Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Был у нас в общаге старенький черно-белый телевизор, переслуживщий не один свой срок и не раз ремонтированный не одним поколением студентов (факультет радиоэлектроники). И вот как-то в канун Нового Года кто-то из наших взял видеоплеер напрокат и пару видеокассет, чтобы Новый Год был немного веселее. Вот только одна проблема: подружить видеоплеер системы PAL и советский телевизор не так-то просто, учитывая отсуствие деталей в доме, и разъехавшихся соседей, у которых они могли быть. Но будующие инженеры с помощью паяльника и одной очень популярной матери добились различаемого изображения и звука орущего на полную мощь, очень громко, до такой степени, что это сильно раздражало. Решалось это просто, с помощью одного единственного резистора, только если бы он был. Стали думать, что могло бы заменить всего одно единственное сопротивление примерно нужного номинала. Оказалось - это совсем непростая задача. Варианты были опробова ны самые немыслимые - утюг, электроплита, паяльник, скрепки, ножи, ножницы, ложки и вилки. Все не то. Задумались крепко. И тут... ЭВРИКА! ВОДА!!! набрали стакан воды, включили в цепь - слышно, но очень тихо, значит, сопротивление слишком большое. Стали думать. Думали долго. Крепко. И тут опять! ЭВРИКА! СОЛЬ! Добавили в воду соли - стало громче!!! Добавили еще -стало очень громко. Ура! способ регулирования громкости найден! Вот так и встретили Новый Год, редким по тем временам для нас развлечением и с гордым чувством победы разума над железом.
Правда был один нюанс: Видимо со временем в растворе происходила химическая реакция, или соль оседала, вобщем, сопротивление со временем увеличивалось и звук становился все тише. И когда громкость становилась совсем слабой, мы останавливали фильм, добавляли в стакан еще соли, размешивали и продолжали наслаждаться.
Препод спрашивает: - Когда была подписана Великая хартия вольностей? Молодой человек на последнем ряду, вам вопрос! - Я не знаю. - Вы не знаете? Хорошо, тогда ответьте, когда был Третий крестовый поход? - Я не знаю. - Я давал эти задания в пятницу. Где вы были прошлой ночью? - Да мы гуляли в клубе с друзьями до пяти утра. - И у вас хватает наглости вот так стоять передо мной и мне об этом говорить? Как вы собираетесь учиться дальше? - Я не знаю… меня просто попросили зайти сюда батарею починить.
Исповедь провинциального тенора. Реальный монолог, воспроизведенный со слов от первого лица.
Конечно, жалко расставаться с театром! Но, увы, здоровье уже не то. Нет-нет, с голосом пока все в порядке: надо «достать» верхнее «до» - достану без проблем… Вот только, в последнее время, шибко страдаю, пардон, … метеоризмом. Меры? Конечно, принимаю! Например, активированный уголь жру горстями. Даже лицом почернел слегка. И, знаете ли, помогало!
Но, случилось так, что во время одного спектакля с ужасом обнаружил, что таблетки кончились. Когда я их успел все слопать, – ума не приложу! Пел я Каварадосси в «Тоске». Партия сложная – куча фортиссимо и всякое такое, что требует глубокого вдыхания и напряженных задержек выдоха. До начала третьего действия осталось минут пять, а у меня в желудке – Великая Октябрьская…, давит, как в баллоне с пропаном. Ну, отошел за кулисами подальше от всех, прохаживаюсь, «облегчаю» положение, да без толку все - внутренний процесс идет по нарастающей, вот-вот лопну.
