понял. Но в атаку они не пошли, окопов рыть не стали, а просто стреляли из стрелкового оружия, кидали гранаты, кричали ругательства на нескольких языках.
Танк он всегда танк. Танкисты заняли удобные позиции, но тоже не хотели связываться с таким числом пехотинцев. И тогда произошло вот что. Командир фашистов сказал: «Отступаем в этот отдельно стоящий дом!»
Что тут началось! Дедушка со своего пулемета смог достать пару отделений в упор! Остальные пулеметы ждали по флангам, когда фашисты подойдут поближе, и начали вести огонь сверху, как в фильме «Белое солнце пустыни». Жаль, что скоро кончились боеприпасы, но и враги кончились немного быстрее! Особенно, когда наши в танках поняли, что кто-то косит пехоту фашистов меткой, хорошо поставленной очередью. Подъехав поближе, танки тоже помогли своим оружием нашим смелым бойцам и моему дедушке выйти из окружения живыми!
Скорость реакции политотдела и вести, которые принес политрук дивизии, были ошеломляющими! Дедушка и 9 бойцов его отделения ровно вчера были признаны героически погибшими в огне вражеских огнеметов, поэтому всем им были высланы похоронки! Никаких медалей, орденов они не заслуживают, так как не может павший воин стрелять из пулемета, да еще находясь в окружении, не задержать голыми руками ни одного штаба, так как герой — он всегда воюет или около штаба, или, что еще лучше, после героического поступка должен скромно принести справку, что был жив-здоров и подвиг совершал по приказу, а не в инициативном порядке, заливая в кожух «Максима» трофейное вино, не предложив потом выпить за встречу! И трибунал никого никогда еще не воскрешал, а он может посодействовать героям получить судимость, хоть и победа будет трижды за ними!
Танкисты свои ордена «Отечественной войны» получили и обмывали медали с пехотой где-то в сторонке…
Читатель спросит: «А дальше?» Дальше история обрывается. Но, если кому будет интересно, я ее закончу чистой прозой.
«Конкурс к 70-летию Великой Победы за явным преимуществом выиграли ученики материально-озабоченного учителя во всех классах средней школы, в которых проводился конкурс!»
Озеро-Ругозеро и вытекающий из него ручей, который впадает в одноимённую губу Белого моря. Где-то вдали за ручьём несколько жилых домов барачного типа, оставшихся от бывшего леспромхоза. Леспромхоз тот разорил окрестность, хапнул денег и исчез, переместился в другое место и продолжал валить тайгу; а никому не нужные бараки вместе с бесполезными с точки зрения леспромхоза стариками застряли в Пояконде. К слову сказать, бараки те были построены крепко, простояли долго, и никогда не пустовали: в дальнейшем туда заселялись и молодые семьи.
Магистральная железная дорога Петербург – Мурманск, построенная во время Первой Мировой войны. Грохочущие сверхтяжёлые поезда, загруженные доверху никелевой рудой и апатитами, время от времени проносящиеся с севера на юг. Небольшое здание станции из светло-серого силикатного кирпича, где висит расписание поездов, где можно согреться, отдохнуть и купить билеты на поезд. Если ехать с юга, из Карелии, то эта станция – первая в Заполярье и первая же при въезде в Мурманскую область. А раньше областная граница и вовсе проходила по ручью посередине Пояконды, леспромхоз обитал в Мурманской области, а в магазин работники бегали в Карелию.
Два-три жилых двухэтажных кирпичных дома. Крошечные огороды. Десятка полтора-два всё больше небогатых, а иногда откровенно убогих бревенчатых изб. Избы те рассажены далеко друг от друга среди скалистых взгорков – не докричишься, если что. Между домами тянется железнодорожная ветка к берегу морского залива. Один из домов – крытая рубероидом хибара – стоит почти вплотную к рельсам, от насыпи к дому ведёт деревянный настил со ступеньками, а рядом установлены вечные козлы, на которых несменяемая старушка ежедневно пилит в одиночку дрова двуручной пилой.
Ветка кончается тупиком, где навеки застрял полуразвалившийся заржавевший вагон. Вокруг какие-то сараи, склады, штабеля из кирпича. В море выдаётся небольшой, вечно перекошенный причал. Поодаль от причала, и слева и справа прикорнули на якорях лодки: старые деревянные поморские вперемешку с новыми дюральками. Чуть в стороне над низким травянистым берегом поднимается невысокий гладко отшлифованный гранитный лоб, который по краям зарос вкусной, но мелкой княженикой; в жаркую погоду на этом бугре хорошо поваляться в ожидании катера.
Призрачный, эфемерный свет белой ночи. Едва-едва видимый легчайший туман над водой. Свежий запах моря, тревожащий сердце и душу, зовущий вдаль к неизвестным островам. Чайки. Тишина.
Мощная тяговая электроподстанция железной дороги, которая по ночам заливает ярчайшим светом окрестности и даёт людям работу, а, значит, и жизнь. Не будь этой подстанции, Пояконда скукожилась бы на много лет раньше.
Разъезд. На этом скромном полустанке издавна был разъезд, потому что по пути с севера на юг поезда в районе Пояконды преодолевают крутой подъём, и раньше, когда в качестве локомотивов работали паровозы, на запасном пути дежурил маневровый паровоз, который подцеплялся к составу и помогал втащить его на горку. Паровозов давно уже нет, и сейчас на этом пути останавливаются электрички и «весёлый» поезд.
Примерно сто шестьдесят человек постоянных жителей и северная тайга вокруг.
Пояконда прославилась тем, что там родился любимый многими русский писатель Венедикт Ерофеев; а также тем, что отсюда начинается морской путь к Беломорской биостанции МГУ.
Автомобильную трассу, связывающую Кольский полуостров с центром страны, построили лет так на шестьдесят позже, чем железную дорогу. Поэтому больше полувека все деревушки, посёлки и даже города, раскинувшиеся между Петрозаводском и Мурманском, снабжались исключительно по железной дороге, для чего там ходил специальный, так называемый «весёлый» поезд, в составе которого были и почтовые, и пассажирские вагоны, и вагон-магазин. «Весёлый» останавливался решительно на каждом полустанке и стоял всё время, пока шла торговля. А на таких сравнительно крупных станциях, как та же Пояконда, где были свои торговые точки, из поезда товары выгружались и затаскивались в магазин. Поезд ходил ежедневно, но развозил продукты он далеко не каждый день, поэтому день приёмки товаров становился маленьким праздником для окрестного населения. Задолго до подхода заветного состава у магазина скапливалась небольшая говорливая толпа, состоящая в основном из женщин и стариков-пенсионеров. В ненастную погоду, в дождь или пургу народ набивался внутрь, а летом, в теплынь люди рассаживались на ящиках, досках и просто на камнях на площадке перед деревянным зданием магазина и не спеша перемусоливали весь ворох местных новостей.
Работа местного магазина осложнялась тем, что пути железной дороги в данной точке проходили, да и сейчас проходят, в довольно глубокой выемке, а само здание располагалось в стороне, на взгорке, поэтому хлеб, масло, молоко, крупы, сапоги, валенки, лопаты, стиральный порошок, мыло, духи и прочие необходимые в ежедневном быту товары сначала наскоро выгружались из вагона и раскладывались прямо на путях, а уже потом перевозились к магазину.
Для этой цели от здания до железнодорожных путей по косогору были проложены рельсы. В верхней точке, возле магазина стоял мощный электромотор, который крутил барабан с тросом. К тросу крепилась железная сварная тележка весьма внушительных размеров. Из дополнительного оборудования стоит упомянуть маленький щиток-пускатель с двумя кнопками: «вперёд» и «назад», а точнее вниз-вверх, а также мощный крюк на конце короткой цепи. Эта цепь с крюком удерживала тележку, когда та оказывалась в верхней точке. Для полноты картины стоит добавить, что в том магазине работали две продавщицы и средних лет мужик «на все руки», основными обязанностями которого были колка дров и топка печи, а также погрузка-выгрузка бесконечных коробок и ящиков с продуктами.
В тот злосчастный день ни на небе, ни на земле не наблюдалось решительно никаких предвестников предстоящего происшествия. Это был обычный летний день, разве что немного жарковатый для Пояконды; сухой тёплый ветер гонял августовскую пыль, пригибал уже посеревшие, а то и пожелтевшие кустики мелкой северной травы, теребил косынки на женских головах. Люди наслаждались нежданным теплом. А народу, как мужиков, так и особенно тёток разного возраста в тот день у магазина собралось много: ожидался большой завоз.
Маленькая толпа волновалась, женщины, как всегда, обсуждали разные новости и слухи, и сегодня жители Пояконды были непривычно взбудоражены: пару дней назад в посёлке закрылся детский сад. Приезжая санитарная инспекция решила, что вода в водопроводе не годится для питья и прикрыла садик. Это был серьёзный удар, детей теперь приходилось оставлять на день со всякими знакомыми бабушками. Но что самое поразительное, в воде обнаружили ни много ни мало нефть. Откуда она могла появиться в водопроводной скважине решительно никто понять не мог, ведь северная Карелия стоит, как известно, на балтийском щите, а проще говоря, на скалах, и никакой нефти там быть не может по определению. Тем не менее немногочисленные мужики, которые расселись на брёвнышках поодаль покурить да почесать языки, шутили насчёт будущих бурильных установок, нефтедобычи и материального процветания. Нефть нефтью, но откуда теперь добывать чистую воду оставалось неясным, и перспективы у детского сада вырисовывались мрачноватые. При этом действия чиновников, может быть, и правильные согласно каким-то формальным бумажным предписаниям, выглядели совершенно абсурдными: те же дети, живущие в квартирах, дома могли пить водопроводную воду, а в садике эту же воду им пить запрещалось.
Тем временем с юга из-за сопки вытянулся «весёлый»; он плавно затормозил, и, едва-едва вращая колёсами («весёлый» никогда никуда не торопился!) и лязгая буферами, подогнал вагон-магазин точно к месту выгрузки, где, наконец, затормозил окончательно.
Едва ли не весь народ, включая старшую продавщицу и грузчика спустился под гору к путям, благо люди искренне хотели помочь с разгрузкой. Наверху остались лишь Валентина, пожилая вторая продавщица, несколько старушек, да случайно затесавшийся парень с Беломорской биостанции. Он уже пару лет жил на биостанции, часто бывал в Пояконде, и все его знали. Тем не менее, будучи не совсем «своим», он решил, что без него внизу обойдутся и оставался наблюдателем.
Товара в тот день привезли так много, что в тележку он явно не влезал. Возле вагона возникла некоторая дискуссия, но большинством голосов решили всё ж-таки не делать два рейса и нагрузили тележку сверх всякой меры, соорудив высоченный воз. Причина данного не совсем разумного поведения была на самом деле очевидна: в центре тележки были аккуратно и почти любовно установлены несколько ящиков с недорогим креплёным вином, а попросту «бормотухой». Это событие было просто исключительным в тяжёлые годы борьбы с пьянством и алкоголизмом. А какой же ненормальный человек пойдёт за грузом во второй раз, коли всё, что требуется, уже привезено. И продавщица это прекрасно понимала.
Тележку внизу ещё утрамбовывали, когда Валентина крикнула парню: «Коль, давай поднимай телегу!» – и ушла в магазин, она тоже торопилась. И тут Коля совершил ошибку. Он несколько раз видел, как работает подъёмное устройство: телега едет вверх, цепляет концевой выключатель и замирает на натянутом тросу. После чего грузчик не спеша надевает страховочный крюк с цепью – и ребёнок справится! Кроме того, в нём сидело желание помочь хоть чем-нибудь, он и так на разгрузку не пошёл.
Коля подошёл к двигателю, спокойно нажал верхнюю кнопку на щитке, и тележка не спеша поползла по рельсам, дошла до верха, придавила выключатель и не остановилась. Мотор продолжал крутиться, натягивая трос на барабан. Понимая, что трос вот-вот лопнет, Коля лихорадочно надавил на нижнюю кнопку, и тяжеленная повозка весьма охотно и послушно двинулась вниз. В панике парень снова нажал верхнюю кнопку, двигатель громко щёлкнул, взвыл и рванул груз обратно вверх. Трос зазвенел. Бабки рядом заохали, закричали: «Бери крюк!» Но Коля, тоже понимая, что спасение в крюке, попросту ничего не успел сделать и снова надавил нижнюю кнопку, одновременно хватая цепь с крюком. Приготовив страховку, он быстро, уже в третий раз надавил на кнопку «вверх». Телега снова дёрнулась и вроде поехала, но в этот момент трос не выдержал издевательства и со звоном лопнул.
Во время всех этих манипуляций встревоженные люди уже бежали снизу вверх по косогору, и впереди всех грузчик, вообще-то отвечающий за эту операцию. А поезд? Поезд, к счастью, тронулся и довольно быстро набирал ход.
Картина событий, произошедших в следующие десять-пятнадцать секунд, впечатляла. Десятка два человек, застывших в разных позах на склоне между магазином и железной дорогой. Зелёные вагоны «весёлого» поезда, уходящие на север. И перегруженная железная самодельная телега, летящая вниз всё быстрее и быстрее. И каждый из очевидцев успел представить себе как банки и бутылки разбиваются о железную стенку вагона. Но в ту самую секунду, когда этот снаряд достиг нижнего упора, последний вагон проскочил мимо. Повезло!
И тут почудилось, что время остановилось. Было видно, как от удара телега медленно-медленно подлетает вверх, раскидывая вокруг бутылки с молоком, духи, женские сапоги, ящики с хлебом, макароны, топоры, банки консервов, цветастые кофточки, стиральный порошок и прочее, прочее, прочее. Этот фонтан поднимается и плавно опускается на железные рельсы, щебёнку и бетонные шпалы. Поезд исчез, и на мгновение образовалась просто невероятная тишина, даже в ушах зазвенело, и ветер стих, и небо застыло. Больше всего потрясала эта тишина и сильнейший запах то ли духов, то ли одеколона – коробки с парфюмерией оказались на самом верху и пострадали больше всех.
Спустя пару секунд тишину прорвал даже не крик, а истошный бабий вой, перешедший в неудержимый хохот.
А что касается ящиков с заветным вином, то они, заботливо уложенные в самом низу, ничуть не пострадали, они даже не вылетели никуда, просто подпрыгнули вместе с телегой и опустились обратно. Ни одна бутылка не разбилась. Честно сказать, именно это обстоятельство и спасло Николая, ибо, если б вино пропало, то ему точно несдобровать бы. А так ничего, народ на северах отходчивый и с юмором.
Продукты и прочий товар часа два всей гурьбой собирали по путям и таскали на себе в гору. Обе продавщицы запаслись тетрадками и пытались пересчитать разбившиеся склянки. Убытков, на удивление, вышло сравнительно немного, но хохоту хватило на весь день. Коля постарался хотя бы в ближайшие недели не появляться в посёлке, а железнодорожное начальство выделило магазину новый, густо смазанный маслом трос для лебёдки и путейский башмак (даже два!) для удержания тележки.
История с летающей телегой постепенно стала забываться, жизнь на станции Пояконда вернулась к норме, правда нефть почему-то не нашли, и детский садик снова открыли.
Лет десять мне было, когда дедушке на работе кто-то резиновую лодку подарил. Ну как подарил… Отдал, чтоб не выбрасывать. Не какую-то там, а пятиместную авиационную спасательную лодку! Гнилую, с кучей дыр, резина растрескалась от старости. Было место под мачту, но ни паруса, ни самой мачты дедушке не дали. Но всё-таки, ребята, всё-таки это была ЛОДКА! Самая настоящая лодка! Недели две мы с Вадиком Лепёшкиным - соседом по даче и моим самым главным другом - провозились с ней. Всю облепили заплатами, вклеили трубку с ниппелем, чтобы можно было накачивать, из подходящей доски сделали банку (моряк проклянёт вас за сухопутное слово "скамейка"!) Лодка всё равно понемногу травила воздух. Но тянуть дальше ремонт не было сил. Дальние страны манили и звали нас. Из совковой лопаты и палки мы сделали весло. Я взял у бабушки кусок белой тряпки, мы с Вадиком написали на нём масляной краской "Неустрашимый" и приклеили тряпку к борту. Наш корабль был готов к Большому Плаванью. Я, конечно, был Капитаном. - Не, сам тогда и плыви, - презрительно сплюнув, отверг Вадик должность старшего механика. - С чего это ты - капитан? - Тогда Главным Механиком? - для друга мне было ничего не жалко. - Ладно уж. Только в следующий раз капитаном буду я, - согласился он. Оставалось только уговорить Ленку - сестру Вадика, которую я тогда уже любил без задних ног. Мы пошли к ним на дачу. - А мы лодку доклеили. Идем на лимане кататься? - спросил я у Ленки. Я знал, что уболтать эту гордую девчонку будет непросто. Поэтому заранее заготовил длинную речь про пиратские клады, которые мы найдём, и про сокровища древнегреческого города Тиры, которые ждут нас на дне лимана. - Давай, - неожиданно согласилась Ленка. - Ну и дура! - ответил я, очень обиженный, что моя замечательная речь не пригодилась. - Когда выходим? - спросил Вадик. - Через полчасика где-то, - решил я. - По гринвичу? - уточнил Главный Механик. - Ясно, по гринвичу, - подтвердил я, дико завидуя, что сам не додумался блеснуть перед Ленкой такой солидной, насквозь морской и настоящей, фразой. Мы спустили наше судно со стапеля (то есть, волоком оттащили тяжеленную лодку на лиман и плюхнули в воду). Большое Плаванье началось. Из-под бортов лодки струились гирлянды воздушных пузырьков: всё-таки "Неустрашимый" здорово пропускал. Вадик сидел на корме и постоянно качал ногой автомобильный насос, чтобы наш крейсер не сдулся совсем. Ленка сидела на банке. В одной руке у неё был ковшик, чтобы вычерпывать набиравшуюся воду (дно пропускало тоже), а в другой - прихваченный с дачи зонтик от солнца, весь в мелких дырочках от старости. А я на носу загребал совковым веслом и временами кричал: "лево винта!", "по зюйд-бом-трюмселям стоять!", "найтовы готовь!" и другие нужные морские команды. Мы отошли метров на сто от берега. Течение медленно потянуло нас в сторону станции "Морской". Я не стал отгребать дальше и только поправлял лодку по курсу: уважающий себя крейсер кормой вперёд не ходит. Мы с Вадиком старательно смотрели налево: а смысл в путешествии, если ты под носом берег видишь и не можешь представить, что ты уже в Неизведанных Странах, а вокруг - безбежный океан? Ленка смотрела направо: а смысл в путешествии, если никто с берега не глядит, замерев от восторга, какая ты вся красивая в купальнике с нарисованными штурвалами сидишь под элегантным зонтиком? Иногда я оборачивался - вроде как подбодрить Вадика: - Качайте-качайте, Главный Механик! - Хотя он и без меня качал, как заведённый. На самом деле я искоса любовался Ленкой: её лицом, заляпанным просеянными через дырочки зонтика солнечными пятнышками, её разноцветными - карим и зелёным - глазами, в которых прыгали отчаянно-весёлые искорки, и её растрёпанными волосами. Как мне хотелось ласково взъерошить эти волосы, от которых, - я помнил! - всегда пахло морем, цветом диких маслин и ещё чем-то пронзительно, до боли, родным! Хотелось так, что аж руки сводило на весле-лопате. Но мы были уже слишком большими для этого. А для трёх самых простых в мире слов мы ещё были слишком маленькими. - Черпай-черпай, дура! - приходилось говорить вместо них. Пусть не воображает! Так прошёл час плаванья. Я по-прежнему старательно смотрел только налево и воображал, будто мы много дней уже дрейфуем в открытом море. Мы давно съели взятый с собой виноград и почти допили воду. Из-за этого было немного тревожно: я читал о страшном голоде и беспощадной жажде у терпящих бедствие моряков, отчего они в конце концов сходили с ума и иногда даже убивали и съедали друг друга. Я повернулся и посмотрел на Ленку. К горлу от любви сразу прихлынули щекотные мурашки - словно шибанули весёлые шипящие пузырьки от газировки с сиропом. Сомнения пропали. - Слышь, дура, - твёрдо пообещал я Ленке, - вот помирать буду, а всё равно тебя не съем. - Больной, и не лечишься! - испуганно подпрыгнув, пожала она худенькими плечиками. - Черпай-черпай! - ответил я разочарованно: куда ей, малявке, моё благородство понять! Красный от натуги Главный Механик, пыхтя и ругаясь себе под нос, качал насос то одной ногой, то другой. Мы уже прошли почти что милю (километра полтора, как сказал бы сухопутный). Зачаленная к берегу плавучая база отдыха замаячила совсем рядом с нами. Этот двухэтажный плавающий дом вместе с отдыхающими, вывешенным на перилах для просушки бельём, шипящими на палубах примусами и горланящими изо всех кают транзисторами в начале каждого лета буксир не спеша приводил по Днестру из Молдавии и оставлял на станции "Морская", а в конце августа так же неторопливо утаскивал обратно. Чуть мористей плавбазы в лимане торчала фарватерная веха. При её виде настроение у меня сразу упало. Я эти разные навигационные штуки терпеть не мог. С год уже. Был повод. Никому не рассказывал про тот случай: стыдно. Да ладно, вам можно. Плавать я научился раньше, чем ходить, в море чувствовал себя как дома и больше всего на свете любил заплывать подальше от берега. Хорошо подальше. Красота ведь! Вода совсем не та, что на мелководье. И цвет другой, и вкус, и пахнет иначе, и пружинит под руками упруго и мягко, словно большая рыба. А вид оттуда какой! Не в крохотный кусочек берега носом упираешься, а чуть ли не пол земного шара видишь. На волнах дорожки бликов от солнца бегут. От меня - к далёкому берегу: где зелень под синим-синим небом, крохотный подъёмный мост, и он сейчас как раз поднят, потому что из лимана неторопливо выходит маленький игрушечный балкер, а справа - холмы Каролино с чуть различимой ниточкой погранвышки, и всё это такое нарядное, праздничное, до скрипа умытое, что горло сжимает от счастья и хочется вечно болтаться так поплавком на волне, и смотреть, и слушать, и вдыхать - глубоко, до пупка - родной, уютный запах моря. Досыта насмотреться, надышаться, нанюхаться. Чтобы городской зимой, проснувшись случайно, чувствовать, что море осталось с тобой, плещется рядом, искрится, горланит криками чаек… Море - здесь, значит, всё хорошо в этом мире и можно спокойно спать дальше. А в тот раз - заплыл, как обычно, чёрт знает куда, а тут ветерок посвежел, тучки откуда-то налетели, волна поднялась: короткая, хлёсткая, неприятная - не отплюёшься и плыть мешает. Развернулся к берегу, гоню изо всех сил, пока видно, куда плыть - а тут ко всему и туман появился. Гуще и гуще. И ветер крутить стал, вместо нормальной волны - толчея со всех сторон сразу. Устал, как собака. И на спине не отлежишься: захлёстывает, топит. Судороги от напряжения хватать начали. А туман уже как кисель, метров десять всего видимость, и берег я всё-таки потерял, куда плыть - непонятно. Постарался расслабиться - что остаётся? Гребу потихоньку, экономлю силы, жду, пока не прояснится: хоть в каком-то смысле. И тут, наконец-то, в тумане - какое-то тёмное пятнышко. Выгреб к нему - а там буй, родимый! Здоровенный: метров пять высотой. Доплыл до приваренной скобчатой лесенки, поднялся по ней на площадку. Отплевался, откашлялся и завалился на спину звездой. Благодать! Настоящее царское ложе. Глаза закрыл, кайфую. Слушаю, как буй волнами вертит, как цепь погромыхивает, как ветер в верхушке посвистывает. Отдыхаю… Даже песню какую-то замычал. И тут в мире случилось странное. Словно кусок плёнки вырезали. Мгновенье назад я ещё на шершавой от ржавчине площадке потягивался лениво, и вдруг - хрясь! - и понимаю, что я почему-то уже метрах в тридцати от буя этого, гребу как заполошный, и почему-то до чёртиков страшно, аж в глазах темнеет. Только потом сообразил. Буй, гад, ревуном оказался. Ревун - штука голосистая. Километров за восемь его даже по суше слышно, а в море - куда дальше. И когда я на нём валялся, а он от тумана включиться решил - вышло громковато. Тут он снова загудел и я ещё прибавил ходу. Как раз и туман стал редеть, и берег сам собой нашелся. Доо-олго потом на пляже сидел: перепугался до печёнок. Говорят, буи придумали, чтобы в море безопасней было. Хороша безопасность! Меня от того ревуна чуть карачун не хватил. С тех пор я навигационные знаки не люблю. Ни буи, ни бакены. И вешки тоже: на всякий случай. Вот не люблю, и всё. Даже не просите. Вдруг заревёт? Хотя веха - это просто палка с жестянкой на конце, реветь ей при всём желании нечем. Она бы и помалкивала, конечно. Если б только не Антоша Чехонте: позорище русской словесности. Это он придумал, что, если в первом акте на сцене повесить ружье - к третьему его какая-то зараза обязательно стырит. Вешка оказалось начитанной. И вдруг каа-ак завоет! За моей спиной был экипаж Неустрашимого. Отступать было некуда. Поэтому (ну не с перепугу же, правда?) я, не раздумывая, швырнул в веху своё весло-лопату. Весло не долетело до ревущуго чудовища пару метров, плюхнулось в воду и затонуло. По большому счёту, ничего особо не изменилось. Нас продолжало всё так же медленно тащить течение. Только теперь то боком, то кормой, то снова носом. “Неустрашимый” прошел между плавбазой и вехой, и мы увидели... Конечно, ревела не вешка. Позади базы, у причала, стояла красавица "Ракета". В те счастливые времена белоснежные катера на подводных крыльях каждый час возили всех желающих за тридцать копеек от всех четырёх станций косы в Белгород-Днестровский и обратно. Каждый раз, видя, как птицей летят они через Днестровский лиман, мы мечтали оказаться на борту. Встать на носу, ловить лицом водяную пыль и смотреть, как стремительно надвигается громада старой крепости... Мечта сбывалась примерно раз в месяц: когда на Белгород-Днестровском базаре закупались продуктами. Но эти редкие удачи только ещё сильней растравляли нашу детскую страсть. Каждую из Ракет мы знали в лицо, волшебными тайнами неизведанных планет веяло от их замечательных имён: "Орбита", "Баргузин", "Полёт" и "Космонавт Добровольский". Как раз "Добровольский" сейчас и стоял у причала. Он собирался отчаливать: уже отдал концы (нет, в хорошем смысле), завел машины и включил отходную сирену. - Урр-ра! - закричали мы дружно и запрыгали в своём лайнере, размахивая руками. "Неустрашимый" обрадовался ещё больше нас. Увидев коллегу, он заржал стоялой кобылой, молодецки свистнул и рванул наперерез Ракете: парочка заплаток всё-таки отвалилась от наших прыжков. Международные Правила Предупреждения Столкновения Судов в море гласят: "судно, которое имеет другое на своей правой стороне, должно уступить дорогу другому судну, при этом уменьшение скорости должно быть выполнено на величину не менее 1 - 2 ступеней хода". Но "Неустрашимый" их не читал. Он задрал нос, поддал ходу и радостно понёсся глиссером, оставляя за собой кипящие буруны кильватерного следа. Борта нашего лайнера стали быстро оседать, уставший как собака Главный Механик лёг на дно и закачал насос изо всех сил обеими руками - и наш Неустрашимый на реактивной тяге рванул ещё быстрее. - Стоо-оп! - оглушительно громыхнул репродуктор на Ракете. Уже отвалившая от причала Ракета тяжело осела, как осаженный конь. - Дети на траверзе! - снова загремело оттуда. Наверняка, это говорил сам Капитан Дальнего Плаванья - в белом кителе, с попугаем на плече и длинным кортиком на поясе. - Уйдите с фарватера, дайте проход! Наш Неустрашимый с радостным визгом притёрся к носу Ракеты и завертелся юлой, предлагая поиграть. На носу появился квадратно-рубленый моряк в тельняшке. Не иначе, Главный Боцман - вторая после Капитана Дальнего Плаванья фигура в пантеоне морежителей. Он открыл рот, и... Представляете, КАКОЕ напутствие советским пионерам может дать завсегдатай портовых кабаков, просоленная морская душа, вдоль и поперёк избороздившая моря обеих полушарий? Не представляете? Вот и Боцман тоже не представлял. Он весь налился краснотой, выпучил глаза, погрозил нам огромным кулаком с синеющей на нём татуировкой якоря, и сморщился - явно перетряхивая в уме весь свой богатый лексикон, до краёв полный ветрами, штормами, именами экзотических зверей и гадов морских. Цензурных слов там нашлось ровно три: "вашу", "табаньте" и "дети". Их он и начал страстно, с трагическим надрывом рычать нам: - Дети! Вашу! Табаньте! Дети! Табаньте! Вашу!.. Может, это не тянуло на развёрнутую речь. Но для великого актёра нет маленьких ролей. Он и "кушать подано!" так скажет, что продерёт до потрохов. А Боцман был куда больше какого-то актёришки: он был моряком. И нас ого-го как пробрало! - Какого чёрта за бортом болтаетесь? - снова громыхнул Капитан. У изнемогающего над насосом Вадика загорелись глаза. - А где надо? - с плохо скрываемой надеждой пропыхтел он, продолжая качать. Странно, но приглашения на борт в ответ не прозвучало. Наверно, репродуктор неожиданно сломался. Зато Боцман изчез, тут же появился снова со спасательным кругом в руках и стал прицеливаться, явно собираясь запустить кому-то из нас этим кругом по башке. На море стремительно назревала катастрофа. "Неустрашимый" всё тыкался и тыкался носом в Ракету и отставать от найденного товарища по играм не желал ни за какие коврижки. Я пытался дотянуться до борта "Добровольского", чтобы развернуть нашу лодку, но руки соскальзывали. Затылком я уже чувствовал, как вот-вот прилетит тяжеленный круг. И ладно, если в меня, но вдруг в нежную Леночку? Надо было немедленно что-то придумать. Я лихорадочно начал перебирать в уме свои умения. В младших классах я пел вторым голосом в городском хоре. Но вряд ли Боцмана потрясёт песня про зелёного кузнечика и прожорливую лягушку. Когда-то ходил в авиамодельный кружок. Но времени на постройку спасительного самолёта было явно маловато. Ещё... Ещё... Ещё был отличником по физике. Вот оно! - Быстро встала и бегай кругами по лодке! - крикнул я Ленке. - Нет, точно больной! - фыркнула она. - Сам снимай штаны и бегай! - Это физика, дура! Ты будешь бегать в одну сторону, а лодка тогда начнёт поворачиваться в другую. И мы от Ракеты отлепимся. Физика - великая сила! Не подвела она и сейчас: на первом же круге Ленка сшибла меня за борт; плюхнувшись в воду, я сообразил, наконец, что делать, и оттолкал наше судно к берегу. Боцман разочарованно утащил круг на место. - Малый вперёд! - прогремел Капитан Дальнего Плаванья, и "Космонавт Добровольский" пошёл, гневно гуднув нам на прощанье сиреной. Я помог выбраться на берег Ленке. За ней на карачках выполз еле живой Вадик, который всё наше плаванье ни на минуту не отходил от насоса. Руки и ноги у него подёргивались, будто он до сих пор продолжал качать. Вадик с вытаращенными глазами пластом плюхнулся на песок. Мы с Ленкой сели рядом и стали ждать, пока наш Главный Механик придёт в себя. Минут через десять Вадик сел. Но вид у него был по-прежнему обалделый. - Насос! - сказал он. Долго мы не могли он него добиться ничего другого. - Насос! Проклятый насос! - отвечал он на все мои и ленкины вопросы. В глазах у него стоял ужас. - Качать - не перекачать! У, зараза!.. В конце концов, Вадик встал и мы пошли обратно на дачу, таща за собой по мелководью "Неустрашимого", который почти совсем сдулся и медузой колыхался на мелкой ряби. Насос несла Ленка: Вадик боялся смотреть на него даже издали. Главный Механик ковылял косолапой медвежьей походкой на дрожащих ногах, продолжая горестно бурчать себе под нос. Только недалеко от дачи глаза его наконец приобрели осмысленное выражение, а руки и ноги перестали трястись. - Проклятый насос! - сказал он. - Знаете, ребята, а тяжёлая это работка - стармехом, оказывается. Врагу не пожелаешь. - Это ещё что. Вот капитану - представляешь, каково? Но я же не жалуюсь, - ответил я и Вадик уважительно замолчал. Мы заволокли лодку на нашу дачу. И только сейчас заметили, что тряпочка с названием отклеилась где-то во время нашего путешествия. - Ну что, - сказал я, - подклеим, подлатаем, и ещё на ней куда-то сплаваем. В глазах у Вадика снова колыхнулся ужас. - Проклятый насос! - только и ответил он. - Чтобы я с вами, двумя придурками, ещё когда-то связалась! Видеть вас не хочу. Обоих! До конца жизни даже близко к вам не подойду! Играйте без меня теперь! - возмущённо фыркнула Ленка. - Ну и ладно, больно надо, - ответил я. - Сдалась ты кому-то. Мы с Вадиком вечером хотим картошки на костре напечь, значит, больше нам достанется. - Вот только попробуйте меня не позвать, два придурка! - угрожающе сказала Ленка, показала нам кулак и ушла. - Идём на море искупнёмся? - спросил я Вадика. - Проклятый насос! - сказал Вадик. - Пошли. А вечером мы валялись на берегу лимана. Догорал костерок. Мы дожевывали раскалённую картошку и смотрели на звёзды, на лунную дорожку в воде и на созвездие огоньков Белгород-Днестровского на том берегу лимана. Тоненько звенели комары. Я соловьём заливался перед Ленкой, как стал Капитаном, а капитаны - они знаешь, какие люди? Героические, отважные, бесстрашные и честные! - Не, - покачал головой Вадик, - Не такие они. Совсем не врать тоже нельзя. - С чего это? - оскорблённо вскинулся я. - Вот захочу - и не буду. Капитаны, они... - Да я как-то пробовал, - перебил меня Вадик. - Целую неделю одну только правду говорил. Так у меня знаешь как бок разболелся? Чуть не помер. Лечили потом. Скажи ему, Ленка! - Да ладно, - фыркнул я. - Так не бывает. - Ещё как бывает. И доктор подтвердил. От того, что не врал. Так болезнь и называется: невралгия. - Ого! Я не знал. А хоть героическим, отважным и бесстрашным - можно? - Это сколько влезет, - разрешил Вадик. - Тогда я такой Капитан. Бесстрашный, отважный и героический. Я прошёлся по берегу, собрал жменю рачек, которые светились, как светлячки, и ссыпал их в ленкины ладошки: - Держи, дура. - Сам такой! - тихо сказала она, задумчиво всматриваясь в волшебную россыпь зелёных звёздочек в своих руках. А вокруг нас лежал огромный мир. Добрый, тёплый и ласковый. И этот мир - от края до края - был нашим. - Смешные вы всё-таки, - сказала Ленка. - С чего вдруг? - "Неустрашимый"! Тебя самого так по-придурочному назвать - тоже бы расклеился. - Придумай круче. Спорим, слабо? - Уже придумала. Получше вас. Я осторожно взял снизу ленкины руки, полные светящихся звёздочек, и поднял их повыше. Волшебное сияние разлилось по её лицу. Пара-тройка сидевших на на ленкиных щеках комаров взмыла в воздух и с возмущённым жужжанием растворилась в ночном небе. И тогда я решился. В конце концов, я ведь был Капитаном. - Ленка. Лена. Ты мне того... ты мне нравишься. Вот. - Ну и придурок, - ответила она и улыбнулась. - Ты согласна? - боясь поверить своему счастью, выдохнул я. - Я подумаю. А всё-таки жалко, что тебя той Ракетой не переехало! - Ладно, - кивнул я, - ты только быстрей думай, дура. Лодку заклеим - сплаваем ещё разок? - И про это подумаю. Только давай назовём по-нормальному. - Как? - Ясно как. "Несдуваемый". - Проклятый насос, - сказал подслушивающий Вадик. - Ой, то есть, тили-тили-тесто. Вся бесконечная жизнь нас ждала впереди. И мы знали, - мы точно знали! - что она будет счастливой.