Зазвучала прелюдия к третьему действию. По ходу пьесы меня на сцену выводят стражники, чтобы расстрелять. Выволакиваюсь лишь с одной мыслью – не оконфузиться бы! За слова не беспокоюсь – они у меня давно уж в подсознании. Господи, только бы не отрыгнуть не вовремя, или там… еще чего! Но, о более серьезных последствиях, даже думать себе запретил. Запел. Пытаюсь сконцентрироваться на музыке, но в сознании одна мысль – впереди апогей арии, когда воздуху нужно набрать полные легкие. И вот он, волнующий момент, – делаю паузу, глубокий вздох и начинаю выводить знаменитое на весь мир: «Мой час наста-а-ал, – и вот я умира-а-ю. Но никогда я так не жа-а-ждал жизни…». И, (чудес на свете не бывает) после первых трех слов… пукаю! Что? Говорите, «пукнул» слишком мягко сказано? Не знаю, не знаю… Ведь, в принципе, все прозвучало в контексте: дескать, Марио со страху это сделал, предчувствуя свой неотвратимый конец. Но, скорее всего, я этой мыслью искал себе оправдание. Звуки инструментов из оркестровой ямы стали расплываться. Глянул на дирижера: тот в конвульсиях оркестру палочкой не туда машет. Пара скрипок, и кое-что из духовых вообще из игры выбыли. Посмотрел в зал – дамочки в первых рядах веера из сумочек достали, сидят, обмахиваются, делая вид, что им душновато. А мужики вытащили из карманов платочки, свернули губы в трубочку, чтобы неумело скрыть ехидство, и стали протирать очки. Наверное, для того, чтобы «с кайфом» понаблюдать, как такого «засранца» в конце действия «мочить» будут.
Слава Богу, что в оперу ходят, в основном, люди сдержанные, тактичные и понятливые – бурных эмоций никто не проявил. Спектакль продолжался. Прозвучала последняя трагическая музыкальная фраза моей арии. Сейчас припрется Тоска и начнет мне вешать лапшу на уши, мол, «не трухай, Каварадосси, я обо всем договорилась - «шмалять» в тебя будут холостыми, чуток поваляешься, изображая из себя «жмурика», а потом вместе свалим!». Но мне-то не до этого! Я сейчас сам могу расстрелять холостыми кого угодно, мало не покажется! Но, надо терпеть! Перед Тоской бы не опозориться! Эх, Джузеппе, Джузеппе (Дж. Верди. Примеч. Автора)! Что же ты так затянул свой третий акт? Все остальное проходило мучительно долго и словно во сне. Как спел «о нежные руки…» – не помню. Знаю только, что играл я «страдальца» как Бог! Зал от моей игры и пения умывался соплями (Лучано с Пласидо – отдыхают), а я с нетерпеньем ждал спасительного залпа. Нет, дерзкую мысль подстроится к залпу, я отверг на корню – слишком большой риск не попасть в унисон. Я просто ждал занавеса.
Но вот наконец-то грянул выстрел и я рухнул! Сейчас Тоска прикоснется ко мне, поймет что ее элементарно «развели» насчет холостых выстрелов, а мне полный «абзац», и выдаст свое не менее знаменитое: «Ааааааааааааааа!». Я лежу «мертвый» на полу, смакую паузой перед неизбежными аплодисментами, расслабляюсь и…, прежде чем Тоска начинает вопить…….!!!
Это был, конечно, перебор. В секундной мертвецкой тишине то, что воспроизвел мой необузданный кишечник, было слышно даже на улице! Уверяю вас, ни в одном театре мира ни одна Тоска не реагировала так экспрессивно на смерть своего возлюбленного! В ее глазах были поистине неподдельные ужас и отчаяние! Зал взорвался аплодисментами! Крики «бис» и «браво» я не стал принимать на свой счет – повторить такое даже по желанию благодарной публики просто невозможно. И когда занавес упал, я быстро проследовал в гримерную, не обращая внимания на тех, кто находился вокруг сцены.
Несмотря на грандиозный успех, работы я лишился. Приглашать меня на партии в театр перестали. Худрук так и сказал моему импресарио: «Зачем нам этот старый пердун? В зале и так плохая вентиляция…»
Но вчера я встретился с одним знакомым музыкантом, который играет в струнном квартете. Состав у них классический – осел, козел… ой, простите, скрипка, альт, виолончель и контрабас. Ездят они по глубинке и несут культуру в массы. Давеча вернулись из Мухосранска, где «бабок срубили» аж по семьсот тридцать два рубля на брата! Зовут к ним солистом камерную музыку петь. Но не ту «камерную», что в камерах поют, а ту, что в филармониях играют. Я честно ему признался о своих проблемах. Рассказал эту историю. Он чуток подумал и сказал: «Не ссы, маэстро, ежели на концерте припрет, – бровью поведи, а я тебя контрабасом «прикрою».