Случилась эта история в деревне, где мы отдыхали этим летом. Дедушка неосмотрительно пустил нас с мамой и братом пожить и уехал рыбачить на Волжский плес. Время летело весело и незаметно. Огорчало лишь то, что было необходимо следить за дедушкиными курами, которые иногда выбегали в дырку в заборе, и нам приходилось их подолгу ловить. Чтобы заделать дырку, необходимо было заменить весь штакет на данном участке (метров пять). Но проблему нужно было решить. В результате мы подвели электричество (слабый ток, от резервного генератора) и на следующий день удовлетворенно услышали:
– Будыжжь! Кудаххх-тах-тахх!
Следующие несколько дней мы провели, не выходя за пределы дачного участка, чтобы услышать очередное “Будыжжь! Кудаххх-тах-тахх!”. Затем курицы поумнели, выучились ходить строем, заложив крылья за спину. И больше не пытались выбраться за забор. Мы уже было собирались смотать провод, когда мама решила собрать малину за забором и мы услышали леденящее кровь:
– Будыжжь! Бипп-бииип-бипп-бипп!!
И поняли, что когда мама нас найдет, то нам наступит конец. Мы решили уйти в лес и жить там индейцами, питаясь тем, что найдем. Однако к вечеру голод все же начал манить нас домой. Подойдя к дому, мы еще полчаса топтались на пороге и не знали, как начать разговор. Затем робко зашли. К нашему удивлению и радости, приехал дедушка и спас нас от маминого гнева. А затем, когда дедушка принял наркомовскую норму, а мама - предложенные двадцать капель (дедушка намекнул, что в стакане валидол, но обманул), маму слегка попустило, дедушка, вникнув в суть разногласий, долго смеялся, а затем рассказал следующий захватывающий рассказ:
...
После войны мы вернулись в родной колхоз. Работы было навалом, и каждого посылали закрыть тот или иной горячий фронт. Поскольку копать и сеять мы не умели, то два бойца, которые научились к этому моменту лишь стрелять и пить, попали доярками на скотный двор. Коров мы тоже доить не умели, но, придя туда в пять утра, тоскливо увидели четыреста коров, которых нужно обязательно подоить. К вечеру мы вместе с коровами наполнились обоюдным ужасом и поняли, что срочно надо что-то менять. Так был изобретен первый в мире доильный аппарат. Поскольку руками мы тоже ничего делать не умели, первое испытание аппарата привело корову в ступор. Она моргнула ресничками, получила разряд от аппарата и издала ужасающее:
– Будыжжь! Мууууууу!!
А мы поняли, что нужно оптимизировать аппарат.
...
Дедушка отсмеялся и продолжил:
...
После ряда неудачных испытаний, все в деревне перестали просыпаться с петухами. Теперь все просыпались с первыми: “Будыжжь! Мууууууу!!”, которыми поутру наполнялся скотный двор. Однажды мы увидели в дверях коровника тридцать пар очумелых глаз. Это женщины пришли к нам, пытаясь выяснить, чем именно мы занимаемся с коровами, что они так кричат. После этого нам на неделю запретили доить коров. Но. Надой упал, коровы лопались от молока, а мы настойчиво доказали председателю: технический прогресс неотвратим. Нам дали разрешение продолжить дойку и научно-исследовательский процесс.
...
Дедушка полез в холодильник за второй.
...
Все было хорошо. Деревня просыпалась и засыпала, мы доили и оптимизировали. Но в одно прекрасное утро пришел председатель и заявил, что отпущенное нам время вышло. Завтра из города приедет комиссия, чтобы увидеть в действии наш замечательный аппарат. Мы поняли, что шутки закончились, а аппарат пока работает не так гладко, чтобы его демонстрировать высокопоставленным сотрудникам КПСС. К этому времени мы уже научились худо-бедно доить и приняли решение, что товарищ будет доить корову, а я прикрывая его и корову своим телом демонстрировать как “работает” доильный аппарат. Комиссия приехала, мы доили, все улыбались. Затем один из членов комиссии решил сам попробовать, как работает доильный аппарат. Он решительно взял у меня аппарат, я не успел предупредить его, как необходимо обращаться с агрегатом. Затем раздалось знакомое всем “Будыжжь! Муууууууууууу!!”, все офигели, а председатель вяло осведомился: “Кому через пару дней потребуется холодец...”
...
К этому моменту мы все (включая маму) лежали вповалку под столом. Дедушка пошел во двор, пообещав нам, вернувшись, рассказать о том, какие подвиги они с товарищем успели совершить на ниве искусственного оплодотворения вверенных им коров. Мама призналась, что раздумала уезжать, как ранее решила, и даже хотела пойти во двор, забрать стоящий там чемодан. Однако дедушка его уже нашел:
В 70-е годы родной брат моей бабушки был Главврачом одного Крымского санатория (для меня он был еще одним Дедушкой!). В один прекрасный летний день раздается звонок из обкома: готовьтесь встретить важного гостя! Что за гость? Космонавт Георгий Гречко! Вы уж там постарайтесь дать ему хорошо отдохнуть. Для дедушки все отдыхающие были важными гостями. Но он постарался выделить номер с лучшим видом, проверил, что бы было убрано в номере на 5 с плюсом. И вот приехал Гречко. Работники показали ему номер, дали разместиться и проводили в столовую на обед. После обеда Дедушка встретил его по пути из столовой и спросил, как ему понравилась встреча. Гречко ответил, что не очень понравилась, плохо встретили, его часто лучше встречают. Дедушка был не пьющим, поэтом не сразу понял намек. Пошел и лично поставил ему в номере бутылку коньяка, купленную за свои деньги. Вечером улыбающийся Гречко, идя навстречу, подошел, пожал руку и сказал: вот теперь хорошо встретили! На следующий день намек на плохую встречу повторился. Дедушка выставил в номер бутылку коньяка, но сказал горничной перелить её в графин. К утру графин был снова пуст, при этом Космонавт никак не показывал того, что находится «подшофе». Дедушка понимал, что от мнения дорого гостя о нем будет складываться и мнение в партийных органах. Но и кошелек (а так же возможности по покупке коньяка в то время дефицитов) были не беспредельными. А вот на рынке можно было достать подкрашенную чачу. Дедушка стал наливать в графин чачу. Так продолжалось до 21-го дня – дня выписки из санатория. И вот Гречко уезжает, в сопровождении провожающих лиц из обл- гор- и прочих комов. Очень тепло со всеми из персонала прощается и расхваливает санаторий перед «-комовскими» товарищами. В конце приобняв дедушку громко говорит: спасибо, все было замечательно… И наклонившись к уху тихо добавляет: … вот только коньяк дерьмо!
П.С.: И только не надо в комментах писать, что «типа у главврача в загашнике коньяка и не было?» У дедушки не было – он и не пил, и в благодарность никогда ничего не брал.
В Германии и ЮАР любят свою страну, и уже много лет новые бутылки вообще не производят (сберегая природу и воздух от загрязнения) – сдают и используют старые. Если кто-либо бросил бутылку или баллончик из-под Кока-Колы – их тотчас же с удовольствием хватают чернокожие ребята и мчатся сдавать.
В США и Канаде больше любят деньги. Сдать бутылки невозможно. Чернокожие ребята с удовольствием хватают их из мусорных урн на остановках и тотчас вдребезги разбивают прямо на этой же остановке об асфальт. Полиция беспомощно за этим наблюдает: сделать замечание представителю привилегированной расы означает автоматическую потерю работы «за расизм при исполнении служебных обязанностей». Думаете, хоть один полицейский сможет доказать начальству и борцам за права негров, что он сделал за свою смену точно такое же количество замечаний за вандализм и белым гражданам?
В России в этом вопросе традиционный бардак. С одной стороны стеклотара должна сдаваться и приниматься, а с другой стороны - всегда нет «деревянной тары», чтоб эту стеклотару складывать: потому что ее (деревянную) немедленно сжигают во дворе любой базы прямо по прибытию, чтобы и разговора на эту противную тему возникнуть не могло. Одновременно с этим, именно на приеме стеклотары делались миллионы. У меня в самодеятельности пел отличный оперный баритон, который покинул сцену ради участия в этом сумасшедше-прибыльном семейном бизнесе любимой жены, но в итоге загремел на 6 лет
Был бардак и в вопросе об оставлении на месте либо сносе старинного дома с аптекой на Пушкинской площади в Москве. То объявят жильцам, что снесут; то, что сносить не будут. Страшно запущенная (хозяин пьяница) квартира в этом доме была ключевой точкой в многоходовом квартирном обмене, в котором участвовал и я. И вот, когда уже весь этот обмен развалился, поскольку пришла «точная информация» от Моссовета, что никакого сноса не будет (и никто, следовательно, ничего на этом выгадать не сможет), появляется на горизонте невероятная (даже по размерам) бабка, которая была, по ее словам, секретаршей у самого Дзержинского, и у нее на руках документ, повергающий любого неприятеля в трепет. А именно – удостоверение ВЧК выданное самим Железным Феликсом с его собственноручной подписью. Ну и так, на всякий случай, бабуля всегда имела при себе тяжелую артиллерию: что-то вроде небольшого семейного альбома, в котором было несколько ее фотографий в обнимку с руководителями того же самого ведомства, но в более поздние годы, вплоть до современных (у начальства-то принято фотографироваться с ветеранами).
И вот наша бабка просто вдохнула новую жизнь в наш обмен своим уверенным заявлением: дайте ей, мол, только въехать в этот дом (вместе с ее потерявшим при разводе квартиру сыном), а уж снос этого дома она моментально обеспечит. И вправду обеспечила, но перестаралась при этом – слишком рано и «слишком высоко» кому-то позвонила. В результате ее звонка дом приказали сломать немедленно, к 50-летию образования СССР (официальная версия: чтоб гостям со всего света, проезжающим в кремль из «Шереметьева», впечатления не портил от главной улицы столицы). А бабка-то еще в этот дом въехать не успела, что делать? У нас для ее заселения осталась лишь одна ночь, всего лишь несколько часов до начала сноса.
Приезжаем с бабкой в ее «новую» квартиру – а у нее вдруг начинается истерика из-за того, что в квартире все: и полы, и шкафы, и полки – все усыпано пустыми бутылками, и бутылок этих горы. Казалось бы: ну велика ли беда, выбросишь потом куда-нибудь? Да только с бабкой этот вариант не проходит. Наутро дом начнут ломать, непременно возникнет конфликт с ее не совсем законным (мягко скажем) вселением, и непременно НАВЕРХ пойдет эта ужасная для нее информация об этих горах, но уже Ее бутылок. Бабка объявляет, что лучше она прямо тут сейчас застрелится, но в квартиру с горами бутылок она не войдет. Или я немедленно эти бутылки убираю, или «все по местам» - обмен аннулируется.
Сунулся я было эти бутылки распихивать по урнам на улице (это на центральной-то улице Москвы, по которой каждые 15 минут какой-нибудь членовоз пролетает), но мне уже через пару минут объяснили, насколько я неправ, и как мне повезло, что меня сразу, как террориста не пристрелили тут же возле урны. И вот я загружаю этими бутылками свой легендарный гастрольный рюкзак (см. другие истории), все чемоданы и коробки, которые попадаются на глаза, ведра, и даже чьи-то шаровары и везу все это на такси в Елисеевский магазин – единственное место, где еще можно сдать бутылки поздно вечером. Расплачиваюсь с таксистом и помошниками, начинаю ждать в подвале приемки моих бутылок вместе с другими мужиками, которые, оказывается, ждут эту приемщицу уже с полчаса, хотя магазин вообще минут через 40 закроется. Мужики очень взволнованы перспективой быть выгнанными со всеми их бутылками на улицу, возмущаются, матерятся.
Я предлагаю им, что я дескать схожу, потороплю приемщицу, а вы уж меня обратно, смотрите, в очередь пустите, «не забудьте», как порой бывает. Да ты что, мужики кричат, если ты ее-суку сюда пригонишь, так мы тебя наоборот – самым первым бутылки сдавать пустим. Сходил я к директору, тому самому еще, которого позже расстреляли за «в особо крупных разхмерах». Директор кому-то пару слов сказал, затем «иди (мне говорит) в подвал, она будет на месте».
Прихожу в подвал – точно, «она» уже там, да только место у нее больно странное: стоит она не за прилавком а НА прилавке и грозно орет: «Какая б.ядь на меня жаловаться посмела? Кто ходил к директору? Или вы мне этого гада сейчас же выдаете, или я все ваши бутылки забракую – ни одной ни у кого не приму. Кто этот гад!? Кто ходил, я спрашиваю!?» Мужики в штаны наложили, головами поникли, раздаются разговоры вполголоса: «Нужно выдать, конечно. Почему все должны из-за одного страдать? Давай выдадим, укажем, пусть другой раз умнее будет, не высовывается!»
Меня в тот момент эта рабская покорность говну на прилавке как-то ошеломила. Ведь просто подменили на моих глазах этих же самых пять минут назад бодрых, уверенных в своей правоте и силе мужиков на каких-то жалких пресмыкающихся, которые и сами-то себя людьми, похоже, не чувствуют. Но, с другой стороны, я не знаю, должен ли я сам вперед в такой ситуации выйти, чтобы стать жертвой «показательной расправы», которую эта тварь со своими 3 подсобными рабочими, наверняка, собиралась учинить. Я стою, молча думаю, народ ропщет, приемщица все громче в крике заходится, понимая свою полную безнаказанность и трусливую безответность толпы перед нею.
Вдруг выскакивает из толпы какой-то крошечный кузнечик в очках, мне буквально по пояс ростом и кричит этой бабе на прилавке: «Ты работать собираешься, или до утра базарить решила? Я, да это я ходил к директору! Я тебя сейчас сюда пригнал, чтоб ты работала а не пивом надувалась, я тебя и вообще на улицу выкину – будешь сама ходить под забором бутылки собирать. Закрой свою пасть и работай, пока меня вконец из себя не вывела!»
Побелевшая от страха приемщица упала на руки подхвативших ее с прилавка рабочих и за 10-15 минут обслужила всех: приняла все до одной бутылки, ни одной не забраковав. Когда этот на всю жизнь запомнившийся мне кузнечик (он с какими-то прыжками на каждом шагу ходил) обогнал меня на улице, я сказал ему: «Спасибо за урок». Он, явно плохо видя меня сквозь огромные стекла его очков, только махнул куда-то рукой и крикнул, удаляясь: «Трусом не нужно быть!»
Какие ассоциации возникают у вас, когда вы слышите слово "пират"? Одноглазый мужчина с попугаем на плече и деревянной ногой? А теперь обратите свой взгляд на КДПВ — Чжэн Ши, китайская морская разбойница, которая снискала славу одного из самых удачливых пиратов в истории. Под ее командованием находился флот в 2 000 судов и более 70 000 матросов. Эта невысокая хрупкая женщина, руководя сражением, держала в руке вместо сабли веер. Она была современницей Наполеона и адмирала Нельсона, но в Европе о ней никто не слышал. Зато на Дальнем Востоке, на просторах южнокитайских морей, ее имя знали самый последний бедняк и самый первый богач. Вы, наверное, подумали, что такое "богатство" досталось ей по–наследству от батюшки с одним глазом и деревянной ногой? Что ж, отчасти это правда, но есть одно "но"...
Чжэн Ши было 26 лет, когда в 1801 году китайские пираты забрали ее из публичного дома в Кантоне. Вожак пиратов Чжэн И предложил красавице руку и сердце, и она согласилась, но, как гласит легенда, лишь при условии, что будет участвовать и в руководстве операциями, и в разделе добычи. Пират принял условия.
За шесть лет они на пару истребили всех конкурентов на побережье Южно–Китайского моря, увеличив свой флот до 400 кораблей. Когда в 1807 году Чжэн И погиб, вдова, вошедшая в историю под именем Чжэн Ши (вдова Чжэн) взяла бразды правления полностью в свои руки.
Новая капитанша ввела весьма жесткие законы и сумела превратить разбойничье воинство в дисциплинированную армию. Пираты пытались бунтовать, но серия показательных казней заставила их смириться, а приморские деревни стали массово переходить под власть морской разбойницы (под ее защитой жилось спокойно) и добровольно снабжать флот Чжэн Ши всем необходимым.
В январе 1808 года весь китайский императорский флот был брошен на борьбу с пиратами. Госпожа Цин заманила посланную против нее эскадру в придуманную ею хитроумную ловушку, и... выиграла битву, захватив более 60 кораблей. Командовавший эскадрой адмирал, не выдержав позора, позднее покончил собой. Тогда Китай попытался натравить на разбойницу западных авантюристов, но и те не имели успеха. Поняв, что Чжэн Ши не одолеть, власти предложили ей мирное соглашение, и в апреле 1810 года оно было принято.
Пираты (по разным оценкам, от 17 000 до 80 000 человек) получали полную амнистию, сохраняли награбленное имущество и переходили на императорскую службу. Это был конец пиратства в китайских водах.
Чжэн Ши дожила до 69 лет, будучи законной содержательницей гостиницы (при которой были игорный дом и бордель) и сделав, пожалуй, самую блестящую пиратскую карьеру за всю историю человечества.
После недельного сплава по р. Томь остановились на биостанции Ажендарово. Сидим в избушке у сторожа, дяди Вовы, допиваем последний спиртец, слушаем его таёжные байки. - Вот вы все сейчас моду взяли на спиннинг щук ловить, а хуле это за щуки, хуйня полна, вот я помню переезжаю на тракторе брод через Кандереп (маленькая местная речушка, чуть боле ручья), гляжу бревно в воде лежит, думаю, не было тут бревна раньше, пригляделся - ёпти! Щука! Вся аж тиной поросла. Лежит поперек реки и не шаволицца, блядина. Ну я спроворился, чекернул её тросом к трактору и выпер на берег. Вот то, блядь, была СШУКА - пудов 10. Лежит пастью воздух глотает. Зубищи - во! Со штык-нож. Приволок её в деревню - так жрать никто не стал, говорят, старая шибко - тиной вонят. Коту отдал, нахер. - Коту не дохуя было - 10 пудов? - подсмеиваясь спросили мы. - Ебать! да у меня такой кот был, это охуеть надо! Лёхой звали! Так я с ним на медведя ходил! У него одной лапы не было, понял, в капкан медвежий угодил! А хули делать, я ему лапу то ампутировал, а потом деревянную ногу ему выстругал, и к культе изолентой примотал, так он еще лет пять со мной на охоту ходил, на протезе, ебать, как параолимпиец, бля буду...зх вот времена были, помню ёбнул двух медведей, загрузил их в лодку, сам туда же пьяный лёг, а кот Лёха нас за веревочку домой ташшит... - На протезе? - мы все живо представили в виде бурлака кота Лёху с деревянной ногой. - Хули вы ржете! спирт ещё есть? Спирта не было. Но у дяди Вовы все ходы записаны. - Спирта нет, давайте деньги - ща найдём! Там в 5-м домике психуюлоги у нас живут, они сегодня в Салтымаково ездили, ну вот нахуя им шесть бутылок водки на 16 человек? Они же психологи, им и так заебись должно быть, тем боле там бабы одни считай. Решили ограничиться литром. Дали дяде Вове денег с запасом, но минут через пять он прибежал пустой: - Блядь, за деньги оне не дают, но согласны махнуть на щуку! Пришлось спустится к лодке, снять с кукана щукана (килограмма 4 - 4,5), с чем и пойти вместе со сторожем к обладателям огненной воды. Вечер тем временем перешел в стадию густых сумерек. Открыв дверь в пятый домик, я был сражен сюрром происходящего, шестнадцать взрослых человек с одетыми на ноги мешками и со свечами на головах прыгали по избушке. В натуре, подумал я, нахер им 6 бутылок водки им и так не плохо. Дядя Вова призывно махнул рукой, из толпы выпрыгали два бородатых мужика (судя по всему Главный м Повар). Повар оценил взглядом мою рыбину и спросил: - Шестнадцать то кусочков с неё выйдет? - Да ты ебанись, шестнадцать кусочков! - тут же вступил дядя Вова- Кусков сорок как с куста! Главный посмотрел на Повара. Щука еще трепыхала в моих руках и выглядела прекрасно. Повар согласно кивнул. Главный в мешке, мигая свечой, как эцилоп, упрыгал вглубь ибанутой избушки, припрыгал с двумя пузырями. Мы вручили повару рыбину и довольные сделкой ушли в сторожку. Через час, заебанные путешествием и алкоголем мы уже спали, расстелившись на полу. Ночью я проснулся от запаха жаренной щуки. На душе стало как-то не хорошо. Я привстал, и в мрачном свете керосинки, увидел такую картинку. Бухой в говно дядя Вова сидел на своей кровати в обнимку с пьянющей бабищей, перед ними на табурете стояла полторалитровая сиська с подкрашенным спиртом и тарелка с кусками жаренной щуки. Оба они рыдали, горючими слезами. Всхлипывая, бабенка причитала одну фразу: - Ты, В-в-вовка, б-б-бич! А я, В-в-вовка, б-б-блядь! - после чего они завывали еще сильнее... Размеры кусков щуки, не оставляли сомнений, это была именно та щука... Было и стыдно и обидно и смешно. Будь что будет, решил я и снова вырубился. Утром был скандал. Оказывается эти сектанты не могли сразу умертвить и разделать щукана себе на закусь, из гуманных побуждений они бросили его "засыпать" в раковину на общей кухне, повар предвкушал на завтра шикарный обед. Но ночью к дяде Вове приехали гости с ближайшей деревни. Со спиртом, но без закуси, а тут подарок судьбы - щука на общей кухне! Только я выполз на крыльцо, как тут же столкнулся с новым начальником биостанции, он тут же запричитал: - Олеза! Ну зацем так делать? Щуку продали, потом созрали! Оправдываться было глупо. Я кое как всунул ему пятихатку, и очень просил за нас извинится. Затем мы потихоньку собрались, отчалили и поплыли дальше. В одном углу деревни дядя Вова орал на начальника: - Да хуле эт разве щуки, вот раньше были щуки...да я тебе этих щук стока наловлю, обсеритесь тут все... На другом углу, на зеленной лужайке стояли одетые в белые хитоны 16 человек и воздевая руки к небу орали: - О-о-о-ум-м-м! Действительно в этой группе, кроме Главного и Повара, остальные были женщины, ищущие своего счастья в единении с природой, разведенные интеллигентки, среди них даже была 90-летняя профессорша из Швейцарии... - О-о-о-ум-м-м! А хули, ну нет в этом мире справедливости, и щуку еще, сволочи сожрали... Зато дядя Вова как надо сочитается с природой: и щуку всосал и спиртец и всё ему пох... Ну а как можно сердится на человека у которого кот на протезе?
Не слышали ли вы страшные истории про забытых в трубе сварщиков? Мол зазевался сварщик, или даже мастер какой-нибудь на трассе магистральных труб большого диаметра. Корень шва изнутри поправлял. А в это время две нитки в одну соединили. Отряд не заметил потери бойца. И дальше тоже соединили. А сварщик в трубе и остался. В одну сторону пошел – задвижка. В другую пошел долго в горку поднимался, все коленки сбил, а там тоже задвижка. Так и голодал, пока нефть не пустили. Или газ. Хотя на газе задвижек нет, там краны Не слышали, нет?
Услышите, не верьте. Сказки все это. Никто газ с нефтью пускать не будет пока трубу не очистят специальными очистными устройствами. Чтоб сказка не стала былью. Так что не волнуйтесь, никаких сварщиков из конфорок не повылазит и на НПЗ не приплывет. А еще сварщиков в трубу главные инженеры не пускают. Сами лазят.
По разным причинам. Вот, например, у моего коллеги был случай, когда на засыпанном уже, но не вваренном в нитку участке газопровода на три трубы вглубь дефект в корне шва нашли. С одной стороны участка захлест, с другой свободный конец на склоне. Рентген от сварки отстал. Время экономили. Сварные свои, брака не допускают. Почти. И вот это почти вылезло. На тридцать с лишним метров со стороны захлеста. По-хорошему откопать надо, шов вырезать и новый сварить. Но можно залезть и изнутри поправить.
Коллега и полез. За сварщика-то страшно, а за самого меньше. Тем более там дефект плевый, на половину электрода и шлифмашинкой чиркнуть еще. Держак, кабели, маска на голове сразу, чтоб руки не занимать, шлифмашинка болгарской национальности, краги, фонарь мощный. Ничего вроде не забыли. Роба еще сварщика. Спилковая, между прочим. Главный инженер все же.
Вот в таком виде он пузом на «потолочку» и лег. «Потолочка» на колесиках. «Потолочка» в нашем понимании это поддончик такой деревянный на котором сварщики лежал, когда потолочные швы варят. А в кино показывают, как автомеханики на таких под машины заезжают.
Тросом его прицепили, понятное дело. Там уклон. Внутрь укатится, где его потом искать-то? Легче забыть, но это сказки, как я уже и говорил. И вот этот мой коллега, шов поправил, шлифанул, посмотрел внимательно. Хорошо сделал, самому понравилось. И тут вспомнил, что на следующем шве, чуть ниже по уклону и дальше в трубу, непонятное пятно на снимке было. То ли утяжина, то ли пленку плохо промыли. Дай, думает, посмотрю. Только троса не хватает и кабелей. Но трос-то и отстегнуть можно, а кабели нафиг не нужны. Варить все равно не собирался.
Отцепился, кабели бросил и покатился потихонечку. Сначала. Аккуратно так. Потому что если неаккуратно, то вниз совсем укатиться можно. Тормозов у потолочки нету. Не, он точно аккуратно хотел. Но не смог. И все-таки покатился.
Катится он, значит, все быстрее и быстрее. Хотя пытается тормозить. А уклон хороший, не получается. Можно с потолочки свалиться, но потом придется самому ползти, без колесиков. Ноги сотрешь и руки. Так и катится под дурацкие мысли, не успели ли там трубу заглушкой заварить для испытаний. Об нее тормозить как об стену ведь. И ехать вроде не долго, два километра без одной трубы. Но быстро и головой вперед. Тележка на стыках как трамвай стучит.
Не заварили. Там вообще не было никого. Кроме двух девок, которые по ягоды пошли. Склон, речка, травка, земляника. Подводный переход, когда еще строить начнут. И вот сидят две девки, ягоды собирают. На непонятную железяку из земли торчащую, внимания не обращают, но и близко не подходят. Там травы нет, глина одна.
И вот по трубе застучало, зашумело, зашоркало. Все сильней и сильней. Как будто поезд в метро едет. Девки еще глубже присели. И на трубу смотрят, черным полиэтиленом замотанную. А из трубы, сорвав пленку, вылетает деревянная тележка, а на тележке хрен знает чего в сварочной маске с растопыренными руками. То ли Бэтмен, то ли чайка, блядь.
Без чайки, без Бэтмена, а последнее слово почему-то у одной девицы и вырвалось. От восхищения происходящим, видимо. А это «хрен знает чего», отделилось в воздухе от тележки. Приземлилось, сгруппировавшись. Поднялось, отряхнулось, к девице подошло и, подняв наконец-то маску, молвило человеческим голосом:
- Не блядь я вовсе, а сварщик. Закурить не найдется?