Рефераты нынче принято скачивать из Интеренета. Однако бывают казусы. Один молодой и симпатичный армянин, по имени Юрий Гагаринович, сдал реферат на тему "Битва за Москву". Преподаватель открывает текст и читает: "поскольку Я КОРЕННАЯ МОСКВИЧКА меня больше всего интересует тема битвы за Москву". Немая сцена.
Год, этак, 2000. Я проживаю на одной жилплощади с кошкой, которая, спустя некоторое время после визита на природу (т. е. в деревню) неизвестно откуда добыла штуки четыре котят (до сих пор подозреваю, что без кошачьего аиста не обошлось; всегда мечтал посмотреть, на что похож кошачий аист).
Через некоторое время пара котят была благополучно пристроена. Четыре да минус два - осталось еще два.
Как-то раз я сидел в своей комнате, и вяло стучал по клаве, а семейство валяло дурака в непосредственной близости. В перерыве, тупо глядя куда попало, я обнаружил, что два мелких квалифицированно колбасят мамашу, и та уже прямо даже не знает, что предпринять. Ибо ей явно приелось, что ее достают за уши, за хвост, а также за что попало.
Небо свидетель, мне даже в голову не могло придти, чем закончится мое котолюбивое намеренье. Пожалев мамашу, я взял лист бумаги, скомкал его наподобие того, как комкают газету перед употреблением, придал ему, по возможности, форму, так сказать, мыши (крысы? птицы?), и кинул бандитам.
Бандиты совершенно не отреагировали и продолжали колбасить мамашу. Я аж перекосился от жалости к кошке, попытался пошевелить "мыша" лиинейкой, покатал "мыша" по полу, чтобы он покатался, но результатов никаких не воспоследовало: бандиты не обращали на "мыша" совершенно никакого внимания. Мыш, действительно, был довольно халтурный, но я никогда и не делал раньше мышей из бумаги.
И тут кошка сошла с ума. По крайней мере, на тот момент это было единственное, что мне пришло в голову. Если бы мозги мои не были на тот момент совершенно запарены долгими часами за клавой, может, я бы и сообразил, что происходит. А может, и не сообразил бы.
Короче говоря, кошка, издавая хищные звуки, кинулась на самодельный мыш, и начала его колбасить так, как будто ей было не восемь лет, а три месяца. Бандиты некоторое время озадаченно пялились на мамашу (и я вместе с ними), потом одновременно кинулись на мыш, отняли его у мамаши, и стали колбасить сами. Мамаша некоторое время наблюдала процесс расколбашивания мыша, а потом стала умываться.
Некоторое время я переживал за кошку. Какие же, все ж таки, маленькие скоты, думал я. Мать раз в сто лет (точнее, первый раз, как я ее знаю) решила малость развлечься, или, там, размяться, переживал я. Детки, блин, цветы жизни, сокрушался я. Что хвостатые, что усатые, что полосатые, что в штанишках, что в платьицах, злобно ворчал я. Отняли игрушку у матери, и хоть бы хвостами дрогнули, думал я.
И, собравшись во всей своей стальной воле, оперативно свертел еще одного мыша. Старательно вертел мыша, с хвостом соорудил мыша.
И кинул кошке, идиот. На, играй, милая, на здоровье.
Кошка некоторое время смотрела на нового мыша. А потом, неторопясь, как в замедленной съемке, подняла голову и уставилась на меня.
Секунд пять я сидел, не понимая, что кошка имеет в виду. Потом я понял, что происходит что-то не то. Вглядевшись, я увидел в кошкиных глазах неподдельное изумление, смешанное с неподдельным интересом и неподдельной иронией, и быстро переходящее в неподдельный внутренний хохот во все кошачье горло. Затуманенный мозг, сообразив, что имеет место экстренная ситуация, немедленно заработал на полную мощь, и выдал результаты анализа ситуации примерно через 0.43 секунды.