Имеющий уши да услышит... Прочитал сегодня историю от автора, которого раздражают люди болтающие в общественном транспорте о своих личных проблемах, и поймал себя на мысли, что меня это абсолютно никогда не напрягало. Дело в том что моей первой женщиной была моя учительница по одному из предметов, который я в последствии любил больше всего! Я жил и учился в деревне, да к тому же был молчаливый и долговязый юноша, который немного комплексовал, так как за одно лето вытянулся на двенадцать сантиметров, у меня начал ломаться голос и поэтому я молчал и слушал. Она была старше меня всего на шесть лет, и пришла к нам сразу после педагогического института. Когда ей дали жилье, то она попросила меня и еще одного товарища перенести вещи ей домой, когда товарищ ушел я помог все расставить и получил в награду то о чем мечтал. Первый секс с опытной женщиной! На вопрос почему она выбрала меня, она ответила что я не трепло как все остальные и умею внимательно слушать. В соответствии с учением Великого Павлова я как собака усвоил одну вещь, что иногда лучше помолчать и послушать женщину чтобы получить желаемое чем пытаться уболтать ее. До армии у меня были еще три женщины старше меня лет на десять пятнадцать, с которыми мне тоже было очень интересно и которые научили меня премудростям общения с противоположным полом, а так же внимательно слушать женщин. В 1990 году по протекции моего еврейского друга я устроился работать массажистом в общественную баню с ежемесячным планом в шестьсот рублей и зарплатой в двести восемьдесят рублей! Уже через неделю я понял как надо работать. Первое что я сделал, это методом увещевания и пиздюлины убрал из бани массажистов индивидуалов, которые отбирали мой хлеб и выручку. Пару раз меня попытались отпиздить вечером после работы и дважды получали пизды, потому что со мной истопником работал мой друг. Деньги поперли рекой, план выполнялся на 120% дней за пять а остальное время все шло на карман, хотя до этого с двух разрядов женского и мужского план даже не всегда выполнялся из за индивидуалов. Оценив мои успехи, руководство РБПП предложило мне забрать под себя и женский разряд, от чего я по началу отказывался (идиот) но потом согласился, тем более что мне отдали кабинет в коридоре с массажкой за деревянной ширмой и разрешили массировать в самом женском разряде, с условием что я в белом халате там буду находиться. Первый месяц были протесты в основном со стороны бабушек и толстых некрасивых женщин, но которые потом сошли на нет, и практически все кто больше всех возмущался стали моими постоянными самыми преданными клиентами, которые платили больше всех. Потом на меня совсем перестали обращать внимание, как будто я мебель, и даже не прекращали разговоров когда я находился рядом. А я слушал, слушал и еще раз слушал.))) Моя массажка была за деревянной ширмой высотой два метра, в двери которой было вмонтировано зеркальное стекло, то есть меня изнутри не видно а я вижу все, а с наружи оно просто как зеркало, в которое каждая из женщин проходящих мимо смотрелась. Мне стоило многих усилий чтобы научиться не ржать от тех ужимок которые я видел в зеркале. Как известно раньше помывка в бане начиналась с очереди где нужно отсидеть минимум пол часа, и естественно если рядом твоя подружка то есть с кем потрепаться о женских секретах. Хочу сказать что мужские разговоры в бане о том кто кого и какую, являются детским лепетом по сравнению с теми разговорами что мне довелось слышать. Если разговоры мне были интересны я внимательно слушал и через стекло смотрел кто там сидит, если девушка меня заинтересовывала я запоминал и записывал в блокнот интересную информацию и ждал момента чтобы ее использовать. Так как контингент был во многом постоянным то я составил себе план и порядок действий с кого начать. Первой кандидатурой была определена девушка лет двадцати пяти с волосами ниже попы, которая шепотом рассказывала подружке о своей фантазии как мужчина наматывает косу на руку и заставляет взять в рот, а потом трахает обзывая матерными словами. Она очень сокрушалась что стыдится своих желаний и никогда не скажет об этом мужчине, так как это позорно. У ее собеседницы желание попроще, она просто мечтала о том что два мачо одновременно ее возьмут и будут трахать меняясь местами. Я выбрал этот вариант еще потому, что у меня в знакомых была девушка с подобными запросами и мне это было знакомо. Начав из далека, я пригласил ее на массаж пообещав скидку 25%, она со смехом отказалась но посмотрела на меня с интересом. Я взгляд не отвел а подморгнул и сделал поцелуй губами и с улыбкой ушел к себе в кабинет. В следующую пятницу я опять предложил ей массаж со скидкой, она со смехом сказала что если 50% скину то она согласна!) Сказав что заметано, я назначил время и стал ждать. Она зашла вся распаренная, завернутая в простынь я уложил ее на массажку и стал массировать шею, плечи как бы невзначай пару раз захватил и слегка намотал волосы на руку, она начала шумно дышать и ерзать. Посадив ее сидя я стал массировать затылок, потом уже конкретно намотал волосы на руку и слегка развернул к себе, глаза были как блюдца! Я извинился и сделал вид что испугался того что сделал ей больно, но она сказала что все нормально! В эту пятницу все так и закончилось. На следующей неделе она зашла в баню в четверг и попросила записать ее заранее на массаж но не на пять, а на конец рабочего дня на семь часов, так как раньше у нее не получится. Покачав головой я сказал что к сожалению в семь я ухожу но могу сделать массаж у себя дома, и там у меня есть душ и массажный стол. Договорившись встретиться в 19-30 возле бани мы поехали ко мне на хату, где я выполнил все ее фантазии даже не спрашивая ее. Она была в шоке, или точнее в опездасе! Утром на тумбочке я нашел червонец!) С огромным трудом мне потом получилось избавиться от нее, познакомив со своим клиентом из бани, который любил секс пожестче. С ее подружкой все было проще! Эта первая дама сделала мне охеренную рекламу, и подружка сама напросилась на массаж. Массируя ей спинку я сказал что нахожусь в очень сложном положении, так как она нравится и мне и моему товарищу который "случайно" зашел в кабинет за халатом, и очень жаль что у нее нет сестры близняшки!)) Я еще не договорил а она подскочила и хриплым дрожащим голосом спрашивает сможем ли мы с товарищем сделать ей массаж на дому вдвоем, я ответил утвердительно! В ответ я услышал толи вздох толи подвывание, сложно сказать, но она сунув мне червонец убежала в разряд.) Она просидела в коридоре два часа, пока мы закончили работу, потом поехали ко мне на квартиру где массировали ее до утра в две смены! Утром уходя она оставила в прихожке четвертак.) Поняв что система работает, я начал шлифовать навыки с помощью своей волшебной картотеки в кожаном переплете. Научившись говорить загадочным голосом с цыганскими интонациями, смотреть как бы вдаль сквозь собеседника, напускать тумана, я стал читать мысли, заглядывать в прошлое и предсказывать ближайшее будущее где есть хороший секс с красивым парнем, что всегда практически сбывалось.) Но через два года пришлось уволиться, потому что я стал законченным циником, начал смотреть на противоположный пол как на клиентов или мясо а не как на объект желаний и понял что хоть много денег хорошо, но сексуальное здоровье и нормальная психика дороже! После этого мой еврейский друг назначил меня директором только что построенной частной сауны, где началась новая эра с новыми и интересными приключениями, о которых я уже не раз писал.)))
Еду сегодня на такси, и везёт меня такой типичный, правильный провинциальный дядя. Не знаю, как там в ваших Москвах, давненько не был, а у нас таких ещё много: Рубаха сдержано-цветастая, с широкими рукавами до локтя, поверх неё— неизменный серый жилет с сетчатой спиной, чтоб не потело, светлые просторные брюки и туфли в дырочках, блёкло-бежевого оттенка с упоительно острыми, чуть загибающимися носами. На пальце, само-собой, печатка жёлтого металла с львиной мордой, в ложбинке между большим и указательным пальцами правой руки — синий кол в виде буквы С с расходящимися от неё схематическими лучами, причёска старорежимная, под канадку, коротко. В автомобиле приятный глазу порядок и благолепие. Ядрёно пахнет свежей, сладковатой химией от всяких освежителей, на зеркале заднего вида — чётки с деревянным крестом таких размеров, что под ним вполне уместно было бы схоронить карлика, антирадары всякие пищат тревожно, извещая о приближении вражеских боевых треножников, видеорегистраторы регистрируют, иконки такие, какие надо и прочие атрибуты человека серьёзного, с понятием - присутствуют. Ну и радио, разумеется. Но радио не простое, а даже как бы немного выбивающееся из общей картины. Такое знаете — разговорного жанра. И идёт там некий монолог неведомого мне ведущего о ледоколах. А ехать нам далеко, от кинотеатра «Луч» до Дачной, через все вечерние наши пробки, и про ледоколы я ни черта не знаю, так что слушаю всю эту ледокольную риторику, благо она напористая и героическая, самым внимательнейшим образом. Ну а что ещё делать? А ведущий натурально там распаляется. Так, мол и так, говорит, ледоколов у нас — ну просто завались! И на атомной тяге имеются, и на солярке есть, и даже один где-то на дровах был, но это не точно. И до того они все мощные, аж диву даёшься! Любой лёд для них — как раз плюнуть! Колют, соразмерно названию и полностью его, это самое название, оправдывают! Хоть три метра, а хоть и три с полтиной — как орехи щёлкают! Разворотят любые льды вдоль и поперёк, к такой то матери очень даже запросто! А вот у американцев (и сразу тон у диктора торжественнее стал, значительнее) у них с этим вопросом прямо скажем — нехорошо. Стыдно даже говорить, дорогие радиослушатели, но всего-то ничего, четыре жалких, завалящих ледоколишки там у них на все их хвалёные штаты! Да и те — все поголовно сделаны ещё при царе Горохе! Старьё никчёмное, ржавые, текут по швам, и даже ледоколами такое называть непозволительно в приличном обществе! Так, разве что в лужах льдинки колоть — ещё сгодятся, а на серьёзные дела — и думать забудьте их звать. Застрянут, загундосят, опозорятся на весь белый свет и пиши пропало! А у Норвегии и того хуже, всего то навсего один-одинёшенек! Вот какое скудное прозябание в той Норвегии, дорогие мои товарищи! Незнамо, как вообще живы они при таком раскладе, норвежцы то эти. Один ледокол, вы представляете?! Курям на смех! А у Дании два, но оба — плохие, не годные. Мучаются, натурально мучаются с ними датчане и клянут свою датскую судьбу самыми непечатными словами. И дядя строгий всё это слушает, и вроде как даже в некоем подобии улыбки начинает расплываться, до того его слуху вся эта информация елейна. Да что там дядя, я сам натурально ведущему верю и очень даже отрадно мне о таком положении вещей в ледокольном мире узнавать! А ведущий, словно чует это, шельма, и подливает розового масла не жалея. Ковшами поддаёт! Отстают, говорит, американцы в этом вопросе от нас лет на десять, не меньше. И вряд ли когда догонят! Нету шансов у бедолаг, ибо завсегда иха карта супротив нашей бита будет! Такие вот ледокольные шахматы, по системе Ботвинника мы их обставим. Мат в два хода! Обставим, а сами меж тем проковыряем новый торговый путь через Арктику (пингвинов бы не подавить!) и будут по тому пути весёлые, улыбчивые китайцы возить товары свои в Европу, не боясь пиратов из Сомали, ибо очень уж непривычны те пираты к Арктическому климату. Шапок у них тёплых нет, и штанов на вате — тоже. А мы значит, будем с тех китайцев брать мзду за проезд и поддерживать качество этого самого обводного пути в должном виде. А Америка со своими допотопными ледоколами будет локти кусать, злиться, а поделать с этим — ничегошеньки и не сможет, ибо руки у неё, как у тираннозавра — коротки! Отсталые ибо! А мы будем богатеть да жить припеваючи! И тут дядя совсем уже не выдержал и по дружески мне так, с улыбочкой золотозубой — вон чё деется то, слыхал?! Отстают американцы! Нету, нету у них ледокольного флота! А мы, значит, сейчас всю Арктику того — переворошим! Под себя подомнём, да богатеть станем! А вы знаете же — я человек всё же более плохой, чем нет. И душа у меня — чёрная, как нефть. И пахнет примерно так же, да и на ощупь — весьма неприятная. И поэтому я дяде, как мне по праву рождения положено, отвечаю вопросом на вопрос. Да не просто так отвечаю, а сразу с козырей захожу. Вы, говорю, сколько в месяц получаете? Выгодно таксовать то? И дядя сразу как-то улыбаться перестал и рукой такое, неопределённое в воздухе махнул. Дескать, чё ты начинаешь то, нормально же общались. А я вроде как с понимающей такой рожей продолжаю — а вот, говорят, с июля опять квартплату поднимут, и бензин вроде опять подорожает, где-то читал я, хотя может и врут. Да... А там уже и август на носу, детей в школу собирать давай, а это — нынче ощутимо для бюджета. Это раньше — купила мать деревянный пенал да палочки счётные, и всё, иди учись на пятёрки, космонавтом стать мечтай. А ныне — всё дорого, всё не укупишь! А у меня ведь их двое, оглоедов! И каждому — и обувь новую справь, и прочие тетрадки. А у вас сколько? Смотрю — а у дяди в глазах медленно ледокол за ледоколом печально гаснет, и аж жалко его стало. Не расстраивайтесь, говорю, зато флот то у нас ого-го какой! Ледокольный! Проковыряем путь обходной, возьмём с китайцев денег, а там глядишь и бензин подешевеет, и за квартиру снизят вот это всё. Да точно снизят, обязательно снизят. Ну а какой смысл повышать, когда обходной путь то наш, и ни у кого больше ледоколов нет?! Совершенно никакого смыла. Снизят, как пить дать! Дядя вроде как покивал мне кисло, а потом вдруг как-то резко переменился. Радио выключил и говорит сурово, сухо — куда дальше то ехать, я этот район ваш плохо знаю. А никуда не ехать, отвечаю. Приехали. Прямо здесь меня высаживайте и сдачи не надо. Я щас дворами, в магазин забегу, картошечки куплю, сельди пряного посола, огурчиков, сосисочек и хлеба ржаного. Приду домой, баба мне моя картошечки нажарит и я её с селёдкой и с огурчиками срубаю без водочки. Ибо если б с водочкой, то не задавал бы вопросов идиотских, а так — что за человек я? Дрянь какая-то! Ни разговора поддержать, ни поужинать по-человечески. Тьфу! Смотреть самому на себя противно!
Когда-то у нас на весь двор был единственный дворник, но какой! Прямо как из старинной книжки или мультика – румяный, с огромною метлой и пышной седой бородой. На снегопады он вооружался деревянной лопатой, смахивавшей размерами на ковш карьерного экскаватора. Обувался в толстые валенки с калошами 45 размера минимум, а может и 47-го, я ему калоши не замерял. Смотреть, как он метет или гребет, сбегались дети и прихрамывали старушки. Да и мне нравится на перекуре любоваться чужой работой, когда она выполняется толково и энергично. Тут же глянуть было любо-дорого. Митрич мел как сеятель, а греб как пахарь с советских плакатов, воспевавших подвиги тружеников села - задорно и размашисто.
Да и сам он был мужик не мелкий, с широкими плечами и грозным взглядом под густыми седыми бровями. На Новый год хорошо зарабатывал Дедом Морозом по всему городу, был популярен в этом качестве – относительно трезв на общем фоне, несокрушимо устойчив, громоподобен голосом, легко нес за плечом огромный мешок с подарками, умел ошеломить и свалить быстро. На него подписывались целыми подъездами. Прекрасная фактура без грима и ваты, в хорошем настроении он даже давал пощупать свою бороду самым смелым детям, начисто развеивая этим нездоровые слухи, что Дедов Морозов не существует.
История появления Митрича в нашем дворе восходит к концу прошлого тысячелетия, когда застройщики воткнули свечку-многоэтажку. Новые жильцы не имели возможности, как все нормальные люди того времени, поставить во дворе свои ракушки. Ими уже все было забито, и появление нового дома отнюдь не добавило места. Несчастные вынуждены были оставлять своих стальных коней на ночь где попало, на газонах и тротуарах, а по утрам с горечью обнаруживали пропажу резиновых копыт. Митрич был изначально нанят то ли консьержем, то ли охранником этого дома, был он отставным старшиной дальневосточных погранвойск в расцвете сил слегка за сорок, их на пенсию рано выгоняют. К проблеме пропажи покрышек он отнесся по-военному: явился со своим отставным псом прямо с заставы, выследил и пресек. Восторженное домоуправление выделило ему однокомнатку рядом с вахтой, так что даже спящий Митрич представлял собой отпугивающее средство от воров. Когда спал он, не дремал ее пес.
За роль дворника он взялся просто со скуки – не сидеть же сиднем на вахте всю смену. Он любил прогуливаться по двору, не теряя зрительного контакта со входом в охраняемый подъезд, но болезненно реагировал на мусор. Заметив, выметал немедленно. Так же реагировал на главные источники этого мусора – компании алкоголиков, дерзко вознамерившихся присесть на лавочки во дворе. Обычных, но неаккуратных граждан он одаривал столь едкими замечаниями, что культура двора заметно повысилась. Еще он добыл несколько урн, расставил их по всему двору и опустошал при переполнении в один обход, сваливая в огромный мешок типа Деда Мороза за работой. Но в общем урны долго оставались пусты, все начали таскать свои мешки к мусорным контейнерам снаружи двора.
Впечатленное местное ТСЖ наняло Митрича на вторую ставку, дворником всего двора, но тяжко уработавшимся я не видел его ни разу. Время слизало со двора ракушки и сараи, вместо них появились детские и спортивные площадки, у Митрича появились друзья из жильцов окрестных домов, с которыми он любил по утрам боксировать тут же во дворе, учил боксу и подростков, а в снегопады легко собирал из них бригаду добровольных помощников.
Но однажды Митрич решил, что годы берут свое, и лучше в его возрасте жить за городом, на свежем воздухе. Заранее предупредил об этом и ТСЖ, и домоуправление, дал им месяц на подбор замены.
На следующее утро после его ухода я проснулся от аццкого завывания и взвизгивания какого-то странного мотора под окном. Высунувшись, учуял бензиновую вонь. В клубах дыма стояли четыре низкорослых клоуна в ярко-оранжевых спецовках с необычайно тупыми выражениями лиц среднеазиатской наружности. Все были заняты – первый дворник вместо метлы нес за спиной большой ящик с мотором как у Карлсона, а из рук его торчал шланг с трубой, всё это было вроде пылесоса, но наоборот – с дутьем наружу вместо всасывания. Толку от хитрого прибора наблюдалось маловато, листва предпочитала кружиться вихрями по тротуару, а не выметаться на газон.
Второй дворник был вооружен не менее высокотехнологичным прибором для мытья тротуара мылом. Третий являлся переносчиком бочки на тележке с этим мылом, а четвертый был их высший руководитель и контролер – он снимал на смартфон первого, для отчетности. Второго и третьего он не снимал, поскольку они уткнулись в свои смартфоны и ни хрена не делали.
Пятая замена Митрича, в его ипостаси консьержа высотки, села на вахте и оттуда до сих пор не вылазит, обожает вязать.
Как говорится, кадры решают всё, но их качество количеством не заменишь.
Чуваков с мылом я увидел в действии нескоро. Кадровая реформа превратила наш двор в подобие Бермудского треугольника или сериала Черное зеркало - операторы мыла обычно стоят столбиками, как заколдованные, типа зеленых насаждений или статуй. Я настолько привык к ним, что перестал замечать, пока они не разбудили меня другим ранним субботним утром.
- Нет, это не листодувка – спросонья подумал я - она повизгивает, а эта хрень похрюкивает. Ура, новая техника завелась!
Распахнув окно, я увидел рабочий процесс: первый сотрудник от изумления выключил свой антипылесос и был всецело поглощен созерцанием второго, включившего наконец мыльный шайтан-девайс. Пена стремительно полезла из трубы и вскоре затопила выход из моего подъезда пышным слоем высотой до полуметра, после чего принялась неторопливо растекаться по окрестностям. Какой-то жилец вышел из подъезда, охренело глянул на пену и спрятался обратно. Третий сотрудник контролировал мыльную бочку. Четвертый как обычно снимал это на смарт.
Меня поразила тут не только динамика увеличения количества дворников, но и фатальное снижение их жизненного тонуса, энергии ци. Митрич махал метлой и лопатой жизнерадостно, а при необходимости и мыльной шваброй проходился без всяких затруднений – увидел, что наследили, взял и смыл, делов-то. Он ясно видел результаты своего труда от каждого широкого взмаха простыми деревянными инструментами в своих руках, было грязно – стало чисто. Этот человек выглядел идеально вписанным в суровый климат своей страны, привык к нему сызмальства. Я видел его в отличном настроении во все сезоны. Для любого мороза у Митрича находился подходящих размеров тулуп, но он и не утеплялся особенно, потому что двигался с огоньком, выглядел как растопленная печка. После дальневосточных морозов и зимних ветров чувствовал себя наверно в Москве как на альпийском курорте типа Куршавеля. Мог и на лыжах прокатиться в соседний парк, если притомился работать руками, возвращался быстро и с новыми силами.
Эти же операторы замысловатых моторизованных приборов, как ни кутаются и не перетаптываются, выглядят насмерть замерзшими от своего стояния столбиком при всех температурах, кроме комнатной, то есть в три с половиной сезона из четырех известных.
Если же наступает более привычная им жара, они и поступают привычно – тут же сматываются спать на свою сиесту.
Но главное – у них глаза тоской и печалью светятся. Вечно глядят на свои экраны, а там барханы, верблюды, жаркие девушки в цветастых платьях. Горькая судьба зашвырнула их в эти угрюмые, чужие северные места. Я бы точно так же чувствовал себя на Колыме или в Антарктиде. И постоянный кошмар с этими приборами – то мотор у листодувки сломается, то шланг у пеногонки, то бочка треснет, то бензина не завезли. Не дворники, а почетный караул у своей вечно усопшей, но вечно живой техники.
Метлы, лопаты и швабра Митрича выглядели весьма заюзанными и неказистыми, но я никогда не видел, чтобы они ломались. Этот человек явно понимал качество материала и выбирал себе эти приборы сам, за свой счет – ему важно было, чтобы они служили подольше. Снежные лопаты и ломы свои скупил небось по дешевке у других дворников еще в 90-е, именно по принципу неубиваемости в ходе естественного отбора. Из каких времен они добрели до нас, вообще черт его знает. Добротно сработанному лому ничего не стоит дожить до наших времен хоть со времян Юрия Долгорукого.
Большие лопаты для свежевыпавшего снега более эфемерны, но если они сделаны из дуба или бука, применяются только в снегопады, а остальное время хранятся в сухом, проветриваемом и прохладном помещении – то что им сделается при жизни самого Митрича? Подозреваю, они сопровождали в прошлом еще пары-тройку поколений нормальных дворников.
Еще более недолговечны метлы, они быстро стираются. Но для Митрича не составляло проблемы наломать большой мешок прутьев просто по пути, на прогулке за грибами. У швабры быстро изнашивается тряпка, но сменить ее барахла достаточно, соседи сами ему заносили. А вот чтобы сломать или стереть дубовые черенки этих древних гаджетов, это непросто. Их хоть Петр I мог шутя выточить на токарном станке, дошли бы до наших дней в слегка истертом, но целом состоянии, когда б не пожар Москвы 1812 года. После этого пожара метлы и швабры города находились в относительной безопасности – при локальном возгорании первым его замечал дворник, подымал тревогу и бросался выносить свой инструмент. В общем, весь этот старинный дворницкий инвентарь – это образец долговечности и дешевизны.
Иное дело эта нынешняя листодувная и мыльная моторизованная техника. Она как будто рассчитана на одну атаку, с целью испустить побольше шуму и дыму, чтобы весь народ запомнил, затыкая носы и уши – дворники работают! В чудовищных условиях – задыхаясь в клубах этого дыма, в самом эпицентре грохота, сгибаясь под тяжестью мотора, сотрясаясь от вибрации – эти мужественные люди дарят вам чистоту!
Но стоит улететь осенним листьям под этим напором превосходящей цивилизации, как в технике непременно что-то ломается, а следующим порывом ветра листья беспечно кружась возвращаются обратно.
За этой четверкой продвинутых дворников – вся мощь мировой промышленности и ее сервисной поддержки. Дымят сталелитейные заводы, пылает факелами нефтегазовая отрасль, стоят на конвейерах рукожопые китайские сборщики, чеканят смартфоны корейские и малайзийские роботы по чертежам талантливых инженеров – все они трудятся в том числе для того, чтобы наши дворники не чувствовали физических затруднений при уборке двора и не скучали при поломках техники.
В этом мире находится место и опытным специалистам по закупкам, и по продажам, и по сервисной поддержке – всем им важно, чтобы уборочная техника приятно поражала своей новизной, высокими технологиями, и как можно чаще ломалась, потому что в суровом мире Митрича с его метлой, лопатой и шваброй им нет места на мягких креслах комфортабельных офисов и авто.
В простом мире Митрича не было места и рабочим местам высококвалифицированных специалистов по контролю качества уборки двора – не нужно было фиксировать на смартфон для отчетности каждый взмах и каждый пятачок убранной территории. В мире Митрича не нужны были разработчики компьютерных систем по загрузке фото убранных дворов в облако и организации форумов для приема жалоб жителей.
Как рабочий юнит, Митрич обладал разве что одним уникальным качеством по сравнению со всей этой могучей командой – у него была совесть. Внутренняя потребность, чтобы его работа была полезной, чтобы ей радовались люди. Работа Митрича представляла собой в сущности полный аналог необходимого комплекса упражнений в фитнес-центре для любого здорового городского мужика, если он не хочет превратиться в свиную тушу.
Сопоставьте с комплексом упражнений для кроссфита, например. Все элементы работы нормального, немеханизированного дворника там налицо. Спорт Митрича в качестве дворника отличался разве что тем, что он пребывал на свежем воздухе, а не в закрытом помещении. Ну и, не он платил за абонемент кроссфита, а ему платили за полезную работу.
И благодарная аудитория у этого спортсмена метлы и лопаты была – весь двор был рад, что во дворе чисто. А когда большой снегопад случался и весь двор был в отчаянии, что фиг из него выберешься на работу – всегда случалось маленькое чудо. Хоть всю ночь сыпало и валило, но когда жители просыпались и выглядывали из окна – двор был не слишком чист еще, весь завален громадными сугробами по сторонам узких пробитых выездов, но выехать можно.
Поэтому за Митрича держались до последнего. Промышленность может сколько угодно наращивать мощь своих листодувок и пеногонок, а таких, как Митрич, больше не делают. Разучились их делать люди.
Особенно грустно, когда даже оставшиеся уходят досрочно. Митрич уходил во вполне себе добром здравии, ему слегка за шестьдесят. И только глянув на четверку заменивших его эффективных дворников, я вдруг задумался – а согласился бы он сам надеть эту ярко-оранжевую фирменную спецовку вместо своего набора тулупов, ватников и плащей на все случаи погоды? Согласился ли бы носить тяжеленный ящик с мотором за спиной, мотать шлангом, будя жителей в несусветный час, обдавая их вонью выхлопных газов? Да еще чтобы его фотографировали и контролировали при этом другие чуваки.
Но кто победил в этом историческом споре человека и менеджеров на ниве уборке нашего двора?
Митрич и работал, и ушел в прекрасном настроении, в добром здравии. С ним тепло и с сожалением попрощался весь двор. Остаться не упрашивали – понимали, что когда такой человек устает метлой и лопатой махать, то надо быть просто благодарным, что так долго держался. Просили заезжать хоть под Новый Год, Дедом Морозом.
А кто вспомнит всех этих операторов и администраторов моторизованной дворницкой техники? Стоячий и сидячий, малоподвижный образ жизни в атмосфере выхлопных газов вряд позволит им прожить свои жизни столько же счастливо, как Митрич. В качестве фирменных спецовок, я бы им костюмы клоунов рекомендовал. Раз уж приходится столько бездельничать, пусть хоть детей своим видом радуют. Ну и трюкам бы цирковым научились, пока стоит поломанная техника.
ШАМПАНСКОЕ ПО-ГУСАРСКИ - 2 или незабываемый 1986 год
Так получилось, что впервые я свою тещу повидал, когда мы прожили в счастливом браке 3 года. Супруга у меня иностранная подданная и потому, к великой моей радости, теща изолирована от вмешательства в нашу жизнь немерянным количеством европейских и не очень европейских границ. А поскольку поженились мы супротив ее воли, на свадьбу они прибыть не изволили. Ну и хрен бы с ней совсем, да вот моя лучшая и прекрасная половинка затосковала по мамочке. Три года - это срок. Тем более в России. С мощеных булыжником европейских площадей, да в московское метро. Из уютных небольших ресторанчиков со свечой на столе, да в наши пельменные, с гнутыми алюминиевыми ложками… И так - три раз… то есть года подряд. Без выезда, что называется. М-да. Ну что ж делать то. Надо так надо. Поехали. Тем более, что с рождением внуков мадам бабушка изволили сменить гнев на милость. В дорогу, мой друг, в дорогу! Опустим дорожные впечатления, тем более, что длились они всего три часа. «Шереметьево -2» - вжик! - столица небольшой европейской державы. Прибыли. Таможня, такая непривычно добрая после нашей… Объявление по радио, в котором не понять ни слова… Вперед, в Европу! Вы не поверите, нас встречают! Практически с цветами! С собачкой в руках. Целуют и роняют слезы, роняют слезы и целуют… Слава богу, не меня. Дочь и внуков. Небольшой переезд на автомобиле. Прекрасный старинный город. Тесные улочки. Черепичные крыши. Те самые, ага. Ух, ты, булыжные мостовые! Колеса-то, колеса как на них шумят! Ну, вот и прибыли. Входим в дом. Скромненько, скромненько. Всего три этажа? Да, конечно, тесно. На двоих -то. Да еще с собакой. Не развернуться просто. Мыть руки и за стол? Где здесь туалет? То есть умывальник? А! Сразу два? В доме? Ах, на каждом этаже - два… Ты смотри, что делается. Ну-ну. Накрытый стол. Ух ты. Как в ресторане прям. Это что там такое сверкает-блестит? А, понятно, хрусталь, ручная работа. А это - такое беленькое из себя - мейсенский фарфор?! Не может быть! Скажите на милость… Сто лет? Ай-яй-яй… Какой древний. (У личной переводчицы уточняю: а че, поновее-то не было, что ли?! Что значит, не обижай маму, я просто спросил…) БОМ! БОМ! БОМ! БОМ! О-о! Какие часы над телевизором на стене висят. Большие. В резном деревянном корпусе. Тоже древние, да? От деда достались? В наследство? Надо же… А что это за прибор такой диковинный под телевизором? Черный корпус такой с кнопочками? Видеомагнитофон?! Это вот тот самый да? А сбоку там что стоИт? Камкордер? Это что за хрен… то есть, штука? Записывает изображение? Как кинокамера? На видеопленку? Ишь ты… Нет, папа, мы пока не стали покупать такой аппарат, ждем пока поступит в продажу более новая модель. Какой фирмы? Ну… этой… вот у вас - какой? Джи-Ви-Си? Вот и мы такую же купим. Скоро. А пока я «Зенитом» снимаю. ТТЛ, между прочим! Да-да, очень дорогой, очень. Ползарплаты моей стоит. Да-да, что-то мы отвлеклись. К столу, к столу! Шампанского за встречу? С удовольствием! Вот это, в ведре, да? Открыть? Мне? Извольте, мама. Я ухватил витой проволочный хвостик, крутанул его и…
Потом был КОШМАР… Пробка с дикой силой вылетела из бутылки и ударила, сволочь, в металлический стрежень люстры. Оттуда рикошетом пошла на часы. Те самые. Унаследованные. То есть полета суки - пробки как такового никто не заметил. Были звуки. ХЛОП! - это старт от горлышка. ДЭНЬБЭНЬ! - отозвалась люстра и, слегка подумав, потухла и пошла вниз. А пробка еще была в полете, еще не завершила свой мерзкий перелет… БДУМСЬ! - попадание в часы. А в это время… ХАБАМС!!! - подлюга люстра достигла стола и «легла» на хрусталь и фарфор. Часы, пораженные таким с ним обращением, спрыгнули с векового гвоздя… ХЭММСС… - с таким примерно звуком старинный часовой аппарат рухнул на телевизор. Вряд ли его создатели рассчитывали, что их изделие будет испытывать на прочность тяжеленным деревянным ящиком с металлической начинкой… Корпус телевизора от удара лопнул и развалился, обнажив довольно-таки пыльные внутренности. Подставка, на которой стоял телек, как выяснилось, была изготовлена отнюдь не из крупповской стали. ДУМБУМ …- лопнувший телеприемник просел «этажом» ниже. Аккурат на видео. ШМЯК - ХРЯК! - с таким мерзким звуком на пол рухнул камкордер. Это был последний герой. Все. В комнате повисла тишина. Ни звука, ни шороха… Все смотрели на развалины техники. И только я не глядел в ту сторону. Я не мог отвести взгляда от залитого струей шампанского платья тещи… Наверняка рукотворное изделие с многочисленными цветочками, бантиками, рюшечками выглядело… довольно мерзко. Цветочки прямо на глазах утрачивали цвет, объем, форму… По ажурному кружевному вороту - мутные разводы… Не в лучшем виде была и шикарная прическа «мамы». Ошметки какого-то, нераспробованного салата, тонкий ломтик неоцененной мною колбасы… В тот миг «мама» напоминала мокрую кошку - существо, как известно, жалкое и жалобное… - Извините, - сказал я, - я щас все уберу… Щас… Шагнул в сторону погрома. И наступил на собачку, которую, вероятно, парализовало прямо на ковре от шума и грохота… Искренне так наступил. Вы не поверите, но теща мне простила все. Все. Кроме собаки. Зато тесть… Долго тряс руку и восхищался точности расчета. Надо сказать, мы с ним очень подружились.