Разумеется, результаты анализа были таковы, что я, с горящими ушами, немедленно ломанулся в коридор курить, а возвращаясь, и встретив кошку, отвел глаза, и сделал вид, что я тороплюсь по совершенно неотложным делам.
До сих пор, я мало с чем могу сравнить ситуацию по неловкости. Например, громкий пук, скажем, на приеме у президента. Или что-нибудь вроде того.
Сейчас это отменили из-за убыточности, а еще недавно между областным центром и городами и поселками области курсировал поезд, прозванный в народе «дежурка». (Данная рационализация привела к тому, что зимой бабки из окрестных деревень на лыжах ездили в центр за хлебом, но это так, к слову). Ходила эта «дежурка» рано утром. К «дежурке» присоединяли прицепные вагоны, которые дожидались ее на промежуточной станции, будучи отцеплены от основного состава, приходящего в областной центр еще раньше, и она тащила их до конечного пункта их маршрута. Всего таких вагонов было три. Теперь сама история. Познакомились наши герои (назовем их по габаритам Толстый и Тонкий) в поезде и поскольку дорога длинная, они принялись коротать ее почти с самого ее начала. Сначала коротали ее у Толстого в купе, потом у Тонкого (который ехал в прицепном вагоне), потом снова у Толстого, потом у Тонкого, ну и так далее. Глубоко ночью во время очередного перебазирования, Толстый потерял Тонкого. От этого ему сильно взгрустнулось, выпивка потеряла свою актуальность, и он побрел спать, тем более, что до дома оставалось еще пара часов езды (ехал он до конечной, до областного центра), а значит и сна. А поскольку купе Тонкого было ближе, он побрел туда, завалился на его место и мгновенно заснул. И его увезла «дежурка» вместе с прицепным вагоном в область. Тем временем, Тонкий устал искать Толстого и также решил идти поспать до остановки (он тоже ехал до конечной, но только до областного города). Но ближе к нему оказалось в тот момент купе Толстого, поэтому он заснул именно там. И вместе с основным составом он уехал в областной центр. Итак, раннее утро, Толстый и Тонкий просыпаются каждый в том городе, куда хотел приехать его собутыльник, на расстоянии 33 км друг от друга по пересеченной местности. Из одежды – майка, треники и тапки. За окном 40 градусов мороза и метель. Одежда собутыльника висит напротив каждого, но кто этот собутыльник и откуда он ни один из них не помнит. Обыск карманов приводит к обнаружению мятого червонца у одного и рублей пятнадцати мелочью у другого (остальное пропито в процессе коротания поездки) и паспортов с пропиской в городе откуда приехали они оба. Что делать? Решение находится моментально. Напяливается верхняя одежда и обувь, принадлежащая собутыльнику, отчего каждый участник драмы ставится похожим на клоуна (особенно тяжело пришлось Толстому в башмаках Тонкого). На столе, рядом с посадочным местом, прикрепляются записки с координатами и просьбами проводникам в течении суток их не трогать. Подхватываются оставшиеся вещи (здесь пришлось попотеть уже Тонкому, поскольку у Толстого их оказалось в разы больше) и на такси каждый наш герой в кредит уезжает к месту постоянной дислокации. Обратный обмен произошел на следующий день.
Прочитал новость, что в г. Осе Пермской области украли банкомат, и вот вспомнилось..
В Суоми в 97-99 годах орудовала банда из 4 братьев (по прозвищу Далтоны, кстати), которые специализировались на грабеже автоматических бензоколонок. Выбрав колонку поотдаленней, в ранние часы утра (или поздние ночи) они приезжали туда на пикапе, выдергивали платежный элемент стальным тросом, и увозили добычу на последующую разделку..
Доселе безденежные братья были ошеломлены внезапно свалившимися на них богатствами - до этого они кроме своего хутора и голодной собаки ничего и не видели. В их доме появились: 2 мопеда, широкоэкранный телевизор, приставка итд итп - все возможные причиндалы, какие они могли только придумать.
А жизнь на хуторе течет медленно. Развлечений мало, единственно, чего есть в достатке, так это сплетен. Соседи заметили и мопеды, и телевизор, и приставку. Задумались братья - как же заставить соседей поверить, что деньги-то их? Ну конечно же - они крупно выиграли в лотерею! А с таким количеством денег, которое у братьев было, они могли это и доказать.
Рано поутру отправились Дальтоны в киоск за бланками лотереи. Весь день они старательно их заполняли - еще бы, на 50,000 марок купленных бланков было много. Как минимум, они надеялись вернуть вложенное.
В день розыграша у широкоэкранного телевизора собрались все четверо. Весь день был полон ожиданий. Барабан прокрутился, шарики выпали и были прочитанны молоденькоы ведущей. На проверку выпавших номеров ушла вся ночь. Братья выиграли, что правда то правда. Целых 64 марки.
В фойе здания установлен банкомат. Заходит бомж, типа погреться, и, значит, наблюдает, как люди снимают деньги. Один подошел, вставил карточку, снял деньги, второй, третий... Тут бомж, не выдерживает и говорит - Одного не могу понять - как вы все его обыгрываете?
Вечер у приятеля. Кухня "хрущебы". Наша небольшая компания заняла все свободное простраство. Мирно беседуя употребляем. Звонок в дверь-пришло пополнение в лице двух опоздавших барышень. Сидящие на кухне начинають суетиться в поисках свободных мест. Вопрос на кухне, обращенный к присутствующим: - Как же мы все поместимся?! Крик из коридора: - Да ничего! Мы не с ночeвкой! :-)
На экскурсии. - Перед вами фонтан работы местного скульптора Ркацители. Фонтан знаменит тем, что скульптору удалось высечь в нем сразу десять писающих мальчиков. - Ну, и где же мальчики? - Посмотрите на часы - сейчас они должны быть в школе.
Встретились на улице два друга, один смотрит озабоченно на другого, и говорит:"Слушай, ты так устало выглядишь: вид замученный, круги под глазами. Может тебе съездить куда-нибудь? Например, правой в челюсть..."
- А я завтра иду на права сдавать. - Да ты не сдашь. Я же видела, как ты ездишь. Поворотник совсем не включаешь. - Здрасьте, приехали! Да я его как с утра включу, так и не выключаю весь день. (с) КВН
Я – последний самый злодей, И меня уже черти боятся, Но зато я не ем детей, Потому что в них мало мяса! ****** Андрей Кошмаров http://zhurnal.lib.ru/editors/k/koshmarow_a/
«Турнир» Нынче в нашем Тухлогорске Боевых единоборств Начинается турнир - Выход пара для задир. Вот выходят в круг бойцы, За спиной бойцов – отцы. Объявил состав судья, Что не имя, то – семья: Первый – Пустоголов Гриша, Высоко у Гриши крыша - Важен, грозен и т.д. Сам начальник ГОВД! Номер два - Сергей Проныров, Сын московского банкира! Номер три - Иван Набит. У него отец – бандит. А четыре – Градов Гера. Он прямой потомок мэра. Пятый – Цыганков Антон. С ним отец – наркобарон. Номер шесть – Семен Отходов, Внук владельца спиртзавода. Дальше – Роберт Кочарян, Сын торговца, из армян. Собралась «большая горстка» - Слава, гордость Тухлогорска! Все шумят, все рвутся в бой, Очень гордые собой! Только, жалко мне судью: Не посадят, так убьют!
Здравствуйте, Олег Борисович! Предлагаем Вам несколько идей того, как приятно провести вечер дома! С семьей: 1. Автостопом по галактике 2. Знакомство с Факерами 3. Назад в будущее
Ковбои сидят в салуне, пьют виски. Джо после каждого стакана подходит к зеркалу и смотрится. После очередного стакана он нетвердой походкой подходит к окну. Под окном стоит его лошадь. Он смотрит в окно, ругается и садится на место мрачнее тучи. Билл удивленно смотрит на него и спрашивает: - Джо, что случилось? - Мне кажется, что моя жена наслала на меня какое-то проклятье! - С чего ты взял? - Всегда после седьмого стакана мое лицо превращается в морду, причем, собственной же лошади!