Текст содержит 2372 слова. Автор: Vovanavsegda. И не говорите потом, что вас не предупреждали. Про спасение на водах 31. Skeleton in the closet или назад в будущее. 1. Два с лишним года назад довелось побывать в городе моего детства. Малая родина никогда мне не нравилась и я старался с визитами туда не частить, но дела по наследству решаются только лично и вот пришлось вновь туда вернуться. Одним днём все вопросы утрясти не удалось и пришлось заночевать в опустевшей родительской квартире. Было уже темно, когда в дверь позвонили, что меня удивило, никого с визитом я точно не ожидал. Открыв ночному гостю, я увидел на пороге лысоватого пузатенького мужичка, в отлично сохранившемся советском трико "с коленками" и нелепых "бабушкиных" очках, перемотанных для надёжности изолентой. Пришелец протянул руку: "Не узнаёшь? Это я-Сашка, твой старый сосед и товарищ. Гулял вот с собакой, смотрю в вашей квартире свет горит, я и подумал что это наверняка ты приехал. Пойдём ко мне в гости, выпьем, поговорим, и самое главное-мне надо кое-что тебе показать". Я не был у Саши дома последние 40 с лишним лет, а создалось ощущение, что отсутствовал только неделю. В обстановке его жилища не изменилось вообще ничего, я словно попал в прошлое, образца СССР 70х. В углу стоял ч/б телевизор, заботливо накрытый тюлем, на стенах висели эстампы, чеканки и выжженые ещё детской рукой хозяина пейзажи, ну и разумеется ковёр с оленями. Уже ближе к утру, когда над столом повисла особая нетрезвая тишина-такое обычно случается перед дракой, Саша наконец решился и приступил к делу, предварительно попросив: "Вова, только между нами. Я думаю, что меня прокляли и почти уверен, что это сделал ты. Вот сам посуди, мне 55 лет, а у меня нет жены, нет детей, нет друзей и денег. Ты давай перестань надо мной смеяться, сейчас всё покажу и расскажу". Он ненадолго вышел и вернулся с круглым металлическим цилиндром, в котором я узнал игрушку старых времён и одно из любимых развлечений детства-мыльные пузыри. Сашка открыл жестянку, достал из неё несколько листочков в клеточку, явно вырваных в своё время из школьной тетради и протянул их мне. "Опаньки, да ведь это полный список индейцев нашего двора и заполнен он явно моей рукой". "И тишины бальзам пролился, чтоб залечить ушибы звука". Я в недоумении смотрел на закадыку: "Ты где это взял? И какое нафиг проклятье? Объясни мне, что происходит, старый ты алкаш?". Александр почесал лысину и поведал: "Помнишь, когда закончились испытания на звание-настоящего индейца? Ты тогда заявил, что главное для индейцев-это "полная тайна вкладов, т.е. организации", а потом предложил список членов нашего племени положить в водонепроницаемую тару и привязать к стреле. Далее предполагалось найти высокое, отдельно стоящее дерево и запулить стрелой в его вершину, так что-бы нам было видно где находится архив, а все остальные никогда бы не догадались. Подходящего дерева рядом с домом мы не нашли и тогда решили, что столб линии электропередачи тоже сгодится. Удобней всего было стрелять нашей "военной тайной" с моего балкона, что мы и сделали. 40 лет я каждое утро видел из окна эту памятку и знал, что я настоящий индеец, пока год назад столбы не спилили, заменив на железобетонные. К счастью я упел найти нашу стрелу, пока их не растащили на дрова или не вывезли на мусорный полигон. Потом прочитал привет из прошлого и обнаружил, как ты написал про меня, что: "Сашка: чмо, дурак, балбес, шакал, никогда ему не стать вождём и вообще он не индеец, а загорелый бледнолицый. Не будет ему в жизни счастья, пока мне велик не починит". С тех пор я почти уверен, что все беды в моей жизни из-за тебя и этого проклятья. Давай расколдовывай, а то "маме нажалуюсь". Я взял в руки наш манускрипт и убедился, что Саня прав, я его там раскатал как бог черепаху. Все люди из списка были распределены с точностью и тщанием, каждому присвоен порядковый номер, индейское прозвище и даны исчерпывающие сведения о личности (на тот момент, в очередной раз, по телевизору показывали "17 мгновений весны" и я видимо под впечатлением от фильма, присвоил всем индейцам воинские звания и краткие характеристики, типа: старший лейтенант "Высокое облако". Характер — нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения ........). Вот уж воистину, все скелеты в шкафу оживают рано или поздно, обрастая новыми подробностями, о которых никогда б мы не узнали, если бы не случай. Я покосился на столовое серебро и подумал, что вилкой в бок это наверное больно: "Да не вопрос дружище, где подписать?". 2. Память детства-это навсегда и я вспомнил всё. Было начало лета 1976, когда мы возвращались с просмотра очередного фильма про индейцев, живо обсуждая перепитии незамысловатого сюжета. Кто первым решил, что мы тоже так можем, а Инчу-Чун, Виннету и Чингачгук нам в подмётки не годятся, время не сохранило, возможно даже я. Как бы не было это на самом деле, но утром следующего, дня все во дворе уже щеголяли в "мокасинах", пончо и роучах из "всамоделишних орлиных" (голубиных разумеется) перьев. От количества свежеиспечённых индейцев рябило в глазах, а от обилия перьев на пустых головах, у бабулек на лавочках началась аллергия. Надо было что-то делать и тогда кто-то ушлый (время не сохранило кто), возможно даже я, предложил устроить что-то типа экзамена на настоящего индейца: "А то понадевали мокасины, а сами может и не индейцы вовсе, а просто загорели, вот и всё". В предмете все разбирались на уровне экспертов и уже через 10 минут было придумано название для вновь созданного племени и единогласно решено именоваться впредь: отрядом им. Гойко Митича (Гоймики). Ну не знали мы, невинные на тот момент души, что оказывается можно и так ....... и тем более не могли знать, как это безобразие называется. Ещё через полчаса был готов список "смертельно-опасных" и суровых испытаний, выбран ВРИО вождя и назначено время для квалификации. Стыдно сознаваться, но креативом грядущие игрища не очень отличались от банального ГТО, выделяясь лишь индейским колоритом и использованием велосипедов, заменявшим "индейцам" лошадей. Один из весёлых конкурсов, состоял в том, что надо было ехать на велике по прямой а племя кидало в тебя копья. Задача была проста, как промокашка: не свалиться по дороге. Для соблюдения Т.Б. испытуемого обряжали в фуфайку и валенки, что на тот момент считалось защитой 80го левела и по нашему твёрдому убеждению давало +100 к неуязвимости. Всё было прекрасно и первые трое, отделалавшись шишками и синяками, благополучно добрались до финиша. А вот четвёртому не подфартило и копьё застряло у него в спине, пробив непробиваемую до того момента телогрейку. Чувак заревел и убежал сдаваться к бабушке, а соревнования пришлось резко свернуть, по причине "плохой погоды" и розыска организаторов мероприятия, родствениками аутсайдера. На следующий день, получив ремня от родителей, мы резко "поумнели" и учтя предыдущие ошибки, замотали наконечники наших копий тряпками. Дело пошло на лад и вроде как уже ничего фатального не предвиделось, пока не подошла моя очередь сдавать зачёт на индейца. Набрав немыслимую скорость я мчался к заветному горизонту и копья свистели вокруг меня, как ядра на столетней войне. Три или четыре попали в бочину и всего только одно по башке, вот ещё 20 метров и я сдам экзамен. В сердце моём не было страха и взор мой пылал, как вдруг всё вокруг завертелось и я увидел стремительно приближающийся асфальт. Дальше всё что случилось, известно мне только со слов очевидцев. Когда я пришёл в себя, то братья по крови рассказали: "Ты мчал как ветер и был страшен в гневе, наш краснокожий воин. Но этот малохольный Сашка, оказался ко всему прочему ещё и косым. Этот недостойный сын осла, умудрился попасть своим контрафактным копьём, прямо в переднее колесо твоего боевого коня. Держись брат-индеец, раны твоего иноходца были смертельны и мы его пристрелили: "Мне очень жаль, Боб, что твоя гнедая сломала ногу...."". Роняя мужественные слёзы я на негнущихся ногах (валенки, ватные штаны и телогрейка) подошёл к своему павшему скакуну. Вид его был ужасен и сердце моё сжалось в тоске и печали. Подло брошенное кривой рукой копьё, нанесло моему боевому другу раны несовместимые с жизнью: половина спиц переднего колеса отсутствовала, а оно само получило самую огромную и невиданную до сих пор в мире "восьмёрку, шансов которую исправить не было. Вилка загнулась под невообразимым углом, починке не подлежала и велику однозначно были "кранты". Остаться посреди лета без велосипеда-это как стать инвалидом, 90% общественной жизни будет проходить мимо и ты станешь, как ковбой в прерии без лошади: "Словно музыкант без слуха, словно шлюха без блохи Как без носа дегустатор, как военный без значков Как безрукий мастурбатор, как сортиры без очков...". Я жаждал мести и "пепел стучал в моё сердце", но к Сашкиному счастью в тот раз догнать мне его не получилось. Ну вы понимаете, пепел-пеплом, а в телогрейке и валенках трудно развить приемлемую скорость, необходимую для поимки неприятеля. Я обиделся и затаил, но ввиду того что месть моя не свершилась: по причине срочной эмиграции кровного врага, в деревню к бабушке до конца лета, то она превратилась в яд при составлении поимённого списка племени. 3. На следующий день, когда я закончил все свои дела, мы с Сашей встретились и я под его диктовку внёс в новый список всё, что он по его мнению заслуживал и хотел получить от жизни. А что, мне не жалко, если парень верит в то что проклятья можно накладывать и снимать, то я всегда готов помочь. За одним вычеркнули из протокола, тех индейцев кто не дожил (про кого знали) и совсем уже немногим переписали характеристики. В кладовке у старого холостяка нашлись деревянные рейки и мы легко изготовили пару стрел. Изготовление лука тоже прошло без затей и спустя ещё полчаса, мы прихватив новенький индейский инвентарь, вышли на балкон. То, что столбы поменяли на железобетонные, нас не смутило, недалеко рос здоровенный тополь и он как мишень вполне нас устраивал. Пришлось правда побегать, стрела хорошо попала и крепко засела в стволе дерева, только раза с десятого. Закончив дело, которое как оказалось, надо было сделать уже давно, мы обнялись, обменялись номерами телефонов и я уехал, пребывая в полной уверенности, что больше не увижу его никогда. 4. Вернувшись домой, я вкратце пересказал любимой о своих приключениях, в родном нам обоим городе. Жена неожиданно заинтересовалась и попросила подробностей. Потом долго расспрашивала, что Сашка за человек и почему (по моему мнению) он одинок и несчастен? Ну что я мог на это ответить? Вспомнил только, что рос он без отца и воспитывали его мама с бабушкой. Саша всегда говорил дворовым пацанам, что папка его-космонавт, капитан дальнего плавания или разведчик, который находится на важном государственном задании. Когда мы с ним встретились в этот раз, то среди прочего он рассказывал мне, что когда подрос и стал знакомиться с девчонками, то дома начались скандалы. Матери и бабуле его избраницы активно не нравились и по их общему мнению были его недостойны. Сашка, не желая расстраивать родных ему людей, на девушек смотреть перестал вообще. Потом умерла бабушка, а немногим позже заболела мать и он был вынужден за ней ухаживать. Лежачий больной-это непросто и требует полной самоотдачи. Поэтому когда пришло время и он остался один, то оказался настолько одинок и никому не нужен, что стал затворником и с внешним миром общался только по мере крайней необходимости. На тот момент когда мы с ним встретились, друзей и тем более подруг, у него не было в принципе. 5. В начале декабря мне позвонили из дома и сообщили, что вышел из строя газовый котёл, который отвечает за отопление. Я посмотрел прогноз погоды и на всех парах рванул в родные пенаты, т.к. всего через два дня было обещаны морозы за -40 °C. Поменять газовое оборудование оказалось большой проблемой. Для установки нового котла надо было получить "техусловия" у газовиков, на что они закладывали не меньше двух недель, а потом ждать своей очереди на подключение. Я крутился как мог, Макиавели мог гордиться и завидовать моим методам и способам решить проблему. Подкуп, цинизм, лесть и угрозы, отчасти помогли мне добится желаемого результата и мой дом согласились подключить по аварийному сценарию, надо было только заручиться поддержкой головной организации, которая по стечению обстоятельств располагалась в городе детства. На эту блесну я и стал ловить, сев на телефон и начав обзванивать всех знакомых. Мне повезло почти сразу, оказалось что Саша уже два года как работает в газовой компании и в добрых отношениях с руководством. Через минуту я уже был за рулём и мчал в направлении малой родины. 6. Дверь мне открыла симпатичная блонда и на мой вопрос, не ошибся ли я адресом и где Александр, ответила: "Вова, а ты что меня не узнал?". Не узнал, когда я 5 лет назад, последний раз её видел, то эта мадам выглядела так, как будто пришла с обозом из Магадана. Забитая и измученная жизнеными невзгодами, разжиревшая и унылая, как ослик Иа. Да и не мудрено, быть хронической разведёнкой-это непростой выбор. Светка была чемпионкой мира по танцам на граблях и побывав 3 раза замужем в жизни разочаровалась окончательно. Все её любови заканчивались с одним финалом: дитё на память и исполнительный лист в пустоту. Она конечно тоже была не подарок, инфантильность этой девицы почти зашкаливала и её стайл по жизни можно вкратце было описать как: "Лакала молоко из рук. На скользких поворотах. Видал я много разных сук, Но ты блядь это что-то!". Но один фиг, девку было жалко, думается в хороших и добрых руках, она могла принести счастье почти любому. Пока я ожидал хозяина дома, то было время осмотреться и порадоваться за него. Дома у Саши появилась новая мебель и тот уют, который могут создать только любящие женские руки. Скоро появился и он сам, а увидев в моих глазах немой вопрос рассказал: "Спасибо Вовка, что снял проклятие. Не прошло и недели, после нашей последней встречи, как я случайно встретил в нашем дворе Светку. Она всегда мне нравилась, но меня не замечала, а тут сама подошла и заговорила. Ну с той поры у нас и завертелось, почти два года уже живём вместе и почти год как поженились. Что касается твоей просьбы, то вопрос я решил, вот возьми необходимые тебе документы, мне сказали что к вам в город позвонили насчёт тебя и проблем больше не будет". Я попрощался с счастливыми молодожёнами и собрался домой. Когда уже садился в машину, то ко мне подбежала Света и обняв шепнула: "Спасибо за всё!". Смысл её слов благодарности я понял только дома, когда рассказывал жене о том как съездил. Любимая выслушав мой отчёт, засмеялась и объяснила, что собственно произошло в судьбе моего друга: "Помнишь, когда ты последний раз с ним виделся, я распрашивала тебя, что он за человек? А когда убедилась, что парень он в принципе неплохой, просто ему не повезло и не сложилось, то я на следующий день написала в соцсетях всем его однокласницам и тем кто его знает. Среди брошенок и разведёнок, готовых взять твоего товарища под крыло, оказалось 10050 желающих сделать это немедленно. Просто ваша Света оказалась всех расторопней и шанса своего не упустила. Ты мой ненаглядный, не вздумай ничего своему другу об этом сообщать, а у Светки надеюсь своего ума хватит, никогда своему мужу правду о их случайной встрече не рассказывать. Нельзя делиться с дилетантами секретами семейного счастья, это как мы девочки говорим-личное". Да я в принципе со своей женой согласен, рецепты у счастья бывают разными. Как ты не вертись, а истина проста: "Оптимизм-это двигатель морали". Владимир. 11.12.2023.
Прошу прощения за размер…но из песни слов не выкинешь! Ну поехали…
Московская нирвана.
Гонщик «Синие Писалки» откурил дури и, распугав ворон диким рыком мотора, лихо вырулил из двора на своей тюнингованной затонированной в ноль двенадцатой модели. Тонировано было все, боковое, лобовое и заднее стекла, фонари и даже зеркала заднего вида. Крутизна тюнинга ясно не ограничивалась нестандартными бамперами, двумя антикрыльями и увеличенными порогами. Как положено была привинчена защита картера и поднята задница, что придало этому транспортному средству безусловно стремительный вид, особенно в глазах владельца. Вершиной доработки «беременной антилопы Гну» была наклейка «СПАРКО» и полированный из красного дерева набалдашник рычага переключения передач. Он воткнул музон и под дребезжащее уханье саба, резво двинул вперед с целью поснимать одурманенных «Хучами» и «Отвертками» девчонок.
Дедушка «Гнилые Дрова» возвращался домой после трудного дня, проклиная неожиданный снегопад и переживая, что сегодня неудачно отбомбился. Он ехал крайне осторожно, размышляя, что неплохо бы переварить пороги на «Манечке», как он нежно называл свой старый Москвич. С каждым днем извозное бабло давалось все труднее, подорожал бензин, «Манечка» разваливалась то здесь то там, словно тришкин кафтан. Да еще эти зажравшиеся молодые, которые все реже хотели ехать на его изделии АЗЛК цвета «мокрого асфальт», которым он так гордился. Коробка гудела. В салоне воняло бензином и старьем. Из штатной магнитолы доносились исковерканные звуки радиостанции «Маяк».
Тетенька «Лупоглазые Фары» возвращалась с работы. Она была менеджером среднего звена в коммерческом банке и занималась чем-то юридическим. Ей было трудно переходить дорогу из-за своего зрения «–12» и поэтому она купила машину, новенький желтенький Ниссанчик Микра, права и новые очки, специально для автомобилистов. Чем отличались очки для автомобилистов от обычных очков она так и не поняла, но девушка в «Интероптике» так уверенно втирала про их несомненные достоинства. что она их таки купила, недешево надо сказать. Ее личная жизнь не складывалась. На работе всю работу свалили на нее, так как она была не блатная и потому что кроме работы ей все равно нечего делать, и все это понимали, ей не нужны были бесконечные перекуры для потрепаться с мужиками, ей не с кем было болтать по телефону. Настроение у нее было плохое. Она устала и хотела писать.
Моложавый мужчина лет сорока уверенно вел свой «11ти летний Фольксваген» по забитым улицам города. Он так и не сделал головокружительной карьеры, но на жизнь хватало. Возможность купить новую иномарку или хотя бы не столь подержанную была, но желания не было. Его самодостаточность постепенно стала принимать гипертрофированные формы, он нашел своеобразные пределы необходимого для себя в быту и на работе. Его психическое состояние было крайне спокойно, а мысли ясны и думал он о завтрашнем вечере, обещающим хорошее пиво в приятной компании. Полулежа в просторном салоне Пассата, одной рукой он расслабленно рулил, а другой постукивал по баранке в такт релаксационной музыке, конкретно это был диск «Малоизвестные треки Йена Гиллана». Тихо шелестел вентилятором климат-контроль. С обогреваемых зеркал стекал растаявший мокрый снег. Московская нирвана.
Гонщик «Синие Писалки» был вне себя. Его реально взбесило, что старый ободранный сарай ушел со светофора быстрее его. Как же это может быть! Ведь у его тюнинговой двенадцатой к глушителю приварена супер-пердячая хромированная банка! А мощный инжекторный движок! Нет, это какая-то ошибка! На следующем светофоре он обязательно должен показать этому Пассату, кто в доме хозяин. Зря он что ли потратил столько зелени на спойлеры и прочие улучшения.
Дедушка «Гнилые Дрова» увидел желтый и решил притормозить, абы чего не вышло, но потом он решил, что проскочит, ибо тормозить в такую погоду стремно, и он добавил газу, но потом обосрался своей смелости и стал судорожно тормозить. Почувствовав неясное поведение древнего Москвича, перекрестный поток не рискнул начать движение, разумно решив пропустить деда. Дед, завидев нерешительность перекрестного потока, мысленно перекрестился и что было дури дал газу, а уж прыти его движку хватало, как он сам считал, и соответствующий красный шильдик «1,7» также был предметом его гордости. Вообщем, пронесло. Пронесло деда со свистом мимо коварного перекрестка.
Тетенька «Лупоглазые Фары» нервничала, ожидая зеленого. Долгожданный свет не включался долго. Гаишник, матерясь про себя, пропускал Каширку, потому что по рации ему сообщили. что по Каширке едет очередная машина с мигалками и он должен обеспечить ей зеленую улицу. У тетеньки устала левая нога. Она так и не научилась плавно выжимать сцепление и глохла в самых неподходящих местах. И еще она очень хотела писать.
Моложавый мужчина лет сорока уверенно остановил свой «11ти летний Фольксваген» перед светофором. Плавно подьезжая к линии, он успел поуссываться над водителем Москвича и подумал, что неплохо бы держаться от него подальше. О том, что стоящий слева от него гонщик «Синие Писалки» брызжет слюной, и только и ждет, когда зажжется зеленый, чтобы наконец то сделать его старенький Пассат, моложавый мужчина лет сорока даже не догадывался. Он также не слышал бурчащих подгазовок двенадцатой, потому что релаксационная музыка в исполнении Йена Гиллана целиком захватила его ощущения. Настоящая московская нирвана.
Гонщик «Синие Писалки» едва дождался зеленого и втопил газ. Визжащее проскальзывание шин. Странно, отчего проскальзывания. Ведь по тестам журнала «За рулем» его шины одни из лучших. Несколько нечетких переключений коробкой и вот он уже мчится вперед. Но что такое! Упрямый Пассат не отстает! Вот зараза! И не похоже, чтобы он особо напрягался. Гонщик «Синие Писалки» просто не знает, что Хаккапелиита лучше выдавливает снежную кашу, чем его офигенные шины. Гонщик «Синие Писалки» просто не может себе представить, что на этом старом Пассате далекого 93го года выпуска стоит антипробуксовочная система, которая появится на его машине лет через пятьдесят. Гонщик «Синие Писалки» даже не знает, что АКПП бывают с зимним режимом. Он вообще недалек.
Дедушка «Гнилые Дрова», не торопясь катил к следующему светофору. Надо бы переключить передачу. С трудом справившись с упрямой палкой, похрустев шестеренками, он все таки воткнул следующую передачу. Хорошо бы все таки как-нибудь перебрать коробку! Вот поднакопим слегка.
Тетенька «Лупоглазые Фары» нервничала, ожидая зеленого. Долгожданный свет не включался долго. Гаишник, матерясь про себя, пропускал Каширку, потому что по рации ему сообщили. что по Каширке едет очередная машина с мигалками и он должен обеспечить ей зеленую улицу. У тетеньки устала левая нога. Она так и не научилась плавно выжимать сцепление и глохла в самых неподходящих местах. И еще она очень хотела писать. (типа Дежа-Вю).
Моложавый мужчина лет сорока уверенно надавил на педаль акселератора и без какой-либо пробуксовки его «11ти летний Фольксваген» стал плавно набирать скорость. Только теперь водитель Пассата заметил, что слева от него какой-то смешной гонщик на рычащих жигулях пытается его сделать. В такую погоду! Вот придурок! Надо отпустить чудака на букву «М», пусть себе едет дальше, ищет приключения. И водитель старого ВАГовского сарая приотпустил «вожжи». Кто понял жизнь, тот не торопится. Нирвана не приемлет суеты.
Гонщик «Синие Писалки» ликовал. Он таки сделал этого козла на Пассате! Пусть знает! Хорошо бы еще подрезать для полного кайфа! Посмотрел бы он, как этот Пассат задергается! И он сделал агрессивное движение рулем вправо, как бы припугивая, но тут же обратно. Ага! Притормозил! Так тебе! Вот и торчи за мной! Понагоняли в Россию всякого старого хлама! Поэтому и цены на ВАЗ такие высокие. Ну ничего! Вот еще пошлины вам повысят, посмотрим как вы на своих любимых иномарках покатаетесь! Небось припрет и пересядете себе спокойненько на наши машины. Поддержи отечественного производителя! Ему вдруг очень понравился этот лозунг и он заржал.
Дедушка «Гнилые Дрова», не торопясь катил к следующему светофору (ну бываю повторения). В среднем ряду. Но вот он заметил, что в левом ряду тесного потока, стоящего у светофора машин меньше. Он посмотрел в маленькое неудобное грязное левое зеркальце, увидел. что там никого нет и стал потихоньку смещаться влево. Ему же все равно через пять километров поворачивать налево. Так лучше перестроиться сейчас, пока свободно. Потом точно не дадут. Особенно эти хамы на иномарках! Носятся как угорелые! Ну и что, если он будет тошнить в левом ряду. Не до МКАДа же. Кому надо – объедут!
Тетенька «Лупоглазые Фары» нервничала, ожидая зеленого. Долгожданный свет не включался долго. Гаишник, матерясь про себя, пропускал Каширку, потому что по рации ему сообщили. что по Каширке едет очередная машина с мигалками и он должен обеспечить ей зеленую улицу. У тетеньки устала левая нога. Она так и не научилась плавно выжимать сцепление и глохла в самых неподходящих местах. И еще она очень хотела писать. (уж почти клиника).
Моложавый мужчина лет сорока заметил, что едущий впереди дедуля на Москвиче вдруг без особой необходимости решил перестроиться прям под летящего смешного гонщика на ВАЗе. Он про себя пожурил водителя Москвича за то, что тот не включил поворотник. Правда, у Москвича левый задний габарит вообще не горел и моложавый мужчина лет сорока логично подумал. что поворотник наверняка просто не работает. Он про себя пожурил водителя Москвича за то, что тот ни с того ни с сего стал перестраиваться в такую погоду под быстро едущую машину. Он решил на всякий случай слегка притормозить свой «11ти летний Фольксваген», чтобы дать смешному гонщику на ВАЗе возможность маневра. Чел, находящийся в состоянии московской нирваны, должен быть добрее к людям.
Гонщик «Синие Писалки» с ужасом для себя заметил, что ехавший впереди справа Москвич стал смещаться в его ряд. Зачем! Он что там, слепой! Не видит мои синие габариты! Специально для таких придурков делал! Ну ладно, вот тебе ближний свет! Куда ты лезешь! Кыш на место! Но тупой водитель Москвича и не собирался обратно. Тогда гонщик нажал на бибикалку. Москвичу по фигу. Придется тормозить, решил гонщик. Ну блин, ща будем разбираться с водилой Москвича, в репу он точно получит!
Дедушка «Гнилые Дрова» вдруг увидел в зеркале заднего вида быстро приближающиеся огни фар. Откуда они взялись то! Сзади истошно загудели. Чего гудишь то, чего гудишь то! Не видишь что ли, перестраивается машина! Сначала он было подумал вернуться обратно в свой ряд. Но там уже была стоящая машина, и он побоялся, что не успеет затормозить. Но его Москвич был уже почти целиком на левой полосе. Нет, подумал он, надо уж перестроиться до конца. И тут он наконец то включил поворотник.
Тетенька «Лупоглазые Фары» нервничала, ожидая зеленого. Долгожданный свет не включался долго. Гаишник, обозленный на начальство, на уже гудящих ему водителей, на снег, на ветер, решил остановить бортовую Газель и проверить документы, короче нашел себе занятие. Светофор скучал без дела. Левая нога тетеньки занемела. И как же она хотела писать!
Моложавый мужчина лет сорока понял, почему Москвич сместился. У этого чудика на ВАЗе не горел ближний. На освещенном участке проспекта это не было заметно, а как только ВАЗ въехал в темноту, так как будто сразу исчез. Москвич просто его не видит. Вполне возможно, что и смешной гонщик не видит единственный бледный габарит Москвича. И тогда, вопреки своему принципу не лезть в чужие дела, водитель «11ти летнего Фольксвагена» решил предупредительно побибикать ВАЗу. Но тот видно и без него увидел, так как двенадцатая уже зарыскала при торможении. Никакие волнения не тронули душу моложавого мужчины лет сорока. Все это фигня по сравнению с мировой революцией! И тем более с московской нирваной.
Гонщик «Синие Писалки» с ужасом для себя понял, что его замечательный ГудьИр производства Варшавского Шинного Завода, звезда рекламных роликов и победитель тестов «За рулем» почти не тормозит на снежной каше. Хорошо еще, что он так быстро уехал от этого Пассата, теперь можно хотя бы уйти вправо. И он повернул руль. Колеса его ВАЗа поехали право. Но сам ВАЗ почему то поехал прямо. Говорят на иномарках ставят какой-то АБС, но это все не для настоящих пацанов. До Москвича оставались считанные метры. Он преодолел их конечно медленнее, чем мог бы дедуля на своих стершихся всесезонных покрышках «Таганка», но все же быстрее, чем надо было. Громадные задние спойлеры безусловно притормозили машину за счет большого трения о них падающего снега. Но … Тук! Еще недавно это было двумя бамперами.
Дедушка «Гнилые Дрова» понял, что его «Манечке» засадили в попу. Он вышел из машины и осмотрел повреждения. Кроме бампера в хлам, еще разбился левый фонарь. Больше ничего. Расстроившийся по началу дедуля, смекнул, что все не так уж плохо. Водитель ВАЗа попал на новый москвичовский бампер, а старый все равно был треснутый и с одной стороны держался на веревке. Надо кстати тихонько оторвать эту веревку. Фонарь тоже новый поставим. Он стал прикидывать, сколько же он сэкономит, если купит все это б/ушное в Южном порту, а скажет, что поставил новое. Его седые усы прорезала злорадная усмешка.
Тетенька «Лупоглазые Фары» услышала характерный звук удара и чуть не описалась. Она отстегнула ремень безопасности и даже вышла из машины. Ой! Чуть не забыла сумочку. Она столько слышала про барсеточников и про подставы на дорогах. Надо быть аккуратнее! Она заглушила машину и вынула ключи. Да! Надо включить аварийку! Ветер с мокрым снегом мгновенно залепил очки. Что с ее новой машиной ничего не случилось, она поняла минут через пять. С какой же радостью она вернулась в тепло Ниссана. Она погладила руль. Не волнуйся, милый, это не нас подбили. Все в порядке. Ах, если бы еще так не хотелось писать!
Моложавый мужчина лет сорока спокойно накатил к этой группе целующихся и лишний раз мысленно похвалил себя за сдержанность, за предусмотрительность, а немецких производителей за свой «11ти летний Фольксваген». Что он думал про водителя Москвича и про смешного гонщика, это вообщем то неважно, потому что думал он о них не долго. В состоянии московской нирваны невозможно долго думать о бренных вещах.
Гонщик «Синие Писалки» в сердцах ударил по рулю. Ну сейчас он задаст этому придурку на Москвиче! Правда отвечать за его задницу по-любому придется. Вот блин! Это ж надо так попасть! Он накинул куртку и вышел из машины. Когда дедуля встретил его словами, что ж Вы мол, молодой человек, так неаккуратно ездите, он еле сдержался. Но все-таки обозвал его старым козлом. Хорошо еще, что спиртное не пил сегодня. Накуренный гонщик вообще не любил спиртное. Спиртное не заводит.
Дедушка «Гнилые Дрова» быстро понял, что бабло еще надо получить, а вот получить прямо сейчас в хлебальник крайне реально. Он стал растерянно озираться вокруг в поисках какой-либо помощи. Но откуда она здесь возьмется! Кому нужны его проблемы! Все сидели в своих машинах за закрытыми окнами и не спешили выйти на непогоду, ему помочь. И тут он заметил метрах в ста на другой стороне Каширки гаишника. Теперь он был готов расцеловать этого служителя государства, которое обирает его, везде где можно, повышает плату за жилье, цены на товары и недоплачивает пенсию. Тут еще, к пущей радости деда, гаишник стал смотреть в их сторону, видно услышав звук удара. Дед гордо вскинул голову и произнес, что вот гаишник сейчас подойдет и во всем разберется.
Тетенька «Лупоглазые Фары» наконец-то увидела, что гаишник обратил внимание на их поток и пошел переключать свет. Ура! Действительно скоро зажегся зеленый. Заждавшиеся машины рванули с места. Тетенька воткнула передачу и нежно приподнимая педаль сцепления стала трогаться с места. Но наверное очень медленно, потому что машины в других рядах уходили все быстрее и быстрее. Так она может не успеть на этот зеленый и тогда точно описается. Надо прибавить. И она сильнее нажала на педаль газа и одновременно отпустила сцепление. А противные конкуренты из соседних рядов, уезжали и уезжали все дальше. Скоро пора переключать передачу! Нет, еще рано. Надо чтобы стрелочка на левом приборчике поднялась повыше. И она еще немного прибавила газку.
Моложавый мужчина лет сорока спокойно выждал пока машина перед ним уйдет на достаточное расстояние и потихоньку тронулся вперед. Он не торопился. Он знал столько случаев, когда резкий старт со светофора заканчивался проблемами. Да он и сам когда-то в молодости так весело один раз стартовал на Субару, что догнал едущую впереди Харизму и наподдал ей не по детски. Каждый раз он вспоминал это с улыбкой. Кроме того, впереди справа от него на светофоре стоял Мерседес и он боялся. что тот может вильнуть задом и задеть его «11ти летний Фольксваген». Он не боялся аварии, но стоять в такую погоду в ожидании гаишника не было никакого желания. И еще эта тетенька на желтом Ниссане слева, она как-то тоже задергалась. Чего они все делают в левом ряду! Эта тетя! Этот дедуля! Почему его Пассат не едет в левом ряду! Да потому что его машине нечего там делать. Надо четко знать свое место под солнцем. Только так можно достичь московской нирваны.
Гонщик «Синие Писалки» осмотрел свой раскрошившийся тюнинговый передний бампер, треснувшую фару и расстроился. Дедушка «Гнилые Дрова» представил себе, что гаишник сейчас переключит обратно на долгий красный и пойдет разбираться с его аварией, и обрадовался. К тому же районное отделение ГАИ находится отсюда недалеко и должны по идее быстро приехать. Никуда этот молодец теперь не денется!
Тетенька «Лупоглазые Фары» не поняла, что она включила заднюю передачу даже тогда, когда снова услышала звук удара. Но почувствовала удар что называется своей задницей. Все еще не веря в ужасное, она остановилась и снова вышла из машины, не забыв взять ключи и сумочку. И снова очки мгновенно забросало мокрым снегом. Спустя какое-то время она поняла, что со всей дури въехала задним ходом в стоящий Москвич. Хорошо еще хоть в Москвич. Ей даже писать расхотелось.
Моложавый мужчина лет сорока от неожиданности даже немного притормозил свой «11ти летний Фольксваген». Такую картину он видел впервые! Разбежавшись метров с двух, желтенький Ниссан задним ходом так дал своей некрасивой жопой Москвичу, что у того отвалился и передний бампер. И смех и грех. Как они теперь будут разбираться, интересно! Но, тут же забыв об этом инциденте, моложавый мужчина лет сорока спокойно поехал дальше. Разумная скорость. Дистанция и еще раз дистанция. Полный самоконтроль при абсолютной расслабленности мышц. Чистые и рассеянные мысли. Добродушное состояние души. Московская нирвана.